fame, money, love

      Вону устало вздыхает после очередной репетиции. Кажется, к этому моменту он уже тысячу раз повторил танец к их новой песне. В подвальном помещении пахнет плесенью от непрекращающейся влажности – осушители воздуха уже давно не справляются со своей задачей, а на ремонт кондиционера у компании нет денег.       Вону разминает шею. Первое выступление с новой песней уже завтра, и у них есть немного времени, чтобы принять быстрый душ – освежиться, и поспать часок-другой, прежде чем ехать на предзапись. Он волнуется – как и все остальные. Может, в этот раз их песня понравится публике чуть больше, и они, наконец, смогут выйти из тени и осветить своими счастливыми улыбками мир вокруг? Ни Вону, ни участники его группы не могут этого знать. Каждый новый релиз, каждый новый сингл или альбом вселяет в них надежду на новое начало – на новые достижения и успехи. Но за два с половиной года, к сожалению, особых достижений они не заработали. Возможно, завтрашнее возвращение – это их последний шанс на успех.              Вону принимает душ последним. Так у него как будто есть чуть больше времени на сон, который не придётся потом прерывать водными процедурами.              Как будто.              Вся его жизнь с момента дебюта похожа на одно большое «как будто». Как будто – знаменитый, как будто – успешный, как будто – любимый публикой. Как будто не уставший и не страдающий где-то глубоко внутри. Но Вону слишком упёртый и слишком хочет следовать за мечтой и дальше.       Поэтому, когда его трясут за плечо в попытках разбудить, он из последних сил разлепляет опухшие веки и уже на автомате опускает голые ступни на холодный пол. Проскользнув в свои спортивные штаны и натянув худи через голову, удивляясь, насколько большой стала ему эта одежда, Вону чуть трясёт головой в попытках проснуться и, наконец, водружает на свой нос очки. Он неловко зевает с закрытым ртом, натягивая свои любимые жёлтые носки и волоча ноги в сторону выхода – к полке с хаотично расставленными бесконечными парами обуви. Вону просовывает ноги в потёртые конверсы, не утруждая себя завязыванием шнурков, и выходит из общежития вслед за Сунёном, который, как и всегда, терпеливо его дожидается.              — Вону-я, ну же, взбодрись! — Сунён, или Хоши – по псевдониму, хлопает Вону по плечу. — Я точно знаю, сегодня у нас всё получится!              Вону вздыхает. Сунён – это просто ходячий сгусток энергии и позитива. Они знакомы уже давно – со средней школы, и весь этот путь проделали вместе. Иногда Вону удивляется, откуда же в его лучшем друге столько веры в их группу и в особенности в них обоих.       Но не сегодня.              — Да, мне тоже так кажется, — Чон хрипит себе под нос, после прочищая горло. — Какое-то ощущение, что сегодня что-то произойдёт.              Прибыв на место, ребята отправляются в комнату ожидания, чтобы визажисты могли нанести им сценический макияж. Им ещё предстоит отрепетировать выступление до предзаписи – уже в костюмах, и сделать несколько фото, чтобы вновь попробовать продвигать самих себя в социальных сетях. Вону слегка морщится, когда его кожи касаются чужие руки: наносят на кожу лёгкую базу под тональный крем. Обычно ему нравится, когда ему наносят сценический макияж, но, по всей видимости, недостаток сна и отсутствие завтрака влияют на его настроение, делая его из обычно нейтрально-хорошего – раздражённым и будто встревоженным. Почему-то сегодня его лицо будто чешется от малейшего прикосновения: будь то пальцы, спонж или кисточка визажистки. Может, снова какая-то дурацкая аллергия или реакция на то, из чего обычно состоит его рацион? Скорее всего, на пару дней Вону придётся воздержаться от своего любимого «монстра». Одна мысль об этом заставляет его расстроенно поморщиться.              — Вону-ним, перестаньте морщиться, пожалуйста, — тихонько произносит визажистка, убирая руки от лица Вону. — А то придётся заново наносить вам тон.              — Извините, — коротко и виновато говорит Вону, играя со своими пальцами.              Визажистка, имя которой Вону так и не спросил, лишь коротко вздыхает, распыляя на лицо Вону фиксатор для макияжа после того, как с тоном, видимо, покончено. Остаются тени (обычно не слишком яркие) и немного контуринга. Другие мемберы тоже на финишной прямой: вот, Сокмин, или как он представлен немногочисленным поклонникам – Докём, уже переоделся в сценический костюм, от которого он, в отличие от Вону, был в полном восторге. На сей раз им выпала участь примерить образ то ли воспитанников детского сада, то ли учеников младших классов. Не по возрасту короткие шорты заставляют Вону чувствовать себя некомфортно, небезопасно. Конечно, он знал, на что шёл, когда выбирал для себя этот путь, однако легче от своего знания ему совершенно не становилось. Он берёт свой комплект одежды (рубашки вечно приходилось ушивать в районе талии) и спешит за ширму, чтобы переодеться. Он бы с удовольствием выступил в своей домашней одежде или в чём-то другом, но индустрия слишком безжалостна, а директор их фирмы – слишком отчаявшийся в попытках заработать деньги с помощью своих артистов. Хотя в ситуации с их группой – скорее, просто вернуть то, что было в них вложено, хотя бы частично.              — Ой, хён, я не понимаю, почему ты каждый раз возмущаешься из-за нарядов, — фыркает Чан – их младшенький. — Они, между прочим, идут тебе больше, чем кому-то ещё, причём каждый из них. Ты в зеркало хоть смотрел?! Выглядишь сегодня как-то особенно… круто.              Вону закатывает глаза на слова Чана. Конечно, он знает, что наверняка выглядит привлекательно. Но от этого повышенного внимания ему неловко, а Чану хочется тихонько стукнуть по макушке, чтобы прекратил болтать.              — Вону-я, Чанни прав, ты сегодня выглядишь невероятно, — сладко произносит Джонхан – самый старший в группе. — Думаю, в ряду твоих поклонниц сегодня прибудет, и ты запросто скинешь меня с первого места.              Юн Джонхан может быть той ещё язвой. Однако, как Вону всегда считал и считает, несмотря на все их препирания и порой даже серьёзные ссоры, Джонхан – хороший лидер для такой компании оболтусов как они все. Он словно мама: всегда следит за тем, чтобы мемберы питались хотя бы сносно, насколько это вообще возможно при отсутствии зарплаты, чтобы они старались хотя бы немного спать, и чтобы не унывали даже когда всё совсем плачевно. Сегодня мишенью для подбадриваний стал сам Вону – у Джонхана есть эта необычная привычка расхваливать любого из своих мемберов буквально ни за что и без причины. И будь это любой другой день, Вону уверен – он бы подыграл своему лидеру, он бы похвалил его в ответ.       Но не сегодня.              — Перестаньте, — он произносит со вздохом, запрокидывая голову назад и медленно идя к выходу на сцену. — Пойдёмте, у нас предзапись вот-вот начнётся.              Джонхан и Чан хихикают над реакцией Вону, всё же следуя за ним. К ним присоединяются и остальные мемберы, и вот, они уже стоят на сцене. Каждый участник напевает себе под нос мотив новой песни, малюсенькими движениями повторяя элементы танца, пока сотрудники музыкального шоу настраивают камеры, свет и звук. Спустя несколько минут ожидания они наконец выстраиваются в позиции, с которых должны начать танец, и предзапись их выступления начинается.       

