Рич

      Уже в пути я вспомнил, что в разговоре упомянул совсем другое направление своего пути. Ну и чёрт с ним! Думаю, просто так эти альфы теперь от меня не отстанут. А это значит, нужно снова прятаться, только теперь уже от «разумных» альф.       Заверения Кевина не внушали мне никакого доверия. «Тебя не будут ни к чему принуждать». Ага, конечно. Один омега среди ста пятидесяти альф, когда в мире творится не пойми что, нет никакой правозащитной власти, будет в абсолютной целостности и сохранности. Не считая, возможно, порванной задницы!       Рассудив здраво, я решил, что в городе меня будут ждать наверняка. А это значит, нужно живенько менять свой маршрут. Причём выбрать необходимо такой путь, который альфам покажется совершенно неподходящим. Пересмотрев несколько путеводителей, я нашёл в одном из самых старых пометку о грунтовой дороге, уходящей от одной из боковых магистралей в сторону Фрерсона. Это показалось мне самым оптимальным решением на тот момент. И, понадеявшись, что дорога всё ещё существует и была удалена с карт за ненадобностью (т.к. рядом проложили вполне комфортабельную магистраль), я свернул с дороги, ведущей к Шривпорту.       Выбранная мной грунтовка, слава всем богам, была ещё вполне пригодна для передвижения автомобиля. Мешало только то, что солнце уже село, а включить фары я побоялся, чтобы не быть обнаруженным. Поэтому приходилось передвигаться практически вслепую. Но и остановиться на ночёвку я не мог. Потому что заснуть не получилось бы в принципе, так мне сейчас было страшно. Ощущал себя мышью, которую кот уже поймал, но выпустил, чтобы поиграть с ней и поймать снова. Вот если бы Алан был со мной… Брат с легкостью мог выпутаться из любой ситуации.       В паре мест дорога проходила достаточно близко от магистрали. И вот на одном из таких участков я понял, что все мои предосторожности были не напрасны. По трассе, всего в половине километра от меня, ехал автомобиль. Хорошо, что его фары были включены, иначе я бы его и не заметил. Спустя какое-то время за ним проехала ещё одна машина вместе с большим чем-то нагруженным прицепом. Хорошо, что они не останавливались и не светили в мою сторону. Судя по всему, автомобили у них были такие, что я на своей «крошке» не смог бы от них уйти.       Не знаю, почему судьба невзлюбила Ричарда Хупера в последнее время, но добить она меня решила, видимо, конкретно! Я так и не добрался до Фрерсона, когда у машины порвался ремень ГРМ. И это был конкретный пиздец! Потому что канистры с бензином всегда были в багажнике, но вот автозапчастей, ясен хрен, как-то не было припасено. И пришлось мне топтать эту злосчастную грунтовку в сторону города. Что смог, я из машины, конечно, забрал. Но воды оставалось совсем мало. А солнце пекло. Такими темпами мне скоро придётся передвигаться по ночам, а днём где-нибудь отсиживаться.       Поэтому ветхий домишко, показавшийся вдали, когда солнце уже клонилось к горизонту, показался мне настоящим благословением. Но что еще больше порадовало, так это колодец, расположившийся совсем рядом с ним. Наверное, когда-то здесь была ферма, и он предназначался для скота.       Когда я подошёл ближе, понял, что все мои рассуждения были прямо в точку: из травы за домом выглядывали полусгнившие брёвна и доски, а также то тут, то там валялись осколки черепицы, разные железки, сельхозорудия. Я обошёл всю территорию вокруг дома, ничто не вызвало подозрений: трава не примята, никаких тропинок или следов от подъезжающих машин. Так что зачем отказываться от комфортно проведённой ночи с крышей над головой?       Первым делом я проверил колодец на наличие в нём воды. Затем, убедившись, что желанная мне влага там имеется, отыскал под завалами досок и брёвен ржавое ведро. Цепь, слава Богу, имелась. Первый «зачёрп» я использовал, чтобы отмыть ведро от ржавчины и грязи. А вот после второго захода смог вдоволь напиться воды и заполнил всю имеющуюся у меня тару.       