Мы скроем шрамы рисунками страхов...

These wounds won't seem to heal

This pain is just too real

(с)Evanescence–My immortal

      Эрен находит ее в гостиной, сидящей на полу, прислонившейся боком к дивану. В руках Микаса сжимает фотографию родителей, размазывает по лицу слезы вперемешку с кровью, льющейся из трещины в губе, на щеке – ссадина.       - Микаса? Что случилось? – в пару шагов он преодолевает расстояние от прихожей до дивана и присаживается рядом с брюнеткой. – Что это вообще такое?       - Она вчера искала меня, - Микаса поднимает заплаканные глаза на парня и снова плачет, ее хриплый голос скребет ногтями по всем внутренностям Эрена. – И не нашла. И вместо завтрака я получила пощечину и… Вот.       - О, небеса. Маленькая моя, иди ко мне.       Микаса снова громко рыдает, пачкая светлое худи Эрена слезами и кровью, но его это мало беспокоит. Куда важнее сейчас душевное равновесие девушки, которая совершенно не заслужила подобного обращения с собой. Они уже не раз обсуждали вопрос защиты. Эрен знает, что девушка может за себя постоять, но в отношении тетушки механизм самосохранения дает сбой и выключается, впадая во временную кому. Стараясь прикасаться к ней как можно мягче и нежнее, шатен приподнимает ее с пола и ведет наверх в комнату, усаживает на кровать и все еще обнимает, боясь отпустить.       - Как мне с этим идти на работу? Как мне вообще теперь можно показаться людям?       - Мы все исправим, Ми-Ми. Только не плачь. Я тебя не оставлю, - Эрен утирает ее слезы тыльной стороной ладони, аккуратно целует ее вздернутый нос и снова обнимает. – Ч-ш-ш-ш, моя девочка. Мы что-нибудь придумаем, обещаю. Ты меняла повязку?       - Она… схватила меня за руку. Боюсь, что там теперь месиво из подтеков краски. Леви просил не трогать место татуировки, а теперь…       - Все можно исправить, слышишь? Иди в ванную, я сейчас приду к тебе, и мы сменим повязку. Только позвоню Пик на всякий случай.       Брюнетка кивает и медленно вытекает из объятий, чтобы удалиться из комнаты. Эрен наблюдает за ее неуверенной походкой. Когда она скрывается из виду, подходит к шкафу и выбирает для нее одежду. Затем набирает забитый вчерашним вечером телефонный номер, чтобы позвонить бармену.       - Привет, Пик! Да. Слушай, мы тут с Микасой немного… В общем, она поскользнулась и упала, порвала брюки. И мы пошли переодеваться. Прикроешь нас, если не успеем к началу смены? Обещаю позвать вас с Порко на репетицию через неделю. Да. Ага. А сможешь замазать Микасе ссадину на лице? Да, она неудачно приземлилась. Да. Спасибо, детка! С меня – латте и эклер. Да, латте на миндальном, я помню. Да. До встречи.       Перед дверью в ванную комнату Эрен делает глубокий вдох: видеть Микасу побитой приходилось и прежде, но каждый раз картина вызывала прилив злости и отчаяния. Да, Киёми имела право на предвзятое отношение к племяннице после того, что произошло с ее семьей, но отыгрываться на ней кулаками было явно лишним.       Микаса уже успела принять душ и теперь стояла перед зеркалом в одних трусиках, разглядывая линии татуировки. На плече действительно есть место, где виднеется небольшой пробел, и он точно станет более заметным, когда работа заживет полностью. Эрен сжимает губы в тонкую полоску, подавляя желание ответить Киёми таким же «завтраком». Он отматывает от бумажных полотенец несколько витков и подходит к девушке ближе. Мягко, почти невесомо, стирает капли воды с ее спины, стараясь не нажимать сильно, чтобы не причинить еще большей боли.       - Ты как? – он спрашивает не из вежливости, а для того, чтобы она знала, что не одинока в своем перевернутом мире.       - Хреново. Жаль, что ссадина пройдет к проверке в службе опеки. Хотя, даже если бы не прошла, она бы придумала, что сказать.       - Я тоже придумал. Сказал Пик, что ты поскользнулась. Она прикроет, если что.       - А это? – девушка показывает на свое лицо, очерчивая в воздухе окружность указательным пальцем.       - Она замажет. Я же вчера ходил половину смены с синяком, и никто не заметил.       