***

             Сегодня их группа даже не номинирована – всё-таки первое выступление никогда не номинируют. И Вону даже не уверен, что в этот раз, с этим промоушеном, они смогут, наконец, взять свою первую награду. Однако он терпеливо стоит позади ведущих, пропуская их речи мимо ушей, но ловя взглядом камеры время от времени. Когда победитель объявлен (а песня и правда хороша) и выходит на энкор, Вону уходит со сцены со своими мемберами, зачем-то руками маша в зал. Он тут же смущается, убирая руки за спину, и кланяется проходящим мимо старшим айдолам. Как же ему хочется тоже быть хоть немного известным. Почувствовать, каково это – когда о тебе говорят, когда тебя узнают.       Вону вздыхает тихо, устало, переодеваясь обратно в домашнюю одежду и стараясь максимально скрыть лицо. Сегодня они с мемберами поедут на метро – машина снова сломалась, а директор снова не может отремонтировать её из-за долгов. Возможно, Вону преувеличивает, и ему не стоит буквально укутываться в худи с капюшоном, но после этих излишне коротких шорт любой лишний сантиметр одежды кажется спасительным. Они все решают идти с небольшим интервалом друг от друга, чтобы за ними никто не увязался. Джонхана даже немного забавляет эта излишняя осторожность Вону: Чон всегда такой, но сегодня его осторожность будто выкрутили на максимум.              — Вону-я, пойдём, м? — ласково говорит Джонхан, протягивая Вону руку и этим жестом приглашая его пойти с ним. — Завтра у нас по графику ничего нет, можно подольше поспать, угу? Пойдём?              Вону кивает устало и волочит ноги за хёном. Они выходят на душную улицу – влажность, похоже, стопроцентная: сезон дождей даёт о себе знать. На сей раз Вону даже рад, что внимание людей обращено на других айдолов, а не на них самих. Он оборачивается, когда чувствует на себе чей-то взгляд, но никого не находит и, пожав плечами, направляется в сторону метро.       

***

             — Узнал что-нибудь, Джису-хён?              Мингю обращается к своему помощнику, не отрывая глаз от телефона, куда он успел сохранить пару фотографий заинтересовавшего его сегодня молодого человека. Фото слегка размытое, но всё-таки некоторые черты его лица можно разглядеть и отпечатать в своей памяти. Мингю облизывает губы и затем поджимает их в любопытстве: уж слишком загадочным показался ему тот парень. Ранее сегодня он поручил Хон Джису, своему помощнику, найти хотя бы крупицу информации о нём. В его глазах горел такой жадный собственнический огонь, что Джису, несмотря на свою изогнувшуюся на автомате бровь, подчинился. Он вздыхает, качая головой, на вопрос Мингю: Джису совершенно не понимает и не одобряет его привычку развлекаться с айдолами направо и налево. Однако ввиду своей роли в жизни Мингю, он может осуждать лишь бесшумно, где-то в своих мыслях, несмотря на то, что знает, по какой причине Мингю ведёт себя именно так.              — Ничего особенного, но, кажется, айдолом ему недолго осталось быть, — Джису пожимает плечами, что-то ища в планшете. — Его компания практически банкрот.              — Банкрот, говоришь, да?..              Мингю хмыкает, потирая подбородок. Кажется, это шанс. Джису лишь подходит ближе и хлопает младшего по плечу.              — Мингю, прекрати уже заниматься этой ерундой, — его тон слегка строгий, как у старшего брата. — Сколько ещё ты планируешь играть с людьми так, будто они игрушки для твоего развлечения?              Мингю усмехается в ответ, закатывая глаза и скрещивая руки на груди.              — Хён, я не делаю ничего аморального, — говорит Мингю, смотря на Хона исподлобья. — Я не виноват в том, что все эти ребята хотят моих денег. Они сами идут ко мне, хён, понимаешь? Ещё ни один не отказался.              — Вот именно, Мингю! Они не отказываются, потому что они в отчаянии.              Впрочем, Джису прекрасно понимает, что спорить с Кимом бесполезно – тот всё равно сделает по-своему. Но на правах старшего он считает своим долгом прочитать Мингю небольшую лекцию. И хоть Хон прекрасно знает, чем руководствуется Мингю, закрываясь в себе и предпочитая подобные встречи настоящим отношениям, легче от этого ему вовсе не становится.       Вздохнув, Джису отправляет файл с найденной информацией Мингю в мессенджере. Конечно, он смог узнать всё, что требуется, и даже больше. Полное имя, возраст, город рождения, рост, вес, позицию в группе… Большая часть этих данных вряд ли когда-то понадобится Мингю, ему нужен лишь один номер телефона, а остальное – дело времени.              — Господин О? — вопросительно вздёргивает бровь Мингю. — А имя…              — Мингю, ради бога! — Хон начинает сердиться. — Может, хотя бы раз попробуешь соблюдать нормы вежливости и субординацию, когда говоришь со старшими?              Мингю недовольно фыркает, а затем пожимает плечами. Что ж, Джису в чём-то прав – Мингю обычно не утруждает себя формальностями. Время от времени ему даже отказывали в том, чего он требовал. В последний раз директор очередной никому не известной компании индустрии развлечений, услышав предложение Мингю о «сотрудничестве», просто бросил трубку, попутно бросив парочку не самых приятных слов.              — Хорошо, — Мингю сдаётся нехотя, беря в руку свой смартфон и набирая номер. — Пожелай мне, не знаю, успеха, хён?              — Почему не «удачи»? — Джису вопросительно наклоняет голову, пытаясь понять ход мыслей Мингю.              — Потому что удачи желают неудачникам.              Пока Мингю усмехается собственным же словам, Джису цокает языком и садится за барный стул, наблюдая с расстояния, как Мингю, сидя на диване из дорогой кожи, нажимает кнопку вызова и ждёт, слушая гудки.              — Алло? — раздаётся мужской голос, звучащий будто встревоженно.              — Господин директор О? — Мингю намеренно повышает тон своего голоса, чтобы тот звучал более дружелюбно. — Здравствуйте, меня зовут…              — Я закрою компанию и выплачу все долги, потерпите ещё немножко, пожалуйста, — мужчина выпаливает в отчаянии, заставляя Мингю замереть на месте и задержать дыхание. — Пожалуйста, ещё неделю, я очень прошу…              — Ох, господин О, вы меня неправильно поняли, — спешит заверить его Мингю, зачем-то маша рукой в пустоту. — Я не собираюсь выбивать из вас долги, или за кого вы меня приняли…              Мужчина на другом конце провода затихает, явно сбитый с толку таким неожиданным звонком. Его телефон обычно разрывается от входящих вызовов, сколько бы раз он ни менял номер телефона – коллекторы и кредиторы всегда, всегда узнают каждый новый номер и продолжают звонить. Но этот человек, кем бы он ни был, утверждает, что звонит не за этим.       Тогда зачем?              — Меня зовут Ким Мингю, я являюсь председателем правления группы компаний SVT Group. Видите ли, господин О, я бы очень хотел вам помочь. Я не потребую многого от вас, мне нужно совсем немного. Я бы мог подъехать к вашей компании, чтобы мы могли поговорить. Или вы больше предпочитаете переговоры на нейтральной территории?              Хон Джису, всё ещё наблюдающий за телефонным разговором, хмурится. Что Мингю задумал? Обычно он договаривается обо всём по телефону, красиво вуалируя неблагозвучные слова чем-то более изысканным, и всё, чего он желает, буквально само приходит к нему в течение часа, словно Ким заказывает доставку, а не назначает своего рода встречу.              — Я понял, хорошо, — Мингю кивает, довольная улыбка расплывается по его лицу. — Предлагаю вам подъехать к нашему офису, а там мы определимся, где сможем поговорить, вас устроит такой вариант, господин О? Отлично, я пришлю за вами нашего водителя.              Мингю кладёт трубку и поворачивается к Джису. Ким выглядит таким довольным, а ведь детали встречи ещё даже не обозначены. Кажется, пожелание успеха ему даже не потребовалось.              — Что ж, думаю, долго уговаривать его не придётся, — Мингю встаёт с дивана и идёт к шкафу, выбирая себе костюм на вечер. — Хён, можешь отправить за ним машину?              Джису вздыхает, явно не разделяя радости, однако достаёт телефон из кармана пиджака и отправляет сообщение с адресом водителю. Тот незамедлительно отвечает коротким «ок», и телефон Джису снова оказывается убранным в карман.              — Будь аккуратнее, Мингю, ладно? — Джису буквально воркует, стряхивая небольшие пылинки с пиджака Кима и поправляя галстук на его шее. — Постарайся не впутываться в неприятности. Судя по всему, этот господин О довольно отчаянный, м?              Мингю кивает, поправляя причёску перед зеркалом. Конечно, его целью был вовсе не господин О, но чтобы убедить его в собственных добрых намерениях, Мингю считает нужным предстать перед директором этой компании в наилучшем свете. Он наносит парфюм на запястья – теперь они источают аромат цитруса и корицы. Через час, Мингю точно знает, он будет пахнуть на миллион долларов, когда парфюм раскроется окончательно.              — Он определённо отчаянный. Но ты знаешь, хён, я не думаю, что он настолько глуп, чтобы попытаться что-то сделать со мной прежде, чем выслушать моё предложение. Не составишь мне компанию? Ты мог бы сесть за другой столик…              — Мингю, — Джису устало вздыхает и поглядывает украдкой на часы. — Мой рабочий день официально закончился час назад.              — Хён, да брось. Всё равно же пойдёшь и будешь следить, как бы я не вляпался ни во что, разве нет?              Джису закатывает глаза на эту поддёвку. Что ж, Мингю прав. Хон всегда следует за ним по пятам, всегда старается не упускать младшего из виду, чтобы тот не попал в передрягу. Такая своеобразная забота Джису о Мингю берёт начало примерно с университета, в котором они впервые встретились много лет назад. И Хон чувствовал себя, как старший брат, который, хоть и ворчит, но всё же не может перестать заботиться о Мингю.              — Ты слишком хорошо меня знаешь, председатель Ким, — шутливо говорит он, направляясь к выходу из квартиры Мингю. — Уговорил, хорошо, я поеду с тобой и сяду отдельно. Но я требую сверхурочные.              — Будут тебе сверхурочные, — фыркает Мингю, надевая блестящие кожаные туфли и поправляя запонки на рукавах. — Только если всё сложится удачно.       

