Protect me from what I want

      Это было так странно. Не то чтобы Гектор был против — в конце концов он давно знал, что это будет непросто, и добровольно ступил на тернистый путь. Но тем не менее с уверенностью он мог сказать, что это был самый необычный опыт в его жизни, что было не плохо, но интригующе. Пробуждало внутри какое-то трепетное тёплое чувство, которое не возникало более ни в какой другой ситуации. И это было приятно, хоть где-то глубоко на дне и тлела холодная печаль сожалений. Его храбрая девочка прошла тернистый путь и до сих пор оставалась диким напуганным зверем, чтобы приручить которого требовалось немало терпения и времени.       Но Виктория доверяла ему — и это уже было очень много. Рядом с ним она чувствовала себя в безопасности, расслаблялась и испытывала покой. Бесценный дар, которым Гектор искренне дорожил; хрупкая уязвимость, которой он боялся навредить. И он следил чутко, был осторожен и терпелив, и ждал столько, сколько нужно, чтобы прекрасный цветок раскрылся во всей своей красе.       Они жили вместе, и это было довольно необычно. Уживались друг с другом, словно были женаты лет десять, не меньше. Налаженный быт и взаимопонимание действительно делали их совместное проживание максимально комфортным друг для друга. Непринуждённым и естественным, будто они были гармоничным продолжением друг друга. Но при этом они ни разу не говорили о любви, не были на самом деле женаты и не делили друг с другом близость. По крайней мере физическую. И это интриговало, ощущалось одновременно странно, но в то же время естественно.       Виктория не боялась его и не смущалась. Хотя она в принципе редко когда и мало от чего смущалась. Была довольно чуткой к другим, но невозмутимой в своих собственных эмоциях, хотя перед Гектором постепенно раскрывала разные грани переживаний. И телесность… О, к ней у неё было особенное отношение.       Физическое тело и физиология не смущали её совершенно. Она работала с трупами и оказывала медицинскую помощь живым людям, поэтому видела и знала всякое. Не стыдилась этого аспекта, ведь тело — это всего лишь оболочка и инструмент. И по форме и своей сути у каждого оно было одинаковым, фундаментально не отличаясь от других представителей своего или противоположного пола.       Так что к своему телу она относилась исключительно как к инструменту. Не особо ценила его, могла легко пожертвовать им в угоду чего-то более ценного и не рассматривала его как что-то особенное. Не считала себя привлекательной и ощущала бревном, и оттого телесное взаимодействие было настоящей проблемой. Отпустить себя, ощутить гармонию между чувствами, разумом и телом, чтобы наконец-то разбудить в себе новый спектр переживаний… На это требовалось много времени и прежде всего эмоциональной привязанности.       Гектор не торопил. Эта девушка была важна для него, и он любил её такой, какой она была. Хотел, чтобы она была рядом, и не требовал от неё ничего из того, что она не могла дать. И постепенно Виктория доверилась; постепенно она открылась, и когда ощутила порыв и желание, он оказался рядом и принял её.       С мягким теплом и нежностью он улыбнулся, заглядывая в серые глаза. Всё внутри трепетало от счастья и искренней радости, от благодарности и желания сделать всё правильно. Ведь для него она была лучшей из женщин, и он хотел научить её и этой стороне любви. Одарить чувственным удовольствием — и Виктория вздохнула, отступив на шаг назад.       Она сама пришла к нему. Позволила заключить себя в объятия так, как оба они любили делать. А затем что-то внутри неё пришло к гармоничному понимаю и принятию, и она потянулась за поцелуем. И когда её губы коснулись его, Гектор всё понял без лишних слов, трепетно прижав к себе худое тело.       Он отпустил, позволив всё сделать самостоятельно. Виктория не нервничала, хотя Гектор знал её достаточно хорошо, чтобы распознать тень беспокойства, сквозившую в каждом движении. Ей было нужно окончательно принять происходящее, плавно отпустить контроль, и более опытный, терпеливый и внимательный мужчина, конечно же, позволил сделать это. Наблюдал и любовался, с любовью глядя на свою прекрасную возлюбленную. Когда-то ему уже доводилось видеть её обнажённой, но сейчас был совершенно другой случай.       