Рождение ненависти: ледяные оковы

Королевский Тракт был загружен повозками, всадниками, каретами и людьми, идущими пешком. Вся эта толпа направлялась в столицу на пятидневное празднование свадьбы принцессы. Его свадьбы. Рикон ехал во главе их длинной процессии рядом с отцом, пока его мачеха ехала в карете. Она предпочла бы преодолеть весь путь на лошади, однако бремя, что она носила под сердцем, не позволяло ей так рисковать. Отец не позволял ей. До рождения ребенка оставалось меньше двух лун. — Как настрой, сын? — обратился к нему отец. — В порядке, — ответил он, хотя сердце стучало в нетерпении. Отец, будто поняв это, тихо посмеялся. — Перед свадьбой с твоей матерью я тоже волновался. До того дня я видел ее уже не раз, и все же колени у меня тряслись. Рикон удивленно посмотрел на отца. — У тебя? Колени тряслись? — недоверчиво переспросил он. — Я не деревянный ведь, — посмеялся мужчина, и, кажется, только сейчас Рикон увидел в нем отблески того молодого юнца, женившегося на его матери. — Думал, у меня сердце выпрыгнет. Так разволнуюсь, что упаду прямо перед чардревом. Рикон глухо посмеялся. — Это был бы такой позор, — сказал он. — Был бы, но, слава богам, ничего не произошло. — И что же тебе помогло успокоиться? — Уверенность, что что бы ни произошло, твоя мать все равно станет моей женой. Рикон этим похвастаться не мог. Несмотря на назначенную дату, он все еще не мог поверить в то, что, когда прибудет в столицу, найдет там принцессу, ожидающую его. Ему казалось, что она улетит далеко-далеко, лишь бы не быть его женой. О ее нежелании выходить за него замуж он узнал на том самом балу пять лет назад. Она оставила его одного вокруг танцующих пар глядеть ей вслед с жуткой обидой и злостью. Прямо как тогда на Севере годы назад. Потому то он и удивился, когда прибыл в Красный Замок, и увидел на встречающих их королеву и принцессу. Она стояла в шаге позади матери, держа руки замком на животе. Спина прямая, подбородок вздернут, а взгляд окидывал его сопровождение, но не его самого. Принцесса ни разу не посмотрела на него, ни разу их взгляды не пересеклись, несмотря на его старания. Рикон поднялся на ступени, приветствуя королеву вместе с отцом. — Ваше Величество, — поклонился он перед женщиной. — Рикон, добро пожаловать, — по-доброму улыбнулась ему королева. Он не мог не отметить ее бледность. Валирийцы имеют бледную кожу, он знал это, но королева выглядела болезненно-бледной. — Рикон, — прозвучал знакомый голос. Она смотрела на него. Наконец-то. Смотрела и улыбалась, но ему было видно, улыбка эта ненастоящая, в ней не было ни капли искренности, только вынужденность. — Принцесса, — поклонился он и ей. — Надеюсь, вы в добром здравии. — В добром, — по кошачьи так улыбнулась она, и глаза ее сверкнули. Он мало помнил ее с того года, когда принцесса жила на Севере, но ему рассказывали, что она много времени проводила с ним времени. По большей части, только с ним и играла. Ему говорили, что Висенья прекрасна, как морозный день с сияющим на небе солнцем и обжигающе-холодным снегом на земле. Говорили, что нрав у принцессы был поистине драконий, и ее настроение почасту менялось, подобно неспокойному морю. Принцесса разглядывала его со снисходительным интересом, будто делала то, что от нее ожидали. Однако Рикон видел в ее фиолетовых глазах капли настоящего любопытства. Он усмехнулся. Да, принцесса, он уже не тот маленький мальчик, которого вы оставили в одиночестве стоять перед всем королевством.

***

Рикон изменился. Он вырос. Это первое, что заметила принцесса, едва экипаж северян въехал во двор. Сначала она приняла его за одного из стражников его отца. Но его взгляд всё переменил. Она поняла. Каким бы высоким и сильным он бы ни вырос, в нем все еще жил тот мальчик, смотревший на нее с щенячьим обожанием. — Как он тебе? — шепнула ей Арригель. Они все собрались у нее в покоях, чтобы приготовить ее к первому дню турнира. Хотя ей и не нужна была помощь, она уже была готова и знала, зачем пришли невестки — за сплетнями. — Согласись, Рикон уже не тот малец, — хихикнула Рейна. Висенья закатила глаза. — Я не слепая, я его видела. Он, и правда, вырос. — Он красив, ты так не думаешь? — спросила Бейла, сидя рядом с младшей сестрой. — Наверное, — задумчиво протянула Висенья, поправляя серьги. Ну да, Рикон был красив, и что с того? Это ничего не меняет. — Для кого-то, да. — Для тебя ведь тоже, — мягко произнесла Рейна. Висенья задумалась, перед глазами вновь встал Рикон. Он возвышался над ней, улыбаясь одним уголком губ. В его глазах читалось обожание, и ей это прельщало. Мысль о том, что ее любили, хоть и не знали совсем, сильно возвышало ее самомнение. Хоть он и выглядел, как принц на своем коне, и это была ее детская мечта — выйти за красавца из загадочной страны, Рикон все же был не тем. Красивый, сильный, высокий, наследник богатого и могущественного дома. Он не был принцем, и Висенья не хотела за него замуж. — Главное, не внешность, — отстраненно заключила принцесса, и невестки не стали как-либо ей отвечать.

