Рубикон ||. Возможно ли счастье?

Ника разбудило невнятное лязганье посуды и звук кофемашины доносящиеся со стороны кухни. Сонно потянувшись, он встал с дивана и неспеша поплёлся в сторону звука, зевая на ходу. — С добрым утром, — поприветствовал блондина хозяин дома. — Кофе будешь ? — Мг. Промычал Звягинцев и лениво присел на высокий стул, положив руки, а следом за ними и голову на барную стойку. Вчера ночью он ещё долго не мог уснуть и сейчас чувствовал себя раздавленным. Глаза никак не хотели открываться, а обстановка была такой уютной и умиротворяющей, что Ник ослабил контроль и позволил себе расслабиться. Юра невольно задержал взгляд на беззащитной мужской фигуре, так беззастенчиво оккупировавшей почти половину столешницы. Только сейчас брюнет заметил, что когда Ник раскован, то его лицо выглядит почти по-юношески мягко и невинно. Опущенные ресницы, скрывающие стальной взгляд, подрагивали на слегка порозовевших щеках, а бледная кожа казалась ещё белоснежнее на фоне тёмного мрамора. Забрав две чашки с ароматным кофе, Усольцев подошёл к стойке и поставил их подальше от Ника. — А я смотрю, ты явно не ранняя пташка. Просыпайся, засоня. И Юра чуть было не погладил блондина по голове, но в последний момент, когда уже кончики пальцев почти коснулись светлых растрёпанных волос, смог отдёрнуть руку. — Я Очень. Поздно. Уснул.—Не меняя позы буркнул Ник, заставив хозяина дома широко улыбнуться. — Я тебя разбудил? — Мг. — Извини. Давно гости на ночёвку не оставались. Совсем забыл, что надо закрывать кухонную дверь. Чего сначала хочешь? Кофе? Ванну.. — ...или меня.— сонно закончил Ник. — ЧТО? — Ой, — блондин резко подскочил. — Нет.. я не это.. просто в манге очень распространенная фраза. Да.. Я это.. В ванну. И густо покраснев Звягинцев вылетел из кухни. « Коленька, ты ебанулся? Сукаа, стыдно-то как. Ну почему рядом с ним я веду себя, как малолетка какая-то?» Юра провел озорным взглядом нервно удаляющуюся фигуру. « Надо же, ещё и мангу читает. Сюрприз на сюрпризе. Какие же ещё тайны ты скрываешь?..» Минут через десять, окончательно взяв себя в руки, Ник вернулся на кухню, а вместе с ним вернулось и его привычное вежливо-отстранённое выражение на лице. — Тебе помочь?— предложил гость.— Вчера у нас неплохо получилось. — Спасибо, но я уже почти закончил. Позови Никиту. Он хотел, чтобы это сделал именно ты. Как поднимешься на второй этаж, дверь его комнаты справа. Лаконичный интерьер второго этажа поддерживал общую концепцию всего дома. Приглушённый цвет однотонных обоев, мебель в стиле минимализма, почти полное отсутствие мелкого декора. Ни фотографий, ни памятных сувениров, ни чего-либо ещё, что бы могло побольше рассказать о хозяине. Подойдя к двум абсолютно одинаковым дверям, Ник постучал в правую. — Никит, ты не спишь? — Нет, заходи. Мальчик сидел на краю кровати осторожно разматывая забинтованную лодыжку. Осмотрев рану и убедившись в том, что она хорошо затянулась и в повязке не было нужды. Он решил просто обработать края заживляющей мазью. Все необходимые лекарства ещё вчера Юра оставил в комнате на прикроватной тумбочке. —Давай помогу?— предложил Ник. Полные тоски голубые глаза в упор посмотрели на вошедшего. —Да не надо. Сам справлюсь, не маленький. — Там завтрак готов, спускайся. — Спасибо...—Никита закрутил тюбик и вернул на место.— Ник! Я хотел бы извиниться за вчерашнее. — Проехали, ёжик. — Улыбнулся Звягинцев и повернулся спиной с намерением выйти из комнаты, но его тут же остановили крепко схватив за руку. — Подожди.. Я должен. Ты столько раз мне помогал, а я.. — Какие "А я"?