Желтизна

Глава 13. Преимущества и недостатки. Третий курс начался с выбора: нас обязали выбрать факультативы, как минимум два. Прорицания, Древние руны, Маггловедение, Нумерология и Уход за Магическими Существами.... Первое меня не интересовало от слова совсем, да и профессор славилась чудаковатостью (пророки бывают другими?). Древние руны были хороши: с их помощью можно было здорово улучшить свою жизнь, но, насколько я знал, это требовало усидчивости и терпения, коими я не особо располагал. Маггловедение для меня было абсолютно бесполезно, Нумерология... Та же математика? Нет, это было что-то странное, непонятное и, не буду скрывать, не особо интересное. Последнее — магические существа, та же зоология. Это звучало полезно, так что я почти мгновенно определился с выбором. Древние руны и УЗМС — хорошие предметы, как по мне. Норман выбрал те же Древние Руны, Нумерологию и, неожиданно, Прорицания. На мой вопрос в стиле «а нахуя тебе эта мутотень?» он пожал плечами и сказал, что он любит гадания и его мать таким увлекается. Что ж, допустим. В пользу Рун сыграло и то, что их вела Матильда Заубер — моя преподавательница немецкого и в целом одна из моих любимых профессоров. За год я укрепился в мысли, что легкомысленному Флитвику, сухой МакГонагалл или нарочито добродушному Слизнорту предпочитаю её строгость и сдержанность вкупе с короткими, понятными объяснениями. Они были довольно похожи с профессором Розье, разве что последний производил впечатление ещё и своим внешним видом. УЗМС вёл достаточно пожилой мужчина, мистер Кеттлебрн. Коренастый, широкоплечий, весёлый; учиться с ним было одно удовольствие, хотя и уроками это было сложно назвать: он проводил с нами полтора часа на улице, показывая, как обращаться с животными, а под конец раздавал готовые конспекты, чтобы мы учили их уже у себя, закрепляя знания в голове. Не заморачивался мужик, сразу видно. С новыми предметами нагрузка на нас ощутимо увеличилась, отчего времени на отдых оставалось совсем мало. МакГонагалл всё также задавала километровые эссе, для которых надо сидеть в библиотеке даже после уроков — я тихо ненавидел её за это, но держал мысли при себе. Впрочем, почти сразу в этом году у меня появилась прекрасная возможность отвлечься от всей этой школьной зубрёжки. Квиддич!

