Дарт Лонгботтом

Шив проснулся ночью от настойчивого зова. Массасси ждали его на острове. Он немедленно оделся и аппарировал в небо над Азкабаном, ориентируясь на стаю дементоров, как на маяк. Появившись в воздухе среди чудовищ, Палпатин действительно услышал их голоса. Час назад дементоры получили удалённый сигнал «не вмешиваться». Для этого приказа был использован контролирующий артефакт Министерства магии, и теперь массасси интересовались у Посланника: «Не пора ли уже показать людишкам, что дементоры больше не подчиняются никому?» «Пока рано что-то показывать. Ведите себя, как обычно, — передал им мысленно Палпатин. — У вас ещё появится прекрасная возможность пополнить запасы энергии. По словам моих осведомителей, скоро в Англию приедет большая компания немецких преступников. Они станут вашей законной целью». В этот момент недалеко от пристани вышел из невидимости корабль, плывущий к острову, на котором авроры обычно доставляли заключённых в Азкабан. Вот только сейчас на месте мракоборцев оказались «Пожиратели Смерти» в серебряных масках. Впереди всех мрачной скалой на носу судна возвышался Тёмный Лорд. Шив ощутил, как через Чёрную метку струится магия волшебников, концентрируясь в ауре Волдеморта. Напряжение магических полей вокруг Тёмного Лорда скачком увеличилось. Тот поднял палочку над головой и создал мощное взрывное проклятье. Плотный беловатый сгусток магии полетел к треугольной вершине Азкабана, стремительно набирая ход. «Если Волдеморт решил так замысловато поубивать своих сторонников, то проще было оставить тех гнить в тюрьме», — усмехнулся про себя Шив, наблюдая, как разметало часть крыши мощным взрывом, а камеры узников превратились в щебень вместе со своими обитателями. Вот только разрушения затронули лишь одну сторону циклопической треугольной башни. Так что, вероятно, Волдеморт знал, куда бросить «Бомбарда Максима». Пожиратели радостно завопили и стали трансгрессировать прямо в проломы, взлетая с палубы чёрным дымом. Дементоры закружились быстрее, но нападать не собирались. Энергия смерти, вызванная гибелью заключённых, попавших под взрыв, всё равно поднималась наверх, только успевай ловить. Волдеморт поднял артефакт управления дементорами к лицу и прошипел в него новый приказ. Сейчас Тёмный Лорд требовал, чтобы массасси покинули Азкабан и спрятались до поры до времени где-нибудь в безлюдном месте. Лидер «Пожирателей Смерти» обещал, что, как только он захватит власть, у дементоров появится немало жертв из числа волшебников «светлых» семейств. Шив сразу же подтвердил для массасси этот приказ. Вот только местом, где те станут скрываться, он обозначил точку высадки людей Гриндевальда, координаты которой ранее получил от брата и сестры Кэрроу. Толпы опытных немецких волшебников обязательно начнут создавать проблемы местным аврорам, а Шиву не нужны были волнения на оловянных островах. Поэтому жалеть сторонников бывшего Тёмного Лорда бывший ситх не собирался. Разрушенную крышу Азкабана следовало починить как можно скорее, а для этого массасси потребуется немало энергии душ. Повредив циклопическую треугольную башню, Волдеморт сам обрёк своих новых союзников на гибель в лапах дементоров. Единственным, с кем Палпатин собирался вначале поговорить, был Гриндевальд. Шива заинтересовало хранилище немца в банке швейцарских гномов. Возможно, бывший Тёмный Лорд принесёт ему больше пользы живым, чем мёртвым. Дежурный корабль, на котором немного прибавилось волшебников, поплыл назад к материку. С палубы раздавались довольные вопли «Пожирателей» и чей-то визгливый хохот. Стая дементоров медленно потянулась на север, словно гротескная пародия на птичий клин, а Палпатин трансгрессировал обратно в мэнор.

