Lavender Scones & Second Chances | Лавандовые булочки и вторые шансы

      Затянувшаяся рана на шее Гермионы чесалась. Остальные ее раны зажили несколько дней назад, но укусы оборотня не поддавались магическому лечению. Девушка была на взводе, хотелось поскорее выписаться из больницы, пока она окончательно не разозлилась. Она не подозревала, что однажды сможет так сильно сломаться, но похищение Драко показало обратное. До этого момента она была уверена, что все худшие моменты ее жизни остались позади, но зрелище того, как он чуть не умер — особенно в тот момент когда она очнулась, не зная, жив ли он, — будет преследовать ее вечно. Она просто хотела вернуться домой, обнять его и наслаждаться осознанием того, что они оба выжили в этом кошмаре. Они в безопасности, они вместе.       В это утро целитель, который приходил к Грейнджер на ежедневный осмотр, сказал, что ее скоро могут выписать, поэтому, когда через несколько часов пришел другой целитель, Гермиона представила тщательно продуманные аргументы в поддержку своей просьбы (требования) о немедленной выписке. Проверив ее карту пациента, применив несколько диагностических заклинаний и попросив Гермиону показать диапазон движений, целитель согласился, что она чувствует себя достаточно хорошо, и может быть выписана. У нее почти закружилась голова. Единственной проблемой было то, что Драко сейчас не было рядом. Ему нужно было уладить кое-какие дела дома, и он ушел не более получаса назад, сказав, что вернется примерно через два часа. Она все еще с трудом переносила расставание с ним, поэтому Драко всегда сообщал о предполагаемом времени возвращения и всегда возвращался раньше. Постепенно это стало помогать; по крайней мере, теперь она не сгорала от переживаний каждый раз, когда он выходил из палаты.       Гермиона уже заполнила документы на выписку, но Драко все еще не вернулся, и она решила сделать ему сюрприз, отправившись в его квартиру. Пребывание в больнице Святого Мунго нервировало ее. Гермиона оставила записку на пустой больничной койке (она не хотела, чтобы он запаниковал, если вернется) и аппарировала к Драко, чтобы застать его врасплох. К ее разочарованию, в квартире было темно и тихо; его определенно там не было. Размышляя, не следовало ли ей дожидаться в больнице (и пытаясь подавить приступ страха, не найдя Малфоя там, где ожидала), она решила переместиться по камину в свою квартиру, чтобы проведать Живоглота, прежде чем вернуться в Мунго и дождаться там. С ним все в порядке. У него просто накопились дела. Физические травмы, возможно, и зажили, но душевные — определенно нет.       Бедный Глотик, вероятно, очень беспокоился из-за ее отсутствия, но она знала, что Гарри позаботится о нем. Когда Гермиона вошла в свою квартиру, Живоглота в гостиной не было, поэтому она пошла к его любимому месту для сна — окну на кухне. У Гермионы отвисла челюсть, когда она завернула за угол. Посреди кухни на корточках сидел Драко, держа Живоглота на руках, как младенца, и почесывая его шею.              — Я так и знала! — закричала она после секундного ошеломленного молчания. — Ты кошатник!              Он вскинул голову при звуке ее голоса.              — Это клеветническое и необоснованное обвинение, Грейнджер.              Он криво улыбнулся и встал, осторожно опуская кота на пол.       Живоглот метнулся к Гермионе, описывая восьмерки у нее между ног, прижимаясь к ней и громко мурлыча.       Драко нежно обнял ее и нежно поцеловал.              — Добро пожаловать домой, любимая. Как ты себя чувствуешь?              Гермиона практически растворилась в нем, вдыхая его аромат и запах дома.              — Чувствую, что мне нужен душ, который не пахнет дезинфекцией.              Она улыбнулась, и его ответный смех отозвался вибрацией, когда она прижалась к его груди.              — Сначала выпей чаю, — Драко подхватил ее на руки, и она возмущенно вскрикнула, когда он поднес ее к дивану, прежде чем осторожно уложить на подушки.              — Знаешь, я прекрасно могу ходить.              Драко улыбнулся и поцеловал девушку в лоб, не обращая внимания на ее ворчание. Принеся из кухни кружку с чаем, он сунул ее ей в руки.       