Рубикон ||. Возможно ли счастье?

Первая мысль, возникшая у Ника в голове, была о том, что нужно срочно прикрыть спину. Как назло, под рукой ничего не оказалось. Догадавшийся Никита быстро сдёрнул с себя полотенце и накинул на плечи блондина. Второй мыслью (возникшей теперь уже у обоих) была о том, как много из их разговора услышал Усольцев. Огромная скала в чёрном классическом костюме и такого же цвета шёлковой рубашке, стала напротив шезлонгов и злой взгляд кофейных глаз, гневно окинул сидящих. — Маленький, выйди отсюда,— голос был под стать взгляду, холодный и пугающий. — Юра..понимаешь.. Ник.. — Брысь, я сказал! Не в силах противостоять такому напору, Никита пулей вылетел из бассейна. — Ник, я жду объяснений! — Каких именно? —блондин нервно сжимал края мокрого полотенца, тщетно пытаясь скрыть постыдные шрамы. — Не выводи меня из себя.— Юра угрожающе понизил голос.— Ненавижу твою привычку уходить от ответа. Я слышал ваш разговор, хотя и не весь. Все мысли Звягинцева были сейчас заняты лишь тем, как побыстрее выпутаться из этой пикантной ситуации. Ростом они были почти одинаковые, а вот в силе Ник явно уступал брюнету. Оставалось одно: хитрость и эффект неожиданности. Блондин резко встал с шезлонга, заставив тем самым отступить Юру на шаг назад. — Ну гей я, и что?— бросил Звягинцев. — Ты не спрашивал, я и не говорил. Что? Ты в шоке? А если так? И не давая опомниться, Ник сильно вжался своими губами в юрины, заставив отступить того ещё на шаг. « Пора». Пронеслось в голове. Вложив в руки всю силу, на какую он был только способен, блондин решительно толкнул Усольцева в грудь. План удался и громадная скала с характерным всплеском упала в бассейн, поднимая волну брызг. Звягинцев понял, что счёт идет на секунды. За несколько шагов, он добрался до спасительной двери, захлопнул её за собой и закрыл на замок. Одеваться было некогда. Быстро схватив сумку с вещами и барсетку с ключами и телефоном, Ник в мгновение ока оказался возле выхода. Подхватив в руки обувь, он нажал на ручку, толкнул дверь от себя и осознал, что удача покинула его. Загораживая собой всё пространство проёма, перед ним стоял взбешённый Юра. Вода весенней капелью стекала по дорогому, и скорее всего, безвозвратно испорченному костюму на плиточный пол порога. Она собиралась в мутные лужицы у босых ног, одетых теперь уже в дырявые носки. Аура тысячелетнего разъярённого демона, исходящая от брюнета, заставляла забыть о дыхании и замереть. Ник почувствовал себя птицей со сломанным крылом, загнанно бившейся в силках опытного охотника. — Дай пройти,— каким-то чудом смог произнести блондин. Мрачный взгляд карих глаз упал на дрожащие от холода губы, из который только что донеслась эта глупая фраза. — Нет. На улице холодно, а ты голый,— голос Юры был ледяным. — Зайди и оденься. — Ладно, уговорил, только ты первый. Я просто раздетый, а ты ещё и мокрый. Заболеешь,—смиренно произнёс Звягинцев и отошёл в сторону. Но как только Усольцев перешагнул порог и в проёме показался просвет. Ник, с ловкостью кошки, прошмыгнул мимо вымокшего брюнета и, не смотря на отсутствие на ногах обуви, резво помчался в сторону калитки, радуясь, что не припарковал машину во дворе. Юра уж было собирался рвануть за ним, но его остановила рука Никиты, схватившаяся за мокрую полу пиджака. — Отпусти его, — спокойно посоветовал юноша. — Всё равно, сейчас ты от него ничего не добьёшься. Вам двоим нужно успокоиться,— и заметив, что Усольцев до сих пор колеблется, добавил.— Я отвечу на все твои вопросы. Заходи. Ник запрыгнул в машину так, как будто за ним гналась свора бешеных собак. Сердце билось сильнее, чем у загнанного зайца, вырываясь из грудной клетки и отдаваясь оглушительным грохотом в висках. Не то от прохладного осеннего воздуха, не то от ворвавшегося в кровь адреналина, всё тело бил озноб. Дрожащими руками заблокировав двери, блондин рванул Volkswagen с места и остановился, лишь когда очутился в двух кварталах от юриного дома. Наспех одевшись, он впервые закурил в салоне своей машины. Делая слишком глубокие, нервные затяжки, Ник постепенно приходил в себя и горечь осознания произошедшего, острыми иглами пронзала оттаявшее было сердце. Он всё испортил. Теперь Юра и не посмотрит в его сторону. Там был их первый и последний