Дарт Лонгботтом

Замок древнейшего рода Лестрейндж был окружён заросшим садом, который со временем превратился в настоящий лес. В прошлом году хозяева вернулись из Азкабана и начали расчищать территорию, но пока что были приведены в порядок только площадки для аппарации и небольшой дворик перед центральным входом. Однако даже издали было заметно, что замок обитаем. Из стрельчатых окон пробивался неяркий свет, а под навесом стояло множество ездовых мётел. Частые хлопки порталов и тусклые вспышки магии пространства, тревожащие тишину леса, заставляли большую стаю ворон возмущённо каркать. Волдеморт, восседая во главе длинного стола, нетерпеливо ждал, когда приглашённые маги займут свои места. В зал постепенно входило всё больше и больше волшебников. Самые сильные и опытные маги садились поближе к нему, а новички, слабаки и оборотни занимали более удалённые места. «Пожиратели Смерти» пребывали в приподнятом настроении. Причиной такого энтузиазма стало избрание Руфуса Скримджера новым министром магии. Ни Дамблдор, ни Малфой, ни Лонгботтом не смогли этому помешать. Впрочем, как полагал Тёмный Лорд, новый министр устроил всех. Окинув тяжёлым угрожающим взглядом почти заполнившийся зал, он довольно подумал: «В этот раз никто не сможет остановить меня, величайшего в мире тёмного мага. Все вы будете ползать у моих ног, презренные черви!» Отмахнувшись от домового эльфа, разносившего напитки, Волдеморт начал мысленно подводить итоги: «Боунс мертва. Аврорат и Департамент магического правопорядка почти полностью находятся под моим контролем. И это замечательно. Люди Паркинсона блокируют деятельность Визенгамота, а Отдел Тайн не обратит внимания на смену власти, лишь бы финансирование их проектов продолжалось. Двуличные твари!» Мысль перескочила дальше: «Удивительно всё же, как у Лонгботтома получилось спастись. Должно быть, "Жидкую удачу" в утренний чай вместо молока добавляет, не иначе. Итак, что у меня по нему получается?» Волдеморт нахмурился, мысленно перебирая факты. Выходило так, что из троих посланных к Лонгботтому убийц вернулся только один Роули. Однако допрос с применением легилименции почти ничего не дал. Волдеморт видел, что Торфинну грубо, но эффективно стёрли память. Тот ничего не помнил о задании, путался в датах и событиях последнего месяца. Однако из обрывочных воспоминаний, которые всё же удалось вытащить из разума Роули, у него получилось составить более или менее полную картину произошедшего. Выяснилось, что Петтигрю и Пиритс уехали из Лондона на несколько дней, а Роули, стремясь занять более высокое положение в негласной табели о рангах «Пожирателей Смерти», напал на Лонгботтома в одиночку. «Какая непростительная самонадеянность!» Разозлившись, Тёмный Лорд прищурился и с трудом сдержал желание проклясть нерадивого прислужника. Роули, заметив его бешеный взгляд, постарался сделаться как можно незаметнее. В голове «Пожирателя» Волдеморт обнаружил полустёртое воспоминание, в котором Лонгботтом с лёгкостью обезоруживал Торфинна. Однако затем, увидев на руке того Чёрную метку, Лонгботтом изменялся в лице, вспоминал Мордреда и, украдкой оглянувшись по сторонам, стирал память неумелому убийце. «Думаю, он испугался последствий, и поэтому не решился сдать Роули в Аврорат. Видимо, наконец-то осознал, что случается с теми, кто идёт против меня», — с мимолётным самодовольством подумал Тёмный Лорд, а затем снова нахмурился. Метки Петтигрю и Пиритса перестали ощущаться в тот же день, когда вернулся Роули, что свидетельствовало об их гибели. Между тем, по словам Яксли, Лонгботтом продолжал руководить Визенгамотом, совершенно не проявляя признаков неуверенности или страха. Снейп, со свойственным тому холодным сарказмом, предположил, что Петтигрю и Пиритс, которые вечно задирали друг друга, на самом деле и не пытались убить Лонгботтома. А вместо этого те устроили дуэль в какой-нибудь дыре, в результате чего оба и сдохли. Эту версию косвенно подтверждала