Я видел хорошее даже во всём твоём плохом

      Для Тэхёна смерть любимого друга, стала очень травмироющим событием. Чонгук каждый раз замечает его за просмотром их с Чимином видео. Тэхён часто снимал их смешные моменты проведённые вместе. Одним из таких был, когда работая в магазине к ним пришёл один очень ворчливый мужчина и стал на пустом месте возмущаться о свежести десертов, тогда Чимин вежливо ему отвечал и стойко терпел нападки в свою сторону, но стоило мужчине выйти за дверь, как тот стал его смешно парадировать, попутно кроя трёхэтажным матом.       Тэхён очень скучал по нему и конечно же винил в его смерти Юнги. Чонгук пытался донести до любимого, что это всего-навсего несчастное стечение обстоятельств, но Ким наотрез отказывался в это верить. Ему сейчас просто нужно найти этого самого козла отпущения, коем стал Мин. С ним он даже лишний раз взглядом не пересекался, не то что обычным приветствием.       В голове Кима всё крутились сказанные Чимином слова, что стали его последней волей. Он просил его помочь найти мальчика. Сначала парень посчитал эту просьбу довольно странной, но сейчас он стал ей просто одержим. Тэхён не просил. Он умолял Чонгука ему помочь в поисках, даже не подозревая, что он бы помог и без всякой мольбы. Тэхён любил Чона и его эту милую черту, всегда стараться помочь.       Чонгук, наблюдая за Тэхёном, чувствовал, как его собственное сердце сжимается от печали. Он видел, как любимый погружается в воспоминания, и, несмотря на свою беспомощность, старался быть рядом. На душе у него было тяжело, когда он понимал, что ни один его аргумент не мог рассеять тьму, окутывающую друга. Каждый день, когда Тэхён выключал видео, он выглядел еще более потерянным, и Чонгук чувствовал себя вынужденным взять на себя эту ношу.       К ним постоянно приходили сообщения от старых друзей, но Тэхён избегал общения, словно каждый разговор напоминал ему о Чимине. Он заперся в себе, и Чонгук никак не мог достучаться до его души. Каждое утро, когда они выходили на прогулку, Тэхён шептал имя Чимина, как будто искал его в случайных прохожих. Это больно ранило Чонгука, он чувствовал, как его собственная надежда уходит, пока Тэхён продолжал себя мучить.       Тем временем мысли о просьбе Чимина не давали ему покоя. Кто же этот мальчик? Почему это так важно? Вскоре Чонгук осознал, что поиски могут стать тем единственным, что вернет Тэхёна к жизни. Он решил, что сделает всё возможное, чтобы исполнить последнюю волю Чимина, даже если этого мальчика и вовсе не существует. Он готов попробовать, готов рискнуть.       Поиски приносили немного плодов. Мальчиков по имени Шин Лимин оказалось довольно много и большинство подходили по описанию. Приходилось проверять всё лично, но сколько бы он не мотался по всему городу нужного мальчика не было. Тэхён тоже ездил с ним, ибо усидеть дома он просто не мог. А Чон только был рад, что у его любимого появился хоть какой-то интерес к чему-то. Занятие которое помогло бы ему немного отвлечься от горя.       Сейчас сидя дома на кухне, пара перебирает много листов с адресами. Откладывая в стороны уже проверенные и оставшиеся. Проверенных адресов было больше, чем оставшихся. Но их по прежнему было внушительное количество. Хотелось найти этого ребёнка поскорее, ведь по рассказу Чимина тот подвергался насилию со стороны собственного отца.       У Тэхёна появился новый страх. Снова опоздать. Вдруг если они затянут поиски на дольше, то мальчика уже будет не спасти. Вдруг Тэхён не успеет, как не успел к Чимину. Всё это навалилось на его голову гигантским камнем, но Чонгук всегда был рядом и не смотря на усталость всё продолжал искать проснувшегося Чимину мальчика.       — А вдруг его вообще не существует? — смотря в бумаги спросил Гук.       — Нет, я точно знаю, что он где-то есть... Я не знаю как это объяснить, но я чувствую, что мы его найдём, — уверенно заявил Ким. Чонгук больше ничего не спросил. Он лишь утвердительно покачал головой продолжая поиск.       Неожиданно телефон Чона завибрировал. Разблокировав мобильный он увидел уведомление от своего секретаря, которого тоже подключил к поискам. Открыв присланный фаил он невольно от удивления открыл рот. Тэхён с неподдельной надеждой смотрел на Чона, всем сердцем надеясь на счастливые новости.       — Любимый, иди сюда. Ты должен это увидеть, — немного шокированным голосом говорил он.       Тэхён сразу же встал со своего стула. В груди появилась надежда и лёгкое волнение. В считанные секунды он преодолел расстояние между ними и уставился в телефон Чона.       