Can I Help You?/Могу ли я тебе помочь?

      «Я, блядь, не знаю, чувак», — Санеми откинулся на спинку стула, заложив руки за голову.       «Я просто говорю, подумайте об этом». Кёджуро рассмеялся, немного глубже опускаясь в одно из кресел напротив Санеми за столом. «Когда выяснится, просто дай мне знать, и я добавлю это в файл».       «Это чертовски глупо», — простонал Санеми. «Не понимаю, почему Химеджима так настаивает на всем этом проекте, как будто мы не делали что-то идентичное меньше полугода назад». Он поджал губы: «Думаешь, ему скучно?»       Кёджуро громко захихикал, откинув голову назад, улыбка все еще была теплой, когда он ударил пачкой сигарет по ладони. Санеми почувствовал, как его собственная ухмылка расползлась по его губам. «Вероятно. После очередной неудачи на личном фронте, мне кажется, что он стал еще хуже».       «Разве это не было два года назад?» — Санеми протянул руку за сигаретой.       Кёджуро попытался изобразить раздражение. «Полтора года». Он протянул Санеми сигарету, которая выскочила первой, и вытряхнул другую для себя.       «Может быть, вы с Узуи сможете его вытащить, заставите трахнуть кого-нибудь, чтобы он снова оставил нас в покое». Санеми зажал зажигалку между зубами и наклонился к протянутой зажигалке Кёджуро.       Кёджуро осторожно поднес ему зажигалку, оставляя ее зажженной. «Тенгена бы чертовски быстро уволили после этого». Его слова были невнятными, сигарета подпрыгивала вокруг пламени, которое он пытался поймать.       Санеми напевал, когда закончил свою первую, тлеющую затяжку. «Ничего из этого не прокатит, да?»       «Абсолютно нет». Кёджуро наконец-то прикурил, когда Санеми рассмеялся.       Ему очень нравился Кёджуро — с ним было легко ладить, и неудивительно, что он был первым человеком в компании, который попытался поговорить с ним и стать его другом. Санеми прекрасно понимал, что он выглядит как какой-то оборванный бродяга, готовый укусить первую попавшуюся руку, — но это никогда не имело значения для Кёджуро. По мере того, как они сближались, это, соответственно, обозначало его как «доступного» для остальной части офиса; не то чтобы его это сильно волновало.       Санеми, Кёджуро, Тенген и Обанай пришли в компанию одновременно, поэтому он предположил, что было бы вполне естественно, если бы они сформировали свою собственную связь. Даже если это противоречило его природе, они заслужили уважение Санеми, и он на самом деле стал доверять им.       Он нашел это интересным приспособлением к работе в офисе. Со всеми предыдущими временными работами, ожидания, которые он должен был оправдать, были совершенно другими. Санеми — взрослый мужчина, более чем способный быть профессионалом в рабочее время; он просто… не мог или не хотел заставить себя подлизываться к этим корпоративным малышам.       Ленивые, лысеющие, розовощекие «профессионалы», завернутые в подтяжки и безвкусные галстуки, ведущие себя высокомерно, бесили его больше, чем он мог себе представить. Они явно выросли в привилегированном положении, доказательство этого сочилось из каждого шва их костюмов. Надменные инвесторы и потенциальные деловые партнеры часто захаживали в период юности компании.       Один взгляд на Санеми заставлял этих идиотов усмехнуться и выпятить грудь. Любые идеи, которые он предлагал на этих встречах, были отвергнуты, обречены на крах и сгорание, прежде чем они могли как следует взлететь.         В то время он задавался вопросом, повлияла ли его молодость на его полный провал. Или это его лицо? Могли ли они видеть его насквозь и каким-то образом знать, что в глубине души он бесполезен? Совершил ли Убуяшики ошибку, наняв его?         Конкретная встреча примерно через пять месяцев работы изменила все. Санеми был в стрессе, не заключив ни одной сделки за все это время. Что-то должно было скоро произойти, верно? Он чувствовал сильное давление, чтобы проявить себя в течение этого начального шестимесячного срока.         