***

Невилл застыл в коридоре возле зеркала, но себя в нём не видел. Взгляд подростка прикипел к обрывку газеты, прилепленному на стекло, с которого скалилась закованная в цепи женщина. Та с маниакальной настойчивостью пыталась сорвать с себя кандалы и что-то безумно орала, не обращая внимания на текущую по запястьям кровь. — Невилл Лонгботтом! Твои мозгошмыги стали серыми! — раздался позади него встревоженный голосок, и он медленно развернулся на звук. Там оказалась Луна Лавгуд. Беловолосая девушка с тревогой на лице уставилась в пустоту над его головой. Невилл с затаённой болью посмотрел в её серебристо-серые глаза и едва слышно сказал: — Я впервые в жизни… хочу убить человека. Ты знаешь, одна чокнутая тварь сбежала из Азкабана. Теперь она снова начнёт всех пытать и… смеяться, пытать и… — Но может, будет лучше запереть её обратно в тюрьме, а не убивать? — неуверенно спросила Луна. — Не пугай меня своими жуткими мыслями, пожалуйста, Невилл. Пойдём лучше на ужин, а? Мне сказали, что сегодня на столах будет меньше тыквенного сока! И девушка так смешно сморщила носик от отвращения, что он не выдержал и улыбнулся. В коридоре раздался шум, Невилл вскинул палочку и сжёг обрывок газеты. Бумажный пепел оставил на стекле рыжий след, похожий на стилизованный рисунок бабочки «Бражника». Луна снова вздрогнула, но в этот момент из-за поворота появилась шумная компания пятикурсников. Впереди шли их общие с Луной знакомые. — Скорее, друзья! Нас ждёт славный ужин. Курочка, пироги с почками и знаменитый «пятнистый пудинг» на десерт! — громко прокричал Рон и гораздо тише добавил: — И пусть бы гадская Амбридж им подавилась! Старшие братья Уизли громко расхохотались над грубой шуткой Рона, а Гермиона Грейнджер с негодованием начала ему выговаривать. Невилл и Луна присоединились к весёлой компании и вместе с остальными ребятами вошли в Большой зал. Посмотрев на стол Слизерина, большинство гриффиндорцев довольно заулыбались, а Уизли и Поттер даже хлопнули друг друга по ладони. Змеиный факультет в этом учебном году разделился на два неравных лагеря. И в подавляющем меньшинстве оказалась компания вечного противника Гарри Поттера. Драко Малфой — вместе со своими друзьями: Ноттом, Крэббом и Гойлом — сидел за дальним концом стола. Их будто отделяла от остальных слизеринцев невидимая стена. Белобрысый Драко выглядел напряжённым и злым, и Невилл даже тому посочувствовал. Поттер и Уизли довольно ухмылялись, иногда указывая пальцами на слизеринский стол и обсуждая, как же тяжело приходится Малфою в этом году. Большинство гриффиндорцев тоже были рады видеть, что Драко оказался в положении изгоя. Слишком уж много кому Малфой успел оттоптать мозоли. Даже Северус Снейп демонстративно кривился, стоило тому посмотреть в сторону компании Малфоя. Долорес Амбридж сменила после Хэллоуина место преподавателя ЗОТИ на должность Генерального Инспектора Хогвартса и сейчас сидела за учительским столом, приторно улыбаясь. Похожая на жабу дамочка явно уверилась, что проклятье Волдеморта больше не сможет ей навредить. Мол, не так уж долго она и преподавала защиту от тёмных искусств, чтобы всерьёз переживать за своё здоровье. Тем более, Амбридж с первого дня старалась давать ученикам на своих занятиях только пустую теорию. Невилл мазнул взглядом по лицу Дамблдора, сидевшего в центре преподавательского стола, и ощутил, как мгновенно нагрелось артефактное кольцо на пальце. Подросток тут же уткнулся носом в стол, на котором в этот момент появились многочисленные блюда с едой. Давление на разум тут же исчезло. «Надо не забыть попросить отца позаниматься со мной этой скучной окклюменцией!» — в очередной раз вспомнил Невилл и, всё же не удержав лицо, раздражённо скривился, подумав, что, конечно, директор Дамблдор — Великий Светлый волшебник и всё такое, но иногда тот ведёт себя излишне бесцеремонно. Амбридж начала что-то высказывать