по ту сторону камер

Раннее утро было тихим, солнце едва поднималось над горизонтом, заливая спальню мягким светом. Аделина мирно спала, прижавшись к Ване, её голова лежала у него на груди, а рука обнимала его так, будто она не хотела отпускать даже во сне. Но этот покой был нарушен внезапным громким хлопком двери. — Аделина! — рявкнул чей то голос, который гремел, как раскат грома, разрывая утреннюю тишину. Аделина вздрогнула, просыпаясь от этого крика. Ваня тоже открыл глаза, дезориентированный, но, увидев в дверях фигуру её отца, он резко сел, инстинктивно прикрывая одеялом их обоих. — Что, еб вашу мать, здесь происходит?! — Отец подошёл к кровати, его лицо было красным от ярости. — Кто это? Ты совсем себя не уважаешь? Девушка схватилась за голову, словно пыталась прийти в себя, но потом резко села, прикрываясь простынёй. — Ты что, совсем с ума сошёл, врываешься сюда, как псих?! — её голос дрожал, но не от страха, а от гнева. — Это я с ума сошёл?! — Он ткнул пальцем в сторону Вани, который молча смотрел на него, сжав зубы. — Ты привела какого-то парня в свою кровать, а потом смеешь обвинять меня? Ваня встал, пытаясь сохранить спокойствие, но его взгляд был твёрдым. — Думаю, вы пришли не в лучшее время, — спокойно сказал он, несмотря на напряжение в воздухе. — Ты вообще кто такой? — мужчина шагнул к нему, смотря на него сверху вниз. — Думаешь, можешь просто так появляться в жизни моей дочери? Ты хоть представляешь, кто я? — А вы хоть представляете, кто она? — ответил парень, не отводя взгляда. — Так, хватит! — Аделина вскочила с кровати, крепко удерживая простыню, обёрнутую вокруг себя. — Ты не имеешь права вот так вламываться ко мне! Это моя жизнь, папа! — Твоя жизнь? — Его голос был саркастичным. — Твоя жизнь сейчас летит в полнейшую задницу, Аделина Валерия Канаева. И этот, — он махнул рукой в сторону парня, — тебе в этом помогает. — Этот человек заботится обо мне, чего не могу сказать о тебе! — выкрикнула она, её глаза горели от злости. Игорь скривился, как от пощёчины. — Ты думаешь, что можешь говорить со мной в таком тоне? — Я думаю, что могу жить так, как хочу, — выпалила она. Бессмертных стоял молча, позволяя им выговориться. Но когда отец сделал шаг к Аделине, Ваня встал между ними. — Думаю, вам пора уйти. — Ты мне указываешь? — мужчина ухмыльнулся, но его взгляд был холодным. — Нет, — твёрдо сказал тот. — Я защищаю её. На мгновение воцарилась тишина, но напряжение в комнате можно было буквально осязать. Отец посмотрел на дочь, затем снова на парня, словно обдумывая, что сказать. — Ты пожалеешь об этом, — прошипел он, прежде чем резко развернуться и выйти, громко хлопнув дверью. Аделина села на кровать, прикрывая лицо руками. — Я больше так не могу... — прошептала она. Ваня присел рядом, обняв её за плечи. — Ты не одна, — тихо сказал он. — Мы справимся. Вместе. Она подняла на него взгляд, полный благодарности и усталости одновременно. — Спасибо, Ваня. Он улыбнулся и лёгким движением убрал прядь волос с её лица.

