Мёртвый глаз

      Вопреки всему, что можно было подумать о Ли Сюэ, она была ужасно пугливой и немного инфантильной. В силу своей незрячести, существовало огромное множество вещей, которые могли её напугать: внезапные касания, неизвестные текстуры, незнакомая обстановка… но самым главным страхом оставалась тишина и живущие в ней монстры, терроризировавшие Сюэ вот уже много лет. Впервые это было после смерти матери. В опустевшем доме словно кто-то поселился — явно не мёртвый, его бы она с лёгкостью увидела, но и не живой. Днём были скрипы, терявшиеся в шуме кипевшей жизни, а ночью шорохи, мешавшиеся с непонятным потусторонним шёпотом. То шипела листва от ветра или её пугали настоящие демоны из Ада? Не сказать, что очень хотелось это узнать. И всё же, куда бы Сюэ не убежала, где бы ни оказалась, она всегда брала с собой себя, а значит и всех монстров, которые её окружали. И теперь, лёжа в гробовой тишине, которую прерывало лишь гулкое сердцебиение и хриплое дыхание, она готовилась к очередному представлению воспалённого разума. От кого-то ей довелось услышать, что когда слишком долго смотришь на себя в темноте, то разум начинает искажать твоё видение. К сожалению или счастью, зрения у Сюэ не было, но зато был отличный слух, который тоже можно было подставить под этот рассказ. Слишком долгая тишина порождала несуществующие звуки. А может просто хотелось верить, что они не существуют.       Странный стрёкот раздался в отдалённом углу комнаты. Сюэ затряслась и закрыла голову руками, задыхаясь от ткани широких рукавов своего же ханьфу. Звук медленно пересёк комнату и с немыслимой скоростью пронёсся над макушкой, заставляя жалобно хныкнуть и вжаться в твёрдую спинку. Разве это всё реально? Это чужой дом и совсем чужая территория, которую не должны так легко заполнять чужие безумства, вот только именно в нём было невероятно просто начать сходить с ума. Ни намёка на запахи в комнате, которая ощущалась пустой и полностью нежилой, ни одного лишнего звука и минимальное количество мебели — это всё было невероятно похоже на её личный ад. Глухой шёпот сделал круг у её головы и разбился тысячей шорохов, окруживших диван, на котором она лежала. Сюэ завыла, подскакивая слишком резко, и неуклюже снесла стакан или графин со стола, когда понеслась в сторону двери, которую нашла не сразу. Колено пульсировало от удара об крепкий стол, хоть как-то держа её в относительно здравом уме, а руки немели от силы, с которой Сюэ барабанила по двери. Щелчок, скрежет. За спиной словно собиралось что-то ужасное, что-то опасное и угрожающее, издавая ужасные щёлкающие звуки, как от козьих копыт. Оно понеслось в её сторону, но не успело впиться в Сюэ ожидаемой ей болью, как она соскользнула вперёд, вслед за открытой дверью, на которой лежала всем телом. Мозолистые руки схватили её за плечи, не давая упасть или убежать. Ли крупно дрожала и вертела головой, пытаясь уловить хоть какие-то звуки, но собственное дыхание и шум крови в ушах заглушал даже голос похитителя, старавшегося хоть слово из неё выпытать.       — Я туда не вернусь, — почувствовав давление и попытки затолкнуть её обратно в комнату, Сюэ завертела головой и дёрнулась куда-то вбок, стараясь вырваться из стальной хватки. Мужские пальцы болезненно впились в плечи, заставив глухо всхлипнуть, и Ли замотала головой, не зная, куда себя деть. — Только не туда, пожалуйста. Я знаю, как поговорить с твоим другом, умоляю, больше не запирай меня там.       Её дрожащие пальцы схватились за ворот чужой рубашки. Она почти повисла на нём, не давая затолкать себя в проклятую комнату, и готова была наобещать всего на свете: разговор с бабушкой, с дедушкой, с Богом или с Сатаной, лишь бы не обратно в кошмар. В Чайна-Тауне жила одна женщина, у которой была дочь. Она страдала от психического расстройства и часто слышала голоса и звуки там, где их не было и быть не могло, и Сюэ часто доводилось слышать, как страдала бедная Шэнь, которой приходилось выслушивать ежедневные истерики. Её дочь швырялась вещами, кусалась и вырывалась, вопя что-то о чертях и дьяволе, но Сюэ никогда не замечала у себя каких-либо расстройств, чтобы сравнивать с дочерью Лю Шэнь свой случай. Она просто не знала, что делать со странным шёпотом и стуком копыт, преследовавшим её уже несколько лет, но зато у Ли была твёрдая уверенность в том, что появлялись пугающие звуки лишь в тишине. Сюэ боялась одиночества. Боялась остаться в вечной пустоте, не заполненной ни мёртвыми, ни живыми, и сойти с ума, как та бедная девочка, теперь находившаяся в больнице. Кажется, она пырнула ножом свою мать, приняв её за кого-то другого? Сюэ смутно помнила эту ситуацию, а мысли за неё зацепились просто чтобы было, чем успокоить и отвлечь истеричную хозяйку разума.       — Что с тобой? — незнакомец приподнял её лицо и, видимо, вгляделся в него. Сюэ понятия не имела, что можно рассмотреть в её гадких глазах, но вырываться или творить всякое сил уже не было. Она лишь мелко подрагивала и норовила обернуться на едва слышные шорохи за спиной, которые, к счастью, перебивал звук чужого дыхания. — Понятно… присядь.       Но Сюэ не хотелось сидеть. Ей хотелось вернуться домой, убежать от тесноты чужого дома и вдохнуть свежего воздуха. Хотелось потрогать влажную от росы траву, ощутить мелкую морось на кончике носа и неописуемый привкус свежего воздуха, который так редко замечали зрячие. Она сжала руки в кулаки, чувствуя впившиеся в ладонь ногти, и обрушила удары на крепкую грудь и плечи мужчины, так крепко и надёжно державшего её прямо. Как она его ненавидит. Если бы могла — прокляла бы, как самая настоящая ведьма, вот только Сюэ ни проклинать не умела, ни имени похитителя не знала, обречённая биться в чужих руках и чужом доме, пока не разобьётся об стены или крепкие мужские предплечья. Если б только любопытной не была! Если бы только не подошла в тот день к нему, слепо нашарив мозолистую руку, и не передала те проклятые слова… изменилась бы её линия жизни? Мама говорила ей, что всё в жизни не просто так случается. Люди разные не просто так встречаются, ситуации разные не просто так происходят, а чтобы чему-то научить. Неужели это было уроком для Сюэ? И чему же хотела научить её жизнь? Не делать добра или не слушать больше мёртвых?       — Пусти меня на улицу! Я больше не хочу, больше не могу… — Ли пиналась и отбивалась, как могла, стараясь вырваться из цепкой хватки. Если бы этот мужчина хотел, то наверняка с лёгкостью переломил бы ей шею пополам. Его почти нечеловеческая сила пробивала на дрожь и панику, но не было сейчас вещи ужаснее, чем этот отвратный дом, бывший таким пустым и мёртвым. Ни в комнате, где Сюэ была заперта, ни здесь не было даже малейшего чувства, что всё это принадлежало человеку. В доме всегда бывает запах, всегда бывает неуловимое осознание, что он кому-то принадлежит, а у этого хозяина явно не было. А если и был, то такой же пустой. — Ты во всём виноват, ты! Уведи меня из этого мерзкого дома, дай мне уйти!       Голову резко отвернуло в сторону, почти до хруста. Сюэ замолчала и застыла, забыв даже вдохнуть. Левую сторону лицо обожгло невыносимой болью, от которой на глаза предательские слёзы навернулись. Никогда ещё ей не давали пощёчин, особенно настолько сильных. Ли сглотнула и сделала шаг назад, чувствуя, как дрожали от страха коленки. Неизвестный легко отпустил её руки, спокойно давая отстраниться, и как-то тяжело вздохнул, шурша одеждой. Между ними встала какая-то неловкая тишина, и если мужчина молчал по неизвестным Сюэ причинам, она не рисковала открыть рот из банального страха получить ещё раз. Рот медленно наполнял привкус крови от прикушенного языка и лопнувшей губы, которая уже наливалась жаром и пульсацией. Незнакомец вдруг сделал шаг — Сюэ все пять назад, врезаясь в кресло и неуклюже падая в него. Стук каблуков становился всё ближе, но его приближение она чувствовала почти физически. Мужчина остановился прям перед ней и склонился на выдохе, обдавая запахом ментоловой жвачки и терпким ароматом мужского одеколона. Его пальцы впились в подлокотники так крепко, что те начали трещать от давления, грозясь разлететься в щепки.       — Ты слишком проблемная.       — А ты…!       