***

             — Господин О, не поймите меня неправильно… — Мингю начинает разговор деликатно, пока мужчина перед ним отпивает немного вина из бокала. — Мне стало известно о ваших… скажем, финансовых трудностях. И я бы хотел инвестировать в вашу компанию.              От неожиданности господин О давится вином, однако не разбрызгивает его. Прочистив горло, он поднимает взгляд на собеседника, его бровь непроизвольно поднимается вверх.              — Председатель Ким, — обращается он формально, — мне очень лестно слышать подобное предложение от такого высокопоставленного человека как вы. Однако, позвольте мне немного вольности… с чего бы вам хотелось инвестировать в убыточную компанию, которая вот-вот обанкротится? Вокруг меня, нашей компании, – столько конкурентов, куда более прибыльных и перспективных, чем моё агентство.              Господин О вздыхает, поджимая губы и скрещивая руки на груди. Мингю чувствует недоверие практически наощупь, но не прерывает мужчину, ожидая, пока тот скажет то, что так и норовит сорваться с его языка.              — Так скажите же мне, председатель Ким. Мы с вами оба взрослые люди, нам ни к чему юлить и подбирать слова. Что вы хотите взамен?               На губах Мингю появляется самодовольная ухмылка. Скорее всего, он недооценил господина О с самого начала, предположив, что тот просто скажет «да», и никаких переговоров не последует. Что ж, у Мингю всё ещё есть его красноречие и природное обаяние – спасибо природе за ту внешность, которой она его наградила.       Он прочищает горло и удовлетворяет любопытство человека напротив.              — Ничего сверхъестественного, господин О, я уверен, вы уже получали подобного рода предложения… — заметив, как мужчина нахмурился, Мингю принимает чуть более открытую позу и берёт в руку бокал вина, рассматривая напиток и не делая глоток. — Кое-кто из вашей мужской группы привлёк моё внимание и, по правде говоря, я бы хотел встретиться с ним, пообщаться…              Господин О скрещивает руки на груди. Таких предложений, вопреки догадкам Мингю, он ещё не получал. Мало того, его мужская группа? Эти ребята, у которых в кармане буквально «доллар и мечта»? О них в принципе мало кто слышал, несмотря на то, что они уже не первый год в индустрии, и господин О выглядит сейчас скорее смущённым и сбитым с толку, нежели заинтересованным. Однако он находит в себе силы уточнить, точно ли он правильно понимает Мингю.              — Прошу прощения, председатель Ким… — О чуть наклоняется вперёд и говорит тише, — Вы точно не перепутали меня с директором другого агентства? Мои ребята настолько непопулярны…              — Поверьте мне, господин О, я точно ничего не перепутал, — Мингю издаёт лёгкий смешок, ставя бокал обратно на стол и внимательно изучая выражение лица собеседника. — Но позвольте вам доказать, да? Я сейчас говорил о группе Domino. Это ведь ваши подопечные, я прав?              Господин О, ошеломлённый, чуть отстраняется, разглядывая Мингю и пытаясь понять, к чему этот парень клонит. Конечно, господин О и раньше видел молодых директоров, руководителей организаций – коротко говоря, богатеев. Однако с такой невероятной проницательностью и способностью получить всё, что заблагорассудится, не беря даже во внимание эту самоуверенную ухмылку, – он видит впервые.       И он даже не уверен, что хочет возражать, сопротивляться или отказывать.              — Гм, я, кажется, вас понял, председатель Ким, — произносит господин О чуть громче, опуская взгляд на стол и потирая задумчиво подбородок. — Думаю, стоит обсудить это с Джонханом, прежде чем назначать…              — Ох, нет-нет, господин О, — спешит перебить его Мингю, замечая, как мужчина вытаскивает из кармана своего пиджака телефон, чтобы кому-то позвонить. — Меня интересует не он.              Брови господина О вновь сокращают расстояние между собой – мужчина хмурится, кладя телефон экраном вниз на стол и вновь наклоняясь к Мингю чуть ближе. Обычно, если на его группу обращают внимание, то чаще всего речь идёт о внешности Джонхана, других же мемберов замечают достаточно редко. Мужчина наклоняет голову в ожидании объяснения от Кима и ничего не говорит: в его голове пытается уложиться тот факт, что внимание богатого человека привлёк кто-то ещё, помимо Юн Джонхана.              — Ммм… — Мингю смотрит в потолок, тоже потирая подбородок, пытаясь подобрать слова и не спугнуть господина О. — Кажется, его зовут Вону? Я не ошибся?              Глаза господина О из узеньких щёлочек превращаются в круглые большие монеты, когда он слышит псевдоним одного из участников группы. Мужчина моргает пару раз, пытаясь переварить услышанное. Что, серьёзно? Этот мрачный, хронически усталый ребёнок?              — Не ошиблись, председатель Ким, но…              — Какие-то трудности?              Мингю хмурит брови тоже, оценивая ситуацию. Однако мужчина напротив него не выглядит так, будто собирается сейчас отказать ему.       Господин О вздыхает и прикрывает глаза, покачивая головой.              — Понимаете, Вону, он немного… Закрытый, скажем так. И я не совсем уверен, согласится ли он увидеться с вами.              Мингю усмехается вновь, наклоняясь ещё сильнее, чтобы его мог слышать только господин О.              — Скажем, за одну встречу я бы мог заплатить пять миллионов вон, — абсолютно будничным тоном предлагает Мингю. — Для начала. Если мне понравится, я могу и прибавить к этой сумме ещё что-нибудь.              Господин О вновь отстраняется, чтобы получше разглядеть выражение лица Мингю. Ким только что всерьёз назвал такую крупную сумму за просто… встречу?              — Я… Председатель Ким, вы уверены, что это приемлемая сумма за… встречу с непопулярным айдолом? Вам не кажется, что это, кхм, немного…              — Слишком? — Мингю не даёт господину О закончить фразу: тот лишь коротко кивает. — Вы знаете, нет. За встречу с популярными айдолами фанаты выкладывают до тридцати миллионов вон, даже если эта встреча длится чуть более минуты. Так почему бы и нет? Вы ведь ничего не теряете. Я и Вону… Мы просто немного пообщаемся. В последнее время мне довольно одиноко, поэтому, я надеюсь, что мы с ним найдём общий язык. А вы, господин О, только выиграете. Деньги я переведу вам в любом случае, даже если встреча закончится на не самой хорошей ноте. Подумайте, хорошо?              Мингю вновь поднимает бокал, рассматривая тёмно-красную жидкость в нём и чуть слушая её аромат. Он чувствует на себе сверлящий любопытный взгляд. Он знает наверняка – господин О сейчас взвешивает все «за» и «против», и сам Мингю не вправе ему запретить. Наверняка, когда господин О только начинал, он ставил многое, если не всё – на своё детище, на этих ребят. И, скорее всего, в какой-то степени они ему слишком дороги, чтобы отправлять хотя бы одного из них на встречу с незнакомым парнем с непонятными намерениями.       Однако, к удивлению Мингю, господин О не тратит слишком уж много времени на раздумья.              — Председатель Ким, — обращается он неуверенным голосом. — Я попробую поговорить с Вону…              Господин О чуть выдыхает в мнимом спокойствии, понимая, однако, что Мингю ещё заставит его понервничать.              — Председатель Ким, я просто… Я не уверен, что Вону захочет видеться с вами. Вы знаете, он довольно закрытый, и ему трудно даётся знакомство с новыми людьми…              — Понимаю, — Мингю кивает, поджимая губы. — Но почему бы просто не попробовать, хм?              Господин О кивает, задумчиво что-то мыча себе под нос. Он наконец нашёл выход из сложившейся ситуации и не может позволить себе упустить этот шанс.              — Хорошо, председатель Ким. Я попробую поговорить с ним. Если всё сложится удачно, я дам вам знать.              — Конечно, — Мингю поднимает свой бокал вина в воздух и слегка наклонят его, чтобы стукнуть его о бокал господина О. — Буду ждать вашего звонка.              Господин О кивает вновь, ударяя свой бокал о бокал Мингю, и они скрепляют договорённость глотками вина. Пожалуй, медлить с разговором с Вону теперь нет никакого смысла.       Ведь если всё пройдёт удачно, от этого выиграет не только господин О, которому больше не придётся трястись от каждого звонка кредитора, не только Мингю, который, похоже, любит развлекаться подобным образом.       Ведь Вону тоже выиграет.       

