Серый берег. Эксперимент 22

Комната казней, как её назвала Ланта, сквозь узкие проёмы вентиляции выглядела как обычный зал суда. Мы с безымянной для меня разведчицей смотрели по сторонам, но на момент нашего прибытия ничего ещё не началось. Более опытная в этом дела, она повязала нам на лица платки – какая-никакая, а всё же защита от пыли. Примерно через час, когда наши тела порядком затекли, в зал начали заходить люди. Несколько мужчин сопроводили к главному возвышению номер 26. Затем начали заходить и остальные люди – со многими из них я уже пересекалась по работе. То были сотрудники, обращавшиеся к Сорпе за помощью. «А, хорошо. Может они её хоть как-то обелят. За что бы её не судили – наверняка оно не стоит совсем уж крайних мер». Затем вошли несколько человек в чёрных мантиях, судьи. Они расселись напротив возвышения, на довольно почтительном расстоянии от преступника – метров пятнадцать, если не больше. Скучающе перебирая листы, все ждали, судя по всему, главного инспектора. И он явился. Вошёл в дверь как в родной дом, быстро преодолевая расстояние широким шагом тощих ног. Высокий, на каблуках он казался даже выше. Взъерошенные вьющиеся волосы обрамляли бледное лицо, но глаза выглядели на удивление живо и бодро. – Ну что? Нашли твоего красавчика, поздравляю. У него всегда был такой длинный нос? Ирвин стрекотал крыльями где-то вне вентиляции. «А ты не можешь сделать круг почёта и рассмотреть, сколько здесь охранников?» – Увы, я вижу не сильно больше тебя. Разведчица что-то тихо прострекотала, вытащив язык, и тихонечко уползла в глубины шахт. Словно её и не было. «Дай угадаю. Наша цель – Тимур?» – Разумеется. «Разумеется». Увидев вошедшего учёного, свидетели и судьи сразу приосанились. Только Феру осталась равнодушна, и Цинк, сидевший на самой дальней скамье, даже не поднял головы. На бейджике даже с такого расстояния можно было разглядеть позолоту, дешёвый, но эффектный способ показать посторонним перед кем стоит говорить потише. – Ну? Что это все сегодня такие смурные? – весело произнёс он, занимая место, параллельное возвышению с Феру. – Вроде же не понедельник даже. Кто-то кисло улыбнулся, судьи откашлялись. – Номер 79, просим вас соблюдать порядок процедуры для всеобщего спокойствия и эффективной работы. – Конечно-конечно. Прошу прошения, я и не думал мешать, – он слегка поклонился судьям и помахал рукой номер 26. Та, фыркнув, отвернулась. – Итак, на прошлом заседании мы выяснили, что номер 26 на протяжении нескольких месяцев укрывала от совета редкий разумный вид аномалии. Как вы верно отметили, номер 79, мы вполне могли вернуть к изучению представителя коренного вида изучаемой планеты, но номер 26 подстроила его убийство. Всё верно, господа свидетели? Со скамьи свидетелей поднялась пара мужчин в чёрном. – Всё верно, господин судья. Мы лично присутствовали при попытке побега этой аномалии, но наш коллега вдруг решил её застрелить. Именно после того, как аномалия, – они переглянулись, – поцеловала в лоб одну из медсестёр. – Были ли какие-то физические изменения в упомянутой жертве? – Мы не заметили, господин судья. Говорящий сел, поднялся следующий мужчина. Оправив мантию и сверившись с бумагами, он начал: – Так же нам известно, что номер 26 способствовала побегу пострадавшей медсестры из палаты содержания. После её похищения и подмены досье, она долгое время укрывала тот факт, что вместо указанной жертвы в палате осталась лежать одна из медсестёр. Лишь то, что не смотря на применяемые к ней недопустимые меры лечения дали сбой, ей удалось очнуться. Ещё две недели ушло на установление личности и подтверждение того, что это не сошедшая с ума пациентка. – В-всё так, господин судья ! – со скамьи вскочила медсестра. – Я говорила им, что я не номер 22, но они меня не слушали, и всё продолжали вливать в меня ту..! Резкий стук молотка остановил её на полуслове. – Порядок в зале суда. – П-простите… – Кажется, это все ваши обвинения, номер 79? – обратился третий судья к учёному. – Не совсем, господин судья. Ещё хотелось бы добавить, что номер 26 умышленно позволяла номеру 22 не принимать подавляющие активность аномалий лекарства, из-за чего её мутации продолжали прогрессировать. – Это