***

Аделина сидела на заднем сиденье своего новенького белого Бентли, разглядывая мелькающие за окном здания. Её мысли были заняты планами на день: встречи, записи, репетиции. Она уже составляла список дел в голове, когда её телефон зазвонил. На экране высветился незнакомый номер. — Алло, — ответила она, отрывая взгляд от окна. — Добрый день, Аделина Игоревна, — голос на том конце был предельно вежливым, но холодным. — Это служба безопасности вашего банка. Мы вынуждены сообщить вам, что все ваши счета были заблокированы. — Что? — её голос дрогнул, и она автоматически подалась вперёд. — Какая блокировка? Вы, наверное, что-то путаете. — Нет, мы всё проверили, — продолжал сотрудник. — Блокировка была произведена по распоряжению вашего поручителя. — Поручителя? — Брюнетка нахмурилась, на секунду теряя дар речи. Её сердце забилось быстрее. — Какого поручителя? — К сожалению, я не могу сообщить детали. Мы рекомендуем вам обратиться в наш центральный офис для уточнения всех деталей. Аделина почувствовала, как её пальцы сжались в кулак. Она сделала глубокий вдох, чтобы удержаться от резких слов. — Отлично, — ответила она холодно. — Я всё выясню. Закончив разговор, она бросила телефон на сиденье рядом и закрыла глаза, пытаясь успокоиться. Но внутри всё кипело. Она знала, кто мог быть "поручителем". Это был её отец. Только он имел достаточно влияния, чтобы провернуть такое. — Прекрасно, — прошептала она сквозь зубы, глядя в окно. Её водитель заметил её состояние через зеркало заднего вида. — Всё в порядке, Аделина Игоревна ? Она сжала зубы, но через секунду собралась и кивнула. — Всё хорошо. Едем дальше. Но внутри она уже придумывала план действий. Отец не оставил ей выбора. Он решил поставить её в зависимость от себя. Но она больше не собиралась быть марионеткой. Аделина вернула телефон в руки, ее пальцы нервно пробежались по экрану. Она быстро набрала номер Егора. Внутри у нее всё кипело от гнева. — Алло, — раздался спокойный голос Егора. — Егор, — она даже не удосужилась поздороваться, ее голос был холоден, как лед. — Скажи мне, сколько мы уже заработали с новой песни? Егор, явно удивленный вопросом, замялся: — Привет тебе тоже, Адель. Ты вообще в порядке? Что за срочность? — Просто скажи мне цифры, — она перебила его, не желая тратить время. — Ну, — он явно начал вспоминать, — за первые недели мы сделали неплохо. С учетом стримингов и продаж… около пяти миллионов. Аделина почувствовала, как в голове вспыхнул расчет. Эти деньги могли бы легко покрыть многие ее расходы и дать ей независимость. — И эти деньги где? — спросила она, с трудом сдерживая раздражение. — На твоем счете, как обычно. Ну, то есть… должны быть. Что-то не так? — в его голосе послышалась настороженность. Она коротко рассмеялась, но в этом смехе было больше злости, чем веселья. — Мои счета заморожены, Егор. Папа решил "поиграть". — Блять, — выругался продюсер. — Ты серьёзно? — Серьёзно. Ты можешь что-то сделать? — Попробую разобраться, — он замолчал на секунду. — Но ты знаешь, что это может быть непросто, если твой отец вмешался. Аделина сжала телефон так, что у неё побелели пальцы. — Я справлюсь сама. Просто держи меня в курсе, — бросила она и сбросила звонок. Девушка снова откинулась на сиденье, уставившись в окно. В её голове рождался новый план — план, как вырваться из-под влияния отца раз и навсегда.

***

Через пару недель Ваня вечером приехал, он сразу заметил её напряжённое состояние. Аделина сидела на диване, окружённая распечатанными таблицами и блокнотом с расчётами, её брови были сведены, а пальцы нервно барабанили по подлокотнику. — Привет, — он тихо вошёл в квартиру, снимая куртку. — Привет, — коротко ответила она, даже не подняв на него взгляда. — Ну, что там у тебя? — он подошёл ближе и сел напротив неё. Она, наконец, оторвала взгляд от бумаг и посмотрела на него. В её глазах был блеск, то ли от усталости, то ли от сдерживаемого раздражения. — Ты спрашиваешь так, как будто всё это ерунда, — резко бросила она. Ваня нахмурился. — Что ты имеешь в виду? — Тебе вообще кажется, что это проблема? — она подняла голос, её эмоции прорвались наружу. — Ты сидишь, улыбаешься, как будто ничего не происходит. У меня через две недели сольник! Ты понимаешь, сколько всё это стоит? Сколько людей зависят от меня? — Конечно, я понимаю, — он посмотрел на неё серьёзно. — Но орать на меня — это тоже решение проблемы? Её это разозлило ещё больше. — Я не ору! Просто ты слишком легко ко всему относишься. Будто это какая-то игра! Парень покачал головой и выдохнул, пытаясь сдержать себя. — Адель, я не отношусь легко. Просто я знаю, что мы можем это решить. Вместе. Но если ты настроена всех отталкивать, то... — "Вместе"? — она горько рассмеялась. — Ваня, ты вообще понимаешь, что это мой сольник? Моя ответственность? Моё имя? — Да, понимаю! Но ты не железная! Ты хочешь всё тянуть сама, и что? Довести себя до истощения? Она встала, её взгляд метался по комнате, будто она искала, за что ещё зацепиться. — Просто оставь меня. Я