***

— Нифига ты за год подрос, — присвистнул уже знакомый мне Данбар, вручая биту. Он был вынужден задрать голову, чтобы посмотреть мне в глаза — этот факт вызывал во мне удовлетворение. — Метла тебя удержит? — Не волнуйся, удержит, — сдержанно улыбнулся я. К слову о метле... Я упросил Лайелла купить мне одну, хотя, вообще-то, его и упрашивать не надо было: он безумно обрадовался моему рвению к волшебному спорту и сам повёл меня на Косой переулок — выбирать, что получше. Не то, чтобы кто-то из нас разбирался, но для этого в магазине и были консультанты. По итогам, несмотря на то, что элитой элит считался Нимбус, приобрели мы Чистомёт-6. Он как раз недавно вышел, да и внешне мне казался лучше для загонщика: тяжелее других, отчего ловцам не рекомендовался, но зато устойчивый и надёжный. А вообще, стоит ли упоминать, как сильно Лайелл обрадовался медали, которую я принёс? Он необычно долго улыбался и говорил, как гордится мной и моими успехами. Он вообще был рад моим талантам в области боёвки: говорил, что всегда восхищался дуэлянтами, и «может, я и не смог в своё время, зато ты — обязательно». — Старт, внимание... Начали! Уже знакомый с тестом, я не медлил и ни разу не позволил бладжерам коснуться себя. Первое испытание загонщика длилось относительно недолго — пять минут. Относительно, потому что на протяжении пяти минут беспрерывно уклоняться от бешеного железного мяча... Тут не каждый справится. Пятикурсник Гаспар, например, получил бладжером в свою твердолобую голову и отправился в Больничное крыло. Он олицетворял собой самого типичного загонщика: крупный, коренастый и с насупленным взглядом, но, к его же сожалению, с бладжером не справился. Он был не единственным, так что к второму испытанию прошло уже не так много народа — всего трое, включая меня. С прошлого года сил во мне явно прибавилось. В Хогвартсе кормили хорошо, даже очень, а я летом чем только не занимался. В общем, получилось гораздо лучше, чем в прошлом году: бладжеры с силой отлетали в мишени, а парочку я даже поломал, заработав уважительное присвистывание от Данбара. Стоит ли упоминать, кого взяли в команду? — Все молодцы, все старались, — покивал капитан другим кандидатам, — но в этом году мы берём Люпина. Вообще, загонщиков было двое. Вторым — вернее, первым, ведь я пришёл позже — был Энтони Шепард, семикурсник. Он коротко поприветствовал меня и похлопал по плечу, но дальше на контакт не шёл. Поттер, к слову, тоже не обошёл квиддич стороной. Он прошёл в качестве охотника, обойдя Блэка (эго последнего было сильно уязвлено) и теперь очень радовался моему присутствию: очевидно, ему не хотелось быть самым младшим в команде, полной «жутких старшекурсников». Охотников требовалось двое, поскольку Лонгботтом уже окончил Хогвартс. Вместе с Джеймсом избрали девушку по имени Эдна: крепкая, высокая и с очень светлыми короткими волосами. Может, и не очень симпатичная на мой взгляд, но своим упорством она вызывала симпатию. Сразу после отбора произошло собрание: — Общий сбор! — Грегори Данбар хлопнул в ладоши, собрав всех вокруг себя на поле. — В этом году у нас четверо новеньких! Энтони Шепард и Ремус Люпин, загонщики, — я