Better Than Cake

      В этой части больницы Минхо еще не был.       Или, вернее, в этой подземной ее части, где находится отделение физиотерапии. Да и в целом из всей больницы Минхо бывал раньше только в столовой и на баскетбольной площадке. Так что возможность побывать в других ее частях звучит весело.       Вот только нет.       Это совсем не весело.       Это ужасно нервно.       Что, если он наткнется на Джисона?       Или, что еще хуже, на Чанбина. Минхо содрогается от этой мысли.       Но ему, видимо, везет, потому что ни одного из них не видно.       В приемной только Чхве Енджун.       Минхо нравится Енджун, его непоседливость и преданность делу. Минхо просто искренне уважает всех медсестер и медбратьев. Енджун классный.       Но он не хотел бы, чтобы его видел кто-то из знакомых.       — О-о-о, Минхо-ши! — улыбается Енджун, когда Минхо подходит ближе. Окинув взглядом помещение, он замечает отгороженные занавесками кровати, какое-то оборудование, похожее на гибрид тренажеров и больничных коек, и что-то очень смахивающее на пылесосы. — Рад снова тебя видеть…!       — Это для Хан Джисона, — выпаливает Минхо, кладя бумажный пакет, который он изо всех сил старался не раздавить от волнения, поворачивается на каблуках и уходит, как он надеется, с подобающей скоростью.       Хорошо, теперь, когда с этим покончено, можно позволить себе выдохнуть с облегчением.       Дело сделано.       Облегчение длится только до тех пор, пока Минхо не оказывается на улице, и тогда его ладони начинают потеть.       Это такой глупый внутренний конфликт. Минхо знает, что ведет себя нелепо. По многим причинам.       Во-первых, начнем с этого проклятого маффина с маком.       Он и раньше готовил для своих друзей. Он буквально кормил Чонина в течение нескольких месяцев, готовя для него. Кроме того, он иногда готовил для Рюджин, Ёнбока, Субина и Йеджи. Даже для доктора Чхве, а значит, и для Коко тоже.       Или, может быть, сейчас все ощущается иначе, потому что да, он готовил для них, но не так, как в этот раз. В том смысле, что он никогда раньше не готовил блюдо из видеоигры (из довольно нишевой видеоигры), продолжая то, что, очевидно, было их «локальным приколом» между ним и Джисоном.       Комически НЕ смешно, как быстро Минхо нашел рецепт, который подходил ему по времени, бюджету, уже имеющейся технике и духовке. Ему хватило буквально одной поездки на поезде, чтобы изучить рецепт, сохранить его в закладках и мысленно отметить, какие ингредиенты понадобятся для макового кекса. Нужно заехать в супермаркет — дома наверняка завалялся разрыхлитель с истекшим сроком годности, и рисковать он не хотел.       Все из-за Ли Ёнбока.       Хотя нет.       Не совсем так.       Все из-за Ли Ёнбока и его сообщения.       Дело не в том, что Ёнбок не любил переписываться. На самом деле, он чаще всех писал в их групповом чате. Если на телефоне приходило уведомление, то, скорее всего, это Ёнбок скинул что-то: какой-нибудь мем, ссылку на видео на YouTubе или какой-то тикток.       Однако сообщение, отправленное пять часов назад, оказалось совсем не тем, что ожидал Минхо.       Отправленное, конечно же, в их групповой чат, потому что, учитывая все яркие и ценные солнечные качества Ёнбока, он смог легко подружиться с Хван Хенджином, Чхве Субином, Хван Йеджи, Ким Сынмином, Шин Рюджин, Чхве Юной и Ян Чонином, а значит, был таким же ненормальным, как и они все.       Поэтому конечно же он скинул фотку улыбающегося Хенджина, сидящего в кафетерии университетской больницы в теплом свитере поверх рабочей рубашки, его волосы частично убраны назад. На фото он смотрит немного в сторону от камеры, левая рука тянется за напитком, а правая обнимает Джисона за плечи.       Джисон полулежит на Хенджине и выглядит изможденным даже на отфильтрованной и сжатой фотографии не самого лучшего качества. Он одет в медицинскую одежду и белый халат, который носят ординаторы. Перед ним — куча пустой посуды и использованных столовых приборов.       