разберусь. Он встал тоже, его голос звучал мягко, но твёрдо: — Аделина, хватит. Ты не супергерой. И я не твой враг. Её дыхание было тяжёлым, она отвернулась, обхватив себя руками. Несколько секунд в комнате стояла напряжённая тишина. — Я просто боюсь, что всё провалится, — тихо призналась Канаева, не поворачиваясь к нему. Бессмертных подошёл ближе, но не стал трогать её. Он понимал, что сейчас ей нужно пространство. — Ничего не провалится. Ты сильнее, чем сама думаешь. Она вздохнула, всё ещё не оборачиваясь. — Иногда мне кажется, что я просто… не выдержу. — Ты выдержишь, — твёрдо сказал он. — Но только если перестанешь строить из себя неприступную крепость. Её плечи слегка расслабились, и она обернулась к нему. На её лице была смесь усталости и сомнений. — Ты правда думаешь, что это можно как-то решить? — Я не думаю. Я знаю, — он посмотрел ей прямо в глаза. — Но мне нужна ты. Настоящая, а не эта замученная версия себя, которая закрывается от всех. Аделина вздохнула и провела рукой по волосам. — Хорошо, — тихо сказала она. — Но если это не получится… — Мы разберёмся, — перебил он. Впервые за весь вечер она позволила себе чуть-чуть улыбнуться. Когда дверь за Ваней закрылась, Аделина осталась одна в своей огромной квартире. Её взгляд медленно упал на стопку документов, но мысли были далеко от цифр и задач. Ей казалось, что что-то изменилось. Как будто он стал другим. Раньше, в первые недели их общения, каждое его слово, каждое прикосновение заставляло её сердце биться быстрее. Он был ярким, дерзким, полным жизни, и она будто терялась в этом огне, который он в себе нес. А теперь? Теперь всё казалось... обычным. Она задумчиво подошла к окну, наблюдая, как его машина медленно уезжает из двора. Он был милым, заботливым, искренним. Но где была та искра, которая заставляла её забывать обо всём на свете? Где тот пыл, от которого у неё кружилась голова? Брюнетка тяжело вздохнула, проведя рукой по своему лицу. — Может, это я, — пробормотала она, чуть заметно покачав головой. Но в глубине души она знала, что это не так. Она слишком хорошо помнила те ночи, когда всё между ними было на грани — безумие, страсть, игра, которая не оставляла места для сомнений. Это её привлекало, это заставляло хотеть его снова и снова. А теперь? Теперь он был просто... хорошим. Эта мысль резанула девушку, и она почувствовала себя виноватой. Разве не этого она хотела? Чтобы рядом был кто-то, кто заботился о ней, кто мог поддержать в трудный момент? Но почему же тогда она ощущала себя такой пустой? Почему внутри неё появлялась странная тоска, которую она не могла объяснить? Она снова вздохнула и отвела взгляд от окна. На столе лежал её телефон. Внезапно ей захотелось выйти, окунуться в шум, в хаос, в жизнь. Может быть, клуб? Или просто прогулка по ночному городу? Но вместо этого она просто вернулась к своим бумагам, чувствуя, как её душу раздирает непонятное чувство. Она боялась признаться себе в том, что, возможно, ей снова нужен этот огонь. Аделина невольно обхватила себя руками, стоя посреди своей роскошной, но вдруг такой пустой квартиры. Она прокручивала в голове их разговор, который был пару дней назад— не ссору, нет, но что-то, что оставило осадок. Она сказала ему, что любит его. Сказала это тихо, искренне, как всегда, ожидая, может быть, не ответного признания, но хотя бы чего-то. Однако его реакция... Ваня просто отвернулся, пробормотав что-то невнятное, избегая её взгляда. Она видела, как его плечи напряглись, как он будто хотел убежать от этих слов. Это не было впервые. Каждый раз, когда она произносила это простое, но важное для неё признание, он либо менял тему, либо находил повод уйти. Вначале она убеждала себя, что это просто его характер. Может, он не привык к таким словам, не умеет выражать чувства. Она даже жалела его, уверяя себя, что он просто не знает, как реагировать. Но теперь это начало терзать её. Она села на диван, поджав ноги под себя, и задумчиво уставилась в одну точку. "Почему он ни разу не сказал, что любит меня? Это ведь не так сложно, правда? Или... он просто не чувствует того, что чувствую я?" Эта мысль была как удар под дых. Она вдруг ощутила, как её горло сдавило, а в глазах защипало. Она любила его — это было очевидно. Но любил ли он её? Или это была только она, цепляющаяся за каждый миг их отношений, надеясь, что он когда-нибудь скажет ей то, чего девушка так жаждала услышать? Вспоминая их первые недели, она понимала, что тогда всё казалось другим. Его взгляды, его прикосновения, его желание быть рядом — всё говорило за него. Но сейчас, когда они были вместе уже столько времени, этого огня, казалось, больше не было. Она закрыла глаза и откинула голову назад. Глубокий вдох, долгий выдох. "Я не могу заставить его полюбить меня. Но как долго я смогу продолжать жить с этим?" Эти мысли грызли её изнутри, оставляя горечь на душе. Ей хотелось поговорить с ним, выбить из него правду, спросить, что он чувствует на самом деле. Но она боялась. Боялась услышать то, что сломает её окончательно.