поцелуй, но даже не смотря на ситуацию, теплота юриных губ была настолько приятной, что останется одним из самых ярких и прекрасных воспоминаний в его унылой жизни. Сам виноват. Дурак. Расслабился и позволил себе открыто говорить в чужом доме. И вот к чему всё привело. А ему так нравилось находиться рядом с красавцем-брюнетом! Слушать его интересные истории, следить, как он готовит, его аура, запах зелёного чая с имбирём, жасминовый кондиционер для белья... Он уже скучал по всему этому... Ник обречённо уронил голову на руль. « Идиот ты, Коленька. Своими же руками, разбить свою же мечту хоть одним глазком взглянуть на мир настоящих Тематиков. Зато Дима будет очень доволен. Ведь у тебя снова ничего не осталось. Ничего, кроме работы и одиночества.» Охваченный этими отчаянными мыслями, Звягинцев завел мотор и направился в сторону своего города, навсегда прощаясь с новым знакомым и его уютным домом. Но среди всех разочарований одно было особенно сильным и стучало в мозгу звонким молоточком. Он так и не заглянул за резную, дубовую дверь на первом этаже. Юра снял с себя мокрую одежду, принял горячий душ и вышел на кухню, где его смиренно дожидался Никита. Кастрюльки и сковородка на плите источали невероятно аппетитный запах, но брюнет этого даже не заметил. Сев напротив растерянного парня, он строго приказал. — Говори. — Я не знаю, о чём ты хочешь услышать,— взволнованно произнёс Никита. — Почему ты сказал, что в BDSM подался, чтоб лучше понять Ника? Он Тематик? — ... — Ну!! — давил Усольцев.— Я тебя за язык не тянул. Сам сказал, что всё расскажешь. Так что, не хрен мне тут теперь отмалчиваться! — Можно сказать, что Ник много знает о Теме и много что пережил. Но у него никогда не было хорошего партнёра. — Он Верхний? Никита густо покраснел. —... Нижний.. Юра почувствовал, как земля уходит из под ног. Негодование за враньё этих двоих, сменилось ликующей радостью. Ему хотелось кричать, смеяться, задушить Никиту в объятиях. Но тут в памяти всплыла коряво зарубцевавшаяся буква "Д" и радость тут же улетучилась. — Правая лопатка. Откуда? — Прости, это не моя тайна. — Никита! Не вынуждай меня применять силу! Это же клеймо! Кто это сделал?! —....Бывший,— и увидев, как тёмные глаза снова полыхают злобой, быстро добавил. — Это было без согласия!... Он, вообще, делал всё без согласия Ника. Усольцеву показалось, что его окатили ледяной водой. Теперь до него стал доходить смысл всех фраз, нечаянно оброненных Ником за время их знакомства. Боязнь утонуть, скованность, отсутствие эмоций... "Единственные существа в мире, которых действительно стоит бояться, это люди." Только сейчас Юра понял всю горечь этих слов и истинную причину побега. — Я думал, котёнок дикий, — не то собеседнику, не то себе с ухмылкой проронил брюнет, — а он просто пугливый. Никита, мне нужен адрес его работы и квартиры. Хотя нет. Достаточно только работы. « Я обязательно поймаю тебя, котёнок. Поймаю, вылечу и никуда уже не отпущу. » Никита протянул бумажку с адресом. — И это... Юр ..Он кошелёк забыл. Усольцев улыбнулся Чеширским котом. — Молодец, маленький... А вот и повод. Электронные часы в холле показывали 17: 48, когда входную дверь клиники Звягинцевых открыл рослый привлекательный мужчина. Стоящие у входа медсестрички разом замолкли и повернули головы в сторону посетителя. — Простите, — смущаясь обратилась одна из них к вошедшему. — Но мы уже закрываемся. — Я в курсе, — мягко ответил брюнет и лучезарно улыбнулся. — Не подскажете, где кабинет замглавврача? — Ох, Вам к Николаю Сергеевичу.. По коридору направо и до конца. Поблагодарив девушку, мужчина неторопливой и уверенной походкой подошёл к нужной двери, постучал и, не дожидаясь ответа, вошёл внутрь. На удивление, он попал не в сам кабинет, а в приемную, где за стойкой сидела пухленькая медсестра и перебирала какие-то документы. Услышав шум, девушка подняла глаза и, оценив посетителя, мягко спросила. — Добрый вечер, Вы по-какому поводу? — Я к Николаю Сергеевичу. — На сегодня приём закончен. Вас записать на другой день? Брюнет подошёл к стойке и небрежно облокотился о столешницу. — Красавица, а не подскажете, как мне к Вам обращаться? — Яна Валентиновна, — спокойно ответила медсестра, выдержав пронзительный взгляд. « Нуу, началось!!— фыркнула про себя Яночка.