Теперь и он стоял в шоке. На экране было досье мальчика. В левом верхнем углу была маленькая фотография, на которую он сразу же обратил внимание. Маленький мальчик, с чёрными волосами и лисьими глазами карего цвета. Как и говорил Чимин он был копией Юнги, что даже с трудом верилось.       — Гуки, ты же это тоже видишь?— то-ли с мольбой, то-ли с неверием собственным глазам спросил Тэ.       — Вижу любимый. Он очень сильно похож на Юнги,— Чон не отрывал взгляда от фотографии. — Не будем медлить, иди скорее собирайся, тут есть адрес. Поедем прямо сейчас, — по доброму приказывал Гук.       Впервые за это время в глаза Тэхёна мелькнула радость и жизненная энергия, что не могло не радовать. Чонгук тоже быстро накинув на себя чёрное худи ждал у входа. Ким не заставил себя долго ждать выходя уже собранным. На нём был обычный синий костюм, штаны и худи. Наряжаться нет не времени, не тем более желания.       Они уже ехали больше тридцати минут. На улице был ещё не глубокий вечер, но фонари уже зажгли город. Высокие красивые дома, чистые и ухоженный улицы кончились. На смену им пришли облезшие стены небольших многоэтажек. Мусор на тротуарах и зелёной траве кажется не убрали вообще. Людей было видно не много, но если они и проходили, то либо в пьяном состоянии, либо в спортивках адидас небольшой компанией. Тэхён съёжился от такого вида. Раньше он не бывал в таких местах да и честно говоря не хотелось. Было страшно подумать, что в таком месте вообще могут жить маленькие дети, которым просто больше некуда деваться. Увидев как Тэхён занервничал, Чонгук легонько сжал его руку своей, давая понять, что рядом и бояться нечего.       Чон припарковал машину рядом с неплохо выглядящим по сравнению с другими, трёхэтажным, многоквартирным домом. Ещё раз взглянув на экран телефона он убедился в правильности адреса и отстегнув ремень безопасности повернулся в сторону Тэ.       — Может ты лучше посидишь здесь? Мы не знаем, что нас там ждёт, — с некой мольбой спрашивал Гук.       — Вот именно, мы не знаем, что нам ждёт. Одного я тебя уж точно туда не отпущу, — Тэхён тоже решительно отстегнул ремень и открыв дверь вышел на улицу первым.       Вечерняя прохлада освежала и успокаивала волнующееся сердце. Послышался хлопок двери и сигнал, который издаёт машина, когда её ставят на сигнализацию. Чонгук осторожно обнял любимого, вселяя чувство спокойствия.       — Всё будет хорошо, не переживай. Но пообещай, если вдруг, что-то произойдёт ты убежишь? — взяв лицо напротив в свои руки и заглянул в глаза.       — Я обещаю, — тихо ответил Тэхён, стараясь успокоить себя. Он знал, что сейчас они на грани чего-то важного, и не мог позволить страху взять верх.       Они сделали шаг вперед, и сердце Тэхёна забилось быстрее, когда они пересекли порог подъезда. Лестничная площадка была мрачной, с облупившимися стенами и тусклым светом. Каждый звук отзывался в его голове пустотой, создавая атмосферу тревоги. Чонгук, идя рядом, сжал его руку ещё крепче, словно пытаясь передать свою силу.       Остановившись на втором этаже перед дверью, отмеченной нужным им номером. Тэхён глубоко вдохнул, готовясь к тому, что может произойти. Чонгук, заметив его нерешительность, кивнул в поддержку. Они обменялись взглядами, и в этот момент всё вокруг словно замерло.       Они подошли к двери, и Тэхён почувствовал, как его ладони холодеют от напряжения. Чонгук постучал, и в этот момент показалось, что время замерло. Шаги за дверью настораживали. Наконец, дверь приоткрылась, и перед ними появился невысокий человек с усталым лицом и настороженным взглядом, но на вид выглядел обычно.       По нему сразу было видно, что он не пьяница.       — Что вам нужно? — спросил он, не доверяя гостям. Тэхён быстро пересекся взглядом с Чонгуком, который тихо кивнул, подчеркивая решимость.       — Мы ищем мальчика по имени Шин Лимин, — начал Тэхён, стараясь говорить уверенно. — Нам нужно знать, где он. Это важно… очень важно.       — Какое вам дело до моего сына? — скептически оглядев их, спросил мужчина.       Тэхён замолчал не зная, что сказать. Не будет же он говорить, что его сын приснился его мёртвому другу и он пришёл его забрать от отца тирана. Да его просто примут за сумасшедшего. И тем более вдруг всё это и вовсе не правда, но сам факт того, что этот мальчик существует уже говорила о многом.       — Нам поступил сигнал о жестоком обращении с ребёнком, — серьёзно сказал Чонгук прерывая думы Тэхёна.       — Вы, кто такие? — уже начинал нервничать стоящий напротив мужчина.       — Мы члены комиссии по делам несовершеннолетних, — представился Чонгук быстро показывая перед лицом мужика раскрытое портмоне. — Мы обязаны проверить условия проживания ребёнка.       Мужчина мгновение смотрел на них, не веря своим ушам. Его лицо исказилось от недовольства, и он резко ответил:       — Не знаю, о каком мальчике вы говорите, у нас всё в порядке, — его голос звучал резко, словно он пытался скрыть что-то.       Чонгук почувствовал, как напряжение нарастает, и не давая мужчине времени на размышления, продолжил:       — Мы понимаем, что вы можете быть не в курсе, но если есть хоть какие-то сомнения, мы обязаны сделать проверку. Если всё в порядке, мы вам не помешаем.       Тэхён ощущал, как его сердце колотится, но с каждым словом Чонгука он утихал. Чувство справедливости переполняло его — они были здесь ради ребенка. Мужчина, заметив их решимость, шагнул назад и чуть приоткрыл дверь.       — Ладно, заходите, но только на минуту, — произнес он, не скрывая своего недовольства.       Они вошли в маленькую, тускло освещенную квартиру. Тэхёна охватило смятение, когда он заметил, как вокруг него царила атмосфера подавленности и безысходности.       Квартира была заполнена старыми, потертыми вещами, которые словно хранили в себе воспоминания о бывшей жизни. На стенах висели выцветшие фотографии, ободранные, старые обои и Тэхён не мог удержаться от мысли, что они излучали мрак и угнетение. В углу стоял маленький столик, на котором лежали игрушки, но они выглядели заброшенными, как будто ими давно не пользовались.       Чонгук, пройдя вперед, начал осматриваться, пытаясь уловить малейшие знаки тревоги. Он знал, что сейчас важно быть аккуратным, чтобы не спугнуть мужчину. Неожиданно откуда-то из глубины квартиры донесся слабый голос — это был ребенок. Сердце Тэхёна забилось быстрее, и он почувствовал, как в горле пересохло.       — Не переживайте, — тихо произнес Чонгук, обращаясь к мужчине, — мы только хотим убедиться, что с ним всё в порядке. Ваша помощь очень важна для нас.       Мужчина с остервенением прищурился, но в его глазах вдруг промелькнула искра чего-то похожего на сожаление. Он замялся и кажется, в этот момент что-то изменилось в атмосфере.       Тэхён обменялся тревожным взглядом с Чонгуком и оба почувствовали, как напряжение в комнате стало только расти. Мужчина, все еще колеблясь, шагнул ближе к ним, словно пробуждая в себе давно забытую человечность.       — Он… он в комнате, — наконец прошептал, его голос дрожал. — Но я его не трогаю. Он боится.       Словно в ответ на эти слова, слабый крик из глубины квартиры снова раздался и Тэхён не раздумывая, направился в ту сторону. Сердце его колотилось, но он понимал, что терять время нельзя. Чонгук остался рядом с мужчиной, пытаясь установить с ним контакт и не допустить, чтобы тот сделал хоть какой-то выпад в их сторону.       Когда Тэхён открыл дверь, он увидел мальчика, прячущегося под кроватью. Его испуганные глаза смотрели на него с недоверием, но в них также читалась надежда. Тэхён медленно присел на корточки, его голос был полон теплоты:       — Привет, мы здесь, чтобы помочь. Как тебя зовут малыш?       Мальчик прижался к стене, его маленькие плечи дрожали от страха, но он не убрал взгляда от Тэхёна. В тишине комнаты, лишь колеблющийся свет лампы придавал сцене некую мягкость. Тэхён понял, что нужно говорить медленно, чтобы не напугать его ещё больше.       — Меня зовут Тэхён. Ты не один, — произнес он, стараясь сохранить спокойствие. — Мы здесь, чтобы тебя забрать.       Слова Тэхёна нашли отклик в сердечке малыша, и тот медленно высунул голову из-под кровати, осматривая незнакомца. В воздухе витала густая атмосфера тревоги, но в глазах мальчика уже начинала искриться искорка надежды.       — Я... Знаю... Чимини хён говарил, что вы скоро придёте? — наконец выдавил он, голос его звучал хрипло. Тэхён почувствовал, как его собственное сердце сжалось от боли и не теряя терпения, ответил:       — Что? Малыш... Чимина больше нет. Откуда ты можешь его знать? — Тэхён был не просто шокирован, а потрясен. То, что говорил этот ребёнок, стирало все мысленные границы парня.       — Я видел его во сне.И он сказал немного подождать. Сказал, что вы обязательно меня найдёте, — дрожащим голосом говорил малыш чуть расслабляясь, чувствуя некую защиту с приходом парней.       