Рубикон ||. Возможно ли счастье?

Ник перевёл взгляд на шокированного Никиту и злобно произнёс. — Что он здесь делает? Ты зачем его привёл?! — Ты, неверное, забыл, но вообще-то, своей машины у меня нет, а любой, здравомыслящий человек не посадит к себе в салон мужика с помойки. Кого я, по твоему, должен был просить? А он, всё таки, — юноша замешкался, подбирая слова,—... твой... друг? Звягинцев опёрся локтями на ноги и, согнувшись, спрятал лицо в грязные ладони, тщетно пытаясь укрыться от колкого юриного взгляда. — Да лучше бы я сдох! — Успеешь, — холодно процедил Усольцев,— и поверь мне на слово.. Я не гарантирую, что не приложу к этому руку. Долго ты тут рассиживаться собираешься? Или уже сроднился с этим местом? Одевайся! Брюнет бросил на колени Ника пакет с вещами. Звягинцев понимал, почему Юра так злился. Сорвался с работы, приехал чёрти куда, а тут такая картина. В пакете оказался новый махровый халат в пол и резиновые тапочки. Больше ничего. Блондин непонимающе уставился на приезжих. — И это всё? Могли бы мне хотя бы трусы купить! — Ник, понимаешь, — оправдался Никита, — мы же не знали, какие у тебя травмы. Может, тебе и двигаться было бы нельзя. Тебе же главное до машины добраться, а там разберёмся. Звягинцев представил, как он, в таком виде, залезет в салон белоснежной Kia и ему стало дурно. Всё-таки, Ник больше суток провёл в статусе бомжа со всеми вытекающими из этого последствиями. Сознание захлестнуло волной отчаяния. Хотя он и не мог, в полной мере, оценить исходящую вонь, но догадывался, что разит от него хуже чем из канализации. Было невероятно стыдно: и за себя, и за место, в котором им всем пришлось очутился по его вине. —Я к нему в машину не сяду,— мозг отказывался думать логически, испытывая нечеловеческие угрызения совести и зациклившись на этой фразе. На скулах брюнете заиграли желваки и подавляя свой гнев из последних сил, Юра подошёл к блондину, вытрусил из пакета халат и ткнул тому в руки. — Не беси меня, котёнок.— прорычали в лицо.— Или я тебе сейчас сам доломаю то, что не успел сломать тот уёбок. Второй раз повторяю, одевайся. Перебарывая отвращение к самому себе, Ник кое-как натянул халат, попрощался с Иванычем и, с помощью Никиты, доковылял до машины. Обернувшись, он заметил, что Усольцев до сих пор о чём-то настойчиво расспрашивает бомжа. — Ёжик, что ты успел ему растрепать? — Что твой бывший - ёбнутый маньяк с манией величия. Больше ничего.. Бля, Ник, да я и сам почти ничего не знаю. Какого хуя он опять нарисовался? Звягинцев увидел быстро приближающуюся фигуру в чёрном и отмахнулся. — Не сейчас, потом поговорим. — Машина открыта, чё тормóзим? Садитесь. Оба на заднее сиденье. — Юра обратился к Никите,— Подстрахуешь его, вдруг плохо станет. — Я салон замажу, — снова попытался увильнуть Ник, — может, вы мне воды привезёте, я помоюсь и только тогда... — А может, ты свой рот закроешь и хоть раз по нормальному сделаешь то, о чём тебя просят? — И всё же... — Да бляяя,— Усольцев отчаянно взъерошил волосы и открыл багажник. Вынув оттуда отрез клеёнки и покрывало, он постелил их на заднем сиденье.— Теперь доволен? Может мы уже поедем, или барин ещё чего желает? Ник молча залез в салон. — Ну, слава Богу! — Юра в сердцах хлопнул дверью и Kia ускоренно покинула помойку. Не смотря на приоткрытые окна и гробовую тишину, повисшую в салоне, в машине было тепло и уютно. Очутившись в безопасности, но всё еще находясь под впечатлением от пережитого ужаса, Ник, поддавшись непонятному порыву и мешая слова с истеричными смешками, стал взахлёб рассказывать Никите о произошедшем. Его история больше походила на сценарий триллера, но ни у кого не было и тени сомнения в её правдивости. — ... И ты представляешь,— закончил Звягинцев,— я то думал, что он там.. частного детектива нанял, ну, за мной следить, или