Он стоял перед переполненным конференц-залом, все стулья вокруг длинного стола были заняты людьми, на которых он, к сожалению, действительно пытался произвести впечатление. Не ради них, а ради себя и Убуяшики. Химеджима сидел во главе стола, чувствуя необходимость напомнить Санеми еще раз, что он доверяет его идеям и верит в него. Тенген представлял рекламу, а Кёджуро — юридический отдел, если они решат заключить сделку.         Встреча прошла так, как и ожидалось: Санеми провел безупречную презентацию, которая не вызвала ничего, кроме критики.         «Зачем мне доверять какому-то чертову новичку что-то рискованное? Мне невыгодно рисковать своей шеей с финансовой точки зрения».       «Я никогда не слышал, чтобы что-то подобное делалось. Как вы можете быть так уверены, что это сработает?»         «Я этому не верю. Ты ходил в школу ради этого дерьма?»         Он знал, что его идеи были великолепны, и дело не в том, что он плохо их объяснял. Почему они просто не могли понять? Он кормил их данными с ложечки, но отказывался их пережевывать и выплевывать им в рот.         Санеми сделал глубокий вдох и попытался объяснить больше, прежде чем его слова снова оборвались. На этот раз у кого-то хватило смелости сделать комментарий о его внешности.       Не то чтобы он впервые получал комментарии. Однако это был первый раз, когда он столкнулся с этим в такой ситуации. Работа вышибалой в подобных ситуациях сильно отличалась от того, где он сейчас находился. Хотя верно, что он был новичком во всем этом, он предположил, что нехорошо выбивать дерьмо из парня во время презентации.       «И какого черта это было?» — Тенген резко повернул голову в сторону злосчастного костюма, сидевшего напротив него.         «Что? Я просто говорю...»         «Нет, я знаю, что ты, черт возьми, просто говоришь. Ты удивляешься, почему твоя дерьмовая компания терпит крах? Твоя реклама устарела и скучна. Плюс, ты потерял скольких сотрудников за последний год? Ты когда-нибудь задумывался, почему это может быть?»         «Тенген, хватит», — мягко попытался сказать Химеджима.       «Вероятно, это потому, что их босс — гребаный идиот. Чтобы пробиться в этой отрасли, нужно быть смелым! Рискни, черт возьми, как ты сделал сегодня, надев черный пояс с коричневыми туфлями. И все это в темно-синем костюме. Серьезно?Надеюсь, твое деловое чутье лучше, чем чувство моды, но, похоже, ты слишком занят, тратя энергию на то, чтобы мысленно вернуть своей линии роста волос былую славу».       Кёджуро тихонько раскрыл портфель перед собой. «Плюс, этот комментарий официально занесен в протокол», — он указал на диктофон в центре стола. «Мы были бы вправе как компания сослаться на этот недавно вступивший в силу закон и вынести на обсуждение дискриминационное законодательство». Он вытащил несколько аккуратно скрепленных степлером страниц с задней стороны и подвинул их к человеку, который теперь светился флуоресцентным красным оттенком.         Мужчина запнулся и забрал бумаги у Кёджуро. Казалось, Кёджуро предвидел что-то подобное, и Санеми показалось, что он увидел еще несколько идентичных копий, все еще спрятанных. Честно говоря, все это начало ощущаться как сцена из какого-то дрянного фильма.         «Итак, если вы так умны, как вы думаете, я думаю, вам стоит попробовать. Мне бы не хотелось, чтобы все стало плохо после всей честной и тяжелой работы, которую мистер Шиназугава проделал для вас всех». Кёджуро ухмыльнулся со своего места.         Тенген последовал его примеру и скрестил руки на груди.         Химеджима медленно подвинул копию контракта через стол. Санеми едва мог даже думать о движении, учитывая, насколько плотным стал воздух в комнате. Это было похоже на замедленную съемку, когда мужчина забирал бумаги у Химеджимы.         Он прочистил горло, перелистывая последнюю страницу. «У кого-нибудь есть ручка?»         Санеми протянул ручку мужчине, который что-то пробормотал себе под нос, прежде чем написать свое имя на пунктирной линии.         «Кто-нибудь еще? У меня есть еще копии». Химеджима оглядел комнату, и несколько человек неохотно подняли руки.         