Мягкий, но внимательный взгляд скользил за плавными, но в то же время слегка резковатыми движениями. Виктория неспешно сбрасывала с себя одежду, постепенно оголяя тело, и мужскому взору открывались многочисленные шрамы, будто реки, расчерчивающие голубоватую кожу. В боях Серебряная Душа никогда не щадила себя, ведь тело — всего лишь инструмент, который не жалко подставить под удар.       Почти болезненно худая — сквозь светлую кожу отчётливо просматривались рёбра и контуры грудной клетки, тонкая и почти на мужской манер плоская, Виктория не отличалась физической привлекательностью. По крайней мере, сама она в это верила, и возможно, многие мужчины могли бы с ней согласиться. Глубокие косые шрамы украшали её грудь, живот, бока, плечи, руки, спину, лопатки и даже голени, и Гектор помнил и знал большую часть из них. Один из шрамов на лопатке он даже помогал зашивать собственными руками, и кажется, это как раз и был тот первый и единственный раз, когда он видел девушку обнажённой.       Тогда это её совершенно не смутило точно так же, как не смущало и сейчас. «Едва ли я первая обнажённая женщина в твоей жизни, так что вряд ли ты увидишь во мне что-то новое», — так она сказала тогда, пожав плечами, и Гектор до сих пор помнил её слова. Виктория всегда недооценивала себя, и он с большим удовольствием покажет и докажет ей обратное.       Взгляд сам собой зацепился за яркий чёрный узор татуировки. Сплошной рисунок начинался на правой щиколотке, обвивая её полукольцом, а дальше змеился выше. По голени к бедру, а оттуда разветвлялся, изящно струясь по низу живота к левому боку, поднимаясь выше к груди, и в то же время вдоль поясницы к лопатке. И две части рисунка соединялись на плече, переходя на руку, покрывая её вплоть до ладони, и по ключице поднимались вверх к шее, а оттуда по скуле к виску, тонкими нитями изящно завершаясь под глазом. Эстетичный, хоть и довольно объёмный узор не нёс никакого смысла и не складывался в единый образ, но Гектору нравились плавные линии, подчёркивающие и оттеняющие острые линии женской фигуры. Рисунок гармонично дополнял Викторию, и Гектор находил это абсолютно очаровательным.       Он с удовольствием рассматривал девичье тело, прежде чем протянул руки, трепетно прижимая к себе. Шершавые тёплые пальцы мягко скользнули по линиям шрамов на пояснице, в то время как губы коснулись рубца на животе. Виктория вздохнула, зарывшись пальцами в жёсткие тёмные волосы на макушке, и когда Гектор слегка отстранился, чтобы посмотреть ей в глаза, криво усмехнулась. — Моё топорное тело — не то, что может привлекать и возбуждать, — она неопределённо повела плечом, и в глазах Гектора загорелся тихий согревающий огонь. — Неправда, — негромко выдохнул он, снова целуя светлую кожу, притянув Викторию к себе ближе. — Для меня ты самая желанная из всех женщин.       Он даже не столько увидел, сколько почувствовал, как девушка замерла, будто натянутая струна. Никто и никогда не говорил ей таких вещей, но Гектор был готов стать первым в этом и во многом другом. И аккуратно уложив Викторию на постель, он прижал её к себе, мягко и нежно целуя, заботливо касаясь резковатых изгибов и выпуклых шрамов. И был готов повторять очевидные для себя истины так много раз, сколько понадобится. — Почему, Гек? — её тихий голос сорвался, и что-то болезненное мелькнуло на дне серых глаз. Гектор слегка навис над ней, внимательно всматриваясь в спокойное, но печально-уставшее лицо, и Виктория с неясной тоской коснулась его щеки, погладив её. — Почему ты так терпелив ко мне? Ты взрослый, состоявшийся, уверенный в себе мужчина, и я — молодая девчонка с проблемами с доверием, почти не подпускающая к себе, дикий зверь, боящийся ласки. Зачем тебе это? Разве я хоть что-нибудь даю тебе? — она зазвучала ещё тише, и тихая печаль холодными водами изливалась наружу. Закрытое сердце — великий бесценный дар попал в руки Гектора, и он хотел оберечь его. — Ты даёшь мне больше, чем кто-либо мог бы дать, — он выдохнул, мягко поцеловав белый висок. — Я могу заботиться о тебе. По-человечески я могу быть полезным, могу защищать тебя. В конце концов я с желанием возвращаюсь домой, потому что знаю, что встречу там тебя. Ты наполняешь мою жизнь простым человеческим смыслом. Я могу успокоить и исцелить тебя, а ты безоговорочно принимаешь меня таким, какой я есть. Идеальный симбиоз, я считаю, — улыбнулся, также мягко проведя по прохладному лбу, убирая в сторону упавшие на лицо пряди, ловя очаровательное изумление и целый спектр необъяснимых, неозвучиваемых чувств, отразившийся в серых глазах.       