вскрой мою душу

Цоканье каблуков эхом прошлось по плитке прихожей. Чан обходительно пропустил юношу вперед и закрыл дверь не только на замок, но и на цепочку — привычка с целью мнимой безопасности, к которой когда-то приучил его Чонин. Этот дом с самого начала не ощущался как нечто всецело адское, он никогда не терял человеческих причуд, непонятных для чистокровных демонов, что никак не пересекаются с переродившимися людьми. Руки Сатаны слегка пульсируют из-за недавнего трения с тросом механического лифта, который необходим для того, чтобы подняться на последние этажи здания. Оно худо-бедно заселено другими жителями. Как правило, консервативные и категоричные бесы здесь не обитают — принципиально отвергают все, что связано с инновациями Земли. Едва алые ладони на глазах бледнеют и вылечиваются, будто бы за несколько морганий. Поскольку в Девятом Дистрикте не существует своей электроэнергии, на которой активно процветает все человечество, начиная с конца девятнадцатого века, и ее приходится собирать из иного мира, привычные для Яна технологии не могут работать в том порядке, в котором бывший человек привык. Генераторы, может, и потянули бы самый обычный лифт, но расходовать бензин ни к чему, как и постоянно слушать шум работы двигателей. Механический же подъемник, способный доставить демонов на пентхаус, имеет подобие устаревшего кухонного лифта, что раньше часто использовался в богатых имениях для перевоза продуктов или тяжелых корзин с бельем. Пускай трос, перекинутый через шкив, нужно тянуть самостоятельно, для демонов и ангелов это совсем не трудно. Чонин опасливо, с неверием озирается по сторонам. Кажется, что он здесь был совсем недавно, когда рылся по квартире в поисках необычного оружия. Тем не менее, последний его раз был тогда, когда парень делил одну постель с демоном, так и не сомкнув глаз из-за дурных мыслей о побеге и о том, чтобы ненадолго сбежать из одной реальности в другую. Туда, где была однажды вырвана страница жизни и оставлен чистый лист. Ян выбрал трусливо сбежать от возникших трудностей, за что презирает себя по сей день и стыдится столкнуться с испытывающим взглядом Чана, что никогда не давил на него осуждением. Изводили обстоятельства, которые спутали концы с другими концами и позволили без зазрения совести свалить все на них. А теперь оба вынуждены глотать жалость, подобно пресной похлебке. — Как ты себя чувствуешь? — тихо обратился к Чонину бессмертный, несколько зажато пододвинув пуфик к его ногам. Безмолвный намек присесть, чтобы Чан помог ему расшнуровать и снять обувь. Он не может перестать смотреть на младшего демона, как на того, кого нужно оберегать и окружать заботой, чтобы никакое негативное внешнее воздействие не пошатнуло настроение юноши и не убило в нем веру в добро. Для Бана Чонин все тот же мальчишка, для которого интересно находить различия между культурами людей и бессмертных и узнавать тайны мироздания. Парень с благодарностью взглянул на правителя Преисподней и мягко коснулся его зажившей руки, остановив весь поток заботы на ней. Ян больше не тот, кого нужно спасать от всего на свете, он заметно повзрослел не столько внешне, сколько внутренне. — Давай лучше я, — мягко предложил он, садясь на корточки, чтобы аккуратно стянуть со старшего глянцевые туфли, — непривычно здесь находиться, — полушепотом отвечает Ян на вопрос, не поднимая головы. Вишневые пронзительные омуты слились с крашеной макушкой бордового оттенка, Чан с трудом удержался от того, чтобы не зарыться пальцами в волосы. Прихожая тонет в интимном, многозначительном полумраке, а в воздухе помимо горечи витает ненавязчивый запах благовоний. — Помнится мне, ты здесь был совсем недавно, когда забрал клинок, — в голосе не чувствуется ни капли обиды. Но не исключено, что навыки, наработанные за длинные столетия, не смогли скрыть истинные эмоции, как это подобает хорошему управленцу ада. На данный момент Чонин не уверен, что может читать его, словно открытую книгу, однако, по крайней мере, он точно знает, что чувствует стыд за произошедшее в недалеком прошлом, — полагаю, это было связано с тем, когда Джисон еще не знал о том, где ты находишься. Думал, ангелы пришли по твою душу? — Скорее по душу Минхо, — младший бес поднял голову, моментально сталкиваясь с чужим взглядом. Ему захотелось отвернуться и закусить сухие губы до скрипа, но иначе бы серьезность на юношеском лице могла показаться Сатане напускной, а потому Ян сдержался, несмотря на то, что это далось крайне тяжело. Он глядит на Чана снизу-вверх, чувствуя себя пригвожденным к длинным черным линиям ковров, расстеленных вдоль всего коридора. На обоях виднеется старое пятно от вина, у двери — плиточный скол и обувной шкаф из красного дерева, в темноте отливающий гранатовым. — Неужели ты все это время не имел при себе оружия? — Я понял свою оплошность лишь после того, как на Минхо вышел «какой-то бессмертный». Признаю, с моей стороны это было опрометчиво. — Не то слово, — вздохнул демон и втянул носом доходящий до ноздрей клубничный аромат шампуня. Он исходит от бордовых волос, словно их цвет как-то влияет на запах. — Мне нравилось жить в иллюзии до тех пор, пока я не почувствовал прямую опасность, — кашлянув, Чонин поднялся с корточек и поставил пару туфель в угол, а затем стянул с себя тряпочные кеды, к подошве которых прилипли хвоинки, — мне взаправду повезло, что я наткнулся на Джисона, а не на того же Рафаэля. Демон ожидал в ответ услышать скупое поддакивание или хотя бы неловкое кивание, но старший решил совсем отмолчаться. Между бессмертными не наблюдается ни тягостного напряжения, ни пылкой страсти. Между ними — пропасть, уходящая во время, что убито вдали друг от друга, и тоска о минувших годах впустую. Неизвестно, было ли расстояние им обоим необходимо для личностного роста и осмысления чего-то важного в жизни, но прежних Бан Чана и Ян Чонина больше нет. Предыдущие сосуды не смогли сохранить любовный союз, но без них не было бы нынешних бесов, чьи чувства сильно согнулись, но не треснули, подобно ветке молодого орешника. Не сломались. — Почему ты выбрал именно этот город из всех мест во всем необъятном человеческом мире? — вместо этого неожиданно поинтересовался Чан, облокотившись на стену не сильно широкой прихожей. Он обратил внимание на то, что младший не торопится изучить интерьер родного дома и решил помочь ему оттянуть момент нового знакомства с тем местом, где когда-то хранилось его сердце. Пожалуй, оно никогда не переставало быть здесь. Душу так просто из одного дома в другой не перенести, она прочно скреплена ностальгией и привязанностью. — Его серость вынуждает чувствовать одиночество, но это одиночество ощущается намного приятнее, чем в других, более солнечных городах. Чан внезапно потянул пальцы к чужому молодому лицу и уже более смело дотронулся ими мягкой кожи. В квартире человека он вел себя менее решительно, невесомо, робко и, возможно, даже отчаянно. Чонин вздрогнул, но не от неожиданности, а от приятных покалываний при прикосновении. В вишневых глазах за пеленой серьезности и дипломатической стойкости виднеется трепет и искрящееся желание. Ладони полностью вылечились, но так бы и не перестали зудеть, если бы Сатана не заглушил мысли о неправильности и не коснулся щеки вновь. На трюмо стоят одиночные канделябры с накренившимися друг к другу черными свечами, на которых застыли капли воска, в зеркале отражаются поцелованные ночной мглой силуэты и сияющие в темноте взгляды, в которых пляшут чертовы желания. Воспоминаниями демоны мимолетно возвратились в гостиную Минхо, в чьи окна неистово проникал свет бледнолицей луны. Он сдержанно подсвечивал флегматичные действия со стороны бессмертных и не мог видеть то, как в унисон боязливо вздымались грудные клетки, словно готовясь к тому, что в одночасье кислород прекратит поступать в легкие. Демоны не боялись умереть, в глубине души они желали задохнуться от первого поцелуя спустя огромное количество времени. И если бы могли — предпочли бы погибнуть, но соприкоснуться губами и разделить эмоции с луной. Она всегда была безучастной свидетельницей поднятия тайн со дна. — Наверное, ты устал, — тихо произнес Чан, убрав руку с лица скользящими движениями, — хочешь пойти спать? На мгновенье Чонин вздрогнул не то от прозвучавшего над ухом голоса, не то от разорвавшегося шлейфа дурмана, заставившего погрузиться в сладкую дрему, где совсем не существует счета времени. — Да, — виновато улыбнулся юноша. — Можешь лечь на кровати. — А ты?.. — Я уже реже нуждаюсь во сне, так что раскладывать диван не придется, — Сатана заметил промелькнувшую тень печали на лице Яна и добавил, — помню, как когда-то часто это делал, чтобы тебя не будить. — И меня всегда это забавляло, потому что я никогда не спал во время того, как ты раскладывал диван. Он громко скрипел, а ты кряхтел, когда механизм заедал… — Почему я об этом только сейчас узнаю? — удивился Чан, расширив глаза, — я же постоянно раскладывал этот диван… Неужели ты все это время просыпался из-за меня? — Мне нравилась твоя забота и то, как ты старался не беспокоить мой сон, — коридор оглушило многозначительным молчанием. Чонин выпалил, не подумав, от того это прозвучало крайне искренне. Он кашлянул, — ты действительно не злишься на меня, не обижаешься? Теперь уже он облокотился на стену, спрятав замок рук за спиной. Ноги стоят на ковре, сбоку от них валяются тряпочные кеды, а между Чонином и Чаном выстроилась невидимая стена, через которую тяжело переступить из-за нерешительности и боязни неосознанно сделать больно друг другу. Чан тяжело вздохнул. — С одной стороны, мне обидно, что ты предпочел молчание разговору и всё решил сам, — он на мгновенье смолк, — без меня, — Сатана вдруг дотронулся до шеи, потерев ее ладонью, а после отвел взгляд в нижний бок стены, — с другой стороны, я бы тебя тогда не смог понять, — вновь выдохнув, продолжил он. Откровенничать сложно