—Ник перехватил руку и слегка сжал её в своей.— Это Я бы сдох в той квартире, если бы не ты. Мы с тобой в одной лодке, ёжик. Оба родились под несчастливой звездой. Оба гребём сломанными вёслами. Поэтому давай без извинений. Окей? Когда они спустились, стол был уже изысканно сервирован и от непривычного вида у Ника потекли слюнки и заурчало в животе. На тарелках аппетитно паровали жаренные сосиски с помидорами и яичница-глазунья. В небольшой плетёной корзинке бок о бок с ломтиками белого хлеба расположились хрустящие круасаны. Рядом стояли сливочное масло, сгущёнка, шоколадный крем, тонко порезанные сыры и графин с соком, а две тарелки с овощной и фруктовой нарезками играли чуть ли не всеми цветами радуги. У Звягинцева был один непобедимый недостаток - он был типичная сова. В связи с этим утро для него было самой ненавистной частью суток. Чаще всего Ник кое-как мог встать за пятнадцать - двадцать минут до выхода и времени на приготовление завтрака просто не оставалось. Было за счастье успеть проглотить какой-нибудь бутерброд и на ходу допить кофе. Зная это, на работе, Яночка иногда подкармливала его домашней выпечкой или прочей вкуснотой. Сегодня же врач почувствовал себя гостем пятизвёздочного отеля с услугой "всё включено". — Прошу, — пригласил Юра и сам сел во главе стола. Никита робко присел справа от брюнета, а Ник занял место слева. Вкус еды был просто совершенный и каждый кусочек приносил поистине райское наслаждение, поэтому Звягинцев увлечённо погрузился в процесс, размазывая изящным ножом масло по зажаристому круассану. Методичные движения лезвия остановил юрин голос, нарушивший царящую за столом тишину. — Никита, ты почему не ешь? Ник поднял глаза и тоже посмотрел на сидящего напротив. В отличии от его уже полупустой тарелки, никитина порция была совсем не тронутой. Низко опущенная голова не позволяла рассмотреть лицо мальчика и лишь было заметно, как по тонким скулам играют желваки. Весь его вид выражал неприкрытое беспокойство, заставляя Звягинцева теряться в догадках о причинах подобного поведения. — Маленький!— позвал Юра. — Ты меня слышишь? —Да. — поспешно ответил Никита и густо покраснел. — Просто мне..мне.. — но дальше сказать что-то уже не получалось. — ..Тебе не по себе. Ты отвык.— не то спросил, не то догадался Юра. На секунду голубые глаза умоляюще взглянули на брюнета и после снова переместились на свои руки, судорожно комкающие под столом край широкой футболки. — Хорошо, как скажешь.— как-то обречённо сдался Усольцев. Ник был крайне удивлен. В смысле "как скажешь"? Ведь Никита не проронил и слова. Так как же Юра смог его понять? Но брюнет почему-то тут же встал и проходя мимо Звягинцева низко наклонился, тихо шепнув тому на ухо. — Просто продолжай есть. Молча.— и вышел с кухни. Всё что происходило дальше, вынудило Ника не просто забыть о завтраке, но и перехватило дыхание, заставив замереть на месте подобно каменному изваянию. Юра вернулся и принёс с собой мягкую широкую подушку. Поровнявшись с Никитой, он забрал его тарелку, поставил рядом со своей и заняв прежнее место, бросил подушку у ног. — Ко мне. — команда была не громкая и не резкая, но Никита буквально сорвался со стула и с облегчённым вздохом опустился на колени перед Усольцевым.