Личное дело о Кагуре Ято

***

— Кондо, вы же сами слышали – она определённо что-то скрывает! — настаивал блондин, глядя на начальника с раздражением. — Возможно. Но факты остаются фактами, Сого. Её слова нужно зарегистрировать и проверить. Не забывай, записка действительно существовала, — Кондо положил папку с отчётом на стол и посмотрел на своего подчинённого, — А это уже косвенно связывает её с Хосеном. И ты сам доложил, что её пытались похитить у тебя прямо из-под носа. Что-то здесь не сходится, но она явно не преступник. Скорее всего, она жертва. И если мы сыграем правильно, она может стать нашим ключом к уничтожению "Харусаме". — Уничтожению? — саркастически протянул Хиджиката, сдвинув брови, — А если это ловушка? Эти "Харусаме" могли специально подкинуть нам её как отвлекающий манёвр. Или, что ещё хуже, она их агент. Мы всё ещё не знаем её связи. Шпионка с "легендой", внедрённая, чтобы запутать нас. — Хиджиката, твоя паранойя, конечно, полезна, но иногда чрезмерна, — ответил Кондо, прищурившись, — Однако ты прав: пока мы не проверим её, ни о каком доверии речи быть не может. — Проверим? — Сого поднял бровь, — И кто этим займётся? — Ты. — Что?! — Ты слышал, — Кондо облокотился на стол, складывая руки, — С твоими навыками наблюдения ты сможешь собрать максимум информации, не вызывая подозрений. К тому же, вы с ней уже установили контакт. — Контакт? Это вы про то, как она обозвала меня идиотом, а потом сбежала? Если это ваш критерий контакта, я начинаю понимать, почему вы так настойчиво бегаете за сестрой Шимуры. У вас явно проблемы с оценкой отношений. — Сого, — Кондо вздохнул, но голос его оставался твёрдым, — Ты капитан оперативной группы ФБР по борьбе с террористическими группировками. И сейчас у тебя есть задание. Разберись с этим. Мы все рассчитываем на тебя. — Отлично, — буркнул Сого, качая головой. — А когда всё пойдёт наперекосяк, я же буду виноват, да? — Это называется работа, Сого, — вставил Хиджиката, глядя на него с лёгкой ухмылкой. Кондо хлопнул по столу. — Всё! Обсуждение закрыто. Все за работу!

***

Наступил понедельник. Кагура упрямо старалась оставаться в постели как можно дольше. Ей совсем не хотелось снова видеть этого садиста. Он вызывал в ней странный вихрь эмоций, который её раздражал. Почему она вообще должна так реагировать на какого-то парня? Ну, было у них несколько странных ситуаций за одну встречу, и что? Это же ничего не значит! Она сама себе напридумывала глупостей, вот и переживает. Хотя, нет... это не она, это он себя странно ведёт. Да, точно! Это всё он. Кагуре вообще плевать. "Чего я так нервничаю? Как будто снова увижусь с Садахару..." — девушка мотнула головой, отгоняя воспоминания. Но мысли о первой любви всё же заставили её немного погрустить. — Кагура, подъём! Нам нужно выдвигаться, если хотим успеть до закрытия отделения! — раздался голос Шинпачи, сопровождаемый лёгким постукиванием по дверце шкафа. Кагура громко вздохнула. — ДА! Сейчас выйду! Она натянула своё красное худи, то самое, что подарила ей Муцу на корабле. Вместо привычной юбки надела потертые джинсы, купленные в секонд-хенде на первую зарплату. Когда она открыла дверцу шкафа, гостиная оказалась пустой. В доме было непривычно тихо. — Шинпачи? Гин-сан? — позвала она, выходя в коридор. Никто не ответил. "Неужели ушли без меня?" — нахмурилась Кагура. Уже перед дверью, обувая белые кеды, которые тоже достались ей от Муцу, она задумалась. Всё её прежнее китайское барахло сожгли. "Меньше улик," — как тогда пояснил этот чудной дуралей Тацума. — Одежда, как деньги, вся покрыта микроскопическими отпечатками наркотиков! — насмешливо передразнила она его, перебирая шнурки на кедах. Пока она несколько раз перешнуровывала обувь, её мысли путались. "Он тогда так сказал или что-то другое?" — задумалась Кагура, в очередной раз убеждая себя, что её никто не бросил и встреча с садистом — лишь временное неудобство. Дверь приоткрылась, и на пороге появились блестящие лакированные туфли и строгие черные брюки. — Ну ты и копуша, — раздраженно бросил парень, входя внутрь. — А ведь бегаешь куда быстрее, чем собираешься! Кагура узнала этот голос мгновенно. Она никогда не забудет, как этот тип нагло ерзал своей задницей у неё на спине. Скривившись, она скрестила руки на груди и, демонстративно отвернувшись, продолжила шнуровать кеды. Сого закатил глаза, тяжело вздохнул и опустился на одно колено перед ней. — Давай, иди сюда, я уже сам завяжу, — проворчал он. Его холодные пальцы скользнули по её щиколотке, когда он попытался схватиться за шнурки. Кагура резко втянула воздух, ощутив, как её кожу покрывают мурашки. Этот наглый садист явно делал это специально! Второе прикосновение стало последней каплей. — Не трогай меня, извращенец! — выкрикнула она, и с размаху отправила его лететь в дверь. С грохотом дверь вылетела на балкон, а Сого оказался среди битых досок и свежего воздуха. — Эй, вы там совсем с ума сошли? Кто теперь дверь чинить будет? — крик Гинтоки донёсся с улицы. Сого медленно поднялся, потирая плечо, и, лениво махнув рукой, отозвался: — Всё нормально, босс, всё под контролем. Он косо глянул на Кагуру, которой