Фолиант

      Она не нравилась ему.

      Едва пробравшись в свою комнату, он закрыл глаза, пытаясь отогнать мысли о недавних событиях, которые продолжали грызть его изнутри, как неугомонные черви. Драко лежал на черных шелковых простынях, окруженный тишиной, разрушаемой лишь стуком его сердца, которое, казалось, колотилось в унисон с его смятенными мыслями. Взгляд его скользил по простому потолку, и он ни капли не скучал по роскошному убранству своей комнаты.       Но сейчас все это казалось ничтожным на фоне беспокойства, заполнившего его душу.       Он медленно повел рукой по шелку, наслаждаясь его прохладой, но даже это сомнительное утешение не помогало. В комнате царила полутьма, и единственным источником света был тусклый свет фонаря, пробивавшийся через занавески, создавая призрачные тени на стенах.       Он определенно не собирался её целовать, но он сделал это. Драко просто не мог сдержать порыв — дыхание Гермионы сладко тревожило его мысли последние дни, и в тот миг, когда она посмотрела на него своими большими карими глазами, все его предостережения рассыпались в прах.       Драко не знал, почему он прижался к её полным губам. Свет лампы отражался в ее каштановых волосах, и с каждой секундой в сердце Драко росло чувство, которое он изо всех сил пытался игнорировать.       Он должен был знать, от чего отказывается.       Он до сих пор чувствовал, как под кожей расползлось тепло, когда она слегка приоткрыла губы в удивлении, как её губы нежно отвечали на его поцелуй. Он знал, что нельзя поддаваться этому чувству, но в тот миг все его внутренние преграды рухнули всего на миг, оставив лишь безмолвное желание.       Когда её руки инстинктивно нашли его шею, он ощутил себя по-настоящему живым за последнее время.       Малфой знал, что все это неправильно, но он должен был попробовать.       Её губы касались его с такой нежностью, которую он не ожидал почувствовать. Его защита нещадно трещала, и с каждой секундой было все сложнее оторваться. Драко стоял, прижимаясь к её губам, осознавая, что с каждой секундой теряет всякий контроль. Все внутренние голоса, предостерегающие его от этой близости, стихали, уступая место желанию.       Он открыл глаза и встал с постели, задумчиво шагая по комнате. Темнота обнимала его, шепча проклятья.       Глубоко вздохнув, он попытался найти в себе силы решить, что же делать дальше.       Драко не мог поверить, что допустил это. Он знал, что это всего лишь момент слабости, но его разум был затуманен, и он не хотел, чтобы это заканчивалось.       Как можно желать отстраниться от человека, который так прекрасен в своей уязвимости?       Но слава Салазару, ебанное мясо прервало их, сам бы он не смог. Драко отпустил её, словно воск, расплавленный под жаром, и стиснул челюсти, стараясь сохранить остатки своего самообладания.       Он прикрыл глаза, отгоняя мысли от себя, захлопывая шкатулку, как дверь пару минут назад. Накладывая запирающее.       Малфой чувствовал, как внутри него снова поднимается буря эмоций, но это было не только желание — это был страх. Страх быть уязвимым, страх потерять остатки самообладания, страх вновь остаться одному.       Вместо ответов, он оставил молчание, обнятое тлеющим напряжением. Он касался своего запястья, как будто искал там её тепло, но лишь ощущал холод, который охватывал его душу.       Это было неправильно. И не потому, что он чистокровный, а она грязнокровка.       А потому, что он Пожиратели смерти, а она золотая девочка, героиня войны.       Спасительница и побежденный.       Парень чувствовал, как дрожь проходит по его телу, ища укрытие в том самом моменте, который должен был стать ошибкой, но превратился в настоящее желание.       Он не мог дать ей того, что она заслуживала. Вместо этого он просто погружался в пучину тёмных мыслей, где страх и саморазрушение дразнили его.       Малфой никогда не считал себя романтичным. Для него всегда существовал план, четко очерченный границами, которые он сам же создал. Он был Пожирателем смерти в мире, наполненном светом и надеждой, когда сам он почти погрузился в тьму.       Он знал, что каждое его решение было отражением его прошлого.       Но в тот миг, когда губы Гермионы коснулись его, Драко ощутил, как его мир начинает рушиться. Все черные мысли, все свои ошибки он хотел оставить позади, но они продолжали преследовать его. Как можно было увидеть в ней свет, когда собственные тени так сильно его тянули в бездну? В её взгляде он читал надежду, которой сам себя лишал, и это было невыносимо.       Она была губительна для него.       Последнее время он только и делал, что думал о Грейнджер.       Все её поступки были продиктованы непонятными для него инстинктами. Это не влюбленность, это что-то другое. Искаженное, притянутое. Возможно она как и многие другие просто влюбилась красивую оболочку, что усугубилось её гриффиндорской натурой, желавшей спасти всех.       Но несмотря на это, Малфой постоянно возвращался мыслями к ней.       Его мысли сбивались, когда он вновь вспомнил о её смеющихся глазах, которые всегда были полны решимости. Она была для него олицетворением всего того, что он отвергал в себе.       Дрейфующее ощущения влечения и ужаса боролись внутри. Что он мог предложить ей в ответ на ту искренность, которую она излучала? Нищету души и тучи разочарования? Он закрыл глаза снова, пытаясь найти в себе силы отстраниться от этого желания.       Не в силах справиться с нарастающим внутренним конфликтом, Драко расположился на кровати, прижавшись к тёмным уголкам своего разума, отталкивая от себя всё, что напоминало о том поцелуе. Его мысли метались, как неугомонное пламя, и каждое воспоминание о нежности девушки словно накаляло воздух вокруг него. Он не мог понять, почему этот момент так разрушителен, так притягателен.

