Reel in

Скарамучча сидел на скамье перед местом проведения пресс-конференции – бутылка мондштадтского вина в его руке успела опустеть примерно наполовину, - и сверлил взглядом спину своего менеджера. Комната вокруг уже слегка летела перед глазами при каждом повороте головы – наверное, стоило послушать Дотторе и не пить на голодный желудок. Они будут в эфире через двадцать минут – и весь вечер будет посвящён новой звезде бойз-бэнда. Конг… ах да, он же теперь Итер. Дотторе как-то слишком на нём зациклился последние месяцы - после того, как вытащил непонятно откуда. Что он там сказал о таком обновлении постоянного состава? «Его светлая энергия и позитив будут отлично контрастировать с твоим дерзким и бунтарским образом. Пора расширить аудиторию, мы ориентируемся не только на четырнадцатилеток». Похоже, просто решил, что эта фраза убережёт его от дальнейших расспросов. Наверное, нужно было пойти и найти стилиста – волосы совсем растрепались. Да, да, разумеется, Скара всегда должен был представать перед фанатами в лучшем виде, но сейчас не мог заставить себя озаботиться этим всерьёз. Единственным, о чём он был способен думать больше пары секунд, были два человека, стоящие перед ростовым зеркалом. Дотторе был в своей обычной узкой синей рубашке. Две расстёгнутые верхние пуговицы открывали ключицы и совсем немного - то, как под ярёмной впадиной напрягались его мышцы при некоторых движениях. Его руки лежали у Итера на плечах, грудная клетка коснулась спины; потом он слегка отодвинул его ногу своей – поправил положение перед тем, как тот будет позировать. Это всё выглядело слишком интимно, чтобы Скарамучча мог оставаться спокойным. Какой-то такой у Дотторе был способ добиваться преданности – его зрелая, уверенная харизма была абсолютным орудием обольщения, и он умело им пользовался. За те семь лет, которые они вместе работали – и спали, - Скара начал видеть все эти трюки насквозь. Он ещё раз приложился к вину, украдкой взглянув в их направлении – пальцы Дотторе скользнули вверх вдоль предплечья Итера перед тем, как спуститься обратно, а потом аккуратно погладить бедро. Скарамучча готов был поклясться, что он начал ухмыляться ещё шире, заметив через зеркало его реакцию. Был, похоже, охренительно доволен собой. Ублюдок. Он всё никак не мог понять, что такого можно было найти в этом пацане. В индустрии красивые личики сменяли друг друга раньше, чем успевали примелькаться, и не было причин полагать, что Итер чем-то отличается от прочих. Получит свои пятнадцать минут славы и канет в небытие. Однако Дотторе поселил его рядом со своим офисом… вообще-то, там раньше жил Скарамучча. До переезда в роскошный люкс в «Ваншу» - это, кстати, был подарок от него же по случаю продажи миллиона копий последнего альбома. Как же Скара скучал по старым добрым временам. Дотторе стучал в его дверь, угощал его каким-нибудь особенным напитком, и весь мир за пределами комнаты летел к чертям – а внутри шёл вразнос. Изысканные ужины и вечеринки для знаменитостей, конечно, были тоже неплохи – то, как он жил сейчас, было воплощённой мечтой. Однако он ничего не мог поделать с тем, что тосковал - по тому, как призрачный запах другого человека оставался в его кровати, по утрам, когда он подолгу валялся в одеялах, неотрывно наблюдая, как Дотторе, собираясь, застёгивает на груди рубашку. Он скучал по тому, как они были почти что любовниками.

***

Внимание Скарамуччи разделилось между Дотторе в одном из ближних зрительских кресел и Итером с его самопрезентацией на сцене. Внутренне он неохотно признал, что блондинчик оказался довольно рассудительным, да и язык у него был подвешен неплохо – по крайней мере, он уверенно лавировал между сложными и неоднозначными вопросами, которыми его забрасывали журналисты. Дотторе не сводил с него глаз – ни разу с тех пор, как тот раскрыл рот. У него на губах мелькнула такая предвосхищающая улыбка, которую Скарамучча однажды видел во время собственного дебютного шоу. Их взгляды встретились сквозь толпу; то, какое у Дотторе было лицо, рассеяло весь мандраж и лихорадочную тревогу, разом сделав все его движения на сцене естественнее и проще. Окружающий мир перестал существовать. В море огней и оглушительных возгласов публики он хотел восхищения и признания только от одного человека. - …ощущаете угрозу от нового участника? Он всё-таки умеет произвести впечатление. Вы не боитесь, что он заменит вас на позиции лидера? Прямой вопрос интервьюера тут же вывел его из отрешённого транса. Сейчас стоило бы выдать какой-нибудь остроумный комплимент или отшутиться, чтобы разрядить атмосферу. Однако его мозг, к этому времени уже основательно пропитавшийся алкоголем, смог выдать только одно: - Дешёвые сучки мне не "угроза". Его периферическое зрение уловило то, как место менеджера опустело – а потом, спустя не то несколько секунд, не то несколько минут, Дотторе уже оказался у него за спиной. Обтянутая перчаткой рука отодвинула от Скарамуччи микрофон, и глубокий, обволакивающий шёпот обжёг ему ухо: - Жду в офисе.

