Мёртвый глаз

Если бы Сюэ спросили, что она ненавидит больше всего на свете, то она бы без раздумий сказала, что поездки на машине. И неизвестность. А ещё скуку. Иронично, но все три ингредиента были тщательно собраны и поданы ей на серебряном блюдечке Дазаем Осаму, который невозмутимо сидел за рулём уже битый час, не обращая внимания на немые выходки своей воинственной пассажирки. Сюэ подставила лицо под прохладные порывы воздуха и шумно вздохнула. Наверное, за окном уже вечерело, раз солнце перестало опалять лицо своими лучами, или погода менялась на более пасмурную. К сожалению, узнать время самой было сложно: внутренние часы сбились, а обычные ей совершенно ничем бы не смогли помочь. Ли прислушалась. Лёгкий свист ветра, шуршание колёс по дороге и тихий, успокаивающий шум мотора почти заставили её задремать какое-то время назад, но теперь внутри, в её душе, всё бурлило, а необъятная скука нарастала, словно волны в штормовом море. — Ты хоть знаешь, куда мы вообще едем? — не удержалась Сюэ, в который раз проклиная в уме те несколько глупых решений, которые привели её к этой поездке. — Этот город вообще существует? Или это очередная ложь, на которую я слепо повелась? Дазай тихо усмехнулся, совершенно спокойно реагируя на очередной её взрыв эмоций. — Я ещё десять минут назад сказал, что мы скоро доедем. Можешь потерпеть ещё немного и не пытаться выводить меня из себя? — Не ври! Ты сказал это двадцать восемь минут назад, я посчитала, — раздражённо выпалила Сюэ, скрестила руки на груди и нахмурила брови. На самом деле, со счёта она сбилась ещё на пятнадцатой минуте. — Я слепая, а не глупая. Мы или потерялись, или ты просто плохо отмазываешься, лишь бы я отстала и закрыла свой рот. — Временами я начинаю верить в наличие у тебя интеллекта и критического мышления, — саркастично хмыкнул Дазай, и его голос звучал так, словно он обсуждал нечто поистине удивительное. Сюэ вздохнула и, стиснув зубы, подавила желание схватить его за шею и придушить. Она не знала, что раздражало её больше: когда он говорил или когда молчал. В обоих случаях хотелось свернуть ему шею, как надоедливому голубю. В машине вновь воцарилась почти гробовая тишина, и спустя еще несколько минут Сюэ почувствовала, как она начала давить на её уши. — Давай поговорим, иначе я точно сойду с ума. — Хорошо, — согласился Дазай с легкой насмешкой в голосе. — Что бы ты хотела обсудить? Может, твои постоянные истерики? Или твою любовь надоедать людям? Или просто о жизни? Она свела брови, и, если бы могла, обязательно глянула бы на него с недоумением. — Хочешь поговорить об этом? О жизни? — Почему бы и нет? — он ответил, не отвлекаясь от дороги. — Иногда полезно пофилософствовать. Кто знает, может, узнаешь для себя что-нибудь интересное. Например, как не отвлекать водителя от дороги своими бредовыми желаниями. Сюэ раздражённо вздохнула, потирая переносицу, и прилегла на заднее сиденье, пытаясь вытянуть длинные ноги хоть куда-нибудь. Места для них в машине было довольно мало. Ли вздохнула и поёрзала, достав из-под поясницы пластиковую коробочку от магазинных онигири с лососем. На вкус они оказались отвратительными настолько, что Осаму пришлось остановить машину и дать ей прочистить желудок у обочины. Она поёжилась, когда вспомнила, как заботливо его рука гладила её по спине. По коже пробежался табун мурашек, но сказать точно, что было их причиной, Ли не могла. Как и однозначно ответить, нравилось ли ей, когда Дазай её касался, или же всё-таки нет. К своему сожалению и стыду, она начала замечать, что в какие-то моменты просто забывала о своих жизненных проблемах, причиной которых стал Дазай Осаму. Хотелось дать себе по лицу, чтобы опомниться и