Минхо не видел Джисона с момента благотворительной ярмарки.       Это фото заставило его чувствовать себя странно.       Непонятное ощущение в груди.       И это заставило его осознать второй момент: он скучает по Джисону.       И это нормально.       Это абсолютно окей.       Друзья всегда скучают друг по другу. Друзья беспокоятся друг за друга, работая на напряженной работе, проходя ординатуру, учась допоздна, практически не высыпаясь; все это — стрессовые условия, которые вызывают вполне понятное волнение.       Он иногда скучает по Хенджину. Минхо помнит, как сильно скучал по нему, когда тот ушел из ветеринарной академии.       Он скучает по Чонину — особенно сейчас. Они не виделись уже несколько недель и, наверно, это надо будет исправить в ближайшее время.       Он отказывается скучать по Ким Сынмину — в этом заключается прекрасная особенность их отношений.       Что, в свою очередь, приводит его к третьему этапу этого неизбежного погружения в переосмысление, от которого он всеми силами старался уклониться, но, как известно, от себя не убежишь.       С Джисоном все по-другому.       О, он так сильно это ненавидит.       Это так банально. Это так его бесит.       Он пытался найти этому рациональное объяснение.       Не то чтобы Хан Джисон был таким уж особенным другом для Минхо.       Он был хорошим. Все друзья Минхо хорошие.       У него замечательные друзья.       Хенджин, например, невероятно вдумчивый и проницательный человек. Он быстро считывает атмосферу, сразу понимает, когда что-то не так. У него невероятно теплое и чувствительное сердце, но при этом он тверд в своих убеждениях, не упрямится и не отказывается учиться на своих ошибках или исправлять их. Дружбой с Хенджином он очень дорожит. Несмотря на то, что Хенджин считает заслугой Минхо то, что он пошел по тому пути, на котором он сейчас, Минхо твердо верит: во что бы Хенджин ни вложил свое сердце, он, несомненно, преуспел бы в этом.       Хенджин видел его в худшие периоды, запутавшимся в своих эмоциях и убеждениях, и всегда оставался с ним. Не для того, чтобы пытаться решить его проблемы, а просто чтобы быть рядом, давая Минхо понять, что он никуда не денется.       Минхо, если честно, готов был бы убить за Хенджина.       Если Хенджин всегда был тем, на кого он мог положиться, кто был рядом с ним, то Сынмин был тем, кто подталкивал его, когда ему это было нужно.       У них странно противоречивые характеры, но именно это помогло их дружбе стать такой крепкой. Их умение принимать различия друг друга и общее стремление работать над своими слабостями помогли Минхо осознать, что компромисс — это не обязательно жертва или болезненное примирение с переменами, а скорее путь к взаимопониманию и гармонии.       Сынмин обладает удивительной проницательностью и наблюдательностью — любое притворство в его присутствии не может продержаться долго. Впрочем, и необходимости притворяться рядом с Сынмином нет: он неизменно вдохновляет окружающих, включая Минхо, быть собой.       У Минхо это качество тоже присутствует, но оно сформировалось как ответ на реакцию окружающих на его асексуальность. Однако рядом с Сынмином Минхо научился находить баланс, постепенно избавляясь от необходимости защищаться или огрызаться.       Если бы Минхо собрался убивать людей ради Хенджина, Сынмин должен был бы быть рядом, чтобы помочь ему избавиться от тел без лишних вопросов.       Чонин, хоть он и намного моложе, невероятно проницательный, гораздо более уверенный в себе и в том, кем он является, чем был Минхо в его возрасте. В Чонине есть особенное чувство ответственности, не в смысле его обязательств перед окружающими, а в смысле его ответственности перед самим собой. Не то чтобы Чонин был неспособен к ответственности перед другими — это точно не так. Но его уверенность в себе, принятие не только своих сильных, но и слабых сторон — вот что восхищает Минхо в младшем.       