Шкура лунного волка

      Кайлин ему ничего на это не ответил, он замер, смотря в его ядовитые глаза. Все стало казаться каким-то странным, изменившимся в цветах, покрылся волнами воздух. Аррен отпустил его щеки и снова поцеловал, но омега отвернулся от него. — Я не твоя вещь. Не смей так говорить. Зеленые фонари гневно блеснули. Аррен тяжело лег на бок рядом с ним, одной рукой он дотронулся до его волос, немного перебирая их между пальцами. — Ты красивый. Кайлин удивленно посмотрел на него, а потом увел взгляд. Красивый… Как можно было такое про него сказать? — Что ты морду состроил, я тебе комплимент сказал. — Мне не нравятся такие комплименты. Аррен, закатив глаза, встал, надел свои штаны и нашел одеяло. Он укрыл им омегу. Кайлин расположился на боку, отвернувшись от него, но Аррен лег на другую сторону и выдавил победную улыбку.       К середине лета наконец-то стало тепло. Волки скинули свои шубки, зелень загустела, лес ожил. Целыми днями заливались птицы, распустились цветы. Лето на севере было коротким, поэтому все немного приободрились, радуясь теплым лучам солнышка. Очередной сбор дани прошел более менее спокойно. Кто-то из белых волков начал выступать против власти Хаки, из-за чего Аррен рассердился и долго мучал его на глазах у всех. Кайлину пришлось потом весь вечер выяснять с ним отношения, ведь тот альфа получил много ран и находился в тяжелом состоянии. Хачи тоже получил однажды от Аррена. Альфа снова разозлился, так как почуял сильный запах черного вождя на Кайлине, но в конечном итоге единственное, чего он добился — это удар от альфы по голове, а потом в придачу его обругал Кайлин. После этого случая Хачи старательно пытался не попадаться Аррену на глаза. Их силы были неравны, и напоминаем этого служили его раны от плети на спине. Шестой месяц беременности не сильно отличался от предыдущего, только волчонок еще немного подрос, округляя живот. Стало немного трудно бегать, и омега больше не мог быстро нагибаться, вещей, с которыми бы Кайлин мог хорошо справиться, становилось все меньше, и он чувствовал вину за то, что постоянно ленится. Аррен после той ночи стал странно себя вести, то одаривал Кайлина вниманием, постоянно лез к нему и приставал, то мог несколько дней вообще с ним не видеться, избегая любого общения. Иногда омеге казалось, что беремен не он, а Аррен, у которого могло поменяться настроение в одну секунду. Теперь, когда Кайлин надевал легкие одежды, живот стал хорошо виден остальным. Альфам было немного неловко, когда вождь пытался им с чем-то помочь, потому что при виде беременного омеги сразу включался родительский инстинкт. Кайлин старался этого не замечать. Хачи стал очень нервничать и волноваться за него, как будто омега носит его ребенка, а не выращивает в себе семя врага. Каких-то ярких чувств к волчонку, несмотря на слова жрицы, он не ощущал, наоборот, хотелось поскорее уже избавиться от паразита внутри себя. Малыш, что становился все больше, высасывал из Кайлина всю энергию из-за чего постоянного хотелось спать и есть. Несколько альф с Хачи и Кайлином решили немного отдохнуть и отправились на речку. На солнце уже немного припекало, все захотели искупаться, чтобы смыть пот и просто повеселиться. Волки абсолютно не стеснялись Кайлина, так как уже много раз раздевались друг перед другом, поэтому все сняли свои одежды и зашли в прохладную водичку. Хачи тоже решил искупаться, он уже хотел снять штаны, но заметил, что Кайлин сел на песчаный берег и не собирался раздеваться. — Кай? Ты не хочешь искупаться? Такая жара