⤛ ⤜ ✽ ⤛ ⤜

      Пламя в камине загорелось зеленым, оповещая о госте. Силуэт, появившийся из вихря искр, очерчивал знакомые черты.       — Поттер, — его холодный голос резонировал в полуосвещённой комнате, а серые глаза вцепились в гостя.       Гарри медленно выпрямился, отряхивая с аврорской одежды осевший пепел. Его волосы чуть взъерошены, а взгляд заметно уставший, несмотря на свою бдительность.       — Малфой. Мне нужна Миона.       — Можешь не отчитываться, — отрезал Драко, продолжая небрежно перемешивать овощи на тарелке, — она у себя.       — Миона! — крикнул Гарри, лицо его резко изменилось, когда она появилась, приоткрыв дверь.       Грейнджер остановилася на мгновение, всматриваясь в тени, танцевавшие вокруг камина.                    — Гарри? Все в порядке? — спросила она, уставившись на них обоих.       — Да, — быстро ответил он, скользнув взглядом по лицу подруги, — я просто с дежурства, прости, что напугал.       — Что-то нашли?              Взволнованный голос Грейнджер рассек гостиную.       Он не видел ее с того случая. Каких-то пару дней, а он все еще чувствовал, вкус её губ.       — Нет, но у меня хорошие новости. В магазине изучили все что необходимо, и если ты хочешь, — он немного замялся, расслабляя галстук, — то можно приступать к восстановлению.       — Ты серьезно? Мы можем начать? — спросила она, не в силах скрыть радость.       Малфой даже из-за стола видел радостные искры в глазах Грейнджер.       — Да, — подтвердил Гарри, кивая, — завтра и послезавтра у меня выходные, я мог бы помочь.       — Это так здорово, — она набросилась на Гарри, обнимая его, — это замечательная новость!       Драко, наблюдая за ними, закатил глаза, ощущая, как его раздражение нарастает. Он все еще должен работать на Грейнджер, к тому же отдаленно присутствует его вина в произошедшем. Не хватало только наблюдать ошивающегося Поттера рядом.       — Слушайте, — резко произнес Драко, прерывая их радостные объятия, — нельзя просто нанять рабочих?       — Гм… — растерянность на лице Грейнджер была осязаемой, — я не потяну закупку материалов, рабочих и новую поставку книг.       — Миона, забей, — он весело толкнул её в плечо, — я помогу всем, чем смогу. — Он перевел взгляд на Малфоя, — да и тебе, хорек, не помешает поработать ручками, или мне сообщить в аврорат о нарушении условий освобождения? Ты и так слишком долго прохлаждался.       Грейнджер нахмурила лоб, переводя взгляд на соседа.       — Поттер, — он яростно столкнулся с ним взглядом, — я понял, никаких рабочих.       Драко, по-прежнему недовольный, закатил глаза и вернулся к ужину, не желая выказывать свои кроющиеся эмоции.       — Уизли тоже примчится? — Малфой вопросительно поднял бровь, видя как с их лиц исчезают улыбки.       — Ты удивишься, Малфой, но больше никаких Уизли в нашей жизни, — Гарри подмигнул подруге, разряжая обстановку.       — Как это «больше никаких Уизли»?       — Не твое дело, Малфой, — Грейнджер явно не была настроена обсуждать эту тему.       Драко скептически наклонил голову, концентрируясь на кусочке перца. Ему не нравилась идея совместной работы с Поттером и Грейнджер, но, в то же время, радовало отсутствие рыжих.       — Гарри, ты голоден?       — Да… но Пэнси приготовила пасту, — он виновато посмотрел на неё, — я приду завтра утром, хорошо?       — Да… конечно.       Как быстро Поттер переобулся и забыл про свою подружку и прыгнул под каблук.       Гарри быстро собрался, ухватившись за порох, но перед уходом уже у самого камина, обернулся и бросил взгляд на Драко, который по-прежнему сидел за столом, стиснув зубы.       Огонь мягко играл в гостиной, потрескивая и разгоняя холодные тени по стенам.       Драко, выпрямившись на стуле, продолжал механически крутить овощи на тарелке, пытаясь сосредоточиться на еде до тех пор, пока её запах не вызвал у него аппетит. Он был полон противоречивых эмоций — от ненависти к Поттеру до облегчения, что отсутствие работы не подвергает его риску оказаться за решеткой Азкабана.