— Удобно? Кивок. — Словами, маленький. И, пожалуйста, смотри мне в лицо, когда говоришь. Я выполнил твою просьбу и жду для себя награды. — Удобно. — промямлил Никита, поднимая глаза. А вот Нику было крайне неудобно. Он понимал, что должен уйти, что эта сцена слишком интимна для стороннего наблюдателя, понимал, что он здесь лишний, но ничего не мог с собой поделать. Ему показалось, что сейчас, он был похож на извращенца в женской бане, подсматривающего через замочную скважину. И стыдно, и черезчур притягательно. Да и открывшаяся перед ним картина, (по мнению самого Ника) была достойна кисти самого Боттичелли или даже Караваджо. Так как же он мог устоять перед силой и красотой искусства? Да и Юра просил спокойно продолжить завтрак. То, что сейчас кусок в горло не лез, Ник посчитал мелочью, которую можно и не замечать. Звягинцев ни на йоту не сдвинулся с места, следя за каждым движением и постыдно увязая в своих тайных фантазиях. Реальность происходящего была очевидна и эфемерна одноврéменно. На расстоянии пары шагов, на стуле с широкой спинкой, грациозно расположился прекрасный демон. Ник жадно ловил малейшие колебания его широкой грудной клетки обтянутой чёрной тканью футболки и равномерно поднимающейся при каждом вздохе. Видел, как под кожей перекатываются мышцы рук, когда тот ловко орудовал ножом, порционно нарезая еду на никитиной тарелке. Как тёмная прядь чёрной змейкой соскользнула на лицо, скрыв часть виска. В эту секунду Юра был совсем на себя не похож. Атмосфера, излучаемая брюнетом была просто ошеломляющей, а каждое движение бесподобно в своём развращённом великолепии. Сильный, спокойный, с точёными чертами лица и глубоким непроницаемым взглядом, впитавшим в себя все распутные грехи этого мира. Казалось, ещё миг, и этот взгляд вспыхнет алым, за спиной расправлятся два перепончатых крыла, а на узловатых пальцах вытянутся когти. Он мог владеть миром, но всё внимание было обращено на падшего ангела, покорно стоящего на коленях у его ног. Ангела, чей чистый преданный взгляд молил о спасении и погибели одновременно. Чьи тонкие острые коленки утопали в мягкой, заботливо подложенной подушке, а хрупкое тело тянулось навстречу и отдавало всего себя без остатка и сожаления. Маленький ротик, открывался и с упоением смыкался на холодном металле поднесённой к губам вилки. Острый язычок, робко пробегал по кончикам демонических пальцев, собирая с них крошки отломленного и поданного белого хлеба. Невинный и порочный одновременно. Демон кормил своего ангелочка бережно и нежно, но без малейшего подтекста. Так кормят родители своих маленьких заболевших детей. Кусочки подносил не спеша, давая возможность хорошо прожевать пищу, аккуратно вытирал запачкавшийся ротик салфеткой и ласково шептал поощрительные слова одобрения. Но Нику казалось, что никогда в своей жизни он не видел более эротичной и возбуждающей картины. От созерцания действий этих двоих в душе поселилась незнакомая ему до этого момента, алчущая зависть. Когтистыми лапами она сдавливала сердце и сбивала дыхание. Он безгранично любил Никиту и хоть родственниками они не являлись, считал его своим братом. Его счастье было важно для Ника. Видя, как мальчик всей душой тянется к Юре, Звягинцев не мог этому воспротивиться. Его удел быть вечным сторонним наблюдателем. Ни за что не позволяя воплотиться личным интересам и желаниям в жизнь, иначе, опять кто-то мог пострадать. А Ник дал себе обещание, что этого больше никогда не случится. — Наелся?