махнул рукой, встретив взгляды всех присутствующих, — Джеймс Поттер и Эдна Миллер, охотники. Раздались нестройные приветствия, звучавшие вполне радушно. Уже хорошо. Члены квиддичной команды в школе славились агрессией, так что я слегка опасался перспективы быть не принятым. — С прошлого года ничего не поменялось. Тренировки — по средам, пятницам и воскресеньям, с шести до восьми. По пятницам присутствовать необязательно, но крайне желательно, — он прошёлся взглядом по всем присутствующим, задержавшись на нас, новичках. Остальные-то уже знали, что да как. — Подробнее расскажу на первой тренировке. Сегодня суббота, так что до завтра. Не опаздывать! С первого же дня я понял, почему квиддичисты выглядели настолько затраханными в дни тренировок. Мы бегали. Много бегали. Наворачивали круги вокруг огромного поля в любую погоду, не щадя ноги с лёгкими. Нам с Шепардом, как загонщикам, поставили акцент на руки: мы отжимались, упражнялись с битой, таскали тяжести... Отсутствие современных тренажёров сполна восполнялось фантазией Данбара. Конечно, я знал на что подписывался, идя в загонщики. Загонщики самые развитые физически из всей команды, потому что на протяжении как минимум пары часов бить по железному мячу битой, одновременно держась на метле, здорово истощает. И, вопреки распространенному мнению, долго находиться на метле тоже было сложно: ноги безумно уставали, затекала спина и, самое главное, задница. Мне и на обычном-то стуле бывает сложно сидеть из-за болящей спины, а уж тонкое древко метлы... Бр-р. В общем, загонщикам было тяжелее всего. Дальше шли охотники, затем — ловцы. Последним нужна была именно реакция и зоркость, а не особенные физические способности. Но как бы я не ужасался поначалу, мне нравилась эта нагрузка. Ежедневная боль в мышцах была приятной, пусть и сильной, а со временем я и к ней начал привыкать и почти не замечать. Спустя пару месяцев прогресс начал отражаться на теле и здорово мотивировал меня. Мне вообще повезло. Моё тело относительно легко набирало мышечную массу и выглядело гармонично для подростка, коим я являлся. Единственное, с чем у меня были проблемы — дыхалка, которая проседала по сравнению с другими параметрами, но я действительно старался не забывать о ней. Всегда ненавидел бегать. Это было так сильно похоже на мою прошлую жизнь с её трудностями и преимуществами, что я чуть не пустил слезу от ностальгии. Команда меня тоже радовала. Со многими из них я уже общался в школе, поэтому проблем с знакомством почти не возникло (почти, потому что ну а кто вспомнит имя какого-то там третьекурсника?). Пусть они и общались больше между собой (что совершенно нормально у подростков, для которых год жизни — огромная разница), но младших не игнорировали и охотно давали советы. На почве квиддича мы и сблизились с Джеймсом. Сложно не проникнуться к человеку, с которым ты вместе потеешь на тренировках, обсуждаешь «сумасшедшего ублюдка Данбара» и жалуешься на жизнь в раздевалках, засыпая на ходу. Я и раньше считал его хорошим парнем, но скорее приятелем, а теперь — полноценным другом. Не как Норман или Риччи, естественно, но мне нравилось проводить с ним время.