⤛ ⤜ ✽ ⤛ ⤜

      Гермиона с самого утра, со слезящимися глазами, расчищала пол от уничтоженных книг. Страницы разлетались в стороны, словно вспышки неудавшихся заклинаний, оставляя после себя только печальные воспоминания.       Она стояла на коленях, влажные глаза разглядывали завалы порванных страниц и обложек, не поддающимся восстановлению. Все эти дни она не находила в себе сил спуститься в книжный, и перемещалась исключительно через камин или аппарацию.       Грейнджер чувствовала, как сердце сжалось от боли — каждое из этих изданий хранило в себе знания и истории, которых больше не будет. Было легче не думать об этом, сидя в уютной квартире, но как только она вернулась, тяжесть произошедшего упала на её плечи.       Собирая остатки разбросанных томов, она вспомнила, как часами готовила магазин к открытию, ночами выбирала издания для размещения.       Девушка вздохнула, теребя желтые страницы одной из книг, что уцелела. Её нужно было восстановить, даже если это займет целую вечность. Девушка с тоской взглянула на завалы, ее сердце сжималось от воспоминаний о смехе, звеневшем в магазине, о теплых вечерах, когда были открытые вечера.       Гермиона потянула к себе одну из обложек, трудом извлеченную из завала. Это была «Античная магия: практическое руководство». Осторожно развернув книгу, она пропустила сквозь пальцы грубую текстуру пергамента, заполненного поблекшими иллюстрациями и едва различимыми заклинаниями. Она потрудилась, чтобы достать её, но сейчас это уже не имело значения, как и многое другое.       — Я опоздал?       Грейнджер вздрогнула, роняя книгу на пол, и обложка с гулким стуком закрылась.       — Малфой, ты испугал меня! — произнесла она, подбирая книгу.       Гермиона набрала в грудь побольше воздуха, ощущая невероятную тяжесть на душе.       — Извини, — сказал Малфой, его голос был более мягким, чем обычно.       Его светлые волосы падали на лицо, скрывая эмоции.       Все эти дни ей безумно хотелось поцеловать его или убить. Она еще не определилась.       Грейнджер вновь взглянула на него, стараясь скрыть свои чувства. В сердце у нее бурлили эмоции, но внешне она оставалась непроницаемой. Малфой, казалось, заметил её напряжение. Он сделал шаг ближе, и Гермиона почувствовала, как воздух вокруг них стал тяжелее.       — Не подходи.       — Я просто хотел поговорить, — сказал он, его голос снова стал хриплым. Гермиона почувствовала, как в груди всё сжалось.       — О чем? — спросила она, стараясь сохранить равнодушие.       Женская логика подсказывала ей, что это ловушка, но сердце кричало: «Послушай его». Малфой подошел ещё ближе, и она различила в его глазах светлые, почти белые, крапинки.       — О том поцелуе, — ответил он, наклоняясь, чтобы оказаться на уровне её глаз. — Грейнджер, разве твоя голова забита не этим? Я буквально слышу твои мысли.       — Давай решим это раз и навсегда, Малфой. Только честно.       — Хм.       — Ты нравишься мне, я не нравлюсь тебе, но это не дает тебе права играться со мной и с моими чувствами.       Малфой, казалось, замер, его глаза потемнели всего на секунду, но она успела увидеть, как он возвел стену в сознании. Глаза вновь стали холодными и отрешенными, даже скучающими в некоторой степени.       — Я не игрушка для развлечения, Малфой. И скоро ты поймешь, что игра с огнём может обернуться ожогами.       На мгновение он вновь посмотрел на неё с интересом, но быстро вернулся к привычной маске.       — Намекаешь на то, какая ты горячая в этих шортах?       Гермиона бросила на Малфоя недовольный взгляд, чувствуя, как внутри всё кипит.       — Малфой, не начинай. Никаких игр, своим уходом ты сказал больше, чем требовалось, — она выдохнула, собирая крохи внутренних сил, — я прекрасно знаю, что мы — невозможны, я тебя больше не потревожу.       — Ну что ж. — он нагло улыбнулся одной из той фальшивых улыбок, — рад что мы это выяснили и ты не успела на придумывать себе всего.       — Да. Замечательно. Я полюблю достойного человека.       Он прыснул, разворачиваясь на каблуке, вновь покидая её. В воздухе витал запах сандала и свежего геля для душа, проникающего под кожу.       Гермиона стояла, впитывая каждое слово, произнесенное Малфоем, как будто они были каплями яда. В его голосе снова не чувствовалось искренности. Смотря на его широкую, удаляющуюся спину, она ощущала, как в груди её всё сжимается от боли.       Она почувствовала, как ноги стали ватными. Она не могла поверить, что пустила его в свое сердце, потому что она абсолютно не знала как выселить его оттуда. Грейнджер думала, что освободится от него после того, как они расставят все точки над i, но кажется, только сильнее разбила свое сердце.       Гермиона всегда считала себя мудрой и разумной, но рядом с Малфоем становилась влюбленной пуффендуйкой.       Слёзы быстро заполнили её глаза, но остатки гордости не позволили им сбежать по щекам.