этого взгляда хватило, чтобы взбеситься ещё больше. — Собирайся быстрее, чайна, — бросил он через плечо, — И не думай, что такая выходка избавит тебя от меня. С этими словами он спустился вниз, оставив Кагуру кипеть от злости. "Вот опять! Этот садист!" — пронеслось у неё в голове, — "Сначала ползал по мне, теперь руки распускает! И ещё смеет смущать госпожу Кагуру! Нет, это определённо он странный, не я!" Она закончила шнуровку, выдохнула, убрала волосы за спину, бросила взгляд в зеркало, и с гордо поднятой головой вышла на улицу. — Ты чего такая важная? — хмыкнул Гинтоки, опираясь на стену, — Это ведь из-за тебя дверь сломалась! — Окита, что ты такого сказал, что она тебя так угораздила? — не удержался Шинпачи. — Ничего особенного, — лениво ответил Сого, стоя у красной "BMW" и скучающе изучая свои ногти, — Наверное, просто упомянул еду. Она же всегда так реагирует, когда её живот пустой. — Ладно, — вздохнул Шинпачи, — Похоже, кому-то придётся остаться, пока дверь не починят. — Отлично, я останусь! — тут же выпалила Кагура, разворачиваясь назад. — Ага, конечно, — Гинтоки тут же схватил её за руку и развернул к машине, — Давай-ка ты лучше сядешь в машину, а мы тут разберёмся. — Я сказала, я останусь! — огрызнулась она, но её уже утрамбовали на переднее сиденье. Сого захлопнул дверь, заблокировав замки, и лениво бросил через плечо: — Босс, простите за дверь, мы всё уладим. — Лучше уж заберите её подальше и не вешайте статью за нападение на правоохранительные органы, — простонал Гинтоки, прикрывая лицо рукой. Сого скользнул на водительское сиденье и коротко ответил: — Не волнуйтесь, босс. Верну её целой и невредимой. Он завёл машину, но так и не осмелился посмотреть на хмурое лицо девушки рядом. Железный зверь зарычал, а через мгновение мягко тронулся с места. Кагура, с расширенными от удивления глазами, повернулась назад и заметила, что машина тронулась без остальных. На задних сиденьях — пусто. Вспышка ярости прошила её: она тут же прижалась к стеклу и увидела, как два предателя весело махали им вслед. — Подлецы! — едва сдерживая крик, выдавила она. Злость смешалась с раздражением: перспектива остаться наедине с этим самодовольным садистом её совершенно не радовала. Молчание в салоне становилось почти ощутимым — плотным, тяжёлым, как густой туман. Это начало выматывать. "Нужно что-то сказать... Завести разговор," — промелькнуло в голове. Главное — начать с комплимента. Но комплимент в его адрес? Это задача посложнее, чем сбежать из-под ареста. — Эй, — она скосила взгляд на водителя, не без напряжения проговаривая слова, — ваша... американская музыка... очень даже ничего. Сого слегка напрягся, его лицо едва заметно дёрнулось, но он продолжал пристально смотреть на дорогу. — Серьёзно? — он усмехнулся, не отводя взгляда от трассы. — Вот это уровень комплемента. Даже не в мой адрес. — Ха! Да ты попробуй что-то найди, за что тебя можно похвалить, садист-чихуахуа! — огрызнулась она, задрав нос и театрально отвернувшись. Внезапно машина резко затормозила, и Кагура с размаху влетела лбом в стекло. — Ты с ума сошёл?! — взревела она, хватаясь за лоб и с трудом подавляя поток ругательств. Сого, наконец, посмотрел на неё, его глаза чуть сузились, но на губах играла еле заметная ухмылка. — Теперь мы квиты, китаёза, — бросил он, и в его голосе явно звучало злорадство. Кагура, прищурившись, обожгла его взглядом, но промолчала. Она знала: этот поединок не окончен. Это только разозлило Кагуру сильнее. Мало того, что лоб теперь наверняка украсит шишка, так ещё и болит неприятно. Этот парень точно дьявол в человеческом обличье! Вместо того чтобы спокойно разрешить разногласия, он снова её выводит из себя, словно нарочно нарываясь на драку. Ещё мгновение, и она уже была готова вмазать ему по лицу, как вдруг заметила, что садист давно вышел из машины. Сделать было нечего. Составив недовольную гримасу, она вылезла на парковку. Перед ней раскинулось огромное серое здание, впечатляющее и по высоте, и по ширине. Вокруг возвышались небоскрёбы, а ряды многоэтажных офисов буквально кружили голову. Кагура замерла, заворожённая этим лесом из стекла и бетона, и не заметила, как оказалась у оживлённой проезжей части, затерявшись в толпе. Машины сигналили без остановки, улицы бурлили жизнью, люди куда-то спешили. Этот район был полной противоположностью тихому месту, где она поселилась. Там не было этих головокружительных небоскрёбов, которые пронзали небо, отражая золотистые лучи заходящего солнца. Рыжеволосая долго стояла, подняв голову, любуясь ярко освещёнными вершинами зданий. Но её резко вернул в реальность незнакомец, схватив за руку. — Эй, красотка! — мужчина в чёрной одежде улыбнулся ей, слегка притрагиваясь к её плечу, — Впервые в этом городе? Заблудилась? Давай помогу. Слушай, я мог бы сделать из тебя настоящую звезду! Ты задумывалась о карьере фотомодели или актрисы? Кагура приподняла бровь, но затем её глаза засияли. — Вы правда так думаете? Я всегда знала, что рождена для славы! — воскликнула она, и в её взгляде появились мечтательные звёзды. — Да-да, у тебя такая экзотическая внешность! Ты станешь сенсацией