Киса

В дверь громко стучали, уже минут пять, а Саша всё сидела на полу в коридоре и плакала, потому что понимала, что до сих пор любит. Снаружи салюты, крики, детский смех. Макияж размазан. Наверное, выглядела она не очень, но какая разница? Сейчас её волновал брюнет, умоляющий впустить внутрь. Кирилл и сам боялся, так как в его жизни происходит такое впервые: он стоит и боится за их будущее, совместное. Она запустила руки в волосы и оттягивала их, не зная, как поступить дальше. Казалось, что просторный коридор сузился, стены готовы были расплющить её тело. Очередной поток мыслей кружил в голове, создавая торнадо, которое лишь больше запутывало. — Саша, пожалуйста, впусти меня. — Бледный сел на холодный бетон, прислоняясь к двери спиной. Он всё думал, что она никогда не простит его поступок. Оплошность произошла не маленькая, тем более столько времени не видеться… Кирилл то был уверен, что Киса давным–давно с Димой вместе, пытался забыть, послать куда подальше. А сейчас что выходит? Зря? — Пожалуйста, открой, я не уйду. Бледный прикрыл веки, готовясь провести на коврике, как пёсик, всю ночь. Но вдруг, Тимошенко провалился спиной назад, падая на пол, ведь она открыла дверь. Глаза смотрели на растёкшуюся тушь, растрёпанные волосы, да и под платье тоже, что скрывать, не мог же он принципиально туда не смотреть. Он быстро вскочил на ноги, встав напротив. Даже такая красивая. — Прости, прости пожалуйста, я не знаю, что мне сделать, чтобы ты простила… Она подошла к нему и обняла, крепко так, и закрыла глаза, вдыхая запах. Кирилл не понимал, означает ли это то, что извинения приняты? Надежда, как говорится, умирает последней. Тёплая улыбка расплылась на губах. Тонкие пальцы пропускали черную копну волос сквозь себя, правда волосы уже не такие длинные, но всё такие же мягкие. Сердце бьётся с бешеной скоростью, и он чувствует, что у Сашки точно так же. — Я всё это время думал о тебе, даже будучи уверенным, что ты переспала с ним. Не знаю, что ты чувствовала всё то время, но прости, сука, пожалуйста, я не могу без тебя, правда. — Кирилл был готов после каждого слова произносить «правда!», потому что не врал. Носом касаясь макушки, Бледный наслаждался секундами рядом с ней. Руки прижимали её к себе о затылок. Не известно, что будет через пару секунд, про дни или месяца — он вообще молчит. — Я тоже не могу без тебя, — Саша промычала это еле слышно, так как лицом уткнулась в его ключицу. Найдя в себе немного сил, Белова подняла голову. — Но, почему? Почему ты употребляешь? — Саша, я не… — Если ты сейчас скажешь, что чист, как лист, я тебя выгоню. — твёрдо произнеся эти слова, даже через дрожь, она нахмурила брови, и взглянула сквозь чёрную пелену туши, уперевшись о его грудки ладонями. — Хорошо, давай поговорим.