***

Празднество по случаю свадьбы принцессы и сына одного из верховных лордов планировалось пышное, яркое и долгое. Долгих пять дней и пять ночей длилось веселье. Вина лились рекой, яства горами подавались на стол, кровь на турнирах хлестала нещадно, а крики о долгом здравии королевы и семейном счастье Висеньи и Рикона звучали громче и чаще всех. Висенья крутилась в самом центре праздника, наслаждаясь всеобщим вниманием и чествованием ее персоны. Мужчины стремились ухватить хотя бы один мимолетный ее взгляд, женщины желали перекинуться с ней хотя бы словечком. Принцесса сияла и радовалась этим дням. Она совершенно не замечала своего жениха, несмотря на то, что он всегда крутился где-то рядом. Рикон не был обделен вниманием, но ему это веселье нравилось в разы меньше, чем его невесте. Молодой Старк больше предпочел бы тихую свадьбу перед чардревом, перед старыми богами, а не это сумасшествие. Но его невеста была Веларион, дочерью Драконьей Королевы, этот хаос был ее домом и тем вариантом свадьбы, которое она хотела. И Рикону не оставалось ничего, кроме как смириться с происходящим. Они ни разу не оставались наедине за эти пять дней, между ними не было ни одного нормального разговора. Может тогда Рикон увидел бы неприязнь своей нареченной к себе, а Висенья заметила его любовь. Наконец, все пять дней остались позади, а впереди маячило только венчание. Висенья, облаченная в свадебный наряд, нервно одергивала ткань чуть вниз. Вот и настал этот день. День, когда она покинет свой дом и ворвется в чужой. — Принцесса, пора, — сказала ей служанка, и Висенья, в последний раз взглянув на себя в зеркало, вышла из покоев. Добираться до Драконьего Логова, где их с Риконом должен был связать узами брака Верховный септон, она решила на лошади. В последний раз проехаться по шумной Гавани, насладиться обожанием и любовью народа, перед тем как окунется в холодную атмосферу Севера с его угрюмыми и суровыми жителями. Джейс ожидал ее у входа. Взглянув на него, Висенья пожалела, что родилась слишком поздно. Уж лучше бы она стала женой одного из своих братьев. Джейс, хоть и нравы их были очень разными, стал бы ей хорошим мужем. — Сестренка, — улыбнулся он ей, подавая руку. Она преодолела последние пару ступеней и оказалась на одном уровне с братом, и даже так он смотрел на нее сверху вниз. — Ты божественно красива. — Спасибо, — нервно произнесла Висенья. Поднялся несильный ветер и заиграл с ее белой вуалью, с длинным шлейфом ее платья. — Не волнуйся, все пройдет безупречно, — наклонившись к ней для поцелуя в лоб, заверительно произнес Джейс и закрыл ее лицо вуалью. Когда он говорил таким тоном, она мигом остывала и забывала о всяких тревогах. Так было и сейчас. Он взял ее под локоть и подал знак слугам. Из Логова полилась музыка, открылись большие двери. Они вплыли внутрь. Висенья через ткань видела огромную толпу, все ряды в Логове были заполнены людьми. Их наряды драгоценными камнями пестрели в ее глазах. Драконы — ее, материны, Джейса и Джоффри, сидели на крыше арены, пристальными взглядами своих больших глаз наблюдая за церемонией. Их защитники, их соратники. Их семья. Висенья глубоко выдохнула. Рядом была Мераксес, и ей было легче от этого. Джейс привел ее к концу пути. Рикон стоял перед септоном, держа ладони в замке спереди. Он смотрел, как она преодолевала расстояние, разделявшее их. Она, как ни странно, тоже смотрела только на него. Сердце принцессы неистово стучало, руки дрожали, а глаза слезились. Всего пара мгновений, и он станет ее мужем. Джейс остановился перед ним и выпустил ее руку. Остальные два шага она должна была сделать самостоятельно. Висенья, не подавая виду, как сильно ее волнение, грациозно встала на свое место. Рядом с Риконом. Септон начал свою речь. Его голос разливался по Логову, подобно меду по бочке. Его говор успокаивал ее нервы, и к концу речи Висенья могла сказать, что взяла панику в свои руки. Наконец, он протянул, посмотрев на Рикона: — Можете надеть на невесту плащ в знак своего покровительства над ней. Висенья посмотрела на жениха. Легким движением руки он снял с ее плеч плащ с гербом дома ее отца и накинул новый с гербом своего дома. Голубой плащ сменился на серый. Принцесса тихо вздохнула. — Перед лицом Семерых я сочетаю браком этих двоих, да будут едины они отныне и навеки. Взгляните друг на друга и дайте свои обеты. Они повернулись лицом друг к другу. Висенья видела — даже через ткань, как горели глаза жениха. Сердце ее защемило. Ах, если бы она могла разделить его чувства! Всё было бы гораздо проще, если бы ее непокорное даже ей сердце билось ради этого волка. — Отец, Кузнец, Воин, Мать, Дева, Старица, Неведомый. Я — ее, а она — моя, с этого дня и до конца моих дней, — уверенно произнес Рикон. — Отец, Кузнец, Воин, Мать, Дева, Старица, Неведомый. Я — его, а он — мой, с этого дня и до конца моих дней, — ответила ему не менее уверенно Висенья, хотя ее покоробило от последних слов. Септон, улыбаясь, благословил их брак. Рикон нежно поднял вуаль, скрывавшую ее лицо, и наклонился к ней. Он замер на мгновение, но Висенья это заметила. Она сама потянулась к нему, и их губы соединились в поцелуе. Вокруг мощным взрывом раздались аплодисменты. Драконы закричали. Висенья стояла рядом с уже мужем. Он взял ее за руку. Его ладонь обожгла теплом. Рикон улыбнулся ей, и она улыбнулась ему в ответ. В груди на миг разлилось ложное чувство счастья, проснувшееся от всеобщей радости. Висенья с усилием растянула это чувство, сделав его всепоглощающим — хотя бы на этот вечер. Принцесса взялась за локоть мужа и, очаровательно улыбаясь, повернулась к толпе за спиной.