информация полученная из воспоминаний Роули. Ещё когда трое идиотов следили за Лонгботтомом, Петтигрю и Пиритс постоянно ссорились. Никаких сожалений по поводу гибели двух «Пожирателей» Волдеморт не испытывал, да и Лонгботтом, по большому счёту, его не волновал. Сейчас только одно обстоятельство вызывало недовольство Тёмного Лорда: неизвестно когда данный им непреложный обет дёргал левую руку и с каждым днём всё сильнее. «Надо срочно вытаскивать Беллатрикс из Азкабана», — твёрдо пообещал себе Волдеморт и почувствовал, как жжение в руке немного утихло. Последним из «ближнего круга» появился Паркинсон. Рядом с ним шёл пожилой мужчина, державший под руку представительную и строгую даму. Едва взглянув на новых гостей, Тёмный Лорд понял, что это сквибы или вообще даже магглы, пусть и одетые как настоящие волшебники. Впрочем, он ничем не выказал своего недовольства от визита неожиданных гостей. Время для разбирательства ещё придёт. — Всем добрый день! — громко поздоровался Паркинсон, подходя ближе, и, наклонившись к уху Волдеморта, прошептал: — Это со мной барон Джеффрис. Он пришёл просить вас о милости, милорд. Ричард родом из Шропшира. Он мой деловой партнёр в обычном мире, человек богатый и очень влиятельный. — Ну и что? — начал злиться Волдеморт от такого долгого вступления. — Я, по-твоему, должен помочь его беде? Какому-то магглу? Паркинсон, а ты, случаем, не болтушки для молчунов перепил? — У его жены нашли смертельную болезнь, — зачастил Паркинсон. — Ричард хочет, чтобы вы помогли ей. Взамен готов пожертвовать нашей организации десять миллионов фунтов. А нам ведь очень нужны маггловские деньги для международных расчётов. Ваших сторонников, мой лорд, становится всё больше. А ведь каждому приходится платить! Волдеморт небрежным взмахом ладони приказал Паркинсону замолчать. Он растянул губы в лисьей улыбке, перевёл взгляд на магглов и вкрадчиво произнёс: — Вы хотели у меня что-то попросить? — Не совсем так, сэр, — хрипловатым баском произнёс барон Джеффрис. — С моей женой случилось несчастье, и я полагаю, что в ваших силах её вылечить. Вот только нормальных людей не берут в Мунго без разрешения из Министерства магии, а ждать, пока вы, сэр, не возьмёте власть в свои руки, у несчастной Бриджит уже не осталось времени. Так что скорее это я предложил Паркинсону выгодную для вас сделку. Я всё знаю про общество волшебников, моя мать была сквибом, и в нашем роду не так давно были маги. — Гордыня, барон, замечательное качество человека, но только когда оно подкреплено чем-то бо́льшим, чем раздутое самомнение, — почти дружелюбно произнёс Волдеморт. Прекрасно знающие его характер «Пожиратели» постарались стать как можно менее заметными. Снейп смертельно побледнел, Паркинсон сделал шаг назад, а Роули, как и многие другие, трусливо вжал голову в плечи. — Позвольте заметить, сэр, — с самодовольной ухмылкой произнёс Джеффрис, не обращая внимания на застывших в напряжении «Пожирателей смерти». — Когда речь заходит о таких значительных суммах, как та, что я вам предлагаю, любой человек будет готов пойти на всё, чтобы их получить. Даже если это означает отказ от своих принципов. Джеффрис с нежностью улыбнулся баронессе и ободряюще сжал её безвольную ладонь. Затем вновь перевёл взгляд на Волдеморта и недовольно произнёс: — К моему величайшему сожалению, в нашем мире даже сотни миллионов фунтов на банковских счетах не могут гарантировать их обладателям долгую жизнь и здоровье. Вот поэтому я и решил обратиться к волшебникам за помощью. Десять миллионов фунтов — это выгодная для вас сделка, сэр, я в этом совершенно уверен! — Вы правы, дорогой барон, сейчас я помогу вам избавиться от этой проблемы, — злобно прошипел Волдеморт, и палочка змеёй скользнула ему в руку. — Империо! А теперь перегрызи горло своей жене, маггл! — будто щелчок хлыста, ударил по нервам приказ Волдеморта. Заколдованный Джеффрис вздрогнул, а затем начал медленно-медленно поворачиваться к удивлённой