***

Как же освежающе было оказаться в роли «старших»! Пополнение в дуэльном клубе пялилось любопытными глазами и радовало своей бездарностью — наконец-то Розье будет докапываться до них, а не до нас. Давление резко уменьшилось, как и риск вылететь из клуба, маячивший над головами всех второкурсников. Но зато увеличилась сложность изучаемых заклинаний. В прошлом году мы выучили базы: Инкарцеро, Экспеллиармус, чары щекотки или колкости... Это были основы, которые следовало заучить до автоматизма. Некоторые талантливые дети выучили ещё что-то по типу Ступефая, но таких было меньшинство, да и не требовалось оно: профессора, конечно, показывали другие чары, если мы просили, но всё-таки настаивали на основах. Теперь уже пошли более серьёзные чары, на изучение которых мы тратили недели. Вкупе с нагрузками по квиддичу, факультативом по немецкому, учёбой и домашкой... Я оказался действительно очень загружен и у меня мало на что оставалось время. Например, окклюменцию я совсем забросил: не было сил тратить час каждый день на упорядочивание разума. — Регулус? — я широко улыбнулся, заметив знакомый темноволосый затылок. Блэк стоял в одиночестве, наблюдая за чьей-то дуэлью, и даже со спины казался напряжённым. — Что делаешь? Он тоже прошёл в дуэльный клуб, но никого это не удивляло: Блэки, по словам Сириуса, традиционно ориентировались на боёвку. И пусть темперамент Регулуса мне казался неподходящим для дуэлинга, но... Что я о нём вообще знал, кроме того, что он маленький засранец и брат Сириуса? Ничего, в общем-то. Регулус скосил на меня хмуро-недоумённый взгляд. — Наблюдаю, — коротко ответил, вновь обратив взгляд на дуэлянтов. — Это твои друзья? — спросил я, тоже взглянув на помост с второкурсниками. Гринграсс и... Бёрк? Я плохо запоминал имена, но вроде это были они. — Можно и так сказать. Регулус казался ещё более закрытым, чем в прошлом году. Увереннее, но закрытым. Вот укладка с прошлого года не поменялась: такая же идеальная, в отличие от буйных кудрей того же Сириуса или Беллатрикс. Мысль о последней автоматически привела меня к тому самому вечеру. Бр-р. Хорошо, что она уже выпустилась и больше не терроризирует меня угрожающим взглядом в Большом зале. — Ну, теперь они хотя бы есть, — улыбнулся я, отвлекаясь от мыслей о самом чокнутом члене семьи Блэков. Регулус на контакт не шёл. Я пожал плечами, забил на асоциального ребёнка и пошёл вызывать на дуэль пятикурсников — наконец-то они стали мне по плечу! Дуэли стали намного, намного интереснее и динамичнее, потому что заклинаний было бесконечное множество и каждое удивляло своими заморочками. Был один пятикурсник, дуэли с которым я находил особенно интересными. — Эверте Статум! — проговорил я поспешно, вскидывая палочку в потной руке. — Экспеллиармус, — донеслось в ответ тягуче. Его палочка — длинная, со странным наконечником — совершила плавное движение и с неё сорвался луч заклинания чуть быстрее, чем с моей. Люциус Малфой меня обезоружил. В который раз. — Ненавижу тебя, — пробормотал я под себя, проводив палочку взглядом и тут же упав от последующего оглушающего. Посмотрел в высокий, далёкий потолок, терпеливо ожидая, пока заклинание отменят. Послышались шаги, гулко отскакивающие от деревянной поверхности помоста. Я подавил инстинктивную дрожь, когда Малфой наставил на меня палочку и произнёс короткое «Финита» (вид наставленной палочки вызывал тревогу у любого адекватного мага). Единственное, что выдавало его усталость — учащённое дыхание, которое я улавливал своим острым слухом, и испарина на лбу. — Ты что-то сказал? — заносчиво спросил он, наблюдая, как я резво поднимаюсь на ноги. — Не-а, — я утёр нос, поднял собственную палочку и произнёс: — Спасибо за дуэль. Он посмотрел на меня странным пустым взглядом и, кивнув, развернулся. Люциус Малфой был тем ещё утырком, но был в его высокомерных выражениях лица и плюс — во мне просто кипела жажда его победить! Он правда показывал себя искусным дуэлянтом и был единственным, кого я пока так и не победил, но, по собственным прикидкам, был к этому очень близок. Ещё я узнал, что он состоит в слизеринской команде по квиддичу. Охотник. Скоро как раз начнутся матчи, поэтому я с нетерпением ждал возможности посоревноваться с ним и на поле. Вообще, Малфой был не похож на себя в фильмах. Ещё ведь не так давно я освежил свои воспоминания о них, и теперь отчётливо видел различия между тем длинноволосым мужиком на экране и этим пятнадцатилетним парнем. Во-первых, волосы у него были короткие. Вот так сюрприз, да? Цветом они тоже были не идеально платиновые, как изобразили на экране, а с чуть неоднородным оттенком русого, который смотрелся гораздо натуральнее. Его лицо было очень выразительным, скуластым, с высоким лбом и по-мужски классической твёрдой челюстью — в нём чётко прослеживались скандинавские черты. Он был таким примечательным, что даже я, не склонный подолгу разглядывать мужские лица, не мог не обратить внимания. У Малфоя и так была недобрая рожа, а уж учитывая эмоции пренебрежения или скользкости, которые он часто показывал... Ну, младшекурсники его боялись. Мне в очередной раз пришлось напомнить себе, что далеко не все будут такими же, какими их показали. Да даже я! Молодого Люпина я не видел, но я даже отдалённо не напоминал его экранный образ. Я вообще с возрастом всё больше смахивал на самого себя из прошлой жизни, разве что основные характеристики в виде цвета волос и глаз различались. Нельзя сказать, что я не был этому рад: в прошлой жизни я был похож на маму.

