Головокружение

Коридоры полицейского участка, лестницы, снова коридоры, и вот, наконец-то, комната для допросов. Металлический стол и стулья привинчены к полу. Для особо опасных преступников, что ли? Переживают, чтобы Магнус не пробил допросчику стулом череп? Хотя этому можно и пробить… — Дай мне таблетку от головы, — сквозь зубы шипит Магнус, прижав пальцы к вискам, едва Харрис садится напротив. — Предупреждаю сразу, без неё толку от нашего разговора будет мало… — Без таблетки или головы? — Боже… Признайся честно, говняное чувство юмора вам, копам, выдают вместе с оружием? На непроницаемом лице Харриса не отражается ни единой эмоции. — Так значит, вы не отрицаете, что вчера избили мистера Стюарта во дворе Академии изобразительных искусств? — Харрис, чёрт тебя подери! Дай мне таблетку! — Здесь вам не аптека. Отрицаете или нет? — Нихрена я тебе не скажу без своего адвоката, долбаный ты ублюдок. — Магнус устало откидывается на спинку стула. — Что, опять хочешь повесить всё на меня? До сих пор не можешь успокоиться после того случая в старшей школе? Губы Магнуса против воли растягиваются в усмешке, когда каменная маска наконец даёт трещину, и Харрис бледнеет от злости. — Не заговаривай мне зубы, О’Доннел, — шипит он. — Почему? Раз ты можешь тратить своё рабочее время на допрос человека, совершенно несвязанного с убийством, так почему нам не обсудить ещё и это? Как там звали того омежку? Имя такое дурацкое… Кики? Куки? Боже, уже и не вспомню… — Заткнись. — Да ладно тебе, я же не знал, что вы встречались! А он сам на меня полез. Вообще, ты должен быть благодарен, что я открыл тебе его истинную натуру. Хотя стой… Только не говори, что ты простил его после этого. Да нет, ты же не полный идиот… Или всё-таки полный? — Я сказал, заткнись! — Нам же было по семнадцать, Гленн, — нарочито беззаботно смеётся Магнус. — Столько воды с тех пор утекло. Не думал, что ты настолько чувствительный мальчик… В одну секунду Харрис вскакивает на ноги, тут же хватая Магнуса за грудки. — Твой Даррен очень хорошо заметает все следы, но рано или поздно и он даст осечку. — Харрис придвигается так близко, что почти касается носа Магнуса своим. — И вот тогда, поверь, я не упущу ни единой детали. Одна ошибка, О’Доннел, и я вцеплюсь в неё так, что тебе придётся расплатиться за каждую жвачку, которую ты украл в магазине возле школы, слышишь? А что уж говорить о более поздних твоих достижениях… Гордишься тем, что ты конченый подонок? Даже не отрицай! Всегда ведь гордился… С самых ранних лет! Боже, как же ты мне отвратителен… — Всё сказал? — Магнус спокойно отцепляет его пальцы от своего воротника. — Остальное скажу, когда ты наконец-то сядешь. — Долго же тебе придётся ждать. — Потерплю. Магнус скалится в улыбке. — Как терпел, пока твой омега отсасывал всей школьной футбольной команде? Лицо и шея Харриса мгновенно покрываются багровыми пятнами, но стук в дверь раздаётся прежде, чем он успевает что-либо предпринять. — Сэр? — В проёме появляется молодой альфа с нашивками лейтенанта на плечах. — Пришёл адвокат О’Доннела. — Пусть войдёт. — Харрис сжимает кулаки до побеления костяшек. — А тебя, О’Доннел, никто не отпускал. Сядь. — Сяду, как только ты хоть что-то на меня нароешь, — усмехается поднявшийся на ноги Магнус. — Сэр, — снова слышится голос лейтенанта, — ещё Найт просил передать, что готовы результаты судмедэкспертизы. — Позже, Вудс, — отрезает Харрис, уже буравя хмурым взглядом переступающего порог альфу в дорогом клетчатом костюме. — Чарльз Смит, — невозмутимо