правда? Номер 57, вы проходите свидетелем по этому вопросу. Цинк тяжело поднялся. Он стоял в задумчивости, не зная, куда девать глаза. – Да, – наконец выдохнул он. – Феру… то есть номер 26 всегда давала Ти… эм, я имею в виду номер 22. Она давала ей самой делать себе уколы препарата, но это никогда не происходило на моих глазах. Номер 22 куда-то уходила и просто возвращала пустой бутылёк. – Это прямое нарушение правил безопасности, номер 26, – один из судей взглянул на обвиняемую поверх очков. – Все сотрудники с аномалиями обязаны принимать лекарства под наблюдением врача. Почему вы ей это позволили? – Я думала, что номер 57, как новый сотрудник, возьмёт на себя контроль этого процесса, – с лёгкой улыбкой ответила Феру. – Я отправила ему указание по рабочей почте. – Что?.. – Цинк явно был удивлён. – Но вы же сказали, что там всегда один спам, так что я никогда особо не смотрел… – Открывать почту три раза в день – одна из ваших прямых обязанностей, номер 57. Была, по крайней мере. Вы разве не читали свой договор при подписании? – не оборачиваясь сказала Феру. Цинк растерянно смотрел ей в спину, почёсывая затылок. Я знала, что он не читал договор. И что никогда не смотрел почту. Он был простым человеком – делал ровно то, что ему говорили. В основном поливал растения и приносил кофе из автомата. – Господа судьи, все эти обвинения… – Постойте, номер 26, – вмешался обвинитель, – но у меня есть один большой контр-аргумент вашим словам. Ваши записи, изъятые при аресте. В них прямо указано, что вы сделали всё возможное, чтобы не допустить получения лекарства номером 22. Анализ почерка мы уже провели, а у господ судей есть распечатка всех ваших заметок по этому вопросу. Уловка с номером 57 не сработает ещё и хотя бы по той причине, что он, в отличие от вас, не врач. Цинк заметно приободрился и сел на место с улыбкой облегчения. Феру лишь недовольно цыкнула. – …и всё же два предыдущих обвинения звучат абсолютно голословно! Да, у меня был интерес к изучению аномалии номер 22, но я никогда не подстраивала ничего подобного, это происходило случайно! В этот раз стука деревянным молотком было уже два. – Порядок в зале суда. Судьи начали что-то тихо между собой обсуждать, пока Феру и тот, кого я мысленно окрестила Ауром, переглядывались. Он явно наслаждался ситуацией, в то время как единственное, что удерживало Феру от попытки его ударить – наручники. – Номер 26, у вас есть алиби на оба события, указанные в обвинении? – Да, – с готовностью кивнула она, – в день побега одна из медсестёр праздновала день рождения и пригласила меня к себе. Я провела с ней практически весь день до того, как сработала сирена. – Нам жаль, но мы не можем засчитать это алиби. Та медсестра была уволена за кражу лекарств около месяца назад и сейчас уже не сможет подтвердить ваши слова. – Хорошо, тогда, – взгляд Феру перебегал от одного лица судьи к другому. – Второй случай! Я провела всё утро, даже нет, не так, целую неделю в бюрократической волоките по поводу создания нового отдела! Я постоянно находилась в юридическом отделе, где… – Нам жаль это сообщать, но этот отдел был полностью распущен, а его сотрудники – уволены. Около двух недель назад. Выяснилось, что они проводили махинации с документами, чтобы облегчить побег некоторым сотрудникам с сомнительной репутацией. – Да как так… Феру перевела взгляд на Аура, с лица которого не сходила полуулыбка. – Ты… – прошипела она, глядя ему в глаза. – Что-то не так, номер 26? – он слегка наклонил голову. Я знала эту его манеру. Он всегда так делал, когда пытался что-то скрыть – улыбался и непонимающе наклонял голову, словно невинный щенок. «Кто-то разбил вазу? Ох, ну это же точно не я», – будто говорило его выражение лица. Пусть Аур и отличался от того Тимура, которого я когда-то знала, но всё же глаза упорно искали сходства. Вот он в очередной раз взъерошил волосы, вот он перекатывался с носка на пятку от скуки. Спустя около пары часов разбирательств суд вынес вердикт – Феру подлежала медицинскому осмотру для оценки её психологического состояния и последующему помещению в стационар. Не сам худший исход в Башне. По крайней мере у неё оставался шанс однажды выбраться, если в её услугах