камер везде понатыкивал. Боялся, может, у меня телефон на прослушке. Чуть крышей не съехал, почти параноиком стал, а оказывается, ему всю инфу обо мне, тупо Ростик сливал. Ну помнишь, наш рентгенолог. Худой такой, нескладный, нос картошкой. Ха-ха, сука, ты ж прикинь, тварь какая! Столько лет стучал, а я и не догадывался!.. Оу, стоп, стоп! А куда это мы едем? Мне домой надо! Отмыться и на работу завтра. Ха-ха... Интересно, а "ночевал на свалке" можно считать уважительной причиной для прогула.. ха-ха.. — Ник, по моему у тебя истерика. Какая работа? — успокаивал Никита,— ты себя в зеркало видел. — Не-а, у бомжей зеркала не было..они за внешностью не следят.. Всё это время, Юра в разговоре не участвовал и, вообще, было непонятно, о чём он сейчас думает. Лицо брюнета превратилось в каменную маску. Лишь иногда, было видно, как сжимаются челюсти, а руки, впиваются в руль до побеления костяшек, выдавая бушующую внутри ярость. Даже обычная, мягкая манера вождения стала резкой и грубой, отчего двух пассажиров на заднем сидении слегка заносило на поворотах. Выехав на трассу, Усольцев достал телефон и, найдя нужный контакт, нажал на вызов. — Михаил Андреевич, здравствуйте. — Юрий Анатольевич, моё почтение. Чем обязан? — Вы на дежурстве? — А где ж мне ещё быть? — Примите пациента? Нужно с чёрного входа и в четвёртой смотровой. Она свободна? — Ого. Милый мой, неужели, всё так серьёзно? Брюнет скосился на Ника — Да. Тройной тариф. — Можете не беспокоиться. Привозите своё сокровище. К какому времени вас ожидать? — Если не будет пробок, думаю, часа через полтора буду. — Жду. Усольцев прибавил газу и Kia пулей полетела по трассе. Под мерный гул мотора, Ник задремал, а проснулся лишь у здания городской больницы, когда машина аккуратно пропетляв по извилистым дорожкам внутреннего двора, припарковалась у чёрного входа. Брюнет вышел и скрылся за обшарпанной деревянной дверью, покрашенной синей краской, а вернулся уже в сопровождении коренастого, круглолицего мужчины средних лет в белом, длинном халате. — Ну-с, — врач открыл заднюю дверь и с любопытством посмотрел на Ника,— и какую зверушку Вы мне привезли на этот раз? В нос ударил ядовитый смрад помойки. — Бог мой, Юрий Анатольевич, надеюсь, это не особый вид ваших тематических наклонностей? —Простите,— промямлил Звягинцев, — он тут не при чём. Всё, что Вы сейчас видите, результат исключительно моих собственных усилий. — Ха-ха-ха, как мило,— снисходительно рассмеялся Михаил Андреевич,— а Вы, пациент, как я погляжу, не лишены чувства юмора. Это замечательно. Значит, пост травматический синдром или психическое расстройство Вам не грозит. Юрий Анатольевич, Вы зря беспокоились! На протяжении всего разговора, врач как-бы ненароком, но довольно профессионально осматривал блондина. — Не подскажете, прелесть моя ароматная, как Вас зовут? — Ник,— Звягинцев поморщился, когда Михаил Андреевич, прощупывая через халат его правое плечо, надавил на особо сильный ушиб,— Доктор, можете так тщательно не проверять. Переломов нет. Скорее всего, небольшое сотрясение, ушибы мягких тканей и возможно трещина в грудной клетке или рефрактура пятого ребра. — О как! А пациент близок к медицине? Или это влияние вездесущего Гугла, когда после прочтения парочки статей, каждый мнит себя квалифицированным врачём? Ник вопросительно посмотрел на стоящего рядом Усольцева. — Можешь спокойно говорить, — успокоил брюнет,— Михаил Андреевич из тех, кто строго соблюдает врачебную тайну. — Меня зовут Николай Сергеевич Звягинцев, я .. — Постойте, — перебил удивлённый врач, — Звягинцев?!? —мгновенно, тон с шутливого изменился на уважительный. — Вы, случайно, не Серёжин и Олин сын? В ответ лишь слегка кивнули головой. — Как тесен мир! Милый мой, что ж с Вами случилось? Хотя, о чём это я.. Все расспросы потом..