Чонин так хорошо знает себя, что Минхо на его примере убедился в том, что изучать себя, ставить себя и свои границы выше других — это не плохо и не эгоистично.       Если бы Минхо собрался убивать людей и закапывать их тела, то Чонин был бы рядом с самого начала, чтобы полностью поддержать его и быть тем самым уверенным голосом, не сомневающимся в его способностях и решениях.       «Мне нужно перестать использовать метафоры, связанные с убийствами».       А Джисон?       Да, Минхо действительно считает Джисона хорошим другом. Возможно, он даже считает его настолько же близким другом, как Хенджина, Сынмина и Чонина.       И он не уверен, как, почему и когда это произошло. Прошло всего шесть месяцев с тех пор, как они познакомились, и вот он здесь, скучает по Джисону, хотя не видел его всего неделю.       Нравится ли ему разговаривать с Джисоном?       Да.       Но у них похожий стиль общенияи с Чанбином. И с Черен тоже.       Нравится ли ему проводить время с Джисоном?       Абсолютно.       Но точно так же ему нравится проводить время с Субином, Рюджин и Чаном.       Так что же такого в присутствии Джисона, по чему он скучает и чем так дорожит?       На самом деле Минхо не нужно об этом думать. Потому что он знает.       И это четвертый уровень в болоте его самоанализа.       Это знание, которое он намеренно скрывал от самого себя, потому что не понимал, как ему справиться с тем, насколько легко и быстро оно к нему пришло.       Если с Хенджином Минхо чувствовал себя защитником, с Сынмином — напарником по преступлению, а с Чонином они были источниками безусловной поддержки друг для друга, то с Джисоном Минхо обнаружил, что может просто… расслабиться.       Он может просто сделать шаг назад, позволив себе роскошь не бороться, не защищаться, не оправдываться.       И это пугает во многих отношениях. Хотя, возможно, страх — не самое подходящее слово. Он не боится Джисона, его улыбки, его звонкого смеха, его тепла — он боится того, как сильно ему это нравится, как сильно он этого хочет. Как сильно он по этому скучает.       Прямо как сейчас.       Как Джисон вписывается в метафору с убийством? А никак, потому что, вероятно, смог бы спокойно и деликатно отговорить его, и Минхо бы просто согласился.       Он морщится от этой мысли.       Не из-за злости — он бы разозлился, будь он моложе. Но теперь он знает лучше.       Раздражение или злость намного легче выразить и прочувствовать, чем растерянность или уязвимость.       И вот он здесь. Погрязший в беспорядочных мыслях, спешащих скрыть то, что он уже знает в глубине души, и что пугает его больше всего.       Пятый и последний слой размышлений.       Минхо не любит чувствовать себя уязвимым. Это как быть голым на глазах у всех, только еще хуже, потому что ты обнажен эмоционально, а Минхо всегда нравилось быть «одетым» и он хотел бы остаться таким и дальше.       Но все это?       С Джисоном?       Это произошло как-то само собой.       И вот теперь он легко и непринужденно раскрывается перед Джисоном, позволяя этому человеку занять место в его сознании, его мыслях, позволяя ему поселиться в той части себя, которую он, честно говоря, больше никому не планировал открывать. Или, по крайней мере, думал, что не сможет этого сделать.       Минхо добирается до ветеринарной клиники, не помня толком, как он туда попал, слишком погруженный в свои мысли. Но, эй, он здесь, целый и невредимый, это что-то да значит. Кажется, отсутствие нормального режима сна не пошло ему на пользу. Также как внезапные ночные смены, видимо, ограничили его способности нормально реагировать на фотографии.       Сонхва ему обязан по гроб жизни.       Так что да, в итоге, во всем виноваты Ёнбок и Сонхва.       Сонхва какое-то время назад попросил его об одолжении, пообещав подменить его, если он возьмет на себя смену на выходных, потому что Пак Сонхва — просто обычный человек со своими слабостями и, судя по всему, очень любит лего. Оказывается, существуют целые турниры по собиранию лего.       