Она была такой уязвимой и полностью открытой в его руках, и Гектор готов был окружить её теплом и заботой, которых для Виктории у него было бесконечное множество. Более того, он хотел этого всем сердцем, отдать ей всё, стать для неё надёжной опорой и безопасной гаванью даже тогда, когда она не могла положиться на саму себя. И она принимала его, и отдавала в ответ безвозмездно собственное тепло, готовая положить за него свою жизнь и свою душу, не колеблясь и не размышляя. И потому, поджав губы, она притянула его к себе ближе, позволяя разделить тепло своего тела. — Ты самая желанная из всех женщин, самая прекрасная, — легко выпутавшись из своей одежды, Гектор пылко прильнул, сильными горячими руками обхватив тонкую талию, прижимая к себе. — Позволь мне показать тебе это. Позволь мне научить тебя этому, — Виктория прерывисто вздохнула, и лёгкий румянец смущения окрасил щёки в нежно-алый. Гектор лишь улыбнулся, мягко обхватив девичье лицо, и прежде чем поцеловать, негромко прошептал: — Не бойся. Я всё время буду рядом с тобой.       Губы коснулись губ как будто впервые. Мягко аккуратно смяли, втягивая в неспешный чувственный поцелуй, и напряжённое тело немного расслабилось. Виктория обвила его за шею, бездумно поглаживая твёрдые плечи, зарываясь пальцами в жёсткие волосы на затылке. Очаровательно неопытная, но спокойная — она безоговорочно доверяла ему, и Гектору хотелось обласкать её всем своим вниманием, но сделать это правильно, так, чтобы физическая близость стала гармоничным продолжением их крепкой эмоциональной связи.       Сухие тёплые ладони мягко скользили по острым изгибам женской фигуры. Бока и живот, бёдра и ноги до согнутых колен — он с удовольствием гладил кожу, оставляя горячие поцелуи на щеках, съезжая к виску, целуя за заострённым ухом. Позволял в ответ касаться себя, и Виктория, вздохнув и подставляясь под ласку, рассеянно водила кончиками пальцев по мужским ключицам и груди, прощупывая выпуклости шрамов, которыми тело Гектора было так же щедро усеяно, как и её собственное. Конечно, каждый из них она видела множество раз, но касаться их сейчас, вот так, было чем-то особенно приятным и интимным.       Губы Гектора скользнули по тонкой шее к плечу, а затем к ключице, оставляя влажную дорожку. Одна ладонь мягко накрыла грудь, слегка надавив и сжав, и ловкие пальцы оттянули сосок. Виктория снова вздохнула, смутившись явственнее, с удивлением признавая, что такая незамысловатая ласка заиграла новыми, неведомыми ощущениями. Раньше ей всегда казалось, что её тело не чувствительное, но с каждым новым прикосновением Гектор разбивал внутренний стереотип. Его тёплые касания были такими правильными, и от каждого из них по коже расходились волны приятного тепла и нарастающего возбуждения. А когда второй рукой он коснулся её ниже, непроизвольный стон сам собой сорвался с губ, подняв волну запоздалого стыда. — Не закрывайся, — почувствовав, как напряглось девичье тело, Гектор остановился, прошептав Виктории в губы. Ласково провёл по её лицу рукой, умиляясь очаровательному смущению девушки, и целомудренно, успокаивающе поцеловал в уголок губ. — Тебе нечего стыдиться. Ты прекрасна. И я не посмею навредить тебе. — Я знаю, — Виктория вздохнула, постаравшись расслабиться. Обвила Гектора за шею, обнимая в поисках поддержки, и он легко обхватил её, прижав к себе. — Я просто совершенно не чувствую своё тело. И я не знаю, что делать. Это излишне чувственная и эмоциональная близость, я теряюсь. — Я рядом, — мягко заверил Гектор, поцеловав белый висок. — Просто доверься мне, — следующий поцелуй коснулся губ, завлекая Викторию, и она расслабилась чуть ощутимей, прикрыв веки, растворяясь в ощущениях.       