Protect me from what I want

      Мару было трудно привыкнуть к сложному внешнему миру. Несмотря на то, что с его побега прошло уже несколько сезонов, дверг до сих пор удивлялся многим вещам и многого не знал. Сэрах терпеливо сопровождал его на этом пути, с большой заботой и желанием опекаясь им и помогая адаптироваться.       Так Мар успел благополучно родить, и вот уже несколько месяцев они вдвоём растили его дитя, живя под одной крышей несколько странной и необычной семьёй. Марауала в этом всё устраивало, да и Сэраха в принципе тоже. Разве что кроме того, что ему хотелось выражать свои чувства в полной мере и всеми доступными способами.       Симпатия неспешно и незаметно для альва переросла в любовь. Он искренне полюбил этого немного неловкого, прямолинейного и упрямого дверга. Учил его принимать эту любовь и проявлять ответную — Мар, на самом деле, осознал свою привязанность к Сэраху ещё раньше. А для этого двергу приходилось объяснять и обучать, на первый взгляд, элементарным вещам.       Сэрах любил объятия и поцелуи. Ему нравилось проявлять свои чувства в том числе и через близкий контакт. Мару это тоже нравилось, он чувствовал себя в безопасности и спокойствии, когда оказывался в объятиях Сэраха, прячущих от всего мира. Распробовав это простейшее взаимодействие, он полюбил его, и сам с удовольствием обнимал альва при любой удобной возможности.       Но Сэрах был взрослым мужчиной, и со временем простых объятий и поцелуев ему стало мало для того, чтобы удовлетворить желание близости с возлюбленным в полной мере. Однако он не знал, с какой стороны лучше подступиться, ведь у двергов всё было совсем по-другому, а Мар ещё только учился всем проявлениям внешнего мира...       Однако в конце концов Сэрах решился. Пусть после родов Мара прошло всего лишь чуть больше месяца, он всё равно рискнул заявить о своём желании и показать возлюбленному ещё одну грань отношений между любящими друг друга существами. Именно поэтому, воспользовавшись моментом, он вдруг пылко прижал Мара к себе, увлекая его в спонтанный поцелуй. — Сэр... Сэр... -ах!.. Сэрах! — Марауал с трудом отцепил от себя альва, который тем не менее продолжал обнимать дверга за талию, слабо прижимая к себе. — Что ты делаешь? — он нахмурил брови, непонимающе посмотрев в хитрое лицо напротив. — Затейничаю, — игриво проурчал Сэрах и потёрся кончиком носа за ухом Мара. Тот на такой ответ нахмурился ещё сильнее и с силой оттолкнул альва в грудь, заставив того отстраниться от себя. — Я не понимаю, — совершенно серьёзно произнёс дверг, и на лице Сэраха мелькнула тень беспокойства. — Моё тело ещё недостаточно восстановилось для того, чтобы зачать ребёнка, да и кроме того, вряд ли мы с тобой сможем это сделать, — он окинул альва перед собой скептичным взглядом, на что тот вскинул в удивлении брови. — О, прости, — Сэрах улыбнулся, извиняясь взглядом. — Действительно, мы не говорили с тобой об этом. Но для моего народа, как и многих других, близость бывает естественной и нормальной и без необходимости обязательно зачать ребёнка. — Но в чём тогда смысл? — искренне удивился Марауал, всё также глядя в сапфирово-синие глаза напротив. — Это один из способов выразить свои чувства, — ответил Сэрах. — Мы называем это «занятием любовью» и дарим партнёру своё внимание и заботу через желание сделать приятно, доставить наслаждение. Кроме того, такая близость делает нас ещё ближе, и мы бережём воспоминания о ней ничуть не меньше, чем любые другие, связанные с теми, кого мы любим. — У нас такого нет, — задумчиво нахмурившись, качнул головой Марауал. — Мы даже не думаем о том, что близость может быть удовольствием...       