баронессе… Многие из присутствующих в парадном зале «Пожирателей» едва могли сдерживать рвотные позывы, слыша под столом мерзкое чавканье. Один только Волдеморт с улыбкой продолжал наблюдать за происходящим, но затем перевёл свой змеиный взгляд на бледного как полотно Паркинсона, который чистящими чарами убирал с одежды следы рвоты, и холодно приказал: — Ты должен досмотреть всё до конца, а потом из воспоминаний сделать обычные такие фотографии, на которых этот напыщенный идиот будет жрать свою уродливую больную магглу. «Империус» на его разуме прекратит действие завтра, и ты покажешь своему другу в подробностях всё, что он здесь сегодня вытворял. После чего предложишь этому ничтожеству простой выбор: или ты обнародуешь новость о беспрецедентном случае каннибализма в газетах и заявишь в полицию об ужасном преступлении, или Джеффрис начинает работать на нас, а не на свои интересы. Этот глупый баран пришёл в логово василиска и решил, будто может диктовать мне условия лишь на том основании, что его шерсть гуще, чем у других овец. До чего же тупы эти магглы, не правда ли, друзья мои? — громко воскликнул Волдеморт, и зал ответил ему невнятным гулом. Паркинсон судорожно сглотнул и заставил себя смотреть вниз, где ещё продолжалось чудовищное пиршество. Волдеморт удовлетворённо кивнул и перевёл на остальных свой змеиный взгляд: — Лонгботтома не трогайте до моего приказа, пусть считает, что попытка убийства — чья-то частная инициатива. Яксли, наложи «Империус» на его секретаря. — У него секретарша, мой лорд, — ответил Корбан, поклонившись. — Молодая, но очень амбициозная девица из полукровок. Я наводил справки, она училась на Когтевране и была старостой своего факультета. Так что, думаю, девушка неглупая. — Вот и наложи «Империус» на эту умницу. Пусть она соблазнит Лонгботтома и станет ему постельной грелкой до поры до времени, — скривил губы Волдеморт в подобии улыбки. — От близких мало кто ожидает удара в спину. Так ей будет легче убить Лонгботтома в нужный момент. — Сделаю, милорд! — поклонился Яксли. Поднявшись на ноги, Волдеморт обозрел своё воинство. Затем взял у стоящего рядом домовика бокал и громогласно произнёс: — Мы с вами — элита магического мира. Последний оплот чистой крови и настоящего волшебства. Враги сильны, но мы неуклонно идём вперёд, несмотря на бешеное сопротивление предателей крови и магглолюбцев. Наша победа близка как никогда, и ничто не сможет нас остановить. Кто не со мной — тот против меня, и кто не подчинится мне — тот умрёт! Пусть магия станет моим свидетелем: я не отступлюсь! Пока остальные промаргивались от яркой вспышки, последовавшей за его словами, Волдеморт повернулся к змее, которая с нескрываемым гастрономическим интересом рассматривала Джеффриса, ползающего в луже крови по изуродованному телу баронессы. Со слабой улыбкой он спросил рептилию: — Хочешь кушать, моя дорогая? — Я бы съела их обоих, Эф-сая-сас, — прошипела хищно огромная змея. — Запахи свежей крови и страха просто восхитительны! Раздвоенный язык то и дело высовывался из пасти Нагайны. Внушительные клыки заставляли вздрагивать даже закаленных «Пожирателей Смерти». — Увы, моя дорогая, но их есть нельзя, — перешёл на парселтанг Волдеморт. — Труп магглы будет гарантом того, что этот сквиб станет верно служить нам. Но когда Паркинсон выдоит его досуха, ты сможешь полакомиться этим мясом. — Тогда пообещай мне настоящую добычу! — капризно прошипела Нагайна и отвернулась, недовольная отказом. — Обязательно, моя дорогая, — ответил Волдеморт и успокаивающе погладил змею по голове. — В Хогвартсе учится достаточно магглорождённых детишек. У тебя ещё будет возможность выбирать обед себе по вкусу. — Тогда ладно. — И огромная хищная рептилия бесшумно поползла прочь из зала. Запах крови пробудил в Нагайне зверский аппетит, и змея отправилась охотиться в сад. Волдеморт снова сел в кресло и с усмешкой спросил Снейпа: — Расскажи мне, Северус, как там здоровье Альбуса Дамблдора?

