Can I Help You?/Могу ли я тебе помочь?

      Эти глаза… Он был слишком слаб, когда они притянули его ближе, бесконечная пустота, в которую он провалился, пока внезапно его губы не врезались в губы Томиоки. Он мог бы пережить момент панической ясности от прикосновения, но то, как рука Томиоки на его груди быстро переместилась, чтобы запутаться в его волосах, растопило это беспокойство в одно мгновение.       Плотина сдержанности официально прорвалась. Руки Санеми бесстыдно опустились вниз, обхватив зад Томиоки и прижав его к своему телу невыносимо крепко. Боже, он чувствовал себя на небесах рядом с ним. Его мягкие губы агрессивно потянулись к губам Санеми, на что тот ответил тем же.       Зубы вцепились в нижнюю губу Томиоки, заставив его открыть рот, и Санеми захватывал себе любую новую территорию, на которую мог забраться.       Грязный. Жадный. Эгоистичный. Ему было уже все равно.       Рука Томиоки на его спине обхватила место соединения плеча и шеи Санеми, впиваясь в кожу с уколом, который заставил его задохнуться. Его голова была нечеткой, он изо всех сил пытался понять смысл всего происходящего. Полностью потерянный в ощущении… Томиоки, прорывающегося сквозь каждую его часть. Ну, не полностью. Пока нет.       Их бедра все еще были слегка смещены друг относительно друга из-за танца, который они, по-видимому, прекратили, как только Санеми начал целовать Томиоку. Это не сработало. Санеми приспособился, чтобы выстроиться в линию с Томиокой — длина напротив длины, когда он подался вперед.       Томиока издал сдавленный стон, выгнув шею и прерывая поцелуй. Санеми позволил своим глазам трепетать, дыхание перехватило от безумного взгляда в глазах Томиоки. Похотливый и глубокий; дикая потребность была написана на его лице.       «Сделай это снова». Голос Томиоки был медово-сладким — восхитительно далеким от ровной, почти монотонной интонации, которую полюбил Санеми.       Слова впивались в его кожу, полностью впитываясь. И кем был бы Санеми, чтобы отказать в такой просьбе?       Еще один рывок бедер разорвал тонкую нить решимости, за которую держался Санеми. Его брови нахмурились, из его легких вырвался низкий рык. Томиока снова застонал и полностью откинул голову назад, потянув Санеми вперед, когда его хватка усилилась.       Томиока тяжело дышал, Санеми внимательно следил за каждым движением, пытаясь отрегулировать собственное дыхание. Он такой чертовски красивый с потемневшими щеками и влажными губами.       Одну из рук Санеми внезапно оторвали от зада Томиоки, и прежде чем он успел что-либо понять, он обнаружил, что его волокут сквозь толпу.       Одурманенный вихрем, который длился последние минуты или около того, Санеми спотыкался, слишком возбужденный, чтобы остановиться или вырваться. Хотя его глаза скользнули по бледной руке, ведущей его. Мышцы Томиоки напряглись и наполнились решимостью, пока они наконец не выбрались из моря людей.       Его хватка не ослабла, но мозг Санеми наконец-то включился и неуверенно спросил: «Куда мы идем?»       Томиока остановился на секунду, ровно настолько, чтобы наклониться и коснуться губами уха Санеми.       «Домой»       Домой       Руки Санеми метнулись к бедрам Томиоки, подталкивая его к входу в клуб, пока Санеми все еще спотыкался о самого себя. Ему не терпелось приподнять рубашку Томиоки, освободить подол от края его брюк. Интуитивное желание лапать его пылающую кожу, исследуя каждый миллиметр его плоти, пока он не запомнит его под кончиками пальцев. Но нет, чтобы Санеми действительно взял то, что он хотел — в чем нуждался — они абсолютно не могли оставаться здесь.       Домой. Да. Дома хорошо.       Легкий ветерок, обрушившийся на них в ту секунду, когда они ступили наружу, слегка встревожил Санеми, разгоняя густой воздух изнутри. Томиока вздрогнул, когда Санеми обхватил его тонкую талию.       