***

Этим вечером она не оставила его, подарила ему много танцев. Даровала ему столько улыбок, что ему казалось, что у него кружится голова. Не замечая надвигающейся усталости, Рикон отплясывал вместе со всеми: с женой, с ее братьями и их женами, даже королева оттанцевала с ним один раз, удивив всех, в том числе своих детей. Висенья отдалась всеобщему веселью и просто позволила своему телу взять над собой контроль. Что-то внутри нее все еще протестовало против всего этого, но она, наплевав на всё, от всей души отплясывала танец за танцем. Вокруг нее прошло столько пар, стольким мужчинам она подарила танец, что ей казалось, что голова у нее кружилась не от выпитого вина, а от их круговорота. Рикон тоже был рядом, его лицо то и дело мелькало перед ее глазами. Его губы шептали ей какие-то непонятные слова, которые она не трудилась разобрать, пропуская мимо ушей, подобно белому шуму. Его руки держали ее ладони, крутили за талию, и она позволила ему вести. Закончилась очередная песня, и она унеслась за стол, опрокинуть еще бокал вина. В горле нещадно пекло, но это единственное, что Висенья чувствовала сейчас. — Вижу, ты веселишься, кузина, — услышала она рядом голос. Обернувшись, увидела Джейхейру. Она стояла в красном платье, на этот раз ее волосы не были покрыты, а платиновые локоны аккуратно были убраны в шикарную прическу. — Вау, — воскликнула удивленно Висенья. — Какая ты красивая! — А ты пьяная, — усмехнулась кузина. Висенья махнула рукой и фыркнула. — Это моя свадьба. Где еще, как не на ней, мне выпить? Джейхейра подозрительно посмотрела по сторонам, кинула взгляд куда-то за спину Висеньи и быстро увлекла ее подальше от толпы. Принцесса никак не сопротивлялась, даже если в голове и мелькнула мысль, что кузина ведет ее на месть, она ничуть к ней не прислушалась. — Тебе надо подышать воздухом, — кинула Джейхейра, ведя ее к выходу. — Я хочу танцевать, — Висенья повернула назад и хотела уйти, но кузина оказалась сильнее, чем выглядела таковой, и вела ее дальше. — Куда ты меня…? Она не успела договорить. Маленькая дверца открылась, и они вышли в прохладный коридор. Свежий воздух хлынул принцессе в лицо, немного отрезвляя. Висенья глубоко вдохнула, останавливаясь. Джейхейра остановилась тоже, рассматривая ее с большим интересом. — Ни разу не слышала, чтобы невеста на собственной свадьбе напивалась, — насмешливо протянула она, скрещивая руки на груди, которая тоже оказалась не маленькой. Почему Висенья раньше не замечала этого в ней? Ни роскошных волос, ни не маленькой груди. — Кто ты такая? — протянула она, недоверчиво глядя на девушку, которая должна была быть ее кузиной. Джейхейрой, которая давила ей на глотку все эти годы. — Так много выпила? Висенья отмахнулась от ее слов. — Нет, я имею ввиду, когда ты стала такой красивой? — А, вот, это уже настораживает, — подозрительно произнесла Джейхейра. — Ты хоть кушала сегодня? — Да хватит, не пьяная я, — сказала Висенья, хотя ей не верилось, что в ней осталось что-то трезвое. Ей казалось, что даже кровь в ней стала вином. — Ты уже второй раз говоришь, что я красивая. Я в полном праве подумать, что ты или сошла с ума, или слишком много выпила. Не желая спорить с кузиной, Висенья от усталости — которую заметила только сейчас, упала на