Драко исчез в ее спальне, и она услышала, как включился душ, прежде чем он появился снова, держа в руках плюшевый халат. Взяв чай, который она едва успела отпить, и отставив его в сторону, он начал осторожно раздевать ее. Его пальцы слегка коснулись кожи, и ее дыхание участилось. Поцеловав внутреннюю сторону запястья, он отступил на шаг, чтобы взглянуть на нее, стоящую перед ним полностью обнаженной, а затем накинул ей на плечи мягкий халат. Материал удерживал руки Гермионы, и когда он поднял ее, она изо всех сил попыталась высвободиться. Она потребовала, чтобы он опустил ее на землю.              — Ни в коем случае, любовь моя, — усмехнулся Драко. — Просто расслабься и позволь мне позаботиться о тебе, — он убрал волосы с ее шеи и нежно поцеловал нежную кожу, подавляя ее протесты.              Добравшись до ванной, он снял с Гермионы халат и поставил под идеальной температуры воду. Она удовлетворенно вздохнула, вдыхая слабый аромат эвкалипта и мяты, исходящий от чаши с паром, стоявшей в углу душевой кабины.              — Приятный штрих, — похвалила она его.              Малфой склонил голову в шутливом поклоне, присаживаясь на туалетный столик.              — Я так и думал, что тебе это понравится, — самодовольно произнес он, его голос был слегка приглушен стеклянными стенами душевой кабины.              — Ты что, собираешься просто стоять и смотреть? — поддразнила она его.              — Да, — серьезно ответил Драко, хотя его улыбка была озорной. — Ты все еще восстанавливаешься.              Гермиона усмехнулась и повернулась к нему спиной, закрыв глаза под струей воды. Упрямый придурок, подумала она про себя. Посмотрим, как надолго тебя хватит.       Она намылила губку, использовав гораздо больше мыла, чем было необходимо, прежде чем повернуться к нему спиной и медленно провести ей по своему телу. Гермиона извивалась, выгибая спину. Растирая пену по груди, она застонала и откинула голову назад — это было до смешного драматично, но, похоже, возымело желаемый эффект. Она взглянула на Драко и заметила, как он поправляет штаны, прикусывая нижнюю губу. Она провела губкой вниз, к бедрам, наблюдая, как его глаза отслеживают это движение. Драко крепче вцепился в столешницу, и она могла видеть, как напряглись мускулы на его предплечьях, когда он удерживал себя на месте. С тех пор как она пришла в себя, ей хотелось целовать его до потери сознания, но Малфой упрямо прерывал их поцелуи каждый раз, когда они становились жаркими. Он заслужил небольшое наказание.       Грейнджер прислонилась спиной к прохладной кафельной стене.              — Драко, пожалуйста, — простонала она.              Он издал низкий горловой стон, оттолкнулся от туалетного столика и подошел к стеклянной двери. Она ожидала, что он откроет ее, но вместо этого он положил пальцы на стекло и продолжал наблюдать за ней. Он облизал губы, и от его тяжелого дыхания стекло затуманилось.              — Врачи сказали — никакого секса, по крайней мере, еще один день после выписки — я спрашивал.              Конечно он спрашивал. Его голодный взгляд скользил вверх и вниз по ее телу.              — Покажи мне, — приказал он грубым голосом.              Гермиона застыла, внезапно почувствовав неловкость. Очевидно, он и раньше видел ее обнаженной — они много раз занимались сексом, — но сейчас она чувствовала себя… по-другому. В таком виде она была более уязвимой, более беззащитной. Ласкать свою грудь, когда он прикасался к ней, было одно, но без его прикосновений…       Голод в его глазах вызвал жар в ее душе, и она неуверенно продолжила, чувственно проводя губкой вверх и вниз по своему телу, лаская бедра и грудь, представляя, что это его руки.       Драко, напрягшись от возбуждения, провел ладонью по ширинке своих брюк, и его глаза потемнели. Осмелев, она опустила руку вниз и добравшись до промежности скользнула в себя пальцем. Дыхание Драко сбилось, и он со стоном засунул руку за пояс своих брюк. Было отчетливо видно, как медленно двигается его рука, пока он продолжал наблюдать за ней. По ее телу разлилось тепло, в груди стало горячо, а губы приоткрылись в судорожном вздохе.       Его лоб глухо ударился о разделяющее их стекло, и он прижал ладонь свободной руки к стеклянной дверце. Его взгляд остановился на легком движении ее руки между ног. Гермиона продолжала ласкать себя, пальцы одной руки двигались внутри нее, в то время как другая скользила по ее гладкому телу, пробегая по заостренным соскам и спускаясь вниз по животу. Она была полностью заворожена напряженностью его взгляда. Они оба тяжело дышали, и звук эхом отдавался от стекла и разносился по комнате. В ее теле быстро нарастало напряжение, и она захныкала, пытаясь унять дрожь в ногах.              — Подойди ближе, любимая, — приказал он низким и мрачным голосом.              Приостановив свои действия, она на дрожащих ногах подошла ближе, пока не оказалась прямо перед ним. Ее ладонь встретилась с его ладонью на стекле, и Гермиона прижалась к ледяной поверхности, слегка дрожа, но наслаждаясь низким стоном, который вырвался у Драко, когда рука в его штанах задвигалась быстрее. Его глаза были полны голода, которого она никогда раньше не видела; возможно, он поступил мудро, оставшись по ту сторону двери, как бы ей ни хотелось, чтобы этот барьер исчез. Малфой едва контролировал себя, и от этой мысли она тихонько застонала, прислонившись к стеклу. Грейнджер чертовски скучала по нему. Прислонившись к двери, она могла видеть все. Рот Драко был слегка приоткрыт, он прерывисто дышал, обдавая дверь тяжелым дыханием. Его брюки были приспущены, а рука обхватывала член. Капля смазки выступила на головке члена, который покачивался на линии бедер, когда он двигал рукой вверх-вниз. У нее пересохло во рту.       Внезапно Драко опустил голову и провел языком по стеклу над ее грудью.              — Боги, я хочу чувствовать твой вкус, — простонал он. — На вкус ты как блядский экстаз.              Гермиона прикусила губу и захныкала. Ей нужно было больше, нужен был он. Переместив руку так, чтобы упереться ладонью в бедро, она практически заскулила от разочарования, не в силах переступить через край, несмотря на тугой клубок жара внутри нее.              — Я бы хотела, чтобы это был ты. Твои пальцы. Мне нужны твои пальцы внутри меня, пожалуйста!              — Блядство, — выругался он, дергая бедрами. — Я не могу… Твои пальцы так хорошо смотрятся, когда они вот так погружены в твою вагину.              Его слова пронзили ее насквозь, и она почувствовала, что распадается на части.              — Драко, я… я…              — Давай же, — пробормотал он сквозь зубы. — Кончи на свои пальцы для меня.              И она это сделала. Ее пальцы глубоко внутри и трение о клитор заставили содрогнуться и выкрикнуть его имя.       Драко выругался, когда его собственные ноги задрожали, а бедра дернулись вслед за ее разрядкой.       Тяжело дыша и дрожа, Гермиона привалилась к стеклу, не доверяя своим ногам.       Драко, все еще полностью одетый, медленно открыл дверь и, обняв за талию, поднял. На этот раз она не стала жаловаться, просто обхватила ногами, когда он нежно обнял ее.              — Ты холодная, — прошептал он ей в щеку, все еще тяжело дыша.              Грейнджер вскрикнула, когда Малфой встал под горячую воду, промочив насквозь свою одежду. Она вздрогнула, прижавшись к нему. Ее физическое освобождение также вылилось в бурю эмоций. Драко, казалось, почувствовал это и поцеловал, медленным, глубоким, ленивым поцелуем, пока теплая вода смывала ее слезы.              — Мне было так страшно, Драко, — прошептала она ему в губы.              — Мне тоже, — ответил он хриплым голосом, крепче прижимая девушку к себе. Его грудь содрогалась под ней, и Гермиона поняла, что плачет не одна. — Я не думал, что когда-нибудь увижу тебя снова, и я понял… Я понял, что, возможно, упустил свой шанс сказать тебе… — он отстранился от нее и откинул с ее лица мокрые волосы.       От неприкрытого чувства в его глазах у нее перехватило дыхание — никто никогда раньше так на нее не смотрел.              — Я люблю тебя, Гермиона. Я чертовски сильно люблю тебя, и я…              Гермиона прервала его страстным поцелуем. Ее грудь вздымалась, и казалось, что сердце пытается вырваться за пределы ее ребер. Это было так ошеломляюще. Она испытывала слишком много эмоций, но больше всего она чувствовала себя любимой. Очень, очень любимой. Она чувствовала себя дома, в безопасности — и ей не хотелось, чтобы это когда-нибудь заканчивалось.       Наконец, она прервала поцелуй, снова глубоко вздохнув.              — Я тоже люблю тебя, Драко Малфой, — прошептала она.              Его улыбки было достаточно, чтобы осветить даже самую темную ночь. Именно в этот момент она поняла, что не только счастлива, но и наконец-то обрела покой.       