ночного Сан-Франциско! — заверил мужчина, чуть подталкивая её ближе к краю тротуара. — А? Только Сань-Франсиско? — Кагура нахмурилась, представив, как завоёвывает весь мир. — Ну, все с чего-то начинают! — поспешно сказал незнакомец. Его взгляд скользнул вниз. — Особенно с такими... э-э, данными. Клиенты будут просто в восторге! — Клиенты? — её улыбка исчезла, — А! Вы о каком агентстве говорите?! — Эм... ну, конечно, об агентстве! — мужчина уже начал заикаться, но внезапно замолчал, заметив тень позади Кагуры. Его лицо исказилось от страха. Сильные руки легли на плечи девушки, и Кагура, не раздумывая, схватила одного из незваных «гостей» за руку и ловким движением перебросила через себя. Незадачливый агент тоже попал под удар и с громким визгом рухнул на тротуар. — Да я вас засужу! — завопил мужчина, сидя на асфальте и потирая ушибы. Сого, в очередной раз получивший от девушки, молча поднялся, испепеляя её взглядом. Кагура ответила ему таким же вызывающим взглядом, надменно задрав нос, и сделала шаг, чтобы уйти. Но её тут же сбили с ног подножкой. Прохожие замедляли шаги, чтобы посмотреть на этот цирк, но, посмеиваясь, продолжали свой путь. — Никого ты не засудишь, — спокойно проговорил Сого, протягивая своё удостоверение ФБР. Мужчина в чёрном, поняв, что дело плохо, нервно дёрнулся и тут же исчез в потоке людей. Сого посмотрел ему вслед и покачал головой. "Какая наглость. Прямо у отделения провернуть такое?" — Он перевёл взгляд на Кагуру. "Если бы ты согласилась, тебя бы быстро сделали "звездой" с паспортом в залоге и работой, от которой не сбежишь". Сого не мог понять, что злило его больше: сам наглый тип, который осмелился проворачивать такие дела прямо под носом у ФБР, или мысль о том, чем это могло обернуться для Кагуры. Его размышления прервало неожиданное ощущение — кто-то пытался его душить. — Ты что творишь, чихуяшка?! Как ты мог спугнуть мой шанс на роскошную жизнь! — закричала Кагура, ухватив его за шею с неожиданной силой. Сого с лёгкостью вырвался из её захвата, схватил её за запястья и поднялся на ноги, увлекая её за собой. — Скажи честно, ты реально такая дурочка или только притворяешься? — его голос стал громче, а взгляд был холодным и пронзительным, как лезвие. Он крепко держал её за запястья, а его напряжение будто заполнило воздух вокруг. Кагура посмотрела на него, не понимая, чего он хочет. Её жизнь не была обычной: большую её часть она провела в монастыре, а затем ненадолго оказалась в банде. С мошенниками и обманщиками она никогда напрямую не сталкивалась. Конечно, она слышала о них, но была уверена, что её это никогда не коснётся. Сейчас она просто молчала, смотря на него взглядом, который научилась вырабатывать в монастыре, – отрешённым и отстранённым. Там это было её защитным механизмом: если покажешь слабость, тебя тут же задавят. Но сейчас этот взгляд не помогал. Сого не сводил с неё глаз, и его пронзительный взгляд заставлял её чувствовать себя виноватой – или испуганной? Её глаза метались с одного его глаза на другой, словно ища подсказку, как ему ответить. Не дождавшись никакой реакции, Сого резко отпустил одну её руку, но не вторую. Он развернулся и направился в сторону входа в здание ФБР, волоча Кагуру за собой, чтобы она снова не потерялась. Девушка молча плелась следом, боясь что-либо сказать. Впервые она ощущала себя такой беспомощной. Холл первого этажа был почти пуст: секретарь давно ушла, остался лишь охранник, лениво наблюдающий за мониторами. Сого коротко кивнул ему, прошёл через турникеты и направился к лифтам. Лифт прибыл почти сразу, пустой, как и всё здание. Окита нажал на кнопку одного из самых высоких этажей. Кагура почувствовала, как время замедлилось. Кабина двигалась вверх, но каждый миг казался бесконечным. Она украдкой посмотрела на Сого. Он не говорил ни слова, но его настроение нагнетало обстановку. Кагура не знала, куда себя деть, и её взгляд метался, ища хоть что-то, чтобы отвлечься. Сого продолжал крепко держать её за руку. Его взгляд скользнул вниз, к их переплетённым пальцам. Он понимал, что пора бы её отпустить, но его рука словно окаменела и отказывалась выполнять команды. Приехали. Лифт замер с тихим щелчком, а напряжённое молчание, тягучее, как утренний туман, развеялось, но оставило после себя странную тяжесть. Кагура глубоко вздохнула, будто освобождаясь от невидимой удавки, и шагнула за Сого в незнакомый коридор. Этаж встретил их тишиной. Ряды офисных столов, застылые, как на кадре старой фотографии, стояли в полутьме. В самом конце зала, словно последняя звезда на ночном небе, тускло горела настольная лампа, забытая кем-то из сотрудников. Шаги отдавались эхом, и в этом пустом пространстве они звучали зловеще. Кагура не могла не заметить, как Сого двигался — уверенно, как хищник, который точно знает, куда идёт. Они пересекли зал, будто проходя по лабиринту, и остановились у двери стеклянной комнаты. Шторы за ней были опущены, а сама комната казалась надёжно запертой. Сого достал ключ, открыл дверь и, как будто нехотя, жестом пригласил её войти. Едва она переступила порог, он включил свет. Яркий всполох ламп осветил комнату, заставив