***

Время приближалось к пяти часам, а Палпатин не любил без особого повода нарушать давно устоявшиеся в магическом мире традиции. А какое традиционное чаепитие может быть без хозяина дома? Поэтому Шив обыскал труп француза и вытащил у того флакон с антидотом из кармана. Затем трансфигурировал мёртвое тело в шахматную фигурку и спрятал ту в портмоне с расширенным пространством. Приказав Невиллу привести дом в порядок, Палпатин отлевитировал спящего волшебника в сад, поближе к деревьям, служащим магическими накопителями дома. Несколько капель антидота разбудили спящего магистра. «Империус» спал с того сразу после смерти французского архимага, поэтому герболог очнулся уже вполне вменяемым. Сорвав с шеи про́клятое ожерелье, Эдриан Уиттл призвал волшебную палочку и с ожесточением испепелил коварную бижутерию. — Ох, слава энтам! Как же отвратительна магия подчинения, — с облегчением простонал магистр, откинувшись на ствол дерева, а затем с теплотой посмотрел на Палпатина и прочувственно сказал: — Спасибо, что спасли нас, Фрэнк! — А ведь я доверил вам своего сына, Эдриан. И что в результате? Вас обоих сегодня едва не убили, — произнёс в сторону Палпатин. — Этот волшебник… Он напал на меня слишком неожиданно, — начал оправдываться Уиттл, но потом замолк и досадливо взмахнул рукой. Палпатин укоризненно посмотрел на того и рассеянно ковырнул пальцем кору дерева, возле которого стоял. — Мерлинова борода! Признаю́ вашу правоту, Фрэнк, — вздохнул герболог. — Я, конечно, тоже был хорош. Мне следовало сделать вид, что его «Империус» на меня подействовал, а затем в нужный момент активировать защиту дома. Тогда этот негодяй стал бы удобрением для моих грядок, и вам бы не пришлось нас спасать. — Если бы желания были лошадьми, нищие тоже могли бы ездить верхом, — хмыкнул Палпатин. — Мне кажется, сэр, сегодня я повторил подвиг своего отца и спас вам жизнь. Только в прошлый раз это были плотоядные морские водоросли, а сегодня — до крайности обнаглевший французский архимаг. Эдриан Уиттл весело усмехнулся: — История часто развивается по спирали. Когда-то ваши далёкие предки защищали моих от римлян, а теперь вы спасаете меня от их наследников. И всё потому, — многозначительно потряс указательным пальцем магистр гербологии, — что ваши предки были воинами-прорицателями, а мои — бардами и хранителями традиций. И вообще, дорогой Фрэнк, какие могут быть счёты между родственниками? — Тут вы правы, магистр, — хмыкнул Палпатин, улыбнувшись. — Но я бы настоятельно просил вас переехать в другую страну, хотя бы на какое-то время. Гибель Кастора Прута вызовет широкий резонанс в определённых кругах, и мне бы не хотелось отрываться от дел, чтобы спасать вас снова. Невилл, как вы наверняка уже поняли, тоже больше бард, чем боевик или прорицатель. Я думаю, в будущем его ждёт место преподавателя в какой-нибудь магической школе, а не стезя воина. Видимо, наследие Алисы оказалось сильнее, чем гены моих предков. — Наша кровь действительно сильна! — с гордостью произнёс Уиттл, а затем вздохнул и тепло посмотрел на Палпатина: — Искренне сочувствую вашему горю, Фрэнк. Я до последнего надеялся, что племянница сможет оправиться от последствий «Круциатуса». Мне даже сообщили, что перед самой смертью она целую неделю находилась в сознании. — Увы, разум её оказался безвозвратно повреждён, — покривился Палпатин от неприятных воспоминаний и отвернулся. В наступившей тишине слышалось только жужжание насекомых, летающих над клумбами. — Раз вы считаете, что мне будет лучше отправиться в путешествие, я так и сделаю, — произнёс Уиттл, выдержав паузу. — А в следующем году я буду ждать Невилла на практику. Только пройдёт она уже в той