Тэхён сделал глубокий вдох и выдох сдерживая накатившие слёзы.       — Он говорил, что-то ещё? — не веря в происходящее спрашивал он.       — Мгм... Кх, кх, — начал кашлять мальчик.       Тэхён подошёл как можно ближе и мягче к малышу, легонечко коснувшись его руки. Она была очень горячая поэтому не раздумывая он коснулся его лба. Стало понятно, что у ребёнка сильный жар и ему необходима медицинская помощь. Схватив ребёнка на руки он вылетел к двум стоящим мужчинам. Лимин прикрывал устало глаза, по нему было видно как плохо тот себя чувствовал. Его тельце было совсем обессильно и теперь когда они вышли на свет, Тэхён заметил огромные синяки на неприкрытых детских ножках и ручках.       — Мы забираем ребёнка! Ему нужна срочная медицинская помощь, а его тело всё вдоль и поперёк в синяках, — не сильно повышал голос Тэхён. Хотя хотелось кричать громче, если бы не маленький комочек на его руках, то он бы точно полез с этим горе родителем в драку.       — Это ребёнок, а дети вечно падают, — обыденным голос произнёс мужчина, будто его совершенно не пугал тот факт, что его дитя сейчас могут забрать.       — Тэхён, идите в машину я тут разберусь и выйду, — сказал Чон отдав Тэ ключи от машины и доставая из кармана шариковую ручку, у мужчины был листочек.       Убедившись, что в случае чего Чонгук точно справится с горе отцом он снял с себя худи и как можно лучше прикрыл им ребёнка. В его состоянии только не хватало, чтобы продуло ещё. Разблокировав машину он усадил Лимина на заднее сидение и бережно его пристегнул ремнём безопасности садясь рядом.       Видя такого маленького, беззащитного ребенка Тэхен хотел вынуть своё сердце. Совсем малыш, а уже столько натерпелся. Он и правда был похож на Юнги, что можно было подумать, а не его ли это сын. Но Ким точно знал, это просто было невозможно. Юнги не сильно жаловал девушек после своей бывшей и трахал только парней. Тэхён почему-то стал чувствовать чувство сдавленности в груди. Думая, что сам Мин сейчас выглядел не лучше. Он прекрасно помнит его реакцию на смерть Чимина, он видел на похоронах как тому хотелось лечь рядом в этот гроб, но обида Тэ не позволяла ему подойти и утешить давнего друга. Тогда его злость закрывала ему глаза плотной завесой. Он ужасно винил себя, что не успел и каждый день мучился кошмарами. Он злился на Юнги, который не сдержал своих обещаний и отпустил Чимина в таком состоянии. Техён винил всех, но это не давало ему права вымещать всю злость на и без того разбитого в дребезги Юнги, который любил Чимина. Это было видно невооружённым взглядом, но у Кима всегда были подозрения на его счёт, которые не подтвердились. Ким был счастлив за них хоть и иногда вредничал, но он видя как Мин старается тоже невольно начинал ему доверять.       Тэхён закрыл глаза, стараясь подавить нахлынувшие эмоции. Он понимал, что сейчас ему необходимо быть сильным, как никогда. Лимин смотрел на него с надеждой, и это придавало силы. Внезапно он взял малыша за руку, прижимая пальцы к себе, словно пытался передать ему тепло и поддержку.       — Все будет хорошо, малыш. Мы сделаем все, чтобы ты был в безопасности, — уверенно произнес Тэхён, хотя внутри него все бурлило от чувства безысходности.       Через двадцать минут вышел Чонгук держа в руках листок бумаги. Он сразу сел в машину и завёл её, торопясь доставить ребёнка в больницу.       — Он и правда похож на Юнги, — тихо произнёс Чон. — Меня зовут Чонгук, а тебя? — обращался он к малышу.       — Лимин... — тихо произнёс мальчик, который не выглядел уже таким напуганным.       — Приятно познакомиться, Лимин. Не бойся нас хорошо? Мы не плохие, — Чон пытался успокоить ребёнка.       — Я не боюсь, честно-честно. Чимини-хен сказал, что вы очень хорошие, а я ему верю. Он сдерживает свои обещания... — тихонько добавил малыш.       Чонгук недоумевал от сказанного, но решил спросить.       — Так вы знакомы?       — Мгм... Он очень сильно попросил вас не переживать о нём, и не бросать Юнги... Это единственное, что он мне сказал.       Тэхён всё же смахнул капли со своих щёк, а Чон и сам еле держался, но сейчас нужно было думать о болеющем ребёнке, а со своими проблемами уж как-нибудь разберутся.       — Лиимини малыш, скажи, почему Чимин тебе сниться? — спрашивал Тэхен смотря в глаза малышу и выискивая там ответы.       — Сначала я ждал, а теперь ему сказали ждать. Он приснился мне в последний раз, ведь вы меня всё таки нашли.       