⤛ ⤜ ✽ ⤛ ⤜

      — Гермиона! — Голос друга раздался возле двери, прерывая её размышления.       — Гарри, минутку, — ответила она, отрываясь от стеллажа, над разбором которого она трудилась последние полчаса.       — Надеюсь, ты не против гостей, — произнес он с легким волнением.       Карие глаза расширились, при виде вошедших.       — Добрый день. Поттер, можно тебя на минутку, — не дожидаясь она схватила друга, затаскивая в свой кабинет.       Гарри удивленно посмотрел на Гермиону, но не успел сказать ни слова, как она закрыла за ними дверь. Кабинет был завален книгами и свитками, которые на её взгляд поддавались восстановлению.       — Гарри Поттер! Какого черта я тебя спрашиваю?       — Герм…       — Нет, объясни мне, почему под «гостями» ты подразумеваешь Паркинсон и Забини, — она резко выдохнула, приземляясь на покосившееся кресло, — так, Паркинсон я еще понимаю, но что здесь делает Забини?       Гарри попытался подобрать слова, но что-то в выражении лица Гермионы заставило его замолчать. Она, видно, так была зла, что он уже успел пожалеть о принятом решении.       — Ты же помнишь, что мы встречались за ужином с друзьями?       Она кивнула, ожидая продолжения.       — Так вот, мы встречались и с другими друзьями, — он облокотился на заваленный стол, — точнее с Блейзом.       — Блейзом?       Бровь Гермионы взметнулась вверх.       Гарри растерянно пожимал плечами, раздумывая, стоит ли ему рассказывать о том, как всё произошло.       — Эм, да. Он оказался классным парнем, с ним есть о чем поговорить, — он легко улыбнулся подруге, — не относись так скептично, он тебе понравится.       — Ничего не понимаю, в какой момент все так поменялось?       — В тот момент, когда мы влюбились в слизеринцев?       — Мы?       — Гермиона, — озорная улыбка заиграла на его растянувшихся губах, — между вами с Малфоем искрит. Ты бы видела, как смотришь на него, когда думаешь, что он не видит.       Её руки взметнулись к лицу, прикрывая заалевшие щеки.       Мерлин, неужели все так очевидно?       — Как ты…? — Вопрос застрял в горле.       — Я аврор, сестренка, — он отпрянул от стола, потянувшись к ней, — ну-ну, ты чего?       Слезы тихо катились по щекам. Если Гарри знает, она наконец сможет с кем-то поговорить, потому что все это держать в себе совсем не выносимо.       Она уткнулась в его хлопковую футболку, чувствуя тепло его тела и родной запах. Гарри обнял её крепче,       — Я не знаю, как это получилось, — выдохнула она, почти шепча.       — Хочешь поговорить сейчас или позже? — Он слегла отстранился, заглядывая в её глаза.       — Наверное позже. Нас ждут, — она вытерла уже литры слез со своих щек за последнее время.       — Знаешь, — начал он осторожно, — иногда чувства приходят внезапно, и мы не можем их контролировать. Это нормально.       Она легко кивнула, взмахивая палочкой, выравнивая цвет лица, убирая влажные дорожки с щек.       Даже во время войны она не плакала так много, всегда были вещи важнее, чем её чувства. И вот после войны она разрешает себе чувствовать, и это приносит только больше боли и отчаяния.       Гарри осторожно убрал влажные пряди волос с лица Гермионы.       — Ты всегда можешь поговорить со мной, — тихо произнес Гарри. Он смотрел на Грейнджер, сердцу его было больно от её страданий. — Я буду всегда рядом.       — Я знаю, Гарри, — ответила она, пытаясь снова провести рукой по лицу и стереть последние слёзы, — пойдем.       — Стой, — Гарри легко остановил ее, — Забини — он правда ничего, ты привыкнешь к его шуточкам, — с этими словами он подмигнул ей, пропуская вперед.