— спросил Юра, когда никитина тарелка полностью опустела. — Да. — тихо ответил мальчик и потянувшись за юриной рукой, оставил на тыльной стороне ладони преданный поцелуй.— Спасибо, господин, всё было очень вкусно. Юра горько вздохнул и помог тому подняться. — Сядь рядом, маленький. Нам нужно кое-что обсудить. —... — Никита, я не могу в полной мере быть твоим господином. Ни Господином, ни Хозяином, ни Мастером -.никем. Поэтому, впредь, давай ты будешь называть меня просто по имени. — Но почему? — Я не интересуюсь детьми. — Я совершеннолетний! Мне уже двадцать. — А мне тридцать четыре. Ты мне, хоть и с натяжкой, в сыновья годишься. — Это потому, что я гетеросексуал? — не сдавался Никита. — Я изменюсь. — Маленький, ориентацию нельзя изменить по щелчку пальцев. Мы не в кино. И даже если бы ты и был геем, мой ответ всё равно был бы "нет". Не обижайся, это не означает, что я тебя брошу. Считай меня старшим братом, ну, или дядей. Ты всегда можешь ко мне обратиться и я буду рад помочь. Даже если тебе нужен будет не Юра, а Призм. — Я недостаточно красивый? Я плохой нижний? — Что ты, конечно нет! Ты очень милый мальчик и служить умеешь хорошо. Даже слишком хорошо. Я не просто не хочу отношений с ТОБОЙ, я вообще НЕ ХОЧУ ОТНОШЕНИЙ. Тебе понятно, маленький? — Угу. — буркнул Никита и совсем по-девичьи надул губки. — И когда мне нужно будет уехать? — Когда захочешь, я тебя не гоню. Лицо мальчика сразу же смягчилось и показалась тень улыбки, которую он тщетно пытался спрятать за суровым видом. — Я к себе. Спасибо за завтрак... Юра. — Ну вот и умница. Пожалуйста, Никита. И повернувшись на пятках ангелочек покинул кухню в самом прекрасном настроении. Провёв того взглядом брюнет обратил внимание на позабывшего обо всём Звягинцева. — Ник, тебе до такой степени было неприятно наблюдать подобную игру? — Юра наконец- таки принялся за уже остывшую яичницу. — С чего ты взял?— как можно спокойнее попытался ответить блондин. — Да выражение лица у тебя было такое, как-будто изо всех сил подавлял в себе желание сбежать. Даже завтрак не закончил. « Так вот как он это понял! Я и правда подавлял желание. Только вот не сбежать, а оказаться на месте Никиты. И чтоб хоть кто-нибудь посмотрел на меня так, как смотрел на него ТЫ.» — А зачем нужно было ТАК кормить Никиту?— Звягинцев решил прикинуться дурачком. — Его долго кормили у ног. Он просто отвык сидеть за столом рядом с Домом. А меня он воспринимает именно так, поэтому и попросил, чтоб я его покормил. Так мальчик смог почувствовать такую необходимую ему сейчас заботу и поддержку. — Но он же не сказал ни слова? — Очень часто взгляд, выражение лица, движения тела показывают истинные желания выразительнее, чем слова. Ты тоже молчал и старался держаться отстранённо, но внутри тебя всё кипело. Так что же тебя так зацепило? — Можно я кофе сварю? А то вдруг сильно захотелось. Могу и тебе. Будешь? И не дождавшись разрешения, Ник встал из-за стола и направился к кофеварке. Брюнет недовольно сдвинул брови и крепко сжал челюсть. « А я погляжу, ты мастер уходить от ответа. Затащить бы тебя в игровую и навсегда избавить от этой раздражающей привычки. Довести до предела, наконец-то стереть с лица эту пофигистическую мину, заставить тебя рыдать и вымаливать моих прикосновений. Похоже я схожу с ума. Откуда такие пошлые желания к натуралу?... А выглядел бы просто прелестно..пусть и возненавидел бы меня после этого.. Вот, бля..» Усольцев украдкой поправил оживший член, проклиная собственную несдержанность. — Юр! Так ты кофе будешь? — Буду.