***

Аделина сидела в своем кабинете, держа в руках выписку из банка. Её глаза скользили по строкам цифр, подтверждающим одно: все счета разблокированы. Её деньги, её заработанные миллионы, вновь были в её распоряжении. Она почувствовала облегчение, смешанное с гордостью. Она больше не зависела от своего отца. Этот человек, всегда контролировавший её жизнь, больше не имел власти над ней. Откинувшись на спинку кресла, её губы растянулись в едва заметной улыбке. "Теперь всё иначе," — пролетело в голове. Её сольник через неделю, и она смогла оплатить все расходы. Команда была счастлива, подготовка шла полным ходом. А главное — она чувствовала себя свободной. Однако в её голове крутился один вопрос: "Что я буду делать дальше?" Эта свобода казалась ей новой игрушкой, с которой она ещё не научилась играть. Теперь, когда никто не диктовал ей, как жить и что делать, она осознавала, что ей придётся принимать все решения самой.

***

Вечером, сидя на балконе с бокалом вина, Канаева смотрела на огни столицы. Она думала о том, как её жизнь перевернулась за последние несколько месяцев. Отец, Ваня, Егор, музыка, сольник... Всё смешалось в её голове. Она вдруг поняла, что теперь, когда она не зависела ни от кого, ей предстояло решить, чего она хочет от своей жизни. Девушка достала телефон и пролистала список контактов. Палец замер на имени Вани. Она не писала ему уже несколько дней. Её отношения с ним оставались странными, неопределёнными. Ей хотелось выяснить, куда всё это ведёт, но она не знала, готова ли к правде. "Я могу сама разобраться со всем," — твёрдо сказала брюнетка себе, откладывая телефон. Но внутри всё ещё горело желание поговорить. Её независимость давала ей новые силы, но не могла заглушить старые чувства.

***

Аделина сосредоточенно вслушивалась в биты, регулируя уровни на пульте. Тишина ночной студии казалась ей идеальной — никакой суеты, только она и музыка. Её сольник был уже близко, и ей хотелось, чтобы всё звучало идеально. Она терялась в звуках, пока её не отвлёк тихий звук открывающейся двери. — Ты опять застряла тут ночью? — услышала она голос, который невозможно было спутать. Она обернулась и увидела Дмитриенко, стоявшего в дверях. Его фигура была подсвечена слабым светом коридора, а на его лице играла лёгкая, почти мальчишеская улыбка. Он выглядел уверенно, но его глаза выдавали что-то большее — напряжение, неуверенность, которую он пытался скрыть. — Ты чего здесь делаешь? — сухо спросила Аделина, выключая музыку. — Проезжал мимо, решил заглянуть, — ответил он, делая шаг внутрь. — Ты знаешь, что люди иногда спят ночью? Она фыркнула, отводя взгляд. — А ты знаешь, что некоторые из нас работают, чтобы не провалить сольник? Он подошёл ближе, облокотившись на край стола. — Я не сомневаюсь, что ты справишься, — сказал он, глядя прямо на неё. Девушка почувствовала, как его взгляд прожигает её. Этот тонкий баланс между игрой и серьёзностью, который он всегда создавал, начинал раздражать. — Спасибо за уверенность, но я справлюсь и без твоих визитов, — отрезала она, возвращаясь к пульту. Дмитриенко не отступил. — Аделина, — тихо произнёс он, его голос стал мягче, почти уговаривающим. — Ты можешь хоть раз остановиться и перестать делать вид, что ты — крепость? Она вздохнула, резко повернувшись к нему. — А чего ты хочешь, Дмитриенко? Чтобы я тебе рассказала, как тяжело? Как я устала? Как мне сложно лавировать между выступлениями, студией, и твоими... — Она запнулась, её голос сорвался. — Моими что? — перебил он, подойдя ближе. — Твоими попытками сделать вид, что ты заботишься, — выпалила она, чувствуя, как её голос дрожит. — Я не делаю вид, — твёрдо сказал