Честно говоря, сначала Минхо удивился, но чем больше он об этом думает, тем больше собирание лего становится похоже на что-то, чем он тоже мог бы увлечься.       Поэтому сегодня Минхо в ночную.       Он приветствует Юну, которая уже собирается уходить, с ее плеча свисает большая сумка. Она рассказывает ему о новых пациентах, записанных на вечер, очень забавную историю о том, как корги описался на Сынмина и Кая, и с сияющей улыбкой уходит. Вскоре после этого появляется доктор Лим со старшим фельдшером Давоном.       Минхо вливается в разговор, будто это не он собственноручно испек кекс с маком и не он лично отнес его другу всего час назад. Как будто у него не было нервного срыва из-за вышеупомянутого кекса.       Теперь он намеренно игнорирует свой телефон.       Он просто хотел выразить свои чувства!!!       Дать Джисону понять, что он думает о нем и…? И беспокоится за него?       Не потому, что он считает Джисона неспособным позаботиться о себе, а просто чтобы дать ему знать, что он его поддерживает.       И да, он переживает, как это может быть воспринято. Но он не в плане того, что Джисон решит, что это какой-то знак от Минхо, что тот заинтересован в нем или что-то в этом роде.       Не совсем так.       Он переживает не потому, что знает, что нравится Джисону, а потому, что ему Джисон тоже нравится.       — Черт.       Он смотрит на страницу Excel перед собой.       «Блять, мне нравится Джисон».                    Раньше он мог называть это как угодно: восхищением, нежностью, дружбой — блин, да даже увлечением. Минхо не чужд увлечений и ему нравятся эстетически привлекательные люди.       Но ни одно увлечение, или временное эстетическое восхищение не доводили его до такого углубленного самоанализа и готовки.       Ему нужно покричать.              — Ты в порядке?       Минхо не кричит. И совершенно точно не хочет перевернуть свое рабочее место вверх ногами. Совсем нет.       У Давона низкий голос, но не слишком, в отличии от голоса Ёнбока. Хотя последний порой мог звучать очень громко и даже пискляво. Минхо никогда не слышал, чтобы Давон говорил громче, чем едва слышно.       — О-хен… Э-э-э, — выдыхает Минхо, прижимая руку к груди.       — Тебе нехорошо, Минхо-я? — обеспокоенно спрашивает Давон, пододвигая к себе кресло. — Ты можешь пойти поспать, если хочешь.       Что ж, справедливо. Минхо себя обычно так не ведет.       — О, нет, я в порядке, хен, просто слишком погряз в своих мыслях.       Давон кивает на это.       — Не хочешь поделиться со мной? Возможно, если проговорить мысли вслух, с ними будет проще разобраться? — предлагает Давон. — Иногда они оказываются не такими уж сложными и ошеломляющими, когда их произносишь.       Так вот в чем дело.       Минхо не умеет выражать свои мысли. Годы внутреннего подавления и неуверенности в себе сделали свое дело. Поэтому он либо полностью отключается от всего, либо сразу переходит в режим гнева, потому что, если он злится, то ему легче сдержаться и не начать плакать. А плакать — утомительно.       Так что он просто открывает рот и закрывает его несколько раз, пока Давон терпеливо ждет, не глядя на Минхо, но по-прежнему внимательно.       — Трудно разобраться в мыслях?       Минхо кивает, морщась.       — Ничего страшного, — успокаивает его Давон, похлопывая по плечу. — А как насчет повода для твоих чрезмерных размышлений? Что это?       — Э-э… — Минхо сглатывает. — Маффин.       — Окей, — кивает Давон, как будто выпечка, в том числе и маффин, была обычной причиной для ухода в себя и глубоко самоанализа.       — Я имею в виду… ну, я испек маффин.       Давон кивает.       — Для друга.       Давон снова кивает.       — И я, э-э-э… — Минхо звучит так нелепо, пока пытается связать слова воедино. — Я хотел сделать для него что-нибудь, чтобы подбодрить его. Наверное.       — Это хорошо, — Давон замечает с легкой искренней улыбкой.       