***

Час ночи, новый год наступил, а они вновь в комнате Беловой, уставшие, разбитые, но желающие расставить все точки над «i». Бледный не может найти удобное положение на стуле, пытается подобрать мысли, пока Саша сидит напротив на кровати. Что он, что Белова, сидят в верхней одежде, правда без обуви, из-за чего ноги замёрзли даже не смотря на отопление. — Ну…? — видно, что ей уже хотелось закончить разговор, понять его и помочь, чем сможет. — Это началось почти сразу, как альбом первый залетел. — Голубые глаза остановились на ней, не упуская малейшего её движения. В комнате висели гирлянды, отдающие голубым оттенком на молочной коже брюнетки. Ему предстояло рассказать всё, что он так пытался скрыть. — Я всегда ходил на тусовки, гулял как можно больше, лишь бы дома не сидеть. Мне не так повезло с богатыми родителями, мама еле деньги на еду находила. — Сука, до боли грустно показывать всю ту жалость, которая, как казалось, осталась позади. Но нет, она засела внутри. Отпечаток детства никогда не оставит его. Он может отвлечься, может забыться, но каждый раз, когда Кирилл оставался наедине с собой, то его накрывало волной тяжёлого бремени маленького Кирюши. Ком в горле встал, сложно говорить, но после ладони, которая начала поглаживать плечо, стало легче. — Я уже тогда бухал, знаешь, твой папа был пиздец, как прав, во всём. — Кирилл… — она сцепила ладони, показывая, что готова слушать дальше. Белова даже представить, по сути, не могла, что ей предстоит в будущем с ним. Да, готовность слушать присутствовала, но разве этого достаточно? — А потом, когда появились деньги, алкоголя мне стало мало. Нашлись люди, желающие «помочь», типа друзья. Сейчас понимаю, что нихуя они ими не были. — Глаза жгло от засохших на них слезах, Саша уже не плакала. Ей было нечего сказать в сторону поддержки. — Во сколько лет первый раз попробовал? — В двадцать один. — Он искал в себе силы, чтобы взглянуть на неё. Ему так хотелось видеть в них поддержку и сочувствие. Кириллу так было желанно, чтобы она его пожалела, сказала, что всё не так уж и плохо, что он справится и она будет всегда рядом. Но, вряд ли так будет. Саша понимала, что он не бросит вот так ради неё. Хотя… — Я не конченный нарик, малыш, пойми. Я только начинал с недорогих, сейчас я нюхаю только хорошие. — В его голове это звучало явно лучше. — Кирилл, ты даже сейчас говоришь, будто в этом не ничего такого. — Она, в отличие от него, смотрела в упор. — Я не могу быть с наркоманом. — Сука, Саша, — он встал со стула и присел на корточки у её ног. — я же люблю тебя, понимаешь? — Я тоже люблю, но не могу. Как мне тебя с родителями знакомить? Я не хочу сама закончить жизнь от передоза. Что будет в будущем? — Я брошу, обещаю. — С чего мне верить? Ты так же переспал с другой, несмотря на обещания в тот раз. Я не тупая и… — Хах, ну какой-какой, а тупой я тебя точно не считаю. Я умнее тебя никого не встречал, во всём, если честно. Ты знаешь столько всего о истории мира, организме человека, да ты мне половину статей конституции перечислила, пока мы в кино ехали, потому что поспорили, помнишь? — Помню… — Саш, я всё помню, каждую мелочь, потому что правда люблю. Блять, я никогда не забуду, как послал того деда, — опухшие глаза сощурились от улыбки на лице, Белова улыбнулась, искренне. — У нас же всё было так хорошо, много моментов, которые радовали. Не всё же так хуёво, Саш… — Я согласна, я помню всё это тоже. — Хорошо, давай жить вместе? Я понимаю, что бросать тяжело, но если будешь рядом ты, то мне будет легче, намного. — Я… — А ещё, ты сможешь следить за происходящим. — Бледный, я… — Мы ведь всё равно давно уже вместе, правда же? Ну как, да мы надолго расставались, но Новый год же и… — Тимошенко! — она резко остановил поток нескончаемых мыслей. — хорошо, давай попробуем. Она села на корточки, рядом с парнем, её руки охватили шею, и она, прижавшись к нему телом, очень крепко обняла. Бледный ответил сразу же, за секунду буквально. На улице уже утро, но никто и не думал вставать. Вероятно, многие еще даже не ложились спать. Солнце тоже не планировало подъем раньше девяти утра точно. Кирилл наслаждался касаниями к такой мягкой и нежной кожи Беловой. Сашка и сама радовалась, неизвестно чему, но радовалась. Манипулятивность музыканта брала вверх. Все сомнения будущего журналиста улетели разом, когда она услышала столько ласковых слов в свою сторону. Да, она не глупая, но такая ведомая. Всё наладилось. Возможно.