стране, где найдётся что-нибудь интересное. — А дом и сад? — спросил Палпатин. — С собой возьму, — пожал плечами магистр и плавно повёл рукой по воздуху. Из-под земли тут же полезли побеги лиан, которые сами собой начали сплетаться в садовую мебель. Через минуту возле деревьев сформировались удивительной красоты стол и кресла. — Давайте присядем, Фрэнк, а то скоро вы этот несчастный бокоте без коры оставите. Из дома показался Невилл, левитировавший перед собой поднос с чайным сервизом. Подойдя к Палпатину, Лонгботтом-младший отчитался: — Я привёл дом в порядок и, насколько это было возможно, восстановил прежний вид. Вот чай для вас с учителем. — Побудь вместе с нами, ученик, — сказал Уиттл. — К сожалению, мой домовик погиб, поэтому нам с твоим отцом понадобится помощь. Невилл осторожно присел, разлил по кружкам травяной чай и тут же с любопытством спросил Палпатина: — Отец, а почему этот француз вообще решил шантажировать тебя мной? У него разве мало денег? — Власть, много силы и ощущение полной безнаказанности, — серьёзно сказал Шив. — Такое гремучее сочетание способно уронить в пучину безумия и гораздо более выдающихся людей. Я слышал историю про одного величайшего правителя древности, который победил всех своих врагов, но потом начал постепенно сходить с ума от собственного могущества. Адриан Уиттл, подтверждая слова Палпатина, согласно кивнул. Видимо, в истории планеты действительно встречались похожие ситуации. Невилл лукаво посмотрел на магистра гербологии и нарочито уныло произнёс: — Мне так жаль, учитель, что практика уже закончилась. — Ты рано обрадовался, молодой человек! — ухмыльнулся Уиттл немного злорадно. — На этом твоя учёба не заканчивается. Я хочу, Невилл, чтобы к следующему году ты вызубрил жизненный цикл магических растений Европы, систематику волшебных трав и бонусом освоил все заклинания римской школы, помогающие получить наиболее жизнеспособные всходы. — Я? Кха-кха, — подавился Невилл, едва не уронив себе на колени кружку с горячим чаем. Под насмешливым взглядом взрослых он собрался с силами и твёрдо сказал: — Я постараюсь, учитель! Они с Уиттлом провели ещё полчаса в приятной беседе, а затем пришло время прощаться. Палпатин достал из кармана портал и жестом попросил Невилла коснуться статуэтки. — Спасибо ещё раз, Фрэнк, — с искренней теплотой в голосе произнёс Уиттл, глядя на него, затем шутливо погрозил пальцем Невиллу: — Помни, ученик, занимайся прилежно. Я попрошу Помону Спраут следить за твоими успехами. Ха-ха! — До свидания, Эдриан, — попрощался Палпатин, и под весёлый смех Уиттла их с Невиллом затянуло в портал. Через несколько секунд они оказались в аэропорту Альтенхайна. Немного времени понадобилось, чтобы подготовить самолёт, и вскоре суперджет взлетел в небо. Достигнув нужной высоты, Палпатин активировал автопилот и взял в руки одну из книг по прорицанию. «Чтобы быть лучше всех, нужно использовать любую возможность и учиться новому», — думал Шив, погружаясь в чтение.

***

Сигнал от дементоров разбудил Палпатина в четыре часа утра. Трансгрессировав на остров, Шив узнал, что Волдеморт воспользовался артефактом контроля и выкрал Беллатрикс Лестрейндж из Азкабана. — У нас всё готово к Исходу, Посланник. Энергия собрана в достаточном количестве, — прошелестело ледяное многоголосье у него в голове. — Осталось отыскать последний ключ. — Я уверен, что до следующего лета он будет у меня, — так же мысленно ответил Палпатин. — Время не имеет значения, главное — выбраться из этого мира. «Выбраться одному или с целой армией преданных мне пользователей силы?» Шив мгновенно постарался подавить непрошеную мысль. Бывшим массасси не следовало знать о его сомнениях.