***

Скарамучча запутался в ногах, когда его втолкнули в менеджерский кабинет. Уголки его губ бесконтрольно дёрнулись вверх при щелчке запирающегося за спиной замка. - Ты вообще осознаёшь, сколько людей смотрели эфир? – слова Дотторе наконец разрезали тишину. – Такой урон репутации просто так не восстановить. И всё потому, что ты неспособен держать язык за зубами перед камерой. Это непростительный непрофессионализм с твоей стороны – смешивать свои эмоции с работой, - он делал шаг за шагом вперёд, тыкая Скарамуччу в грудь, пока тот не врезался спиной в его рабочий стол, и пространства для отступления не осталось. Уперевшись в края деревянной поверхности, Дотторе зажал его на месте, пристально глядя в лицо сверху вниз – никакой злости в этом не было, только холодная снисходительность. На сократившемся расстоянии его дыхание с ноткой табачного запаха осело у Скарамуччи на лице – и тот, не удержавшись, глубоко вдохнул. - И кто же, интересно, в этом виноват? – он огрызнулся в ответ, не разрывая зрительного контакта. Он выглядел как подросток в период бунтов и ссор с родителями; в течение нескольких тихих секунд он пытался расшифровать эмоции, скрытые за красноватой радужкой обращённых к нему глаз, но не преуспел. - Раздевайся. Неожиданный приказ отозвался волной мурашек, сбежавших вниз по позвоночнику. Ему не нужно было повторять дважды – Скарамучча скинул шорты вместе с бельём, сбросив всю свою одежду в скомканную кучу на полу, и краем глаза заметил, как Дотторе, уже на расстоянии нескольких шагов от него, швырнул на софу свой пиджак. Однако, заметив, что тот развернулся к нему со сложенным пополам ремнём, Скарамучча смешался, изменившись в лице. На то, что его будут в прямом смысле пороть, он точно не рассчитывал. - Ты же не рассчитывал, что мы сейчас мило потрахаемся и всё, вина заглажена? Даже не думай. Не заслужил. По крайней мере, пока что, - Дотторе нагнул его над столом, заставив чуть расставить ноги для более стабильной опоры. Холод соприкосновения твёрдой поверхности с голой кожей груди заставил Скарамуччу дрогнуть – и совершенно не помогал собраться и приготовиться принять первый удар. - Решил, что уже большая шишка? Раз. - Я могу заставить тебя исчезнуть из медиа одним-единственным звонком. Два. - Это не то, что я х-хх… Три. - Ты ещё рот открывать смеешь! Полное осознание серьёзности проблемы постепенно оседало у него в голове одновременно с тем, как наконец начинало проходить опьянение. На этот раз он влип по полной. Айдолы, от которых отворачивались из-за пары неправильных слов, тоже не были редкостью. Его мелкая, но уже неотвратимо совершённая ошибка сейчас уже наверняка была по всех соцсетях. Дотторе, конечно, позаботится и приберёт устроенный им бардак, он всегда это делал. Скарамучче просто нужно было принять наказание и показать, как он готов слушаться, и его до боли надёжный опекун – то есть, менеджер, - заставит все проблемы исчезнуть. - Я забрал тебя из приюта, когда ты был еле на человека похож. Я тебя принял, раскрыл твой потенциал и дал понять, какой любви и славы ты заслуживаешь на самом деле, - ремень свистнул снова, и Скарамучча молча стиснул зубы, мысленно отсчитав четвёртый раз. Ему было двенадцать, когда Дотторе появился у них на пороге, – и никто другой не хотел связываться с ребёнком, в личном деле которого значились «суицидальные наклонности» и «трудный характер». У него не было ни связей с окружающим миром, ни возможности получить какое-нибудь наследство, ни внятных жизненных перспектив; Дотторе к своим тридцати восьми успел стать в индустрии чуть ли не именем нарицательным. Когда он впервые взял его маленькую руку в свою, он ухмыльнулся так, как будто откопал спрятанное сокровище. Скарамучча прекрасно понимал, что обязан ему жизнью. - Все те ресурсы, которые я на тебя потратил, могли бы уйти на того, кто способен их оценить. Пять. - Похоже, твоя посредственная