Киса

Люди толпились у входа к фан-зоне, чтобы получить заветные автограф и фотку, которые никому не нужны, кроме тебя самого. Голоса давили на уши, хотелось уже натянуть наушники, включить на максимум музыку и идти домой. Но, желание встретиться с кумиром, не переплюнуть. Гирлянды сверкали синими огоньками, белые стены окрасились голубым оттенком. Перед Сашей оставалось три человека, а затем ей предстояло открыть черную дверь и встретиться с ним. Ноги дрожат, вряд ли от холода, ведь на улице середина лета. Теннисная юбка до середины бедра обрамляла ноги, обтянутые черными капроновыми колготками с большим количеством стрелок. Конверсы, белая майка с непонятной страшной мордой, не застегнутая черная кофта. Прямые волосы распущены до лопаток, с парой красных прядок, которые было почти не видно за копной черных волос. – Следующий! Из раздумий обо всём и всех - вырвал голос охранника, который контролировал очередь. Несмелыми шагами девушка направилась ко входу, держа в руках телефон, заранее включив камеру. Как только Саша вошла в комнату, она столкнулась с четырьмя парнями, но тот, которого она жаждала увидеть больше всего, как и ожидалось, стоял в центре. Неловко подавая телефон людям, которые занимались организацией, попросила сфоткать. Девушка встала по середине, между Костей и Тимошенко, который находился слева. Рука Кирилла легла чуть ниже спины, почти на копчик, большой палец проводил по замку на юбке, играя с собачкой. Улыбка стала более натянутой, что не сказать о парне, он был явно не против происходящего. Хотя, не сказать, что Саше и самой не хотелось. Длинные пальцы схватили серебряную застёжку, медленно спуская вниз. Казалось, что это всё сон, не может такого быть, так долго, словно вечность, тянулось время, хотя прошло не более двух минут. В тот момент, когда казалось, что вот-вот юбка спадёт, Саше протягивают телефон и она, как ошпаренная, отлетает от Бледного. Хмыкнув на то, как она неловко пытается вернуть обратное положения замка, тот посмотрел на потолок улыбаясь. Он сразу подметил, что на концерт девчонка собиралась старательно, юбка зачет. Да и в целом - симпотная. Пахнет вкусно, чем-то сладко-соленым, карамель, наверное. Глазки аккуратно тушью подкрашены, нет перебора какого-то. Саша потянулась за объятиями к каждому участнику группы, оставив брюнета напоследок. К удивлению Беловой, парень крепко схватил её за талию. – Кисунь, чмокни меня в щёчку, чтобы я не забыл о тебе, и жди меня снаружи. – горячее дыхание опалило ухо с серьгой, и залило краской щеки девушки. Мягко и тихо проговаривая эти слова, он держал в руке прядь её волос, вдыхая запах. Она явно такого не ожидала, и, неуверенно оставляя поцелуй, кивнув, побежала к выходу. Дверь в туалет захлопнулась с характерным звуком, раздался щелчок двери в кабинку. Голова была не в состоянии держаться самой, поэтому в этом помогали ей руки, зарываясь в волосы, которые мгновение назад трогал Кирилл. И что теперь? Что вообще сейчас произошло? Типа, сегодня, она будет его подружкой на ночь? Зачем она его вообще поцеловала? В жопу это всё, затея плохая, тем более уже поздно, а дома родители, которые ждали возвращения дочери. ЕГЭ позади, все экзамены сданы, одно из бюджетных мест в вузе «мечты» уже занято ей. Оставалось только держаться наплаву, не подводить маму с папой и двигаться вперед. Что, в принципе, она и сделала, шагая на остановку рядом с музыкальной площадкой, в которой и выступала группа. Автобус №11 ходит крайне редко, а когда голубые глаза Саши увидели уезжающий транспорт с остановки, та поняла, что следующий автобус будет только через час, то есть в двенадцать ночи. Ладно, пусть так, она доберется до дома спокойно, пусть на остановке пусто, пусть людей вообще рядом нет, она будет спокойна. Не зря же с собой наушники брала. Странно, где толпа, которая должна стоять тут в ожидании транспорта? Неужели она так долго простояла в туалете? Да плевать, из головы не выходила эта ситуация.

11:02

Сашка: «Мама, я немного задерживаюсь, опоздала на автобус. Жду следующий, скоро буду»