парень. Его взгляд стал серьёзным, почти жёстким. На мгновение повисла напряжённая тишина. Он стоял слишком близко, и она чувствовала его присутствие кожей. — Ты встречаешься с этим… Дипинсом, — наконец сказал он, добавляя нотку сарказма в своё "Дипинс". — Но я знаю, что ты сама не понимаешь, чего хочешь. — Что ты несёшь? — прошипела Адель, но её голос звучал менее уверенно, чем хотелось бы. — Я просто пытаюсь быть рядом, когда он не может дать тебе того, что тебе нужно. Эти слова задели её больше, чем она ожидала. Аделина резко встала, пытаясь сохранить самообладание. — Мне не нужно ничего от тебя, Дмитриенко. Ты не понимаешь. — Может, и понимаю, — прошептал парень, подойдя вплотную. Его пальцы аккуратно коснулись её запястья, заставив её замереть. — Может, я понимаю тебя лучше, чем ты думаешь. Она смотрела на него, чувствуя, как её сердце бешено колотится. Её разум кричал, что она должна отойти, уйти, но её тело будто приросло к полу. Ваня подошёл к ней вплотную, так, что между ними не осталось даже сантиметра. Его взгляд был пронзительным, полным чего-то, что заставляло её дыхание участиться. Он наклонился к её лицу, и его тёплое дыхание коснулось её кожи. — Канаева, ты ведь сама всё знаешь, — прошептал он низким, бархатным голосом. Девушка сделала шаг назад, но тут же упёрлась в пульт за своей спиной. Ваня не отступил — напротив, он опёрся руками о край пульта, полностью заперев её в этом маленьком пространстве между собой и техникой. — Что я знаю? — выдавила она, пытаясь звучать уверенно, но её голос дрогнул. — Что между нами никогда не было просто работы, — ответил он, глядя прямо ей в глаза. Его голос был таким тихим, но при этом таким наполненным эмоциями, что она почувствовала, как всё внутри начинает плавиться. — Отстань… Ты ничего не понимаешь, — выдохнула она, чувствуя, как её слова звучат всё менее убедительно. — А ты перестань убегать, — сказал он, его голос стал ниже. Парень провёл пальцами по её щеке, от линии скулы до подбородка. Она затаила дыхание, не в силах отвести взгляд от его глаз. — Я не убегаю, — попыталась возразить она, но её голос почти пропал, когда его пальцы скользнули по её губам. — Нет? — Ваня чуть усмехнулся, склоняя голову ещё ближе. Его губы теперь были всего в нескольких миллиметрах от её, их дыхания смешивались. Она хотела ответить, но все слова застряли где-то глубоко в груди. Её сердце билось так быстро, что, казалось, готово вырваться наружу. — Скажи мне, что ты этого не хочешь, — прошептал он, глядя на неё так, будто весь мир перестал существовать. Её пальцы сжались на краю пульта. Всё внутри неё разрывалось на части — разум кричал ей оттолкнуть его, но тело… Тело предавало. Брюнетка не успела сказать ни слова. Он наклонился, мягко касаясь её губ своими. Сначала осторожно, будто проверяя, не оттолкнёт ли она его, а потом всё сильнее, всё требовательнее. Её руки дрожали, но в какой-то момент они сами собой потянулись к его шее, притягивая его ближе. Она забыла о том, где они находятся, о том, что происходит вокруг. Всё исчезло, остались только он и это нарастающее, как волна, чувство, которое заполняло каждую клеточку её тела. Ваня отстранился всего на секунду, глядя ей в глаза. Его дыхание было сбивчивым, а взгляд — затуманенным желанием. — Ты знаешь, что я не отступлю, — сказал он хрипло, его голос дрожал от эмоций. — Это безумие, — прошептала она, но её слова звучали совсем неубедительно. — И что? Иногда безумие — это единственное, что стоит делать, — ответил он, его губы снова нашли её, требовательно и страстно. Её тело прильнуло к нему, будто не было никакой силы, способной удержать её на расстоянии. Его руки скользнули