Взлом судьбы

В прошлый раз у них все прошло, скажем так, не слишком удачно. Цзюнь У и сам понимал, что произошедшее было «несколько чересчур». Что он «немного перестарался». Уже перед встречей с Се Лянем Цзюнь У чувствовал в себе кипящую злобу и понимал, что по-хорошему встречу нужно перенести. Но куда ее перенести? Суббота занята, и воскресенье занято, а там уже и понедельник и тогда точно будет не до Се Ляня. И по всему выходило, что перенести — значит, отменить. А ждать еще неделю он просто не мог. Се Лянь, конечно, тоже был виноват. Он вел себя неправильно. Он не подыгрывал. Вообще. Молчал и с остервенением дёргал веревки. В какой-то момент Цзюнь У устал его избивать и ощутил наконец блаженную пустоту вместо жгучей агрессии в груди. Отбросив ремень в сторону, начал расстёгивать брюки. Обездвиженное тело было зажатым и каменным, но что еще хуже — вот теперь Се Лянь начал говорить: «нет», «хватит» и «остановись». Совсем не то, что ему стоило говорить. Совсем не то, что Цзюнь У ожидал от него услышать. Что хотел слышать. Злоба зашевелилась с новой силой и отпустила, только когда он кончил. Совсем обессиленный он перерезал веревки и ушел. И вот теперь это не самое лучшее свидание не давало ему покоя. Мальчишке нужно было подарить что-то. Что-то особенное. Не в качестве извинения, конечно — но, возможно, в качестве компенсации? И в этом месте у Цзюнь У был полный ступор. Девчонке можно было подарить почти любую безделушку из ювелирного, и у него даже был подходящий продавец для такого случая — но что дарить мужчине? Какое-то время он успешно избегал этой проблемы, заодно одаривая своего любовника за счет корпоративного фонда оплаты труда с помощью премий. В конце концов, мужчина и сам знает, что ему нужно, не так ли? Но в этот раз… в этот раз ему был нужен настоящий подарок, а не безэмоциональный набор цифр в смс о поступлении на счет. Он решил снова проверить расходы Се Ляня в поисках идей — и был сильно удивлен. Траты Се Ляня сократились в разы. Причем он даже не копил — деньги просто лежали на счете. Ну если тебе некогда этим заниматься — ну хоть на вклад брось, ну два клика же. А то лежат, как будто они тебе не нужны. В целом Цзюнь У угадал — Се Ляню и правда эти деньги были не нужны, и он испытывал почти физическое отвращение от идей о распоряжении ими. Но мысль эта промелькнула в голове Цзюнь У и пропала. Он начал думать дальше. Духи, сертификаты, путевки казались слишком мелкими. Если все прежние суммы премий оставили Се Ляня настолько видимо равнодушными — такая мелочь котироваться не будет. Квартира — это слишком. Машина… — перебор, конечно, но близко к идеалу. Но есть ли у Се Ляня права, Цзюнь У не знал. Проверил по данным из кадрового отдела — вроде нет. Поэтому машина отпадала. Как и мотоцикл. Минуту он обдумывал вариант подарить лошадь — но отбросил его как явно бредовый. Лошадь! Вот же придет в голову. Чего тогда не меч или лук? Внезапно выяснилось, что не нищий и при этом ледяной любовник — это не только дорого, но еще и заморочено. И тут он понял: часы! Идеальный подарок. Идеальное не-извинение.