***

Беллатрикс Лестрейндж потёрлась щекой о впалую грудь Волдеморта и с обидой спросила: — Вы специально ждали так долго, чтобы вытащить меня из Азкабана, милорд? Хотели, наверное, отдохнуть от меня? — Если бы ты не упустила пророчество, Беллатрикс, то не оказалась бы в тюрьме, — холодно произнёс Волдеморт. — Так это было наказание, мой лорд? Мне так нравится, когда вы меня наказываете! — мерзко захихикала Лестрейндж. — А хотите, я тоже буду пожёстче? — Круцио! — взревел Тёмный Лорд. Беллатрикс завопила, но в её голосе было больше удовольствия, чем боли. Через минуту браслет обета обжёг его предплечье и Волдеморт грязно выругался про себя. Он отменил пыточные чары и холодно выплюнул: — Не забывайся, Беллатрикс! — Я постараюсь, мой повелитель, — сверкнули похотью глаза под спутанными чёрными волосами, и Лестрейндж уселась на него верхом. Волдеморт обречённо вздохнул, но другого варианта избавиться от прокля́того обета не существовало. Про себя он поклялся: если когда-нибудь выяснится, кто виноват в сложившейся ситуации, смерть мерзавца будет необычайно страшной…

***

Паркинсон остановился у двери спальни милорда, вслушиваясь в пронзительные крики Лестрейндж, и, подумав, решил, что зайдёт с докладом как-нибудь в другой раз. Джеффрис, сломленный, принял все его условия, и теперь в организации было даже больше маггловских денег, чем требовалось. Судя по кошачьим воплям из спальни, в ближайшие дни Волдеморту будет не до «Пожирателей Смерти». Паркинсон украдкой пожелал Повелителю удачи и с чистой совестью трансгрессировал домой. Ему нужно было собрать Панси в Хогвартс. Дочь стала старостой факультета Слизерин, и ей требовалась новая, более дорогая одежда.

***

Дамблдор, кряхтя и ругаясь, спустился по верёвочной лестнице, ведшей из комнаты Сивиллы Трелони. Ему с большим трудом удалось уговорить ту разделить нагрузку преподавателя прорицаний с кентавром Флоренцем. Для этого даже пришлось пообещать увеличить Сивилле оклад. Затем задёрганная Трелони внезапно впала в пророческий транс и предсказала Дамблдору скорую смерть, если он и дальше будет лично уничтожать крестражи Волдеморта. А ведь Альбус не так давно провёл сложный ритуал, позволивший ему точно определить нахождение артефактов. «Как не вовремя Трелони вылезла со своим пророчеством!» — подумал Дамблдор, вцепившись в бороду. Впрочем, он всё равно решил проверить, так ли реальна угроза, озвученная прорицательницей. Объектом испытаний Дамблдор выбрал такой крестраж, к которому Гарри Поттер уж точно не сможет дотянуться даже с помощью друзей. С остальными хранилищами души Риддла Избранный должен был справиться, потому что защита крестражей на мальчишку действовала слабо. Так что Дамблдор собирался под видом личных уроков вложить в голову Гарри необоримую установку уничтожить все крестражи Волдеморта. Для этого, правда, придётся подстраховаться, но он никогда не останавливался перед трудностями. Добравшись в свою башню, Альбус отправил Патронус Кингсли. На чернокожего аврора у него были особые планы. — Здравствуйте, профессор, — поздоровался Шеклболт, выйдя из камина. — У вас что-то случилось, или вы хотите узнать, что думают о новом руководстве в кабинетах Министерства? — Здравствуй, мой мальчик, — улыбнулся Дамблдор с максимальным радушием. — Да, меня волнует, как справляется Руфус с новой должностью. И ещё, если честно, я надеялся, что именно тебя он назначит главой Аврората, а не этого ревнителя традиций чистокровных. — Похоже, Яксли угодил новой власти больше, чем я, — усмехнулся Шеклболт, усаживаясь на диван. — Я всегда занимался полевой работой, а Корбан постоянно был на виду у Руфуса. Кроме того, Тикнесс активно сватал своего дружка на должность руководителя Аврората, а вы сами видели, как Руфус относится к Пию после того случая. И ещё, Альбус, Скримджер знает, что я ваш сторонник, а Яксли нейтрален и будет поддерживать его, — сказал Шеклболт, с благодарностью принимая кружку горячего чая. — Вот список членов Визенгамота, которые поддерживают «Пожирателей Смерти», — произнёс Дамблдор, левитируя Кингсли свиток. — В этом перечне есть весьма уважаемые волшебники, но я надеюсь, что Руфус не побоится проверить их на наличие Чёрной метки. Кингсли развернул пергамент и внимательно