даже наедине, ведь мужчина больше не представляет, как демон может отреагировать на настоящие мысли без замалчивания. Чан предположил, что раз Чонин поделился правдой, то и он должен в ответ, несмотря на то, что это кажется трудным, — как и твою волю к свободе и стремление быть ближе к людскому миру. Но… — образовалась пауза, что, к счастью, затянулась до того, как Ян стал беспокоиться. Старший перебирает слова в поисках более подходящих и поворачивает глаза на юношу, который невольно затаил дыхание, — мне неясно, планировал ли ты возвращаться?.. Скажи мне, пожалуйста, — шероховатость голоса на грани мольбы, — честно, как раньше… — С самого первого дня хотел вернуться, — прошептал Чонин, разъединяя скрипящие от сухости губы. Сгустки неоднозначных чувств заполнили прихожую, вмиг ставшую тесной. Слева подгоняет мрак комнат и воспоминания, справа змеей шипит страх, предлагая спрятаться, убежать от ответственности и от ответа, — поначалу гордость не позволяла, а потом, с каждым днем проживания на Земле, меня душил стыд. И чем больше я отмалчивался, тем сильнее боялся вернуться домой. Время шло против них. — Я хотел пойти тебя искать, но мне казалось, что это будет на тебя давить, — горькая насмешка растянулась на устах, — я не хочу быть навязчивым или надоедливым для тебя, и я уважаю твой выбор, несмотря ни на что. Поэтому я думал, что ты не оценишь моего желания увидеться или сочтешь его за попытку ограничить тебя в свободе… Чан подумал, что ему показалось, когда Чонин неожиданно крепко его обнял, наплевав на страх, предрассудки и угрызения совести за совершённый побег от действительности в человеческий мир. Он неспешно пролез ладонями сквозь рукава рубашки и мягко обхватил тело демона, ласково поглаживая его по спине в направлении извилистых узоров. Приятный аромат кожи обволакивает ноздри, засохшие розы кирпичного оттенка неловко стоят в вазе, а накренившиеся свечи, словно продолжают таять от образовавшегося тепла, пока зеркало рисует на отражении. В нем два мужских силуэта сгорбились ради того, чтобы застыть в объятьях друг друга на вечность. Несмотря на то, что Сатана заметно оторопел, он, хоть и не сразу, но приобнял в ответ. Ян осознает, что в эту секунду задыхается от выплеска самых разных эмоций: от растерянности до, казалось бы, давно позабытой нежности. Дьявольское тепло окутала, будто вязаная спицами шаль, которую не хочется стягивать с плеч из-за любви и кропотливости, заложенных в ней. Не до конца веря, что все это не очередной плевок тоскующего мозга, статный мужчина в теле юноши взволнованно положил подбородок на острое плечо Чонина, почувствовав то, как тот вздрогнул. Мимолетный испуг передался и ему, как по венам, что словно превратились в единый клубок благодаря объятиям. Парень тут же расслабился, позволив Чану ответную вольность. Никто из них не думал, что когда-нибудь они вновь смогут захлебнуться в прикосновениях и поданных через них сигналах. Самое обычное человеческое действие означает слишком много слов на различных языках жестов. Чувственность, эмоциональность и богатство мимики всегда подсказывают, какой смысл заложен в самых простых объятиях. Для Чонина и Чана они являются слиянием переживаний, многолетних мыслей и некой ностальгии по тому, что существовало когда-то раньше. Прошлое плотно оплетает настоящее, закидывая побеги на право иметь значение в далеком будущем. Сатана поднял глаза на зеркало трюмо, что вывернуло наизнанку его душу, буквально обнажило — это заметно по тлеющему пламени в гранатом взгляде и тому, как беспутно руки беса цепляются за чужую, изредка подрагивающую спину. — Мы совсем не умеем разговаривать, — пробурчал Чонин, несмело проведя кончиком носа по ключице, что не скрыта за тканью рубашки. Мягкая ткань на плече юноши приятно щекочет подбородок Бана, пока щеку покалывают бордовые крашеные волосы. — Не умеем, — хрипло согласился Чан, — но у нас есть возможность научиться, — выдохнул он в темноту коридора, — только если ты этого пожелаешь. Старший демон размыто дотронулся ладонью до затылка, вплетая юркие пальцы в волосы стереотипно адского оттенка. На подушечках остались отпечатки жара, исходящего от кожи головы, Ян в запретном удовольствии прикрыл глаза, от чего Сатана уловил трепет длинных ресниц по его ключице и деликатно приподнял уголки губ. Зеркало вновь считало его эмоции и истинные чувства. — Я чувствую себя виноватым перед тобой, — едва слышно признался Чонин куда-то в шею Чану. Это место обожгло нагретым дыханием, из-за чего по всему телу следом пробежались торопливые мурашки. Замысловатые движения рук по спине правителя Преисподней приостановились, однако старший демон не перестал перебирать своими пальцами прядки мальчишеских волос, пахнущих клубникой, — мне сложно начать с чистого листа, зная, как я с тобой обошелся. — Я тоже чувствую себя виноватым, — негромко произнес Чан. Он может понять, о чем речь, ведь испытывает абсолютно то же самое. Бан мог переступить через границу собственного страха и отыскать парня намного раньше, таким образом, спасая и себя от бессмысленных волнений за состояние жизни возлюбленного. Но он предпочел прикрыть трусость и неуверенность в себе мнимым желанием не навредить Чонину. По большей части, мужчина боялся навязаться и не хотел быть тем, от кого пытаешься отмахнуться, как от назойливой мухи. Его бездействие привело к страданиям с обеих сторон, — как минимум за то, что был слишком глупым для того, чтобы понять, что для тебя, как для человека в прошлом, станет адом та жизнь, где ненавидят людей. Чонин горько усмехнулся от игры слов и оторвал покрасневшее лицо от крепкого тела беса. — Я благодарен тебе за то, что ты нашел меня, — еле слышно произнес он, позволив себе растянуть сухие губы в слабой улыбке, — спасибо, правда. — Я должен был сделать это раньше. — Нет, — бессмертный покачал головой, — это я должен был вернуться раньше, но я трус. Тогда мы оба, — чуть не вырвалось из уст Чана. — Ты стал намного мудрее, Чонин. Не наговаривай на себя, — вместо этого ответил он и попытался слабо улыбнуться в ответ. Получилось весьма криво, но Ян не посмел бы осудить, — у нас впереди полно времени для того, чтобы нагнать упущенное. — Я не хочу потерять тебя из-за недопониманий. Мне страшно потерять тебя снова, не успев толком обрести… Откровения вылазят наружу сами собой, ведь присутствует ощущение того, что если не сейчас, то больше никогда Чонин не сможет на них решиться. Неуверенность со всех сторон давит на черепную коробку, высвобождая на свободу совсем не забытые чувства и страх лишиться любимого. Со стороны входной двери тихо. Никто за все то время, что демоны стоят на пороге, не объявился в своеобразном подъезде с отсутствием лестничных клеток, но наличием закругленных винтовых лестниц в шахматной расцветке. Ни один бес еще не успел воспользоваться слегка хрипящим лифтом с заедающей заслонкой, быть может, соседи почувствовали энергетику Сатаны и постеснялись выходить из квартир, боясь ненароком столкнуться в непринужденной и неофициальной обстановке с хозяином пентхауса. — Я всегда отыщу дорогу, если ты заблудишься, — успокоил Чан, заставив себя оторвать ладони от головы перерожденного демона, — или отыщу её нам, если потеряемся вместе. Я также готов потеряться вместе с тобой навсегда, но ты больше никогда не будешь блуждать в одиночестве, — мягкий голос клубящимся смогом проник в голову Чонина, мгновенно успокоив его. В одночасье штормовые ветры стихли, а на сердце появились отсветы сполохов, напоминающие зарождение надежды. Чонин не чувствует страха неизвестности перед отношениями, раздробленными по частям. У него есть вера в то, что они смогут все исправить. Чан и Чонин снова вместе, и это то, что действительно должно иметь значение, — давай решать проблемы по мере их поступления, — мир будто застыл, а время замерло. В карих глазах отразилось желание навсегда запечатлеть это мгновенье в памяти, — пойдём спать, — устало протянул Сатана, напоследок позволив себе коснуться большим пальцем уголка губ младшего, — хоть я и не смогу уснуть сейчас, но я могу побыть рядом с тобой, пока ты спишь. А Чонин чувствует, как у него гулко бьется сердце. Оно норовит выпрыгнуть из груди от переизбытка эмоций, что долгое время были перетянуты массивными цепями, точно теми, к которым крепят якорь на морском судне. Одного прикосновения ладони к губам хватило для того, чтобы тяготеть к куда большему, чем объятья, по которым Ян уже успел соскучиться, несмотря на то, что сжимал тело Сатаны в замке рук совсем недавно. Младший демон сглотнул и еле заметно кивнул, проходя вглубь квартиры в направлении спальни. Ему не надо объяснять, где она находится, ведь с момента последнего визита здесь не поменялось ничего: та же тяжеленная люстра с гурьбой мерцающих камешков, длинный зал, в которым можно устраивать вечер танцев, гусеница коридора со множеством самых разных комнат и закругленная лестница, ведущая на второй этаж пентхауса. Чану было слишком одиноко существовать в этом месте в полном одиночестве, а потому он постоянно пропадал во Дворце, занимаясь политикой Преисподней. Сейчас же все должно измениться. Невзирая на внешние обстоятельства и миры, что трещат по швам от напряжения, у бесов наконец-то появился шанс быть вместе, и Сатана его не может упустить. Чонин долго ворочался в постели с похрустывающими от чистоты простынями, но в итоге уснул. Пускай он обнимал далеко не Чана, а край мягкого одеяла, ему было приятно чувствовать присутствие демона поблизости. Спустя столько времени Ян смог спрятаться там, где действительно ощущает себя в тепле, спокойствии и безопасности — под боком правителя адских земель. Он и подумать не мог, что совсем скоро у него начнется адаптация к новой жизни в Преисподней, все же его не было дома несколько лет, за это время многое успело измениться. Но, как говорят люди, все новое — это хорошо забытое старое.              