и, прошу прощения, за своё недостойное поведение. Давайте, для начала, мы Вас хорошенько отмоем, проведём полный осмотр, а уж после поговорим. Ник запахнул разъехавшиеся полы халата и осторожно вышел из машины. Неожиданно, голова закружилась, в глазах помутнело и чтобы не упасть, блондин схватился за дверцу авто. Нет, он не увидел, как Юра тут же бросился к нему, просто почувствовал, как сильная рука обхватила талию и прижала к широкой груди. — Держись за меня, котёнок, — прошептали в самое ухо. В нос ударил знакомый запах дорогих духов, перебивая помоечную вонь. — Пусти, я тебя испачкаю, — в слабой попытке вырваться, попросил Звягинцев. — Ерунда, — руку убрали с дверцы машины, заставив полностью облокотиться на чёрное классическое пальто.— Пошли, я помогу. За дверью с надписью "Смотровая №4" на самом деле скрывалась частная палата, оборудованная современной техникой, удобной мебелью и раздельным сан узлом. Местная элита и лично приближённые к Михаилу Андреевичу люди, совершенно конфиденциально лечились здесь от не совсем благовидных диагнозов, естественно без записей в медицинскую карту. Прикреплённый к палате персонал видел много чего "интересного", но щедрая премия и подписка о неразглашении отбивали любую охоту распускать досужие сплетни. Стоило новоприбывшим переступить порог палаты, как к ним приблизились две вышколенные медсестры и попытались увести пациента. Розовые халатики обтягивали сочные фигурки, открывая затянутые в чулочки стройные ножки. Было видно, что для работы с привилегированными клиентами девушки проходили через жёсткий отбор, где учитывались не только профессионализм, но и внешние данные. — Прошу Вас, пройдёмте в ванну, — безэмоционально предложила одна из девушек,— мы поможем вам помыться. — Свободны!— прорычал Усольцев. В данную минуту, перед ними стоял не цивилизованный человек, а ощетинившийся дикий зверь, защищающий своё сокровище и не желающий ни на секунду ослабить мёртвую хватку на чужой талии. От пронизывающего насквозь ледяного голоса и властного тона, кровь застывала в жилах, а по спине пробежал противный холодок. Это было не пустое, капризное указание очередного "зажравшегося" богача. К подобному поведению пациентов этой палаты, персонал давно привык, относился спокойно и, откровенно говоря, крайне редко слушался. Это был приказ, ослушаться который не посмел бы даже сам Михаил Андреевич. Не зная, что предпринять дальше девушки застыли на месте. — Обойдёмся без вашей помощи. Как закончим, позову. На выход! — Юр, я и сам могу, зачем тебе меня... — Котёнок, закрой свой прелестный ротик и топай,— злой рык сменился на утробное мурчание и Юра мягко подтолкнул Ника в сторону душевой, краем уха услышав, как уходящие медсёстры закрывают за собой двери. В небольшой комнате, покрытой бежевым кафелем, справа стояла классическая ванна, а слева располагался душ. Общепринятой кабинки не было, а слив грязной воды обеспечивал косой угол наклона кафеля. На полочке, возле смесителя, стоял полный набор гигиенической косметики, включая даже одноразовые бритвы. — Где хочешь вымыться? — Давай под душ, — кивнул Ник. Сняв халат и тапочки, Звягинцев повертел барашки крана, доводя воду до приятной температуры. — Садись, — послышалось сзади и, повернувшись, блондин увидел принесённый Юрой пластиковый табурет, — я сам всё сделаю. И прошу тебя, только не начинай... Усольцев успел переодеться и теперь стоял перед ним в белом махровом халате, который взял с расположенной за дверью, вешалки. Сил спорить не осталось и Ник послушно сел к брюнету спиной. Теплые струи воды мягко массировали измождённое и избитое тело, стекая грязными ручейками в никелированный слив. Юра бережно вымыл голову, терпеливо размачивая слипшиеся от крови пряди и нежно прошёлся по коже мягкой мочалкой, не оставляя без внимания ни единого сантиметра. Открытых ран