Гектор отпустил её, продолжив успокаивающе поглаживать по татуированному боку и плоскому животу. Снова спустился поцелуями ниже, на этот раз остановившись на груди, и аккуратно вобрал сморщившийся сосок, слегка прикусив зубами и оттянув. Виктория вздохнула, закусив губу, чувствуя, как начинают гореть щёки. Упиравшиеся в твёрдые плечи Гектора ладони съехали вниз, и неловко, словно бы несмело, она провела ими по груди, опускаясь ниже к бокам. И пока Гектор зацеловывал её грудь, ключицы и плечи, она, как могла, ласкала его тело.       Гектор снова отстранился, вернувшись к чувствительной шее, поднимаясь выше, целуя за ухом. Виктория под мягкими неспешными ласками расслаблялась заметнее, и он вновь сжал пальцами её грудь. Второй рукой скользнул к бедру, легко проведя по внутренней стороне, и девушка слегка развела в стороны колени, открываясь перед ним. Гектор улыбнулся сквозь поцелуй, снова поймав губы Виктории, и пальцы аккуратно коснулись влажной промежности, сверху-вниз проведя по чувствительному бугорку.       Девушка шумно выдохнула, ощутимей пальцами сжав твёрдые бока. Гектор снова улыбнулся, целуя скулу, а затем висок, медленно и легко скользнув по возбуждённой точке. Виктория не стала закрываться, но он всё равно чувствовал её смущение и лёгкую неуверенность, продолжая целовать лицо, чувствительное место за ухом, съезжая к шее и ключицам. Второй рукой ласкал тело, разгоняя по крови тепло и сильнее нарастающее возбуждение. И когда она доверилась и немного отпустила себя, он аккуратно развёл складки в стороны, осторожно проникая внутрь двумя пальцами.       Виктория слабо дёрнулась, вцепившись в мужские плечи, и закусила губу, стараясь скрыть стон. Глубоко вдохнула, расслабив напрягшееся тело, и Гектор послушно замер, внимательно наблюдая за реакцией. Девушка посмотрела на него блестящим смущённым взглядом и снова притянула к себе, желая скрыть неловкость. Он нашёл это совершенно очаровательным, послушно наклонившись обратно, соприкасаясь грудью с грудью Виктории. И она спрятала на сгибе его шеи лицо, а он плавно толкнулся, большим пальцем одновременным движением проехавшись по возбуждённому бугорку, слегка надавив на него, на что Виктория плотно стиснула зубы и зажмурилась, до последнего стыдясь проявлять эмоции и раскрыться в полной мере.       Когда волна смущения схлынула, Виктория ощутимо расслабилась. Отпустила Гектора, отстранившись от него, и неуверенно потянулась за поцелуем, стараясь выразить благодарность за проявляемое терпение и внимательность. Мужчина охотно подхватил, мягко направляя, успокаивая, снова толкнувшись внутри. Как будто слегка развёл пальцы, растягивая стенки, и девушка вздохнула сквозь поцелуй. Прикрыла глаза, — так легче было справляться со смущением — и Гектор видел, как очаровательно дрожали светлые ресницы. Так что он не удержался, оставив тёплый поцелуй на веке, ещё раз толкнувшись, скользнув по чувствительной точке.       Виктория слабо подалась навстречу, и её ладони слетели с крепких мужских плеч обратно к бокам. А затем опустились ниже, накрыв твёрдый живот, и одну руку, не в силах бороться с любопытством, она опустила ещё ниже, кончиками пальцем нащупав твёрдую, горячую плоть. Легко пробежалась ими до середины, прежде чем слабо обхватила влажный член под низом, несильно сжав. Гектор на это то ли усмехнулся, то ли вздохнул, встретившись взглядом с изучающим его взглядом Виктории, которой наконец-то удалось хоть ненадолго обуздать смущение. — Один-один, — он легко поцеловал её в нос, на что она смешно фыркнула, продолжив с интересом мягко и нежно, а оттого как-то по-особенному дразняще ласкать член, не желая оставлять партнёра без внимания. Пока что хотя бы так.       Возбуждение медленно нарастало всё ощутимей, и простых ласк становилось мало, но Гектор желал убедиться, что Виктория готова. Первая близость для многих, в особенности для девушек, бывала травматичной и болезненной, и он хотел сделать всё так, чтобы для его женщины этот опыт прошёл как можно легче, в том числе разрушая внутренние барьеры и страхи, связанные с этим процессом. Поэтому лишь ощутив, что Виктория наконец-то полностью расслабилась и открылась перед ним, он понял, что время пришло.       Он легко выскользнул, вызвав у девушки шумный вздох. Навис над ней, внимательно всматриваясь в её доверчиво раскрывшееся перед ним тело. И тень беспокойства на мгновение мелькнула на лице, и он в который раз поймал себя на мысли, что даже ненароком не хочет сделать ей больно. — Давай, — Виктория шепнула, нежно улыбнувшись, и обхватила его лицо, целомудренно поцеловав губы. — Никто не справится лучше тебя. Я доверяю тебе. Ты не сделаешь мне больно — никогда не делал.       