вернуть этот океан ненависти и неприязни к нему, но Сюэ с неким страхом отмечала, что его присутствие больше не вызывало отвращения. Теперь это чувство она испытывала по отношению к самой себе, так просто позволившей привыкнуть к присутствию Осаму в своей жизни и, хуже всего, начать на него надеяться временами. Говорить с ним как-то расхотелось. Сюэ закрыла глаза, слушая звуки машины и мерное дыхание Дазая. Странное ощущение витало в воздухе — смесь раздражения и неожиданной привязанности, которую она вдруг осознала и была не в состоянии контролировать. Стало до ужасного тошно от самой себя: Ли почувствовала всю грязь мира на своей коже, ощутила каждую ворсинку ткани своей одежды и каждую волосинку на своей голове. Почему она так просто смирилась с тем, что он делал? Куда делся её запал, с которым она бросалась в него чем под руку попадётся и проклинала всю его родословную? — Я тебя ненавижу, если ты вдруг забыл, — от этих слов ей немного полегчало. Как если бы у неё получилось хоть немного отбелить свою запятнанную репутацию и гордость перед самой собой. Она чуть напряглась, ожидая ответной реакции Осаму, но тот лишь тихо рассмеялся, будто услышал какую-то очень забавную шутку. Неудивительно, он никогда не воспринимал её гнев всерьёз, снося все оскорбления с удивительным хладнокровием. Иногда Сюэ казалось, что он обращался с ней как с маленьким несмышлёным ребёнком, только-только научившимся браниться, и это раздражало её ещё пуще прежнего. — За всё. Ты буквально лишил меня нормальной жизни, а теперь не можешь даже сказать, когда мы приедем в… куда бы мы там ни ехали. А всё из-за того, что у тебя не получается поболтать по душам со своим другом. — Сюэ. Голос Дазая прозвучал немного предупреждающе. Она, распалённая своими эмоциями, посчитала это правильным знаком, продолжая говорить всё, что приходило ей в голову. Хотелось задеть за живое. Настолько, чтобы его жизнь тоже превратилась в кошмар, состоящий из постоянных раздумий и осуждения своих поступков. Ли прикрыла лицо руками и тяжело вздохнула, качая головой. — Что, затыкаешь, да? Потому что я права. Это всё — твоя вина. И снова тишина. Неужели ему было плевать? Его совершенно не гложила вина за то, что он испортил ей жизнь? Хотя Сюэ искренне сомневалась, что у кого-то вроде Дазая Осаму были такие чувства, как вина и сожаление. Только если они не были связаны с Одасаку. О, как же она его ненавидела сейчас! Наверное, даже больше, чем Дазая. Но сильнее всего она ненавидела себя. Ли прокручивала в голове прошлое и не могла понять, куда вдруг исчезла вся та воинственность и всё то бесстрашие, которые жили в ней до встречи с Осаму. Была ли её вина в том, что она слишком мало боролась и слишком быстро сдалась? Конечно, легко размышлять о подобном сейчас, когда душа в пятки не уходила от страха, но разве Сюэ не была виновата в том, где сейчас оказалась? Почему она не закричала о помощи тогда, в магазине? Почему не пыталась спастись в самый первый раз, когда оказалась заперта в том ужасном доме? Почему Сюэ не сбежала, когда оказалась одна в ванной отеля? На что или кого она надеялась? На высшие силы? На помощь Одасаку? Просто на что? На себя она злилась больше всего. Хотелось рвать на голове волосы и бить себя по лицу от досады. Она прикусила губу, стараясь сдержать внезапно подкатившие к горлу слёзы, и легла лицом к спинке сиденья, обнимая себя за плечи. Появилось хоть и эфемерное, но чувство безопасности. Сюэ представила, что сейчас она была не в машине с сумасшедшим, который ехал чёрт знает куда, а где-то в Чайна-Тауне, скрутившаяся в углу очередного шатра после шумных праздников. Или в давно забытом родном доме, в котором мама заботливо