⤛ ⤜ ✽ ⤛ ⤜

      Она поправила свою серую футболку, подходя к столпившимся в конце зала слизеринцам. Утром ей казалось, что надеть шорты и футболку — хорошая идея, удобная одежда для пыльной работы.       Гермиона не могла не заметить, как насмешливо смотрит на неё Паркинсон. У них, как всегда, было невыносимо формальное отношение к одежде. Все с идеально подобранными образами, в которых прямо сейчас можно было отправиться на ужин к сливкам общества. Она вздохнула, стараясь игнорировать их взгляды и сосредоточиться на своей цели.       — С чего начнем, Грейнджер? — Забини лучезарно улыбнулся ей, закусывая губу.       Серьезно?       — Спасибо, что вы все пришли, — она действительно была благодарна, что не придется все взваливать на свои плечи, — нужно перебрать книги, возможно часть удастся восстановить, разобрать разрушенную мебель, очистить стены. Это для начала.       — Ты собираешься работать в этом? — с ехидной улыбкой произнесла Паркинсон.       — Мне будет вполне удобно, а вот как ты собираешься работать в классическом комбинезоне хороший вопрос, — она вернула ей ухмылку.       — Девочки могут перебрать книги, — начал Гарри, — а мы займемся развалами.       — Спасибо, Гарри. Мы можем начать с дальних стеллажей, — она показала на огромную урну, которую притащила к двери, — я наложила чары расширения, так что весь мусор поместится там.       — Договорились, принцесса, — Гермионе оставалось только закатить глаза, глядя на самодовольного мулата.

⤛ ⤜ ✽ ⤛ ⤜

      — Блейз, серьезно? Грейнджер? — Он поднял вопросительно бровь, смотря на друга.       — Салазар, Малфой, ты видел эти ножки? — Забини мечтательно присвистнул.       О, да, он видел. Эта магловская вещица определенно создана для её стройных ног. Увидев её сегодня, первое что он захотел, закинуть эти прелестные ножки к себе на плечи.       — Ты похотливая шлюшка, Забини. Грейнджер не та, кто поведется на твои похотливые шуточки.       — Малфой, да ты засадил ей, пока ошиваешься здесь?       Драко подавился спертым воздухом.       — Придурок, нет, конечно.       — А что так? — с вызовом ответил Забини. — Грейнджер красотка, я же не слепой. Так что если она не занята тобой, то я не вижу причин, почему бы не попробовать. Говорят хорошие девочки горячи в постели.       Внутри него все кипело, но внешний вид оставался невозмутимым, как и подобает настоящему Малфою. Блейз несомненно его лучший друг, но когда он не влюблен, ведет себя с девушками как полнейший мудак.       — Да-да, — перебил его Драко. — Как будто у нее на лбу написано «возьмите меня, я свободна».       — Ну и кто из нас придурок?       — Блейз, от количества девчонок у тебя скоро отсохнет член, так что не показывай его Грейнджер, чтобы она не отправилась к Мерлину.       — О, ты так волнуешься за мой член, — усмехнулся Забини, подмигнув другу, — мне стоит волноваться?       — О да, я хочу сорвать твой цветочек, — Драко нежно погладил мулата по руке, играя бровью.       — Фу, бля, — он скинул его руку. — До свадьбы не лапай меня, милый, я слишком непорочен.