пол, садясь попой на холодный каменный пол. — Ты что делаешь? — воскликнула Джейхейра. Она возмущенно глядела на нее, будто Висенья нанесла полу огромное оскорбление, сев на него. — Сижу. Ты тоже сядь, если хочешь. — Это замужество так на тебя влияет? Ты какая-то странная, даже не пытаешься задушить меня. — Не напоминай, — сквозь зубы процедила Висенья. Видимо, всё же она была пьяна не настолько, чтобы забыть о том инциденте. — Что это? Я вижу на твоем лице стыд? — А тебе лишь бы потешаться надо мной. — Ты пыталась меня убить. — А ты называешь меня и моих братьев бастардами. Джейхейра ничего на это не ответила. Они обе замолчали. В последние годы слухи о бастардстве пропали, но Джейхейра иногда продолжала напоминать о них Висенье, и за это принцесса недолюбливала кузину. Между ними всегда была эта холодность, однако они старались не конфликтовать открыто, особенно перед королевой. Висенья тяжело вздохнула. Оглядела кузину с головы до ног и хмыкнула. — Ты красива, как бы не странно это звучало, — сказала она примирительно. — Но даже, если кто-то заинтересуется тобой этим вечером, мама не даст позволения на свадьбу. В темно-фиолетовых глазах Джейхейры вспыхнул огонь, и Висенья на миг испугалась, что снова разразится скандал, была уже готова кричать, защищаться, как этот огонь вспыхнул и тут же потух. Кузина тяжело опустила руки по швам и посмотрела на нее с грустной улыбкой на лице. — Знаю, — кивнула она. — Надежда умирает последней, как говорят. Я бы ничего не стала делать, правда. Висенья кивнула. Она это прекрасно знала. Может, ненависть к ее семье в Джейхейре была, но она не глупа. Не станет одинокая дочь узурпатора, позорно проигравшего войну за престол, совершать отцовы ошибки. — Знаю, — была очередь сказать Висеньи. — На месте твоей матери, я бы поступила также, — призналась Джейхейра. Висенья бы тоже так поступила. Лучше было запереть источник потенциальных бед под замком, чем выпускать его на волю, даже если тот клянется, что никогда не станет причинять короне неприятностей. Висенье вдруг пришла в голову безумная идея, и она не стала тратить время на обдумывание слов и сразу вылила их на кузину. — Давай поменяемся местами, — сказала она воодушевленно, вскакивая с пола. — Ты станешь женой Рикона, а я буду сидеть в Красном Замке. Джейхейра прищурила глаза, будто не верила, что эти слова взаправду сорвались с уст кузины. — Нет, ты все же пьяна, — заключила она. — Ах, даже пошутить нельзя, — махнула на нее раздраженно Висенья и повернулась к двери, намереваясь вернуться в зал. Она была уже одной ногой в зале, откуда лились громкая музыка и смех, когда ушами уловила тихий голос Джейхейры: — Я мечтаю оказаться на твоем месте. Вернулась Висенья в зал уже одна, но слова кузины преследовали ее. Была бы возможность, она бы с удовольствием отдала свое место ей. Она была так огорчена, что не может сделать этого, что не замечала другой стороны этого горького обмена. Семья Джейхейры была мертва. И, если как-то и можно было поменяться ролями в их жизнях, то с большой вероятностью, Висенья оказалась бы просто заложницей своего дяди, как Джейхейра была заложницей своей тети. Эта мысль догоняла Висенью, но она уже вихрем закружилась в новом танце, и мысль упустила свой шанс отрезвить ее.