карьера ударила тебе в голову. Забыл, откуда ты начал? Хочешь выкинуть всё в мусор и заниматься чем попало за минимальный оклад? Сейчас устроим. - Нет. Пожалуйста, я не... н-нн… Шесть. - Бесполезный – неблагодарный – избалованный – мелкий – негодник, - выплюнул Дотторе. Каждое слово сопровождалось хлёстким ударом, и каждый новый прилетал сильнее предыдущего. Скарамучча пытался сдержаться, потом сделать вид, что сдерживается, но слёзы всё равно проступили у него на глазах, и неровные вдохи и выдохи превратилось в сдавленные всхлипы. - Тихо, не плачь. Ты же понимаешь, что я на самом деле о тебе забочусь? - Д-да. Удар. - Говори словами. - Прости… я н-не знаю, что на меня нашло. Удар. - Уже лучше. И…? - Без тебя я никто. Пожалуйста, не бросай меня… я правда, правда благодарен за всё, что ты сделал. Всё, чего я добился – только благодаря тебе. - Тогда будь умницей, объяснись. О чём ты разговаривал с тем продюсером на дне рождения леди Нингуан в прошлом месяце? -…продюсер? Хисахидэ-сан? Следующий удар прилетел особенно тяжёлым – всё его тело конвульсивно дёрнулось, и Скарамучче понадобилось несколько коротких, прерывистых выдохов, чтобы адаптироваться к боли. - Отвечай! - Он… он спросил, не х-хочу ли я сольный сингл. Я отказался, клянусь тебе! Судя по тому, как опустились уголки губ Дотторе и тому, как его отрывистые слова вылетали сквозь зубы, упоминание этого имени его здорово разъярило. У Нивы Хисахидэ было своё агентство, и с ним было трудно не столкнуться на мероприятиях – тот всегда вел себя дружелюбно и был готов поболтать. - Я упустил тебя из виду на одну-единственную минуту, и на тебя тут же слетелись всякие стервятники, - Дотторе, приблизившись, грубо сжал его ягодицу свободной рукой, заставив приглушённо застонать. - Этого больше не повторится. Обещаю, - выдавил Скарамучча. Слова перемежались с прерывистыми выдохами и вдохами. - Вот молодец. Учишься понемногу, - хватка Дотторе ослабла, а потом исчезла, и теперь казалось, что к нему вернулось его обычное хладнокровие. Наконец отложив ремень, он позволил своему подопечному минуту отдыха – и всё-таки не мог не восхититься зрелищем. Красные перекрещивающиеся отметины болезненно припухли на бледной коже; трясущиеся ноги еле его держали, и он вцеплялся в противоположный край стола так, как будто от этого зависела его жизнь. Скара не был первым, кого он таким образом дисциплинировал – но был единственным, кто так хорошо держался. Такой нетерпеливый со своим желанием выказать свою преданность. Теперь, когда маленький нахал наконец-то усвоил урок, можно было подумать и о проблеме с его репутационным риском. Однако к этому моменту у Дотторе появилась необходимость подумать кое о чём ещё, притом в гораздо более срочном порядке – это самое «кое-что» натягивало ему ширинку штанов. Похоже, Скарамучча сегодня всё-таки получит то, чего добивался. Что ж, повезло так повезло - несмотря на то, что Дотторе планировал его заставить подождать подольше. Увидев, как он вытащил из выдвижного ящика стола почти пустую баночку со смазкой, Скарамучча, разом собравшись, состроил настолько презрительное лицо, насколько в этот момент смог, и издевательски прокомментировал: - Ну ты и шлюшка. Ответ не заставил себя ждать – следующий удар, который Дотторе ему отвесил, звонко прилетел ему по щеке. - Думаешь, ты вправе предъявлять на меня какие-то права из-за того, что записал пару альбомов и набрал несколько фанатов? Скарамучча, похоже, собирался выпалить в ответ ещё что-нибудь дерзкое – всё это было откровенно несправедливо. Но, тем не менее, он просто прижал руку к лицу и просверлил его обиженно-возмущённым взглядом, глядя, как Дотторе устанавливает телефон на штатив и выстраивает угол видеозаписи. - Ты что творишь? - Снимаю, очевидно, - отозвался тот, не поднимая глаз. Вернувшись к столу, он перевернул его на спину: вид на камеру стал ещё лучше. - Ты же оставил меня