⤛ ⤜ ✽ ⤛ ⤜

      Работа продвигалась, хоть и медленно. Как Гермиона и предполагала, большинство книг, которые она попыталась восстановить, были безнадежно повреждены. Пергамент, деликатный и хрупкий, легко рвался под её пальцами, а слова, написанные когда-то с четкостью и аккуратностью, расплывались, превращаясь в неразборчивые каракули.       Кто-то явно приложил немало усилий, чтобы уничтожить её детище. Гермиона понимала, что к прежней работе она сможет вернуться не скоро. Каждый раз, когда она пыталась сосредоточиться на работе, то неизменно наталкивалась на мысли о том, что произошло, о той потере, которую она пережила.       Время от времени она останавливалась, чтобы провести рукой по пыльным корешкам, погружаясь в воспоминания, её мысли невольно возвращались к тому, что произошло.       Процесс оказался гораздо более трудным, чем она предполагала, как с моральной, так и с физической точки зрения. Тем не менее, Гермиона не теряла надежду. Если бы не помощь других, на восстановление она потратила бы месяцы.       Она вздохнула, осматривая завалы, с которыми уже расправиться парни. Руки Гарри были в грязи и пыли. Он без усталости разбирал обломки мебели, обнажая старые гвозди и кривые доски. Друг с упорством продолжал свою работу, порой бросая на неё ободряющие взгляды.       Гермиона ловила себя на том, что задерживает взгляд на Малфое дольше, чем следовало бы. Он, склонившись над сломанным стеллажом, с сосредоточенным выражением лица аккуратно разбирал остатки. С помощью палочки он работал с особым усердием, что удивляло Гермиону. Его магия превращала осколки в удобные части, которые Забини ловко левитировал к урне для утилизации. Это было поразительно — видеть, как быстро и эффективно они справлялись с задачей.       Гермиона старалась сосредоточиться на своей работе, но её внимание всё чаще возвращалось к Малфою, к тому как сосредоточенно он работал. Под облегающим бадлоном перекатывались мышцы, завораживающие девушку.       Вдруг он поднял голову и встретился с ней взглядом. Его холодные серебристые глаза не выдали ни единой эмоции, но момент, казалось, затянулся. Гермиона почувствовала, как её сердце забилось быстрее, но тут же отвела взгляд, вернувшись к затертому пергаменту.       Большую часть дня они работали в тишине, иногда она слышала перешептывания Малфоя с Забини. Привычные язвительные комментарии, которые когда-то били в неё, сейчас оказались направлены на мулата. Они периодически смеялись над чем-то, но она не имела ни какого желания прислушиваться к разговору.       Она подумывала сходить в Гринготтс, чтобы понять точную сумму, которую может выделить на ремонт и закупку материалов. Магазинчик хоть и приносил прибыль, но еще не окупил первоначальные вложение, после покупки.       Она вздохнула, проводя пальцами по выбившимся прядям, и задумалась о том, как много работы впереди.       Она уже собиралась подойти к Гарри, чтобы обсудить возможные планы после работы, когда заметила, что Малфой закончил с одним из стеллажей и теперь внимательно смотрит на её неуверенные движения с пергаментом. Его взгляд был сосредоточенным, и в нём проскальзывала искорка интереса или насмешки.       За все время она так и не научилась считывать его эмоции, как только она думала, что начинает понимать его, он закрывался под щитами окклюменции, и весь её прогресс катился к чертям.       Очевидно, что ей было необходимо минимизировать мысли о нем, она даже подумывала найти информацию о возведении стен окклюменции, чтобы отплатить ему той же бездушной маской.       Казалось, что хаос вокруг нее отражает собственное внутреннее состояние.       Гермиона понимала, что нужно сделать паузу, отвлечься от мыслей и дать себе перерыв: как от работы, так и от собственных размышлений, так как всё казалось бесконечным и утомительным.       — Эм, ребят, — она не знала как обращаться к собравшимся, — думаю на сегодня достаточно. Что насчет еды?       — Из твоих рук я съем даже яд, принцесса.       — Забини, — Паркинсон отдернула его.       — Миона, спасибо. Закажем еду через дорогу? У них появилась магическая доставка до двери.       — Да, хорошо, есть какие-то предпочтения?