стоит… — М? Да нет, я тут посижу. — Вождь! Пойдемте! Вода хорошая! — Крикнул один из альф, который услышал их разговор. — Ты стесняешься нас? — Спросил Хачи. — Что? Нет! Просто… Невольно Кайлин положил ладонь на свой живот, но это заметили остальные. — Вождь, вы стесняйтесь своего живота? — Не надо так, он милый! — У вас хороший животик! Омега залился краской, его слишком быстро раскрыли. — Ничего я не стесняясь! Просто не хочу! — Обиженно пытался оправдаться он. Альфы тихо посмеялись над ним. Они старались завести его в воду разными способами, но в итоге им не удалось. От брызгов одежда Кайлина все равно стала немного мокрой. Он сидел в теньке деревьев, наслаждаясь теплом и наблюдая над тем, как уже большие, взрослые волки резвятся в воде, словно маленькие дети. Ему показалось в один момент, что все будто стало как раньше. Не было ни войны, ни Аррена, он перенеся в те спокойные дни, когда они были свободны и тихо жили, никого не трогая. Хотелось, что бы всегда было так… Чтобы его волки радовались жизни, а не нагружали себя мыслями о защите омег и постоянным труде. Его поток мысли прервала легкая боль в животе. Кайлин дернулся, подумав, что в него что-то впилось, но потом понял, что это волчонок его толкнул. Он напомнил ему, что теперь уже никогда не будет как раньше… К омеге подошел мокрый Хачи и сел рядом. Увидев его немного обеспокоенный вид, он спросил: — Что-то случилось? — Нет… Все хорошо. — Ладно… — Хачи пощурился на солнышке, — Редко мы застаем такие теплые дни. — Да… Ай! — Кай? Болит? — Забеспокоился Хачи. — Нет, он просто меня бьет. — Кто бьет?! — Ребенок, Хачи… — Он толкается?! — Хачи положил руку на его живот. — Кто толкается? — Спросил другой альфа. Вдруг на Кайлина набежала толпа волков. — А сейчас? — Можно потрогать…? — Вам не больно? Омега немного растерялся такой реакции. И чему они радуются…?       Гахару и Фей, действительно, не сошлись характерами. Они часто ссорились, обижались друг на друга. Гахару не торопится делать детей, хотя многие старшие альфы ему советовали заводить волчат пораньше, ведь кто знает, что может случиться потом, а наследник всегда нужен. Фей постоянно приходила к Кайлину жаловаться на мужа, тот пытался ее успокоить и подбадрить, но он сам ничего не смыслил в семейной жизни, поэтому не имел смелости ей что-то советовать. Но это нравилось волчице, рядом с Кайлином она могла свободно высказаться, поплакать и при этом никто не будет ей надоедать рассказами о том, какой должна быть хорошая жена. С ролью матхе Фей справлялась хорошо, она училась у жриц проводить различные обряды, слушала жалобы волков, помогала организовывать группы для присмотра за сиротами и еще многое другое. Многие негодовали с того, что волчица не обзавелась пузом, она пыталась уговорить мужа сделать хотя бы одного малыша, но тот отказывался. Отношение Гахару с Кайлином снова стали портиться, альфа часто обвинял его во всяких пустяках, грозился выдать его замуж, если тот не будет его слушаться. Омеге не хотелось с ним общаться, он стал отдаляться от брата. Гахару занимал пост вождя шесть лет, и он неплохо с этим справлялся. Многие отмечали, что сын не смог превзойти отца, еще слишком ярок был образ предыдущего вождя, и Гахару не мог его затмить. Но дела шли спокойно, никто не голодал, не жаловался. Омеги носили на себе много камней, вышивали на одеждах различные узоры. Волки женились, рождалось много детей. Это были хорошие дни. Но потом черные волки стали нередко забегать на их территорию. Сначала это было совсем непринужденно, но потом