совсем одного на произвол судьбы, пока был в туре, - его тон сменился: на контрасте со всем, что он говорил раньше, объяснение прозвучало так, будто он действительно пытался добиться жалости или сочувствия. – Будет, что вспомнить, если заскучаю. Торопливо выдавив столько смазки, сколько получилось, он прижал головку к входу – и втолкнулся сразу на всю длину. Скарамучча вскрикнул; его спина выгнулась, частично оторвавшись от стола. - Ох… мать твою… - Следи за языком, - несмотря на сделанное замечание, губы Дотторе тронула довольная ухмылка. Он начал двигаться так, чтобы ощущался каждый сантиметр - и в то же время мучительно медленно. Не меняя темп, он пристально смотрел, как Скарамучча закусывает костяшки, чтобы заглушить вырывающиеся стоны, жмурится, вцепляясь в согнутый палец зубами, пока его тело приноравливается к заданному ритму, и растворяется в собственных чувствах, наслаждаясь каждым движением внутри. Наконец-то он был с тем, кого хотел так сильно. - Мой ты хороший. Умеешь ведь вести себя перед камерой, когда захочешь, - Дотторе ухмыльнулся, не останавливаясь. – Надо было отправить тебя в порно. Такой потенциал пропадает. Обычно за этим следовало какое-нибудь возражение, но сейчас Скарамучча под ним только хрипло выдохнул: - Быстрее не можешь? Отлично, без проблем. Его движения тут же набрали скорость и силу, и Скара ахнул, запрокинув голову. В таком темпе он продержался недолго, и теперь белые мокрые пятна на животе под его поднимающимися и опускающимися рёбрами выглядели откровенно непристойно. Дотторе щёлкнул языком, крепче вцепившись в его бёдра: - Что за манеры... Не мог подождать меня? Не обращая внимания на то, как тот себя чувствовал, пока его трахали сквозь оргазм и после, Дотторе просто продолжил двигаться в прежнем безжалостном ритме. Похоже, лидер группы потом пропустит несколько репетиций – но сейчас было уже не до того. Спустя какое-то время его вдохи и выдохи стали длинными и шумными; движения замедлились, одновременно сделавшись ещё жёстче. - Подожди… н-не… - тело Скары дёрнулось почти в тот же момент, когда он кончил внутрь него. Длинные всхлипывающие стоны слились в мелодию, которую никакие фанаты никогда не удостоились бы чести услышать – но из этого существовало одно-единственное исключение. Такие вещи существовали только для Дотторе – и ни для кого больше. Когда всё закончилось, Скарамучча остался лежать прямо на столе, как тряпичная кукла. Он смотрел из-под ресниц, как его менеджер приводит себя в порядок и снимает со штатива телефон, и всё ещё пытался перевести дыхание. Он так и не понял, насколько всерьёз стоит принимать обещание «залить видео в сеть, если он нарушит контракт», и просто закрыл глаза. Усталость от всего произошедшего полностью взяла над ним верх.

***

Примерно три часа спустя, когда он валялся на заднем сиденье машины Дотторе, Итер прислал ему сообщение и спросил, всё ли в порядке. Бедняжка. Наверное, слышал всё от начала до конца. «Прости, я не должен был этого говорить», - отправил в ответ Скарамучча и обновил социальные сети, морально приготовившись к полному собственному краху. Он ожидал, что хейтеры затопят всё кучей каких-нибудь криво сверстанных мемов и нарезок со злополучной пресс-конференции, но оказался приятно удивлён – никакого скандала не произошло, в интернете было тихо. - Может, какое-нибудь видео с извинениями записать? – с ноткой неловкости предложил он, подняв на Дотторе глаза. - Нет необходимости. Я уже договорился с несколькими новостными порталами, чтобы публиковали что-нибудь располагающее от твоего лица. Не представляешь, во сколько мне обходятся твои выходки, - тот сунул руку в свой кейс и начал что-то там искать, не изменившись в лице. – Комнаты в «Ваншу» у тебя больше нет. -Тогда куда мне… Недосказанный вопрос прервался звоном ключа. - Тебе нужен кто-то, кто научил бы тебя манерам. Так что теперь ты живёшь со мной.