В глазах Сэраха мелькнуло искреннее беспокойство, и он разомкнул объятие, отстранившись. Бросив на всё ещё задумчивого Мара виноватый взгляд, он мягко взял его за локоть и утащил за собой, вынудив сесть рядом на кровать. — Прости, я не подумал, — искренне произнёс альв, и дверг в милом удивлении приподнял брови. — Твой партнёр был груб с тобой, да? Мы можем поговорить об этом, если ты хочешь, — серьёзно и заботливо добавил он и тут же заверил возлюбленного: — Конечно, если для тебя это травматично и неприятно, я не буду настаивать. — Да нет, — Мар пожал плечами, выглядя при этом несколько растерянно. — Моё тело природой предназначено для вынашивания и рождения ребёнка, а значит, и для того процесса, в ходе которого он появляется. Не могу сказать, что это было очень приятно, но, наверно, так и должно быть, — он снова пожал плечами, на что Сэрах помрачнел. — Близость не главное, я и без неё люблю тебя, — в конце концов он кивнул самому себе и осторожно привлёк Мара к себе, обнимая за плечи и целуя в висок. Тот в ответ нахмурился и выпутался из рук альва, уперевшись одной ладонью ему в грудь и глядя на него. — Ты говоришь, что для твоего народа это важно, — серьёзно произнёс он, на что Сэрах качнул головой, накрывая ладонью ладонь дверга, всё ещё упирающуюся ему в грудь. — Без этого можно обойтись, — заверил он, но Мар качнул головой. Серьёзное выражение его лица смягчилось и будто стало смущённым. — Я бы хотел попробовать, — он дёрнул плечом, бросив украдкой взгляд на альва. — Если ты говоришь, что это приятно и при этом тебе не обязательно заниматься подобным, чтобы получить ребёнка, то я... наверно, хотел бы попробовать... Заняться с тобой любовью — это звучит очень неплохо. — Это действительно может быть приятно, — согласился Сэрах и осторожно уточнил: — Но ты уверен? Я не хочу сделать тебе больно... Я имею в виду, если близость с твоим партнёром была для тебя неприятной и ты не хочешь... — Мар подался вперёд, прервав словесный поток альва, положив палец ему на губы. — Я не совсем понимаю практичность этого занятия, — глядя прямо в сапфирово-синие глаза напротив, честно признался он. — Но мне интересно разделить с тобой этот опыт.       Долгое мгновение Сэрах внимательно всматривался в лицо Марауала, а после отвёл его палец от своих губ и подался вперёд, сокращая разделявшее их расстояние. Он уже научил Мара целоваться и получать удовольствие от этого процесса, а потому дверг охотно ответил на его поцелуй, мягко зарываясь пальцами одной руки в пепельные волосы на макушке альва, позволяя увлечь себя и повалить на кровать.       Сэрах целовал аккуратно, нежно и неспешно, вкладывая в поцелуй свои чувства. Его руки блуждали по утончённому, как для мужчины, худому телу, медленно и постепенно стягивая с него одежду. Мар под его руками постепенно расслаблялся, позволяя альву делать всё, что тот хочет, и Сэрах в конце концов отстранился от его губ, съезжая поцелуями ниже, целуя за ухом и спускаясь к шее.       Мар даже на такие простые ласки откликался чувственно, подаваясь им навстречу и шумно дыша. Периодически из его груди вырывались тихие короткие стоны, когда тёплые руки альва касались обнажённой сероватой кожи на боках и почти полностью сгладившемуся после родов животе. Очевидно, в двергском обществе ни о каких ласках и прелюдиях перед соитием речи не шло, так что для Марауала все действия любовника были в новинку.       Сэрах старался быть как можно аккуратнее и внимательнее, чутко следя за всеми реакциями возлюбленного. Он целовал его, периодически возвращаясь к губам, мягко сминая их, втягивая дверга в полные нежности поцелуи. Тот в ответ держал лицо альва и гладил его по щекам и пепельным вискам, спускаясь ниже к плечам, будто бы в робкой неуверенности приспуская с них рубаху. Сэрах в итоге, на мгновение отстранившись, сам решительно снял её, отбросив куда-то в сторону, и предстал перед двергом в полуобнажённом виде. Теперь Мар мог касаться его в ответ, и почему-то это осознание заставило его затаить дыхание.       