вдоль её талии, притягивая ещё ближе, почти срывая с неё контроль. Она не понимала, как это случилось, но внезапно её спина прижалась к стене. Он держал её за запястья, поднимая их вверх и оставляя без возможности двигаться, но в его прикосновении не было жесткости — только эта дикая смесь силы и нежности, которая сводила её с ума. — Аделина, — прошептал он ей в губы, когда их поцелуй стал медленнее, мягче. — Скажи мне, что ты чувствуешь. Она закрыла глаза, чувствуя, как его дыхание обжигает её кожу. Сказать? Сказать, что внутри у неё будто пожар, что его прикосновения ломают все стены, которые она так тщательно строила вокруг себя? — Я… — она запнулась, чувствуя, как голос предательски дрожит. — Только правду, — продолжал он, его губы скользнули вниз, оставляя горячие, дразнящие поцелуи на её шее. — Дмитриенко… — выдохнула она, не в силах сдерживать себя. В этот момент дверь студии резко открылась, и оба обернулись. В дверях стоял Бессмертных. Его лицо было безэмоциональным, но глаза выдавали бурю внутри. Он медленно шагнул внутрь, оглядывая их с головы до ног. На какое-то мгновение в комнате повисла напряженная тишина, разрываемая только учащенным дыханием Аделины. — Надеюсь, я не помешал, — произнес он тихо, но в его голосе звучала ледяная насмешка. Девушка отступила от Дмитриенко, словно её застали за чем-то постыдным, и прижала пальцы к губам, которые ещё горели от недавнего поцелуя. Она не знала, что сказать. Дмитриенко, напротив, не выглядел смущённым. Он с вызовом посмотрел на Дипинса, даже чуть ухмыльнулся. — Ты не вовремя, — сказал он спокойно, словно провоцируя. Ваня медленно шагнул ближе, его взгляд был прикован к Аделине. — Ты хочешь объяснить, что тут происходит? — его голос был всё таким же тихим, но в нем чувствовалась скрытая угроза. — Ваня… — начала она, но слова застряли в горле. — Ну же, объясни, — продолжил он, игнорируя Дмитриенко. — Это то, о чём я думаю? Или ты опять играешь свои игры? — Хватит, — вмешался Дмитриенко, сделав шаг вперёд. — Мы оба знаем, что ты её не заслуживаешь. Парень резко повернул голову к нему, его взгляд стал тёмным и опасным. — Ты вообще понимаешь, с кем разговариваешь? — произнёс он, сделав шаг вперёд, так что теперь они стояли почти вплотную. — Я понимаю одно, — ответил певец, не отводя взгляда. — Ты не ценишь её так, как она того заслуживает. — И ты думаешь, что ты ценишь? — усмехнулся стример, его голос был полон сарказма. Аделина шагнула между ними, пытаясь разрядить напряжение. — Хватит! — крикнула она, её голос дрожал. — Оба, хватит! Парни замерли, глядя на неё. Её глаза наполнились слезами, но девушка удерживала их, не позволяя себе сломаться. — Я не игрушка, за которую вы можете драться, — сказала она резко, глядя то на одного, то на другого. Бессмертных посмотрел на неё, его челюсть сжалась, но он не сказал ни слова. Дмитриенко тоже молчал, его взгляд смягчился, но он всё ещё выглядел настороженно. — Я ухожу, — наконец сказал Дипинс, обойдя её. В последний момент он остановился у двери, обернулся и бросил: — Подумай, кто из нас действительно стоит твоего времени. Дверь захлопнулась за ним. Дмитриенко остался стоять, но Аделина уже отвернулась, чувствуя, как её сердце разрывается от боли и злости. Девушка рванула следом, оставляя Ваню одного в студии. Она выбежала в коридор, её каблуки громко стучали по полу. Ваня шёл быстро, его плечи были напряжены, а кулаки сжаты. — Ваня! — крикнула она, но он не остановился. Девушка ускорила шаг, почти бегом догнав его перед выходом из здания. — Ваня, подожди! — Она схватила его за руку, заставляя обернуться. Он остановился, но не посмотрел на неё. Его лицо оставалось мрачным, а