представляется он. — Адвокат мистера О’Доннела. А здесь, — на стол с грохотом ложится тяжёлый кожаный дипломат, — все необходимые бумаги, подтверждающие, что мой клиент имеет право прямо сейчас покинуть этот кабинет. Залог в назначенном судьёй размере внесён. Всю дальнейшую коммуникацию вы ведёте со мной. Мистер О’Доннел, вы выглядите как человек, которому необходима медицинская помощь. Если что, мистер Моран уже ждёт вас внизу. — Сейчас Харрис пошутит, что мне уже ничего не поможет, — ухмыляется Магнус. — Я угадал? — Посмотрим, кто будет смеяться последним, — сухо произносит тот. — Можешь не сомневаться, доказательства я найду. — Ну разумеется. Альфа, который не замечал измен омеги у себя под самым носом, сумеет быстро отыскать улики. Удачи. В коридоре горит бьющий по глазам яркий свет жужжащих электрических ламп, стоит тяжёлый запах пота и агрессивных альфа-феромонов. Да уж, давненько Магнусу не приходилось на собственной шкуре ощущать прелести столь тесного общения с полицией. Всё-таки одноклассников, которые после выпуска поступают в полицейскую академию, нужно убирать сразу. Особенно таких повёрнутых на всю голову фанатиков как Гленн Харрис. Чья постная рожа так некстати всколыхнула в груди Магнуса уже давно потускневшие воспоминания. Этот день много раз невыносимо отчётливо вставал в памяти. Будто снова Магнусу было пятнадцать и снова, вернувшись домой после уроков, он находил папу сидящим на полу кухни рядом с осколками битой посуды. «Да когда же это закончится?.. — вздохнул Магнус и, опустившись на корточки, осторожно убрал прядку волос, закрывающую огромный малиновый синяк на папиной скуле. — Чёрт, я убью его!» «Не ругайся, малыш, — только и всхлипнул папа. — Не ругайся…» «Вставай, поехали в больницу. А потом я с ним разберусь! Как раз протрезвеет». «Не надо, Манни…» «Что значит, не надо?! Хватит вечно его защищать!» «Не надо, — папа только сжал руки в Магнуса в своих. — Он ушёл. Сказал, что больше не вернётся… Встретил какого-то молодого да красивого…» «Как, ушёл? И ты поверил?! Захочет похмелиться — мигом приползёт сюда за деньгами!» «Он забрал все деньги, малыш… — узкие плечи папы задрожали. — Все сбережения… Я ничего не смог… Пытался… Но ты же его знаешь…» Магнус уничтожил каждую отцовскую фотографию — не в силах смотреть на человека, на которого был так похож. И чёрными жёсткими волосами, и крепким телосложением с развитой мускулатурой, и резким запахом мяты. И, к сожалению, характером. Сколько раз Магнус клялся своему отражению в зеркале, что никогда не станет таким же, но ему было пятнадцать, когда они с папой остались вдвоём: в старой крошечной квартирке, по уши в долгах, с приходящими каждый месяц новыми счетами за газ и электричество. Всё начиналось с мелких магазинных краж. А потом Магнуса заметил главарь какой-то банды — и вот тогда понеслось. Угоны, рэкет, вымогательства… Он брался за любые поручения, не воротил нос даже от самой грязной работы, и быстро заработал репутацию крепкую, как его же кулак. Отца Магнус отыскал уже когда стал членом мафии. По пути в трущобы, где тот жил последние пять лет, всё ещё сомневался, просто избить или сразу прикончить. Но, увидев жалкого пьяницу в луже собственной мочи, только, брезгливо морщась, выплюнул: «Узнаёшь меня? Или уже забыл?». А тот действительно не узнавал. Злился ли Магнус на папу? За то, что молча терпел столько лет? За то что ни разу не обратился в полицию? За то, что не забрал его и не ушёл? Хотя, что с него взять? Омеги. Глупые, слабые, прощающие любые ошибки — такими были они все, и Магнус умело этим пользовался. «В мире есть всего два типа людей: волки и овцы. Третьего не дано», — сказал как-то прежний глава клана Джордж Салливан, и Магнус навсегда запомнил эти слова. Добряки умирают первыми. И он, простой мальчишка с улицы, который потом и кровью проложил дорогу на самый верх преступного картеля, ощутил это на собственной шкуре. — Ну наконец-то! — рявкают над ухом, а обоняние улавливает среди смрада полицейского участка тонкий аромат сирени. Магнус снова в коридоре — морщится от яркого электрического света и головной боли; адвоката и след простыл, зато за спиной звучит по-змеиному шипящий голос: — Значит так… Сейчас ты сядешь в машину, напялишь на себя сраный чистый костюм, который я тебе привёз, и не дай бог за полчаса пути домой не дашь мне логическое объяснение того, какого чёрта я узнаю, что ты истинный Уилла, когда к нему в квартиру заявляются копы! О да, Магнус знает этот тон. Его он слышал лишь дважды. И каждый раз в помещении становилось, по крайней мере, на одного живого человека меньше. И то, если повезёт. Даррен Моран во всей красе, с перекошенным от злости бумажно-белым лицом и разве что без приставленного к виску Магнуса пистолета, стоит прямо перед ним. Да уж, не задался сегодня денёк. — Твоего папашу… — слишком сильная для омеги рука впивается Магнусу в плечо, рывком заставляя наклониться. — Ты что, вчера ещё и нажрался? Да чтоб тебя, Магнус! — Хватит орать, и так башка трещит… Лучше объясни про Уилла и копов. Его допрашивали? — Идём в машину, — бросает Даррен, двигаясь в сторону лестницы, и Магнус следует за ним. — Он свидетель. Конечно, допрашивали. — Проклятье… И он правда верит, что того пацана замочил я? — Глупый вопрос, учитывая, что ты сломал ему нос прямо у Уилла на глазах. Как вообще можно было заявиться туда и устроить драку? — Этот ублюдок лез к Уиллу, хоть тот и сказал ему отвалить! — Прямо, как ты. — Что? Нет! Нет, я же… Я его истинный, чёрт возьми! Идущий на три шага впереди Даррен останавливается так резко, что Магнус чуть не врезается в его спину. — Не вынуждай меня врезать тебе прямо в здании полиции, — выплёвывает Даррен. — Что?! Забыл, с кем разговариваешь, Моран?! — О, поверь, я помню, — зло усмехается он. — С тем, кто омег и за людей не считает. –Карие глаза Даррена чернеют. — Предупреждаю, тронешь Уилла хоть пальцем, и я не знаю, что с тобой сделаю… Вбей в свою чугунную башку, что когда омега говорит «нет», это означает «нет». Он не хочет тебя видеть. — Он сам так сказал? Или ты решил за него? Мы — истинные! Не суй свой нос в чужое дело! — Ваша истинность только доказывает, что у природы не все дома! Тебе сорок три, Магн, ему только исполнилось двадцать. Да это… почти противозаконно! О количестве омег, побывавших на твоём члене, я вообще молчу. — А ты, значит, на Томаса с небес свалился? — скалится Магнус. — Думаешь, он был рад, что его истинным оказался недо-омега с дрянным характером? Проклятье, Дар, для меня это тоже как снег на голову! Зачем ещё и ты всё усложняешь?! Пойми, я должен с ним поговорить… — Исключено. — Лучше не нарывайся. Магнус угрожающие рычит: — Ты же понимаешь, что я всё равно до него доберусь? Даже если вы спрячете его у себя за семью замками. Не заставляй меня ломать двери и врываться в дом! — Боже, ну какой идиот… Ты хотя бы представляешь, что почувствует Уилл? Думаешь, после такого его мнение о тебе улучшится? Кулаки Магнуса рефлекторно сжимаются, когда память подбрасывает образ мальчишки во время их последней встречи. Круглые, как