её на мгновение зажмуриться. — Садись, где хочешь, — коротко бросил он. Она услышала щелчок замка за спиной. Осматриваясь, Кагура заметила небольшой кабинет, сдержанный, почти стерильный. Шкаф у стены, рабочий стол с разбросанными бумагами, диванчик — серый, видавший виды, но такой манящий своей простотой. Не раздумывая, она плюхнулась на него, откинувшись с видом человека, решившего не уступать обстоятельствам. — Ну, и что теперь? — спросила она, наблюдая за Сого, который начал рыться в шкафу, вытаскивая оттуда папки и с каким-то деловитым упорством раскладывая их на столе. Только теперь она заметила, как он был одет. Белоснежная рубашка с закатанными до локтей рукавами, чёрные брюки, полированные до блеска туфли. Его пиджак висел на спинке кресла — видимо, он снял его перед тем, как прийти за ней. "Что за странный наряд для полицейского?" — мелькнула у неё мысль, — "Больше похож на офисного работника. Хотя... подождите. Это же вообще не полицейский участок! Где мы?" Любопытство заиграло в её душе, как кошка, нащупавшая мышь. — Эй, а где это мы? — наконец спросила она, прерывая тишину, — Это точно не участок. Сого даже не обернулся. — Ты, я вижу, и вправду невнимательная клуша, — бросил он с усмешкой, доставая очередную папку, — Хотя, чего я ожидал. Кагура нахмурилась. — Это ты сейчас к чему? — Может, чаю хочешь? Или кофе? — невозмутимо продолжил он, будто не замечая её недовольства. — Ты не ответил! — вспылила она, надув губы и скрестив руки на груди. Он вздохнул, как будто снисходя до ребёнка, и медленно вытащил из кармана кожаную книжечку. Молча протянул её Кагуре. Она взяла её, недовольно взглянула... и замерла. В глазах вспыхнуло непонимание, которое сменилось ужасом. На первой странице были крупные синие буквы: "FBI" Книжечка выскользнула из её рук и упала на пол. "Хуже и быть не может!" — пронеслось у неё в голове. — Ты чего творишь? — Сого наклонился, подняв удостоверение, и с ленивым любопытством взглянул на её перекошенное лицо. — Я... я думала, ты полицейский! — выдохнула она, чувствуя, как голос предательски дрожит. Он усмехнулся. — Ну, технически я и есть полицейский, просто в немного другой сфере, — сказал он, пряча удостоверение обратно в карман. Его взгляд стал холодным, изучающим, — Хотя, знаешь, я заметил одну интересную вещь. Кагура сидела, перебирая пальцы и избегая его взгляда. Сого сделал шаг к ней, затем ещё один, пока не оказался совсем близко. Он наклонился, упёрся руками в спинку дивана по обе стороны от её плеч. — Почему ты так переполошилась, а? — его голос был низким, тихим, обволакивающим, — Неужели есть что-то, что ты скрываешь? Кагура почувствовала, как её сердце сжалось, а потом ухнуло куда-то вниз. Она едва не соскользнула с дивана, но, собрав остатки сил, подняла взгляд и сказала с самым невозмутимым выражением лица: — Я буду чай! Сого моргнул, явно не ожидая такого ответа. Затем отстранился, прищурившись. Его взгляд был холодным, но в нём теплилась едва заметная усмешка. — Ладно. Пошли, — бросил он, кивнув на дверь. Оказавшись на кухне, Кагура заварила себе то, что она назвала "мусорными помоями в пакетике", не скрывая своего недовольства по поводу качества напитка. Сого, между тем, уже пил свой третий кофе за день, как будто ничего не было. Они уселись в зоне отдыха у маленького кофейного столика, каждый в своём кресле. Тишина вокруг была гнетущей, словно время здесь замедлилось. Однако Сого не переставал смотреть на Кагуру, его взгляд был проницательным, как у хищника. Кагура чувствовала, как его глаза будто сканируют её, и это её нервировало. Он не переставал думать, что с самого начала что-то не так с этой девушкой. Как будто её присутствие нарушало все его привычные схемы. — Слушай, — начал он, прерывая молчание, — я надеюсь, ты хорошо подготовила свой рассказ. Мне придётся записать наш разговор, ты понимаешь? Кагура лишь кивнула, стараясь скрыть напряжение. Она обхватила ладонями кружку с тем самым "мусорным" чаем и приняла глоток. Вокруг царила полная тишина, только её собственное дыхание и пульс, и он – Сого, будто испускающий какие-то невидимые волны напряжения, которые заставляли её чувствовать себя неуютно. Кагура вспомнила, что Муцу ей говорила: если попадёшь в руки ФБР, лги. Она не была уверена, что может ему доверять. Да, Гинтоки говорил, что ему можно, но... что если он ошибался? Этот чихуахуа только что разрушил её мечту стать суперзвездой. Но её любопытство всё-таки победило. Она решила узнать о нём больше. — Как вы с Гинтоки познакомились? — спросила она, встретив его взгляд. Он не отрывал глаз от неё, и по спине побежал холодок. Сого усмехнулся, словно предугадав вопрос. — Ах, Гинтоки, — сказал он, скрестив ноги и положив руку на колено, поддерживая подбородок ладонью, — Он тебе, видно, вообще ничего не рассказал. Ну, ладно. Он работал здесь раньше, но тогда меня ещё не было. А познакомились мы на одном деле. Ему поручили задачу, которая пересеклась с нашей. Это часто бывает, между прочим. К нему как к детективу все идут, кажется. Я его не виню – он берёт маленькую плату за свои услуги, и люди идут, где могут сэкономить. Он сделал