Они едва успели дойти до тротуара и миновать очередь, как Санеми простонал, потянулся, чтобы взять челюсть Томиоки в свою руку, заставляя их губы снова сомкнуться. Они оба вздохнули в поцелуе, Санеми немедленно погрузил свой язык в рот Томиоки.       Такой мягкий, как его кожа под его объятиями. Он провел кончиком языка по краю зубов Томиоки, закончив, проведя полоску по небу. Он был таким сладким на вкус, приторный край, будто в этом был сакральный смысл.       Санеми позволил своим рукам исследовать, одна медленно поднялась, чтобы сжать его плоскую грудь, а твердая рука на его челюсти опустилась ниже. Вниз, вниз, вниз, пока дразнящий палец не провел по члену Томиоки через его джинсы. Его бедра подпрыгнули от контакта, тело все больше растворялось в Санеми. Боже, как же приятно было так к нему прикоснуться… Томиока был таким горячим и совершенным, что Санеми жаждал большего. Он обхватил его пальцами и крепко сжал, заставив Томиоку ахнуть, его тело напряглось.       Томиока оторвался от Санеми, подтянув их ближе к обочине. Хотя он не мог видеть его лица, он мог видеть как Томиока лихорадочно сканировал пространство из стороны в сторону, в конце концов махнув рукой.       Ярко-желтое такси остановилось. Томиока вырвался, распахнул дверь и просунул голову внутрь. Он назвал их адрес, потянувшись к руке Санеми. Как только их ладони соприкоснулись, Санеми позволил Томиоке затащить себя в машину.       Затхлый воздух такси не смог сбить настроение. Санеми уперся коленом в сиденье, выгнул шею в сторону, наблюдая, как Томиока садится назад. Достаточно устроившись, он взял голову Санеми обеими руками и потянул его вниз до своего уровня, снова сомкнув их губы.       Санеми немного споткнулся при наклоне, ухватившись одной рукой за спинку сиденья, а другой за оконную консоль. Но это не остановило Томиоку, который настойчиво тянул его, пока Санеми снова не прижался к нему.       Томиока издал довольный тихий вздох, а водитель недовольно заворчал.       «Никаких голых членов в моей машине, вы двое».       «Просто блять гони!» — закричали они в унисон. Санеми посмотрел на Томиоку, который все еще держал брови сильно нахмуренными. Он еще не видел у него такого взгляда. Как чертовски мило.       Из него вырвался неконтролируемый и яркий смешок от того, как нелепо было видеть Томиоку в ярости. Так же угрожающе, как выходить на боксерский ринг с плюшевым мишкой.       Он посмотрел на Санеми, сбитый с толку, бровь немного приподнялась. Его глаза искали лицо Санеми, выражение растаяло в его собственной улыбке, небольшой смешок присоединился к другому, когда водитель вдавил педаль газа.       Их тела дернулись так, что напомнили им о более насущной проблеме, которую им нужно было решить. Санеми проглотил стон Томиоки, когда он нырнул обратно в поцелуй, пока он слепо тянулся за ногой, чтобы перекинуть ее через бедра. Лодыжка Томиоки еще сильнее прижала Санеми к нему.       Санеми переместил руки, осторожно проводя руками по густым волосам Томиоки, пока он тонко, скрытно покачивал бедрами. Милая, нежная маленькая интерлюдия в ночь, пока такси грубо не переключилось на парковку, наконец подъехав к дому. Он вскочил и вытащил из кармана бумажник, бросив пачку купюр на переднее сиденье. Стук бумаги о пассажирское сиденье слабо отозвался эхом, когда Санеми пинком открыл дверь машины.       Когда Томиока, ослабев от внезапной смены положения, пошатнулся при выходе из машины, Санеми сжал в кулак влажную ткань его рубашки на спине, чтобы удержать на ногах. Необходимость быть полуцивилизованными людьми, пока они не поднимутся наверх, добавила им бушующий адреналин. По крайней мере, чтобы пройти мимо швейцара — Санеми больше никогда не сможет смотреть ему в глаза, если бедняге придется стать свидетелем того, какие грязные вещи он собирался сделать с Томиокой.       