—⧽꧁ ༒︎ ꧂⧼—

              Так и началась новая жизнь, к которой у Ли Минхо не было и шанса для того, чтобы подготовиться. Она его вновь поставила перед фактом, не поинтересовавшись, а готов ли человек к очередным изменениям, требующим много времени для адаптации. Медик с трудом осознает, что Чонина больше нет поблизости. Уже несколько недель подряд он по привычке достает телефон и открывает чат, чтобы поделиться возникшей в голове мыслью, но не пишет. Ли из раза в раз обыденно застывает, попавшись в старую ловушку, а после тупит расфокусированный взгляд в горящем экране, в котором виднеется его недописанное сообщение. Как мужчине смириться с тем, что друг больше не ответит, ведь находится в том месте, где не ловит телефонная связь или интернет? Наверное, после продолжительной жизни на Земле переродившимся людям современности тяжело привыкнуть другой реальности без какой-либо коммуникации с человеческим миром. Вероятнее всего, Чонину тоже приходится несладко на тернистом пути принятия новых правил игры в жизнь. Конечно, многие бессмысленные вещи Минхо все равно продолжает писать, потому что Чонин читает их сразу после того, как ненадолго переносится из Преисподней в гости к патологоанатому, но это больше развлечение от скуки. Так, медик в последний раз сравнил жизнь друга в Преисподней с открытием DLC в компьютерной игре. Календарная осень постепенно приближается к середине, методично игнорируя то, как ей следует выглядеть для того, чтобы не вызывать недоумение в глазах людей, что за все прошлые годы привыкли надевать дождевики, уютные шарфы и менять летние кроссовки на лаконичные ботинки с радикально-грубой подошвой. Пускай солнца в Фандертауне становятся все меньше, а ночи с каждым днем кажутся холоднее и длиннее, горожане пока не привыкли к сентябрю и тому, что холода приближаются. Дети и взрослые начинают потихоньку заболевать из-за пониженного иммунитета и коварных ветров, продувающих шею до болезненных ощущений. Школьники все чаще мелькают в поле зрения патологоанатома с рюкзаками наперевес и носовыми платками в кулаке. Морской бриз с побережья ближе к центру города перекатывает шепот сплетен о том, что эта неделя станет последней напоминающей о лете. Постепенно желтые листья заполоняют густоту деревьев, смешивая золотые оттенки крон с малахитовыми хвойными лесами, а трава приобретает более безжизненный цвет, ощущающийся как безнадежность. Серые будни, смешенные со сменами в морге, разбавляют лишь периодические встречи в кафетерии с Бьянкой за стаканчиком облепихового тизана с мятой и необычные письма из Преисподней, которые вспыхивают, точно искры от зажигалки. Чонин отныне может себе позволить переписываться с Минхо через адскую бумагу, которая напрямую связана с отправителем, и перемещается сама к адресату. Джисон долго веселился, когда по чистой случайности застал тот момент, в котором на кухонном столе в квартире человека появилось первое письмо. Ли увидел кровавую восковую печать с индивидуальным символом и, спешно вытерев мокрые руки затасканным полотенцем, поспешил распечатать письмо и прочитать его. Однако делал он это не так, как себе изначально представлял Хан — патологоанатом развернул лист над раковиной, перед этим слегка смочив её водой. Истории с прожженным рабочим столом в отделении морга ему хватило с головой, портить мебель и без того потрепанной квартиры не хотелось. Демона в целом удивило, что Минхо умудрился прожечь стол. Какая ирония, теперь в морге есть воспоминание об их встрече — именная подпись. По правде говоря, Хан Джисона в жизни Ли становится все больше и больше. Это невозможно контролировать или подсчитывать в режиме реального времени, но накопительный эффект появляется, подобно накипи в чайнике. Медик отчетливо ощущает присутствие непредсказуемого, непоседливого демона и то, как с каждой новой встречей время заметно растягивается с десятка коротких минут до нескольких часов или даже дней с перерывами на короткие путешествия в другие страны Земли или адский мир. Минхо же до последнего убеждает себя в том, что Хан не стал проводить с ним больше времени. Человек находит успокоение, когда сваливает обстоятельства на помутнение рассудка из-за хронической усталости и на то, что Чонин отныне появляется в поле зрения значительно реже, из-за чего присутствие демона кажется более ощутимым. Как опровергнуть ненавязчивую заинтересованность и любопытство внутри, когда Джисон без приглашения вновь заглядывает в гости? Мужчина все чаще задумывается о том, какая погода в Преисподней и могут ли люди там беспрепятственно находиться без вреда здоровью или угрозы жизни. Больше всего он размышляет о качестве воздуха, давлении и, на удивление, о месте, в котором мог бы проживать желтоглазый демон. Вероятно, у Джисона тоже есть особенное место, где он может захлебнуться в приятном уединении с собой, расслабиться от бесконечной борьбы с противоречивыми чувствами и на крошечный миг снять маску злободневной ненависти к людям. Минхо тяжело подавить осознание того, что Хан Джисон в какой-то степени спасает его от душераздирающих споров с самим собой. Если раньше при виде беса в нем бурлили исключительно негативные эмоции, такие как раздражение, липкая боязнь неизвестного, враждебность и возмущение, то с недавнего времени он испытывает по отношению к юноше еще и сострадание вместе с необъяснимой теплотой на душе. Джисон выглядит как безумец, играющий роль идиота, но иногда его речь, взгляды, спонтанные мысли и рассуждения, о которых Ли никогда не думал, завораживают. Это крайне сложно отследить и прорефлексировать, потому что сумбурность событий постоянно выбивает из колеи, от чего начинаешь сомневаться в том, что адекватно, а что нет, и еще радоваться тому, что когда-то казалось чуждым. Запутанность помогает расслабиться и перестать зацикливаться на том, что неясно, предлагая отпустить ситуацию, но вместе с этим пробуждает копаться в себе глубже для того, чтобы отыскать ключ на все ответы, а после страдать от знаний. Беспомощность одолевает. Но дает надежду оттянуть мысли от вскрытия истины. Что есть правда, а что — ложь? Перемешав хорошее с плохим, поймешь. А может, нет?.. Минхо вернулся домой ближе к вечеру, когда понижение градусов на улице стало негласно намекать надеть верхнюю одежду. Медика на пороге встретил Джисон, высунув темную голову из дверного проема гостиной. — Думал, ты не вернешься сегодня, — без сильной эмоциональной окраски произнес Джисон. — Это с какой стати? — выгнул бровь Минхо, разуваясь, — уже настолько запаразитировал в моем доме, что решил выселить? — Между нами больше симбиоза, чем паразитизма. — Ты откуда слов таких набрался? — удивленно усмехнулся он, проходя на кухню для того, чтобы поставить на плиту чайник. Джисон бодро последовал за ним. — Увидел в рекомендациях интернета видеоролик. Кажется, он был для детей. — А демоны ходят в школу или что-то наподобие ее? — вдруг обернулся Минхо, украдкой глянув на парня. — Разумеется, — хмыкнул Хан, — раньше, когда образование в вашем мире не было развито, существовали специальные учебные заведения для детей, рожденных на Земле по типу Чонина. А у чистокровных демонов был сборник тем и уроков, которые должен был пройти каждый и успешно сдать экзамен, чтобы считаться зрелым. Помню, я такой сдавал когда-то давно… — А сейчас изменилась система образования? — Можно и так сказать. На сегодняшний день повсеместно существуют училища, похожие на то, что есть у вас, людей. В них обучают детей и тех, кто уже дорос до возраста бессмертия. Как правило, переродившиеся «взрослые» люди прошли этот этап на Земле и разбираются с деталями по ходу действий, то есть тебе после смерти не придется заново учиться. В раю такая же система, насколько я помню. Под мышкой у демона с янтарными глазами зажата Евангелие, которую он наверняка осмеял так же, как и остальные части Библии. Минхо не вмешивался в его странный порыв прочесть религиозные писания, но по скептическому выражению лица и ехидным усмешкам он понимал, что Хан не воспринимает эти тексты за аксиому. Отчего-то в тот момент он подумал о том, что знаменитости в похожей манере читают про себя фанфики, и усмехнулся, оставив беса в одиночестве. А в один из поздних вечеров, когда Минхо делал заготовки к блюдам, слушая бормотание очередного подкаста про путешествия, демон заявился на кухню, словно из воздуха. Он взвинчено сел за стол и, скрипнув по полу ножкой табуретки, стал ругать Библию. По его мнению, это самая неестественная и абсурдная ложь, в которую верят только бездари. Нежданно то мгновенье, затесавшееся в атмосфере, сохранилось в человеческой памяти приятным моментом. Минхо не помнит, чтобы чувствовал себя некомфортно, в воспоминаниях лишь скрежет половником по дну кастрюли, бурная жестикуляция юноши вместе с ворчанием, сгустившийся туманный смог за балконными окнами и фоновый шум передачи о путешествиях, к которым с недавнего времени у него появился интерес. Соврет, если скажет, что это не из-за Джисона. — Почему ты думал, что я не вернусь домой сегодня? — поинтересовался Минхо, облокотившись поясницей на столешницу рядом с холодильником. Под боком