«Christmas Evil» Delivery

°°°

             Моря подобно океанам топили в себе крики и тщетные мольбы со стонами тех, кого покарала жизнь. Она была непреклонна, когда наступал час расплаты, когда существа падали на колени, беспомощно щебеча себе под нос, просили отпустить их обратно домой к детям, когда эти же дети стремглав убегали от неё, сверкая пятками. Жизнь была одинока.       Все её не любили и всячески говорили о ней гадости, дабы хоть как-то скрасить своё малое время, отведённое им. Длительное одиночество пораждает ненависть: сначала к окружающим, а после и к себе. Жизнь не любила себя, в каждом своём дуновении она находила изъяны, а жалкие людишки подливали масла в огонь.       Рассуждали на дальнейшие события: «Ещё дожить надо», «Чего ты вообще хочешь от жизни», «Судьба злодейка».       Но судьба и жизнь — это не одно и то же.       Они разные. Они как сестры-двойняшки, про которых почему-то часто думают, что они схожи, почти одинаковы по внешности. Они сестры, которых разлучили при разводе их родителей. Теперь одна переодически мстит другой. А люди, в силу своей неосведомленности, постоянно путают их, унижая, практически уничтожая саму суть жизни. А после жалуются, почему же им так плохо живётся.

И правда ли, почему?...