Микаса приподнимает уголок губ и тихо хмыкает. Эрен принимает ее тихую благодарность за участие в жизни и за то, что, несмотря на все, что он о ней знает, он все равно остается рядом и поддерживает.       - Не знаю, как теперь сбегать из дома. Раз уж она даже пьяная поднялась на мои поиски.       - Хочешь, я буду приходить к тебе?       - Спасибо. Ауч! Больно!       - Прости. Здесь уже синяк от ее пальцев. И… похоже тебе придется идти на коррекцию. Несколько перьев смазались.       Микаса кивает. У нее нет сил для продолжения разговора и спора о том, что она больше не хочет показываться Леви на глаза и самой видеть его. К страху за собственную жизнь прибавился еще и страх быть отвергнутой, или – что еще хуже – никогда больше его не увидеть.       Рабочий день протекает стандартно для буднего дня. Микаса сидит на высоком барном стуле и наблюдает за тем, как Эрен рассказывает Пик о случае на репетиции, когда у него заложило нос и пришлось скрывать это от музыкантов. Невысокая брюнетка с искренним блеском в глазах озорно смеется, когда шатен парадирует сам себя, и ставит перед ним стакан воды с лимоном.       - Не знала, что у вас там бывает так весело. Обязательно расскажу об этом Порко. Он будет доволен, если ты позволишь прийти послушать, как ты поешь.       - В любом случае я твой должник, так что как только станет известно о дате, сразу сообщу, - на его улыбку могла бы повестись любая девушка, и ему осталось бы только подмигнуть для того, чтобы ее трусики оказались на его ладони.       Микаса кладет голову на согнутые в локтях руки и прикрывает глаза, улавливая краем слуха суть разговора, когда дверь кафе широко распахивается, впуская в нагретое помещение морозный воздух.       - Я не собираюсь делать за тебя твою работу, чудовище. Хватит меня подставлять! – знакомый голос заставляет уши пошевелиться, а волосы встать перпендикулярно кожному покрову. Микаса резко поднимает голову и смотрит на Эрена широко раскрытыми глазами.       - Ну, пожалуйста, маленький мой! Меня раздражают эти непонятные пионы, ты же знаешь! Я хочу сделать что-то масштабное! Ле-е-е-ви-и-и-и!       «Только не за мой столик! Только не за мой столик!»       - Нет! У тебя была возможность сделать что-то масштабное, но ты от нее отказалась, выбрав попойку с Майком. Я и так потерял в деньгах, пока ты валялась после очередного запоя. Пшла в жопу, Ханджи.       - Ты противный хоббит, Аккерман! Разве я часто о чем-то тебя прошу? Ладно, я часто тебя о чем-то прошу!       - Извините, можно вас? – Леви совершенно не слушает болтовню Ханджи, которая садится напротив него и продолжает просить поработать.       Микаса рассеянно сводит брови к переносице и смотрит на Эрена, который догадывается о происходящем по ее глазам.       - За моим столиком? – тихо спрашивает брюнетка и ведет плечом.       - Если хочешь, я обслужу.       - Нет, я сама. Спасибо.       Прихватив с барной стойки белое полотенце и блокнот с ручкой, девушка идет к столику, стараясь сохранять внешнее спокойствие, хотя изнутри ее разрывают бесконечные вопросы и немой эмоциональный крик.       - Здравствуйте. Слушаю вас, - на выдохе ее голос звучит скучающе, но это сделано только для того, чтобы скрыть в нем дрожь.       - Микаса? – Леви заинтересованно приподнимает одну бровь, двигаясь взглядом по фигуре девушки в форме официантки.       - Что? Ты ее знаешь?       - Зое, не позорься. Вообще-то, это твоя клиентка, которую рисовал я, пока ты отсыпалась после алконочи с Захариусом.       - А я смотрю, лицо знакомое. Как поживаешь, Микаса? Тебе понравилось работать с Леви? Он говнюк, конечно, но…       - Закрой свой поганый рот, пожалуйста. Ты здесь работаешь?       - А ты догадливый, - Микаса закатывает глаза под звонкий смех Ханджи. – Так что будете заказывать?       - Она мне определенно нравится.       - Ты бы поаккуратнее со словами: сегодня – я твой клиент. Если что, могу и отзыв оставить.       