***

Третий курс ознаменовался ещё одним невероятным событием: Хогсмид! Это была деревенька, основанная где-то в средних веках выходцем Хаффлпаффа. Мы часто видели её издалека, но перво- и второкурсниками туда ходить не дозволялось, что было сущим разочарованием первые два года. Теперь же — алилуйя, свобода! Мы с Норманом пошли туда в первые же выходные, принявшись с интересом исследовать каждое рентабельное заведение: заглянули в канцелярский, накупили всякие приблуды по типу самопишущего пера или волшебных блокнотов с «заклинаниями дня»; попили сливочное пиво в Три метлы: мне понравилось, а Норман наоборот кривился; погуляли в Зонко, тестируя всякие игрушки, обожрались конфетами в Сладком королевстве... Это была милая, небольшая деревушка с исконно английской архитектурой, которую разбавляли яркие волшебные вывески и красиво одетые волшебники. К слову об одежде... Это тоже отличалось от всего, что я помнил из фильмов. Конечно, мантии тоже носились, но они считались по большей части традиционной одеждой: например, её носили в Хогвартсе во время торжественных мероприятий или во время вручения каких-либо наград. В обычной же жизни маги застряли где-то между девятнадцатым и двадцатым веком, что было очень даже неплохо. Например, мой отец на работу носил исключительно формальную одежду: туфли, брюки, пиджаки и даже шляпы! Не сказать, что я не скучал по удобным и неубиваемым джинсам, но наблюдать за сдержанно и вместе с тем гармонично одетыми людьми было приятно. В общем, Хогсмид меня обрадовал и обещал стать хорошим местом для отдыха.

***

Спустя два года нахождения в этой школе я наконец-то дочитал последнюю книгу об оборотнях, которую находил ещё на первом году. Признаюсь честно, я не особо торопился: первые книги сходу сбили с меня спесь, поэтому следующие я читал со скукой и паузами длиною в месяцы. Что поделать, читать я не любил, а если ещё и что-то такое бесполезное... Вот и «Магические твари: оборотни» не обрадовали меня практически ничем. Автор лишь рассуждал об ущербности оборотней и о том, как с ними бороться. Я увидел дату написания, 1798-ой год, и сразу понял, что от магов того времени я многого мог не ожидать. Итак. Все материалы для изучения закончились, а ничего принципиально нового я не узнал. — Что это у тебя? — спросил Сириус, лежавший на соседней кровати. Я лениво перевёл на него взгляд. В комнате были только мы: Поттер зависал в ванной (я даже не хочу гадать, чем он там занимался), а Петтигрю минут пять назад ушёл на поиски еды на ночь, на кухню. Я только-только закончил читать книгу, положил её на грудь и задумчиво пялился в потолок, размышляя о разном, а Сириус скучал. Вместо полноценного ответа я поднял книгу обложкой к нему, показывая название, написанное мелкими буквами. — Магические твари. Оборотни, — сощурился Блэк, прочтя надпись, а затем перевёл на меня взгляд с приподнятыми тёмными бровями. — Ты постоянно читаешь про оборотней, ещё с первого курса. Упс. А вот тут я прокололся. — Они интересные, — я пожал плечами, поспешно успокаивая взбесившееся сердце. Он же ни в чём меня не подозревает, так? Значит, и беспокоиться не о чем, хотя я признавал, что очень глупо давал всем понять, что меня странным образом тянет к оборотням. Впредь буду аккуратнее. — Например, ты знал, что оборотни на самом деле не боятся серебра? Это миф, хотя измельчённое серебро может запечатать раны. Об этом узнал Остин Квиттерболф, знаменитый охотник на оборотней из восемнадцатого века. Правда, его потом самого заразили ликантропией и он покончил с собой. Я улыбнулся, заканчивая эту увлекательную историю, и отчаянно игнорировал танцующее в груди сердце. Блэк просто глупый подросток. У него недостаточно мозгов, чтобы сложить всё вместе. Ему искренне плевать на меня и мои увлечения, ему просто скучно сидеть здесь без Джеймса. Я ему не интересен. Всё будет хорошо. Сириус как раз открыл рот, сохраняя странное выражение лица, когда в комнату ввалился румяный и сонный Джеймс. — Йо, — он плюхнулся лицом на кровать, обрывая любой диалог, завязанный между мной и Сириусом, и спросил приглушённым голосом: — Где там Питер? — Скоро должен вернуться с сэндвичами, — отвлёкся Сириус и тут же пожаловался: — Я такой голодный! — А нехер было пропускать ужин, — фыркнул Джеймс, поворачивая голову в бок. Я воспользовался паузой и ушёл, чтобы переодеться. Пронесло.