гладила её по волосам и шептала на ушко красивые сказки. Она лежала, прижавшись лицом к спинке сиденья, и пыталась унять нарастающую тошноту. В голове всё смешивалось: и воспоминания о детстве, и образы недавних событий, которые казались ей настолько далёкими, но в то же время слишком близкими. Она чувствовала себя потерянной в этом мире, где всё, что её окружало, казалось сплошной угрозой. Монотонный шум мотора вводил её в полудрёму. Сюэ почувствовала, как наконец засыпает, когда конечности вдруг стали ватными, а кончики пальцев стало как-то странно покалывать. В какой-то момент сознание от неё ускользнуло, заставив провалиться в небытие. *** Машина мягко затормозила, и Сюэ очнулась от полудрёмы. Сначала она не поняла, что происходит, но слабый скрип тормозных колодок и тишина после заглушённого мотора подсказали ей, что они, наконец, приехали. — Мы приехали, — голос Дазая был тихим, почти усталым. На секунду где-то в груди всколыхнулось нечто, похожее на жалость, но она быстро удавила это чувство. — Добро пожаловать в новый дом. Сюэ открыла дверь машины и тут же насторожилась. Она не слышала привычного городского шума: ни криков прохожих, ни навязчивого гула машин. Вместо этого воздух был пропитан запахом сырой земли, скошенной травы и деревьев. Где-то вдалеке раздавалось карканье вороны, разбивавшее звенящую тишину вокруг них. Появилось смутное чувство, будто её привезли на убой. — Это что за глушь? — Сюэ попыталась скрыть тревогу, но голос предательски дрогнул. — Просто спокойное место. Здесь нас никто не найдёт. Тебе понравится, — Дазай открыл дверь и вышел, не удосужившись объяснить, что именно ей должно понравиться. Отшельничество? Изоляция от общества? Его неприятная компания? — Меня никто не найдёт, ты хотел сказать, — Ли пробормотала себе под нос, на ощупь стараясь вылезти из машины. Получалось с трудом. Её ноги были ватными после долгой поездки, затёкшие после долгого сна в неудобной позе. Она почувствовала, как тёплая рука Дазая скользнула по её локтю, мягко утягивая за собой. Сюэ инстинктивно дёрнулась, но его хватка, пусть и безболезненная, была буквально стальной. — Отпусти меня. — Так не терпится запнуться обо что-то и сломать себе шею? Ли всё-таки вырвала руку и сделала несколько шагов вперёд, прислушиваясь к окружающим звукам. Её слух и обострённое восприятие подсказывали, что они действительно находились в какой-то глуши, по всей видимости, отрезанные от мегаполисов и цивилизации. Где-то вдалеке загорланили петухи, заставив невольно вздрогнуть. Наверное, они были где-то в сельской местности, где главной проблемой было ведение домашнего хозяйства и обсуждение сплетен десятилетней давности, а не привычные проблемы среднестатистических жителей города. Интересно, был ли смысл просить помощи у местных, если такие вообще тут были? Червячок тревоги внутри Сюэ гадостно шептал, что Дазаю ничего не стоит их всех убить. Он без особых проблем смог похитить её (хотя не сказать, что это было трудно сделать) и спокойно носил с собой огнестрельное оружие, не боясь оказаться пойманным полицией. Рядом с ним нужно было быть в вечном напряжении, пускай и тело очень хотело расслабиться. Подкатило мерзкое осознание. Сюэ привыкла к нему. Она привыкла к тихому звуку чужого дыхания, привыкла к его бесшумным шагам и грубоватым прикосновениям. Ей не хотелось этого признавать, но это неопределённое количество времени, которое пришлось провести с Дазаем Осаму, заставило смириться с тем, что они в постоянном контакте. Закралась предательская мысль, что Сюэ впервые за долгие годы наконец перестала быть сама по себе. И на одиночку Ли Сюэ нашлась своя тварь, получается. Нет. Нет. О чём она вообще думает? Она