Потоки его мыслей

      Кейл на самом деле забеспокоился. Сначала они все стали пялиться на него как на призрака. Его семья стала более восприимчива к его самочувствию, эмоциям. После каким-то неводомым образом в серванте на кухне появились кружки, о которых он давно грезил. И эта их странная просьба – не думать…       Кейл очень надеялся, что ошибается. А если он оказался прав – то пришло время тикать куда подальше!       Юноша замер – с секунды на секунду вернëтся Раон. Очистив свой разум от подозрений, рыжеволосый потянулся, нахмурился, немного похрипел и притворился ни в чëм не повинным. *Вжух!*       Раон со скоростью самолëта-истребителя ворвался в спальню имперского принца. — Спасибо, — принял стакан воды Кейл. «Холодненькая, вкусно. Предательство, предательство,»       Раон хихикнул, когда в голове его человека заиграла музыка. Но когда тот начал мысленно петь, дракончик немного замялся, но вида не подал. «Предательство, предательство, - Души не заживающий ожог. По голове себя что ли?»       Кейл поднялся и посмотрел в окно. На душе было мрачно. Увы, даже он не мог контролировать все свои мысли. «А где все остальные? Они что-то замышляют. Рыдать устал, рыдать устал,» — Раон, а куда делись Чхве Хан и Эрухабен? «Рыдать устал, рыдать устал, Рыдать устал над мертвыми рожок.» — Они ушли по делам. Человек, что-то не так? — Нет, нет, всë в порядке.       А внутри корчился, барахтался в агонии тот, кто позволил себе расслабиться, немного приоткрыться рядом с чёрным драконом. «Зовет за тридевять земель Трубы серебрянная трель И лошади несутся по стерне.»       И сдавливает грудь поток мыслей, что он прячет. «На что тебе святая цель, Когда пробитая шинель От выстрела дымится на спине?»       Раон очень беспокоился. Буквально только-что с его человеком всë было в порядке, но вдруг тот стал мрачным.       А Кейл чувствовал себя так, буд-то в нëм что-то сломалось. «Вина твоя, вина твоя, Что надвое, что надвое, Судьбу твою сломали, ротозей»       Юноша не знал о чëм думать. Он не заметил, как начал метаться из одного угла комнаты в другой. «Что если я не прав? Тогда я ещë большая мразь, чем я думал. А если прав? Жена твоя, жена твоя, Жена твоя, жена твоя, Жена твоя и лучший из друзей.»       Наконец он начал себе место в ванной. Там был очень холодный угол, идеально подходящий для судорожного дрожания. — Раон, не заходи пока в ванную. «А все вокруг, как будто, "за", И смотрят ласково, в глаза, И хором воздают тебе хвалу,»       Если он оказался прав – то это ещë хуже: тогда все узнают, что он – самозванец. От этого понимания он даже не мог обвинить окружающих в том, что они молчали. «А ты - добыча для ворон, И дом твой пуст и разорен, И гривеник пылится на полу. Какая же я мразь! А ты - добыча для ворон, И дом твой пуст и разорен, И гривеник пылится на полу.»       Рыжеволосый схватился за голову и уставился в пустоту. Попав в этот мир он многое узнал о себе. Сначала он узнал, что боится смерти своей новой семьи. А сейчас он понял, что боится их взглядов, полных отвращения и ненависти. «Учитесь вы, учитесь вы, Как мне быть? Что сделать? Как много они уже знают?»       Перед глазами начало всë плыть. В ушах появился посторонний шум. «Учитесь вы, учитесь вы, Учитесь вы друзьям не доверять. Мучительно? - Мучительно,»       Нет! Нет! Он должен придти в себя! «Мучительно, мучительно, - Мучительнее после их терять!»       Он не хочет! Он не хочет потерять своих друзей! Свою семью! «И в горло нож вонзает Брут, А под Тезеем берег крут, И хочется довериться врагу. Земля в закате и в дыму, Я умираю потому, Что жить без этой веры не могу.»       Он предал их доверие. — Земля в закате и в дыму, Я умираю потому, Что жить без этой веры не могу.

***

      Раон лежал на полу всë то время, которое его человек был в ванной. Когда дверь открылась, дракончик увидел Кейла, который сиял самой обычной своей улыбкой – кривой. — Человек, всë точно хорошо? «Всë отлично. Почему ты беспокоишься обо мне?» — Да, Раон, всë в порядке. — Хорошо. — Когда вернутся остальные? — А, я не знаю, человек… — Хм, давай тогда просто позвоним Эрухабен-ниму. — Да, человек! Я сейчас же соединю!       Юноша грациозно упал на дорогого вида кресло. Ноги его совсем не держали. Кейл запустил руку в растрëпанную алую шевелюру. «Если вокруг тебя творится хаос – возглавь его. Как же мне не хочется это делать. Мысли подделать нельзя. Перед тем как солгать в своëм сознании, ты предупредишь сам себя. Единственное, что можно сделать – это их скрыть.» — Иди сюда, — Кейл позвал дракончика и усадил себе на колени. «Перед смертью не надышишься. Но я попробую.» <Кейл, что-то случилось?> – На обратной стороне экрана появилось изображение обеспокоенного Древнего Дракона. «Со мной всë впорядке. Физически точно.» — Нет, всë хорошо. Просто вас никого нет и я начал волноваться. — Ах, прости, мы должны были предупредить тебя… «Было бы неплохо, если бы вы предупреждали обо всём.» — Вы закончили с делами? — Да. — Тогда я предлагаю встретиться на вилле. — О, конечно.