Два быстрых, резких кивка в знак приветствия когда они промчались через дверь, прежде чем устремиться к лифтам; Санеми нетерпеливо нажимал кнопку вызова лифта снова и снова. Всегда ли требовалось так много времени, чтобы лифт приехал, черт возьми?       Динь! и словно сами Боги воззвали к ним, золотые двери раздвинулись, открывая пустой лифт. Легким движением руки Санеми подтолкнул Томиоку вперед, следуя за ним, одновременно ударяя рукой по кнопке своего этажа.       Их тела снова столкнулись, прежде чем двери получили шанс скрыть их, наверстывая упущенное время, пока они зверино рвали друг друга. Сдержанные нажатия губ уступили место языкам и зубам. Чувственные прикосновения перешли в ногти, впивающиеся в любую доступную часть тела.       Руки Санеми скользнули обратно к заднице Томиоки. Агрессивно, собственнически, сжимая его. Томиока был в прекрасной форме — свидетельство тому под кончиками его пальцев, как хорошо он ощущался под джинсы. Долгий путь наверх, насколько это казалось Санеми. Но это… это было более чем нормально, решил он со стоном, так сильно потянув Томиоку, что он заставил мужчину встать на цыпочки.       Внезапно его спина ударилась о зеркальную панель, поясница уперлась в перила, за которые он ухватился, чтобы удержаться. Санеми вздрогнул, хотя он не был до конца уверен, было ли это из-за отсутствия тепла тела или из-за того, как потемневшие глаза Томиоки пригвоздили его к стене.       Отсутствие контакта длилось недолго. Томиока опустился на колени, когда его тонкие пальцы расстегнули пуговицу брюк. Ремень Санеми уже бесполезно болтался вдоль его ног. Он не помнит когда Томиока успел расстегнуть его. Хотя, надо признать, Санеми давно уже слетел с катушек — безнадежно утонув в волнении от свободного прикосновения к Томиоке, он пропустил многое из того, что происходило вокруг.       Томиока грубо потянул за пояс и вытащил член Санеми из дорогих объятий его одежды. Он зашипел, когда воздух высосал тепло, не защищенное рукой Томиоки, крепко обхватившей основание члена.       У него не было возможности полюбоваться видом члена, ожидающего перед распухшими губами Томиоки, прежде чем он открыл рот и опустился вниз. Никаких излишеств. Никаких наращиваний. Никаких поддразниваний. В ту секунду, когда губы Томиоки окутали обжигающую, бархатистую плоть, голова Санеми откинулась назад к стене позади него.       «Блять!»       Укол боли в затылке мерк по сравнению с влажным жаром горла Томиоки, открывающегося для длины Санеми. Так любезно приспосабливаясь, как будто головка его члена обрела новый дом рядом с трахеей Томиоки; приветствуя его снова и снова каждым движением губ и языка.       Санеми наконец-то достаточно оправился, чтобы посмотреть вниз, тут же став жертвой решительных глаз, сверлящих его. Черт, он выглядел безумно. Его сводило с ума осознание того, что эта версия Томиоки существовала внутри того, кого он так хорошо знал все это время.       Это только для меня.       Он провел пальцами по растрепанным волосам, откидывая назад те, что прилипли ко лбу и осмелились упасть еще ниже на лицо. Санеми нужно было отправить его на стрижку в ближайшее время.       Томиока замурлыкал от прикосновения, глаза слегка затрепетали, не отрывая взгляда от Санеми. Боже, как его пылающие розовые щеки начали впадать… Лучше, чем он мог когда-либо мечтать. Как будто размер Санеми даже отдаленно не смущал его. Хотя, видя его набитый рот, он задался вопросом, как бы он выглядел, если бы Санеми взял под контроль, качнув бедрами…       «Ах-ха…» Кровь, хлынувшая в уши Санеми, взкипела, а его колени грозили подогнуться. Горло Томиоки сжалось на кончике его члена и каким-то образом умудрилось втянуть его еще сильнее. Чудесно… но… слишком. Слишком сильно. Они даже не успели войти в квартиру. Санеми крепче сжал Томиоку и с хлопком оттащил его.       «Извини», — хрипло сказал Томиока, подняв руку, чтобы потереть ухо, а другой рукой продолжая то, на чем остановился его рот. «Мои уши…»       Санеми вздохнул, и от того, как нежно Томиока его гладил, и от того, как он был милым, и от того, как он никогда не переставал быть таким… им. Он слегка наклонился, используя согнутый палец под подбородком Томиоки, чтобы помочь ему подняться на ноги.       Санеми захватил блестящие губы Томиоки своими. Жалкий вой вырвался из горла Санеми, когда Томиока сделал последний роскошный толчок рукой, заправляя Санеми обратно в штаны — ровно настолько, чтобы прикрыть его, как раз когда лифт звякнул.       Он схватил Томиоку за талию, развернул его и вытолкнул из лифта, губы тут же впились в его шею. Томиока подавил стон, бросившись искать ключ в кармане, уморительно благопристойный теперь, после всего. У них был один сосед на этаже, черт возьми; этот древний ублюдок, вероятно, спал как убитый.       Когда они достигли входной двери, Томиока наконец-то вытащил связку ключей из кармана, как раз когда Санеми в него врезался. Из Томиоки вырвался раненый звук, он порылся в своих ключах. Хотя три ключа — это не так уж много, его пальцы дрожали, пытаясь найти нужный. Санеми покусывал мочку уха, играя с пирсингом.       Наконец, успешно схватив то, что ему было нужно, он неловко попытался вставить ключ в замок. Хотя его внимание казалось острым как бритва, когда он схватился за дверной косяк и откинул бедра назад. Челюсть Санеми отвисла, когда он тихо зарычал в ухо Томиоке. Его пальцы спустились вниз, чтобы погладить Томиоку, полностью закрытого джинсовой тканью. Сейчас это не могло не быть болезненным - быть запертым в жесткой, неумолимой ткани.       «Ты был таким терпеливым сегодня вечером, не так ли?» Тихий стон в горле Томиоки был единственным ответом, который он получил вместе с нескоординированным скрежетом ключа, все еще не попавшего в замок. Санеми одной рукой гладил Томиоку через джинсы, а другой расстегнул пуговицу. «Хм». Молния скользнула вниз. «Какой хороший мальчик». Томиока неестественно вздрогнул, ключ наконец повернулся — дверь распахнулась. Они даже не стали беспокоиться о свете, губы нашли друг друга в темноте, когда они сбросили обувь. Санеми прижал Томиоку к стене у входной кладовки, задрав рубашку выше и пытаясь снять ее через голову.       Было бы лучше расстегнуть рубашку? Вероятно. Но это требовало слишком многого от Санеми, у которого не было ничего, кроме жгучего, плотского желания прикоснуться к Томиоке везде. Сейчас. Немедленно.       У Томиоки была похожая идея, хотя он попытался аккуратно снять рубашку Санеми, расстегивая пуговицы. Учитывая, как хорошо прошла разблокировка двери, Санеми не стал тратить на это усилий и потянул за края рубашки, пуговицы отлетели и со стуком упали на пол.       Он просто купит новую.       Бысро стянув рукава рубашки, он откинулся назад и провел пальцами по внешней стороне бедер Томиоки. Он наклонился, согнувшись в колене и подцепив руками ноги, подталкивая Томиоку вверх по стене.       Тот ахнул, глядя на Санеми с огнем в глазах, который ярко горел даже в темноте. Ноги Томиоки крепко сжали талию Санеми, руки обвились вокруг его шеи, когда он потянул нижнюю губу Санеми зубами.       Санеми оттащил их от стены, используя мышечную память в темноте чтобы провести их в спальню Санеми. Дверь, грубо выбитая ногой, была последним препятствием на пути, прежде чем он бросил Томиоку на свои шелковые простыни.       