блюдца, глаза загнанного оленёнка, дрожащие белые губы… И уж точно никакого тёплого румянца на щеках, который так забавно вспыхивает, когда омега улыбается кому-то из друзей. И исчезает сразу, стоит ему заметить фигуру Магнуса на горизонте… — Сейчас я еду к Уиллу, — наконец глухо произносит он. — Мы спокойно поговорим, а ты, если недоволен, можешь засунуть своё мнение себе в задницу. Даррен презрительно дёргает верхней губой. — Томас сделает из тебя отбивную, как только увидит на пороге. — Я готов рискнуть. — Да почему ты просто не снимешь шлюху? — Ты правда думаешь, что я хочу тупо потрахаться? — А чего ты хочешь? Магнус стискивает зубы. Знай он ответ на этот вопрос, не сходил бы с ума уже несколько месяцев… — Как минимум чтобы мой истинный не считал меня убийцей, — отвечает Магнус. — Чёрт, Даррен… Я прошу тебя как друга… — Как твой друг, я слишком хорошо тебя знаю. — Дай нам самим во всём разобраться. Ты же… Ты же в курсе, что за дерьмо эта истинная связь! На себе это испытал! А я… Я без понятия, что делать, ясно? Злость на лице Даррена сменяется сомнением. — Что делать? Хоть на минуту, задуматься о том, что чувствует Уилл. — Тогда поеду к нему и спрошу. — И почему мне кажется, что эта идея заранее обречена на провал? — Даррен сводит брови на переносице. — Назови хоть одну причину не мешать тебе. Кроме угроз и того, что вы истинные. Чихать я на это всё хотел. — Если ждёшь, что начну втирать про вечную любовь… — Не жду. — Слава богу. Я… я сам не знаю причину. Но меня тянет к нему. Сильно. Вот и всё. — Как всегда красноречиво, — сухо подытоживает Даррен. — Но я не впечатлён. — Ты сказал, что он напуган. Так пусть увидит меня и поймёт, что бояться нечего. — На рожу свою сегодня смотрел? Дать зеркало? — Нет, ну ты, конечно, обнаглел… Хоть понимаешь, что любого другого я пристрелил бы ещё пять минут назад? — Надеюсь, с этого ты разговор с Уиллом начинать не будешь. Магнус делает глубокий вдох, прежде чем сказать: — Ладно. Просто дай ему самому решить, хочет он говорить со мной или нет. — А если не захочет? Думаешь, я поверю, что тогда ты спокойно уйдёшь? Конечно, Даррен знает Магнуса слишком хорошо. Он не уйдёт. Он заявится к мальчишке снова и будет стоять под дверью квартиры до тех пор, пока тот не откроет и не согласится его выслушать. — Что ты почувствовал, когда понял, что Томас твой истинный? — сипло спрашивает Магнус. Даррен усмехается: — Раздражение. Буквально рвал и метал из-за того, что меня к нему влечёт. — А потом? Какого хрена ваши влюблённые рожи уже полтора года мозолят мне глаза? — Да чёрт его знает. — Даррен пожимает плечами. — Наверное, в какой-то момент я просто понял, что он единственный человек, которому я могу полностью доверять. — Доверять, значит… И что мне делать? Прийти к Уиллу и вручить ключи от сейфа? — Просто дай ему узнать тебя. Но только не вот это всё… — Даррен неопределённо обводит рукой его фигуру. — Не спесь и пафос. А тебя настоящего. Чёрт, после двух лет общения с Томасом я превращаюсь в романтика… Аж самому тошно. — Давно никого не пытал, — ухмыляется Магнус. — И то верно. Короче, просто поговори с ним. Как с обычным человеком — не омегой, не твоим истинным. Просто с личностью. — Личностью? Да ему всего двадцать, и он собирается всю жизнь малевать глупые картинки! Даррен кривится, как будто проглотил лимон. — Ладно, ладно… — тут же кивает Магнус. — Понял. Поговорить. Но о чём? О том, как цветочки рисовать? — Да хоть о них, — фыркает Даррен. — Наверняка лучше твоих предыдущих попыток. — Так, значит, не