***

      Вернувшись домой и обнаружив там всю свою семью, Кейл решил на время покинуть их – он до сих пор находится в некором шоке от собственных догадок и маленькой отсидки в ванной ему не хватило. Предупредив родных ему существ не ходить за ним, он отправился в Лес Тьмы.       В Лесу Тьмы было весьма спокойно. От пещеры, где находится его наследство он далеко отходить не стал, а потому монстров не встретил. Его окружала дикая природа – чистая и первобытная. И именно в этом окружении ему было легче всего думать.       Кейл лëг на траву и уставился в голубое небо. Перед его глазами мелькали счастливые воспоминания. Да, именно счастливые. Ему нужно было расставить всë по полочкам.       Если он всë надумал, то ему ничего не угрожает – можно расслабиться.       Если он прав, то это как раз и сопряжено с “заклином”. Из этого следует простой вывод – нужно исправить проблему. А что бы сделать это нужно найти источник. И единственное, что приходит к нему в голову – это мана. Почему она не повлияла на “Запись” в первый раз? Концентрация. Концентрация в каталоге и в мире разная. То помещение буквально пропитано этой странной вещью. Отсюда уже понятно, что “заклин” так просто не убрать. Почему? Мана – она повсюду. Естественно, можно включить устройство подавления, но как долго оно будет работать? Кейл был уверен, что ему просто не хватит времени…       А теперь касательно второго пункта “Если да”. Юноша пока не заметил изменений отношения его семьи в худшую сторону – значит, они не знают о том, что он самозванец. Наверно. А раз так, можно ещë попытаться выкрутиться. Обязательно. Рыжеволосый прикрыл глаза – одно дело придти в верному выводу – другое убелить себя в его верности.

***

      Постепенно “заклин” уменьшал количество времени между воспоминаниями. Это не хорошо – вероятность того, что семья увидит его воспоминания велика. Кейл несколько раз ударил себя по бëдрам. Неприятные образы ушли на второй план.

***

      Раона окружила стая злобных обеспокоенных наседок – взрослых членов его семьи. — Что с ним случилось? — Раон-ним, этот слуга заметил, что молодой господин вернулся в мрачном настроении. — Раон, Кейл-ним поранился? Кто-то обидел его? — Раон, ты всегда можешь рассказать всë своей великолепной нуне!       Драелнчик вжался в угол – на мгновение он понял своего слабого человека, который на самом деле сильный, если может каждый раз сдерживать такой напор. Раон некоторое время думал, что ему делать и, наконец, решил рассказать о странном сне его сокровища: — После того как сильный Чхве Хан и Дедушка Голди ушли, меня затянуло в сон человека… — Что!? — Не может быть! — Раон, это так мило! Он тебе сильно доверяет!       Дракончик ещë больше смутился, но решил, что делает всë верно и продолжил: — Это был очень странный сон… Человеку снились дождь и запах земли. Не травы, а земли, грязи. Человек почему-то был с закрытыми глазами, а на языке чувствовалась соль… А! А, ещë он заплакал, тихо, но заплакал, а потом, по ощущениям, коснулся гладкого камня и земли!       Окружающие дракончика взрослые замерли.       Чхве Хан побледнел и попереберал кончики своих пальцев, словно вспоминая землю на ощупь.       Розалин приложила руку ко рту.       Эрухабен выругался.       А Рон просто вспомнил похороны Джур.       Что же, не было ничего удивительного в том, что Кейл был мрачен. Сон о похоронах – вещь, пострашнее любого кошмара. — Как хорошо, что я отправил Он следить за ним, но не подходитя достаточно близко, что бы слышать, — пробормотал Рон: — я попрошу сына принести обед молодому господину прямо в спальню. Сегодня никому лучше не пытаться специально подслушать его мысли. Это слишком личное. Нам следует держаться подальше.       Эрухабен кивнул в согласии. Если они не могут утешить ребëнка, то лучше просто не делать хуже.       Раон так и не понял, что плохого во сне человека, кроме его слëз.

***

      Когда Кейл вернулся, его не сильно трогали. Принесли сытный, даже роскошный обед в спальню, забрали детей и попросили хорошо отдохнуть.       С одной стороны Кейл насторожился, а с другой ему же спокойнее. Но было одно дело, которое он хотел провернуть несмотря не на что. Уютный вечер у огня.