Ему обязательно нужно испечь что-нибудь и для Давона тоже.       — Ты боишься, что ему не понравится?       — Нет, нет, — Минхо качает головой, — я не беспокоюсь о его реакции. Это… Наверное, дело во мне.       Давон снова кивает.       — Ты жалеешь, что испек маффин?       — Нет, — Минхо тут же качает головой.       — …ты отравил маффин?       — Нет?!       Давон издает негромкий смешок.       — Я шучу.       Минхо несколько мгновений изумленно смотрит на него, а потом тоже начинает смеяться.       — Ты испек маффин для друга, который, как я полагаю, переживает трудные времена, — предполагает Давон. — Ты не жалеешь, что приготовил и передал его, и у тебя нет дурных намерений, и твой друг тоже не собирается воспринимать это как что-то плохое.       Минхо медленно кивает.       — Значит, это наша общая картина. А что заставляет тебя так сильно переживать? — спрашивает Давон, слегка жестикулируя руками.       — Он… Мне кажется, это может стать началом чего-то нового? — вырывается у Минхо. — Но это же… при этом, это не совсем так…       — Это многое значит для тебя?       Минхо кивает.       — Думаю, можно сказать, что я немного испуган этим новым путем, по которому я пошел, — медленно начинает Минхо. Ого, он что действительно собирается это обсудить со своим старшим фельдшером? — Дело не только в маффинах — это началось задолго до них, я просто не задумывался об этом, а теперь, когда я понял, что не могу не думать об этом, я, наверное, испугался? Что я так далеко продвинулся на этом новом пути.       Давон медленно кивает, на его лице появляется задумчивое выражение.       — Это как-то связано с человеком, для которого ты испек маффин?       Минхо кивает, хотя и нерешительно.       — Он не сделал ничего плохого, — уточняет Минхо, — это… проблема, наверное, во мне.       — Тебе кажется, что этот новый путь тебе не подходит?       — Э-э, я не знаю?       Давон задумчиво хмыкает.       — Ты… несчастлив?       — М? — Минхо смотрит на Давона с некоторым недоумением.       — Ты много думаешь — кажется, это вызывает у тебя стресс. Итак, человек, для которого ты испек кекс, делает тебя счастливым? — уточняет Давон после продолжительного молчания, во время которого Минхо вписывает ровно одно слово в таблицу Excel, открытую перед ним.       — Да.       Ответ прозвучал так быстро, с такой готовностью, что, если честно, Минхо сам удивился.       Давон улыбается ему. Это не снисходительная и не поддразнивающая улыбка — это просто очень обычная улыбка Давона.       — Я думаю, нам всем нужно иногда пробовать что-то новое. И новые вещи, ну, они ведь новые, верно? — Давон тихо усмехается, — Это значит, что мы не знаем, как все работает, и бояться — это нормально, это естественно. Страх — не всегда негативная реакция, подумай об этом и с эволюционной точки зрения. Страх — это предосторожность, наблюдение, бдительность — это просто выживание в незнакомой нам ситуации.       — …Я… полагаю, да? — Минхо действительно изо всех сил старается понять аналогию Давона.       — Пока этот человек делает тебя счастливым, и вы в безопасности и на равных друг с другом, думаю, тебе просто нужно дать себе немного времени, чтобы привыкнуть к новому пути, — задумчиво кивает ему Давон. — Не всегда нужно сразу принимать решения, не всегда нужно знать, как реагировать или что чувствовать — некоторые вещи требуют времени, и хорошо, когда оно есть.       Минхо точно уверен, что испечет для Давона все до единого гребаные кондитерские изделия, какие только сможет приготовить.       — Да, — кивает Давон сам себе, как будто соглашаясь с собственными словами и одобряя их, — я думаю, с тобой все будет в порядке.       — Спасибо тебе, хен, — говорит Минхо так искренне, как только может, потому что он действительно благодарен.       Давон просто тепло улыбается ему и показывает пальцем за спину.       — В подсобке целая куча нестиранного белья, Сынмин написал мне, что ты с этим разберешься?       Ким Сынмину конец.