они заходили глубь, чуть ли не доходя до деревень. Волки Тигай знали, что у тех творятся войны, да и они никогда не были хорошими соседями, но вот так нагло вторгаться на их земли… Гахару стал беспокоиться, они ловили черных волков, пытаясь выведать у тех информацию. Белые волки поняли, что Хаки настроенны серьезно. Гахару лишь пару раз встречался с Арреном, и все свидания оказывались безрезультатными. Произошли несколько стычек, а потом Аррен объявил войну волкам Тигай. Но Гахару не успел проявить себя в войне. Его настигла страшная болезнь. Сначала сам Гахару ничего не понял, но симптомы начали постоянно появляться. Укус на боку, что оставил ему один черный волк во время боя, сильно обух. Температура тела повысилась, его постоянно рвало, кружилась голова. Другие стали замечать, что вождь очень резко реагирует на громкие звуки или неожиданные прикосновения. Фей начала его бояться, ведь тот вдруг начал себя странно вести, сильно возбуждаясь, он хотел ее укусить, поцарапал ей плечо, а потом вдруг успокаивался. В эти моменты до него нельзя было достучаться, Гахару шептал что-то неразборчивое, часами смотря в одну точку. Его аппетит пропал, а воду он начал бояться как огня. Жрицы лишь мотали головами, эту болезнь не излечить. Бешенство быстро прогрессировало, кроме вождя им еще заразились пару альф, которые тоже получили укусы. Кайлин наблюдал над тем, как его брат просто сходит с ума, всего за пару дней он стал совсем другим, он стал пугливым, жалким. Он бесконечно говорил Кайлину о том, как боится умирать. Омега ничего не мог сделать для него, единственное, что он понял, что волки Хаки явно специально нацелились на вождя, запустив на поле боя зараженного волка. Аррен убивал его брата на протяжении нескольких дней самым ужасным способом. Фей не переставала плакать, она сидела рядом с Гахару и просила прощения за всё. Альфа в минуты спокойствия лишь кивал ей. В ту самую ночь Гахару и сам понял, что больше ему не жить, страх смерти, что преследовал его эти дни, вдруг исчез. Рядом с ним сидел Кайлин и дежурил на всякий случай. — Брат… Подойди… — Сказал вождь. Омега не сразу не понял, что его зовет Гахару, слишком спокойно звучали его слова. Он подбежал к нему. — Кайлин, я… Это конец. — Нет… — Я чувствую это, я очень боюсь заразить вас, я хочу уйти. — Гахару, пожалуйста… Ты не можешь меня оставить одного. — Ты не один, с тобой вся стая… Кай… Я… — Он схватился за голову, будто ему было трудно составлять предложения, — Я был плохим братом, я знаю… Он немного выдержал паузу и продолжил: — Прости меня… Я обижал тебя, потому что завидовал. И я признаю это… Я всегда завидовал твоей силе, но я кое-что забывал всё это время… — Гахару, я никогда… — Кай, — прервал его альфа, — прости… Я забыл то, что ты мой младший брат. Я пытался вытолкнуть тебя из этой гонки, но не понимал… Не понимал того, на сколько ты полезен стае. Гахару вытащил из рукава маленький кусочек тонкой кожи, сложенной в несколько раз, и вручил его Кайлину. — Это письмо… Для старших… И еще одно для Фей, внутри… Я никогда не был достоин ее, я был и плохим мужем… Но я всегда ее любил, но она… Она нет… Если метка исчезнет, и она найдет другого альфу… Я буду счастлив за нее… Гахару вытащил из-под меха маленький кинжал. Кайлин испуганно на него посмотрел. — Кай, можешь мне кое-что пообещать? — Могу… — Разорви ему глотку… Убей Аррена… За всех. Только ты достаточно силен для этого… — Я обещаю. — Твердо произнес он. Гахару закивал и приподнес лезвие к своей шее. Кайлин дернулся, невольно попытавшись отобрать