Сэрах снова склонился над ним, увлекая в поцелуй, и Марауал упёрся ему ладонями в грудь, съехав ими к подтянутому животу и бокам. Альв тем временем продолжал в ответ поглаживать торс дверга, мягко накрыв проявившуюся грудь, полную молока для ребёнка, но тут же спустившись ниже к животу и всё ещё немного округлым бёдрам, ненавязчиво стягивая с них штаны с исподним. Накрыл ладонью промежность дверга и мягко развёл её в стороны, проникая двумя пальцами, чувствуя ими сочащуюся из лона вязкую тёплую смазку. Размазал её по подушечкам и широким движением провёл ими сверху-вниз, задев крупный напряжённый бугорок.       Мар вскрикнул от неожиданности, неосознанно подавшись бёдрами на это движение и крепче обхватив пальцами кожу Сэраха. Тот, довольный реакцией, улыбнулся, проведя тыльной стороной пальцев второй руки по щеке дверга и ловя замешательство в его блестящих чёрных глазах. — Чт-... Что это? — чувствуя, как быстрее забилось сердце, а к щекам прилил жар, спросил Марауал, беспомощно и непонимающе глядя на Сэраха. — Это одна из чувствительных точек, — терпеливо пояснил альв. — Прикосновения к ней доставляют дополнительное удовольствие, — и словно в подтверждение своих слов он снова коснулся её, на этот раз иначе, накрыв подушечками пальцев и слегка надавив. Мар откликнулся в ответ стоном, переходящим во всхлип, и Сэрах утешающе поцеловал его в уголок губ.       Его поцелуи вновь стали опускаться ниже. По выгнутой шее к ключицам, осторожно минуя чувствительную грудь, он спускался ещё ниже и ещё, прокладывая дорожку из поцелуев по животу. Рукой продолжал осторожно ласкать набухшую плоть, чувствуя, как всё больше тёплой вязкой жидкости стекает к ягодицам Мара, а сам он откликается сдавленными стонами.       Сэрах довольно усмехнулся, спустившись поцелуями к покрытому жёсткими тёмными волосками лобку. Он сел на колени, оказавшись прямо напротив влажной промежности дверга, и прежде чем тот успел удивиться, что он делает, мягко коснулся алой набухшей бусины языком, обхватывая её губами.       Мар снова вскрикнул и издал громкий длинный стон, сжав в кулаках простынь. Он лежал на кровати наискось, из-за чего у Сэраха было много места в его ногах, чтобы развернуться. И альв несильно надавил на внутреннюю сторону бедра, заставив дверга чуть отвести в сторону ногу, лучше открывая перед ним своё лоно.       Слизывая терпкую солоноватую смазку, Сэрах обхватывал языком напряжённую плоть. Куда более крупная и явная, чем у альвиек, она легко ложилась на язык и удобно обхватывалась губами. Одной рукой альв продолжал упираться в ногу дверга, а второй он развёл в стороны мягкую плоть, открывая влажное, сочащееся влагой лоно, осторожно раздвигая его стенки и скользя внутрь двумя пальцами. — Сэ-эра-ах! — Марауал откликнулся на это чувственным всхлипом, простонав имя любовника. Ощущений было так много, тело словно горело в огне, но не от боли, а удовольствия, не испытываемого никогда раньше. Конечно, ни о чём подобном в храме он и помыслить не мог, когда к нему и другим жрецам приходили мужчины только ради зачатия.       Но Сэрах творил нечто невообразимое, и всё внутри Мара пульсировало чистейшим наслаждением. Тугой узел горел огнём где-то внизу живота, и казалось, вот-вот, и он лопнет, сжигая его дотла.       Альв продолжал свою сладкую пытку. Он играл языком с твёрдой бусиной и в то же время мягко толкался пальцами в горячее влажное лоно. Мар отзывался стонами, сжимая в кулаках простынь и поджимая пальцы на ногах, и не почувствовал, как альв убрал руку с его бедра. Ею он спустился к собственным бёдрам, резко стянув с них остатки одежды, высвобождая член, которому давно стало тесно и жарко в тканевом плену.       Он сжал в кулаке крепкую плоть, чувствуя, как в ней нарастает желание. Головка стала влажной от смазки, и он растёр её по всей длине до самого основания. Неспешно ласкал себя в такт движениям, подводя как можно ближе к краю. — Сэр... Я не могу-у... — задыхаясь всхлипом, простонал Мар, мечась по постели как в лихорадке. Тело взмокло и горело в огне, а мышцы медленно натягивались до предела, словно тетива лука.       Сэрах отреагировал мгновенно на слова дверга, отстранившись от него, давая тем самым ему немного прийти в себя и тут же ощутить болезненное неудовлетворительное разочарование. Альв улыбнулся, нормально уложив возлюбленного на постель, и сам забрался на неё, нависнув сверху. Устроился между разведённых ног дверга, и тот тут же обнял его ими за поясницу.       