глаза смотрели куда-то в сторону. — Что? — бросил тот холодно. — Я… Ты неправильно всё понял, — начала она, пытаясь отдышаться. — Это не то, что ты думаешь. Он… — Правда? — Бессмертных наконец взглянул на неё, его глаза горели гневом. — А что это тогда, Канаева? Объясни мне. — Он просто поцеловал меня, — сказала она тихо. — Я не хотела этого. — Но и не остановила, — бросил он. Она сжала руки в кулаки, её голос дрожал от эмоций: — Ты даже не дал мне шанса объясниться! Ты сразу решил, что я виновата! — А ты что ожидала? — Ваня шагнул ближе, его голос стал тише, но от этого ещё более угрожающим. — Ты думаешь, я могу смотреть на это спокойно? На то, как кто-то другой к тебе прикасается? — Ваня, ты никогда… — она запнулась, чувствуя, как её голос предаёт её. — Ты никогда не показываешь, что я тебе важна. Ты никогда не говорил, что… — Что? — он почти выкрикнул. — Что люблю тебя? Она замерла, глядя на него, её сердце билось так сильно, что казалось, вот-вот разорвётся. — Да, — прошептала та. — Именно это. Парень провёл рукой по лицу, будто пытаясь собрать мысли. Затем шагнул к ней так близко, что она почувствовала тепло его дыхания. — А ты думаешь, я здесь просто так? Думаешь, я сражаюсь с каждым идиотом вокруг, потому что мне всё равно? — Его голос был полон горечи и эмоций. — Ты не понимаешь, насколько сильно я боюсь потерять тебя. Её глаза наполнились слезами. — Тогда скажи это, Ваня. Скажи прямо. Он смотрел на неё, его взгляд смягчился, и, наконец, он произнёс: — Я люблю тебя, Аделина. Эти слова словно разорвали всё напряжение между ними. Она шагнула к нему, обняв и слёзы текли по щекам. — Я тоже тебя люблю, — прошептала она. Он прижал её к себе, и они стояли так, забыв обо всём. Но Ваня горько усмехнулся, отстраняясь от неё. — Что? — растерянно спросила Аделина, пытаясь понять, что происходит. — Смешно, правда? — он покачал головой, его голос звучал горько. — Я, наконец, это сказал. Признался. Но какая разница? — Почему ты так говоришь? — она шагнула к нему, пытаясь снова прикоснуться к его руке, но он отстранился. — Потому что ты сама не знаешь, чего хочешь, — он взглянул на неё, в его глазах было столько боли, что у неё сжалось сердце. — Один день ты со мной, другой — ты с кем-то другим. Я всё это время закрывал глаза, потому что думал, что ты всё ещё пытаешься понять себя. Но после того, что я увидел… — Ваня, это была не я! — воскликнула она, её голос дрожал. — Это он… — Конечно, это он, — он перебил её. — Но ты даже не пыталась оттолкнуть его. Ты позволила ему тебя поцеловать. В следующий раз что? Позовешь посмотреть как вы трахаетесь? — Я была в шоке, я не знала, как реагировать, — оправдывалась Канаева, но его взгляд оставался холодным. — Это всегда будет так, да? — его голос стал тише, но каждое слово резало, как нож. — Ты всегда будешь колебаться, разрываться между мной и кем-то ещё. — Нет, Ваня, я выбрала тебя! — она смотрела ему прямо в глаза, её голос был полон отчаяния. Парень усмехнулся ещё горше. — Ты так говоришь, но завтра кто-то снова сделает тебе комплимент, и всё начнётся сначала. Я не могу больше этого терпеть, Аделина. Её глаза наполнились слезами, девушка шагнула ближе, но он отступил. — Ваня, пожалуйста, не уходи, — прошептала она. — Я устал, — сказал он, отвернувшись. — Устал быть тем, кто всегда ждёт, когда ты, наконец, сделаешь выбор. Аделина попыталась сказать что-то ещё, но слова застряли у неё в горле. Он посмотрел на неё в последний раз, затем развернулся и ушёл, оставляя её стоять в пустом коридоре. Её ноги подкосились, и она опустилась на пол. Слёзы катились по её щекам, а в груди была пустота, которую ничем нельзя было заполнить.