будешь совать мне палки в колёса? — Я уверен, что пожалею об этом, но чёрт с тобой. Только заедешь домой, побреешься и примешь душ. Нечего пугать Уилла твоей небритой пьяной рожей. — Сделаю вид, что пропустил последнее мимо ушей. — И есть ещё условие. Мы с Томасом всё время будем находиться рядом с вами. Никаких разговоров наедине. — Иди ты знаешь куд… — И это не обсуждается. Стоя перед обыкновенной дверью из тёмного дерева, Магнус впервые в жизни ловит себя на том, что переминается с ноги на ногу, не решаясь войти. Он точно не боится многотонного взгляда Даррена, сверлящего сейчас ему дыру между лопаток. Не боится и не менее тяжёлого солдатского кулака Томаса, способного с одного удара выбить челюсть. «Уйдите, умоляю! — голубые глаза Уилла блестят от застывших в них слёз. — Как вы вообще могли оказаться моим истинным?!» Да. Судя по всему, Магнуса пугает именно это. — Что он здесь делает? — рокочет хриплый бас, а громадная фигура Томаса загораживает собой весь коридор. — Пусть проваливает! — Алабай, помнишь, как я чуть не врезал тебе после нашего первого поцелуя? — вздыхает Даррен, подперев плечом дверной косяк. — Может, и этому болвану стоит дать второй шанс? — Боже, — Магнус кривится, — будь добр, опусти подробности… — Даже не заикайся насчёт подробностей! — мигом сокращая дистанцию, рычит Томас, поднося к лицу Магнуса уже помянутый им кулак. — А то сейчас же расскажешь мне во всех деталях, что ты успел натворить, с тех пор как познакомился с Уиллом! — Помни с кем говоришь, солдат, — Магнус угрожающе обнажает клыки, но Томас уже отворачивается к Даррену. — Дарри, ты серьёзно? Думаешь, привести его сюда было хорошей идеей? Вот от кого от кого, а от тебя я точно такого не ожидал… — Да я сам не ожидал! Но, наверное, я его понимаю… Что вообще взять с этих истинных? Слепые котята! А тут ещё такой… экземпляр. Смотреть больно. — Это ты о чём? — ледяным тоном спрашивает Магнус, но его нагло игнорируют. — Уилл и так сильно перенервничал, — Томас качает головой, — а теперь ещё и… — Даррен, это ты? — внезапно раздаётся голос на другом конце коридора, и спустя несколько мгновений, Магнус чувствует, как по позвоночнику прокатывает электрический разряд. В проходе стоит Уилл. Босой, домашний, непричёсанный, с глазами, явно опухшими от слёз, и внутри Магнуса — обычно ненавидящего омег, разводящих сопли — почему-то вспыхивает злость на самого себя: Уилл плакал, а его не было рядом… Будь трижды проклят Даррен со своими каверзными вопросами! Чего, видите ли, Магнус хочет на самом деле! Но сейчас он знает точно… Запустить пальцы в густую шапку мягких пшенично-золотых волос и увидеть, как на бледных щеках расцветает стыдливый персиковый румянец. Вот этого он сейчас хочет, чёрт возьми! — Томас, держи его! — звенящий в полной тишине крик Даррена — последнее, что слышит Магнус перед тем, как ринуться навстречу оцепеневшему мальчишке. — Уилл! Да посмотри же ты на меня! Я ни в чём не виноват! Не трогал я того альфу! Неужели ты правда в это поверил?! — Но вы же писали! — Плечи омеги деревенеют, оказавшись сжатыми у Магнуса в руках, а ладони с неожиданной силой упираются ему в грудь. — Писали в тех записках! — Долбаный псих! — В одну секунду Томас сбивает Магнуса с ног и вжимает в пол всем весом своего натренированного тела. — Прикоснёшься к нему ещё раз — я тебе все пальцы переломаю! Понял?! — Отпусти, ублюдок! — Уилл, пошли отсюда, — доносится голос Даррена откуда-то сверху. — Всё хорошо, слышишь? Он сейчас уйдёт. Прямо сейчас, не переживай. — Он