Тэхён погладил маленькую ручку и кивнув каким-то своим мыслям, сказал Чонгуку ехать.       Как только они выехали на шоссе, Лимин, расслабившись в кресле, стал медленно засыпать. Тэхён, не отрывая взгляд от дороги, мысленно прикинул, что ждет их впереди. Он знал, что им нужно доставить ребёнка в больницу, но в головах раздирали мысли о Чимине и о том, как даже в последнюю секунду жизни он смог оставить надежду этому малышу.       С каждым проехавшим километром Тэхён ощущал, как его собственное сердце бьется в унисон с колоколами судьбы. Он сжал руку в кулак, на мгновение заглянув в будущее, которое могло стать лучшим, если они только смогут спасти этого ребенка.       Тэхён прямо ощутил, как сердце стучит в унисон с мотором машины, наполняя его решимостью. Он вспомнил, как Чимин всегда верил в него, даже когда сам не верил. Каждый его позитивный взгляд, каждое тепло в голосе становились для Тэхёна опорой. Он не имел права подвести ни себя, ни Лимина, ни Чимина, который, возможно, сейчас смотрит на них с небес.       — Мы со всем справимся, — произнес Тэхён вслух, будто бы подтверждая своё обещание. Малыш кивнул, снова закрыв глаза, и Тэхён ощутил, что его слова остались в пространстве между ними, как невидимый щит. Куда бы они ни ехали, Тэхён знал, что должен стать для Лимина тем, кем Чимин был для него.       Тем временем, дорога впереди распахнулась, как новый путь, полный возможностей. Тэхён почувствовал, что их история только начинается, и что все преграды можно преодолеть вместе. Ни одно препятствие не могло остановить их, пока они были вместе.       До больницы они добрались намного быстрее, чем ехали сюда. В позднее время было мало пробок, что конечно же не могло не радовать. Доктор в приёмном покое сразу же положил малыша в палату, подключив к нему кучу приборов. Его температура было под сорок, а на теле при осмотре обнаружили гигантские и очень страшного цвета синяки. Диагноз мальчику поставили после нескольких анализов. Оказалось у Лимина было воспаление лёгких и если бы Чон и Тэ приехали на денёк попозже, то ребёнка бы уже не было в живых. Вот настолько было всё запущено.       Тэхён сидя в больничном коридоре непроизвольно трёс правой ногой, переживая за Лимина и думая как же отобрать у этого мужика его насовсем. Его нервозность заметил Чонгук и присел рядом обнимая за плечи и целуя в макушку.       — Ты чего переживаешь? С Лимоном же всё в порядке, мы успели любимый, — Чон зарывался носом в столь любимые мягкие волосы, блаженно прикрывая глаза.       — Я... Я думаю, как бы нам забрать его себе, — покусывал губы Тэхен. — Вот я еб... — хотел продолжить Чон, но вспомнив где находится не стал. Он достал листочек, который Ким видел ранее и развернул его подовая Тэхёну. — Это расписка о том, что Лимина собственноручно передает родной отец нам. Остаётся только оформить документы на опекунство.       — Что? Так просто? И ты все время молчал? — Тэ от возмущения встал на ноги.       — Прости, я тоже распереживался за мальчишку и совсем забыл, — виновато улыбнулся Чон.       — Ты дурак... — только и сказал Тэхён.       — Теперь у нас практически есть сын, а я почти отец. Вот как только поправится, мы с ним поедем на каруселях кататься. Туда же куда ездили Юнги с... — Чон осёкся видя скатившуюся слезу любимого. — Прости...       — Нет, всё хорошо... Давай как только Лимин поправится все вместе съездим к Юнги?       Чонгук замолчал, но после небольшой паузы продолжил.       —Хорошо... — произнёс он, прекрасно понимая, что никакие вопросы сейчас не нужны.       Чонгук гордится своим любимым и добрым парнем. Ведь он после смерти лучшего друга, поверил в какой-то рассказанный Чимином сон и не сомневался ни секунды, стал сломя голову искать ребёнка. Чону оставалось только быть рядом, поддерживать и помогать. Именно благодаря Чимину и Тэхёну этот ребёнок жив. И они сделают всё, чтобы подарить ему радостное детство и счастливое будущее.