Далее решил поискать себе укромный уголок для ночёвки. Массивные двери старого дома, покрытые толстым слоем пыли, протяжно заскрипели, когда я их открыл. Моему взгляду предстала просторная кухня-столовая. Резные деревянные шкафчики были распахнуты настежь, по полу в беспорядке разбросана посуда и её осколки. Скрипучая деревянная лестница вела на второй этаж. Там, судя по всему, располагались две комнаты для гостей и хозяйская спальня. Гостевые комнаты были совершенно нетронуты беспорядком, который, казалось, господствовал во всём доме. А вот в спальне царил хаос: с окон сдёрнуты шторы, постельное бельё, подушки разбросаны по полу, на кровати остался только матрас, но и тот в каких-то бурых пятнах. Резные шкафчики были открыты, у некоторых даже сорваны дверцы. Осколки миленьких статуэток ангелочков скрипели под ногами, когда я ходил по комнате. И тут мой взгляд упал на выхваченную из темноты закатным лучом человеческую кисть. Это были выбеленные временем кости с полуистлевшими останками плоти на них. Остальная часть скелета была скрыта темнотой угла, поэтому я не заметил его сразу. Наверное, один из хозяев дома. Омега. Об этом говорили остатки некогда роскошной шевелюры, доходившей ему до пояса и шёлковая розовая пижама. Однако ткань была, как и матрас на кровати, в бурых пятнах. Видимо, бедняга погиб именно тут, в своей спальне, от рук какого-то альфы. Возможно, с ним расправился его собственный сын или супруг.       Совесть не позволила мне оставить скелет и дальше «сидеть» в углу этой пыльной раскуроченной комнаты. Я аккуратно завернул его в одну из простыней, разбросанных по комнате, и отнёс за дом. Потом пришлось ещё хорошенько попотеть, чтобы выкопать могилу. Когда я закончил с погребением бедняги, уже вовсю стрекотали ночные цикады, а на небе перемигивались звёзды. Вернувшись в дом, я прихватил свои пожитки, забурился в одну из гостевых комнат, бухнулся на кровать и уснул.       Не знаю, что помогло тогда мне: провидение, какой-то бог или зубная фея, но я проснулся среди ночи словно от какого-то толчка. Не понимая, что послужило причиной моего пробуждения, я рефлекторно встал с кровати и подошёл к окну. По дороге к дому ехали два автомобиля. Их фары разрезали ночную тьму, и минут через десять сюда вполне могут нагрянуть гости.       Оставаться в доме и дальше было опасно, поэтому, прихватив свои вещи, я пулей вылетел из комнаты, сбежал по скрипучей лестнице и вышел из дверей в задней части дома (я их приметил, когда хоронил скелет убитого омеги). И тогда я понял, что как-то недооценил скорость и мощь тех машин. Они уже подъезжали к дому. Не прошло и минуты, как двигатели заглушили и послышались хлопки закрываемых автомобильных дверей. Мне нужно было срочно искать укрытие. А это не так просто, скажу я вам, когда на несколько миль вокруг только поле. Лечь в траву? Не вариант. Луна сегодня была как никогда яркой, и даже слепой мог бы меня разглядеть. В паре метров от угла дома я увидел какие-то невысокие кусты, куда и ринулся со всех ног. Голоса альф (а это были именно они) уже были отчётливо слышны.       Но и дойти до укрытия без «приключений» я конечно не смог. Густая сочная трава скрывала под собой обломки каких-то построек. А строят люди, очень часто используя гвозди. И вот на один из них и наткнулась моя бедная нижняя конечность. Удобные, но старые кеды, естественно, защитить мою стопу не смогли. Не знаю, как я не огласил всю окрестность матерным криком, но единственное, что вырвалось из моих уст, был тихий стон. Сняв ногу с гвоздя, я быстро продолжил хромать к кустам. Альфы, видимо, вошли в дом. Оглянувшись, я увидел, как они передвигаются там, освещая себе дорогу фонариками. Наконец-то добравшись до кустов, я бухнулся в них с грацией лося, запоздало отметив, что кусты-то колючие.       