его, но альфа ему не дал этого сделать. — Кай… Я страдаю… Мне очень плохо, так плохо, что мне хочется умереть… Не мешай… — Гахару… Я не виню тебя ни в чем, я ведь тоже виноват. Прости. Кайлин обнял брата, и тот ему ответил. — Все… Я больше не могу… Он уже был готов полоснуть кинжалом по собственной шее, как вдруг Кайлин закричал: — Нет! Я хочу этого видеть…! Не могу! Прости… Гахару убрал кинжал и встал. — Тогда я уйду. Кайлин и Гахару добрались до леса, шел сильный снегопад. Альфа превратился в большого белого волка и, хромая, пошел дальше в черную глубь леса. — Прощай… — Сказал он напоследок.       Аррен, услышав странные звуки, вышел на речку и увидел белых волков. Близко к ним он подходить не стал, но немного понаблюдал, так как заметил Кайлина. Волки пытались затащить его в воду, они плескались и смеялись, и Кайлин тоже. Впервые он видит, как омега улыбается. Его лицо словно сияло, блестело на солнце… Аррен замер, смотря на него. Но потом, словно очнувшись от сна, он резко развернулся и пошел обратно. Весь день его не покидал этот образ, ему хотелось снова увидеть его такое лицо. Вечером, альфа не выдержал и направился к белым волкам. Те встревожились, когда увидели черного вождя. Слухи быстро дошли до Кайлина, и он вышел встретить Аррена. — Вам что-то нужно, вождь? Альфа не знал, что ответить. Он пришел сюда без какой-либо цели, но теперь это выглядело глупо. Аррен молча подошел к нему и чмокнул в щеку. Кайлин, автоматически срегировав, дернулся от него. — Вы пришли сюда ради этого?! Хватит надо мной издеваться! Кайлин бросил на него злобный взгляд и зашагал обратно, оставив Аррена одного. И альфе ничего не осталось кроме того, чтобы просто пойти к себе. Кайлину уже начало надоедать это поведение Аррена. Кипятясь от гнева, он пошел к Фугаре. Так как они в разных группах охоты, то редко начали видеться, но сейчас альфа решил немного отдохнуть, возраст брал своё. Зайдя в юрту, его сразу же приняла жена Фугары, она налила ему теплого вкусного чая. Кайлин и Фугара сели за маленький столик и просто разговарили. — А где твоя дочь? Уже довольно поздно. — На свидании. — А? Нашла себе кого-то? Я думал, что она влюблена в Хачи. — Была, теперь у нее новый предмет воздыхания, ха-ха. — Он хороший? — Достойный альфа, если она захочет за него выйти, то я разрешу. — Лучше ее поскорее выдать, не хочется, чтобы она была в зоне риска… Мы не можем предугадать поведение черных волков. — Ты прав, — согласился Фугара, сделав глоток чая, — Ты так исхудал, щеки впали. Совсем что ли себя голодом моришь? — Вот именно, что не морю… Это все волчонок, все соки из меня вытаскивает. — Да уж… Не представляю, как тебе трудно его вынашивать. Осталось не очень долго, потерпи. — Он несколько раз меня сегодня толкнул… Это такое странное чувство… — Да? Но это хорошо, малыш растет. Кайлин согласно кивнул и тоже пригубил чая. — Я чувствую себя больным из-за него, ничего не могу делать нормально. Скоро и охотой не смогу заниматься, трудно бегать… — Не надо себя накручивать, альфы и без тебя справятся. Носить ребенка тоже сложно. — Фугара-хара, скажите, — Кайлин почему-то понизил голос, — А моя мама, случайно, не видела мертвых? — Ох, она как-то упоминала, что во снах видела своего покойного отца… — Задумался альфа, — И еще был случай… Но я не помню, что она говорила, что-то тоже связанное с мертвыми и со сном… А почему ты спрашиваешь? — Вот как, — вдруг понял Кайлин, — похоже, что она действительно была жрицей…! Он встал из-за стола, поблагодарил Фугару за вечер и поспешно вышел.