***

      Каждый день, каждую ночь, каждую секунду Юнги думает о Чимине. Его ломка сейчас активно прогрессировала. Выворачивала его внутренности наизнанку, его кости просто выламывало. По телу бежал пот и невероятное желание вонзить себе в вену шприц. Но он терпел и специально себя мучил, ему казалось, что так он хоть немного сможет загладить вину перед своим любимым. От больницы он отказался, ему хочется пережить этот ужас здесь, дома. Где из-за того, что он ебучий слабак, умер единственный, дорогой сердцу человек.       Каждый вечер, когда ночь окутывала город, Юнги усаживался на диване, скрытом в тенях. Глядя в одну точку, он думал о Чимине, представляя его улыбку, которая когда-то освещала все вокруг. Воспоминания о счастливых моментах угнетали его, как тяжелая гиря, давящая на грудь. Он терзался в муках, напоминая себе, что этот светлый образ навсегда будет недоступен. Каждый вдох приносил боль, а каждое воспоминание о Чимине обостряло его страдание.       Юнги знал, что выбор остался за ним — сдаться или продолжать бороться с демонами внутри. Он глубоко вздохнул и стиснул кулаки, стараясь забыть о зове наркотиков. Впрочем, это оказалось непосильной задачей. Тьма заполняла его сознание, шепча, что облегчение возможно лишь через укол. Но он не мог позволить этому случиться, не мог оправдать свои слабости. Для него это была аренда, он хотел заплатить за свою душу, за Чимина.       Скоро он подобрался к рюмке с алкоголем, которую оставил на столе. Это был его единственный способ уйти от боли, хотя он знал, что вскоре это обернется новыми муками. Юнги замер, вспоминая слова Чимина о том, что они со всем справятся вместе. Он искал надежду, искал путь обратно, но любимый навсегда остался лишь в его сердце, в его мыслях.       Он поднял рюмку к губам, но в этот момент его глаза остановились на фотографии любимого, которая висела на стене. Она там была не одна. Мин распечатал все фотографии, что были у него на телефоне с Чимином, и каждую вставив в рамочку он вешал на стены. Так ему казалось, что его сокровище хоть немного рядом и наблюдает за ним.       Смущенные глаза, полные надежды и жизни, словно высказывали безмолвный упрек. Юнги вновь вспомнил их последние слова, и растерянность охватила его. Нельзя было предавать память о любимом, нельзя позволять тьме поглотить его. Каждый глоток напоминал о его слабостях, о том, как легко было потерять себя.       Он опустил рюмку, почувствовав, как сердце стучит быстрее. Вместо алкоголя он выбрал трудный путь — он решил записать свои чувства в дневник. Бумага всегда была местом, где он мог быть честен хотя бы с самим собой. Погружаясь в воспоминания, он начал писать о том, какой Чимин был.       О его смехе, о том, как они проводили вечера, глядя на звезды и мечтая о будущем. Письмо стало тем мостом, который соединял его с прошлым.       Слова текли легко, и со временем боль превратилась в ностальгию. Он понимал, что пусть Чимин и покинул этот мир, его дух всегда будет жить в тех воспоминаниях, которые он нес внутри себя. Тьма все еще шептала, но теперь она не была такой уж устрашающей. Юнги остался наедине со своими чувствами, и хотя путь был долог, он принял его, как данность.       Юнги сильно похудел, еда больше не вызывала у него никакого интереса и если бы не Джин с Намджуном, то он бы просто умер от голода. Его желудок на почве всего стресса просто не хотел принимать пищу и всё поглощённое им было отправлено в унитаз. Все переживали и старались дать ему время, вот только сам Мин понятия не имел, сколько этого времени потребуется. Ведь та боль в душе совсем не утихает, а разгорается ярче. Каждый раз закрывая глаза, он видел белобрысого парнишку. Открывая глаза, ему казалось, что даже слышал его голос. Но как бы он не хотел снова уснуть и хотя бы во сне посмотреть на любимого, сон не шёл. Его бессонница была одним из его врагов. Ведь во сне можно немного передохнуть от многочисленных мыслей и ломки, но его наказывали по полной за его грехи. Заставляя сутками сидеть на кровати в их с Чимином спальне и втыкать в дверь. Словно оттуда сейчас выглянет Чимин. И пару раз Юнги казалось, что он видел мелькающую белую макушку, но сорвавшись и побежав в его направлении, всегда терпел неудачу. Стоило ему подбежать как ничего кроме пробивающегося сквозь плотные шторы лунного луча в квартире не было.       Каждый новый лень приносил новые страдания и мучения. Его приступы были невероятно сильными, но он держал себя в руках, чтобы не разнести всю квартиру к чертям собачьим. И если он это сделает, то уничтожит память о Чимине, что хранилась в каждой лежащей на прежнем месте вещи.       Стоя на кухне в удушающей тишине он вспоминал о прошедших счастливых днях вдвоём. Но в один момент понял, что из его памяти вылетели слова, которые говорил Чимин при первой их встрече. Юнги думал, вспоминал, но так и ничего не вспомнил. Внезапно его руки стали сильно трястись, дыхание перекрывалось. Глаза сразу же забегали и невероятная боль в теле заставила его упасть на колени обхватив себя руками. Это был очередной приступ, но сейчас его волновали только его воспоминания. Рвано дыша он продолжал прокручивать в голове, превозмогая боль, но по прежнему ничего. Просидев так некоторое время он всё же стал понемногу приходить в себя. И подполз к кухонному гарнитуру, сев рядом опираясь на него, запрокидывая голову.       