похрипывает полный чайник воды, Джисон с отчетливым хлопком кидает книжку на стол с подсолнуховой скатертью, из приоткрытой двери балконной лоджии на кухню вываливаются сумеречные тени, разбредаясь по углам. — Ну, ты на свидании был. — Опять заладил, — мужчина тут же закатил глаза. В последнее время у него получается чаще собираться с Бьянкой в кафетерии, что не осталось незамеченным демоном, — она моя хорошая приятельница, — вздохнул медик и через секунду добавил, подумав, — или даже подруга. — И? — У меня к ней нет чувств. Сколько бы раз Минхо это не повторял, Джисон не перестает бросать ехидные смешки и двусмысленные шутки. Но самое ироничное, что между ними действительно ничего нет. Бьянка видит в медике помощника, который сможет выслушать и не станет затыкать рот из-за абсурдных мыслей, пришедших в голову, как это порой делает ее возлюбленный. Она по-прежнему любит своего молодого человека, но молчаливые глаза Минхо, полные презрения к нему, периодически осекают и заставляют задуматься о том, что в жизни девушки происходит что-то не то. Об ухажере Шерин они почти не разговаривают, ведь нашли себе много самых разных тем, которые требуют обсуждения. Иногда Даниэль появляется в диалоге в качестве примера, но Минхо старается не зацикливаться на нем. Возможно, их общение может показаться странным и не совсем здоровым, поскольку в какой-то мере Ли и Бьянка используют друг друга для того, чтобы ненадолго отвлекаться от действительности. Патологоанатом частично видит в девушке свою мать, которая все его детство страдала, винила себя за плохое настроение мужа, из кожи вон лезла, чтобы угодить тому, кто ее никогда не ценил. Бьянка же видит в Минхо психолога, который поймет и раскроет глаза на правду, которую она не желает видеть по причине того, что любит Даниэля до безумия. Девушка понимает, что чувства ее ранят снова и снова, вонзая нож глубже в неаккуратно заштопанное сердце, но она все равно любит. Безнадежно и самоотверженно. — Хорошему сексу отсутствие чувств не мешает, — пожал плечами Хан. — Не практикую подобное, — холодно отчеканил Минхо. — Да я и не сомневался, сплошная скука. — Жаль, что не смог повеселить тебя, — с наигранной печалью вздохнул он, — есть вещи более важные, чем секс по дружбе или на одну ночь. В принципе важнее секса как феномена. Джисон фыркнул и без предупреждения исчез куда-то, как обычно. Он, точно уличный дикий кот, неприрученный к домашней ласке, ходит сам по себе. Минхо это вовсе не задело, он привык к тому, что демон всегда возвращается обратно. В это время он пошел переодеваться в домашнюю одежду, а когда закончил, чайник уже начал свистеть. Мужчина заварил себе чай с чабрецом, и в тот момент, когда он поставил кружку на стол, дома появился Джисон, держащий в руках начатую пачку кофе и рожковую кофемашину без коробки с инструкцией. — Будешь кофе? — невинно поинтересовался он у Минхо, поставив нелегкий аппарат на столешницу. Места на ней сразу же стало визуально не хватать. — Я не пью кофе, ты мог бы уже запомнить, — покачал головой патологоанатом, — даже спрашивать не хочу, для чего ты приволок её сюда. — Сигареты куришь, а кофе не пьешь? — усмехнулся Джисон, параллельно подсоединяя кофемашину в розетку, — что одно горькое, что другое. Не хочешь и ладно. Я зато буду, а ты себе чай сам делай. — Я уже, — Минхо приподнял горячую кружку. В итоге Хан, неизвестно откуда взявший эту электротехнику, пытался воспользоваться ей: кофейный аппарат гудел, шипел паром от недостатка воды и рычал на демона, будто негласно требуя, чтобы он убрал от него свои руки. В конце концов, Джисон сделал себе жалкое подобие американо, добавив сахара больше, чем кофе. Минхо же расслабленно курил на балконе, пока на улице что-то громыхало, но без молний и дождя. И он всячески не хотел, чтобы сигарета заканчивалась, потому что предполагал, что на кухне его встретит бардак. Так и получилось. Молотый пахучий порошок из зерен рассыпан по полу и столу, в кофейной гуще запачкана раковина, а желтоглазый юноша судорожно пытается выключить аппарат, подставляя блюдца, чтобы кипяток с гнусными остатками кофейного песка не залил кухню и Ли не начал ругаться еще больше. Кто же знал, что для того, чтобы выключить кофемашину, нужно зажать две кнопки подачи воды. Минхо давно знаком с фразой «у каждого есть свои демоны, нужно просто научиться с ними жить» но не думал, что ее нужно воспринимать буквально.              

—⧽꧁ ༒︎ ꧂⧼—

              Для Чонина время стало пролетать незаметно, даже учитывая, что бессмертные в целом не замечают его скоротечность. Особенно те, кто никогда не умирал и не перерождался заново. События проносятся точно галочки перелетных птиц в небе, монотонность туманного городка спонтанно изменилась быстроменяющимися картинками, какие бывают в цветастом калейдоскопе. Близкий круг демонов долго не мог принять тот факт, что Ян вернулся домой после не слишком, но непривычно долгого отсутствия. По простым знакомым не скучают даже через столетия, по близким воют из-за разлуки уже на следующую неделю после расставания. Видеться с друзьями для беглеца было неловко. Он, чуть ли не прячась за спину Чана, глядел на ошарашенные лица бесов и боялся выйти в центр зала, пока на него не налетел с объятьями опомнившийся Феликс, выталкивая Сатану в угол комнаты. Мадонна подхватила эстафету и притянула к себе юношу, крепко обнимая его за шею. Пожалуй, один только Сынмин помимо Джисона и Чана остался более или менее сдержанным, когда подошел к юноше и по-братски взлохматил его бордовые волосы. В тот момент казалось, что черная полоса отступила, и плохие времена стали рассеиваться словно туман, что совсем недавно был беспросветным. У Мадонны появился шанс вырваться из замкнутого кольца петли и сделать рокировку, поменявшись местами с Яном. Теперь, когда есть тот, кем ее можно заменить, дьяволица без зазрения совести попытала удачу еще раз, выпрашивая разрешение у Сатаны на должность в специальном отряде для ликвидации ангельских ищеек. Заметив неподдельное желание увидеть Землю своими глазами, Чонин не мог не встрять в разговор для того, чтобы в ответ у Бана попросить прошлую профессию палача, следящего за порядком и справедливостью внутри ада. Ему тяжело свыкнуться с тем, что в настоящее время человеческий мир перестал быть доступным для жизни демонов. Среди людей остались жить лишь отшельники, самоуверенные глупцы, до которых рано или поздно доберутся ищейки, и бесы, что ответно истребляют райских убийц. У Чана не было другого варианта, кроме как на свой страх и риск отпустить Моретт Мадонну в человеческий мир, наказав Джисону иногда присматривать за ней. Какая ирония, у того, кто не хотел брать ответственность за чужую жизнь, уже двое подопечных. Но случай с Мадонной абсолютно другой, с ней куда проще. Она стоит на уровне с семьей, ее нельзя не оберегать от опасностей. Она не вызывает внутри той бури эмоций, которую вызывает Минхо. Девушка смогла вырваться из Преисподней в человеческий мир с официальным разрешением на работу от Сатаны, а Чонин постепенно стал работать на прежнем месте, но теперь без Моретт. Однажды он признается Минхо в том, что до снисхождения на Землю работал одним из истребителей тех демонов, что не знают чувства жалости к жителям адского края. — Смотри, какая машина красивая, я тоже себе такую захотела. Прямо сейчас Мадонна и Джисон неспешно прогуливаются по тесным улочкам Парижа, отламывая свежий мякиш багета с хрустящей корочкой. У демоницы горят глаза от восхищения архитектурой, она жадно впитывает красоты каменных горгулий на крышах, моду горожан, приезжих туристов с камерами, аромат пекарен, исходящий со всех сторон, и то, как повсюду гуляют девушки и юноши с пышными букетами цветов. Мадонна открыла для себя, что ей, оказывается, взаправду нравятся цветы. Они проходят мимо припаркованного черно-белого спорткара с красными розами, на который с завистью и восхищением поглядывают другие прохожие помимо бесов. — Какая безвкусица, — сухо прокомментировал Джисон, закинув съехавшую полосу морского синего шарфа обратно за спину. — Какой же ты зануда, — цокнула Мадонна, закатив глаза, — жуй багет, — следом добавила она и чуть вырвалась вперед, демон не стал ее догонять, ведь уже через мгновенье она остановилась рядом с витриной брендового магазина и засмотрелась на новую коллекцию костюма-тройки, — а тебе правда сказали оберегать друга Чонина? — тише поинтересовалась она, не поворачивая головы к Хану, — он в курсе, что ты не человек? — Так уж вышло, что мы с ним познакомились раньше, чем я узнал, что он друг Чонина. И он знает, что я демон, — слабый осенний ветер треплет темные волосы, мимо снуют туда-сюда люди, не обращая внимания на бесов, столпившихся у прозрачной витрины, — как и то, что Чонин тоже не человек, — хмыкнул он, проследив за тем, на что смотрит девушка, — больше не человек. — А где вы познакомились? — Мадонна повернула голову влево и убрала прилипшую прядь волос ото рта. Прохладное солнце обжигает ее лиловый берет, надетый наперевес с правой стороны. Плечи тяжелит темное фиолетовое пальто из кашемира, купленное в первом попавшемся магазине на улице всех