Какая привилегия видеть как Томиока растянулся на его кровати, задыхаясь, а его член пытается освободиться через расстегнутую молнию. Санеми понял, что это был первый раз за всю ночь, когда он действительно мог полностью смотреть на Томиоку, а не просто чувствовать его отчаянными прикосновениями.       Красные пятна расцвели на молочной коже его груди, которая быстро поднималась и опускалась с каждым тяжелым вздохом. Его гибкое тело напряглось в ожидании. Красиво.       Санеми оперся на колено, потянулся к поясу Томиоки и потянул. Томиока немного приподнял бедра, чтобы помочь, но его нижнее белье и штаны несколько раз зацепились, спускаясь по его ногам.       «Почему они такие узкие?»       «Я же говорил тебе, что они такие», — выдохнул Томиока, садясь, чтобы помочь Санеми снять все до щиколоток. Санеми последовал его примеру, сбросив остатки одежды у подножия кровати, прежде чем переползти через Томиоку.       Подтолкнув Томиоку в постель и подложив подушку ему под голову, Санеми заключил его в клетку, обхватив его тело своими конечностями.       Нуждающиеся маленькие ручки Томиоки пытались притянуть Санеми к себе, лапая его за спину. Не агрессивно, но так, что Санеми становилось плевать на все.       Восхитительный.       «Это то, чего ты хочешь?» Санеми провел пальцем по головке члена Томиоки, который все это время был в значительной степени обойден вниманием. Томиока вздрогнул от контакта, прежде чем позволить своим ногам расплавиться и раздвинуться настолько, насколько это было возможно между Санеми. Он прикусил губу, глядя на блуждающую руку Санеми. Санеми низко опустил голову, губы коснулись уха Томиоки. «Ответь мне».       Скуление в паре с неистовым кивком вызвало на лице Санеми злобную ухмылку. Теперь Томиока почувствовал необходимость вести себя застенчиво. Где был тот парень, который был достаточно смел несколько минут назад , чтобы отсосать его член в лифте?       Его рука обхватила его ствол, Томиока пульсировал под его хваткой. Хотя он мог немного подразнить Томиоку, но сейчас у него не было на это сил. То немногое изящество, которое он проявил, было сосредоточено на руке, работающей над его скользким членом. Ему нужно было подготовить его как можно скорее — Санеми не мог ждать слишком долго такими темпами.       Руки Томиоки были вынуждены отпустить Санеми, когда он потянулся к своей тумбочке, беспорядочно шаря там, пока не нашел старый флакончик смазки и презерватив. Он не стал закрывать ящик, решив небрежно уронить все на кровать, продолжая двигать рукой.       Он откинулся на пятки, чтобы лучше видеть, как Томиока разваливается. Глаза зажмурены, он задыхается, руки скручивают атласную ткань между пальцами. От особенно подлого движения запястья Санеми Томока вскрикнул, плечи приподнялись с кровати.       «Шиназ… Ши… подожди… я…»       Санеми не понимал, почему он должен был это делать. Судя по тому, как сжимался живот Томиоки, а колени двигались и подпрыгивали, он был готов кончить. Санеми ничего не хотел в этот момент больше, чем довести его до этого — с радостью согласившись подождать еще немного.       К тому же… Он определенно мог бы вернуть его обратно на второй раунд.       «Ты собираешься кончить?» Быстрый, расстроенный кивок Томиоки. Санеми простонал, положив руку на подушку у головы Томиоки, чтобы немного наклониться над ним. «Сделай это».       Томиока так же быстро покачал головой. Упрямый ублюдок.       Санеми фыркнул, проведя свободной рукой от подушки к челюсти Томиоки. Его большой палец провел по нижней губе, вытянув ее в небольшую гримасу. На этом Томиока открыл глаза, чтобы посмотреть на Санеми.       Он позволил взгляду задержаться на мгновение, прежде чем добавить приторное: «Пожалуйста?»       Его глаза немного расширились, прежде чем они начали закатываться, спина Томиоки выгнулась, а бедра резко двинулись вперед, когда его сперма раскрасила его живот и грудь. Завораживающий бесстыдный стон разнесся по комнате, Санеми сильно прикусил губу чтобы сдержать свой собственный стон, продолжая гладить Томиоку во время его кульминации.       