Казалось, Санеми только что выиграл в лотерею. Чистый прилив адреналина в сочетании с тяжестью давления, которое он испытывал, заставили его почувствовать, будто он вознесся на небеса. Он подавил торжествующую улыбку, увидев, как подписываются многочисленные копии его предложения.         Победа имела горьковато-сладкий привкус — Санеми знал, что он не сам закрыл сделку. Конечно, в конечном итоге он достиг своей цели дня, заставив хотя бы одного человека поставить подпись. Но если бы его коллеги не вмешались, ничего бы не изменилось с этого и до последнего раза.       Когда встреча закончилась, Санеми пожал руки придуркам, которые подписали. Независимо от того, какие сомнения у него были по поводу всего этого, его грудь трепетала от такого глупого головокружения, что ему пришлось сдержаться, чтобы не прыгнуть в их объятия.       «Шиназугаваааа! Мой мужик!» — Тенген подошел к нему у двери, когда в офисе наконец осталась только их команда. «Ты сделал это!»       Санеми провел рукой по своим ледяным локонам. «Нет, это сделал не я. Ты их сломал, а Ренгоку пригрозил судебным иском».       «Ммм, нет. У них просто старомодная любовь к их традиционной ерунде, а мы просто апеллировали к их кошелькам и хрупким маленьким эго. Они бы все равно сказали «нет», если бы твое предложение было полным дерьмом. Эта сделка состоялась из-за тебя, приятель!» Он с энтузиазмом взъерошил только что приглаженные волосы Санеми.       «Жаль, что ты собираешься сделать этих придурков богатыми», — усмехнулся Кёджуро.       «Нет, сделай их чертовски богатыми. Они будут настолько богаты, что будут вытирать задницы деньгами, полученными от этого».       При этой мысли Санеми поморщился: у Тенгена, к сожалению, есть талант к яркому воображению.       Команда решила выйти, чтобы отпраздновать тот факт, что Санеми заключил не просто свою первую сделку, а несколько сделок за один раз. После того, как Санеми махнул им всем рукой, чтобы они спустились в лифт, настаивая, что он сейчас спустится, он вошел в туалет. Проверив, что все кабинки были пусты, он запер дверь и сел на кафельный пол.       Слезы тяжело падали на грязный пол, когда рыдание вырывалось из его легких. Ошеломляющее облегчение зажгло тихое желание, которое у него было, всегда сидело в уголках его разума годами.       Желание фактического подтверждения того, что его эгоистичный поступок действительно имел какой-то смысл, заставило его тело болеть. Добиться какого-то успеха после многих лет вины означало, что он чего-то стоит, верно? Он действительно имел ценность в этом мире. Ставка Убуяшики на него, возможно, была на самом деле хорошим ходом.       Не только это, но никто никогда не заступался за Санеми так; Тенген и Кёджуро удвоили свою поддержку для него. Санеми всегда был защитником для других людей, никогда не был защищенным. Это было так чуждо, но также это было… как-то комфортно, что сбивало его с толку еще больше.       Все закружилось в большой, странной, загадочной буре, в результате чего он свернулся калачиком на полу в ванной и ревел, как маленький ребенок.       Обанай проявил себя по-своему: более сдержанный, тихий в том, как он делал вещи за кулисами. "Этот парень показался мне придурком, поэтому я заплатил парню, работающему парковщиком, чтобы тот подложил крысу в его машину. Хочешь, чтобы я накричал на него за тебя? Я нанесу чернила на стул Узуи, чтобы этот яркий придурок мог выглядеть чертовски глупо до конца дня."       Наличие союзников на его стороне расцвело в его душе. С такими друзьями, возможно, он сможет выжить в этом ебаном мире, не будучи одиноким.       По прошествии некоторого времени, оказалось, что это был отличный ход — согласиться с предложением Санеми в тот день. Тенген не преувеличивал, он сделал этим корпоративным шишкам просто гребаную кучу денег. Слухи разошлись, и с тех пор у Санеми не было особых проблем с работой. В свою очередь, прибыль их компании резко возросла с притоком бизнеса.       Благодарный за своих друзей и всю оказанную ему поддержку, Санеми по-настоящему наслаждался временем, которое он мог провести с теми, кто был ему дорог. Хотя он скорее оближет вагон метро, чем озвучит эти слащавые ебучии мысли.       