Девушка поджимает губы, когда видит ликующий огонек в синих крапинках серых глаз своего клиента. Записывает заказ и удаляется на кухню. Слышит сзади крадущиеся знакомые шаги и поднимает указательный палец вверх в просьбе помолчать. Эрен наклоняет голову и улыбается, радуясь тому, что утренний инцидент ушел на второй план с приходом в кафе Леви. Наблюдая за подругой, он для себя сделал несколько выводов, которые подкрепились выражением лица Микасы, когда она проходила мимо. Возможно, девушка сама не подозревала, но стоило ей начать тревожиться, ее щеки и кончик носа приобретали яркий оттенок закатного солнца.       - Выдержишь?       - Не знаю. Он попросил протереть стол уже дважды. Находил на нем разводы от тряпки, хотя она была безупречно чистая.       - Безупречно?       - Нет. Но это не важно. Мерзкий маленький чистоплюй.       - Кхм-кхм, - проходящий мимо Леви прикрыл рот ладонью, и, даже не взглянув на Микасу, дал ей понять, что слышал все, что она о нем думает.       - Вот же гадство! – тихо шипя себе под нос так, чтобы Эрен смог услышать ругательство, Микаса зажмуривается и прикрывает лицо ладонями. – Теперь еще и чаевых не видать.       Когда мужчина вновь проходит мимо девушки, возвращаясь из туалета, она задерживает свой взгляд на его ровной спине. Выправка, похожая на солдатскую, придает ему еще больше уверенности в себе. Несмотря на невысокий рост и шрам на лице, со стороны заметно, что Леви ценит себя и свое время и не даст никому сесть себе на шею. И хотя разговор с Ханджи больше похож на дружескую перепалку, Микаса уверена, что он не будет в очередной раз выполнять за нее работу.       - Вам все понравилось?       - О! Это было очень вкусно, детка! – Ханджи сверкает стеклами очков, когда вытирает губы салфеткой. – Обязательно вернемся еще. Рассчитай нас.       Леви молча достает внушительного размера кошелек, и краем глаза Микаса замечает черно-белую потрепанную фотографию, вложенную в одно из отделений. Откровенно пялиться она не решается, но будто на телепатическом уровне ловит вибрации нежности, исходящие от Леви, когда он задерживает взгляд на фотографии на несколько мгновений.       - Как спина? – видно, что этот вопрос дается Леви с трудом.       - Болит.       - Рекомендации выполняешь? Вопросы есть?       - Долго еще? Будет больно. Долго?       - Завтра-послезавтра будет легче. Это как с простудой. Если будет совсем больно, можешь выпить парацетамол - станет легче.       - Хорошо, я учту.       - Кхм, когда корочки отпадут, приди показать зажившую работу.       - Хорошо, - его голос так приятно затекает в уши, что отходить от столика совершенно не хочется.       «Когда он не корчит из себя царя горы, с ним довольно приятно общаться».       Губы девушки трогает невесомая улыбка, когда она отходит от столика, оставляя одевающихся клиентов за спиной. Взгляд задерживается на мечтательно улыбающемся Эрене, и Микаса показывает ему средний палец, когда по глазам читает его мысли. Сложно было не заметить перемену в ее настроении с приходом Леви. Даже сейчас они умудрились перекинуться парой претензий, но это не отменяло факта заинтересованности мужчины в состоянии девушки.       - Ну? Что там? – Эрен протягивает руку, чтобы забрать у Микасы чек-холдер, когда она возвращается к барной стойке.       - Не знаю. Даже открывать боюсь. Откроешь? Уверена, что там пусто, но…       - Двадцатка, - глаза парня удивленно раскрыты вместе со ртом. - Микаса, здесь двадцатка.       - Щедро, - приятно удивляется Пик и возвращается к протирке бокалов с улыбкой на лице.       - Может, это какая-то ошибка? – Микаса зажимает купюру меж дрожащих пальцев, не веря своим глазам: таких щедрых чаевых за простой обед она еще не получала. – Что ж, будем считать это моральной компенсацией.       Эрен притягивает девушку к себе и коротко обнимает ее. Микаса вдыхает запах яблочного пирога, прикрыв глаза, и молча благодарит все силы, которые помогли ей отвлечься от происходящего в жизни трэша. Если где-то убыло, значит, где-то прибыло.       21:47, «Братишка».