***

             Вону подходит к кабинету директора компании с озадаченным видом, всего через пару минут после того, как получил сообщение с просьбой зайти. Он поправляет очки на носу и хмурится. Наконец, еле слышно вздохнув, он стучит в дверь.              — Заходи!              Вону подчиняется голосу беспрекословно, нажимая на дверную ручку и проходя внутрь кабинета, его взгляд опущен. Он закрывает за собой дверь и поворачивается к господину О, всё ещё не поднимая головы.              — Садись, — господин О говорит, указывая рукой на стул перед своим столом. — Нам нужно поговорить.              Вону подчиняется, кивнув. Он осторожно, почти бесшумно подходит ближе – благо, кабинет совсем небольшой, и садится на край стула, потирая свои пальцы и подтягивая вниз рукава своей кофты, закрывая руки. Он в тревоге облизывает губы и поджимает их, чуть покусывая, пытаясь как-то отвлечься от давящей атмосферы.              — Слушай, Вону-я, — директор трёт подбородок, затем переносицу и, наконец, смотрит на Вону. — Поступило довольно интересное предложение… Для тебя.              Вону молчит в ожидании. Предложение? Для него? Звучит как что-то, что могло бы произойти только во сне. Реклама? Бренды? Ему так любопытно, ведь для него это всё – впервые.              — Видишь ли, сегодня у меня состоялась встреча с человеком, который хотел бы инвестировать средства в нашу компанию, — господин О продолжает, вновь опуская свой взгляд и поджимая губы, стараясь говорить как можно более деликатно. — Взамен он хотел бы встретиться с тобой лично. Пообщаться, знаешь? Я говорил ему, что ты… скажем, не особо любишь новые знакомства…              — Верно, господин директор. Не люблю.              Вону говорит достаточно сухо – его голос тихий, но твёрдый. Да, пожалуй, он не любит новые знакомства. Конечно, не всегда – иногда ему приятно пообщаться с кем-то новым. Но с каждым годом открываться становится лишь сложнее.              — Вону-я, послушай, просто попробуй пообщаться с ним, м? Мы сейчас в… скажем, не очень хорошем положении, а он пообещал инвестировать вне зависимости от того, поладите вы или нет. Он ведь просто хочет пообщаться – узнать о тебе чуть больше, поболтать… Подумай? Ты бы очень помог нам всем. Мемберам в том числе, Вону-я, понимаешь?              Вону хмурится, скрещивая руки на груди. Всё это звучит подозрительно, как минимум.              — От меня нужно только… поговорить? Провести время? И всё?              — Вону-я, он не уточнял, — господин О широко улыбается, неуверенный, нервный смешок почти срывается с его губ. — Но насколько я его понял: да. Он сказал, что ему одиноко и хочется общения. Не так уж и плохо, правда же? За одну встречу с тобой он пообещал заплатить от пяти миллионов вон, и…              — Сколько?..              Вону практически подпрыгивает на месте от услышанного. Да, в масштабах бизнеса и индустрии развлечений в целом эта сумма была буквально ничем.       Однако для Вону, для его нынешней ситуации – эта цифра казалась чем-то заоблачным.              — Да, да, всё верно – от пяти миллионов! — тон голоса директора меняется с неуверенного на чуть более возбуждённый. — Вону-я, может, попробуешь, м? Он кажется искренним…              Вону вздыхает, облизывая губы и поджимая их, взвешивая все «за» и «против». С одной стороны, он должен рассуждать трезво и не идти на поводу у странного незнакомца, пытающегося заманить его деньгами.       Но с другой стороны…              — Хорошо, господин директор. Думаю, от одной встречи ничего плохого не произойдёт…              — Молодец, Вону-я! Я знал, что на тебя можно положиться. Я сейчас позвоню ему, хорошо? Подожди здесь.              Вону поворачивает голову, провожая господина О взглядом, пока тот торопливо покидает свой кабинет. Он вздыхает, роняя голову к своей груди. Пожалуй, сейчас у него и правда нет другого выхода. Даже пять миллионов вон могут помочь ему и его группе с продвижением. Или же, что более вероятно – их компании с долгами и кредитами. Может, всё и впрямь не так плохо? Вону уже не раз слышал о богачах, которым просто нравится проводить время с айдолами, моделями и актёрами, взамен предоставляя им некоторую помощь в работе в индустрии развлечений. Возможно, сейчас тот самый шанс, который ни в коем случае нельзя упускать.       Ведь чем скорее их компания перекроет долги, тем скорее он получит свою первую зарплату. И сможет, наконец, помочь семье, как и обещал, когда уезжал из дома за мечтой. Помочь больной маме с лекарствами, помочь папе с ремонтом в доме, помочь брату с учёбой и подготовкой к поступлению в университет…       Через пару минут директор О вновь входит в кабинет, торопливым шагом возвращаясь к своему столу и плюхаясь в скрипящее кресло. На его лице довольная улыбка, а лоб отчего-то покрыт испариной.              — Вону-я, собирайся, — он машет рукой в направлении двери. — Через полчаса за тобой приедет машина. Оденься поприличнее, ладно? И, может, стоит принять душ, а то ты только вернулся с шоу… Поторопись, давай, давай.              Прежде чем Вону успевает что-либо возразить, господин О отворачивается от него в своём кресле и открывает шкаф, доставая оттуда наполовину опустошённую бутылку виски – остатки былой роскоши. Что ж, пожалуй, сейчас явно не время для возражений. Он встаёт со стула и медленно идёт в их с мемберами комнату, чтобы взять чистую одежду и немного привести себя в порядок.       