— Сейчас начнёт либо статусом и связями хвалиться, либо приторными комплиментами заваливать, чтоб пустила или поставила, как можно повыше по записи. Достали! Ник и так пашет за троих, а они лезут и лезут...» — Яна Валентиновна, а скажите пожалуйста, на окнах кабинета Николая Сергеевича есть решётки? — Что? ..А, да. — растерялась Яночка. — Чудненько.. Значит, не сбежит. Был конец рабочего дня и Ник бился над очередным отчёт, глубоко погрузившись в материалы, абсолютно не ожидая никаких посетителей в своём кабинете. Поэтому, до боли знакомая, широкоплечая фигура, распахнувшая дверь и занявшая почти всё пространство проёма, возникла слишком внезапно. — Ты забыл свой кошелёк, — прорычал Юра, обходя стол и бросая на исписанные листы коричневый кожаный прямоугольник. — И вещи. Они у меня в машине. — Спасибо, — затравленно поблагодарил Ник. Юра одним сильным движением откатил офисное кресло и уперевшись руками в пластиковые подлокотники, навис над блондином. — Спасибо.. И всё? Звягинцев вжался в кожаную спинку и понял, что под натиском этого медового взгляда, напрочь лишается своей ледяной брони. — Наверное, мне нужно извиниться... за то, что испортил тебе костюм... — Уже лучше, — Юра придвинулся чуть ближе. — Ещё... — ... За то, что сбежал.. — Умница, котёнок, — брюнет был настолько близко, что лицо Ника обдало смесью табака и мятного "Тик-така".— Ещё... — ..За то, что толкнул тебя в бассейн и заставил пройти по улице в одних носках? — Ага. Как ты понимаешь, я жду компенсации. — Я куплю тебе новый костюм. — К чёрту костюм! Возле бассейна ты прикоснулся ко мне губами. Я хочу вернуть этот недопоцелуй. За тобой столько косяков накопилось, что у тебя всего одна-единственная попытка остановить меня. И сейчас, я даю её тебе. Любое твоё слово, жест или действие - и я прекращу. Но если нет.. Котёнок... Подумай хорошенько. Считаю до трёх... Раз. Звягинцев застыл мраморным изваянием, боясь пошевелиться. Ноздри жадно вдыхали юрин терпкий одеколон и запах, проникая внутрь, завязывался в тугой горячий узел внизу живота. — Два. —... — Три,— губы брюнета, крыльями бабочки, невесомо коснулись Ника. — Правильный выбор, котёнок, — и Юра напористо углубил поцелуй. Когда их языки встретились, мир вокруг взорвался сверхновой. Рука переместилась с подлокотника на затылок, зарывшись в белокурые волосы. Нику оставили ровно столько пространства, чтобы можно было отвечать на поцелуй, но ни миллиметром больше, поэтому увернуться и разорвать контакт шансов не было. Юра не торопясь посасывал и покусывал нежные губы блондина, слегка толкался внутрь языком, поглаживал влажное нёбо. Вскоре, он ощутил, как тело Ника поддалось и расслабилось, а затылок безвольно откинулся, отдаваясь во власть его широкой ладони. Но нельзя было забывать, что они находятся у Звягинцева на работе, и подобные легкомысленные действия могли испортить репутацию врача. Нехотя, Усольцев разорвал поцелуй, напоследок скользнув языком по влажным губам. —Ещё, ты мне ужин должен,— мягко произнес Юра, когда затуманенные серые глаза лениво подняли трепещущие веки и встретились с его взглядом. — Хорошо, — Ник выравнивал сбившееся дыхание. — В трёх кварталах есть неплохой ресторан. — Как дёшево ты хочешь отмазаться! — Почему дёшево? Он довольно дорогой. — Я хочу поесть у тебя дома. — Это вряд-ли. — хмыкнул Ник.— У меня в холодильнике мышь повесилась. — Ну, почему-то я так и предполагал. Но отвертеться не получится. Продукты уже в машине. Юра перевёл взгляд на окно позади блондина. На том действительно красовались толстые, кованые решётки. Этот факт его немного успокоил, но оставалась ещё опасность, упустить этого любителя побегов по дороге. Усольцев решил окончательно отрезать Нику все отходные пути. — Заканчивай здесь, я пока подожду в приёмной. К тебе поедем на моей машине..Можешь не торопиться. Пойду, разведу твою помощницу на чашечку кофе. — Скажи честно,— спросил Звягинцев уже в спину, — У меня действительно был выбор? — Был.— Юра вернулся и снова сел напротив, оперевшись о край стола. — Принуждение аморально,— он осторожно взял руку Ника и начал ласково поглаживать пальцами чувствительную кожу запястья, вызывая очередную порцию мурашек.