Прикрыв ненадолго глаза Юнги показалось, словно его, что-то коснулось. Это чувство было похоже на мягкий поцелуй Чимина. Словно его влажные, мягкие, медовые губы касались его руки и поднимались выше. Для Юнги это был пик блаженства и он просто боялся открыть глаза. Боялся , что это чувство исчезнет и он его снова забудет. Будто бы и ничего не было. Поэтому он очень медленно поднял руку вверх и достал кухонный нож лежавший на столешнице. Каждый раз когда Мин чувствовал прикосновения на своей коже, он делал в этом месте разрез. Это было для того, чтобы наверняка ничего не забыть и не списать на очередной глюк.       Было больно, но не так больно как его душе. Его правая рука вдоль и поперёк изрезана, но Мин этого не видит. Он продолжает калечить себя не открывая глаз, а лишь прислушиваясь к ощущениям. Теперь поцелуй на его ключице, в этом месте прошлось лезвие разделяя кожу и выпуская горячую жидкость, что достаточно заметно покатилась вниз проезжая по животу. Но Юнги это не волновало, он был поглащён целиком и полностью. Поцелуй на шеи и в одно мгновение ещё больше крови стекает вниз. Мин делает не глубокие надрезы, чтобы не умереть. Неееет он не может сдохнуть, Юнги будет жить с этими шрамами и они будут напоминать о самых нежных на свете губах.       Мин не пожалел и своего лица как только почувствовал мягкость прикосновений на нём, безжалостно разрезая область вокруг брови, щеку и область у самого носа. Он чувствовал как его тело заливает чем то тёплым и густым и Юнги почему-то сравнил это чувство с объятиями Чимина. С маленькими ручками обхватывающими его. Улыбка сама заползла на лицо, непроизвольно. Наслаждаясь таким желанным моментом.       Но вдруг этот мир зашатался, и крики о помощи вновь заполнили его сознание. Они разрывали тишину кухни, как волны, накрывающие берег. Юнги не знал, сколько времени он так провел, пойманный в ловушку своей памяти и боли, но очередной приступ сжался вокруг его сердца, заставляя забыть о тепле и близости.       Он наконец-то открыл глаза, и свет ослепил его. Размытые силуэты становились явными, но в них не было Чимина. Вокруг лежали лишь призраки воспоминаний, и на душе стало тяжело. Юнги вновь ощутил остроту одиночества, и его рука упала с ножом на пол, тихо звякнув о плитку.       Теперь лежа на полу он слышал крик. Судя по всему это бы Чонгук.       — Не заходите сюда! Выйди с Лимоном на улицу и вызывай скорую скорее, — кричал Гук и кажется пытался останавливать кровь.       Мин видел эту огромную багровую лужу прямо перед своим лицом. Или же это была кровь, что задела его глаза, но он отчётливо теперь ощущал, что его тело истощается и он проваливается в недры своего сознания.       Юнги не знает, сколько он уже лежит. Но его затёкшее тело подсказывает, что достаточно долго. Открыв глаза он видит всё в светлых и белых тонах от которых становится тошно. Он точно в больнице. На его открытые глаза сразу же реагирует вошедшая медсестра.       — Не вставайте, я сейчас позову доктора, — и почти бегом вылетела из палаты.       Немного приподняв свою руку Юнги увидел, что она вся забинтована и коснувшись шеи оказалось, что и та тоже в бинтах. Он был похож на мумию.       В голове Юнги снова пронеслись образы, но они были уж слишком смутными и размытыми, как старые пленки с фильмами. Он пытался собрать их воедино, понять, что же произошло в тот момент, когда всё вышло из-под контроля. Воспоминания о поцелуях Чимина терялись между резкими вспышками боли, которые накатывались, словно волны на берег. Юнги сжал кулак, ощущая бинты, и гнев вновь вскипел в нём. Почему он позволил себе так падать?       Когда в палату вошел врач, это был человек с добрыми глазами, который посмотрел на Юнги с нежностью и пониманием. Он стал задавать вопросы, но голос лишь слегка достигал сознания Мина, потонувшего в темноте. «Как ты себя чувствуешь?» — спрашивал врач, а Юнги смотрел на него, будто это не он был в страхе и боли, а только пустота, которую этот человек не мог заполнить.       