модников и модниц для того, чтобы не привлекать к себе лишнее внимание, поскольку в настоящее время никто по городу не ходит в летней одежде. На Джисоне надето похожее — изумрудное с шоколадными вставками на карманах и воротнике и полюбившийся сувенирный шарф с пенными волнами. Несмотря на то, что они в соответствующих времени года вещах, на них все равно обращают внимание те, кто разбирается в брендах и дизайнерской одежде. В силу незнания тонкостей проживания в человеческом мире, пара молодых нелюдей с необычайно красочными глазами не понимает, почему на них то и дело заостряют взгляды прохожие. Только ли дело в пальто или же то, как лаконично друзья смотрятся вместе? — В морге. Он работает врачом, который вскрывает тела, для исследований в том числе. Я отключился после первого перемещения в людской мир, и меня посчитали мертвым. — Немудрено, учитывая, сколько тебя не было на Земле. — Удивлен, что ты вообще без каких-либо изменений перенесла телепортацию. — Я сильнее потому что, — ухмыльнулась Мадонна, высоко вздернув нос, на что Хан несогласно фыркнул. Они пошли дальше по улицам Франции, разглядывая новые места, так одновременно похожие и непохожие на те, что дома, — а познакомь меня с этим человеком, — вдруг попросила демонесса, сделав вид, что не заметила секундное удивление на лице друга, — ему же известно о Чане? — Он дикий, — предупредил Хан, вяло перебирая ногами по сухому тротуару. Холодный ветер бьет по щекам и шее, от чего парень глубже ныряет носом в шарф. Ему совсем не холодно, но подобные мелочи наделяют прогулку уютом, если не задумываться о том, что демон проецирует на себе человеческие привычки. Только люди ощущают физический холод и мерзнут зимой, только на Земле все живые существа стремятся защититься от промозглого ветра, потому что он доставляет дискомфорт. Остатки солнечного тепла совсем не греют макушки голов, вместо них согревают горячие напитки и осенняя любовь, которая прячется под куполами аллей и в скрепленных ладонях женщин и мужчин. — В каком смысле? — уточняет Мадонна. Она скомкивает бумажный пакет, в котором лежат поломанные куски багета, и убирает его в карман пальто. — Он шугается нас. — Найдем подход, — девушка хитро улыбнулась и вдохнула приятный аромат корицы, которым повеяло с очередной пекарни, — а это он… — она смолкла, подбирая правильные слова, — оставил тебе шрам на шее тогда? — Именно, — Джисон то ли мягко улыбнулся, то ли ехидно ухмыльнулся, когда в памяти сразу же всплыли неоднозначные события, показавшиеся нереалистичным сном. С того дня, кажется, что прошлая целая вечность. Также долго ощущается время в цикле долгожданной встречи Али и Нино. Что поменялось с момента, как Минхо оставил на шее демона тонкую рану, если Джисон хочет снова и снова возвращаться в старенькую квартиру патологоанатома, пропитавшуюся чайными сборами и сигаретным дымом? — Теперь я еще больше хочу посмотреть на этого человека, — заявила Мадонна с безумным восторгом в темно-фиолетовом взгляде. Длинные рукава водолазки, доходящие почти до костяшек, скрывают татуировки на руках, но не в силах спрятать дерзкий нрав девушки. Ей не нужна винная помада и темный макияж глаз для того, чтобы показать свою уверенность и красоту, эти вещи лишь дополняют ее образ, в котором Моретт нравится находиться. Тем не менее, за столь непродолжительное время нахождения на Земле она наяву испытала тот дискомфорт, о котором ей говорили другие демоницы, посетившие людской мир. Многие человеческие мужчины слишком многое себе позволяют, думая, что имеют право решать, что должна делать девушка: как ей выглядеть, как себя вести с окружающими и отдельнее — с парнями. В аду несомненно существуют подобные примеры с обоими полами, но дело в том, что в Преисподней подобное осуждается обществом, а здесь считается нормой и, наоборот, поощряется, когда женщину ставят на незаслуженное место. Мадонну, по правде говоря, воротит, когда она встречает подобное в мире людей, в аду словно вся ненависть направлена на ангелов независимо от гендера, но здесь, на Земле, люди вымещают всю злость не только на тех, кто им не нравится, но и отдельно на женский пол, невзирая на происхождение женщин, статус, материальное положение, внешность или возраст. Просто за то, что они есть. Только прочувствовав на себе липкие взгляды, Мадонна теперь может понять, почему многие переродившиеся девушки считают поведение чистокровных демонов-мужчин и их отношение к противоположному полу чем-то сверхъестественным, когда сама она росла в обществе, где всегда чувствовала себя наравне с ними. Моретт крайне неприятно проводить параллели и видеть заметные отличия, которые кажутся дикими. Отсюда и вытекает, почему многие переродившиеся мужчины впоследствии расчленяют жителей ада, доставляют им боль и радуются этому — они с самого рождения чувствуют безнаказанность за насилие над женщинами. По дорогам, крышам машин и навесам ресторанов вдруг забарабанили холодные капли дождя, но пара демонов продолжила неспешно гулять по Парижу, пока люди поблизости раскрывают зонты и набиваются толпами под козырьки бутиков, лишь бы не промокнуть.              

—⧽꧁ ༒︎ ꧂⧼—

              Джисон и Мадонна гуляли по городским улицам Франции, пока не начало темнеть. Из-за внезапно сменившейся погоды и продолжительного дождя по волосам стекают дождевые капли, разноцветные пальто заметно потяжелели от впитавшейся воды, а купленный букет белых тюльпанов побило осенним ветром. Так, что на некоторых бутонах поредели лепестки. Демоны ради разнообразия зашли посушиться в туалетной комнате торгового центра. Хан забрел в мужской санузел, а Мадонна — для кормящих матерей, так и не поняв, почему там нет очередей. Узнавать человеческий мир в одиночку не так весело, как это делать вдвоем. В итоге пара переместилась в Фандертаун, а именно в квартиру Минхо, так и не высушив промокшую насквозь одежду и волосы. Когда Джисон оказался на знакомой кухне, он почувствовал сладковатый цитрусовый парфюм, которым раньше никогда не пахло в этом доме, но иногда слабый запах апельсинов оставался на Ли. В прихожей и кухне полностью выключен свет, он есть только в гостиной, оттуда же доносятся негромкие голоса, в том числе и чей-то женский. Джисон невольно нахмурился. У него за спиной притихла Моретт, рассматривая интерьер кухни, пока ее пальцы прочесывают мокрую, спутавшуюся черноту волос. Желтоглазый демон проходит в гостиную и замечает разложенную на столе карту с непонятной для него тропой, цветные конусы и игральные кости, а на полу сидящие по-турецки — Минхо и светловолосая девушка подле него. Медик вдруг начинает трясти в кулаке два кубика, а затем кидает их на игральное поле, чтобы после переставить синий конус на нужные клетки. Они играют в Монополию и неспешно попивают чай из стеклянного чайника, наверняка мужчина снова намешал в нем самых разных растений. — Ой, мы всё-таки вам помешали, — громко произнес Джисон, давая понять о своем присутствии. Он прошел вперед и тепло улыбнулся, насколько искренне — сложно сказать. Минхо и девушка вздрогнули и одновременно повернули головы к вошедшему. — Минхо?.. — вопросительно посмотрела на упомянутого Бьянка. — Джисон?.. — растеряно прошептал Минхо, почему-то ощущая неловкость. Его словно застали за чем-то запретным. Будто это не он владелец квартиры, а Хан, что вернулся домой во время того, как грабители копаются в ящиках и шкафах, — ты почему такой мокрый? — громче и увереннее задал вопрос медик, прочистив горло от появившейся мокроты. Поразительно, что ему стало интересно именно это, а не то, почему тот вообще оказался у него дома. — На улице дождь был. — Сегодня целый день солнце, — патологоанатом хмурится, подозрительно сощурившись. — А в Париже был дождь, — надавливая на слова тоном голоса, парирует Джисон и совсем не отрывает глаз от мужчины, что сейчас выглядит крайне уязвимым и домашним. Между ними образовалась безмолвная перепалка с непонятными друг для друга значениями. Шерин робко потянула уголки губ вверх, подумав, что у незнакомца юмор такой, но это не было шуткой. В Париже взаправду шел дождь, а Джисон действительно там был и промок. Минхо в этом уверен как никто другой. Медик мазнул глазами по пыльному абажуру на потолочной люстре и обреченно вздохнул, не понимая, почему демон пришел именно сейчас. Не конкретно к нему домой, а именно к медику. Джисон ведь специально предстал перед Бьянкой, заранее зная, что у той наверняка появятся вопросы. И самый первый из них: что это за подросток, выглядящий младше заведомо Минхо и почему он столь внезапно пришел? — Это Джисон, — Минхо сухо, без энтузиазма представил юношу, — мой друг, — едва выдавил из себя он, но мимика на его лице совсем не согласна с тем, что они друзья. Сама суть Ли противится утверждению, — которому я отдал ключи, чтобы он время от времени поливал цветы, когда я беру сверхурочные. Плевать, что дома у него совсем нет цветов. Только те, что в высушенном состоянии лежат в банках с чайными сборами. — Симпатичные какие, — улыбнулась Мадонна, любопытно выглядывая из-за тела Хана и, тем самым, давая о себе знать. С пальто на пол капает вода, превращаясь в небольшие