Хагриду, который только беспомощно открывал рот, но Лонгботтом-младший больше не смотрел на учительский стол. Сейчас его внимание было сосредоточено на том, чтобы не попасть под брызги мясного рагу, которые летели от Рона Уизли, активно работавшего челюстями. Среди всех учеников-гриффиндорцев Невилл был одним из немногих, кто ни разу не попал на отработки к Долорес Амбридж. Юноша придерживался пожеланий отца и никогда не спорил с новым профессором на уроках, с преувеличенным вниманием читая учебник по теории защитной магии Склинхарда. Ещё летом Невилл отработал все заклинания, которые будут необходимы им на экзаменах, и в своей способности защититься на «Обычный Уровень Мастерства» не сомневался. Тем не менее он, как и многие другие студенты его факультета, записался в кружок подготовки к экзаменам, который организовали его соседи по комнате — Гарри и Рон. Хотя Невиллу казалось, что истинным вдохновителем этого кружка любителей учиться всё же была Гермиона Грейнджер. Туда же вступила Чжоу, и вообще было бы странно, если бы он не записался в этот кружок. Невилл никогда не хотел идти против коллектива. Пример Драко Малфоя был слишком уж показателен. И пусть Невиллу совершенно не нравилось название «Отряд Дамблдора», но что только не сделаешь ради друзей, поэтому он возмущаться не стал. Подпольщики занимались магией не так уж часто, больше болтали, перемывая косточки Амбридж. К тому же ничего нового Невилл в этих уроках для себя не почерпнул, делая вид, что едва-едва осваивает заклинания, предлагаемые Поттером и Грейнджер. Однако риск быть пойманными во время ночных прогулок и общая тайна, всё это нравилось Лонгботтому. Тем более что там была она — Чжоу. К его глубокому сожалению, Чанг так и не оставила попыток привлечь внимание Гарри Поттера, и здесь Невилл неожиданно для себя нашёл союзника в лице младшей Уизли. В рыжей младшекурснице, как оказалось, кипел тот ещё вулкан страстей. Джинни мгновенно невзлюбила Чжоу и всячески старалась помешать наглой, как она считала, когтевранке сблизиться с Гарри. Луна Лавгуд следила за этими брачными играми гриффиндорских друзей с неослабевающим интересом, иногда подкидывая поленьев в костёр ревности каждому участнику любовного многоугольника. Как она однажды призналась Невиллу: — Мне интересно, до каких глупостей вы все готовы дойти. — О Мерлин! Когтевран — это диагноз, — ответил он тогда. Девушка только беззаботно рассмеялась и сказала, что Невилл напоминает ей своей твердолобостью аравийского пупсобрюха, снаружи мягкого и пушистого, а внутри прочного, как стальной шар.

***

Недалеко от места, куда Палпатин отправил дементоров, располагалось давно заброшенное поместье одного из Блэков. С моря к нему примыкала небольшая уютная бухта, со всех сторон окружённая скалами. А наверху, над обрывом, словно вырастал из каменной стены небольшой замок, принадлежавший кому-то из троюродных дедушек Сириуса. Задумав устроить там ловушку для будущих рекрутов Волдеморта, Шив решил в библиотеке мэнора Блэков поискать карты местности и подробное описание поместья с возможными тайными ходами. В этом году, как обычно, приехал домой на каникулы Невилл, и они всей семьёй отпраздновали Йоль. После этого наследник засобирался в гости к своим магглорожденным приятелям из Пуффендуя. Ребята ещё в Хогвартсе договорились отметить католическое Рождество в поместье Джастина Финч-Флетчи, представителя богатой семьи потомственных землевладельцев. В прошлом году у Невилла сформировались дружеские отношения ещё с несколькими учениками барсучьего факультета благодаря их общей любви к травологии. Незадолго до отъезда у Палпатина состоялся с Невиллом давно прогнозируемый разговор. Невилл попросил научить его использовать «Авада Кедавра». По мнению Палпатина, применение этого заклинания было не сложнее стрельбы из бластера. Нажать на курок — и вылетит луч плазмы. Попасть в цель — и жертва