Это было почти сюрреалистично — наблюдать, как Томиока кончает. В реальной жизни. И Санеми ощутил момент ясности. Он был огромным гребаным идиотом. Что, черт возьми, он делал? Какая трата времени, черт возьми, не ласкать Томиоку так, когда он уже мог делать это месяцами.       Санеми замедлил движение руки, полностью остановившись, как только Томиока слегка заскулил. Он откинулся назад и любовался своей работой, наклонив голову, позволяя виду перед собой полностью впитаться в его память.       Томиока задыхался, грудь драматично поднималась и опускалась. Его конечности тяжело лежали на простынях, руки были вялыми с подергивающимися пальцами. Глаза Санеми блуждали по его бледной коже. Он пускал слюни при мысли о том, чтобы вылизать Томиоку, хотя у них не было на это времени.       Сейчас ему нужно оказаться внутри него.       Черт с простынями - Санеми осторожно перевернул Томиоку на живот. «Ты можешь выдержать еще немного?»       Томиока кивнул, глубоко зарывшись лицом в подушку под собой. Он даже приподнял бедра, чтобы лучше предоставить себя Санеми.       О, он хорош.       Санеми схватил смазку, пытаясь довольно неловко ее открыть, прежде чем неаккуратно вылить большое количество на свои пальцы. Дрожь предвкушения пробежала по кончикам его пальцев, когда один из них осторожно скользнул в Томиоку. Хотя он и жаждал начать поскорее, у него не было никакого желания причинить ему боль.       Рука метнулась назад и накрыла руку Санеми. Он замер. Он что-то сделал не так? Лицо Томиоки оставалось зарытым в подушку. Санеми наблюдал, как Томиока неуклюже разогнул второй палец на его руке.       Он расслабился, засунув руки под подушку. Когда Санеми не пошевелился, он повернул голову и выдавил: «Поторопись».       Так он и сделал — два пальца быстро погрузились в опьяняющий, сокрушительный жар под ним. Томиока вздохнул, отводя бедра назад, чтобы принять любую часть Санеми, которую он мог получить. Не потребовалось много времени, чтобы третий палец проник внутрь, приглушенные стоны Томиоки были музыкой для его ушей.       Санеми потянулся под Томиоку, обнаружив, что его член снова капает и твердеет. Идеально. Несколько долгих рывков заставили Томиоку застонать, бедра двигались с одинаковым усилием как трахнуть руку Санеми, так и обратно, чтобы загнать Санеми глубже.       Удовлетворенный прогрессом, Санеми откинулся назад и поискал на кровати презерватив. Похлопывая по нему, пока фольга не смялась под его прикосновением. Томиока подтянул колени глубже под себя, чтобы выгнуться в глубокой дуге, и Санеми чуть не пустил слюни.       Сосредоточься!       С рукой, бесполезной и скользкой для всего, что требовало ловкости, он использовал зубы, чтобы разорвать упаковку, прокатывая презерватив по себе с рекордной скоростью. Используя смазку, оставшуюся на руке, Санеми смазал себя; небрежные поглаживания перед основным блюдом…       И пришло время поесть.       Санеми стоял на коленях, одной рукой обхватив стройное бедро, а другой прижав головку своего члена к дырочке Томиоки, тихо наслаждаясь тем, как он растягивался и открывался только для Санеми. Его зубы впились в нижнюю губу; момент спокойствия, прежде чем сдержанность Санеми полностью распалась.       Резкий толчок его бедер вышиб воздух из комнаты, и они оба вскрикнули, когда Санеми глубоко зарылся в Томиоку. В то время как мозгу Санеми требовалось время, чтобы все обдумать, его телу это было не нужно.       Его руки сжали Томиоку, он двигался полностью инстинктивно. Он трахал его грубо и агрессивно. Обычно он сдерживал себя в постели, но не сейчас. Не тогда, когда Томиока на члене Санеми чувствует себя так, будто он был создан для этого.       