Coda vitae et mortis

Путешественник отдал Капитано честь, получив созвездие, и ушёл. Теперь никого постороннего здесь не было. Оророн вышел из укрытия и подбежал к Первому. Он прислонил пальцы к его шее, в надежде почувствовать пульс. Да, он есть, но очень слабый. Он погрузился в вечный сон, но не умер. "Радость-то какая, слава Шбаланке..." Парень сделал глубокий вдох и выдох, обнял предвестника за грудь и попытался поднять его с места. Мужчина был очень тяжёлым и никак не разгибал конечности, он застыл как статуя. С трудом, но юноша стянул его с трона. Однако он услышал бег в свою сторону и знакомый женский крик. "ОРОРОН! Ты что вытворяешь!?" "Бабушка!?" Внук повернул голову и посмотрел на остановившуюся для отдышки Ситлали. "Оставь его!... Ух, ты что, совсем крышей поехал!? Если его не вернуть, Бездна снова будет нападать на нас!" "Так пускай Мавуика жертвует собой, как и хотела." "Оророн!" "ДА ПУСКАЙ ОНА СДОХНЕТ, МНЕ ПЛЕВАТЬ!" Он впервые накричал на бабушку, в его глазах читалась ярость и обида на эту жизнь. Даже Ситлали не ожидала такой реакции от вечно спокойного и терпеливого мальчика. "Оророн, скажи, зачем ты это делаешь? Почему ты так привязался к этому Фатуи? Он тебе мозги промыл?" "Я люблю его. Он... первый, кто покорил меня, с кем я хочу быть до конца своих дней... Кто любит меня..." Что-то в груди женщины щёлкнуло. Та любовь, которую она испытала единожды сотни лет назад. Та любовь, о которой она читала в романах. То высокое чувство, которое она видела у своего сына и невестки. Почему-то это её задело, она задумалась, но вскоре подошла к внуку и с лёгкостью взвалила ноги Капитано себе на плечо. "Давай помогу донести его, а то спину себе надорвёшь." "С-спасибо..." "На «спасибо» масла не купишь, идём." ... Тело усадили на стул у стены в комнате Оророна. Маску сняли и женщина ужаснулась при виде лица Первого. "Ох, Архонты... Он уже разлагается." "Нет, он много лет так ходит. Пускай посидит без маски." Оророн снял с Капитано шубу и заменил её на шаль, чтобы спящему не было жарко, но и чтобы он не замёрз ночью. "Оророн, нам нужно серьезно поговорить у меня дома, заканчивай и идём." Женщина вышла и ждала внука за дверью. Как только он закончил и выключил свет, они ушли в жилище шамана. По прибытии Ситлали поставила на стол две кружки с брагой. "Впервые разрешаю тебе пить, садись, поговорим по душам." Оророн сел и попробовал бабушкино варево. Чувствовался хмель и солод, напиток был куда слабее огненной воды, поэтому пил он его спокойно. Ситлали стучала ногтями по столу, подбирая слова, чтобы не показаться привычно грубой и хотяб раз в год да поговорить с внуком нормально. "Ты так и будешь жить в одной комнате с трупом?" "Нет, бабушка, он жив, просто спит. Я не знаю как его разбудить, поэтому... Думаю, да." "Помнишь, что Натлан славится своим ритуалом воскрешения?" "!...Помню." Неужели бабушка поделится секретом проведения ритуала? Уши Оророна навострились. "Ну так вот, я могу его провести, чтобы разбудить твоего предвестника. Но знаком ли тебе закон равноценного обмена?" "Нет..." "Вкратце, за восстановление жизни нужно отдать другую. Я готова умереть, чтобы предвестник проснулся." Оророн замер, его будто ударила молния. Капитано может проснуться, но тогда бабушки уже не будет. Выбирать между двумя близкими людьми... Как же это тяжело. "Нет, бабушка, я не могу принять эту помощь. А что если ритуал не срабатывает? Тогда и ты умрёшь и Делирий не проснётся. Я не хочу рисковать тобой..." "Удивительно, я думала ты с детства в глубине души мечтаешь, чтобы я померла и перестала на тебя кричать и бить." Женщина погладила парня по голове. "Тогда подождем какого-нибудь путника, которого никто не будет искать, как было с той девушкой." Снова тот вечер пятилетней давности... Родственники пили до рассвета, опустошив целую бочку со спиртным. "Оророн, я такая идиотка." "Бабушка, что случилось?" "Знаешь, когда человек хочет стать шаманом, он не заводит семью, ведь тогда проклятия бумерангом настигнут его потомков. Я была молодой дурой, если бы я не становилась колдуньей, то мы с Нгемой прожили бы короткую спокойную жизнь и ты бы не страдал сейчас." Ситлали вздохнула, отпив из кружки ещё браги. "Ну, на мне наш род и оборвётся. Делирий был единственным, кто разжёг во мне пламя. Другого такого больше не будет, тем более женщины." Парень неловко постукивал пальцами по столу, пусть его чувства уже понятны бабушке, ему было всё ещё некомфортно. Женщина допила кружку, затем в ход пошла вторая, уже залпом, третья. Молчание было недолгим, но она о чем-то размышляла, а после громко расхохоталась. "Нет, знаешь! Если ты пожертвуешь предкам свои причиндалы, то сможешь стать девчонкой! А-ха-ха-ха!" "БАБУШКА, ФУ! ЭТО НЕПРИЛИЧНО!" "А-ХА-ХА-ХА! ГЛУПЫЙ ОРОРОНЧИК! ТАКОЙ НЕЖНЫЙ, ЧТО ДАЖЕ ВУАЛИ СТЕСНЯЕШЬСЯ!" Было так непривычно вот так открыться вечно сердитой бабушке и впервые не слышать от неё упрёки, болтать с ней, как с другом, и узнать о её готовности пожертвовать собой ради тебя. Вот бы это была переходная точка, после которой Ситлали наконец-то станет доброй к Оророну.