Когда у них было редкое затишье в течение дня, они обычно заходили друг к другу в кабинеты. Сегодня Санеми и Кёджуро болтали всякую ерунду в конце довольно продуктивного дня. Они подшучивали над Химеджимой, почти истерически смеясь над их нелепыми перепалками, пока в шум не вмешался стук.       «Войдите», — Санеми вытер уголок глаза, пытаясь вернуть себе профессиональный вид.       «Здравствуйте! Извините,что прерываю», — его секретарша только что высунула голову из-за двери. «Здесь есть кое-кто пришел к вам двоим».       «Кто?» — спросил Кёджуро.       «Я не запомнила ее имени, но у нее розовые волосы! Я узнала ее по кафе!»       «О, это моя сестра!» Кёджуро затушил сигарету в пепельнице на столе и быстро выскользнул в щель в двери.       «К нам двоим?» Санеми прищурился. Она пожала плечами, Кёджуро громко приветствовал Мицури, громкий голос проникал сквозь стены. Он вздохнул: «Дай мне закончить это, а потом я выйду». Он указал на сигарету и начал перекладывать файлы на столе.       К тому времени, как он вышел из своего кабинета, он увидел небольшую группу людей, стоящих вокруг Мицури, кружащуюся, чтобы продемонстрировать ее наряд. Она всегда, казалось, уделяла много внимания своей внешности, и сегодняшний день не стал исключением.       Свободный кремовый свитер, заправленный в ее обычную черную юбку, белые чулки до бедра с кожаными балетками. Она подняла руки, чтобы закрепить черный берет, который она обожала по какой-то причине. Ее обычные косы были распущены, длинные волосы падали на ее плечи.       Кёджуро стоял рядом с ней, держа самую большую подарочную корзину, которую когда-либо видел Санеми. Пластиковая упаковка громко шуршала, когда он перекладывал ее на бедро, большой зеленый бант стучал ему по голове.       Ого, даже Обанай выполз из своей пещеры, чтобы выйти и пообщаться.       Санеми прошел только около половины пути к ним, прежде чем услышал вздох. «Шиназугава!» Мицури довольно агрессивно выхватила подарочную корзину из рук Кёджуро и побежала к Санеми. «Шиназугава!» Она снова закричала, приближаясь, голосом, значительно более расстроенным. Он быстро посмотрел в сторону и увидел, что многие в офисе смотрят на них. Боже, они такие чертовски громкие.       «Шиназугава, я хотела поблагодарить тебя за помощь Гию на прошлой неделе. Мне было так жаль, что он подстригся из-за меня!» Слезы навернулись на ее глаза. «Он сказал, что ему все равно, но он был вынужден это сделать! Я не думаю, что он сделал бы что-то, чтобы исправить это, если бы ты не вызвался ему помочь!»       Весь офис остановился и вытаращил глаза в этот момент, особенно теперь, когда слезы Мицури текли по ее лицу. Санеми напрягся, совершенно подавленный тем, что стал частью всего этого дерьма. «Все в порядке. Я…»       «И я подумала: «О, боже, не могу поверить, что я только что испортила его волосы жвачкой», потому что такое случается только с маленькими детьми, верно? Я знаю, что мне уже пора перестать бояться пауков, но они все равно меня пугают!» Она держала подарочную корзину в одной руке, а другой вытирала слезы.       «Итак, я купила тебе этот подарок. Я не знаю, какие вещи тебе нравятся, поэтому я купила тот, в котором было много вещей, которые мне нравятся». Плотная пластиковая обертка так сильно согнулась, что Санеми смогла разглядеть только огромного белого плюшевого мишку с непонятной херней на коленях. Она протянула это обеими руками чтобы вручить ему.       Обычно Санеми не поддавался общественному давлению. У него не было ни малейшего желания принимать такой безвкусный подарок, даже когда Мицури плакала перед ним и предлагала его так страстно. Ее лицо исчезло за горой пластика, и он воспользовался тем, что она скрылась, чтобы скользнуть взглядом по Кёджуро.       Он прошептал слова «забери это», выглядя немного раздраженным тем, что Санеми еще этого не сделал. Обанай излучал мрачное настроение, скрестив руки на груди и тоже уставившись на него.       «Эм». Он скованно поднял руки, чтобы взять корзину. «Это не было чем-то сложным».       