Шлепки кожи о кожу — просто фоновая дорожка к коллективному хору звуков, льющихся из их ртов. Непреклонный огонь тела Томиоки растопил любую рациональную мысль, которая пыталась сформироваться в голове Санеми. Он чувствовал себя чертовски потрясающе.       Тепло пронеслось по телу Санеми, проносясь по его венам с подавляющей силой. Каждое разрывающее нервы движение внутрь и наружу Томиоки отталкивало его все дальше от берега его здравомыслия.       Но… Но…       Отрывистые стоны Томиоки отскакивали от изголовья кровати Санеми. Он сетовал на то, что не может видеть Томиоку — на самом деле, по-настоящему видеть его. И красивое лицо, которое он сделал, когда кончил, запечатлелось в подсознании Санеми. Было бы грубо снова лишать себя этого зрелища.       Честно говоря, он хотел, чтобы эти глаза снова были обращены на него.       Он вытащил член, снова перевернув Томиоку на спину, когда тот пискнул от удивления. Со странным, нахлынувшим чувством облегчения он навалился на Томиоку, зацепив его колено за сгиб своей руки, чтобы поднять бедра выше.       Санеми тяжело дышал, сцепляясь губами с Томиокой, когда он врезался обратно глубоко, как будто он никогда не уходил. Томиока громко стонал под Санеми, который впитывал каждый восхитительный звук.       Пальцы Томиоки царапали кожу на спине Санеми, тонкая пленка пота нарастала, когда он отдавал все, что у него оставалось. Учитывая прошедшую ночь, Санеми понимал, что у него нет никаких шансов продержаться дольше.       Он неохотно отстранился от губ, чтобы согнуть ногу Томиоки больше, чтобы она опиралась на плечо Санеми. Его предплечья впились в кровать, чтобы удержаться, когда его бедра ускорились. Нахмурившись от усилий, он посмотрел вниз и в туманные глаза, ищущие его.       «С-Са… С…» Сила бёдер Санеми заставила все, что Томиока пытался сказать, разбиться вдребезги, голос сорвался на тонкие тихие всхлипы, которые разнеслись по комнате.       Его взгляд скользнул вниз к шее Томиоки, такой манящей. Как красиво огни города освещали его кожу! Санеми опустил голову вниз, сначала лизнув длинную полосу от ключицы до челюсти. Томиока вздрогнул, запустив пальцы в спутанные волосы Санеми когда его губы снова двинулись вниз по его шее.       Томиока начал сжиматься вокруг члена Санеми, ногти все еще царапали его спину, впиваясь все более целенаправленно. Жгучие нити боли расцвели по его коже, хотя это едва ощущалось, когда Томиока решил снова попытаться заговорить.       «С-Санеми, я собираюсь…»       Он не услышал конца предложения. Его бедра дико дернулись когда оргазм врезался в него, как грузовик на максимальной скорости. Настолько подавляющий и интенсивный, что Санеми вонзил зубы в плечо Томиоки, пытаясь заглушить свой крик.       Будто вдалеке он заметил всплеск спермы Томиоки, во второй раз приземлившейся на его живот; липкий выброс размазался между ними. Когда его движения в конечном итоге замедлились, все потемнело, а его тело затряслось.       Весь дрожа в объятиях Томиоки, Санеми решил зарыться лицом в изгиб его шеи. Он позволил ноге Томиоки упасть обратно на кровать, Санеми устроился так, что его верхняя часть тела полностью погрузилась в него, руки опустились, чтобы слабо схватить Томиоку за талию.       Они лежали, не говоря ни слова, их прерывистое дыхание заполняло комнату, пока они пытались вернуться на Землю. Эта часть всегда была блаженной — мозг Санеми был слишком занят, расплавленный, чтобы что-либо обработать. Не говоря уже о том факте, что он только что трахнул Томиоку.       Только когда его тело медленно стало расслабляться, Санеми снова начал обретать реальное, рациональное мышление. О боже. Это была не та ночь, которую он планировал. И что, черт возьми, ему теперь делать?