Синхронизация

      Солнце светило ярче обычного. Обернувшись назад, она увидела зелёное поле с нежными цветами, которое кончалось вместе с горизонтом. Где-то вдалеке.       Трава колыхалась из стороны в сторону, слабо царапая худые коленки, неприкрытые беленькой юбкой. Она улыбнулась навстречу тёплому ветру, который трепал незавязанные волосы, и прищурила глаза, глядя куда-то в сторону.       Там стоял человек, имени которого она не помнила. Но сразу подбежала ближе, стоило ему призывно поднять руку в воздух. Мягкие губы незнакомца растянулись в широкой-широкой улыбке, и, распахнув глаза в изумлении, она резко вспомнила.       Вспомнила его имя и то, что зима и весна между собой не слишком-то отличаются.

—————

      — Эй, Чихару! Чихару?       Девушка в ответ на призыв непроизвольно складывает брови домиком, но головы не поднимает. В машине на ходу немного укачивает и без конца кидает в сон.       — Чихару, просыпайся! Нам осталось совсем чуть-чуть.       — О... уже?       Отрываясь от стекла, она сонно поправляет растрепавшиеся волосы и убирает чёлку с лица.       Один за другим на улице сменяются дома и маленькие магазинчики, расплываются зелёные деревья и случайные прохожие. Всё то же самое, что Чихару видела в Кацусике. Будто никуда и не уезжали.       — Поспала? — спрашивает Ясуо и улыбается уголками губ в зеркало заднего вида. — Обычно тебе так рано вставать не приходится.       Девушка сразу сладко зевает, прикрывая рот рукой.       Остановившись в пробке перед светофором, мужчина ладонью разминает затёкшую шею и поворачивает голову. Дочка вопросительно смотрит на него:       — Что такое? — по тому, как сжимаются губы Ясуо, тему разговора она понимает быстро.       — Чихару, ты не жалеешь, что не осталась с мамой?       Тепло сверкая глазами, девушка тянет вперёд руку и пальцами касается чужого плеча.       — Нет, пап. Мы же много раз говорили на эту тему, — она откидывается на спинку сиденья. — Если честно, то останься я там, стало бы очень скучно. Может, мама и хорошая женщина, но как родитель... в общем, ей надо было учиться лучше понимать своего ребёнка.       Закончив, Чихару прикусывает язык: поздно она подумала о том, что говорить так отцу, вероятно, не стоило. Это всё-таки мама.       — Ты и так знаешь, что мне этого тоже порой не хватает, — коротко посмеивается Ясуо и нажимает на педаль газа. Девушка пожимает плечами.       — И всё же.       Невысказанная мысль в голове остаётся только одна, но там её держать и следует: «Я даже в детстве не была близка с ней так, как с тобой».       Пока мужчина, сверяясь с раскрытой картой на соседнем сиденье, вдёт машину в нужный квартал, Чихару переводит своё внимание на незаклеенные коробки, что стоят возле её ног. Из-под картона выглядывают яркие, не успевшие выцвести корешки манг и книг: их упаковывали в последнюю очередь, и места в багажнике почти не осталось.       Она мягко улыбается своим мыслям: хорошо, что забрали все вещи. Узнав о предстоящем переезде, девушка забеспокоилась о том, сколько можно увезти с собой. Мама всегда придерживалась мнения, что, начиная новую жизнь, непременно надо избавляться от всего старья.       Сейчас можно дерзко считать, что Чихару и Ясуо тоже стали для неё «старьём».       — Уже приехали? — с удивлением интересуется Чихару и прилипает к окну. Автомобиль останавливается возле ряда одинаковых четырёхэтажных зданий.       Предвкушение наступает на горло и перехватывает дух.       — Да, — выдыхает мужчина, глуша мотор, а потом открывает дверь и ставит ноги на землю. — И ты выходи. Пора обживаться!       С щелчком отстегнув ремень безопасности, девушка вылезает из транспорта и с наслаждением тянет руки вверх — к зелёной кроне дерева над головой и чистому голубому небу. Поездки на машине она не очень и любит, так что всеми силами борется за передвижение на другом транспорте.       — Догоняй.       Ясуо уже стоит возле подъезда и в ожидании держит дверь открытой. Дубликат ключей ещё не готов. Чихару спешит подняться по трём ступенькам маленького крыльца:       — На какой нам этаж?       Мужчина беззаботно усмехается:       — Первый.       Раньше приходилось как никогда уставшей после школы подниматься на четвёртый.       Чихару суёт руки в карманы пыльно-белой спортивной кофты, которую носит вот уже второй год, и оглядывается по сторонам. Внутри подъезд совсем серый и непривлекательный, но, наверное, выглядит так же, как и в других домах обычного «рабочего класса».       Новую квартиру от других отличает только отсутствие именной таблички сбоку. Скоро повесят.       Звеня связкой ключей в руках, Ясуо пробует отпереть дверь и делает это со второго раза. Чихару в это время перешагивает невидимый порожек и становится прямо посреди маленького коридора, а пальцами дотрагивается до стены, выкрашенной в светло-коричневый цвет. Напротив входа арка, через которую виднеется кухня, а по обеим сторонам коридора — две спальни.       — Всё, что докупить нужно, — говорит Ясуо, — запишем. Сразу уюта, правда, не наведём, но со временем...       — Пап, — перебивает девушка, чтобы не нагонять грусти, а потом с улыбкой идёт в другое помещение. — А какая комната будет моей?       Мужчина указывает на дверь взглядом.       — Осматривайся. Я принесу наши вещи.       Чихару медленно прикрывает дверь за собой и неуверенно садится на матрас. Комнатка небольшая — шаткий стеллаж для книжек, письменный стол со стулом, да кровать, — но этим и лучше. Девушке точно было бы хуже, если бы спальня оказалась побольше. Чем меньше пространства — тем проще привыкнуть к нему.       Главное, чтобы бессонница на новом месте не накатила, хотя Чихару никогда ей не страдала. Это место гонит непонятный холодок по коже и заставляет чувствовать себя «не в своей тарелке».       Только в такие моменты обостряется деперсонализация и появляется осознание того, что всё это происходит в реальности.       Но у этого определённо есть плюс: совсем не хочется пускать жизнь на самотёк.       Из окна рядом с матрасом будут видны все рассветы. Каждый. Каждое раннее утро солнце этого июня будет отражать свет от стен, бросать яркие лучи на выученную наизусть мангу на полках и играть бликами на ресницах Чихару.       Вечером вся одежда оказалась разложена по полочкам в совсем небольшой гардеробной возле входа в квартиру; привезённая с собой посуда нашла своё место в навесных шкафчиках над столешницей; а следующими и последними в очереди были личные вещи девушки. Книги, комиксы, старые рисунки, незамысловатые фигурки животных, несколько фотографий, сделанных Чихару, в рамочках, тетради и прочие учебные принадлежности.       — Милая, ещё не спишь? — Ясуо заглядывает в комнату и устало щурит глаза. — Постарайся лечь раньше. Завтра ты идёшь в школу, ты поняла, где она?       Чихару сжимает блокнотик в руках и кивает.       — Да, всё в порядке. Доброй ночи, пап.       Привычное «всё в порядке» как обычно слетает с языка быстрее мыслей, но это и не совсем враньё.       Просто очень устала. Мысли о новой школе совсем не вызывают страха или паники, нет. Только предвкушение.       Чихару поджимает немного пухлые губы и тянется к фотоаппарату, лежащему в коробке на томике «Звёзд-близнецов». Эту сказку она просила маму как можно чаще читать в детстве, и фотоаппарат тоже был её подарком.       Не сказать, что девочка была заинтересована в фотографии, просто мама, сама когда-то провалившаяся в рисовании, не хотела, чтобы дочь смогла проявить себя в нём. Поэтому долгожданных красок на девятый день рождения Чихару так и не получила.