11:03 Мама: «Хорошо, ждём.» – Кратко, чётко, понятно. Ноги свисали, носками доставая до асфальта. В наушниках «Кино», ведь хотелось отдохнуть от кричащих песен «пм» и всё обдумать. А Саша, каждый раз, когда хотела поразмышлять о чём-то, слушала голос Виктора Цоя, мысленно прося совет. Папа никогда не понимал второй вариант, но первую группу любил сам. Именно он привил любовь к русскому року. – Цой? Так себе, – кто-то выдернул один наушник из уха Беловой, садясь неприлично рядом. – Эй, – нахмуренный взгляд обратил внимание на парня, класс, Бледный. – почему? – Нудно, – он улыбнулся, болтая ногами, словно ребёнок. Но, через три секунды, парень согнул одну ногу, кладя на скамейку, касаясь коленкой бедра девушки. – Ты че так отошла далеко? У входа бы постояла. – Я не собиралась тебя ждать. – Правда? А это что тогда? – он пальцем ткнул себе в щёку, на которой виднелась помада. – Я растерялась, – попытка оправдаться так себе, тем более что она отвела глаза, опуская их в пол. Ага, всем бы так теряться. – Не парься, кисунь, вся ночь наша, – пальцы нежно коснулись подбородка, поднимая стыдливый взгляд на себя. Ну что за девочка? – Вся ночь? – потупив, Саша опомнилась, – Нет, меня родители дома ждут. – Родители? Тебе лет сколько? – А если скажу, что пятнадцать? – видя испуг солиста, Саша не могла оставить его без подколов. – Хуёво будет. – ладонью упёрся о свой лоб, потирая переносицу. – Восемнадцать мне, – резко отвернувшись от парня, она скрестила руки на груди. – Паспорт покажешь? – Блять, как бы меня на концерт пустили, если вход только с восемнадцати? В жопу иди, – он хмыкнул, что же, зубки у кошечки острые. Ему такое нравится. – Верю, – рука легла на ляжку, не позволительно высоко. Ухмылка. – Руку убери. – Уверена, что хочешь, чтобы убрал? – ответа не последовало, за то приехал автобус, который привлек к себе внимание пары. – Мой автобус, последний… – словно для себя произнося эти слова, Саша медленно встала и посмотрела на Кирилла. Домой, только домой, нельзя поддаваться искушению. – Нахуй его, пошли погуляем. – Бледный встал, протянул руку брюнетке, жаждая ответа. – Но… – последний взгляд на зеленую машину, легкий кивок, что означал согласие. Никогда, она до этого никогда не обманывала родителей, всегда приходила вовремя. Только сегодня она планировала задержаться, но не на столько же. Домой идти долго, тем более с ним, от него пахло алкоголем, может и травкой. Саша в этом плохо разбиралась. Сейчас ей предстояло идти рука об руку с Бледным, который являлся её кумиром. Не так она это себе представляла. А представляла ли вообще? Конечно, мечты перед сном, как они в кино сидят, а она особенная, влюбила его в себя, и он, кроме неё, никого не видит – были, как и у многих. Но, такого не будет и сейчас это стало предельно ясно. Видно, что он на что-то, да рассчитывает, только не больше разовой акции. И не понятно, даст ли на это согласие Белова, если она не собиралась с ним гулять в эту ночь. – Ну всё, Кисунь, веди меня, провожу до дома. – Тут далеко, – всё, автобус уехал, а рука бледного легла на плечи, встряхивая. – Похуй. – и только сейчас Саша заметила бутылку коньяка в его руках.