мертва. Немного сноровки, и вот результат обеспечен. Но во-первых, для применения «Авады» была необходима абсолютная уверенность в своём праве убивать. А во-вторых, чтобы «Авада» сработала, требовалось искренне желать смерти своему врагу. Именно поэтому у многих современных волшебников не получалось скастовать это заклинание: им с детства внушали, что использование непростительных чар недопустимо, даже для самообороны. С основами запрещённых заклятий Невилл познакомился ещё в прошлом году, однако теория и практика в этом случае сильно отличались. И Палпатин всего лишь немного подправил в голове сына Фрэнка базовые моральные установки. Конечно, Невилл не станет после этого кидаться «Авадами» направо и налево, но в нужный момент сумеет преодолеть незримый барьер социальных установок и не растеряется. Через два дня Невилл уехал к друзьям. Леди Августа, Минерва Макгонагалл и ещё несколько уважаемых волшебниц остались в мэноре Лонгботтомов дегустировать ви́на последнего урожая, а Палпатин преобразился в Керригана, и уже вечером двадцать четвёртого декабря он появился на площади Гриммо, выйдя из портала. Шив ступил на заснеженный тротуар и направился к дому под номером двенадцать. Определив его магический отпечаток, входная дверь приветливо распахнулась. Внутри оказалось неожиданно светло и чисто, а портрет Вальбурги Блэк был завешен тёмными шторами. Не успел он скинуть мантию на руки мгновенно подоспевшему Кричеру, как из кухни выглянула матриарх Уизли и с удивлением уставилась на Палпатина. — Ты же вроде не Уизли? — пробормотала она, с сомнением глядя на его рыжую шевелюру. — Что-то я не помню тебя среди родственников Артура. Палпатин едва не рассмеялся, настолько потешно она выглядела в своём удивлении. Он прекрасно знал Молли как Фрэнк Лонгботтом, но, будучи сейчас в облике Керригана, сделал вид, что впервые её встретил. — Меня зовут Питер, я хороший знакомый Сириуса, — тепло улыбнулся Шив. — Изучаю старинную магию в библиотеке Блэков, книги каталогизирую. В этот момент из-за спины Молли появились два долговязых близнеца, по-видимому, кто-то из детей четы Уизли. — Ты видишь это, Джордж? Похоже, что у нашего отца есть внебрачный сын! — свистящим шёпотом сказал один. — Вряд ли, Фред, — так же громко прошептал второй. — Этот джентльмен на вид лет на десять постарше Билла. — Моя фамилия Керриган, — вновь представился Палпатин, с усмешкой разглядывая заинтересованные лица близнецов. — И я не ваш родственник, ребята, — если только совсем дальний. Тут на лестнице заскрипели ступеньки, и к ним неторопливо спустился сам лорд Блэк, глава рода древнейших и благороднейших. Увидев гостя, тот обрадованно вскрикнул: — Керриган! Долго же ты не появлялся, приятель! Я уже подумал — решил вернуться в свой… Как там эту дыру называют? А мы сегодня Рождество отмечаем, прям как настоящие магглы! Присоединяйся к нам, скоро будет весело. Сейчас Римус ещё приедет, я вас с ним познакомлю. Мы с Лунатиком дружим ещё со школы! Здесь, видимо, Блэку, уже хорошо принявшему на грудь, пришло в голову, что его дом нынче — штаб «Ордена Феникса». А приглашать на общий праздник мутного человека, который с помощью какой-то наверняка тёмной магии вытащил его из Азкабана, не самая лучшая идея. Незаметно коснувшись ментальным щупом разума Сириуса, Палпатин словно услышал пьяное бормотание: «Ну так Керриган говорил как-то, что борется за права магглорожденных или нет? Может, он захочет вступить в "Орден Феникса"? Надо сказать Альбусу. Нам с Лунатиком как раз третьего собутыльника не хватает!» Улыбнувшись такой наивности, Палпатин сказал: — Спасибо за приглашение, Сириус, но я, пожалуй, всё-таки не стану мешать вам отмечать Рождество. Рядом с чужим человеком вы точно будете ощущать некоторую неловкость. Я просто посижу в библиотеке пару часиков, а потом уйду. Сириус с сомнением кивнул, но в это время со второго этажа раздались звонкие