⤛ ⤜ ✽ ⤛ ⤜

      Уплетать пиццу в такой компании было странно, особенно странно видеть их в своей гостиной. В основном она разговаривала с Гарри и игнорировала пошлые шуточки Забини. Его слова звучали с оттенком фальшивого флирта, что только еще больше отталкивало Гермиону.       Гарри же, казалось, не замечал напряжения между Гермионой и Забини. Он увлеченно рассказывал о последней операции в аврорате, и, хотя Гермиона ценила его дружеское внимание, её мысли продолжали блуждать.       Пепперони застряла где-то в желудке, как будто ей не хватало тяжести в жизни.       — Он просто дразнит тебя, Грейнджер.       — Что? — Она так увлеклась рассуждениями, что пропустила мимо ушей слова Паркинсон.       — Не обращай на него внимания, у него просто спермотоксикоз из-за того, что не успел подрочить сегодня.       Гермиона искренне хихикнула и прикрыла рот в смущении.       — Ты права, — ответила Гермиона, стараясь вернуть себя к разговору с Гарри. — Похоже, что у Забини действительно проблемы с самоконтролем.       Гермиона снова взглянула на Забини, пытаясь уловить хоть частицу его намерений. Его ухмылка сбивала с толку: то ли он просто игривый, то ли за этой легкомысленностью скрывал нечто большее.       Гарри взглянул на неё с любопытством.       — Ты не слишком серьёзно воспринимаешь его? Поначалу я тоже бесился, но быстро понял, что это стиль его общения, не больше.       — Возможно, — вздохнула Гермиона, хотя напряжение в её голосе было заметно. — Но иногда мне кажется, что это заходит слишком далеко. Пошлости — это одно, но он как будто не понимает границ.       Паркинсон, забавляясь, покивала головой.        — Забини просто не умеет вести себя прилично, годы проведенные рядом с Кребом и Гойлом дают о себе знать.       — Не знаю, мне кажется, что Забини просто наслаждается тем, что шокирует людей. В этом есть что-то жутко привлекательное для него, — сказал Гарри, расмеявшись.       Гермиона покачала головой, невольно улыбаясь вместе с Гарри. Её раздражение постепенно сменилось любопытством.       Она, почувствовала затылком холодок от пристального взгляда. Она обернулась и встретилась со штормовыми глазами, которые необычно светились в тусклом свете камина. Малфой смотрел на неё с таким выражением, будто всё происходящее в комнате было под его контролем. Гермиона пыталась отвести взгляд, но его проницательный взгляд словно притягивал её.       Потребовались все оставшиеся силы, чтобы вернуть внимание к Гарри и не дать себе погрузиться в мысли о Малфое. Она снова сфокусировалась на рассказе друга о его работе, но все же чувствовала, как её сознание продолжает бродить между словами.       — Это поразительно, — заметила она, кивая в ответ на Гарри, хотя у неё в голове была полная каша. — Ты такой молодец.       Гарри, отодвинув напиток внимательно всматривается в нее.       — Герм, ты ведь не слушала, да?       — А?       — Ничего, думаю нам пора, ты слишком устала.       Гермиона почувствовала лёгкое смущение, но, взглянув на Гарри, поняла, что он не сердится. Его глаза были полны понимания и поддержки.       Гарри слишком хорошо знал её.       Она тихо вздохнула и расправила плечи, пытаясь скрыть свою смущённость. Гарри всегда был её опорой, но сейчас это ощущение казалось слишком обострённым. Грейнджер надеялась, что с Паркинсон не повторится ситуация как с Джинни.       Гарри, словно прочитав её мысли, наклонился чуть ближе, чтобы услышала только она.       — Ты справишься. Ты всегда справляешься, а я буду рядом, — он заключил её в теплые объятия.       На удивление она не увидела в глазах Паркинсон ни намека на ревность. Девушка смеялась с Забини и Малфоем, и в этом смехе не было ни тени злобы или ненависти.