Гектор выдохнул, сцепив зубы, и стукнулся лбом о лоб Виктории. Она шире раздвинула колени, освобождая пространство, и обвила одной рукой крепкую шею. Второй осторожно направила член и отпустила его, когда почувствовала, как влажные складки обхватили головку. Сжала мужское плечо и максимально расслабилась, чувствуя, как неистово бьётся в груди сердце. Но она доверяла Гектору даже больше, чем себе, и он не подвёл её и в этот раз.       Он толкнулся так правильно, легко скользя внутрь, плавно и осторожно растягивая собой. Виктория приподняла навстречу бёдра, принимая его, и Гектор остановился, подхватив девушку под поясницу, внимательно следя за её реакцией. Она слегка поморщилась от небольшого дискомфорта и вздохнула, расслабившись, скромно улыбнувшись уголками губ. Обвила руками мужскую шею, снова зарывшись пальцами в волосы и притянула его к себе, заставив уложить себя и прижаться к себе. Нежно поцеловала, погладив Гектора по щеке, и он пылко ответил, аккуратно толкнувшись снова, входя глубже.       Он не спеша начал двигаться плавными глубокими движениями, давая привыкнуть к себе, растягивая шире и наполняя собой тёплое влажное лоно. Виктория обхватывала его так правильно, чувственно подаваясь навстречу всем телом. Обняла коленями бёдра, тем не менее не лишая подвижности, и прижималась грудью к груди, крепко хватаясь за плечи. И робкие, неуверенные стоны всё-таки начали срываться с её губ, разбивая цепи смущения. Румянец ярко горел на скулах, добавляя образу чувственности, и одного лишь взгляда на девушку было достаточно, чтобы потерять от неё голову.       Но Гектор держал себя в руках, следя за реакцией Виктории. Немного ускорился, толкаясь глубже, скользя по всей длине, чувствуя, как его обволакивает женское тепло. Снова и снова ловил девичьи губы в поцелуях, которые не могли скрыть тихие обоюдные стоны — ни с кем и никогда самому Гектору не было так хорошо, как с Викторией. Ведь только она по-настоящему дополняла его, и никто, кроме неё, ему не нужен был рядом. — Гек… — всхлипнув, едва слышно она позвала его, и Гектор вздрогнул, чувствуя, как тёплая волна окатила его с головы до пят. Прижалась доверчиво, и он ответил, снова подхватив под взмокшую поясницу, ласково погладив возбуждённую кожу. — Я здесь, милая, — поцеловал в висок, ещё немного ускорившись, но всё-таки стараясь сохранять чувственный ритм.       Второй рукой он коснулся влажного живота девушки, съехав по нему ниже. Не прекращая двигаться, пальцами дотронулся, проведя круговыми движениями, до возбуждённого бугорка. Виктория выгнулась навстречу, крепче сжав колени, и простонала громче, окончательно отбросив былое смущение. Запрокинула голову, подставляя шею, и Гектор припал к ней, покрывая поцелуями, лишь усиливая чувственное наслаждение, в конце концов взрывающееся снопом искр перед глазами.       Виктория крепко сжала его всем, чем только могла, мелко задрожав в его руках. Задохнулась длинным стоном, прежде чем обмякла, тяжело дыша и глядя на Гектора блестящим взглядом. Такая открытая, такая отзывчивая — и он замер следом, ткнувшись лбом в острое женское плечо. Почувствовал, как затылка коснулась мягкая улыбка, и тонкие пальцы утешающе погладили взмокшие волосы. — Всё хорошо, мой дорогой. Всё хорошо, — она поцеловала висок и скулу, а затем Гектор сам увлёк её в глубокий, неспешный и чувственный поцелуй. Осторожно выскользнул, когда Виктория расслабилась и отпустила его, и опустился рядом, заботливо прижимая её к себе, словно желая укрыть объятием. — Я не сделал тебе больно? — он посмотрел в её глаза, заметив, как их взгляд смягчился, и девушка ласково погладила его по щеке, поцеловав под веком. — Я думаю, ни с кем мне не было бы лучше, чем с тобой, — искренне ответила она, удобно устроившись на мужской груди.       Гектор ближе прижал Викторию к себе, оставив тёплый поцелуй на макушке. Он любил и ценил её так сильно и хотел отдать, показать всеми силами, насколько важной и уникальной она была для него. И только с ней он был по-настоящему счастлив — и она отвечала ему самой чистой и настоящей искренностью.