паузу, его взгляд стал ещё более проницательным. — И вот, что интересно. Его новая работа – охранять тебя, а я получаю дело, связанное с тобой. Может, это судьба нас с ним всё время сталкивает? — продолжил он, глядя ей в глаза. Кагура почувствовала, как её сердце неловко ёкнуло. Она перешла в другое кресло, пытаясь скрыть свою беспокойность. — Почему он ушёл с должности? — быстро спросила она, чтобы отвлечься. Сого откинулся назад, вздохнув. — Кто знает. Спроси у него, — сказал он, и в его голосе звучала лёгкая ирония. — А ты почему здесь работаешь? — неожиданно спросила Кагура, сама не зная, что её побудило задать этот вопрос. Может, ей стало просто скучно, а может, ей было интересно. Он слегка пожал плечами. — Мне предложили, я согласился. Без особых причин, — ответил он, допив кофе, — Ну, а теперь твоя очередь, иначе не справедливо получиться, правда? Она кивнула, а он уже перешёл к следующему вопросу, не давая ей времени на раздумья. — У тебя есть родственники? Кагура помедлила, не в силах скрыть свою обеспокоенность. Но ей нужно было отвечать. Она пыталась скрыть волнение, но на её лице не скрылась тень тревоги. — Ммм... Наверное, брат остался в живых. Но я ничего о нём не слышала с восьми лет, — сказала она, сжимая кружку так, что пальцы побелели. Сого не отводил от неё глаз. — Имя? — Зачем? — не поняла она. Он не ответил, только его голос стал жёстким. — Имя! Кагура стиснула зубы и выдохнула, сдавшись. — Камуи Ято. Уж не знаю, зачем тебе эта информация, но это был второй вопрос. Так что теперь мы квиты! — сказала она, скрестив руки на груди и гордо вздернув нос. Сого, усмехнувшись, откинулся в кресле, будто удовлетворённый её ответом. Он знал, что за каждым её словом скрывается что-то большее, но сейчас не время для того, чтобы вытаскивать её секреты. Когда их кружки опустели, они встали и направились в комнату для допроса, прихватив бумаги из кабинета. Ничто в этом мире не могло остановить Сого. Но и Кагура, видимо, тоже не была готова сдаться так легко. Допрос прошел гораздо спокойнее, чем Кагура ожидала. Она даже немного удивилась, что Сого не пытался её вывести на эмоции, не давил на неё, чтобы вытянуть правду. Весь процесс был почти деловитым, холодным и беспристрастным, как будто он и не собирался разоблачать её ложь. Все, что она рассказала, оставалось неизменным — та же история, которую она когда-то излагает группе слушателей, надеясь на понимание. Сого внимательно слушал, не перебивая, а когда она закончила, он спокойно перевел взгляд на записи на своём планшете и подытожил. — Хорошо, давайте подытожим, — его голос был тихим, но строгим, словно он уже знал ответы на все вопросы, — Вы Кагура Ято, 23 года. Послушница из буддийского монастыря Шаолинь в Хэнане, похищена группой людей, когда спали. Пробудившись, вы оказались в темном помещении, где слышали крики чаек и шум сильного ветра. Потом снова потеряли сознание и очнулись в каюте, как вам сказали, через месяц после того, как вас нашли в контейнере. С кем вы общались на корабле – не помните. Есть подозрения, что на вас применили наркотик, так как находились в длительном сне. Когда корабль приблизился к городу, вы решили сбежать, опасаясь, что в порту вас встретит тот, кому вас предназначили. После этого вас нашел Саката Гинтоки, предложил помощь, и теперь вы живете у него. Всё так? Кагура кивнула, стараясь не показывать ни признаков усталости, ни раздражения. Она лишь ощущала, как напряжение в воздухе становится ощутимым, как будто он ловил каждое её слово, выискивая в нем малейшую ошибку. — Да, все так, — коротко ответила она. В этот момент Сого выключил запись. Его взгляд был сосредоточенным, но с едва заметной ухмылкой, которая сразу выдала его. Он откинулся в кресле, выдохнул, как будто избавляясь от чего-то тяжёлого, и наблюдал за ней с того самого строгого, но в то же время проницательного взгляда. "Да, рассказ неплох. Но, к её сожалению, я знаю кое-что, что рушит всю её историю", — подумал Сого, внутренне удовлетворённый тем, что его интуиция его не подвела. "Ну какой же я везучий". Он знал, что эта девушка что-то скрывает. И его задача была не просто слушать её рассказ, но и понять, где скрыта правда, а где – очередная тщательно выстроенная ложь. Он уже имел на руках несколько косвенных доказательств, которые не сходились с её словами. И если она думала, что его детективный ум не заметит несоответствий – она ошибалась. Тишина в комнате стала удушающей, словно она знала, что это ещё не конец. — На этом всё? — спросила Кагура, вырывая Окиту из мыслей. Он слегка вздрогнул, повернувшись к ней с легким удивлением, как будто она нарушила его внутренний монолог. Но, быстро собравшись, ответил. — Да, конечно, я отвезу… — Но в этот момент зазвонил его телефон. Окита вынул его из кармана и ответил, не глядя на экран. — Слушаю, Данна! Да, понял. Угу… Да, хорошо, я присмотрю за ней до утра! — Он нахмурился и протянул трубку Кагуре? — Это тебе, — сказал он, скользнув взглядом по девушке, как будто и не сильно веря, что она все ещё не собирается убежать. Кагура молча взяла телефон и поднесла его к уху. В голосе Гинтоки сразу