вновь возникнет необходимость. Все после окончания слушателей довольно быстро разошлись. Сначала вывели хмурую номер 26. Затем вышли судьи, постоянно поправляя излишне длинные мантии. Потом, создав толпу, стали протискиваться в двери свидетели. Аур, облокотившись об кафедру, скучающе наблюдал за этим процессом. И лишь когда захлопнулась тяжёлая дверь вскинул голову. Он не мог меня видеть, однако смотрел прямо на люк вентиляции. Я было потянулась к усыпляющему пистолету, но быстро передумала. Пополнить его патроны у меня больше не представлялось возможности – не будет же сбежавшая сотрудница заявляться в бюро для получения боезапаса. Да и по протоколу безопасности там всегда было только два заряда, чтобы избежать... неловких ситуаций. Он служил средством прежде всего самообороны, а не нападения, поэтому следовало его приберечь на крайний случай. – Слушай, это становится неловким. И у меня затекает шея. Может просто выйдешь и по-человечески поговорим? – спокойным голосом произнёс учёный, засунув руки в карманы халата. Я сомневалась. За всё это время моё доверие к окружающим не то чтобы подорвалось – оно напрочь исчезло. Пусть сейчас он мило улыбается, но разве мог любящий меня человек так долго не выходить на связь? Да и все эти странные махинации, в которых он наверняка замешан, не поднимали желание с ним поговорить. Ирвин, почувствовав мои сомнения, тут же объявился. – Я конечно всё понимаю. Сам не переношу учёных. Но разве не он был ключевым смыслом всех этих похождений? Да и наша текущая задача косвенно с ним связана. Если ты конечно не хочешь, чтобы тех ребятишек размазали по шахтам. Но вопрос, возникший передо мной, стоял в стороне от воспоминаний о любви и моих первоначальных принципов. Я поняла, что так стремилась к этому человеку просто потому, что раньше вокруг меня просто никого не было. Страх одиночества, страх навеки остаться заложницей монотонной работы без шанса на спасительную передышку – вот что толкнуло меня в сторону Башни. Однако теперь я не видела в поисках Тимура смысла. Его уже просто не существовало. Только учёный по имени Аур, который пытался уничтожить мою очередную попытку найти немного человеческого тепла в холодном мире. Однако даже если он преуспеет – как ни странно, я никогда не останусь по настоящему одна. Ведь у меня есть Ирвин. Странный товарищ, который пусть и не совсем по нашей обоюдной воле, но будет всегда оставаться рядом. Да, каждый раз забирая от меня что-то человеческое, но всё же. «Я больше не одна». – И?.. – к моей радости Ирвин не стал оспаривать это утверждение. – Ты имеешь в виду, что мы просто прикончим этого мужчину и дело с концом? Аур продолжал смотреть в мою сторону. Я решила, что мне пригодится любая информация для выживания, так что, раз уж он всё обо мне знает – можно попытаться выспросить что-нибудь такое, чего не знаю я. – Я бы с радостью выпила с тобой чая, – наконец ответила ему я. – Но как видишь, проход тут не слишком широкий. Да и люк привинчен. Так что если только у тебя нет с собой стремянки и отвёртки – разговора особо не получится. Хүлисыт, иимэ юумэн болоо. Аур сухо усмехнулся. – Рад, что хоть что-то в этом мире не меняется. Ты всё также странно говоришь, когда злишься на меня. Уверен, что твоя новая рука прекрасно справится со входом без всякой моей помощи. Было удивительно приятно осознавать, что этот человек хоть что-то обо мне не знает. Из-за того, что я не съела ни крупицы красного кристалла, моя рука практически перестала работать. Всё что ниже локтя в ней занемело и отвечало с большой заторможенностью. Я не могла даже сжать кулак. Но на самый крайний случай я всегда держала при себе пузырёк с "песком", если бы она мне вдруг потребовалась. Выбивать люк по просьбе учёного – явно не входило в число моих крайних случаев. Я спокойно отползла подальше от входа. Если Аур не готов был даже пальцем ради меня пошевелить – то и пошёл он, этот Аур. Пусть Ланта сама с ним разговаривает. – Эй, ладно, постой! Господи, эти женщины... Судя по звукам, доносящимся извне – к стене под люком уже была прикручена раздвигаемая лестница. Удобно. Через пару минут Аур, повозившись с мультитулом, открыл люк. Я не издала ни звука. И тогда