сдержала желание залепить себе пощёчину и неспеша ощупала пространство перед собой, касаясь прохладной поверхности деревянной двери. Дазай аккуратно провёл её внутрь. — Чувствую себя как дома, — он усмехнулся не без издевки, аккуратно держа её за плечи. Захотелось то ли стряхнуть его прикосновения, как грязь, то ли остановить этот момент, чтобы жить в нём вечно. Боже, ей начинало становиться мерзко от этого раздора в своих мыслях, который она совершенно никак не могла контролировать. Что это, поздний пубертат? Сюэ скривилась от его слов и стряхнула с себя его руку. Дом. У неё никогда не было дома. Возможно, только в раннем детстве, когда мама ещё была жива, но воспоминания о том времени начали отдаляться и стираться. Сюэ многое бы отдала за то, чтобы вернуть хотя бы часть из них. Она забывала, как ощущались касания матери, как звучал её голос и как от неё пахло — вместо приятных воспоминаний оставалась лишь странная тоска и неприятный осадок от прошлого. Вместо любви матери самым ярким детским воспоминанием стал запах гниения и влажной земли на кладбище. — Паршивый у тебя домик, — она пробормотала, проходя вглубь комнаты, в которой они остановились. Через три шага Сюэ пришлось выставлять руки, чтобы не сломать себе нос, потому что она запнулась об ступеньку. Дазай, шедший в двух шагах от неё, многозначительно хмыкнул, поймав её за шкирку за секунду до падения. Она ничего ему не сказала, лишь раздражённо вздохнула и позволила его руке крепко обхватить своё запястье. Сюэ недовольно фыркнула. Её раздражало это внезапное проявление заботы, или чем там Осаму руководствовался. С одной стороны, она хотела высвободиться, оттолкнуть его, чтобы показать, что она не нуждается в его помощи и может передвигаться сама. С другой стороны, падать она не любила. — Может, ещё на поводок посадишь? Чтобы точно дальше трёх шагов от тебя не отошла. — Какой смысл? Ты и так никуда не денешься, — он ответил спокойно, пропустив её колкость мимо ушей. — Хочешь исследовать дом сама? Пожалуйста. Только не падай. Сюэ поджала губы, но не стала отвечать. Она сделала несколько шагов вперёд, осторожно вытягивая руку, чтобы понять, что её окружает. Под пальцами оказалась шероховатая деревянная поверхность — вероятно, стенка. Пол под ногами тоже был деревянным, гладким, но не скользким. В помещении пахло древесиной, слегка влажной и старой, словно дом давно не проветривали. Она сделала ещё пару шагов куда-то вглубь, пока её ноги не задели что-то мягкое. Сюэ наклонилась, осторожно ощупывая предмет. Это оказался футон, толстый матрас для сна. Рядом стояла подушка, такая же мягкая и приятная на ощупь. — Так вот где ты решил меня запереть, — она пробормотала под нос, нервно усмехаясь. — Очень мило. Как в ужасах, где маньяк держит жертву в лесной хижине. — Прекрати драматизировать, — Дазай отозвался лёгким смешком. Выходки Ли его преимущественно забавляли. — Здесь достаточно спокойно, чтобы ты могла хотя бы немного прийти в себя. Твои истерики до добра не доведут, знаешь ли. Или тебе больше нравился тот шумный отель, где мы останавливались в прошлый раз? — Там хотя бы люди были. А это место… Оно слишком тихое. Тишина действительно давила. Отсутствие шума города делало всё вокруг странно пустым. Даже звуки её шагов казались слишком громкими, из-за чего она старалась ходить как можно аккуратнее, чтобы не нарушить хрупкое спокойствие дома. Сюэ уселась на футон, ощупывая его руками, чтобы понять, насколько он большой и в каком он состоянии. Хотелось верить, что насекомых в нём не было. Хоть она и ужасно злилась на Дазая, в глубине души оседало странное облегчение. Это место хоть и раздражало её, но не вызывало чувства