почувствовалась напряженность, а за его спиной слышался шум машин и дождя. — Кагура? Ты меня слышишь? — его голос был немного приглушённым, словно он говорил через преграду, что делало его слова более тяжёлыми. — Да, слышу. Что случилось, Гин? — У нас проблемы по работе, и меня не будет до утра. Нам пришлось сменить дверь и замок. Поэтому ты будешь под присмотром Соичиро, понял? Всё остальное – не твоя забота. Кагура почувствовала, как её сердце на мгновение сжалось. Гинтоки казался таким далеким и почти чужим в этот момент, а его голос не давал той уверенности, которая обычно её успокаивала. — Но… Гинтян! — Никаких "но", Кагура! Я завтра всё улажу, дай знать, когда тебя можно будет забрать. Мы с Шинпачи должны быть там до утра. Ты уже не успеешь к нам присоединиться, извини. Проведите хорошо время, постарайтесь. Всё, пока! — Разговор завершился, и на другой стороне раздались гудки. Кагура опустила телефон и протянула его обратно Оките. Он тихо забрал трубку, снова вернувшись к своим делам, собирая документы и кладя их в папку. — И что теперь? — не удержалась от раздражения Кагура, даже не пытаясь скрыть свою недовольство. Сого не стал отвечать сразу. Он лишь коротко взглянул на неё, его лицо оставалось спокойным, почти безэмоциональным. Затем, вздохнув, он бросил взгляд на дверь, будто решив, что момент настал. — Поедем ко мне. Что еще? Или ты хочешь тут остаться на ночь? — его голос был безразличным, как будто для него это было обыденным делом. — Дурак, — буркнула она, но на этот раз в её тоне не было обычного вызова, — Нет, конечно! — она встала, собираясь, и чувствуя, как её раздражение постепенно сменяется беспокойством. Всё, что она могла думать, это как всё изменилось за последние несколько часов. Окита не ответил, только сдержанно кивнул и продолжил убирать бумаги. Тишина в комнате снова стала ощутимой, тяжёлой, как будто она накрыла их обоих, словно дождь, что не прекращался за окном.

***

Ночь в Китайском районе продолжала пульсировать своей жизнью. Несмотря на холодный осенний дождь, улицы оставались полными людей, стремящихся насладиться вечерней атмосферой. Яркие огни вывесок мерцали в каплях дождя, отражаясь на мокром асфальте, создавая живописную картину. В одном из зданий на пятом этаже раздавались звуки страстной любви, как если бы весь район был в курсе, что здесь царит свой особенный порядок. Поток людей как мощная волна двигался по улицам, заглядывая в каждое открытое заведение. В одном из таких заведений, где искусно скрывались пороки за фасадом расслабляющих массажей, царила особая атмосфера. Женщины в традиционных японских кимоно и ярких китайских нарядах сновали по коридорам, выполняя свою работу с минимальным, но обязательным желанием угодить клиентам. — Эй, Паако, не толкайся своей жирной жопой! — раздраженно прошипела Паччи, чуть не столкнувшись с подругой. Их взаимные уколы и подшучивания были привычной частью их работы. — Завались, Паччи, если нас раскроют, я тебе уши оторву! — ответила Паако, нервно оглядываясь. Обе девушки – в розовых и синих кимоно – беспокойно перемещались по залу, уводя взгляд в сторону, чтобы не привлекать внимания. Когда одна из девушек со светлыми короткими волосами с улыбкой подошла к ним, её спокойствие было напротив, так очевидно напряжено. Она привела их к стойке, сдержанно встречая их в этом месте, полном скрытых целей. — Добро пожаловать в Йошивару – место наслаждений тела и духа! — её голос был вежливым, но в нем звучала скрытая строгость, — Проходите, вас уже ждут. Она окинула взглядом новеньких девушек, что продолжали пинать друг друга, словно не понимая, что каждая ошибка может привести к неприятным последствиям. — Вы перестанете пинать друг друга или как? — скомандовала она, пытаясь сохранить лицо, — Стойте смирно! — Простите, Госпожа Цукуё, — пробормотала девушка с косичками, ещё раз поправляя свой наряд, — Эти одежды не совсем удобны для нас. Цукуё вздохнула, пытаясь скрыть раздражение, подправив пояс на кимоно Паччи. Она знала, что в этом бизнесе приходится терпеть много неудобств, но это не значит, что её работники могут себе позволить халатность. — Хоть это и Китайский квартал, но тут смешаны различные культуры, — её голос стал мягким, но все равно требовательным, — Это массажный салон, который предлагает традиционные японские услуги. Вы здесь для того, чтобы встречать гостей, а не для того, чтобы устраивать сценки. Паччи откланялась, но в глазах уже появилась досада. — Традиционные японские услуги? Это подпольное сутенерство, прикрывающееся массажем, — не выдержала Паако, с насмешкой посмотрев на Цукуё. — Ты сама согласилась на эту работу, — ответила Цукуё, её голос был твёрд и непоколебим. — Так что не жалуйся. Это отличное место для тех, кому больше некуда пойти. Как раз в этот момент дверь зала распахнулась с характерным скрежетом. В проеме появился высокий мужчина с развитыми плечами, его уверенная походка как бы поднимала атмосферу. Он был сопровождаем двумя мощными охранниками, которые оставались с ним даже в этот момент, тщательно следя за каждым движением вокруг. — Эй, Цукуё! — низкий и резкий голос Хосена раздался в