***

      Вону чудом удаётся улизнуть от вопросов и покинуть общежитие. Конечно, мемберы пытались что-то выяснить у него, пока он надевал свежую рубашку и брюки, но Чону удалось отговориться и придумать причины буквально из воздуха.       Спустя около получаса тонированный внедорожник привозит Вону к дорогому отелю. Двери салона открываются автоматически, и Чон выходит, так и не увидев водителя из-за плотной шторки между передним и задними сидениями.              Вону хмурится, не переставая, держа в руках ключ-карту от номера в дорогом отеле и поднимаясь в лифте на верхний этаж. Какое-то чувство недосказанности и неуверенности не покидает его даже тогда, когда он лёгким, бесшумным шагом приближается к двери номера, ключ от которого ему любезно вручила девушке на ресепшене. Он слегка наклоняет голову вбок, тупо рассматривая дверь номера. Мысли в его голове кружатся в каком-то безумном танце: у него так много вопросов, и совершенно нет никаких ответов. Вздохнув, Вону прикладывает ключ-карту к считывателю, и электронный замок открывается с характерной мелодией. Свет в прихожей загорается, реагируя на звук и движение, однако в целом номер кажется Вону пустым – он не слышит ни звука, будто кроме него самого здесь никого нет. Лишь пара дорогих туфель возле порога говорит об обратном.              Вону разувается и делает пару шагов вперёд. Размер номера заставляет его рот приоткрыться в удивлении – здесь так просторно. Сравнивая этот номер с их с мемберами общежитием, Вону поджимает губы. Он чувствует себя таким крошечным здесь, таким никчёмным и неправильным – будто он оказался здесь по ошибке, будто не он должен быть здесь.       Он нерешительно проходит дальше. Что-то вроде гостиной. Мягкий синий диван, большой телевизор напротив, между ними – кофейный столик с вазой с живыми белыми цветами, название которых Вону точно не знает, и даже не уверен, что хочет знать. Вону проходит в открытую дверь за диваном. Спальня. Огромная кровать с прикроватными тумбами из дорогого дерева по бокам, туалетный столик в углу. Выход на балкон с роскошным видом на ночной город. Всё это кажется сном, какой-то выдумкой, а не тем, что происходит с ним на самом деле. Вону оглядывается. На стенах – какие-то абстрактные картины, а из спальни есть ещё одна дверь. Судя по звукам льющейся воды – ванная. Кажется, загадочный незнакомец, пригласивший Вону, внутри.       Вону вздыхает и подходит ближе к туалетному столику. Он рассматривает себя в тусклом освещении настольной лампы, не решаясь включить общий свет. Поправляет непослушную прядь волос, выбившуюся из укладки, снова поправляет очки на носу. Нервно покусывая губы и теребя собственные пальцы, он садится на край стула у туалетного столика, его взгляд бегает туда-сюда по комнате. Может, ещё не поздно отменить всё? Уйти?       Спустя пару минут, показавшихся Вону вечностью, его терпение заканчивается, и он встаёт со стула, намереваясь покинуть это место как можно скорее и вернуться к мемберам в общежитие. Он задвигает стул и выходит из спальни, вновь оказываясь в гостиной. Но вдруг звук льющейся воды прекращается, и это заставляет Вону остановиться, нервно сглотнув. Он поджимает губы, перебирая два варианта в голове, один за другим. Уйти? Остаться? Уйти? Остаться?       Уйти…?              Звук открывающейся из ванной двери заставляет Вону обернуться. Он и сам не знает, почему всё ещё не ушёл. Но теперь, кажется, уже поздно. Чей-то высокий, широкоплечий силуэт идёт к нему, прикрытый лишь банным полотенцем. Вону пятится и запинается о кресло – он не заметил его, когда вошёл. Совершенно нелепо, по-мультяшному, он падает в него и снова нервно сглатывает, его лоб покрывается испариной.       Силуэт издаёт тихий смешок, всё ещё приближаясь. В темноте Вону может видеть лишь нечёткие очертания чужого тела, но, надо признать – тело выглядит потрясающе.              — Ну что ты? — мягкий голос заставляет Вону чуть вздрогнуть и попытаться вжаться в кресло ещё сильнее. — Никогда не видел человеческое тело?              Вону моргает несколько раз, переваривая услышанное. И он даже не знает, что чувствовать. Он одновременно удивлён, раздражён и напуган. И уже жалеет, что вообще согласился.              — Ах, извини. Я не представился, — обладатель голоса делает шаг назад и садится на диван – по-прежнему в одном полотенце. — Ким Мингю. Спасибо, что согласился встретиться со мной, Вону.              Вону щурится – в темноте даже с помощью очков он видит плохо. Хоть, как и уверял его директор О, мужчина не звучит опасно, – что-то не позволяет Вону потерять бдительность и расслабиться. Он скрещивает руки на груди и ничего не говорит. Он даже не уверен, что должен что-то говорить. А если и должен, то что?              — Не бойся меня, Вону, — Мингю говорит мягко и тихо, в голосе слышится улыбка. — Я просто хочу помочь. Сделать тебя известным, понимаешь? Скажи, ты этого хочешь?              Вону нервно сглатывает. Конечно, он этого хочет. Так же сильно, как хочется воды после пробежки.       Больше всего на свете.       Чтобы стать свободным. Чтобы быть способным действительно помогать семье и обеспечивать родителей. Чтобы помочь брату встать на ноги и не перекладывать это бремя на мать с отцом.              — Я хочу этого, верно, — наконец произносит Вону, стараясь не выдавать своей тревоги. — Но почему я должен верить, что вы действительно можете дать мне то, чего я хочу? Как я могу быть в этом уверенным?              Мингю усмехается, разглядывая силуэт собеседника во мраке комнаты. Что ж, от этого игра становится лишь интереснее. Похоже, Вону совсем не так прост, как большинство этих отчаянных мальчиков и девочек, мечтающих о славе и богатстве. Обычно Мингю стоит пальцем щёлкнуть – и кто угодно уже у его ног. С Вону же это не работает.       И это заставляет Мингю приложить чуть больше усилий, чтобы заставить айдола открыться ему. Вжиться в свою привычную роль отстранённого, бесчувственного богача.              — Конечно, ты прав, Вону, — тон голоса Мингю успокаивающий, будто воркующий. — У тебя есть все основания мне не верить. Но я предлагаю тебе сделку. Что скажешь, м?              Вону чуть хмурится, скрещивая руки на груди.              — Сделку? — он переспрашивает, нотка сомнения хорошо слышна в его голосе. — Извините, я не совсем понимаю…              — Ох, ну брось, — Мингю закатывает глаза, теряя терпение. — Я отдам тебе должное, Вону, ты неплохо притворяешься, что ничего не понимаешь. Но хорошо, я подыграю тебе.              Мингю встаёт с дивана и делает шаг вперёд, навстречу Вону. Он наклоняется чуть вперёд, упираясь ладонями в подлокотники мягкого кресла, капли воды с его всё ещё мокрых после душа волос падают Вону на брюки. Благо, их ткань достаточно плотная, и его кожа остаётся нетронутой.              — Ты ведь уже взрослый мальчик, Вону, и ты не первый год в индустрии – мне нет нужды объяснять тебе, как работает спонсорство, разве нет?              Мингю наклоняется ближе, его горячее дыхание обдаёт ушную раковину Вону, и дыхание последнего сбивается, застревая в горле. Конечно, Вону кое-что слышал об этом: о том, как богатые люди общаются с некоторыми из знаменитостей в обмен на помощь в достижении популярности. Но он никогда не знал подробностей – у подобного рода общения всегда была некая вуаль, скрывающая подробности от посторонних глаз и ушей. И поэтому Вону искренне, совершенно честно, недоумевает сейчас, хотя действия Мингю и выглядят достаточно прозрачными.       Мингю чуть хмурится, когда понимает, что Вону не собирается ему отвечать. Ким чуть отстраняется, наклоняя вбок голову. Он вздыхает, прикрывая глаза.              — Хорошо. Объясняю, как есть, — он понижает голос до шёпота, хоть в этом и нет необходимости – ведь в комнате они абсолютно одни. — Я дам тебе всё, что захочешь. Хочешь рекламный контракт? Будет. Более дорогой клип для вашего нового альбома? Не вопрос. Концерты? Награды? Деньги? Я дам тебе всё, если ты этого хочешь. Но, Вону, ты должен понимать, что я попрошу кое-что взамен.              Губы Мингю легко касаются кожи Вону под ухом, отчего у Чона мурашки бегут по коже, и от неожиданности он шумно вдыхает воздух ртом. Его руки автоматически упираются в чужие плечи в попытках оттолкнуть – защитная реакция. И Мингю не сопротивляется, чуть отстраняясь, ухмылка обнажает его заострённые клыки. Вону не перестаёт удивлять его, словно играя с ним, подстёгивая его интерес. В конце концов, такая реакция от Чона вполне ожидаема.              — Если ты не хочешь, то хорошо, — Мингю пожимает плечами, сохраняя игривость в своём тоне. — Но я бы на твоём месте подумал. Если ты уверен, что справишься без моей помощи, то можешь идти.              Мингю выпрямляет спину и разворачивается, теперь стоя к Вону спиной и растягивая слегка затёкшие мышцы. Он ещё не сталкивался с подобной реакцией: обычно те, кто приходил к нему, буквально вешались на него с первых секунд, предоставляли ему доступ к себе немедленно, позже ища новых встреч. Но с Вону всё было иначе.       Впрочем, «иначе» длится не очень долго.              — Вы… Правда можете помочь мне с этим? — голос Вону чуть хриплый и тихий, словно он не в состоянии поверить в услышанное. — Всё это… Концерты, автограф-сессии, качественное продвижение…              — Да, Вону-я, я могу, — Мингю отвечает, притворно зевая. — И могу ещё много чего. Тебе лишь нужно быть хорошим мальчиком и делать, что я попрошу.              Вону поджимает и кусает нижнюю губу, колеблясь в своём выборе. Он смотрит в пол, моргая, пытаясь мыслить здраво, несмотря на напряжённость ситуации, в которой он оказался. Мингю медленно ступает в направлении спальни, всё ещё потягиваясь, словно утратив интерес к потенциальной игрушке. Заметив это, Вону резко встаёт и, наконец, подаёт голос.              — Я… могу я подумать? — его голос нетвёрдый, сомневающийся. — Это… довольно серьёзное решение, и я бы не хотел принимать его в спешке.              Мингю останавливается и медленно поворачивается к Вону, который словно весь сжался, будто спрятался в попытках защититься. Ким вздыхает и подходит чуть ближе вновь, его руки скрещиваются на груди. Он присаживается на корточки перед Чоном, вновь сидящим в кресле, стараясь не выглядеть таким угрожающим в его глазах.              — Обычно никто не думает, Вону, — он говорит мягко и тихо, кладя свою ладонь Чону на колено и поглаживая его большим пальцем. — Чем дольше ты думаешь, тем больше в твоей голове сомнений, и тем меньше вероятность того, что ты согласишься.              Улыбнувшись, Мингю вновь выпрямляется. Каким бы сильным ни было его желание настоять на своём, добиться желаемого – на сей раз он заставляет себя отступить. Больше всего он не любит, когда айдол перед ним – неважно, кто именно, – напуган, неуверен, растерян. С тихим вздохом он поворачивается к кофейному столику и берёт с него свою визитку.              — Хорошо, ты можешь подумать, — произносит Мингю, протягивая Вону свою визитку. — Жду твоего сообщения завтра до шести вечера. Идёт?              Вону принимает визитку двумя руками и всматривается в информацию на ней. Ким Мингю. Председатель правления группы компаний SVT Group. Телефон, электронная почта и адрес офиса. Он медленно кивает, сглатывая от волнения скопившуюся во рту слюну. Что ж, этот человек и впрямь не такой уж плохой – всё, как и говорил директор О.              — Напиши, когда примешь решение, хорошо? Я вызову тебе такси.              — Ох, нет, не стоит, я… воспользуюсь метро или автобусом.              Мингю тихо вздыхает, наблюдая за тем, как Вону идёт к выходу и после натягивает обратно свои потёртые «конверсы». Ким качает головой, делая шаг вперёд, ближе к Вону, отчего тот замирает на месте.              — Вону, до станции довольно далеко, а последний поезд отправится через несколько минут. Ночной автобус тоже придёт нескоро. Позволь мне?              Вону выпрямляется и хмурится, глядя на всё ещё почти обнажённого Мингю. Конечно, предложение Кима весьма искреннее и щедрое. И в здравом уме стоило бы просто принять его.              — Спасибо, председатель Ким, но я откажусь, — говорит Чон спокойным ровным тоном.              Бровь Мингю поднимается в удивлении – Вону словно застаёт его врасплох. Однако его голос был слишком уверенным и гордым, чтобы Мингю мог позволить себе спорить с ним. Мингю нечасто (а, точнее, никогда) не сталкивался с подобным поведением, и сейчас это лишь подогревает его интерес.              — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — отвечает он коротко, кивнув. — Доберись осторожно.              Коротко поклонившись, Вону выходит из номера и оставляет Мингю наедине со своими мыслями. Ким задумчиво идёт к холодильнику и достаёт бутылку пива из мини-бара, тут же открывая её и делая глоток. Он подходит к панорамному окну, всматриваясь в огни ночного города. Ухмылка ползёт вверх по его губам, пока он проматывает события их недолгой с Чон Вону встречи. Да, этот парень не так уж и прост, каким показался Мингю на первый взгляд.       И ему остаётся лишь ждать сообщения в полном неведении. От ожидания у него пальцы сводит, и губы сохнут, и хочется позвонить директору О, сказать что-то в духе: «я не плачу вам за то, чтобы мне отказывали».       Но Мингю держит себя в руках и отправляет обещанную сумму по реквизитам в надежде, что вскоре у него появится шанс сделать это снова.       