опасности. Возможно, Сюэ действительно сходила с ума, раз радовалась чему-то подобному. Пустой дом в отрыве от цивилизации — ого, вот это повод для облегчения! Она ведь совершенно точно не будет находиться один на один со своим похитителем. — Ты ведь не собираешься объяснить, зачем мы здесь, верно? — Сюэ тяжело вздохнула, подсознательно понимая, что дельный ответ на вопрос она вряд ли получит. — А разве ты не устала задавать вопросы, на которые всё равно не хочешь слышать ответ? — Дазай тихо усмехнулся, со скрипом пододвигая что-то. Судя по звуку, это было что-то деревянное. Стол, наверное. Или стул. — Это просто… временное убежище. И нам обоим оно сейчас необходимо. — Нам? — она громко рассмеялась, протягивая руку вперёд. Пальцы коснулись гладкой лакированной поверхности. Ли аккуратно вывела указательным пальцем спираль, слушая тихий скрип кожи по дереву. — Ты забавный. Ты здесь по собственной воле, а меня сюда притащили твои эгоистичные желания. Даже если это убежище, что мне с ним делать? От тебя я тут нигде не спрячусь. Осаму выдохнул почти устало. Сюэ почувствовала его нарастающее раздражение и сдержала рвущуюся улыбку. Было приятно немного подействовать ему на нервы. Она видела в этом некое отмщение за все те кошмары, которые ей пришлось из-за него пережить. Ли похлопала рукой по футону, пытаясь нащупать подушку, и аккуратно на него прилегла. От матраса пахло старостью. Наверняка его не стирали очень долгое время, если учитывать запах пыли и затхлости, стоявший в доме. Интересно, кто в нём жил до того, как они приехали сюда? А жил ли кто-то? В каком месте страны они находились и был ли отсюда хоть какой-то выход? Сюэ накрыла лицо рукой и вздохнула. Дазай неспешно ходил по дому и чем-то шуршал. Возможно, он разгружал машину, а может, занимался чем-то другим, кто его знает? Сюэ хотелось обойти и ощупать весь дом. Ей нравился запах древесины, которым он был наполнен, и нравилось ненавязчивое тепло внутри. Осаму открыл окно, впуская прохладный воздух, немного разогнавший затхлость. Было непривычно тихо. Непривычно спокойно. Казалось, Ли злилась, но эмоций в ней никаких не было. Либо она слишком устала, либо они просто закончились. Она потянулась и выдохнула, раскидывая ноги и руки в разные стороны. Справа, откуда тянуло прохладой и свежестью, слышался тихий стрёкот кузнечиков и пение цикад. Ещё Сюэ слышала шелест травы и странный шум, чем-то похожий на море. Интересно, они были в портовом городе или нет? Сюэ не была уверена, что все города с доступом к морю назывались портовыми… Она перевернулась на живот и уткнулась лбом в футон, пытаясь прогнать глупые мысли из головы, но получалось плохо. Ли всё возвращалась к тому, что гложило её какое-то время: разве это не её вина, что она ничего не предпринимает? Была куча возможностей сбежать, но Сюэ выбрала остаться. И в том богом забытом супермаркете, и в комнате отеля, когда Осаму не побоялся оставить её одну в ванной. Разве она не могла сбежать? Она была трусливой, Сюэ никогда этого в себе не отрицала. Она боялась реального мира больше, чем загробного. Живые люди были намного страшнее мёртвых, даже если мёртвые выглядели более пугающими. Но их Ли хотя бы видела. Она хотя бы знала, что они вряд ли смогут нанести ей физический вред. И она знала, что мёртвые её хоть немного, но любили — Сюэ была их последней надеждой на разговор с близкими или просто разговор по душам. Что было плохого в том, что она просто хотела помогать? В конце концов, это было единственной полезной вещью, которой она обладала. Возможно, она всю жизнь использовала свой дар неправильно, и теперь приходилось расплачиваться за это. И расплата пришла в наихудшем виде — в лице Дазая Осаму.