лужицы. Медик, скорее всего, будет злиться, когда увидит это, но пока мокрый пол остается незамеченным. Медик удивленно вскинул брови, только сейчас заметив девушку, что все это время стоит за спиной желтоглазого демона. Минхо догадался, что она такая же бессмертная, как и Джисон по её необычным фиолетовым глазам, которые сидящая рядом Бьянка спутала со сценическими линзами. И, как мужчина подумал, эта короткостриженная девушка явно не первая попавшаяся проходимка с улицы, потому что Хан не из тех, кто держит подле себя незнакомцев. Два бездомных, замеченных ранее на кухне, являются исключением, чтобы потрепать нервы человеку. Это была одноразовая акция от скуки, а не правило. Рядом с Ханом не простая девушка — вот что патологоанатом понял. До него начало доходить, почему юноша упомянул «мы помешали». Изначально Минхо показалось, что Хан имеет в виду себя и свое альтер эго, но все оказалось куда проще. — Джисон, кто это с тобой? — стараясь не слишком хмуриться, спросил мужчина. Если дьяволица пришла с Джисоном, значит ли это, что её можно не остерегаться? Человек не уверен в том, какие чувства испытывает. С подола темно-фиолетового пальто на пол упала очередная капля, Моретт намотала короткую прядь мокрых волос на палец, от чего те немного завились, когда она выпустила их из рук. — Я Мадонна, подруга Джисона, — приветливо представляется она, в то время как мужчина подмечает про себя необычное имя, которым в Библии назвали Богоматерь, — возможно, получилось слишком внезапно, но мне хотелось познакомиться с другом нашего Чонина, — девушка мило протянула имя друга и первой протянула ладонь, вероятно, надеясь, что Ли пожмет ее и представится в ответ. Патологоанатом мимолетно опустил взгляд на пол и увидел кружево на капроновых носках, однако его больше зацепило, что незнакомка так же, как и Хан стоит в гостиной без обуви. Видимо, тот попросил Мадонну об этом. От осознания на душе вдруг потеплело, приятно от того, что помимо Джисона, который продолжает следовать маленьким правилам нахождения в квартире человека, он также просит и других выполнять просьбу. Минхо обратил внимание на блестящий от дождевой воды пол и немногословно поджал губы в горизонтальную полосу. Через зашторенные окна не проникает сияние луны и белых звезд, но из форточки доносится хлад сквозняка, посвистывающего колыбелью где-то у ног. — А я Минхо, — мужчина мягко обхватил женскую ладонь и спустя пару секунд прикосновений отпустил, не желая нарушать ни ее, ни свой комфорт. Минхо взглянул на Джисона и безапелляционно кивнул в сторону выхода из гостиной, — Джисон, друг мой, отойдем ненадолго? — Конечно, друг, — ухмыльнулся он, отдельно выделяя последнее слово, и пропустил врача вперед, чтобы затем последовать за ним на кухню. Девушки остались вдвоем. Мадонна плавно подлетела к ничего не понимающей Бьянке, начав расспрашивать о том, как играть в знаменитые настольные игры, являющиеся популярным досугом среди людей разных возрастов. На мгновенье в голове Минхо появилась мысль о том, что Бьянку небезопасно оставлять наедине с дьяволицей, ведь она может сболтнуть лишнего, что создаст в будущем человеческой девушке проблем. Стоило патологоанатому включить основной свет и прикрыть дверь, облокотившись на нее, как вся благожелательность мгновенно испарилась с его лица. — Я тебе что, обезьянка, которую можно показывать всем своим друзьям? — не став ходить вокруг да около, возмущенно выпалил медик и сделал пару шагов навстречу к внешне спокойному демону, что только и ждал, когда Минхо уберет неискреннюю гостеприимную натуру и вернет обыденный характер. С Джисоном он перестает притворяться, — ты всему аду растрепал про меня, что ли? — мужчина едва ли не тыкнул указательным пальцем в грудь парня, однако Хан не шевельнулся ни на сантиметр, оставшись стоять напротив. Смольные волосы беса заслонили собой сердцевину теплого цвета лампочки, исходящего от рыжего плафона со слегка заметной на нем паутиной. Макушка с короткими прядями засияла золотом, в том числе и обрамленный контур стрижки, что стал напоминать нимб, который обычно изображают на мозаичных иконах в церквях и кирхах. — Ну, во-первых, не я, а Сатана, — невозмутимо начал Джисон, сложив руки на груди. С подола пальто упала капля дождевой воды, на что вновь обратил внимание медик и застыл взглядом на поблескивающем от света мокром пятне, — а во-вторых, — не сбавляя уверенности, продолжил он. Минхо не поднял глаз с пола, и желтоглазый демон, тихо вздохнув, вытер каплю своим носком. Нахмурившись, человек вернул глаза к Хану, который слабо хмыкнул с привкусом нахальной усмешки, — нужно было как-то объяснить внезапное появление Чонина в Преисподней спустя столько времени. С изумрудного пальто снова на пол стекла вода. У Минхо почти задергался глаз. — Давай сюда свое пальто, я повешу его сушиться на балконе, — не выдержав, утомленно потребовал Ли и вытянул руку вперед, — потом заберешь. — Сам повешу, не маленький, — вяло съязвил Джисон и распахнул дверь на лоджию. Луна и одинокий моргающий фонарь приветливо встретили его. На деревянном подоконнике стоит баночка с окурками, ажурные занавески на окнах, оставшиеся еще от прошлой хозяйки, меланхолично покачиваются, следуя за слабым ветром. Обманчиво молодой юноша повесил пальто на спинку стула, потому что побоялся, что веревка с цветными пластмассовыми прищепками не выдержит вес верхней одежды и упадет. Ему бы сейчас совсем не хотелось, чтобы и без того взвинченный Минхо раздражался из-за подобных казусов. — Джисон, пожалуйста, старайся предупреждать меня, когда хочешь появиться здесь с кем-то посторонним. Отсылаю заодно и на тот вечер, когда ты притащил домой алкашей, — патологоанатом остановился у балконной двери, схватившись за железную ручку, пока демон поправляет повешенное пальто на спинке стула. Минхо просит без надрыва голосовых связок, не повышает тона и не пытается ткнуть беса носом в ситуацию, когда она уже обговорена в прошлом, — я же вполне могу быть не один дома в это время… — А что, мы вам помешали, что ли? — перебивает Джисон, не дослушав фразу до конца. На подкорке мозга засело ничем не объяснимое раздражение, которое сковыривает мысли изнутри. Издевка, пропитанная в голосе, разбрелась по застекленному балкону и задержалась у потолка, не смея выйти наружу через открытое окно. Какая-то недосказанность мелькает в воздухе, и Хан не может уловить ее причины. Медик же заметно удивился, выгнув бровь от неожиданных слов. Что вдруг нашло на бессмертного, чьи действия и эмоциональные выпады почти невозможно предугадать? — Я несу за Бьянку ответственность, пока она моя гостья, — холодно отчеканил Минхо, не желая слушать возражений или ядовитых пререканий. Это безоговорочный факт, который Джисон не посмеет оспорить в его присутствии, — и я не хочу, чтобы она тоже начала видеть странности и испытывать все то, что однажды испытал на своей шкуре я. Слушай, что ты так зацепился за нее? — с недовольством, вспыльчивостью и непониманием спросил мужчина. В голове всплыли воспоминания, когда Хан слишком часто акцентировал внимание на Шерин, — ревнуешь, что ли? — Нет, — Хан закатил глаза, — жду, когда мальчик добьется своего, — на устах привычная скалящаяся ухмылка, за которой легче скрыть настоящие эмоции. — А ты с Мадонной тоже своего добиваешься? — последовал вопрос, на который Минхо и не думал услышать ответ. Он лишь решил пойти по тактике Джисона и вывести того из себя, заставив задуматься об абсурдности мыслей, — вот и мы просто дружим. — Нет, Минхо, — демон отрицательно покачал головой, словно действительно сожалеет тому, что Ли оказался наивным, — обычно мы с Мадонной «дружим» втроем, есть еще один друг, — скривившееся лицо Минхо откровенно позабавило и вынудило оскалиться, однако привкус усмешки отдает кисло-горьким оттенком. — Я даже знать не хочу, — как в бреду замотал головой медик, — как можно спать со своими друзьями?.. — взвыл Минхо, прикрыв вспыхнувшее от смущения лицо ладонями. На самом деле, Джисон даже не вспомнит, когда в последний раз между ним Феликсом и Мадонной была интимная близость. После снисхождения подруги в человеческий мир, втроем видеться получается весьма редко. Помимо этого Хан вдруг осознал, что у него в последнее время нет тяги к сексу с друзьями, и это стало для него ошеломительным открытием. Раньше деление одной постели на троих казалось ему непродолжительным, но приятным способом уйти от проблем, вкладываясь в удовольствие сексуальной партнерши или партнера без остатка. После завершения предыдущих серьезных отношений демон с чарующими янтарными глазами нашел успокоение в двух демонах, которые были не против помочь ему восстановить разбитое из-за предательства сердце. Странная связь переросла во что-то большее — кратковременную терапию с побегом от реальности. Джисон любит Мадонну и Феликса, но не так, как однажды любил предыдущего возлюбленного, через секс ему проще стать откровенным, честным и эмпатичным, однако такой способ нельзя применить к проницательному Сынмину, более молчаливому Чану и Чонину, который из-за отсутствия понимания сбежал в человеческий мир, где и был рожден. Джисон и сам не