Теперь, когда подарок хаотично лежал на сгибе локтя Санеми, Мицури рванулась вперед, вторгшись в пространство Санеми. Он отступил на шаг и отклонился, Мицури не заметила пространства, которое он создал, когда она отодвинула свой нос на несколько сантиметров от его. «Но это так! Люди на самом деле не так уж и помогают Гию. Но ты помогаешь! Ты очень помог ему! Я так рада, что вы двое такие хорошие друзья!»       «Мы не…»       «Спасибо большое», — шмыгнула она носом и придвинулась так, чтобы втиснуться между корзиной и Санеми, чтобы заключить его в одно из своих невыносимых объятий.       Теперь настала его очередь одними губами ответить Кёджуро, подтвердив фразу «забери это» указательным пальцем.       Кёджуро слегка ухмыльнулся, подошел к ним и положил руку на спину Мицури. «Да, большое спасибо, Шиназугава». Он обнял их обоих, прислонившись виском к виску Санеми. «Ты лучший!»       «Я тебя ненавижу, черт возьми», — прошептал Санеми.       «Подожди, подожди, подожди, задержись в этой позе». Тенген появился словно из ниоткуда с камерой в руке и сигаретой, едва зажатой между губами. «Всем улыбаться!»       Мицури наклонила голову, и они с Кёджуро хором сказали «сыр!»,когда вспышка камеры ослепила их. Какой гребаный кошмар.       «О, Шиназугава, мне кажется, ты моргнул». Он потряс проявившуюся фотографию. «Наверное, мне стоит сделать еще одну».       «Нет»       Кёджуро наконец отошел. «Мицури, почему бы тебе не подождать в моем кабинете, и я отвезу тебя домой?»       Она вытерла лицо рукавом свитера. «Хорошо, Кё».       Когда Мицури и Кёджуро ушли, толпа рассеялась. Санеми чувствовал себя огромным гребаным идиотом, стоя там, все еще сжимая корзину. Он медленно повернулся, встретившись взглядом со своей секретаршей.       Он поставил корзину на угол ее стола. «За твою тяжелую работу».       «О! Но разве это не от твоей подруги?» — спросила она, уже оценивая подарочную корзину, медленно вращая ее.       Не ответив ей, он буквально вбежал в свой кабинет и захлопнул за собой дверь.

***

      Прошло несколько недель без происшествий, и Санеми снова оказался сгорбленным над своим столом, когда все остальные ушли домой. Если бы он мог закончить еще одну последнюю вещь в своем отчете, он бы пошел домой… наверняка.       Он обещал себе то же самое два часа назад, но что бы там ни было — сейчас он на самом деле сейчас заканчивал. Он сохранил свою работу на компьютере и выключил все. Его бедро громко хрустнуло, когда он встал, Санеми застонал, поскольку его молодость, казалось, испарялась все быстрее и быстрее с каждым днем. Он вытянул спину перед окном — любуясь сиянием солнца, опускающегося чуть ниже линии горизонта.       Темнело все позже и позже, чем ближе к лету. Не то чтобы кто-то об этом думал в тот момент — они были в середине весенннних заморозков. Последнее «пошел ты» от зимы, прежде чем они будут шипеть в летней жаре в течение нескольких изнурительных месяцев.       Сумеречное небо затопило его кабинет, когда он щелкнул выключателем у двери. Он зевнул, лениво выходя из лифта, немного плотнее запахивая края пиджака. Может, сегодня он ляжет спать пораньше; он много работал, и не похоже, чтобы у него были еще дела.       Проталкиваясь по тротуару, он остановился, чтобы вытащить сигареты из кармана. Можно было бы и поторопиться с дорогой домой, верно? Как раз когда он вставил сигарету в зубы, он услышал…       «Шиназугава?»       Он поднял глаза и увидел Томиоку, стоящего в нескольких шагах от него. Моргнув несколько раз, Санеми пришлось осознать тот факт, что Томиока только что выскочил из ниоткуда. Откуда, черт возьми, он взялся? Санеми немного выпрямился, наблюдая, как взгляд Томиоки опустился на тротуар. Он проследил за его взглядом вниз, увидев, как его сигарета начала катиться по кварталу. Он даже не почувствовал, как она выпала у него изо рта.       «Что ты делаешь так поздно?» Томиока слегка наклонил голову набок, задавая вопрос. Он стоял, держа одну руку на краю наушников, которые он обернул вокруг шеи, а другую засунул в карман куртки — той, которую ему купил Санеми.       Так что он ее носит.       