он просунул голову внутрь, пытаясь меня рассмотреть. – Ну, теперь достаточно комфортно для твоего парадного выхода? – Я бы даже сказала – идеально. В его лоб прилетел усыпляющий заряд и, прежде чем он упал с лестницы, я затащила его внутрь. Из-за его роста было проблематично тащить его по шахте, но мне и не нужно было тратить слишком много сил. Буквально несколько десятков метров – и мы уже были в просторной, вполне в человеческий рост вентиляции. От неё шло множество проходов, так что мне в случае обнаружения оставалось только быстро и тихо уползти в правильном направлении. Связав его руки и ноги прихваченной из склада "Гнезда" петлёй с фиксатором, представляющей собой простой, но прочный пластиковый "браслет", я принялась выжидать, пока снотворный эффект пропадёт. Торопиться мне было некуда. Аур с лёгким стоном приоткрыл глаза. – Господи, тут же ни черта не видно. Как ты вообще ориентируешься? Я удивлённо осмотрелась. Да, полумрак не из самых приятных, но я отчётливо видела его очертания, глаза, выражение лица. Возможно так отражался редкий свет от поверхностей. – Здесь вполне достаточно света. Ты просто привык к ярким лампам. – Нет, мне кажется, у тебя какая-то новая мутация. Для меня всё вокруг абсолютно чёрное. Я даже собственного носа не вижу. Понаблюдав за ним с безопасного расстояния я пришла к выводу, что он не шутит. Его глаза, не фокусируясь ни на чём, медленно двигались. Зрачки были расширены до такой степени, что почти перекрывали радужку. Аур, пару раз стукнувшись об угол, нашёл способ привести себя в сидячее положение и смотрел в сторону, откуда я говорила. – Ты хотел поговорить – так что можешь начинать рассказывать, как именно мы докатились до подобной ситуации. – Слушай, только давай без глупостей. Я тебе не враг и никогда им не был. Да, понимаю, что тебе было страшно, что ты ничего не понимала и принимала из-за этого безрассудные решения – но теперь мы наконец-то можем быть вместе. Я знаю, что ты добрая и скромная девушка, а не тот монстр, каким тебя эти придурки выставляли в своих отчётах. Я не мог прийти к тебе напрямую, но всячески помогал по возможности. Мы же любим друг друга. От слова "любовь" меня слегка передёрнуло, но он, к счастью, не мог этого заметить. – Просто... не торопись с выводами и отложи оружие, будь добра. – Прости, но нет. Такой ответ меня не устроит. Мы будем говорить долго, обстоятельно и по всем пунктам, пока я не пойму наконец, что вокруг меня происходит. – Всё просто – та аномалия, вожак беглецов, попросила меня убить, не так ли? – Аур усмехнулся. – Но именно она представляет для них наибольшую угрозу. Видишь ли... – Нет, это меня интересует в последнюю очередь, – прервала я его. – Расскажи, почему ты ушёл в тот день. Слабое эхо наших голосов умолкло в тишине. Осталось только тихое гудение вентиляции. – Это... будет сложно объяснить, – с лёгким смешком ответил Аур. – И, думаю, такой разговор должен происходить в подходящей обстановке. Желательно хотя бы там, где мы можем видеть друг друга. – О, я-то тебя отлично вижу. Мне вполне достаточно. – Саша... – Меня так больше не зовут. – Но это твоё имя! Я всё понимаю, корпоративная этика и всё такое, но я тебя запомнил как... – Теперь я номер 22. И этот номер ждёт ответ на свой вопрос. – Знатно же тебя помотало. Прости. Он явно не планировал отвечать, так что я стала постепенно приближаться к одному из проходов. «В какой из них уползла разведчица?.. Вроде мы вышли, спустились и пошли направо. Значит это будет верхний левый, верно?» – Так, ладно. Мы так никуда не сдвинемся и я слышу, как ты отходишь. Давай так – твоим подопечным наверняка же что-то надо? Питательная смесь, верно? Можем её приготовить. И не тот брак, что ваша группа стащила, а качественную и безопасную версию. Без каких-либо побочных эффектов. – Побочных... эффектов? Заметив мой интерес, он заметно оживился. – Да, именно их. При длительном употреблении неочищенной или недостаточно профильтрованной минеральной смеси мутации будут невероятно быстро прогрессировать. Не говоря уже о том, что к каждой аномалии нужен свой подход. Кому-то необходимо дополнительное добавление титана, лютеция, цинка, хлора или любого другого элемента, чтобы