Угрожающий вздох заставил заткнуться и прикусить язык. Сюэ заёрзала, сползая чуть ниже, и вжала голову в плечи. Она чувствовала горячее дыхание, чувствовала опасную близость и опасность, но не могла усмирить свою бесноватую натуру, просившую не молчать в ответ на подобное. И Ли бы с радостью, но вот тело трусливо потряхивало от малейшего неопознанного действия в свою сторону. Она всегда такой была: пугливой, вспыльчивой и с длинным языком, создававшим тысячу и одну проблему. И сейчас, чувствуя гнёт от неизвестного ей мужчины, в ней клокотала самая настоящая ярость и ненависть, пульсацией отдававшая в щеку и лопнувшую от удара губу. Никто и никогда не бил её даже в шутку, а какой-то незнакомец позволял себе делать с ней такое, и от этой мысли становилось обидно. Сюэ себя не сдержала. Руки оттолкнули незнакомца раньше, чем она успела подумать и остановиться.       — Ну давай, ударь ещё раз. Ты просто сумасшедший, понял? Нельзя красть людей и запирать их где попало, как скотину в загоне. Если тебе что-то нужно, то надо вежливо просить, а не угрожать и бить!       Пустоту разбавили чьи-то очертания. Сюэ вздрогнула и замолчала, пристально вглядываясь в знакомое лицо. За кучу лет видения умерших было всё ещё непривычно понимать и знать, как примерно выглядели люди. И в целом это всё было так странно… пустота, а в ней кто-то. Видели ли мёртвые такую же пустоту или им всё ещё был доступен обычный мир? Печальный мужчина обошёл её и пронзительным взглядом посмотрел в ту сторону, где должен был стоять похититель Сюэ. Привычный ей загробный холод странно успокоил, словно давая понять, что она всё ещё была не одна.       «Разве для этого ты спрашивал что делать, Дазай?» — так его звали Дазай? Ли облизала пересохшие губы и поднялась с кресла, чувствуя, как подрагивали уголки губ от желания рассмеяться. Какое же сумасшествие творилось в её жизни! А всё из-за этого мерзкого дара, из-за которого она оказалась непонятно где и непонятно с кем, решая какой-то конфликт двух идиотов. Дазай сделал шаг вперёд и Сюэ вновь заговорила, не давая ему приблизиться.       — Разве для этого ты спрашивал что делать, Дазай?       Он застыл в метре от Сюэ и, казалось, перестал дышать.       — Я не… Одасаку, я… — твёрдый и холодный голос приобрёл странную хрипотцу и надрыв. Дазай потянулся к ней, но Ли, почувствовав его движение, отступила назад и вновь повалилась на кресло. — Я просто не понимаю, что мне делать. Я думал о твоих словах с того самого дня, но всё только сильнее запуталось. Что же мне делать?       Сюэ ничего не понимала, но мимолётное чувство безопасности, которое пришло вместе с растерянностью Дазая, ей нравилось. Она немного нервно глянула на дух мужчины, которого назвали Одасаку, но тот лишь сокрушённо покачал головой и продолжил молчать, не отвечая на отчаянные вопросы своего друга. Странные они друзья, если у них такие драмы происходят. У самой Сюэ друзей не было, и теперь они понимала, что вряд ли будут, если дружба грозит обернуться подобными ситуациями, в которых страдают ни в чём не повинные девушки по имени Ли Сюэ. Природное любопытство все подстрекало её залезть не в своё дело и узнать ситуацию поглубже, но здравый смысл, желавший поскорее покинуть странную парочку, твердил, что не стоит. Дазай с хриплым вздохом упал на колени и схватился за её руки, отчего Сюэ не сдержала тихого возгласа.       — Пожалуйста, Ода, ответь мне. Что мне делать? — его голос становился всё громче, а хватка всё крепче. Он стиснул её ладони в своих практически до хруста и практически кричал ей в лицо, ожидая ответа от Одасаку. А он молчал, словно не замечая отчаяния и ужаса Сюэ, вновь ставшей крайней в этой ссоре двух идиотов. Неужели ей просто не повезло попасть под горячую руку сумасшедшего идиота, не сумевшего отпустить погибшего друга? Она часто сталкивалась с подобным горем и неспособностью отпустить умерших, но никогда ещё отчаяние не доходило до того уровня абсурда, в котором ей не посчастливилось участвовать сейчас. Дазай дёрнул её на себя и столкнулся с ней лбами, и будь Ли зрячей, у неё обязательно заплясали бы звёздочки в глазах. — Да что мне сделать? Скажи хоть что-нибудь, умоляю! Почему ты молчишь, Одасаку?       В срывающемся голосе зазвучали истеричные нотки, и Сюэ, едва заслышав их, поспешила отодвинуться от чужого лица, исподлобья взирая на спину уходящего духа. Вот тварь. Если бы только Сюэ умела проклинать всех, даже мёртвых, на вечные страдания… растерянно попытавшись освободить руки, всё ещё крепко сжатые в чужих ладонях, она поёрзала в кресле, пытаясь вжаться в спинку, чтобы не ощущать практически вжавшегося в неё мужчину. Дазай уронил голову ей на руки, всё так же истерично бормоча что-то себе под нос. В Сюэ медленно просыпалось желание взяться за огнестрельное оружие, но она пока не особо понимала, чего хотелось больше: застрелиться самой или застрелить его? Палец болезненно хрустнул от того, как сильно Дазай стиснул руки.       — Дазай, — она заставила себя разлепить губы, сипло окликая мужчину. Или парня? Ли всё ещё понятия не имела, какого возраста был странный человек, за несколько суток превративший её жизни в бесконечный ночной кошмар. Её конечности ледяные, хрустят от малейшей попытки пошевелиться, но Сюэ находит в себе силы выдрать руку из чужих ладоней. Она небрежно проводит ладонью по мягким волосам, стараясь не кривиться от лишних касаний, и опускает её на плечо, стянутое плотной тканью мужского костюма. — Успокойся.       Дазай сутулится, пытаясь восстановить сбитое дыхание, и чуть отстраняется от Сюэ. Наверное, её любимое ханьфу безвозвратно испорчено чужими слезами и соплями, которые перманентно въелись в белую ткань. Как-то ей говорили, что на белом видно всё, даже самую маленькую каплю цвета, поэтому с ним стоило быть аккуратной. Что ж, Ли Сюэ была ужасно неуклюжей и совершенно слепой, поэтому никаких пятен на одежде никогда не замечала. Если не видела, значит ничего нет.       — Прости, Одасаку. Я просто растерян, — контроль медленно возвращался к нему, как можно было понять по вернувшейся к голосу твёрдости. Сюэ ненавязчиво выдернула свою вторую руку, онемевшую от силы, с которой Дазай сжимал её, и тоже опустила на его плечо, чуть сжимая пальцы и слегка отстраняя мужчину от себя. Как же она ненавидела подобные ситуации, когда трогать людей приходилось против своей воли. — Ты ведь мне поможешь?       — Конечно.       — Правда?       — Несомненно, — Сюэ сдержала рвущуюся улыбку и опустила голову, надеясь, что выражение её лица скрыли длинные волосы. Ей было всё ещё жутковато находиться с этим типом. Разумная мысль озвучивать свои желания от лица некого Одасаку было хороша, но очень рискова. Как же легко было тут оступиться… — Помнишь мой совет?       — Да, помню.       — Разве он не помог? — ещё бы Ли знала, о каком совете шла речь. Был бы рядом с ней тот мужчина, из-за которого вся эта вакханалия, и цены бы ему не было. Нет, не так. Говорил бы этот мужчина больше, чем пару фраз… Дазай выдохнул тяжело и мотнул головой отрицательно. — Почему?       — Я не знаю, — раздражение засквозило в его тоне. Сюэ поджала губы и немного растерялась. Нахождение рядом с этим человеком походило на хождение по краю лезвия. — Я просто… не могу так. Разве я способен делать хоть что-то хорошее?       Ли ничего не ответила. Дазай тоже молчал, не двигаясь с места. Его громкое дыхание было единственным звуком, наполнявшим комнату. Она медленно вдохнула и задержала дыхание на пару секунд, пытаясь немного отойти от странных вещей, происходящих прямо перед ней. Стоило ли попытаться от лица Одасаку намекнуть ему на то, что Сюэ стоит отпустить? Нет, он не казался настолько тупым, чтобы поверить в эту детскую попытку обмана, это она понимала уже подсознательно. Сюэ выдохнула и пару раз махнула рукой перед лицом, пытаясь немного охладить горящее лицо. В комнате, как и во всём доме, было жарко и душно, а нервное состояние всё только усугубляло. Мысли густели, а конечности наливались потом и свинцом. Спина взмокла настолько, что одежда начинала липнуть к телу.       — Он ещё здесь?       — Ушёл, — …ещё десять минут назад. Дазай поднялся на ноги и прочистил горло, словно не он впал в почти истерично состояние совсем недавно. Сюэ положила руки на колени, но, почувствовав ладонью влажную ткань, брезгливо дрогнула и обтёрла их об седушку кресла. — Теперь ты отведёшь меня домой?       Дазай промолчал. Сюэ неуютно заёрзала на месте.       — Отведёшь?       Он сделал шаг назад. Ли привстала, хмуря бродя по пространству выцветшими зрачками, и прислушалась к тишине. По шее прошёлся невесомый порыв воздуха, как если бы кто-то прошёл мимо, но Сюэ не больше не слышала шагов. За спиной тихо заскрипела дверь. Сюэ сделала шаг вперёд, протягивая руку туда, где должен был стоять Дазай, и схватила пальцами лишь пустоту.       — Будь ты проклят.