Не знаю, сколько мне пришлось там просидеть, прежде чем на востоке небо начало светлеть. Казалось, что целую вечность. Я надеялся, что с рассветом мужчины уедут. Что им тут ловить-то? Но вот уже и солнце показалось из-за горизонта, а альфы всё ещё находились в доме. Мне было страшно выбираться из своего убежища: в доме большие окна, из которых меня будет видно как на ладони. Да и хромоногий я, далеко не убегу. Вся ткань кеда пропиталась кровью. И где-то там, на задворках, моё настырное сознание шептало, что я могу умереть от этой раны так же, как и Алан. Но я старался затыкать ему вовремя рот.       Я уже почти собрался с силами, чтобы выйти. Альф давно уже не было ни видно, ни слышно. Может, они там уснули? Но не тут-то было. Снова стали слышны их голоса. Из задних дверей кто-то вышел. Сквозь ветки кустов я смог разглядеть невысокого смуглого темноволосого парня. Молодой, может, чуть старше меня. Альфа смотрел на холмик, который остался после погребения мною скелета омеги. — Матео! — кто-то, видимо, позвал парня, и он пошёл на оклик. Вскоре, однако, привёл с собой ещё трёх альф. Все они, видимо, являлись родственниками. Так как были похожи друг на друга, за исключением некоторых возрастных изменений. Самый старший альфа с сединой в волосах опустился на колени перед могильным холмом. Остальные молчали, а он что-то говорил. То ли на испанском, то ли на мексиканско-испанском. Я в этом плохо разбирался. Вот находился бы тут Алан…       Видимо, этот мужчина был близок с тем омегой. Возможно, это он и убил его. Молодые решили не мешать альфе оплакать своего любимого (как я предположил) и отошли в сторону. Только не знаю, зачем они сделали это в сторону «моих» кустов! Хоть бы помочиться в кустики не захотели.       Я молился всем богам на свете, лишь бы они не услышали моё бухающее от страха сердце. Мне казалось, что я даже дышу слишком громко. Хорошо ещё ветер дул в противоположную от меня сторону: запахи альф я ощущал, а они мой — нет.       Сначала они молчали, а потом тот, которого я увидел первым из них, тихо заговорил: — Кто-то похоронил дядю Энрике. Кто это мог быть? — Альфы не отвечали ему. Тогда этот самый Матео продолжил: — Следы в доме и вокруг свежие. На могиле даже земля еще не высохла. Этот кто-то здесь. — И что с того? Чего ты хочешь? Выразить благодарность? Если бы этот человек захотел, он бы уже нам показался. — А вдруг… вдруг это омега, о котором говорил Пророк? Вы хоть понимаете, что он последний? Я омег живых не видел за свою жизнь! Точнее видел, но не помню… — Матео, — молчавший до этого альфа сурово нахмурился. В его голосе послышались недовольные нотки, — прекрати. Мы приехали сюда, чтобы предать земле тело папы, но кто-то это сделал за нас. Я не могу сказать лично ему спасибо, но если он ушёл, я не буду искать этого человека. Нам сейчас тяжело, Матео. Так что сделай милость, заткнись! — под конец альфа сорвался на крик. Желваки ходили на его лице. Молодой парень не стал спорить, видимо осознав свою ошибку. Он ушёл в дом, а двое альф вернулись к «седому».       Близился полдень (солнце стояло в зените), когда я услышал звук заводящегося двигателя автомобиля. Потому звук повторился. Значит, обе машины сейчас уедут. Это хорошо. Послышался шорох от шин, которые натыкались на обломки и камни, скрываемые травой. Рокот двигателей всё удалялся и удалялся, пока не стал совершенно не слышимым. Только тогда я решился выбраться из своего убежища. От долгого нахождения на одном месте затекли ноги. И я еле-еле смог на них встать. А к онемению в пострадавшей ноге добавилась ещё и резкая острая боль. Не видя смысла сдерживаться, я в голос застонал от боли. Вставил парочку витиеватых матерных выражений касаемо своей судьбинушки и пошкандыбал к колодцу. Пить хотелось неимоверно.       Когда я с наслаждением шумными глотками пил живительную влагу из старого ведра, случилось нечто непредвиденное. Двери дома отворились. На пороге стоял с открытым ртом молодой альфа. — А я говорил им! — Он сейчас чем-то смахивал на умалишённого своей не к месту радостной улыбкой.       Я быстро (как мог) прокручивал в своих невыспавшихся мозгах, что мне делать дальше и какие есть пути отступления.