процесс протекал... без осложнений. – Разве это не отрава? – Для людей – да. Но в данной ситуации элементы купируются в образовавшихся мутациях без вреда организму и служат поддержанию его работоспособности. Мне передали, что была недостача отбракованной смеси, но я более чем уверен, что это связано с тем, что ты посещала тот этаж, верно? Если хочешь помочь сбежавшим, то нам следует приготовить для них хотя бы относительно безопасное кормление. – Почему тогда ты всё ещё этого не сделал? – Я не могу знать буквально всех. А ты – ты наверняка знаешь их номера. Ориентируясь по ним легко понять, какой именно элемент потребуется. Начнём с тебя, к примеру. Твой номер – 22, так что согласно разработанной нами методике в твоей смеси стоит применять дополнительную порцию титана. Его слова звучали невероятно убедительно. Мысль о том, что к моему возвращению всё уютное "Гнездо" может просто-напросто исчезнуть из-за того, что я дала им брак, напугала меня чуть ли не до ступора. Нике может просто-напросто сгореть изнутри. Кель – ослепить всех вокруг. А малышка Лю... я не имела понятия, но тоже ничего хорошего. «Я не хотела». – Ладно. Я достала из его кармана мультитул и перерезала пластик. Для того, чтобы ориентироваться в темноте, Аур попытался взять меня за руку, но я резко её отдёрнула. – Полагайся на слух. Нам не так далеко идти. Он умудрился даже с вытянутыми руками издавать невероятное количество шума – и когда шёл, и когда полз за мной. Удивительная нерасторопность, по сравнению с остальными ребятами нахождение рядом с ним ощущалось как танец в посудной лавке с медвежонком. Очень большим и неуклюжим медвежонком. – Так, нет-нет. Такие сравнения мне не нравятся, – возмутился Ирвин в ответ на мои мысли. – Во первых – фу. Во вторых – он всё ещё учёный. В третьих, я бы сравнил его с жирафом. Видел таких в ваших книгах. Вот что-то такое же нелепое. Ещё и этот нос, ух. «Ты что, ревнуешь?» – Пф. К этому умнику? Нет. Мне он просто абсолютно не нравится. В твоих воспоминаниях он и то приятней был. Мы выползли из вентиляции. После нескольких дней в стеснении находится в почти стерильных коридорах казалось чем-то диким. Мне пришлось снять изрядно грязный платок с лица и хорошенько его отряхнуть от пыли – он мог ещё пригодиться. – Ну наконец-то. Хоть посмотрю на тебя по-человечески! – первым делом сказал Аур, пытаясь помочь мне спуститься с лестницы. С фактически одной рукой это было не самой приятной задачей – она болталась и норовила запутаться в ступенях. – Руки в стороны. А то я просто перечислю тебе нужные номера и уйду обратно. – Ух. Какая грозная, – но руки он всё же убрал. Видок у нас, конечно, был ещё тот. Но меня гораздо больше беспокоило возможное наличие посторонних, так что я постоянно озиралась, чтобы если что успеть сбежать. – Расслабься. Ты со мной, а я тебя в обиду никому не дам. Ты же мой... – он прокашлялся. – Моя любовь, в конце-концов. Он повёл нас к лифту на другой этаж. Люди иногда поглядывали на наш взъерошенный внешний вид, но видя бейдж Аура быстро уводили взгляд и ускоряли шаг. – Он мог бы уже прекратить ломать комедию и признать, что мы его любимый эксперимент или что-то в этом духе, – фыркнул Ирвин. «Да, но мне всё ещё интересно, с какого именно момента это началось. Найдём его кабинет, какие-нибудь его заметки при случае. А дальше – видно будет». – Ты не звучишь так, будто происходит что-то грустное. Однако эмоции у тебя какие-то неприятные. «Это называется разбитое сердце. Со временем пройдёт. Надо только посильнее его раскрошить, чтобы оно потом не склеилось обратно». – Я не слишком силён в человеческих метафорах. Но если это как-то связано со стеклом, я слышал, популярна бита. «Вот её я сейчас, по сути, и ищу. Чтобы разбить весь этот лабиринт и наконец-то увидеть выход». Ирвин немного помолчал, что-то обдумывая, а Аур значительно замедлил шаг – видимо мы подходили к месту назначения. Я на автомате проверяла, есть ли поблизости "окна" вентиляций. – Как когда выбрасывают пазл, который устали разгадывать? – наконец сказал Ирвин. «А говорил, что плох в метафорах. Да, эта тоже вполне подходит». После прогулки, что длилась по ощущениям несколько вечностей, мы наконец-то пришли.