заметил, как в какой-то момент его внимание стало приковано исключительно к вредному, вечно недовольному и ворчливому человеку, что реагирует на каждое его действие с готовностью отстаивать мнение, площадь свободного места в квартире, вкусы или желания. Минхо порой удивляет демона умозаключениями и знаниями в определенной сфере, но также поражает некой наивностью в определенных вопросах. Он такой же противоречивый и сложный, как и сам Хан. Легких характеров не бывает вовсе, они становятся более маловесными из-за проработки психологических травм, сочетания темпераментов и умения находить компромиссы, не подавляя личность. Оказывается, Джисон и Минхо могут найти общий язык, нужно лишь одинаково этого захотеть. Минхо хочет вернуться в гостиную, поскольку тревожится за Бьянку, оставленную наедине с жительницей адского мира, а еще ему почему-то прямо сейчас неловко находиться в одном пространстве с Хан Джисоном. Вероятно, на это повлияли его недавние слова касаемо дружбы и ее привилегий. Ли чувствует, как у него зарумянились щеки и то, что он совершенно не хочет влезать во взаимоотношения адского приспешника с его кругом общения. Человеку ни к чему думать об этом, накручивать себя и делать поспешные выводы о всех бесах Преисподней. В людской культуре демоны представляются олицетворением искушения, похоти, сладкой лжи и гордыни, и если судить по Джисону, это не сильно далеко от правды. Главное, что Чонин не имеет никакого к этому отношения. Не стоит забывать о том, что Джисон по-прежнему тот, от кого не знаешь, чего ожидать. Лучше не очаровываться его порывами человечности, чтобы впоследствии не разочароваться. Это сложно. Минхо касается дверной ручки, но руку перехватывает юноша, у которого из-под ворота заправленной кофейной рубашки выглядывают алые маковые цветы. Медик чувствует тепло чужой ладони и вздрагивает, подняв вопросительный взгляд на Хана, лукаво наклонившего голову вбок. Желтые глаза напоминают теплый свет кухонной лампочки, но мужчина давно понял, что в них не тепло, а электрический заряд, молниеносно пускающий мурашки по телу. Тихий, пугливо томный вздох патологоанатома перебился чуть хриплым, шебаршащим голосом. — Погоди, Бьянка все равно ничего не вспомнит с разговора, даже если Мадонна перескажет ей всю подноготную о нас. Зря переживаешь. — Я тоже ничего не должен был помнить, — в противовес отвечает Минхо, позволяя удерживать чужое касание руки на своей. — Ты больше исключение, чем правило. Из всех исключений исключение. — Так мы договорились насчет согласования гостей? — решив сменить тему, Ли внезапно вспомнил о том, на чем они остановились. — Обещаю больше никого не приводить, — демон убрал руку с человеческой и поднял ее на уровне груди, — а если и приводить, то согласовывая это с тобой. Отныне никаких бездомных и посторонних демонов в твоей квартире, но на меня же это не распространяется, верно? — вопросительная интонация в голосе оказалась лишней, поскольку Джисона не интересует ответ. Он чувствует, что Минхо скажет совсем не то, о чем думает на самом деле. — Распространяется, — буркнул медик от вредности. И не ошибается. — Чахоточный, я совсем не слышу, что ты там бубнишь, — весело добавил бес и, пока Минхо ничего не успел ответить, ушел с кухни в гостиную, где находятся девушки, одна из которых годится второй в матери со множеством «пра». Минхо ненадолго остался в тишине, чтобы перевести дух. Щеки и ладонь обожгло пламенем кожи, а уши слегка заложило из-за неконтролируемого потока мыслей. В одиночестве их намного сложнее контролировать, чем при свидетелях. Как бы то ни было, Ли не из тех, кто идет на поводу чувств и эмоций. Он в силах удержать бурю размышлений в узде до того момента, пока не останется полностью наедине с собой для того, чтобы многое осмыслить. Патологоанатом вышел в гостиную, когда Джисон, Бьянка и Мадонна о чем-то увлеченно переговаривались. Они довольно быстро нашли общий язык и без вмешательства Хана, подошедшего в разгар того, как светловолосая человеческая девушка объясняла Мадонне правила игры в Монополию, переставляя фишки по полю. Невысушенное фиолетовое пальто висит на двери, с него стекает вода, скапливаясь в лужу. Дьяволице на мгновенье стало тоскливо из-за того, что Бьянка все равно забудет ее и их сумбурное знакомство. Бессмертная отыграла правдоподобную сцену, в которой поделилась с Шерин коряво написанными буквами на салфетке. Та сочла их за никнейм в социальной сети и спустя минуту забыла про него, оставив Мадонну с вопросом по поводу того, что такое мессенджер. Помимо этого, Моретт узнала, что ее имя созвучно с названием алкоголя, прославленного в мире людей. Таким образом, в списке желаний появился еще один пункт из того, что она бы хотела попробовать помимо кокоса. — Думаю, мы уже пойдём, — бодро заключила Мадонна, хлопнув ладонями по коленям, стоило ей увидеть в дверях Минхо, что неотрывно глядит на воду под ногами. Его реакция нечитаемая, неоднозначная, — и, пожалуйста, извини за устроенный нами беспорядок, я не догадалась, что во время сушки вся вода начнет стекать по одежде, — тише добавила подруга Джисона. Минхо перевел взгляд с мокрого пола на девушку и неожиданно для демона с медовыми глазами улыбнулся. — Все в порядке, не стоит извинений. — Пока-пока, Аморетта. Я была рада с тобой познакомиться, спишемся еще. На лице Мадонны проседает печальная улыбка. — И я… — едва слышно шепчет она на прощание. Нельзя впутывать людей в тайны бессмертных. В первую очередь, для их же безопасности. Ли Минхо действительно стал исключением, потому что его память перестала фильтровать любое упоминание о необъяснимых вещах и сквозь призму странностей позволила погрязнуть в тайне мироздания, — я тоже была рада познакомиться с тобой, мисс-мартини, — оживленнее воскликнула Моретт, растянув губы в неправдоподобной улыбке. Даже Минхо смог различить по ней горькую досаду. Возможно, при других обстоятельствах, девушки могли бы хорошо ладить, но в этой реальности это совершенно невозможно. Демонесса машет на прощание и оборачивается к патологоанатому со словами, — правда, прости за спонтанность, но я очень хотела воочию увидеть того человека, который стал другом для Чонина. Так удивительно, — спокойно произносит Мадонна, параллельно изучая лицо мужчины в целях разглядеть в нем нечто необычное, уникальное. То, что могло сподвигнуть судьбу сделать его избранным. Однако ее вмешательства здесь нет, во всем виновата случайность и человечность Ли, решившего помочь растерянному Яну на пруду, — ты человек, но при этом постоянно контактируешь с тем, кто никогда им не был. Как ты держишься? — Тяжело, но справляюсь, — всего лишь ответил он под задумчивый взгляд стоящего рядом Джисона, — поздно искать виновного в прошлом, когда живем здесь и сейчас. — Мне нравится твоя позиция, — ее вежливая улыбка оказалась для медика приятной, через секунду Минхо у своих ног увидел чужие в капроновых носках с кружевом, Мадонна шагнула ближе, от чего человек уловил приятный ненавязчивый аромат орхидей, — я действительно рада была с тобой познакомиться, и буду рада, если эта встреча окажется не последней. В настоящее время я живу в доме Чонина, так что если Джисон будет себя вести, как обычно, дай знать. Есть рычаги давления даже на него. — Начинается… — протянул Джисон, закатив глаза. Минхо не знает, что Мадонна имеет в виду, но почему-то в голову пришел только недавний диалог с Джисоном про «дружбу». В груди непроизвольно екнуло, как при чувстве страха или тревоги. Неужели они взаправду… — Учту, — робко кивнул Ли, избегая пронизывающего током бесовского взгляда юноши. Бессмертная кивнула, поправив лиловый берет на голове, а затем стянула мокрое пальто с двери и направилась в сторону прихожей. Джисон последовал за ней. Чтобы не вызывать подозрений у Бьянки, они выходят из квартиры как люди. Слышится стон двери, Мадонна выскочила в подъезд, а Хан немного задержался на пороге, надевая обувь, и смог услышать: — Минхо, пойдем со мной на танцы. — Боюсь, это плохая идея, — отшутился приглушенный мужской голос, — к тому же я совсем не умею танцевать. — Ну, пожалуйста. Я так давно хочу проветриться и потанцевать с кем-нибудь. Раньше я постоянно предлагала Даниэлю, но он как обычно. Скоро же совсем похолодает, и будет совершенно не до танцев. — А когда? — смирившись, вздохнул медик. — Танцы проходят каждые выходные, в парке у озера, не первый раз замечаю там подобные мероприятия. Еще беседка рядом с озером стоит, с гирляндами такая. — Хорошо, сходим. На следующей неделе у меня как раз выходные выпадают на субботу и воскресенье. Джисон неоднозначно хмыкает и уходит, прихлопнув дверь чуть сильнее положенного. На душе неясный серый оттенок раздражения из-за слов медика, обращенных вовсе не ему, а другому человеку. Хану не нравится испытывать подобные чувства к кому-либо, особенно, к человеку, ведь это означает, что Минхо ему не безразличен. Демон не хочет сравнивать себя с Бьянкой или ловить приступы собственничества, он не имеет на это никакого права. Ли Минхо — обычный человек, который оказался погруженным в необычные обстоятельства. Но с ним Джисону не скучно.              