В голове крутилось одно лишь имя — Чимин. Хочется сказать ему всё, что накопилось, но как? Время тянулось медленно, как будто самосознание заполняло каждый миг безысходности. Хорошие поцелуи в воспоминаниях всё ярче контрастировали с физической болью, что слишком остро развивались в новой реальности.       — Как давно вы принимаете наркотики? — спрашивал доктор приготовив ручку и синюю папку в своей руке.       —С самого университета... Давно, — немного заторможенно отвечал Мин.       — Как давно появились мысли о суециде? — продолжал расспрашивать доктор.       — Никогда, я не собирался умирать, — сжав руку с такой силой, что на белоснежных бинтах вновь выступила красная кровь.       — Я прошу вас говорить мне правду. Я всего лишь хочу вам помочь. Вас в тяжёлом состоянии доставили на скорой помощи. Ваши друзья Юнги, нашли вас в луже крови без сознания. Вы очнулись только через два дня... — продолжал доктор делая пометки ручкой.       — Я не собирался сдыхать, что здесь может быть не понятно! — не выдержав тупости доктора, как посчитал Мин.       — Хорошо, не нервничайте. Скажите, готовы ли вы пройти реабилитацию в центре? Там вам постараются помочь и пережить этот тяжёлый момент       Юнги на это промолчал и доктор видимо принял это молчание за ответ.       — Я сообщил вашим друзьям, что вы пришли в себя. Поговорите с ними, а после я приду за вашим ответом. Поймите. Что вам нужна помощь. По волшебству ничего не пройдёт, — с этими словами он вышел за дверь.       Мин остался наедине с собственными мыслями, в сердце которого бушевали эмоции. Воспоминания о Чимине накатывали, как волны, оставляя после себя лишь пустоту. Он видел его улыбку, слышал нежный голос, но образы растворялись, как дым. Почему все так обернулось? Вопрос мучил его, на фоне боли в теле и душе.       Сквозь стены палаты доносился тихий разговор друзей, прерываемый стуками своих собственных мыслей. Юнги не знал, справится ли с этим. Может, ему и не нужно было думать о реабилитации. Может, он просто хотел забраться в темный угол и позабыть обо всем. Но в этот момент он вспомнил о шрамах, о том, как они будут напоминать о самых нежных губах, и его сердце сжалось.       В палату вошёл Тэхен и буквально налетел на Юнги, крепко его обнимая. Мин же был в шоке, ведь Ким давно точит на него зуб, а тут такое.       —Прости меня... Я бросил тебя тогда когда ты нуждался в поддержке ещё и обвинял во всём, прости меня, Юнги.       Юнги легонько похлопал его по спине.       — Тебе не за что извиняться. Ты просто его любил... — сказал Мин замечая позади Чонгука и кого-то ещё.       — Ты нас напугал! Я чуть кони там не двинул! — возмущался Гук стараясь не сильно кричать. — Ты хоть представляешь, что мы тут пережили? Приезжаем к тебе, а там... — он замолчал не желая посвящать маленького ребёнка в эту жесть.       — Простите,— выдавил Мин. — А это кто тут у вас? — он обратил внимание на ребёнка.       — Чимин рассказывал тебе про сон и малыша в этом сне? — спросил Тэхен, садясь на стул около больничной койки и сажая малыша на колени.       Сейчас сам Юнги был в ахуе. Малыш сидящий на руках Тэ и правда похож на него самого. И это конечно вызывает много вопросов.       — Помню, но он мало, что мне сказал. Говорил только, что на меня похож и имя, но я его не вспомню сейчас...— и снова эта дурацкая память подводит.       — Шин Лимин, — сказал Тэ. — Точнее теперь уже Чон. Когда Чимин позвонил мне в тот день он почти сразу же рассказал пол мальчика и попросил помочь найти. И после... — Тэхён решил пропустить это слово, ведь ему и самому от него больно.— Мы сразу же стали его искать. И в итоге всё, что говорил Чимин оказалось правда. И ещё Лимин видел его во сне.       — Это как? — удивился Мин.       — И сам не знаю. Знаешь, Юнги. Последние словаЧимина были о тебе. Он говорил, что сильно тебя любит, поэтому прошу живи ради него, — Тэхен сам не верил, что говорит такое.       Юнги улыбнулся пряча лицо в руки, а его спина подрагивала.       — Скажите доктору... пусть ложит меня в свой дурдом. Я не смогу больше находиться один, без Чимина. Я не вынесу этого,— сказал Мин продолжая всхлипывать в собственные ладони.       Уже было неважно, где он будет приходить в нормальное состояние, дома или же в больнице. Юнги боялся, что под действием этой ебучей, сжигающей его тело ломки, может просто покончить с собой и Чимин никогда не увидит как Мин поборол себя, превознемогая всё лишь бы вымолить прощение. Сейчас он его однозначно не заслужил. И вряд ли когда заслужит, но сам факт, что его Медок порадуется за него на том свете, заставлял двигаться вперёд.