вернётся… — сдавленно всхлипывает Уилл. — Вернётся… Он писал это… — Когда? — В своих записках… И про Джона… Писал, что примет меры… Если он… если он не отстанет от меня… — Магнус?! — восклицает Даррен, а хватка Томаса на шее становится крепче. — Вы все чокнулись?! — Магнус дёргается в попытке скинуть с себя озверевшую стокилограммовую тушу. — Ни черта я не писал! Пусти меня, мразь! — Томас, не отпускай. Уилл, у тебя есть эти записки? — П-последняя… — Покажи. — Она в комнате… — Идём. Томас, смотри не задуши его раньше времени! Звук шагов — сначала удаляющихся, потом приближающихся снова, а затем под нос Магнусу грубо суют непонятный клочок бумаги. — Это что?! — рычит Даррен не своим голосом. — Это что, блять, такое?! — Я не вижу, чтоб тебе провалиться! Крепкая рука дёргает Магнуса вверх, ставя на ноги, и у него наконец-то появляется возможность для манёвра. Заехав отвлёкшемуся на записку Томасу локтем по рёбрам, он вырывается из захвата и мигом вытаскивает пистолет. — Отлично, и что дальше? — не мешкая ни секунды, Даррен тоже наводит на Магнуса ствол. — Пристрелишь меня — останется Томас. И наоборот. Совсем уже с катушек съехал, да? — Думаешь, раз мы друзья, ты можешь наплевать на субординацию? — скалится Магнус. — Да не будь здесь Уилла, ты уже давно лежал бы с пулей во лбу. — Не смейте! — воздух пронзает испуганный вскрик, и мелкая фигурка подлетает к Даррену, отчаянно загораживая собой. — Не трогайте их! — Уилл… — растерянно вырывается у Магнуса, а рука с пистолетом медленно опускается вниз. — Уилл, да пойми ты наконец, что я тебе не враг! — Как вы можете говорить такое, угрожая моей семье? Вы… вы точно ненормальный! — Записка, Магнус, — холодно напоминает Даррен. — Объясни. — Да какая, к чертям собачьим, записка? — раздражённо шикает он, но всё же поднимает валяющийся на полу смятый клочок бумаги и бегло просматривает первые строки. Злость тут же раскалённой лавой растекается по венам. — Что?! Кто-то прислал тебе эту дрянь? Когда?! Уилл быстро опускает глаза под его тяжёлым цепким взглядом. — Позавчера. Как раз за день до… до того, как вы ударили Джона. Она лежала в моём шкафчике. Это уже четвёртая по счёту. — Почему ты ничего не рассказал? — хмурится Даррен. — Тебе же нельзя нервничать, а я… Боже, я так боялся, что с детьми что-то случится… — Детьми? — машинально переспрашивает Магнус, ошалело таращась на своего зама. — С какими ещё детьми? — Очевидно же, что с нашими с Томасом. — Даррен нервно дёргает плечом, но выдыхает, когда тот опускает на него свою огромную ладонь. — Подожди, — Магнус оторопело моргает. — У вас же нет детей. Подожди. То есть… Подожди. — Всё, мы его сломали. — Ты залетел?! — Забеременел, — сквозь зубы поправляет Томас и, то ли специально, то ли неосознанно задвигает Даррена себе за спину. — И не переводи тему. Что это за записка? — А мне откуда знать? Я её не писал. — Не писали? — почти шёпотом переспрашивает Уилл, наконец-то решаясь открыто на него посмотреть. — Это правда? Вы не врёте? Магнус резко выдыхает. Руки так и чешутся сломать шею тому писаке. «Всю ночь я думал о тебе… Представлял, что твои маленькие пальчики надрачивают мне так долго и нежно…» Конченый урод! Конечно, мальчишка перепугался до чёртиков! Конечно, шарахался от Магнуса! Думал ведь, что он и строчит эту грязь… — Слушай, давай всё-таки уйдём из коридора? — Магнус делает непривычно осторожный для него шаг к нему навстречу. — Сядем в гостиной и спокойно всё обсудим. — А кто первым достал пистолет? — возмущается Даррен. — Да ещё и