Тишина расскажет больше

      — Северус, ты как? — Поппи делает утренний обход, Минерва решает присоединиться.       — Хорошо, — говорю я уверенно. Голос не дрожит, и я довольно выдыхаю. — Думаю, что уже могу перебраться в свои комнаты.       — А как ночью себя чувствуешь?       — Отлично, — вру, скрывая про жар и судороги. И про Грейнджер. Особенно про Грейнджер. Которая молча исчезла ещё до моего пробуждения.       — Хорошо, Северус, — улыбается Поппи и покидает нас, унося пустые пузырьки.       — Я принесла твою одежду и палочку. Сегодня в десять будет прощальная церемония со всеми погибшими во время битвы.       — Думаешь, мне уместно на ней присутствовать? — Мои губы сами кривятся в презрительной улыбке.       — Официально ты всё ещё директор Хогвартса.       — Вот со всей официальностью я передаю тебе бразды правления школой, с меня хватит. Я на покой собрался.       — Конечно, а кто тебя на этот покой отпускает? — возмущается Минерва, гневно сверля меня взглядом. — Нечего всё взваливать на мои плечи. Ты декан Слизерина, нравится тебе это или нет, но твои змеёныши без тебя не справятся. А я так тем более, — мягче говорит она. — И, Северус, прости, что обозвала тебя трусом. — Я хмурюсь: разговор зашёл совсем не в то русло. — Я тебя проклинала, что было мочи, а ты лишь отбивал мои проклятия и даже не пытался мне чем-то ответить. Оглушил тех пожирателей и исчез.       Я хмурюсь сильнее. Стараюсь не смотреть на Минерву, но взгляд бледно-голубых глаз пронизывает насквозь. Попадает в самую душу. И душа кривится от внутренней боли.       — Как я мог навредить тебе, Минерва? — полушёпотом спрашиваю я и слышу как она всхлипывает, поджимая тонкие губы.       — Вот потому ты и будешь на своём законном месте. В Хогвартсе, на посту декана, и преподавать свои любимые зелья. Хочешь Защиту от тёмных сил тоже вести?       — Я подумаю, — киваю я и прикасаюсь к сюртуку, который лежит рядом на кровати. Провожу пальцами по ряду пуговиц и усмехаюсь.       — Хорошо, спасибо Северус. Переодевайся, завтракай и присоединяйся к нам в Большом зале.       — Только не нужно мне давать слово, хорошо?       — Хорошо. Не беспокойся. Я просто хочу, чтобы ты был рядом.       Я киваю и провожаю Минерву взглядом. Задумываюсь над тем, чего бы мне хотелось сделать, наконец избавившись от упряжек двух великих волшебников? Не имею понятия. Планов на жизнь после я даже и не строил, так как не рассчитывал на то, что выживу.       Я переодеваюсь наконец-то в привычные одеяния, выпиваю травяного чая — кофе мне не дают, и отправляюсь в неспешную прогулку до Большого зала.       Но нужно было сначала сделать пробные круги в больничном крыле, чтобы привыкнуть к длительному вертикальному положению.       Делаю глубокие вдохи и пытаюсь взять себя в руки, усмирить головокружение. Осталось пройти совсем немного и я смогу спокойно сесть.       Трелони с перевязанной рукой что-то эмоционально рассказывает Феликсу. Заметив меня, они учтиво кивают, и я киваю в ответ.       Гул студентов наполняет зал, и преподаватели рассаживаются по своим привычным местам.       Речь Минервы чуткая и пронзительная, она трогает сердца многих студентов, которые не сдерживают эмоций и слёз. Каждый в этом зале потерял кого-то на сражении в изнурительной войне.       Прощание с героями; длинный список тех, чьи жизни оборвала битва.       Слова благодарности тем, кто помогал в нелёгком сражении.       Объявление решения отложить экзамены на август — чтобы восстановить школу и войти в рабочую колею нужно время.       Минутой молчания все прощаются с погибшими и разбредаются собирать вещи. К вечеру Хогвартс Экспресс должен доставить всех в Лондон.       Пользуясь моментом, пока все прощаются друг с другом, я направляюсь к выходу из школы. Отталкиваюсь от дубовых массивных дверей и стараюсь идти не прихрамывая, но ногу беспощадно сжимает при каждом шаге.       Кажется, добрести до озера была самая паршивая идея, но я отчаянно следую вперёд, игнорируя учащённое сердцебиение и сереющую картину перед глазами.       «Лишь бы не рухнуть в обморок, лишь бы не рухнуть в обморок…» — назойливо проносится в голове, и я на полпути к цели, с тяжёлым выдохом прислоняюсь спиной к дереву. Нужно срочно перевести дух, пока лёгкое головокружение от нехватки кислорода не отключило меня.       Мимо проносятся две фигуры в мантиях, и возмущённые оклики обоих доносятся до слуха.       — Ты же слышала, что сказала профессор Макгонагалл. Они сами справятся. Мы имеем законное право пойти отдыхать. Что ты здесь забыла? — возмущённо парирует Уизли, опуская руки на бока и сопя от возмущения.       Хмурюсь и отвожу взгляд. Накатывает смущение от того, что я подслушиваю чужие разборки, и в груди неприятно сжимается. Но разве моя вина, что они встали перед моим носом, не заметив меня, и орут на всю долину?       — Я не собираюсь просиживать штаны, когда здесь может пригодиться моя помощь. Она сказала, что мы можем ехать отдыхать из вежливости, Рональд, — настаивает на своём Грейнджер. Она стоит полубоком ко мне, и я могу лицезреть её раскрасневшееся от гнева лицо. — Посмотри на Хогвартс, он разрушен, они не успеют всё восстановить до начала семестра.       — Это разве наши проблемы?       — Рон!       — Я устал и хочу отдохнуть, нормально поесть, нормально выспаться на нормальной кровати.       — Ну так поезжай в Нору! — гневно выпаливает Грейнджер.       — Я… я думал… — Голос Уизли притихает, и он делает пару шагов к Грейнджер. — Что мы наконец можем побыть вдвоём и немного расслабиться, — смущённо добавляет он и пальцами сжимает её ладонь.       — Рон я…. — Грейнджер плавно вытягивает свои пальцы, — прости, но я… Профессор Снейп!       Её глаза наконец встречаются с моими.       — Снейп? — удивлённо восклицает Уизли. — При чем тут Снейп?       Грейнджер неловко опускает взгляд, будто уловила свой смысл в вопросе Уизли, и смущение окрашивает её щеки в нежно-розовый цвет.       Уизли наконец додумывается обернуться, и его лицо ошарашенно вытягивается, словно ему забыли сказать, что я выжил и я вовсе не привидение.       — Я шёл к озеру… — почему-то выдыхаю я. — А тут вы, — презрительно кривлюсь и продолжаю свой путь.       Ощущая на себе прожигающий взгляд четырёх глаз, я стараюсь идти максимально расслабленно и ровно.       — Что это значит? — Шёпот Уизли эхом разносится по долине, и я ужасом сжимаю виски, проклиная себя за решение прогуляться.       — То и значит, Рон, прости… — касается уха шёпот Грейнджер; я хмурюсь и всеми силами пытаюсь не связывать её волонтёрство у моей кровати с её отказом своему несостоявшемуся парню.       Грейнджер просто не подходит Уизли. А со мной она была, потому что помогала Помфри.       Я бы думал так и дальше, если бы после отбоя в мою дверь не постучали.