почти не было, зато синяков и ссадин, покрывающих почти всё тело, он обнаружил в избытке и чем дольше брюнет их рассматривал, тем угрюмее становилось его лицо. — Извини меня, — Юра наконец-то нарушил тишину, промакивая плечи блондина полотенцем,— там, на свалке, я вёл себя грубо.. и глупо.. как идиот какой-то. Даже не помог тебе добраться до машины. Хреновый из меня любовник. Правда? Ник сохранял молчание, продолжая и дальше стоять спиной к Усольцеву. И лишь подрагивающие плечи и крепко сжатые кулаки, выдавали значительное нервное напряжение. Звягинцев уже осознал, что на самом деле, худшее, что он пережил за эти двое суток - был юрин гнев, направленный в его сторону. Перенесённые побои и лишения, были детским лепетом, по сравнению с холодностью и молчаливостью брюнета. Стыд и страх навсегда потерять Юру сковал язык и не давал произнести ни слова в своё оправдание или, как ему казалось, уместных извинений. Но услышав подобные речи, Ник всё же набрался смелости, повернулся и утонул в глубине кофейно-медовых глаз, полных заботы и теплоты. — Ты даже не представляешь, как я на тебя разозлился,— продолжал Усольцев,— Ну почему? Почему ты ничего мне не рассказал? Почему сам попёрся к этому долбоёбу? Неужели, я настолько не внушаю доверия, что ты не захотел поделиться своими проблемами? Глядя на тебя, на той помойке, я проклинал себя за то, что вообще позволил тебе уехать из моего дома. Мало того, можно сказать, я своими руками привез и передал тебя этому уроду! Я же звонил тебе...и писал.. уже подумал, что ты от меня отказался.. А потом Никита.. этот звонок.. и ты. Юра не выдержал собственных эмоций и сжал блондина в крепких объятиях, уткнувшись в мокрые волосы. — Котёнок... мой котёнок..— только и мог шептать брюнет. Звягинцев с наслаждением ответил, обвив своими руками широкую спину. С потрескавшихся губ сорвался вздох облегчения. — Мне достался самый сентиментальный доминант в мире. Как девчонка, ей Богу. — Угу,— согласились прям в светлые волосы. — Ау. Ау-ау. Ну всё, хватит меня тискать. А то, действительно, что-нибудь сломаешь. Юра нехотя выпустил блондина из горячих объятий и быстрым шагом вышел из ванной, практически налетев на ожидающего в комнате врача. Рядом стояла медсестра, придерживая за никелированные ручки кресло- каталку. — Давно ждёте?— безразлично поинтересовался брюнет. — Только зашли,— тактично ответил врач. — Мы закончили, теперь дело за Вами. — Доверьтесь мне, Юрий Анатольевич. Обследование займёт около часа. За углом есть неплохая кофейня, когда будут известны результаты я сообщу. — Спасибо. Я подожду в палате. — Ваше право, милый мой, Ваше право.. Усольцев провёл Ника влюблёнными медовыми глазами и попытался помочь блондину сесть в кресло-каталку, но был остановлен стальным, предупреждающим взглядом. Случившееся не смогло остаться незамеченным для догадливого врача. Михаил Андреевич отметил про себя, что впервые наблюдает у Юры подобное аномальное поведение и любопытство разыгралось в нём с удвоенной силой. Как только блондин, вместе с сопровождающими, скрылся за дверью палаты, мягкая улыбка исчезла с точёного лица, а в глазах появился хищный блеск. Сняв промокший халат и переодевшись, Юра вышел в коридор, где его дожидался Никита. Чёрная высокая фигура распространяла вокруг себя зловещую ауру, а взгляд сквозил чистой ненавистью. Когда он приблизился, то юноше показалось, что пространство коридора стало удушающе тесным, а воздух вязким и тяжёлым. Жестом показав идти за ним, брюнет проследовал к выходу, на ходу доставая из кармана пачку сигарет. Повинуясь животному инстинкту подчинения, Никита сорвался с места и молча пошёл за Усольцевым, неловко отставая на два шага. — Звони Яне, —закуривая, холодно приказал Юра, когда они вышли на улицу,— Мне нужна вся инфа на этого рентгенолога. Итак, игра началась.