На плече висела рваная дорожная сумка, набитая так, что, казалось, она вот-вот лопнет, как клещ. Из-под волос выглядывало его лицо, нос и щеки от ветра расцвели ярко-красным цветом.       «Что ты здесь делаешь?» — с вызовом спросил Санеми.       «Я возвращаюсь в кафе. Я только что вышел из библиотеки».       Санеми предположил, что это объясняет, почему Томиока случайно проходил мимо, ведь кафе находилось всего в нескольких кварталах от офиса.       Подождите… Уже ночь… это странно. «Кафе работает так поздно?»       «Нет»       «Тогда… почему?»       «Эм», — Томиока засунул свободную руку обратно в карман куртки. «На прошлой неделе в моем доме случился пожар. Мои вещи в порядке, но городские власти осудили все это. Видимо, они уже планировали это сделать, это просто ускорило процесс».       Санеми не был особенно удивлен, услышав, что эта дыра непригодна для жилья. Вероятно, она не была таковой уже очень давно. Но… это не было ответом на его вопрос.       «Какое отношение это имеет к кафе?»       «О. Так что теперь, когда у меня нет своей квартиры, я просто сплю в библиотеке после работы. Многие студенты так делают, так что это не так уж странно. Но у них нет душа или чего-то еще, чем я мог бы воспользоваться. Я спросил у мисс Тамайо, есть ли у меня доступ в спортзал кампуса или что-то в этом роде, но она сказала, что они не пустят меня без студенческого билета. Так что мой единственный вариант — это коммерческие раковины в кафе, чтобы хотя бы помыть голову».       «Ты…моешься в кафе?»       «Просто мою голову. Конечно, потом все дезинфицирую. Просто не говорю Шинобу».       Отбросив грубость, Томиока просто небрежно говорит о том, что он теперь бездомный? Санеми оглядел его с ног до головы. Он не выглядел как-то по-другому, поэтому он предположил, что тот, по крайней мере, все еще ест.       «Ты искал новую квартиру?»       «Понемногу. Но в этом городе сложно найти вариант с подходящей стоимостью аренды. Я в процессе».       В процессе?!       «Никто из твоих друзей не предложил тебе пожить у них?»       Томиока хмыкнул и отвел взгляд в сторону. «Я никогда об этом не думал. Но я бы не хотел, чтобы они чувствовали себя обязанными принимать меня, так что это нормально».       В голове Санеми пронеслась мысль, которую он тут же отключил. Нет. Нет. Нет. Нет.Хотя у Санеми была обустроена гостевая комната, которая в настоящее время пустовала, он наотрез отказывался пускать Томиоку в свой дом. Нет, ни в коем случае. Вот где он провел черту.       Он с трудом придумал ответ, выходящий за рамки одного-единственного неубедительного «Ох».       «В любом случае, мне пора идти. Мне не нравится возвращаться в библиотеку, когда становится слишком поздно. Увидимся позже».       Томиока снова надел наушники на уши и продолжил идти. Санеми застыл на тротуаре, наблюдая, как Томиока уходит. Часть Санеми чувствовала себя почти…разочарованым тем, что Томиока хотя бы не попытался попросить его о помощи. Он уже делал маленькие вещи, чтобы помочь ему, так что это не было чем-то невозможным.       Почему у него даже не было чувства вроде тоски? Как будто он даже не пытался заставить Санеми помочь ему? Томиока будто принял это… просто… как часть своей жизни? И почему Санеми раздражало, что Томиока не считал его или кого-то еще способным вытащить его из затруднительного положения?       Санеми нахмурился и вытащил еще одну сигарету из пачки, которую слегка смяло в кулаке. Все это казалось безумием. Почему он должен был рассчитывать на помощь Санеми? Санеми был первым, кто сказал, что они не друзья, так что, если говорить реалистично, Томиока не стал бы полагаться на него ни в чем.       Глупо…       Его кожа покрылась мурашками и зудела, прежде чем он слегка потряс головой, чтобы выкинуть из головы свои нелепые мысли. Он поднял руку, чтобы поймать такси — после всего этого он понял, что устал еще больше, чем прежде. Конечно, к тому времени, как его голова коснется подушки, все это будет позади, верно?       