***

             Утром Вону просыпается от громких голосов – мемберы то ли ссорятся, то ли чем-то очень возмущены. С усталым стоном он садится на втором ярусе кровати и наощупь находит очки на подвесной полке сбоку. Надев их, он свешивает ноги с кровати и осматривается по сторонам, зевая. В комнате пусто: кажется, все вышли на кухню посмотреть, в чём дело. Нахмурившись, Вону спускается вниз с кровати по лестнице и, сунув ноги в тапочки, медленно идёт к остальным.              — В чём дело? — Вону хмурится снова, обращая внимание на то, как Джонхан воюет с выключателем света.              — У нас нет электричества, — отвечает Юн слегка раздражённо. — Воды тоже нет.              Вону, всё ещё немного сонный, подходит к рисоварке и нажимает пару кнопок. Не работает.              — Может, у энергосбытовой компании сбой? — говорит он хрипло и тут же прочищает горло. — Ты не звонил?              — Вону-я, бесполезно, — подаёт голос Сунён. — С такой задолженностью удивительно, что ещё раньше не отключили.              Оставшиеся мемберы тихо соглашаются с Сунёном. Джонхан устало садится на стул и тихо вздыхает. Это происходит не в первый раз, но раздражает не меньше.              — Что будем делать? — спрашивает Чан, взъерошивая свои волосы.              — Даже не знаю, — Джонхан прикусывает кожу на указательном пальце. — Наверное, господин директор что-нибудь снова придумает, как и всегда. Да ведь?              — Пойду поговорю с ним.              Мемберы оборачиваются, когда Вону внезапно подаёт голос. Вряд ли кто-то из них ожидал от него проявления инициативы. У Сунёна даже рот чуть приоткрывается, но прежде чем кто-либо из них успевает задать вопрос, Вону разворачивается и покидает их общежитие. Благо, офис директора находится в этом же здании, на этом же подвальном этаже, как и вся их компания. Всего нескольких шагов достаточно, чтобы пересечь небольшой коридор. Вону набирает в грудь воздуха, будто собирается совершить что-то важное, и негромко стучит в дверь.              — Войдите!              Услышав голос из кабинета, Вону тихо, почти неслышно, выдыхает, и открывает дверь, неловко проскальзывая внутрь.              — Господин директор? — он говорит негромко, не проходя дальше. — Можно с вами… поговорить?              — О, Вону-я, — лицо директора озаряется широкой очаровательной улыбкой, — конечно, можно. Присаживайся.              Вону садится на стул перед столом директора и кладёт руки себе на колени. Он поджимает губы и смотрит в пол – с чего бы начать разговор? Но прежде чем он успевает сформулировать первую мысль, господин О прерывает тишину первым.              — Вону-я, спасибо тебе большое, что всё-таки согласился на встречу с председателем Ким Мингю, — он склоняет голову в небольшом поклоне. — Мне удалось погасить часть долга перед кредиторами. Пусть это и небольшая, но всё же помощь.              Вону улыбается совершено смущённо, но качает головой.              — Я сделал, что мог, — говорит он. — Господин директор, вы ведь погасили долг за электроэнергию и воду? Сунён сказал, что у нас большая задолженность, и поэтому…              — Ах, об этом… Пока нет, Вону-я. Был более срочный платёж. Но я поговорю с кем-нибудь из управляющей компании, думаю, нам смогут снова дать отсрочку…              Вону хмурится. С одной стороны, ему очень хочется задать директору много-много вопросов. Например: «Что значит «снова»?», или «Почему мемберы должны сейчас страдать?», или «Как много у вас ещё долгов?».       Но с другой стороны, он понимает, что если бы директор неверно расставил приоритеты, то, возможно, они были бы не только с электричеством и водой, но и с кредиторами под их дверью. И Вону не знает, как поступил бы сам, оказавшись на его месте.              — Ты что-то хотел сказать, Вону? — прерывает затянувшуюся тишину директор О.              Вону моргает пару раз, возвращаясь из глубины своих мыслей к их разговору.       Да.       Пожалуй, стоит сказать.              — Ах, да, — он улыбается натянуто, надеясь, что фальшь в его улыбке не слишком очевидна. — Я хотел сказать, что вчерашняя встреча прошла хорошо, и я бы хотел встретиться с председателем Кимом снова. Если вы разрешите.              Глаза господина О округляются, однако скрыть свой восторг от услышанного ему удаётся слабо. Он несколько раз кивает, вновь улыбаясь, и протягивает руку к Вону, трепля его непослушные после сна волосы.              — Конечно, Вону-я, — в его голосе слышится по-отечески заботливая интонация. — Полезно иметь такого друга, как господин Ким. Я не имею ничего против.              «Конечно. Друга», — в голове Вону проскальзывает мысль, которую он тут же прогоняет прочь. Воспоминания о вчерашней встрече и намерениях Ким Мингю ещё слишком свежи, и кожа Вону покрывается мурашками, когда его тело напоминает ему о чужом дыхании совсем близко к уху, и о тех словах, заманивающих не то в ловушку, не то в новую спокойную жизнь.              — Хорошо, спасибо, господин директор. Я пойду.              ***              Телефон Мингю вибрирует, оповещая о новых сообщениях, когда он подписывает очередной контракт на поставку оборудования. Отложив свою любимую перьевую ручку в сторону, он берёт телефон и открывает мессенджер. Довольная улыбка расплывается на его лице, и он тут же зовёт своего помощника.              — Хён, забронируй номер на сегодня!              Мингю перечитывает сообщения ещё раз, проверяя на всякий случай имя отправителя.              «Добрый день, господин председатель Ким.»       «Это Чон Вону.»       «Я принял решение, хоть это и было нелегко, но ввиду сложившихся обстоятельств, полагаю, выбор у меня небольшой.»       «Я согласен.»              Ким отвечает коротко:              «Ок, будь готов в 8».              И блокирует телефон, вновь откладывая его и возвращаясь к работе. Краем уха он слышит, как Джису бронирует номер в гостинице, и улыбается сам себе, зная, что сегодня вновь получит то, что хочет.       Как и всегда.