голоса, и к ним спустились трое подростков, в которых Палпатин без труда узнал однокурсников Невилла. Те вразнобой поздоровались и поспешили прошмыгнуть на кухню, откуда давно доносились весьма завлекательные запахи. — Ну ладно, — почесал затылок Блэк, — но если захочешь, спускайся к нам на кухню. Знал бы ты, как вкусно Молли готовит! Палпатин кивнул, улыбаясь, и направился вверх по лестнице на второй этаж, где привычно проследовал в библиотеку. Примерно за два часа он нашёл все нужные сведения по старинному мэнору и собрался откланяться. Однако его планам не суждено было сбыться. Дверь библиотеки приоткрылась, и в проходе показалось сразу несколько человек. Первым в комнату вошёл Альбус Дамблдор, следом за ним — Аластор Грюм, а дальше в библиотеку ввалились Блэк, Люпин и Кингсли. И если у Сириуса выражение лица было весёлым, то о физиономиях остальных магов такого сказать было нельзя. — Кхм, мистер Керриган? — холодно произнёс Дамблдор. — Я давно хотел познакомиться со спасителем Сириуса. Как же замечательно, что вы сегодня сами пришли в гости… к нам. — Не к вам, — поправил того Палпатин, растягивая губы в безразличной улыбке, — а к Сириусу. И не в гости, а в библиотеку Блэков, согласно договору между мной и главой этого рода. На адрес мэнора наложено заклинание «Фиделиус», и не будь у меня особого разрешения, я бы даже дом не нашёл. — Ваш договор я бы тоже хотел изучить, — сказал Дамблдор, грозно сверкнув очками. — Мне кажется, вы в непростой для Сириуса ситуации вынудили его дать вам такое разрешение и вообще… — Ты на что это намекаешь, старый маразматик? — прервал того Палпатин, заставив Дамблдора запнуться. Шив, взглянул на Блэка, который все ещё не мог понять, что происходит, и лениво сказал: — Чувствую, Сириус, твои гости сегодня изрядно перебрали с огневиски. По крайней мере, старикану уже точно пора баиньки. Иди и проспись, троллий хрен, пока я тебя на дуэль не вызвал! Шив брезгливо взмахнул рукой, будто отгоняя надоедливую муху. При этом «Дун моч» воткнулось в ауру Дамблдора словно ядовитое жало, впрыскивая тому в энергетику просто море ненависти и злости. Если бы кто-то в этот момент дал леща Великому Светлому волшебнику или даже плюнул тому в лицо, то нанёс бы этим действием гораздо меньшее оскорбление. Ситхская силовая техника «Дун моч» сама находила наиболее уязвимое место в душе любого разумного, заставляя того бездумно бросаться в драку. А Палпатин был в этом искусстве великим мастером. Демонстративно не обращая внимания на застывшего Альбуса, он спокойно отлевитировал магические карты обратно на полку, искоса наблюдая, как аура Дамблдора наливается нездоровым сиянием.

***

Не успел Альбус осмыслить сказанное Керриганом, как в его душе вспыхнула просто священная ярость. В голове Дамблдора замелькали злые лица подростков, которые когда-то давно унижали его в Хогвартсе, пока он не достиг значимого прогресса в магии. Перед мысленным взором Альбуса, словно живые, представали надменные лица отпрысков могущественных тёмных родов, что с первого курса презирали и третировали нищего полукровку. Издевательства в туалетах, унижение и боль, ставшие со временем даже приятными... Во всём были виноваты аристократические мрази, чьи рода он столь долго и последовательно уничтожал на протяжении всего двадцатого века. Этот Керриган точно был одним из них!.. Затем лицо рыжего мага незаметно совместилось в сознании Альбуса с образами маггловских мальчишек, из-за которых умер в Азкабане его отец. Промелькнула смерть матери, гибель сестры, закручиваясь в единый водоворот ненависти. Отвратительная рыжая морда казалась ему образом самого лютого врага, просто квинтэссенцией зла… Аура Дамблдора вспучилась багровым пузырём, в котором, словно щупальца спрута, замелькали тяжи тьмы, и он, не задумываясь, гневно произнёс: — Я! Альбус! Персиваль! Вульфрик! Брайан! Дамблдор! Вызываю тебя на дуэль!