Сэрах улыбнулся ещё раз, погладив Мара по щеке, заглядывая в блестящие глаза. Тот обнял его ещё и за шею, притягивая к себе, и альв коснулся его губ поцелуем, позволяя почувствовать на своём языке его собственный вкус. Руками он обхватил бёдра дверга, устойчиво зафиксировав их. Приставил головку к влажному горячему лону и медленно вошёл в него, продвигаясь всё дальше, пока Марауал не принял его всего в себе.       Мар выгнулся навстречу, издавая длинный стон, и Сэрах вторил ему, чувствуя, как любовник обхватывает его в себе. Внутри было так обжигающе жарко, что волна наслаждения прокатилась по всему телу альва, заставив его содрогнуться.       Первое движение они сделали вместе, синхронно качнувшись навстречу друг другу, и стоны утонули друг в друге. Затем Сэрах толкнулся ещё раз, с восхищением думая о том, что никогда не чувствовал себя так хорошо и удивительно, как с Маром. Тот, в свою очередь, обнимал его всем, чем только мог, и его стоны ласкали слух альва, подпитывая его желание.       Напряжение нарастало с каждым новым толчком. Резкие медленные движения то и дело переходили в плавный ритм и наоборот. Разгорячённые, мокрые тела переплелись друг с другом, и обоюдные стоны то и дело тонули в коротких поцелуях, которыми они одаривали друг друга. Наслаждение достигало своего пика, и чувствуя это, Сэрах вдруг замедлился. — Мар... — простонал имя возлюбленного альв, переводя дыхание. — Ох, Мар... А ты правда... не сможешь... забеременеть... от меня?.. — Ты... Ты серьёзно спрашиваешь у меня об этом в такой момент? — также тяжело дыша, почти смог возмутиться Марауал. — Прости... — Сэрах рассмеялся, уперевшись лбом в плечо дверга и из последних сил закусывая губу, медленно толкаясь в него. — Я люблю тебя.       Мар в ответ сдавленно простонал, и альв почувствовал, как его тело на мгновение напряглось, а после расслабилось. Он выгнулся вперёд, подаваясь к Сэраху, и сжал его везде, где только мог, чувствуя, как волна удовольствия накрывает его с головой. Марауал длинно и громко простонал, а после обмяк, и Сэрах почувствовал, как его член обволокла горячая влага.       Сам он толкнулся ещё несколько раз, прежде чем возбуждение достигло своего пика, и он излился в Мара, обнимая его и прижимая к себе. Практически сразу же выскользнул из него и опустился рядом, не прекращая обнимать и позволяя устроиться на своём плече. Тяжело дыша, они переводили дух от спонтанной близости, и кажется, оба были более чем довольны ею. — Теперь я понимаю, почему вы называете это «занятием любовью», — немного придя в себя, хмыкнул Мар. — Я не сделал тебе больно? — Сэрах скосил на возлюбленного глаза, побеспокоившись вполне искренне. — Нет, — Марауал качнул головой и ближе прижался к взмокшей горячей груди альва. — Мне было так, как никогда раньше не было, — признался он. — Я бы хотел, чтобы так было почаще, — Сэрах негромко посмеялся в ответ. — Сколько угодно, — согласился он, лениво перебирая жёсткие чёрные волосы дверга. — Я не смогу родить тебе ребёнка, — после недолгого молчания вдруг произнёс Мар, и Сэрах посмотрел на него сверху-вниз. — Пусть ты осеменил меня, твоё семя не даст росток. Старшие народы, вроде двергов, могут размножаться только с себе подобными, — альв поморщился от жреческих формулировок Марауала, но кивнул, ближе прижав его к себе. — Это неважно, — в конце концов выдал он. — Я всё равно люблю тебя, — наклонился, целуя дверга в чёрную макушку, и тот обнял его в ответ. — Хотя я бы хотел подарить тебе дитя, — признался Мар, на что Сэрах нежно улыбнулся. — У нас уже есть дитя, — он стукнулся лбом о лоб Марауала, когда тот поднял голову. — Я буду рад вырастить его с тобой, — накрыл его губы своими, увлекая в мягкий поцелуй, и дверг расслабился в его руках, подаваясь навстречу.       Вот теперь они точно занимались любовью.