—————

      Глубокого синего цвета пиджак то и дело норовит свалиться с плеча, но девушка не устаёт его поправлять. Чихару бросает взгляд на круглые часы, висящие возле стола её нового классного руководителя, и лицо её озаряет смущённая, но от того не менее радостная улыбка.       Перед первым уроком она успела представиться классу и познакомиться с некоторыми одноклассницами — они все прелестны.       Никогда прежде Чихару так не везло, как с ними. Или всё дело в её очаровании? Назвав им своё имя, девушка не сдержала неловкой улыбки, и эта эмоция растопила стальные сердца всех присутствующих.       Несколько девушек любезно предложили провести новой однокласснице экскурсию по школе на большой перемене, которая начнётся с минуты на минуту. Чихару, конечно, очень им благодарна, но подозревает, что об этом их просто попросил классный руководитель.       Чихару крутит головой по сторонам, пока учитель не видит, и губы сами по себе сжимаются в улыбке. Солнце через открытое окно немного слепит и бросает лучи на учебники по биологии, что лежат на каждой парте. Биологию девушка любит чуть меньше геологии.       — Кита-чан! Кита-чан, идём? — малышка по имени Юна нетерпеливо топчется с ноги на ногу и, кажется, вот-вот рассмеётся. У неё сегодня хорошее настроение.       Чихару кладёт на парту несколько тетрадей и книгу по древней истории, поднимается с места, а потом берёт Юну за протянутую руку и оказывается ей же утащена из кабинета.       — На первом этаже возле спортзала можно купить лучшие булочки! — девушка оборачивается и смотрит на других одноклассниц: — Мика, Тагучи-чан, вы идёте?       — Да-да, не торопись, — потягивается Мика.       — Если мы придём поздно, твои булочки с вишней раскупят, — Чихару пропускает смешок от их разговора, но замечает, что Тагучи после такой угрозы тоже спешит их нагнать. Юна смотрит в серо-жёлтые глаза новой подруги: — какие твои любимые?       — Мои? — она задумывается на несколько секунд, в то время как Мика берёт её под руку. — С дыней.       — Вкусно, наверное... — тянет Юна. — А у меня на дыню аллергия. Я кленовые булочки люблю!       Чихару понимающе улыбается и разглядывает других учеников, заполнивших коридор. Возле параллельного класса стоит невысокий блондин, за мгновение привлёкший внимание.       Чем? Своим взглядом.       Парень стоит на одном месте рядом со своими одноклассниками и потерянно смотрит на Киту, не уводя глаз. Чихару отвлекается на смех Юны и просьбы Тагучи-чан идти сквозь толпу немного быстрее. Они проходят мимо, и девушка беззаботно предполагает, что он её с кем-то спутал или просто заинтересовался незнакомым лицом.       Мацуно провожает Чихару взглядом и думает о том, когда он в последний раз был в Кацусике. Два дня назад.       Что здесь делает Геба?