тот изучил. Первым в списке красовался Люциус Малфой, а затем следовали остальные маги, перешедшие к нейтралам. — Вы полагаете, Альбус, Тёмный Лорд скрывается в Малфой-мэноре? — спросил Шеклболт, нервно барабаня пальцами по подлокотнику. — Я слышал, Люциус порвал с прежней компанией. — Вероятно, Малфой и хотел бы так думать, — с мудрой улыбкой ответил Дамблдор, покачивая головой. — Но, к сожалению, мой мальчик, это просто невозможно. Чёрная метка не снимается. Её нельзя выжечь или как-то иначе уничтожить. Даже Северус Снейп, который искренне ненавидит Волдеморта, вынужден исполнять любые его приказы. Поэтому я надеюсь, что Скримджер не станет церемониться с Малфоем и другими, кто только притворяется хорошим. — Вы думаете, профессор, именно поэтому они увезли своих детей за границу? — Шеклболт одним глотком допил чай и рассеянно потёр переносицу. Чернокожий аврор попытался сказать что-то ещё, но потерял сознание и упал на пол. С головы Шеклболта слетела приметная тюбетейка и едва не угодила в камин. — Алхимию сильно недооценивают, — закряхтел довольно Дамблдор и поднялся с кресла. Защитные амулеты Шеклболта на особую добавку в чае не среагировали, и сейчас аврор находился в глубоком сне. Дамблдор накинул невидимость и отлевитировал тело Шеклболта в зал проклятий, где не так давно они с Грюмом уничтожали крестраж. Там возле ритуальной звезды, прикованный к полу цепями, сидел волшебник, судя по обтрёпанному виду, один из обитателей Лютного переулка. — Какого чёрта ты творишь, Дамблдор?! — заорал тот, как только Альбус снял невидимость и положил тело Кингсли в центр магического круга. — Добрый вечер, Деннис, — произнёс Альбус, сверкнув очками. — Мне нужна помощь в проведении одного ритуала. Я узнал из твоей памяти, что ты используешь волшебную палочку для похищения людей в обычном мире и продажи их органов здесь. — Какое тебе дело до магглов? — с презрением усмехнулся Деннис. — Мой бизнес тебя не касается, Альбус. — Я просто не люблю убивать невинных, — пожал плечами Дамблдор. — Поэтому ты мне идеально подходишь. К сожалению, тёмномагический ритуал требует жертвы. Иначе не получится отделить часть души. Впрочем, тебе эти детали знать необязательно. — Что?! Жертву? Ты совсем сбрендил, старый ублюдок? — загремел цепями оборванец. Однако Альбус больше не собирался разговаривать с будущим трупом… Спустя час, измученный и бледный от усталости, Дамблдор уничтожил останки магглорождённого, который когда-то давно закончил Гриффиндор. Затем долго шёл по коридорам пустого замка, левитируя спящего Шеклболта обратно в кабинет. На теле Кингсли среди множества шрамов, которые тот носил в память о победах в многочисленных магических стычках, скрывалась руна Соул — отличительный признак живого крестража. Теперь, если с Дамблдором случится беда, он сможет вернуться к жизни в теле Шеклболта. Благодаря талантам в области окклюменции и легилименции, Альбус не сомневался, что легко отправит на перерождение душу настоящего владельца тела. Времена наступают всё более сложные, и учесть грозящие опасности становится всё труднее. Зато теперь у него появится хорошая возможность проверить, насколько правдиво последнее пророчество Трелони. Альбус решил, что полгода ему хватит с лихвой, чтобы внушить Поттеру ещё большее желание покончить с Реддлом. Разбудив Кингсли, он напомнил тому о важности отдыха и посоветовал проводить меньше времени на работе. — Это только у вас в кабинете, профессор, я могу расслабиться на часок, — пробасил Шеклболт, смущённо ухмыльнувшись. — Надеюсь, я своим храпом не помешал вашим делам? — Не сто́ит беспокоиться, мой мальчик, ты мне совершенно не помешал, — искренне улыбнулся Дамблдор и величаво пригладил бороду. — Если хочешь, могу попросить эльфов приготовить тебе спальню в башне Гриффиндора. Сейчас, во время каникул, в замке всё равно почти никого нет. — Спасибо, профессор, но мне на службу надо. Ночное дежурство по Лондону, — пояснил Шеклболт. — Руфус решил меня направить телохранителем к маггловскому премьер-министру. Вот и осваиваюсь потихоньку в той части Лондона. — Ну что же, тогда не смею тебя задерживать, — улыбнулся Дамблдор, давая сигнал камину выпустить позднего посетителя. — Доброй ночи, Кингсли, и… береги себя, мой мальчик.