Как же болезненно он ошибался, когда в два часа ночистрадал, измученный ворочанием в постели. Каждый раз, когда он закрывал глаза, все, что он мог видеть, это Томиока, свернувшийся в клубок, зажатый между пыльными книжными полками, укрывшись только своей курткой в ​​качестве одеяла. Как он, вероятно, простудится, если вернется в библиотеку с мокрыми волосами прямо сейчас. Был ли он вообще в безопасности в библиотеке?       Он застонал, садясь в постели с энергией, которой у него на самом деле не было. Сбросив одеяло, он протопал в гостевую комнату в своей квартире. Включив свет, он увидел нетронутую гостевую комнату, такую ​​же красивую и организованную, как на прошлой неделе, когда он ее убирал.       Пожевав губу, он направился в соседнюю ванную, так же безупречно чистую благодаря ему. Он скрестил руки и надулся, злясь на то, что уже осознал свое решение.       «Я такой идиот, я сдаюсь», — фыркнул Санеми, ударил рукой по выключателю и сердито пошел обратно в кровать.       Остаток утра не стал лучше, он едва мог поспать, прежде чем потащился на работу. Его совещания тянулись, разговоры раздражали его все больше в течение дня, его обед вызывал отвращение уже после нескольких укусов, и все на работе казалось тянущимся вечность.       Возможно, это была плохая идея.       К сожалению, Санеми не смог использовать логику, чтобы отстоять свое решение, когда он сказал своему таксисту отвезти его в университетскую библиотеку после работы. Он бы лучше умер, чем вести этот разговор в гребаном кафе. К счастью для него, Томиока вчера вечером проговорился, что он работает в библиотеке кампуса.       Но он не был там студентом, что казалось странным. Разве у них обычно не работали только студенты в такие смены? По крайней мере было так, когда Санеми посещал там занятия.       Он вышел из такси, проведя рукой по волосам, словно это могло успокоить его нервы. Было немного ностальгически стоять у подножия лестницы, ведущей в огромную библиотеку, в которой он провел бесчисленное количество часов за прошедшие годы.       Сжав челюсти, он бросился вверх по лестнице и распахнул дверь. На стойке регистрации сбоку от входа стояла женщина с волосами, собранными в аккуратный пучок, а рядом с ней — какой-то студент.       Санеми прочистил горло и подошел к столу. «Томиока сегодня работает?»       Женщина улыбнулась, но парень ответил за нее прежде, чем она успела это сделать. «Если ты хочешь решить какие-то проблемы с ним, то сделай это где-нибудь в другом месте», — усмехнулся он.       Он на секунду опешил, но быстро пришел в себя. «Нет, дело не в этом. Мне просто нужно с ним поговорить».       «Поговорить с ним о…?» Он поднял брови, бросая вызов Санеми.       «Это не твое дело».       «Если вы собираетесь избить моего коллегу в этой библиотеке, то это мое дело. Я не позволю вам осквернить библиотеку, которую мисс Тамайо так усердно поддерживает в порядке».       Санеми скользнул взглядом по женщине, которая все еще улыбалась, хотя и с оттенком раздражения на лице. Он предположил, что это мисс Тамаё, о которой они с Томиокой говорили. Это должен был быть тот парень Юширо, о котором он упоминал. «Немного странный» казалось довольно мягким описанием.       «Я не собираюсь избивать его, мне просто нужно ему кое-что сказать. Он мой… д-друг». Ему было физически больно выговаривать это слово, но если бы он заявил, что они друзья, это общение, вероятно, закончилось бы быстрее.       «Тогда позвони ему после работы или еще когда-нибудь», — парень скрестил руки на груди.       «У меня нет его номера. Я быстро, если ты просто…»       «Какой друг не знает номера телефона своего друга?»       Санеми нахмурился. Ну, все просто — они с Томиокой не были друзьями. Если бы этот маленький засранец просто сказал ему, где Томиока может быть, он бы уже ехал домой.       Женщина положила руку на плечо парня и наконец заговорила. «Он сейчас пополняет полки. Он всегда начинает с нижнего этажа и продвигается вверх. К этому времени вечера он, скорее всего, уже на седьмом этаже». Она еще ярче улыбнулась Санеми, что, казалось, еще больше разозлило странного парня.       «Спасибо». Санеми слегка наклонил голову и пошел к лифтам. Дрянной лифт трясся сильнее, чем ему бы хотелось, медленно поднимая его наверх. Он сделал глубокий вдох, когда двери заскрипели и попытались открыться, выйдя как можно скорее, чтобы не оставаться там дольше, чем нужно.       К счастью, найти его не составило много времени. Она оказалась права, как ни странно — Томиока неторопливо бродил по седьмому этажу, сворачивая в другой ряд на дальнем конце этажа.       Он, казалось, затерялся в своем маленьком мире, толкая тележку с книгами дальше по полкам, слушая музыку на этом старомодном кассетном плеере на бедре. Было странно подходить к нему вот так — это был первый раз, когда он осознанно искал Томиоку.       Появление в кафе было бы, по крайней мере, чем-то нормальным в сфере их взаимодействий. Библиотека, вероятно, была неправильным шагом, но, боже, он просто не хотел иметь дело с самодовольным лицом Шинобу. Или даже Мицури, поскольку она, вероятно, немедленно расскажет Кёджуро все смущающее, что он сказал.       …Это странно, не правда ли?       «Привет, Шиназугава».       Пока он был так глубоко запутан в своих мыслях, окутывая себя паутиной паники, Томиока снял наушники и повернулся к нему. Что ж, теперь было уже слишком поздно отступать.       «Привет»       «Ты ищешь книгу?»       Очевидно, нет, тупица! Какого черта он ищет книгу в кампусе колледжа? «Нет. Я, э-э…» Это началось не так небрежно, как ему бы хотелось. «Кто-нибудь уже предлагал тебе пожить у них?»       Томиока покачал головой. «Нет, но это нормально». Он потянулся и поставил книгу обратно на полку.       Санеми стиснул зубы, прежде чем заговорить медленно и осторожно. «У меня в квартире есть гостевая комната. Ты можешь остаться там —только пока не найдешь себе собственное жилье».       «Я в порядке. Спасибо, что предложил».       Что?       «Что?» Санеми нахмурился.       «Тебе не нужно этого делать. Я нормально живу».       «Это не «нормально». Ты спишь на работе и принимаешь душ там, где тебе точно не положено. А чем ты вообще питаешься?»       «Ну, Шинобу всегда дает мне что-нибудь из выпечки на обед. Я работаю там почти каждый день, так что это никогда не было проблемой. И у них много мероприятий в одной из комнат наверху, после которых я помогаю убирать. У них обычно есть еда».       «Так ты большую часть времени роешься в мусоре в поисках еды? Ты серьезно?» Санеми прочистил горло, понимая, что говорит слишком громко для окружающей среды.       «Ну, у меня в квартире были консервы с едой, так что я брал одну или две из них на ужин. Но с тех пор, как я уехал, мне негде было их хранить».       Боже, ему хуже, чем Санеми мог себе представить.       Он провел рукой по лицу. «Как насчет этого — ты можешь поужинать у меня сегодня вечером. А потом, если захочешь, можешь остаться — пока не арендуешь собственное место, конечно».       «Я не знаю, где ты живешь».       Санеми почувствовал, как у него начинает дергаться глаз. «Я пришлю за тобой машину сегодня вечером. Во сколько заканчивается твоя смена сегодня вечером?»       «Восемь часов».       «Хорошо, я…»       «Как я узнаю, что эта машина для меня? На обочине дороги много машин».       На лице Санеми проступила болезненная улыбка, сдерживающая его клокочущую ярость. «Узнаешь».       Томиока пожал плечами, прежде чем поставить на полку еще одну книгу. «Ладно».       «Отлично». Санеми повернулся, чтобы уйти, не совсем в восторге от того, как прошел разговор, но удовлетворенный тем, что в конечном итоге заставил Томиоку согласиться остаться с ним. Ну, не совсем. Но он, вероятно, мог бы убедить его остаться после ужина. «Не опаздывай», — бросил он через плечо.       Двери лифта закрылись перед его лицом, и в безопасности этих четырех стен он позволил себе всего на секунду впасть в настоящую панику.       Возможно это самое тупое решение, которое он принял, ни с кем не посоветовавшись. Как бы то ни было, он не может его вернуть. Томиока приедет через несколько часов. О чем, черт возьми, он думал?!       В конце концов, это не имело значения. Это произошло, и теперь ему оставалось только решить, что приготовить на ужин.