***

Прежде Цзюнь У никогда не появлялся с ним рядом в публичном месте — за исключением офиса. И тем более никуда его не водил. Но вот они здесь — в ресторане при отеле, где каждый стол накрыт заранее, где все салфетки тканые, а полоса препятствий из ножей и вилок пугает своей длиной. — Минеральную воду с газом, — Се Лянь вернул нераскрытое меню официанту. Как всегда перед такими встречами его подташнивало. Напиться и прилипнуть к Сань Лану дома он уже не боялся. Он знал, что все равно они будут спать в одной постели. А потому не было никакой нужды запихивать в себя еду. Неизбежность всего, что случится сегодня, и так лежала в желудке свинцовой тяжестью. — Нет, так не пойдет, — Цзюнь У перехватил меню и заказал что-то на свой вкус. Се Ляню показалось, что Цзюнь У был в приподнятом настроении. Сам же он уже начал отключаться от реальности и слышал все, как будто через вату. Официант закончил принимать заказ и налил Се Ляню вина из стоящей на столе бутылки. Цзюнь У выразительно на Се Ляня посмотрел. Нужно попробовать. Он ждет. Хочу ли я этого? На секунду в его голове всплыли вкус глинтвейна, улыбка Сань Лана, кабинка чертового колеса. Нет. Это только для Сань Лана. Он поднес бокал к губам и сделал вид, что пьет. После сделал вид, что глотает. Цзюнь У смотрел на него, явно ожидая реакции. — Хорошее. Цзюнь У удивленно поднял бровь. — В прошлый раз между нами все было… не слишком гладко. — Пожалуй, — сказал Се Лянь максимально нейтральным тоном. — И я подумал, что это можно загладить, — Цзюнь У поставил перед Се Лянем небольшую красную коробку. Се Лянь уставился на нее в полном недоумении. Зачем? Цзюнь У не видел ожидаемой радости. Мысль о потеплении их отношений таяла. Вместе с предвкушением сегодняшнего яркого секса. Тлеющая внутри злоба начинала разгораться. Что не так? В итоге он был вынужден сам открыть коробку — и увидеть еще более озадаченное лицо Се Ляня. Уже почти в отчаянии Цзюнь У взял его руку, чтобы лично надеть и застегнуть часы. Их совместный публичный ужин стремительно превращался из встречи двух коллег в свидание двух любовников. — Зачем? Есть же телефон. — То есть как зачем? Носить будешь. С костюмом знаешь, как хорошо будет? — Я не ношу костюмы, — сказал Се Лянь, подумав про себя что за бред он несет? Цзюнь У потерял дар речи. Внезапно появившийся официант подвинул пустую коробку в сторону и поставил перед Се Лянем тарелку. Се Лянь увидел листья салата и что-то еще — он не мог разобрать. Он почувствовал запах, от которого его замутило сильней. Дело было не в том, что ему принесли — его замутило бы от любого запаха. Цзюнь У заметил, что Се Лянь без раздумий и колебаний взял правильные приборы — салатную вилку и салатный нож, хотя его подавали крайне редко. Непонятно почему, но это чувствовалось, как нарушение его планов. И почему-то заводило. — Я могу тебе купить, — эти слова Се Лянь услышал, как будто через толщу воды. Что он сказал? «ТебЕ купить»? «ТебЯ купить»? Он был очень занят, нарезая салат на мелкие кусочки, потом на еще более мелкие, и поднося почти пустую вилку к губам. Он старательно смотрел в тарелку и делал вид, что ест. Часы неприятно липли к запястью. Они точно что-то значили, но что именно — Се Лянь пока не понял. Внезапно для самого себя он посмотрел Цзюнь У в глаза. — Нет. Не можешь. Ты не можешь меня купить. Шантажировать — да. Купить — нет. — Да в чем дело? Что происходит? Что с тобой не так? Ты позволяешь трахать себя в задницу, но протестуешь против подарков? Что тебе подарить, чтобы ты был доволен уже, а? Ну хоть раз? Се Лянь вернулся к проблеме создания микроизмельчителя салата из столовых приборов. Цзюнь У не выдержал, протянул руку через весь стол и, вздернув его подбородок, заставил посмотреть на себя. Полностью наплевав на окружающих. — Что с тобой не так? Почему не можешь быть просто благодарным? Се Ляня это прикосновение вернуло в реальность против его воли. О чем он? Какую благодарность я могу к нему чувствовать? Мы как будто на разных языках говорим. — Быть благодарным? За что? — Если тебе не нравятся мои подарки — то скажи, чего тебе надо. Се Лянь закрыл глаза и шумно выдохнул. Бесполезно. Все равно не поймет. Но… что я теряю вообще? Есть ли мне что терять? Он открыл глаза и начал говорить: — Отпусти меня. Сними с крючка. Обещаю, я исчезну. Я никому никогда ничего не скажу. Ты никогда меня больше не увидишь. Отпусти. На мгновение Цзюнь У услышал его и осознал себя именно тем, кем он был — насильником. Это было неприятно, но терпимо. Насильник — сильная позиция. Позиция контроля. Но в следующее мгновенье он осознал себя нелюбимым. Ненавистным. Опостылевшим. И вот этого он вынести не мог. Его психика совершила кульбит и вернула все назад. Он снова стал совершенно нормальным, его поведение — абсолютно естественным. А перед ним сидел и смотрел прямо на него своими лживыми медовыми глазами ледяная сучка Се Лянь. Который был в постели бревно-бревном, но при этом заработал на нем чуть ли не больше всех остальных его протеже. И явно рассчитывал своим поведением вытянуть из него еще больше, не то, что лишний раз не раздвинув ноги — лишний раз не приподняв уголки губ. Да он вообще ему ни разу не улыбнулся! И ведь грамотно все рассчитал-то. Он потянулся к бокалу Се Ляня и залпом выпил из него вино. — Надеюсь, ты наелся — ведь нам пора наверх. И там, наверху — все для меня.