      Вокруг начинают пестрить разные огни чего-то того, что бывает лишь раз в год. Рождество. Подарки, суматоха, веселье и забытье людьми воспринимается как дань, которая скрашивает серость будней. Зимой не видны краски природы, нет зелёной листвы или травы под тёплым солнечным светом, есть лишь голые чёрные ветки и белый, местами грязный снег. Но они замечают в этом свою собственную особенную атмосферу, будто такое бывает лишь единожды.       Мечтатели, которые не видят будущего.       Как у стороны есть две медали, как у жизни есть смерть, так и у всеобщего счастья есть и другая её часть — печаль. Все стараются её скрыть, ведь негоже в такое то время показывать свои негативные эмоции, когда повсюду всё в золоте и серебре украшений. Ты только оглянись: везде все куда-то бегут, в руках у них тяжёлые пакеты, а директоры своих кафе украшают прозрачные стекла различными цветными гирляндами.       Настоящая сказка.       А любишь ли ты сказки, где присутствуют лишь положительные герои? Где в конце все счастливы и умерли в один день? Где салюты разрезают небо, подобно ножницам ткань, когда время постепенно идёт к завершению истории? Где только благодать?       В большинстве своём всё это — скука смертная, потому режиссёры, немного заморачиваясь, добавляют крупинку индивидуальности — злодея. Это существо представляет собой совокупность всех видов харизм, чёрного юмора и хитрости. Он преподносит в сюжет острия шипов роз, делая историю более насыщенной, нежели какой она была ранее.       Смотря эти сериалы и фильмы, ты, наверное, думаешь: «Почему же он не главный герой?» А я отвечу: «А кто бы тогда уделял внимание невзрачным и скучным героям? Например, таким как ты?»       Ох, не печалься, мой друг, ведь не всем дано быть на вершине мира, и далеко не все купаются в лучах славы, поэтому то, что ты не представляешь для кого-то интереса, не является глобальной проблемой, от которой погибнет весь мир.       Хочешь я сделаю тебе небольшой подарок? Он, может, и не решит многие невзгоды и не ответит на тревожащие вопросы, но точно скрасит времяпрепровождение. Ступай. В домофон твоей маленькой квартиры позвонили.       В окнах пестрили занавески ярких магазинов и бегущих машин, кругом стоял гул, непрекращающихся трепетаний о скорой смене года, а теперь ещё появился и навязчивый домофоный звон, давящий на тонкий слух. Ноги опустились на холодный пол, на котором тут и там были разбросаны разные вещи, пяткой ощутились мелкие крошки и протухшая кожура от мандаринов.       В комнате холодно и душно.       Вяло, но аккуратно обходя небольшие препятствия, ты с успехом добираешься до входной двери. Но кто же там? Ты ведь совершенно никого не ждёшь. Кто-то решил сыграть с тобою злую шутку, позвонив и убежав за угол дома? Нет, нет, такого не может быть, а если и реальность, то день тогда совсем не удался.       Жаль, что на входной двери нет зрачка, поэтому ты открываешь её, не зная незванного гостя в лицо. Немного волнительно, но всё же интерес пересиливает страх неизвестного. За порогом небольшой квартиры оказывается какой-то парень в костюме Санта Клауса. Аниматор? Половина его лица скрыта белой искусственной бородой, а другая красной шапкой с помпоном, видны лишь чёрные мутные радужки глаз.       — Здравствуйте? — голосовые связки натягиваются, схлапываются, и воздух, проходя через небольшую щель, превращается в звук собственного голоса. — Привет-привет, молодая леди! Вам особой почтой доставлен самый особенный подарок из всех особенных! — парень елозит рукой в будто бездонном мешке, после доставая средних размеров коробку в чёрном атласе с большим белым бантом.       Внутри появляется негодование — взять или не взять?       Пришедший стоит и терпеливо ждёт, пока человек напротив сделает наконец верный выбор и заберёт подарок из его рук. Ему не терпится увидеть бурю разных эмоций на бледном лице его подопечной в эту зимнюю искрящуюся ночь. Секунды переливаются в минуты, капли пота стекают по спине под толстой тканью красной шубы, искуственная борода начинает раздражать нежную кожу, а брови постепенно сводятся к переносице.       — Девушка! Такое бывает лишь раз в жизни, не упустите этот мимолётный шанс! — он поторапливает её, ведь она не единственная, кому должен быть доставлен подарок до Рождества. Времени мало, а она стоит как истукан, пялясь на маленькую коробку с маленьким подарком, будто там лежит что-то запрещённое. Ну, может и лежит, но никто не узнает, пока не откроет.       — Я... — лёгкие спирает воздух подъезда, из-за чего ты начинаешь кашлять, жуть как неловко. Выдохнув из гортани мелкие частички пыли, ты всё же протягиваешь руки вперёд и берёшь этот злополучный Ящик Пандоры.       — Прошу любить и жаловать ваш подарок в Рождественскую ночь. — парень улыбается, пряча руки в большие карманы. — А также прошу меня извинить, но давайте пройдём к вам в квартиру, потому что мне ещё нужно будет сделать фотоотчёт о доставке.       — А, но... — твой тихий голос прерывается треском замочной скважины, и вы оказываетесь в узком тёмном коридорчике квартиры. Кругом бардак, ведь ты никого не ждала, решив провести праздник в гордом одиночестве, ну как решила, обстоятельства вынудили.       — Ох, тут и глаз случайно можно выколить... Где же здесь включатель? — недоаниматор ставит на пол бархатный мешок с подарками и елозит по стене в поиске источника света.       Секунда, и коридор, совмещённый с единственной гостинной, озаряется тусклым белым светом. Ты терпеть не могла, когда была включена одна основная лампочка на потолке, ведь все вещи тогда казались какими-то пустыми и серыми, поэтому везде у тебя были напичканы небольшие лампы и торшеры, дабы создать рассеянный свет.       Ты не заметила, как вы прошли в комнату и присели на пружинистый коричневый диван. На коленях стояла коробка, на вес около двухсот грамм, может больше, рядом сидел юноша и внимательным взглядом изучал то, как твои руки аккуратно развязывали пышный бант.       Когда лента была откинута на пол, а пальцы коснулись крышки, твоё сердце пропустило удар, ведь до сих пор остаётся загадкой то, что лежит в этой маленькой клетке из картона. Сделав вдох, ты подняла её, несмотря на содержимое, положила подле себя. Переведя глаза на коробку, ты застыла.

Внутри лежила виселичная петля.