при Уилле! — Он громко фыркает, но тут же замирает. — При Уилле… Боже мой, при Уилле! — Я всё знаю, — тихо отзывается тот. — Вернее, догадываюсь, и пистолет не был для меня новостью, если честно… — Вы всё ещё сомневаетесь, что он моя пара? — довольно усмехается Магнус, на что Уилл наоборот неловко пятится назад. Проклятье, да когда же этот омега перестанет видеть в нём маньяка?! — Послушай, Уилл, — начинает Магнус так спокойно, как только позволяют его раздолбанные за сорок с лишним лет нервы, — я правда не трогал твоего дружка. Равно как и не писал те дрянные записки. Но вот с ними как раз таки нужно разобраться. И основательно… — Может, это кто-то из университета? — сводит брови Даррен, но неожиданный звук дверного звонка заставляет всех синхронно обернуться. — Вы кого-нибудь ждёте? — спрашивает Магнус, снова поднимая пистолет. — Да вроде бы нет, — Даррен шагает в сторону двери, однако Томас преграждает ему путь. — Бета в форме курьерской доставки, — говорит он, посмотрев в глазок. — С коробкой в руках. Уилл, ты что-то заказывал? Нет? — Открывай, — коротко кивает Магнус и, спрятав пушку под пальто, направляет дуло на вход. Рыжий веснушчатый курьер как ни в чём не бывало улыбается, вручая Томасу бумажный бланк и ручку. — Распишитесь. — От кого посылка? — Ничего не знаю, — разводит он руками. — Моё дело просто доставить. Всего доброго! Обыкновенная картонная коробка, очень похожая на те, в которых хранят обувь. Лёгкая и, судя по ощущениям, почти пустая. — Мне одному кажется это странным? — Даррен поджимает губы. — Нет. Потому что это действительно странно, — хмуро отзывается Магнус, осматривая посылку со всех сторон. — Здесь записка. — Опять? — «Следуй за белым кроликом», — читает Магнус. — Это ещё что за херня? — Слова из детской сказки? — удивляется Томас, забирая у него листок. — Не такой уж и детской, — добавляет Даррен. — Предлагаю наконец открыть коробку. Ну не бомба же там, в конце концов. — Серьёзно? — Магнус бросает на него сердитый взгляд. — И это говоришь мне ты? Человек, к которому раза четыре киллеров подсылали? Да ты всё ещё жив только усилиями своего муженька! Кстати, Томас, браво. Прекрасная работа. — Вы правда думаете, что там может быть бомба? — слышится встревоженный голос, и Магнус с трудом борется с желанием прижать Уилла к себе. — Даже если так, у меня всё под контролем, — твёрдо отвечает он, пока в груди разливается странное тепло от осознания, что мальчишка спокойно смотрит ему в глаза целых пять секунд подряд. — Уж что, а обезвредить взрывное устройство я могу. Не впервой. Откроем её на лестнице, а если… — А если там и правда бомба — сбросим в шахту лифта, — раздражённо перебивает его Даррен. — Мы поняли. Потом перед омегой повыпендриваешься. Давайте скорее открывать. — Вы с Уиллом остаётесь в квартире. И это не просьба. На лестнице пусто, и эхо разносит любой шорох на несколько этажей, когда Магнус наконец-то кладёт коробку на ступени. — Что, уже получал такие подарки? — спрашивает Томас, пристально следя за каждым движением его рук. — Получал, как только занял место босса. Не удивляйся, но я не всем пришёлся по душе. Ну что, солдат, готов? Картонная крышка поддаётся легко, и через секунду Магнус замирает, пялясь на коробку. — Это же… Томас резко выдыхает: — Хорошо, что Уилла здесь нет. Кролик. На дне коробки лежит мёртвый белый кролик. — «Следуй за белым кроликом», да? — медленно повторяет Магнус слова из записки. — И что, чёрт возьми, всё это значит? — Значит, что в этой квартире Уилл больше не останется.