«Ну, как ты?»

      «Успела схватить из холодильника салат и разогреть лазанью. Пока тихо».

«Хочешь зайду?»

      «Нет. Прятать тебя под кроватью, как любовника, мне еще не хватало».

«Может, она и не будет тебя проверять сегодня».

      «Может, и нет. Но рисковать не хочется. Посмотрю сериал в наушниках».

«Если что-то пойдет не так, сразу звони».

      «Придешь за солью?»

«Возможно. Увидимся на работе».

      «Я работаю завтра с Жаном».

«А я после обеда подменяю Пик».

      «О, небо! Ты теперь будешь рваться в кафе каждый раз, когда там будет Жан?»

«Не начинай».

      Каждый день рабочей недели, среди которой затерялся единственный выходной, проходит в стандартном ритме. Леви больше не заходит пообедать, и Микасе кажется, что он действительно перепутал купюры, потому и не хочет показываться ей на глаза. Татуировка приносит все меньше дискомфорта с каждым днем, отчего девушке становится гораздо лучше. Она больше не носит повязку, только увлажняет кожу, чтобы та была более упругой и мягкой. Разводы на плече ее немного огорчают, но показаться мастеру с зажившей работой все равно придется. Делать коррекцию у Леви не хочется, и Микаса надеется на то, что ей удастся уговорить Ханджи исправить недочеты после физического воздействия тетушки на рисунок.       - Доброе утро, тетя Киёми, - ничего не меняется, как и ритуал завтрака, но сегодня рядом с омлетом стоит блюдце с кексом, в который воткнута одна свечка.       - С днем рождения, - голос тетушки не выражает никаких эмоций, как и взгляд. И все же услышать от нее даже банальное поздравление уже приятно.       - Спасибо, - девушка задувает свечу и мысленно загадывает желание: побыстрее прожить оставшийся год под опекой.       - Какие планы?       - В кафе сегодня банкет до позднего вечера. Буду работать. Вернусь чуть позже обычного.       2 дня назад.       - Микаса, ну пожалуйста! Я хочу, чтобы ты была на этой репетиции!       - Я не могу, Эрен. У меня день рождения. Тетушка явно проверит дом на наличие меня в комнате. Ты же знаешь, как она относится к моим праздникам.       - Придумай что-нибудь! Даже Жан согласился прийти!       - Что я могу придумать?       - Скажи… Скажи, что в кафе банкет, и ты будешь работать!       - Не знаю.       - Ну, Микаса! Давай!       - Ладно, я попробую.       Тетушка кивает на ее слова и залпом выпивает стакан апельсинового сока. От нее, как обычно, несет перегаром, и Микаса удивляется, как она все еще держится на рабочем месте с таким досье. Ее мало интересует жизнь тетушки вне дома с тех пор, как та стала злоупотреблять алкоголем и поднимать на нее руку, но иногда всё же хочется встать на место ее руководителя и узнать, от каких принципов тот отталкивается, держа под рукой такого менеджера.       Сегодняшний вечер должен стать передышкой в войне за собственную жизнь, поэтому, как только за Киёми захлопывается входная дверь, Микаса идет наверх и открывает шкаф, чтобы выбрать, в чем прийти на репетицию группы Эрена. Сверкать звездой ей не особенно хотелось, да и не перед кем было, но собственный праздник хотелось подчеркнуть.       Сегодня ей исполняется двадцать лет. Родители были бы счастливы, будь они рядом. Мама бы прятала следы слез на щеках, прикрывшись кухонным полотенцем, в то время как из духовки доносился бы аромат шоколадных коржей для торта. Папа бы поймал ее в прыжке с лестницы – их особый ритуал в день рождения Микасы – и отнес бы на спине на кухню. Брюнетка ласково проходится пальцами по их фотографии в рамке, стоящей на столе в комнате. Поджимает губы, мысленно благодаря родителей за то, что дали ей жизнь.       - Я терпеть не могу эти ваши темные коридоры, Эрен! Почему нельзя снять студию где-нибудь в более светлом месте? С-ш, ай!       - Ой! Споткнулась?       - Включи фонарик!       - Осталось пару шагов, потерпи без фонарика.       Парень поддерживает Микасу под локоть, пока та перешагивает невидимые глазу препятствия, двигаясь по темному коридору к студии, где сегодня пройдет репетиция. Она негромко ругается себе под нос и отряхивает колено, на которое приземлилась, споткнувшись. Когда дверь с тихим скрипом открывается, на нее обрушивается поток воздуха, наполненного блестящим конфетти, и громкое поздравление толпы людей.       - С днем рождения! – Микаса теряется в шуме знакомых голосов, опираясь рукой на улыбающегося Эрена.       - Ты! Это все ты придумал?       - Неужели ты думала, что я оставлю сестренку без подарка в ее двадцатилетие? С днем рождения, малышка!       - Спасибо, родной! Так-то я старше тебя, если что.       - Это не меняет того, что ты моя малышка, которую я буду всегда защищать.       Крепкие объятия сменяются поздравлениями присутствующих. Райнер неуклюже отрывает девушку от пола и мягко целует в щеку, передавая ей конверт внушительной толщины.       - Мы тут… В общем… Вот. От нас всех.       - Приятно, что это делаешь именно ты, Браун. Спасибо.       - Прости, что не могу встать, Аккерман. С днем рождения! – Конни, сидящий на диване с загипсованной ногой, широко улыбается, протягивая к девушке обе руки для коротких объятий. – Я не курю больше, кстати!       - Прекрасный подарок, Спрингер. Спасибо.       - Ну, как тебе? – Эрен закидывает руку на ее плечо, пока все рассаживаются по местам.       Райнер уже сидит за барабанной установкой, сверля взглядом настраивающего гитару Бертольда. Шевелюра Армина похожа на одуванчик, пока он пытается наладить струны своей бас-гитары. Сегодня он без Энни, что не может не радовать Микасу, которая пока не готова знакомиться с девушкой друга. Конни прижимается к подлокотнику дивана, пока ему на ухо что-то настойчиво объясняет Жан. Пик и Порко удобно устроились вдвоем на кресле в углу студии. Микаса не может отвести взгляда от этой гармоничной парочки и слегка приподнимает уголок губ в улыбке, опустив голову. Если она сможет остаться вечером незамеченной, то можно считать, что день рождения прошел отлично.       - Микаса, - девушка поднимает взгляд на Эрена, - Споешь для нас?       - Я не уверена, что…       - Давай. Всего одну песню. Можешь спеть свою любимую.       - Эм-м-м, ты же ненавидишь ее…       - Я ее не ненавижу. Просто она слишком грустная. Но тебе сегодня можно все. Вдобавок в ней твой голос раскрывается. Давай, - парень призывно машет рукой и закидывает ее на плечо Микасы.       Из колонок льется тихая мелодия. Микаса прикрывает глаза, настраиваясь на тональность и подбирая громкость голоса. Пальцы прикасаются к стойке для микрофона, и голову тут же пронзают воспоминания о счастливых ушедших днях. Именно в день рождения память услужливо любит подкидывать ей образ ее семьи: вот папа впервые сыграл для нее на гитаре, вот они вместе пели выдуманные песни, сочиняли колыбельные, звучавшие из ее спальни каждый вечер. Даже когда она стала подростком, папа не прекращал приносить с собой гитару, чтобы пожелать ей спокойной ночи.       Когда ее голос замолкает, на щеках блестят дорожки слез. Молчание окружающих и их взгляды, наполненные восхищением, возвращают Микасу в реальность. Теплые руки Эрена прикасаются к ее плечам, и он шепчет ей на ухо: «Умница». Девушка выдавливает из себя улыбку, подбадривая ею присутствующих в студии знакомых. Первым начинает хлопать Конни. Удары его ладоней эхом отскакивают от стен и впиваются в уши острыми ножами. К нему тут же присоединяется Жан, а затем подхватывают остальные.       - Приятно, когда твои таланты находят отклик?       - Спасибо за праздник, братишка.