      Всё замерло, а невидимая рука схватила твоё сердце с особой силой и сжала до хруста маленьких капиляров. Ноги стали ватными, но благо ты сидела на диване, потому не упала замертво от шокирующего подарка. Руки предательски задрожали, выдавая твоё нервозное состояние незнакомцу, а показывать ему истинные эмоции ой как не хотелось. Ты аккуратно перевела на него взгляд, облизав при этом пересохшие губы.       — Ну, как? Нравится подарок? — ангельским голосом спросил парень и пододвинулся поближе, дабы получше разглядеть появившиеся морщины и мимические складки на твоём лице.       — Какого... — хрипло выдавила ты не в силах сказать что-то колкое в ответ, ведь кололо уже в левой части груди и в глазах.       — Ой, а чего, ты, дорогая моя, приуныла? — немного прищурившись, продолжил светловолосый. — Не рада сюрпризу? Ты ведь знаешь, что уныние – это грех? Да тут у тебя вся квартира им пропахла... Не боишься задохнуться тут?       Ты сидела, сжавшись в маленький комок и не могла вымолвить ни слова. Это был скорее не страх, а, наверное, разочарование? Уныние, если быть точнее, потому что правда. И правда по больному. В пересохшем рту уже достаточно собралось слюни, чтобы увлажнить нежные стенки, но всё равно хотелось выпить стакан воды и, желательно, разбить этот стакан о голову. Пока не понятно чью: свою или его.       — А... Эм... Могу я отказаться? — неловко проговариваешь ты и тихонько прикрываешь крышкой коробку, убирая подальше от взора эту чёртову верёвку.       — Нет, дорогая моя, — строго проговаривает парень, ставя свои ладони на колени, — я ведь припëрся в такую даль не просто так. Не для того, чтобы забрать этот несчастный подарок и умотать обратно к себе на любимую работу. Подумай, пожалуйста, своей головушкой, почему у тебя выпал такой подарок, и что ты должна будешь сделать с ним.       Парень сел так близко, что ваши бёдра соприкоснулись. Стало резко некомфортно, ведь взаимодействия с малознакомыми людьми вызывали у тебя негативные эмоции, особенно, когда эти «люди» врывались к тебе домой и диктовали свои правила. Он внимательно следил за твоей реакцией, будто сканируя каждую твою клеточку тела на наличие какого-либо вируса, занесённого из вне. Под этим взглядом было до жути липко и неприятно, словно тебя измазали маслом и кинули на песок, как будто ты попкорн, который скоро съедят.       — Я... не знаю, — чётко, но тихо ответила ты, стараясь немного расслабиться от неожиданного тепла рядом, — понятия не имею, что с этим делать. Берите и выметайтесь отсуда! — шёпотом крикнула ты, после немного закашлявлись.       Юноша посмотрел на тебя с нескрываемым отвращением, но эта маска быстро сменилась на иную – наглую ухмылку и приподнятые в улыбке глаза, через которые проглядывались маленькие чёрные бусинки. Он резко снял с себя красную шапку с помпоном и пятерней убрал мешающие волосы со лба. Он начинал выходить из себя.       — Солнышко моё, — начал светловолосый, — побойся Бога, если ты в него веришь, ибо перед тобой стоит самый настоящий исчадие ада. — Он грозно пытался поймать твой взгляд, растопырив при этом пальцы. — Смотри мне в глаза, когда с тобой разговаривают. — Твой подбородок оказался у него в руке. — Так-то лучше. А теперь слушай меня внимательно и запоминай, повторять два раза я не буду. Во-первых, здесь воняет, будто мышь повесилась, во-вторых, здесь ужасный интерьер, и в-третьих, если ты не решишься, что с этой петлёй делать, я повешу тебя на ней на люстру, поняла меня? — ровным тоном произнеся это, он плюхнулся на твою не застеленную кровать. — Боже, и тут крошки...       Ты, униженная этим незнакомцем, не знала, что и делать, ведь внутри закипал гнев, а глаза были на мокром месте, потому что тебя давно так никто не стыдил. Вот поэтому ты перестала общаться с людьми и возвела возле себя кокон – лишь бы никто не осуждал и не делал больно. Но ничто не вечно, в результате чего эта мнимая идилия закончилась с приходом этого странного парня.       — Я... — твой тихий голос раздался на небольшую комнату, — просто хочу быть счастливой, понимаешь? — и ты подняла на него полные слëз глаза, но он даже не шелохнулся.       — Эх, людишки, — парень улёгся спиной на скомканное одеяло и продолжил, — все вы ищите какое-то счастье, которого и в помине не было... — Его взгляд потемнел. — Потом до вас доходит осознание, что как такового «счастья» то и нет, как бы это печально не звучало. Эти ваши рекламы, где семья давит из себя улыбку, представляя картинку счастливой семьи, или какая-нибудь парочка кормит друг друга в ресторане, делая фото лишь бы выложить их в сеть и показать всем, как они счастливы, а может какой-то благотворительный фонд, собирающий деньги для поддержания приюта бездомных животных, засовывающий себе в широкие карманы большой процент от суммы, тоже является символом счастья, когда комочки шерсти помирают от голода? Это ваше, чëрт подери, человеческое счастье!? — под конец предложения его грудная клетка вздымалась чаще, а голос становился всё громче и громче. — Вы, людишки, погрязли в таких грехах, о каких даже и не задумывались. Чего ты так на меня удивлённо пялишься? Не ты ли поставила табуретку на кухне под лампой перед моим приходом? Такая вся белая и пушистая что-ли? Побойтесь дьявола, он скоро заплачет от колличества гнилых душ, которые поступают ему стопками каждый, мать его, день. Уныние – это привилегия, доступная лишь избранным, а вы – мелкие букашки, чуть что сразу начинаете ныть, что всё не так и всё не получается! Ах, как же мне жаль!       — Но! — ты вдруг вскрикнула, оборвав монолог парня, — все заслуживают быть счастливыми! Почему я тоже так не могу? Почему оно постоянно обходит меня стороной, что бы я ни делала, ни просила, ничего не выходит! У меня всё валится из рук, все слова вылетают из головы, хотя они давно были заученны наизусть, всё падает крахом, и я задыхаюсь в этой пыли. Что мне по-твоему остаётся сделать!? — под конец твой голос срывается, оставляя место звенящей тишине.       — Повеситься? — он спокойно указывает пальцем на коробку. — А что? События сложились благоприятно, я принёс не достающую часть для твоей кончины этой бренной жизни. Не нравится? Почему? Ты же так хотела. Так молила всех, чтобы это случилось! А теперь сдулась. Не держите вы свои слова, людишки, ой как не держите... — он выдохнул.       — Да ты...! Да как тебя вообще зовут!? — сжав домашние штаны, спросила ты.       — Хан Джисон, к вашим услугам, миледи. — Светловолосый приподнялся на локтях. — Ну, так что будем делать? — он кивнул на приоткрытый подарок и стал ожидать.       Твои лёгкие испустили тяжёлый выдох, а глаза закрылись, пытаясь стереть из памяти этого несносного парня, который сидел на мятой кровати. Большой промежуток времени без общения сыграл свою роль, поэтому слова на языке путались, и буковки не складывались в нормальные слова, а после и в предложения.       — Я не знаю.       — У тебя пластинку что-ли заело? — Хан поднялся и подошёл близко к тебе, присев потом перед тобой на корточки. — Послушай. Я уже опоздал куда только можно... Саморучно в петлю я тебя засовывать, конечно, не буду, хотя связанный подо мной человек вызывает во мне чувства определённого характера, но не будем об этом. Я просто хочу помочь тебе понять, нужно ли тебе это всё или, возможно, ты хочешь что-то изменить? Просто ответь, пожалуйста. — уже мягче закончил свою фразу Джисон.       В уголках глаз скапливались слëзы, а сердце глухо отдавалось ударами в черепную коропку, кисти рук чувствовали прикосновения чужих тёплых пальцев, и мир вокруг останавливался. Проблемы не испарялись, снимался лишь груз отвественности за то, что невозможно решить. Плечи мелко подрагивали, а позвонок гнулся и гнулся, пока голова не коснулась чужого предплечья, такого странно мягкого и согревающего. Вдруг волосы почувствовали ладонь, а после они стали перебираться в только ей известном порядке. Щеки горели ни то от стыда, ни то от осознания, что скоро и это тоже кончится.       В каждой истории есть свой конец. Не важно печален он, покрытый унынием, или счастливый, озаряющийся на улыбках прохожих. Всё завершится, все невзгоды пройдут, мусор и пыль уберутся с белый полок, тухлые мандарины отправятся в мусорное ведро, все животные мира будут сыты, и найдётся твой верный человек, а может и не совсем человек, но мы это оставим судьбе, потому что она и создаёт такие чудесные истории и мгновения.

      Всё закончится, ведь ты знаешь, что после холодной ночи всегда наступает тёплый рассвет.

°°°