       ***

             На следующее утро они проснулись поздно, переплетя ноги. Гермиона наблюдала, как Драко почесывает Живоглота.              — Итак, ты и Живоглот… — сказала она. — У меня есть конкурент?              Драко рассмеялся, прижимая ее спиной к матрасу, и приподнялся над ней.              — Что ж… Мне нравятся злобные создания с буйной гривой, — пошутил он, целуя локон, который накручивал на палец.              Хихикнув, она убрала его руку со своих волос и притянула к себе для поцелуя.       Их прервал легкий стук в окно. Сов учили разносить почту по ящикам, а на подоконнике ее спальни, конечно же, не было ни одного ящика, тем не менее, прямо за окном сидела большая серая сова царственного вида, держа в клюве письмо.       Драко застонал, перевернулся на другой бок и прикрыл глаза рукой.              — Впусти ее внутрь… Она не улетит, пока ты этого не сделаешь.              Гермиона с любопытством открыла окно и взяла письмо. Сова тут же улетела. Перевернув письмо, она увидела свое имя на лицевой стороне, написанное крупным изящным почерком.              Дорогая мисс Грейнджер,       Пожалуйста, присоединяйтесь к нам за послеобеденным чаем в честь благополучного выздоровления и возвращения моего сына Драко. Я соединила наши камины, пока вы проходили лечение, чтобы вам было удобнее путешествовать.       Сегодня днем       В четыре часа       Поместье Малфоев       Искренне ваша,       Нарцисса Малфой       P.S. Если вы увидите моего сына, пожалуйста, сообщите ему, что у него есть несколько важных дел, требующих внимания.              — Она соединила наши камины? — пронзительно спросила Гермиона. — Это уже слишком. Зачем ей это понадобилось? — она бросила письмо Драко на живот.              — Это моя вина. Я… еще не был у нее, — неохотно признался он.              — ЧТО? Я полагала, что ты хотя бы раз навестил ее, когда уходил из больницы по делам.              — Нет, я приходил сюда, чтобы принять душ и покормить демонический комочек шерсти, — кот мяукнул, и Драко почесал его за ухом.              — О чем ты только думал? — простонала Гермиона, опускаясь обратно на кровать. — Она наверняка винит меня!              — Вообще-то, я послал ей сову. Не то чтобы она не знала.              — Чертову сову? Драко! — закричала она в отчаянии. — Я не могу поверить! Она твоя мать!              Он смущенно улыбнулся.              — У нас всего несколько часов до того, как мы должны быть там. Что я вообще должна надеть на это мероприятие? — она попыталась встать, но Малфой схватил ее за руку и притянул к себе.              — Нет, любимая, давай отправимся к ней завтра, — пробормотал он, целуя ее, и тепло разлилось по ее груди. — Я хочу, чтобы сегодня ты принадлежала только мне, — Живоглот взвыл. — Ладно, ладно, я поделюсь тобой с Живоглотом… Но это все! — сказал он, притворяясь серьезным.              Гермиона высвободилась.              — Мы отправимся сегодня. Я не думаю, что это письмо было просьбой, Драко. Я сталкивалась с дементорами, но ни в коем случае не хочу, чтобы меня обвиняли в том, что я еще один день держала тебя вдали от матери. Я слишком дорожу своей жизнью.              Драко недоверчиво усмехнулся ее последнему заявлению.