— Я не собираюсь тебя ломать. Хочешь, можешь быть взбалмошным и капризным, как ребёнок. Хочешь, оставайся самим собой. Только не сбегай. Юра поднёс запястье к губам и, оставив отпечаток лёгкого поцелуя, отпустил руку. Ощутив потерю контакта, Ника захлестнуло горькое разочарование. Не хотелось признавать, но рядом с этим харизматичным брюнетом, каждая частичка его тела ликовала и требовала всё бóльшей взаимосвязи. — Прекрати отвлекаться. — шутливого приказал Усольцев. — Заканчивай. Моё терпение не резиновое. В приёмной Юру встретил подозрительный взгляд Яночки. — Умоляю Вас, Яна Валентиновна, не мечите в меня молнии, — Усольцев поднял руки, капитулируя перед медсестрой.—Я пришёл с миром. — Да что Вы говорите? Правда? Слабо верится. Вы же не простой посетитель..Так что Вам нужно от Николая Сергеевича? —А если я скажу, что я старый школьный приятель и просто зашёл пригласить Ника на ужин.. — Бред! Я всех его знакомых знаю... — Ха-ха. Вы так отчаянно защищаете своего начальника, просто удивительно. Понимаю, мне Вы не верите, тогда может позвоните Никите. Яночка удивлённо вскинула бровь и потянулась к телефону. — Ёжик, — донеслось до ушей брюнета знакомое обращение.— Тут на работу какой-то хмырь вломился, Ника дёргает..... Да, весь в чёрном.... Ты уверен?..... Да поняла я, не визжи.... Девушка ещё какое-то время слушала Никиту, но вскоре положила трубку. — Усольцев Юрий..? —... Анатольевич,— закончил брюнет и улыбнулся.— Угадали... Знаете, что мне интересно... Почему вы все называете Никиту "ёжиком"? Или это какой-то личный секрет? — Да нет никакого секрета, — облегчённо выдохнула Яна. — Мы тогда ещё в институте учились. Никита вместе с родителями приехал к Звягинцевым. То ли на День Рождения, то ли просто, на какое-то очередное семейное торжество. Это оказалось в будний день и Ник, естественно, был на парах. Мелкий ждать не стал, сбежал от родителей и сам добрался до института. А в руках, огромный плюшевый ёжик. Где находиться наша аудитория Никита не знал, звонить не стал. Дескать: "сюрприз хотел сделать". Так и таскался по этажам в поисках Ника с игрушкой в руках. Ему тогда, от силы, лет двенадцать было. Его заметил наш препод, расспросил, что он тут делает, а потом привёл к нам, прям на середину лекции, со словами " Звягинцев, тут тебя какой-то ёжик ищет!".. Вот так прозвище и прицепилось.... Вы кофе будете? — Не откажусь. Знаете, Яна Валентиновна, я думаю, мы с Вами подружимся. Ник остался один в гнетущей тишине кабинета. Ему предстоял решающий выбор. Не в силах усидеть на месте, он стал, по привычке, мерить шагами комнату, нарезая круги и стараясь затолкать обратно в грудную клетку ликующее сердце. Но оно, словно вырвавшаяся на волю певчая птица, расправив ломкие крылья, стремилось к свету и теплу и никак не хотело снова под замок. Обойдя кабинет несколько раз, Звягинцев рухнул в офисное кресло и уронил голову на ненавистный отчёт, согревая бумагу теплом щеки. С одной стороны, была возможность снова обрести, казалось бы уже навсегда потерянное, счастье. С другой - неотвратимое наказание за это. Ник знал, что Юра уже попал в поле зрения его личного маньяка и Дима ни за что не упустит такую возможность. Сейчас ещё оставался мизерный, но всё же шанс, оправдаться и избежать визита в "пыточную". Стоило же Нику сесть к Усольцеву в машину и он сам подпишет себе приговор. Выбор действительно был не из лёгких. Когда Звягинцев открыл дверь кабинета, Юра и Яна мило беседовали, потягивая кофе возле приёмной стойки и заговорчески улыбались друг другу. От этой умиротворяющей картины, Ника противно передёрнуло. — Поехали, — обратил на себя внимание блондин. — Только предупреждаю, у меня в доме бардак. Брюнет отлипнул от стойки и подошёл к Звягинцеву почти вплотную, наплевав на все обшепринятые границы личного пространства. — Ничего страшного. Я помню, как тебе тяжело просыпаться по утрам,— и повернув голову, обратился к потерявшей дар речи медсестре,— Яночка, тебя подвезти? — Нет,спасибо,— опомнилась девушка, — за мной муж заедет. — У тебя какие-то сверхспособности?— пробурчал Ник, устраиваясь на переднем сидение белой Kia Sorrento.— Ты её знаешь от силы пол часа, и уже: "Яночка" и "на ты".. — Не шипи, котёнок. А то я могу подумать, что ты ревнуешь.. — мягко улыбнулся брюнет, заводя авто,— показывай дорогу. Я впервые в этом городе.