***

Внезапная ярость директора Хогвартса удивила даже готового ко всему Аластора Грюма. Не понимая причину столь неестественной реакции Дамблдора, тот отступил на шаг назад и на всякий случай приготовился к драке. — Я согласен на дуэль пока один из нас не упадёт без сознания, — ухмыльнулся Палпатин. — Мне противно будет убивать такую рухлядь. Тем более немного чести в том, чтобы поставить на место зарвавшегося пьянчужку. — Да как ты смеешь, щенок?! — возмутился такому небрежению Грюм, выхватывая палочку, но вынужденно застыл, скованный магией родового алтаря Блэков. Всех остальных магов, кроме Сириуса и Шива, тоже парализовало чарами. Один из портретов на стене торжественно откашлялся и с кровожадной улыбкой на лице произнёс: — Дуэльный зал готов, дорогие гости. Сейчас магия дома сама перенесёт вас туда, попрошу не препятствовать. Когда дуэль завершится, в свёрнутом пространстве откроется проход обратно в мэнор. В этот момент алтарный камень в подвале только что не светился от восторга. Магия, которую сейчас столь бурно выплёскивали волшебники наверху, потоком текла в хранилище. И пусть магия была «светлой», почти полностью истощённому родовому алтарю было всё равно, что жрать, а дуэль должна была ещё больше насытить камень. Так что предстоящее сражение сильных волшебников приводило искусственный интеллект мэнора Блэков в щенячий восторг. И тот не собирался лишать себя шанса поправить состояние собственной энергетики. Поэтому, пока дуэлянты не исчезли в портале, никто из гостей дома не мог даже пошевелиться. Через пару ударов сердца Палпатин и Дамблдор оказались в центре огромного зала, построенного, вероятно, в готическом стиле. Оба поединщика появились из воздуха на разных концах классического дуэльного помоста и теперь оглядывались по сторонам. Дамблдор выглядел озадаченным, будто не мог понять, что же заставило его разозлиться так сильно, что он вызвал Керригана на дуэль по всем правилам. «Я же собирался просто обезоружить рыжего наглеца, а затем допросить с помощью веритасерума и легилименции. К чему эта нелепая дуэль?» — словно говорил его растерянный вид. На другой стороне помоста Шив мысленно скривился оттого, что забыл об «Ордене Феникса», члены которого поселились в доме у Блэка. Он-то предполагал, что вся эта шайка давно разбежалась по своим норам, Рождество как-никак. Но, как оказалось, Палпатин ошибался. Тем не менее он привык пользоваться подвернувшимся шансом, а лучшего момента, чтобы снять последнюю привязку с палочки Дамблдора, можно было ждать ещё долго. — Начинаю отсчёт, — прогремел под потолком зала усиленный магией голос. — Дуэль между Альбусом Дамблдором и Питером Керриганом начинается на счёт три: один! Два! Три! — взревел голос, и Палпатин немедленно ударил потоком молний с обеих рук. Обезоруживающие чары, который успел выпустить Дамблдор, вспыхнули безобидным фейерверком, встретившись с потоком фиолетовых молний. И даже выставленный Великим Светлым волшебником «Протего Дуо» не смог тому помочь. Удар Палпатина был настолько страшен, что тело Альбуса закрутилось штопором и со всей силы впечаталось в стену. Сознание покинуло Дамблдора, и Шив немедленно прекратил атаку, втянув выпущенную энергию обратно. — Хмм, дуэль окончена, — разочарованно произнёс голос под потолком, и он мысленно усмехнулся. Насыщать магией хитрый булыжник больше необходимого Палпатин не собирался. Подойдя к телу поверженного противника, он наклонился, чтобы поднять палочку, но голос под потолком злорадно произнёс: — Это была несмертельная дуэль, сэр Волдеморт! Так что оружие противника нельзя забирать — это не по правилам рода Блэк. Палпатин подкинул палочку Дамблдора в воздух и внимательно её оценил. В его руках действительно оказался последний из ключей Экзар Куна. Однако именно сейчас этот артефакт Палпатину не был нужен. Ему всего лишь требовалось снять привязку ауры прежнего хозяина, что Шив немедленно и сделал. — Я соблюдаю старинные традиции древнейшего и благороднейшего рода Блэк, — в сгустившейся тишине торжественно сказал Шив и бросил палочку на грудь Дамблдора. — И не собираюсь сейчас убивать этого старика или лишать его оружия. Перенеси меня сразу на площадь, под дерево. Иначе, боюсь, моё триумфальное возвращение может стать причиной разрушения вашего дома. Вряд ли друзья Дамблдора спокойно примут поражение их предводителя. Только мантию мою не забудь и шапку, всё-таки зима на улице, — рассмеялся Палпатин, протоптавшись напоследок по очкам-половинкам, валяющимся рядом с телом, после чего его закрутило обратным порталом.