зале, как гром среди ясного неба. — Где Хинова? Я хочу с ней повидаться. Охранники Хосена стояли в холле, по обе стороны от двери, их присутствие было ощутимо. Мужчина с короткими темными волосами и второй – с лицом, покрытым шрамами, наблюдали за всеми с таким вниманием, что это создавало ощущение, что они могли напасть в любой момент, если что-то пойдет не так. Цукуё поспешно подняла взгляд, её лицо сразу стало более строгим, но всё же уважительным. — Господин Хосен! Мы не ожидали вашего визита. Это большая честь для нас, — она низко поклонилась, демонстрируя все признаки почтения, — Да, принцесса Йошивары уже вас ожидает. Хосен, не обращая внимания на никого, кроме своей цели, без всяких церемоний указал на дверь, от которой исходил тёмный свет, сквозь который едва виднелась фигура. — Пусть новенькие нас обслужат! — сказал он с тоном, полным властности. Охранники молча кивнули и, не нарушая дисциплины, встали на своих местах у входа. Их молчаливое присутствие было как предупреждение: здесь всё под контролем. Цукуё, видя, как уходит Хосен, с облегчением выдохнула. Её взгляд, прежде полный сосредоточенности, теперь стал более расслабленным, но скрытое напряжение оставалось. Она лишь закурила трубку и тихо проговорила: — Удачи, — её голос стал мягким, но от этого ещё более тревожным. Она наблюдала, как фигуры Хосена и новеньких исчезают в темноте, скрываясь за яркими тканями, а сама не могла избавиться от ощущения, что что-то могло пойти не так. Новенькие, изображая из себя достойных гейш, принесли чай, который разлили в чашки сидящих в центре комнаты. Затем, как будто только что сдали экзамен на "гостеприимство 100 из 10", сели у дверей-сёдзи и приготовились притворяться частичкой интерьера. Комната, казалось, сама хотела хвастаться своим восточным колоритом: татами на полу, бумажные стены, а углы украшают благовония, корзина с фруктами и цветами, словно они только что из рекламы дорогого спа-салона. — Господин, нужно ли вам ещё что-нибудь? — пролепетала Паччи с настолько сладким голосом, что её едва не стошнило от самой себя. — Да, сыграйте для нас! — приказал мужчина, с таким выражением, будто только что озвучил невероятно сложную задачу. У Паччи внутри всё оборвалось. Она медленно поднялась, как будто её ноги были сделаны из старых досок, и поплелась к инструментам, стоявшим в углу комнаты. Выбрав сямисэн, она, держась за него как за бомбу с часовым механизмом, бросила отчаянный взгляд на Паако. "Бля, Гин, я же не умею играть на этой штуке! Услышь мои мысли и спаси, пока не поздно!" Паако, как и положено в её роли, ответила самым неутешительным жестом: показала большой палец вверх и спокойно удалилась, словно собиралась написать отчёт о том, как она всё это видела. Паччи нервно сглотнула, наблюдая за уходящей спиной товарища. "Серьёзно? Он бросил меня одного? Этот идиот решил, что я умею играть?" — Эй, давай уже играй! — громко рявкнул Хосен. Его взгляд был таким тяжёлым, что душа Паччи мигом слетела в пятки, а пальцы тут же стали деревянными. — Я ещё учусь, пожалуйста, не судите строго, господин! — выдавила из себя девушка, садясь на колени и начав терзать струны сямисэна. Если это и была музыка, то из категории "как мучают кота за гаражами". Звуки напоминали одновременно визг дверной петли и жужжание шершня. Но, к счастью для Паччи, господин, похоже, был глух как тюлень. Он продолжал что-то вдохновенно рассказывать женщине напротив. Дама с идеально уложенной традиционной причёской така-симада лишь кивала, избегая поднимать на него глаза, как будто всё это — обычная среда её обитания. Шинпачи, он же Паччи, на все сто процентов хотел подслушать их разговор. Но собственная игра была настолько ужасной, что он же сам себя оглушал. "Ну и дела… Я сейчас буквально саботирую самого себя…" — подумал он, мучительно пытаясь хоть как-то извлечь из сямисэна нечто, похожее на мелодию. Шинпачи знал, что этот человек, Хосен, — ключ к загадке. Именно ему, как он подозревал, и предназначалась Кагура. А значит, рано или поздно этот монстр попытается её найти. Сейчас, возможно, был единственный шанс что-то узнать. Но из-за лихорадочных размышлений Паччи даже не заметил, как его пальцы остановились, а зловещий шум сямисэна оборвался. — …надеюсь, мой товар продаёт себя сам... — донеслось из монолога Хосена, но затем голос резко сменился на ледяной: — Ты чего перестала играть? Я не давал тебе такого разрешения! Хосен встал. Каждое его движение было пропитано бешенством. Его фигура словно заслоняла весь свет, а в комнате сразу стало тяжелее дышать. Глаза мужчины, яростные и налитые кровью, метнулись к Паччи, который замер на месте, как кролик перед удавом. — Подними руки, быстро! — проревел он, но не дождавшись, сам бросился к "девушке" с косичками. Хватка на её горле была стальной, как будто к нему прижали холодный металл. Шинпачи почувствовал, как его тело поднимают, как он становится лёгкой игрушкой в руках чудовища. — Что ты слышала, сука? — прогремел голос Хосена, полный ярости и подозрительности. — Я… я… — голос Шинпачи дрожал, захлёбывался, но ответ так и не сорвался с губ. Ужас парализовал его до самого