—⧽꧁ ༒︎ ꧂⧼—

              С каждым днем Минхо все тяжелее отлипать мятое лицо от подушки и просыпаться на работу. Сентябрь по-хозяйски забирает то, что положено ему по праву, но делает это самым издевательским способом — лишая жизнерадостности людей, непривыкших к серости и мороси, из-за которой пушатся волосы. Ночи становятся более продолжительными, холодными и мрачными. Непроглядный морок чаще окутывает скалистые утесы гор, по периметру которых скромно расположился маленький тихий городок Фандертаун. Продуктивность людей заметно падает, ведь многие из-за быстрой смены времен года не смогли быстро адаптироваться к дождям и прийти в рабочую норму после всех курортов, отпусков и выходных. Погода безумствует, когда в один день нагоняет на город солнцепек, а в другой — беспрерывную изморось и плотно стянутые на небе тучи с туманом. Она будто не хочет отпускать летнее тепло, жалея горожан Фандертауна, хочет извиниться за все месяцы хлада во время положенного тепла. Минхо, сгорбившись над тарелкой, сидит за столом и осоловело моргает глазами. Он расфокусированно глядит на обои, но вдруг замечает кровавую лепешку от комара и спешит содрать ее с настенных узоров. За окном царствует поздний вечер, где-то в облаках вспыхивают приступы зарницы, окрашивая небеса фиолетовыми царапинами, словно венами. Перед мужчиной стоит тарелка и полупустая кружка утреннего чая с ложкой внутри, что обрамлена коричневыми кольцами разной длины из-за того, что жидкость не прекращала высыхать и испаряться все то время, что Ли не было дома. Аппетита нет совершенно. Сколько бы патологоанатом не ковырял вилкой по дну тарелки, раздражая чувствительный слух, остывшие макароны с томатной пастой совсем не лезут в горло. — О чем думаешь? — в мертвой тишине кухни вдруг раздался любопытный голос Джисона, неожиданно оказавшегося рядом. Стон железа по керамике внезапно прекратился, рука застыла в воздухе. Минхо глупо промаргивается, не ожидая увидеть демона в столь поздний час, но не пугается. Давно уже не боится. Хан безмятежно, с аристократичной грацией присаживается на пожилую и скрипучую табуретку напротив, сложив нога на ногу. Можно подумать, что он все это время находился в квартире человека, а не пришел только сейчас. Минхо привык к невозмутимости со стороны обманчиво наивного юноши и неосознанно соответствует ему, когда не акцентирует внимание на странностях. — О том, как хочу выходной, выспаться и не подвести того, кто на меня положился, — спокойно, но устало ответил Минхо, продолжив неспешно шкрябать вилкой по посудине. — Я могу научить тебя танцевать. Мужчина в неверии поднял изумленный темный взгляд на Джисона, подумав, не ослышался ли он от недосыпа, а затем вдруг хитро улыбнулся, сощурив глаза. — Ты подслушивал, — протянул он, не спрашивая, а утверждая. Желтоглазый демон пойман с поличным без шанса на оправдание. Отчего-то Хан и не хочет отрицать, в глубине души он получает волнительное удовлетворение от того, что Минхо не только догадался, но и произнес мысль вслух, — ты правда умеешь танцевать что-то вроде вальса? — Вполне, — бес простецки пожал плечами, бесцветно усмехнувшись. В голове всплыли воспоминания, когда-то казавшиеся самыми светлыми, — на том уровне, чтобы научить этому и других. — Я смотрю, ты в ваших адских школах времени зря не терял, — медик повторил за ним эмоцию и облокотился на спинку стула, воткнув вилку в слипшуюся гору макарон. — Вальсировать намного легче, чем пользоваться кофемашиной. — Я бы поспорил… — взгляд непроизвольно пал на место, на котором ещё совсем недавно стояла кофемашина, благодаря которой Джисону удавалось трепать нервы человеку. Она сломалась слишком быстро, не продержалась и месяца: начала агрессивно шипеть, пыхтеть и источать зловонный запах дыма. Неизвестно, где Джисону удалось взять электронную технику, но вернуть ее обратно уже не получится. По крайней мере, в рабочем состоянии. Минхо не мог нарадоваться тому, что Хан испортил кофемашину, ведь она больше не будет занимать свободное место на столешнице, а демон не станет перемалывать зерна ранним утром, когда медик спит. От бытовой техники остались лишь растасканные по разным углам крупицы рассыпанного кофе и стеклянная банка с зернами. Мужчина все еще сомневается, делает ли это демон специально или же он действительно пытается себя чем-нибудь занять, пока Ли лежит в кровати и иногда вздрагивает от судороги, которую не может контролировать во сне. Если Джисон остается у человека дома, он включает телевизор и щелкает телеканалы или рыщет по дому в поисках более интересного для себя занятия. Например, на днях включал в розетку различные современные электроприборы и наглядно смотрел на то, как они проявляют себя в работе. Непонятным остался лишь сканер для документов, вытащенный из коробки. Им патологоанатом активно пользовался, когда учился в университете. В другие же моменты Хан старается проводить время в обществе других человеческих народов, вернее, наблюдая за ними из тени и не взаимодействуя активно. Сейчас он исследует людской мир вместе с Мадонной, попутно рассказывая, что знает о Земли сам, а после пара выискивает райских жертв, что ошибочно считают таковыми демонов. — И каков твой вердикт? — Джисон взял кружку с утренним чаем и с мнимой заинтересованностью покрутил ее в руках, ложка звякнула от трения об керамику. — Мне нужно искать подвох? — Тебе следует поискать доверие ко мне, — отшутился Джисон, однако его лицо осталось неподатливым за исключением неизменно услужливой и лукавой улыбки. — Я был бы тебе сильно признателен, если бы ты мне помог, — искренне признался Минхо, шумно выдохнул, — только явно не сейчас. Чувствую, что вот-вот уткнусь носом в тарелку и усну, а я хочу еще пудинг попробовать, прежде чем идти спать. Там, где-то на балконе висит высохшее изумрудное пальто, про которое Джисон забыл из-за ненадобности в верхней теплой одежде. Медик сонно тянет уголки губ вверх, пока демон пытается держать лицо невозмутимым. Он сам сильно удивился от того, что предложил. После долгого мозгового штурма наедине с собой ему примерно стало понятно, в чем кроется причина чрезмерной вспыльчивости, раздражения и недавней зависти к Бьянке. Это ревность. Отрицать бессмысленно после того, как все становится слишком очевидным, к Чонину Хан испытывал примерно то же самое. Однако Чонин ему близкий друг, брат не по крови, которого приютили родители Джисона после перерождения Нино. А Минхо просто человек: местами глупый, капризный, вредный и раздражительный че-ло-век. Отсюда запутавшийся в себе демон не понимает самого главного — причину ревности, которая становится более явной, когда Минхо остается наедине с девушкой. Сначала Джисон предполагал, что приступы подозрительной зависти возникают и тогда, когда Ли проводит время с Яном. Справедливости ради, когда-то так и было, но в обратную сторону. Изначально Хан ревновал Чонина к странному другу, которому тот уж слишком быстро доверился. Здесь словно иной случай, что-то другое ускользает из-под пальцев, чего пока не в силах понять Джисон. Юноша распознал факт, но в упор не видит корень проблемы. Почему злится, когда Минхо обаятелен с Шерин и не ведет себя похожим образом с Ханом? Бес не считает, что заслужил к себе подобного отношения, ему просто хочется его заполучить. Возможно, он думает, что это из-за чувства соперничества, при котором, вероятно, возникает желание заслужить недосягаемый трофей — в данном случае, доброе слово или нежную улыбку. Редко можно заметить, когда человек делится с ним не злыми, а горящими от счастья глазами. Просто у Минхо в жизни не так много радостей, усталости и меланхолии все же больше. В противовес Хану нравится выводить патологоанатома на настоящие эмоции, когда тот не может сдержать мысли внутри, ругается, выплевывает желчь или спорит. С другими Ли себя так не ведет, и это по-своему льстит. Джисон вдруг чихнул и сам удивился не меньше, чем Минхо, сидящий напротив. — Мне кто-то из вас говорил, — имея в виду бессмертных, — что демоны обычно не чихают. Ты же слишком мало здесь находишься, что случилось? — На меня влияет человеческая среда, — Хан шмыгает носом и чешет подбородок, — ты заразный, Минхо. — Ты простываешь, — спокойно озвучил факт Минхо. Он не был бы собой, если бы не поддел парня с янтарными омутами в столь удачный момент, — ну надо же, — мурчащим от самодовольства тоном протянул мужчина и подпер подбородок рукой, — демон заболел человеческой болезнью, заразился человечностью, — сладкий шепот вынудил Хана растеряться, а потому он пропустил тот момент, когда Ли вновь подал голос, — погоди, я найду тебе противовирусную витаминку. — Не думаю, что она мне поможет, — пробурчал Джисон и кашлянул, чтобы снять с себя возникшее наваждение, — без нее явно не помру. — Сейчас осень, многие болеют. Лишним точно не будет, — и не слушая бормотание демона, Минхо поплелся за аптечкой, в которой еще недавно видел банку с аскорбиновой кислотой в мелких желтых капсулах. Сказать честно, врач захотел посмотреть реакцию Джисона на кислые витамины. Он принес ему целую банку аскорбинок и сказал съесть пару штук. Хан недоверчиво взглянул на емкость и высыпал около пяти «пуль» на ладонь, чтобы через секунду с сомнением облизать одну из них. Почувствовав на языке сладковатый, не отталкивающий привкус, юноша засыпал в рот сразу всю банку, благополучно проигнорировав наставление медика. И пока Джисон с лицом победителя раскусывал аскорбинки, Минхо старательно пытался выглядеть невозмутимо. Что-то внутри ему предсказало исход, видимо, не такой уж и непредсказуемый Джисон, если так просто попадается в ловушки, связанные с едой. В следующую секунду парень резко перестал перемалывать зубами витаминки и скривился: брови нахмурены, глаза зажмурены, губы растянулись в не то улыбку, не то печальную гримасу. После того, как рецепторы привыкли к огромному количеству сахара в чае, безобидные аскорбинки сотворили с демоном жестокую шутку, в которой виноват, по сути, сам Джисон. — Пылесос, — заключил Минхо, цинично выгнув бровь на драматические завывания бессмертного. — Редкостная гадость. — Может, не надо было всю пачку съедать? Не жалуйся, аскорбинки полезнее сахара. В любой другой ситуации человек бы рассмеялся, но сейчас он очень устал после продолжительного и длинного дня. У него не осталось сил на яркую эмоциональность, а потому Минхо лишь довольно осклабился и с чувством выполненного долга продолжил ковыряться в тарелке с остывшими макаронами. Будто бы страдальческое выражение лица Хана придало ему немного бодрости. Несмотря на то, что Джисону не понравился вкус витаминов, он проглотил кислую кашу, даже ничем ее не запив. А через пару минут обидчиво уткнулся носом в открытый холодильник в поисках по-настоящему вкусной еды, но ничего там не смог найти. Спустя время патологоанатом сжалился над ним и поставил на стол банку консервированных ананасов, вытащенную из нижнего кухонного ящика со всеми крупами. Он кратко хмыкнул, заметив то, с какой опаской демон оглядел ее. Желание слепо пробовать все то, что предлагает мужчина, обосновано пропало. Хан Джисон еще не догадывается, что уже через час пойдет в магазин за новой банкой консервированных ананасов и потянет за собой Минхо, ведь плохо ладит с банковскими картами. И вовсе не потому, что ему скучно идти в одиночку. Сонное состояние Минхо растворилось, подобно аскорбиновой кислоте на языке Джисона. Ночью в Фандертауне стало мёрзло, во время разговоров у демона и патологоанатома изо рта шел пар, смешиваясь с поднявшейся горной дымкой.