***

      Минхо просыпается около одинадцати утра.       В общей сложности ему удалось поспать всего четыре часа, но он не хочет спать до полудня и еще больше сбивать режим. Кроме того, сейчас выходные, и можно просто лениво откинуться на спинку своего очень удобного дивана и не отрываясь посмотреть новое аниме, которое он давно собирался посмотреть.       Идеально.       Качественное времяпрепровождение.       Повернувшисьна бок, он замечает свой заряжающийся телефон. Он ни разу не взглянул на экран за весь вчерашний день — точнее, за это утро. Но теперь, когда он немного выспался и находится в безопасности своей кровати, Минхо достает телефон и лишь слегка ерзает.       У него есть сообщения от мамы: новые фотографии его котов и видео. Он тратит несколько минут на то, чтобы пролистать фотографии и просмотреть видео несколько раз подряд. В ответ он отправляет пару стикеров.       Есть несколько электронных писем, но в них ничего полезного или важного. Он демонстративно игнорирует групповой чат и, что совершенно неудивительно, видит кучу сообщений от Джисона.       Собираясь с силами, он заходит в переписку.       Первое сообщение — это фотография. Фотография маффина. Следующее — селфи Джисона с маффином.       Hannie Bee:       Я собираюсь купить кирку и добыть тебе несколько драгоценных камней ПРЯМО сейчас       Не знаю, где и как       Я почти уверен, что мне нужно официальное разешрение       Разрешение*       Но я это сделаю       Просто подожди       Минхо улыбается в подушку, на мгновение поворачиваясь на бок.       Конечно же он сохраняет плохо освещенное селфи на свой телефон.       Hannie Bee:       Спасибо тебе, хен Т.Т              Это так вкусно, что я, честно говоря, почти плачу       Ты лучший!!!!!       Ему нравится Джисон.       Признаться себе в этом сейчас уже не ощущается так, словно его нервная система вот-вот рухнет, как это было еще день назад… ну, ночь. Утро.       Это нормально.       Предыдущее самокопание, а затем случайный, но, как ни странно, своевременный и необходимый разговор с Давоном оказались на удивление полезными и действительно помогли ему.       Оказывается, когда люди говорили, что нужно разговаривать о своих чувствах, чтобы почувствовать себя лучше, они не лгали. Как неудобно.       То, что Джисон ему нравится — это нормально. То, что Джисон ему нравится в романтическом плане — это тоже нормально. Ему просто нужно убедиться, что он не потеряет то, что у них было сейчас. Имея ввиду вот это все.       Имея ввиду сообщения, которые он перечитывает, снова и снова пролистывая их переписку вверх. Фотографии котов, которых встречает Джисон, сопровождающиеся словами «Боже, хен, смотри, это ты!!!» или его собственные фотографии еды, которую он ел в тот день.       Имея ввиду забавные тени, которые Джисон создает на стене своего жилого комплекса всем своим телом, когда солнце растягивает его силуэт, придавая ему комичные формы.       Имея ввиду то, как Минхо фотографирует каждую плюшевую игрушку с мягкими щеками, которую находит, тычет в нее пальцем и подписывает «Смотри, я встретил твоего давно потерянного родственника».       Имея ввиду скриншоты из StardewValley — каких-то сюжетных сцен или просто случайные наборы букв, когда они кринжуют из-за Харви или Себастиана.       Имея ввиду смешные высказывания в адрес своих друзей, когда они все обедают, сидя друг напротив друга, или то, как они обмениваются тихими удивленными замечаниями, когда раздражающие старшие сотрудники физиотерапевтического отделения иногда подходят к их столику, чтобы присоединиться к ним без приглашения.       Имея ввиду ту самую улыбку, которую Джисон часто дарит ему в случайные моменты — улыбку, которая заставляет Минхо чувствовать себя очень легко и спокойно.       Это нормально.       Может быть, это немного эгоистично, думает Минхо, но пока все так и будет продолжаться, пока все будет нормально, он просто позволит себе немного побыть уязвимым.