основания души. Женщина с изящной прической, ещё недавно тихо пившая чай, теперь бросилась к ногам Хосена. Её глаза были полны ужаса, её руки дрожали, хватаясь за край его плаща. — Пожалуйста, не убивайте её! Она ничего не слышала, я клянусь! У неё со слухом плохо, она почти глухая! — её голос был полон мольбы, а по щекам текли слёзы, будто она умоляла не за чужую, а за свою собственную жизнь. На её слова Хосен лишь усмехнулся. Его губы растянулись в страшной, нечеловеческой улыбке. Сжав горло Шинпачи ещё крепче, он свободной рукой достал пистолет и небрежно выстрелил женщине в бедро. Комната наполнилась её криком боли. Красная лужа стремительно разлилась по татами, создавая ужасный контраст с белоснежными стенами. — Глухая, говоришь? Может, сделаем её ещё и немой! — прошипел он, будто змей, и усилил хватку на горле "девушки". Шинпачи ощущал, как жизнь ускользает из его тела. Мир сужался до узкого тоннеля, а его собственные хрипы и стук сердца становились единственным, что он мог слышать. Виски горели, горло пылало от боли. Воздуха катастрофически не хватало, словно в груди не было ни одного рабочего органа. Слёзы текли по его щекам, пока он бился в бессмысленной попытке освободиться из железной хватки. Его ноги уже перестали пинаться, руки бессильно опустились. Холодная тьма накрыла его, и Шинпачи, всё ещё в нелепом женском наряде, обмяк в руках монстра, провалившись в забытьё. Хосен небрежно отбросил его тело, как сломанную куклу, и бросил взгляд на женщину, корчившуюся от боли на полу. — Так, теперь он точно ничего не скажет, — процедил он, убирая пистолет. Его лицо уже не выражало гнева. Оно было пустым, бесчувственным, словно он только что выкинул ненужный мусор. В комнату бесшумно вошла Цукуё, словно тень, не произнося ни звука. Она застыла, увидев, что Шинпачи лежит на полу, его очки были разбиты, а обломки стекла порезали щеку, оставив алую линию на бледной коже. Вокруг была тревожная тишина, нарушаемая лишь слабым, едва слышным стоном. Хинова, сжимая бедро, лежала в луже собственной крови. Её губы дрожали, но ни одного слова не слетало с них. — Господин… — прошептала Цукуё, подняв глаза на Хосена. Её голос был почти неслышен, словно она боялась потревожить воздух в комнате. — Вас к телефону. Хосен окинул взглядом происходящее, не выразив ни капли эмоций. Он молча вышел, оставляя за собой гнетущую пустоту. Цукуё тут же бросилась к Хинове, аккуратно подняла её на руки и быстро покинула комнату. Как только дверь за ней захлопнулась, внутрь ворвался Гинтоки. Он замер, увидев Шинпачи. Его взгляд метался между бесчувственным телом юноши и кровавыми пятнами на татами. Это был не просто шок — это было что-то близкое к панике. — Шинпачи! — Гинтоки рухнул на колени, приподняв голову друга. Сняв осколки очков с его щеки, он тут же приложил пальцы к шее, надеясь найти пульс. Но вместо этого его пальцы ощутили только холод и багровые следы — следы, оставленные сильными руками. — Нет… нет, нет, только не это, — прошептал он, дрожащими пальцами переходя к запястью. Глухая, пронзительная тишина окутала комнату, но через мгновение слабый стук раздался под его пальцами. Гинтоки выдохнул, опуская голову. Это было похоже на освобождение из петли, что вот-вот затянулась. Он поднял глаза, и взгляд его остановился на кровавых разводах на полу. Сердце снова сжалось от тяжести того, что могло здесь произойти. — С ним всё в порядке, — произнес голос из дверного проёма. Там стояла Цукуё, её лицо было невыразимо усталым. Она медленно вошла внутрь, — Прости, что всё так вышло. — Часто у вас такое случается? — Гинтоки поднял Шинпачи на руки, продолжая говорить, хотя его голос стал холодным, — Поэтому та женщина… Хинова… больше не ходит? Цукуё отвела взгляд. — Как ты… — она прервалась, понимая, что он уже всё понял, — Да, это происходит часто. Хинова… она всегда принимает удар на себя. Она главная. Фаворитка. И козёл отпущения, если что-то идёт не так. Гинтоки окинул её взглядом, полный понимания и негодования. — Ты, наверно, думаешь, почему мы не вызываем полицию, — продолжила она, приблизившись. Её голос стал тише, почти шёпотом, — Но полиция подкуплена картелем. Это место… это не массажный салон. Это фабрика для производства наркотиков и продажи оружия. Если даже хоть одно слово выйдет наружу, Харусаме сразу всё узнают. И знаешь, что тогда произойдёт? Она замерла, а затем, собравшись с духом, медленно подняла волосы, обнажая свою шею. Там, под кожей, Гинтоки заметил крошечное устройство, которое мигало красным светом. — Чип? — Гинтоки коснулся его пальцами, и Цукуё поёжилась от этого прикосновения. — Да. Он отслеживает моё местоположение. Если я уйду куда-то, куда не следует, они узнают. А потом… ну, сам додумаешь. Её голос звучал сухо, будто эмоции уже давно покинули её. — Скорую сюда вызвать нельзя. Прости. Мы можем отнести Шинпачи к нашему врачу. Он уже помогает Хинове. Возьми его и иди за мной. Она развернулась, не дожидаясь ответа. Гинтоки взглянул на бессознательное лицо Шинпачи, его очки всё ещё висели на одной дужке. Не говоря больше ни слова, он встал и, держа юношу на руках, направился вслед за Цукуё.