***

Альбус долго выплывал из небытия. Болело всё, но сильнее всего — затылок, которым он ударился об каменную стену. Разбитые в пыль очки-половинки валялись где-то здесь, но их отсутствие не помешало Дамблдору сфокусировать зрение. К его немалому облегчению, Старшая палочка нашлась сразу. Она как пика торчала в его бороде. Альбус дрожащей рукой схватился за гладкую рукоять и принялся накладывать на себя диагностические и лечебные чары. Через какое-то время Альбус смог сесть и, кряхтя, опереться спиной на холодную стену. «Что за странную вариацию "Баубиллиуса" использовал на мне этот мордредов Керриган? Что-то тёмное, но я таких чар ни у кого не встречал, — задумался он на секунду. — Наверное, откопал их здесь, у Блэков в библиотеке. Но какого тролля я вообще с ним дуэлировал?! Это точно алтарь этой прокля́той тёмной семейки виноват!» Тело быстро восстанавливалось, и через десять минут он наконец-то смог подняться. — Вы должны быть благодарны вашему недавнему противнику, мистер Дамблдор, — раздался насмешливый голос из-под потолка. — Этот великий тёмный маг безупречно следует традициям, принятым в древнейшем и благороднейшем роду Блэков. Только поэтому вы ещё не потеряли палочку и остались живы. Моргана-заступница, такая мощь! Какая жалость, что он не собирается становиться главой нашего рода по праву крови и магии. — Так мордредов Керриган что, тоже из Блэков? — спросил Альбус удивлённо. Он начал мысленно перебирать, чьим же сыном мог быть этот действительно опасный враг. — Степень его родства с нами невелика, — со вздохом произнёс невидимый голос. — Однако лорд Волдеморт, как выяснилось не так давно, — носитель частицы крови Блэк! Сказать, что Дамблдор удивился — это ничего не сказать. Он шлёпнулся на задницу там же, где стоял, даже не обратив внимания на занывший от боли копчик. — Волдеморт? Так это был он?.. Здесь, в штабе «Ордена Феникса»?! — Да, мистер Дамблдор. Вы имели сомнительное удовольствие проиграть на дуэли магов лорду Волдеморту. Не будь я Аполлониус Блэк, — захохотал голос под потолком и с сарказмом продолжил: — Впрочем, это неудивительно. Всё же такая магия, как у вас, больше предназначена для выращивания цветочков, чем для по-настоящему серьёзных битв. Вот, помню, в моё время… О чём там собирался рассказывать магический отпечаток давно умершего волшебника, Дамблдор не стал слушать. В голове Великого Светлого волшебника крутилась одна и та же мысль: «Я дуэлировал с Волдемортом и проиграл!» Это означало, что придётся срочно менять план сразиться с Риддлом у всех на виду и тем самым восстановить пошатнувшийся авторитет. Война — это не дуэль, там неожиданно ставший сильным Волдеморт миндальничать не будет и при первом удобном случае пустит в него это новое заклинание. Пока Альбус даже представить себе не мог, как защититься от фиолетовых молний, бьющих со всех сторон сплошным потоком. Да и мощь этой странной модификации «Баубилиуса» поражала. Как жаль, что в библиотеке Блэков не нашлось действительно уникальных магических книг. Он вновь поднялся и, заметив появившуюся в стене дверь, открыл её и со вздохом посмотрел вверх на крутую винтовую лестницу, конца которой не было видно. — Путь мага, проигравшего дуэль, всегда будет долог и тернист! — пафосно произнёс голос под потолком. — Вам стоит переосмыслить допущенные ошибки, мистер Дамблдор. Эта лестница как ничто другое подходит для размышлений. У вас будет время подумать… много-много времени. Дамблдор уже был знаком с этим отвратительным ритуалом древнейших и благороднейших родов. Проигравший дуэль маг был вынужден взбираться по очень длинной винтовой лестнице, тем самым насыщая магией алтарный камень рода. Плохо было то, что лестница являлась частью свёрнутого пространства, и аппарировать из таких мест было нельзя даже с помощью феникса. Скрипнув зубами, Альбус решительно ступил на первую ступеньку. Подточенное старческим артритом колено осуждающе хрустнуло. Дамблдор понимал, что идти всё равно придётся. Тем более, действительно стоило подумать, о чём рассказать собственным сторонникам. «Если я признаюсь, что проиграл Волдеморту, боевой дух членов «Ордена Феникса» сразу просядет. А такие маги, как тот же Наземникус Флетчер, тут же постараются переметнуться в стан «Пожирателей Смерти». Мордредов Волдеморт! Надо было при первой встрече не горящий шкаф мальчишке показывать, а прибить его к троллям этим шкафом! Скольких бы проблем тогда удалось избежать», — так думал Дамблдор, поднимаясь на очередную проклятую ступеньку. Их действительно оказалось много.