***

Ноги уже болели, прошли меньше половины, а уже усталость. Ну, не удивительно: он идет, обнимая её то за плечи, то за талию, опираясь всем телом. Он часто прерывал дистанцию с ней, становясь неприлично близко, хватая на уровне лопаток, рядом с грудью, на что девушка аккуратно и мягко отодвигала ладонь. Было весело. Они смеялись, разговаривали, он рассказал о том, как концерт чуть не обломался, о том, как они уснули за пять минут до выхода. А Саша, в свою очередь, рассказала про экзамены, как она сдала всё на максимум и сейчас пойдёт учиться на журналиста, что скорее всего будет жить в общежитии. Она не уверена, что он её вообще слушал, но плевать. Это единственное, пожалуй, что ей было рассказать. В отличии от неё: его рот не замолкал. Кирилл и сам, в глубине души был удивлён, обычно он молчалив был, только когда надо говорил, и то редко. Девчонка красивая, милая, худенькая, ножки отличные, что скрывать. Бледный любит девушек, разных причём, желательно ярких, чтобы глаз привлекали. Она не первая фанатка, с которой он проводит время, но она первая фанатка, которая проводит с ним время именно так. Странно. Разговоры - разговорами, но хотелось бы уже посмотреть какие на ней трусики сегодня. – Кисунь, а у тебя родители дома, говоришь? – рука двинулась вниз, оглаживая изгиб талии. Блять, ну как она хороша. – Да, – мгновение, и она останавливается, – сука! – Девушка схватила телефон, экран загорелся, показалось десять пропущенных от мамы и пять от папы. – Чё там? – экран опалил лицо Кирилла, который привык уже к темноте ночного города, из-за зажмурил один глаз. Показались из под его улыбки клыки, раздался смех. - Ты что ржёшь? Меня убьют! – дрожащие пальцы тыкали по экрану, пытаясь набрать нужный номер, идут гудки, а смех Бледного не прекращался. – Да завались! Кирилл сам не понимал, почему стало так смешно с этого. Просто невозможно было остановиться, а рука девушки накрыла рот парня, благодаря чему смех стал приглушённым. – Ало? Саша, ты где там? Почему трубки не берешь? – М-мам, я это, – мысли в кучу собрать не получалось, а когда Белова почувствовала чужие губы на пальцах, которые нежно целовали, проводя языком по флангам, она на секунду забылась в пространстве. Ноги дрожат, прижались друг к другу плотнее, но ладонь она не убирала. Контакт глаз установлен, и проводя языком, его голубые глаза не отрывались от голубых глаз девушки. – я Иру встретила, можно к ней на ночёвку? – Ира? Она тоже на концерте была? – нет, не было. Ира на даче со своим парнем и другими друзьями, которые звали её с собой, но она выбрала концерт. И сейчас, смотря на то, как Тимошенко встал в плотную, продолжая своё занятие, о выборе не жалела. – Да, а я не говорила? – Бледный вынудил её медленно шагать назад, да так, что она уперлась спиной о высокий бордюр, на который он резко поднял её и посадил, раздвинув ноги. Глухие поцелуи отпечатались на шее, оставляя синие метки на коже, блять, что она родителям скажет. Дыхание сбилось, надо держаться, пока их слышит мама. – Вообще-то нет. – Из-извини, я забыла, – голос дрогнул, говорила так тихо, что выбора уже не оставалось, нужно сливаться. – мам, у Иры родители спят, можно я пойду? – длинные пальцы скользнули под юбку, пытаясь ухватить край колготок, которые пиздец, как сексуально, по мнению парня, сидели на её ножках. Как же хочется уже… – Ладно, доченька, спокойной ночи, завтра у неё не задерживайся. Ничего не ответив, боясь простонать в трубку, сбросила вызов. Бледный уже давно устроился между ног, которыми она обвила его талию. – Кирилл, что… – он не дал ей договорить, заткнул поцелуем, сразу проникая в рот языком. Это был её первый поцелуй, о чём он не подозревал. Честно, он думал, что она уже давно не девственница, но ой как ошибался. Сашке когда-то нравился мальчик в её школе, но это было не взаимно. Белова любила яркую внешность, любила необычность какую-то, а Никите нравились обычные, серые девушки. Он ей прямо так и сказал. Видите ли, её красные прядки – вульгарные, а короткие юбки - он вообще молчит. Он отказывался воспринимать то, что на её ум, знания в целом, внешность никак не влияет. Ну и поделом ему, теперь она целуется с поп-звездой, хотя, этим хвастаться не очень хочется. Красные от поцелуев губы мазнули по скуле, двигаясь к ушку, причмокавая. Ноги уже дрожали, а внизу живота тянуло так, что она прижала Кирилла к себе так сильно, как только могла. Его ухмылка ощущалась даже тогда, когда её не было видно. Руки залезли в густую копну крашеных волос парня. Что она делает? Тут будет её первый раз? Именно с ним? Руки Кирилла наконец-то нащупали край капроновых колготок, и резко дёрнули, стягивая их, оголяя бледные ножки. Ахнув от неожиданности, девушка протяжно простонала, но её вновь прервали быстрым поцелуем. Он медленно присел на корточки, мягко стягивая трусики. – Кисунь, чёрные-кружевные? Умничка, – поцелуй прошёлся по внутренней части бедра, его голова двигалась вперёд, ещё капелька и он дотронется до неё там, а потом и трахнет, после чего забудет, как прекрасный, сексуальный сон. – Нет, – она шёпотом стала отрицать происходящее, пытаясь остановить его, медленно мотая головой. – У тебя тут так мокро, – он коснулся языком, она почувствовала это, и поняла, что или сейчас, или никогда. – Стой, не надо. – значит никогда. Она одёрнула его, от чего он, мягко говоря, ахуел. В смысле не надо? Она могла это позже сказать, когда он уже бы ей отлизал? – Ты бы это позже мне сказала, когда я уже бы тебе отлизал. – Блять, какая я дура, – она уже натянула обратно колготки с трусами, закрыла лицо ладонями, прячась от него. Как же стыдно. – Да, дура. – подтвердил её слова, мягко подойдя к ней. Он наклонился, пытаясь посмотреть ей в лицо, как вдруг понял: – Стоп, я что, первый у тебя? – Ну, да… – как же стыдно, она сейчас заплачет. Помимо того, что обломала его, так еще и девственница. Стыдиться, очевидно всем, кроме неё, нечего, но почему-то она была на грани, хотелось провалится сквозь землю. – Да ты и не целовалась никогда, получается? – насмешка слышна явная, издёвка грубая. – А я-то думаю, че она мне на поцелуй отвечает так слабенько, ха-ха-ха, – он залился смехом. – Иди нахуй, – она выхватила из его руки коньяк, который он только что взял с места, куда ставил до, и опрокинула голову, залпом пытаясь влить в себя как можно больше. Глаза только сильнее защипало, руки не переставали дрожать, а голова стала такой тяжёлой в секунду, что захотелось упасть прямо на холодный асфальт. – Эй, кисунь, тише, ты че делаешь? – Бледный прижал её к себе, забирая бутылку. – Ты у Кати на ночёвке сейчас, получается? – Вообще-то у Иры. – Да я хоть кем буду для тебя, кисунь. Пошли ко мне, в отель, раз домой тебе никак. – Я трахаться с тобой не буду. – Бля, ну я уже это понял, – он спустил свою ладонь на её попу, сжимая руку на ней, на что та шикнула, а он вновь залился смехом.