Птицы и Монстры / Birds and Monsters

      Тёмный Лорд был в ярости, у его ног валялись истекающие кровью тела магглов, в руке дымилась палочка. Гениальный план триумфального и, главное, изначально тайного возвращения рухнул как карточный домик… нет, всё было ещё хуже! Нагайна, его верная спутница, его новейший хоркрукс, который должен был гарантировать ему вечное бессмертие, была мертва! Убита проклятым фениксом Дамблдора, брошена в Адское пламя его собственной дочери…       О, он заставит их заплатить! Он бы отрывал крылья проклятому фениксу, снова и снова, до конца их двух бессмертных существований. А его дочь… он подчинит её себе, как подчинил её мать. Он убьёт Поттера у неё на глазах, даст ей пить его кровь, есть его плоть. А потом возьмёт её. Или принесёт её в жертву во время ритуала. Или сначала возьмёт её, заставит родить ребёнка, а потом принесёт в жертву. В любом случае она стала бы полезным инструментом…       Но чтобы добиться всего этого, он должен был сначала победить Поттера… Он ведь убил его, не так ли?! Его убийственное проклятие поразило его, не так ли?! Второй раз в его жалкой жизни! Как же тогда? Как он мог выжить? Мальчик ведь не мог быть бессмертным?! Сама идея была абсурдной. Но как же тогда? Как?!       Тёмный Лорд закричал, заставив стены Малфой манора содрогнуться.       Если он не может убить мальчика с помощью магии, то просто перережет ему горло! Или заставит сделать это свою дочь! Или его Пожиратели смерти…       Тёмный Лорд снова закричал. Ему нужно было больше слуг! Слишком многие погибли в Адском пламени. Остались лишь жалкие остатки, неспособные, слабые, а самые верные из его последователей гнили в Азкабане… Он должен был освободить их! С их помощью он сначала получит проклятое пророчество. Затем он убьёт Поттера и подчинит себе весь магический и немагический мир, заняв своё законное место…              

***

      —… Беллатриса Лестрейндж, — закончила предложение Дафна.       Гарри и Дафна сидели в купе «Хогвартс-экспресса» по пути в Лондон. Напротив них сидел Ремус Люпин, который не сводил с Гарри глаз с самого третьего задания. Он и сейчас с опаской поглядывал на них, поэтому Гарри и Дафна притворялись спящими, мысленно общаясь.       — Должно быть, это она, о ней говорил Малфой, — продолжала Дафна. — Если мы правы, она хранит ещё один из хоркруксов Волдеморта. Но сейчас она заключена в Азкабан.       — Значит, добраться до неё будет довольно сложно, — размышлял Гарри. — Возможно, даже невозможно. И самое главное, мы должны решить, стоит ли рассказывать об этом Дамблдору.       В сознании Дафны вспыхнул холодный страх.       — Нет! — быстро ответила она, ещё теснее прижимаясь к нему своим якобы спящим телом. — Я знаю, что вы заключили некий договор о победе над Волдемортом, но я ему не доверяю. Я не доверю наши жизни союзу, который существует только благодаря общему врагу, Гарри. Дамблдор захочет узнать, откуда у нас эта информация. Признание в убийстве перед ним может оказаться билетом в один конец в Азкабан!       — По крайней мере, тогда мы будем очень близки к дорогой Беллатрисе, — Гарри внутренне рассмеялся.       — Не говори так, даже в шутку! Азкабан будет нашим концом. Только посмотри, как они сейчас обращаются даже с Дамблдором. Думаешь, министерство хоть чуточку поумнеет, если мы там умрём?       — Да, его можно почти пожалеть за то, что газеты изображают его дряхлым идиотом.       — Но только почти. По крайней мере, его не описывают как бездушную, ненавистную, морально развращённую стерву Пожирателя смерти.       — Верно, ты развратна только в…       — Гарри Джеймс Поттер!       Оба подростка внутренне рассмеялись, и им пришлось постараться, чтобы сохранить иллюзию сна.       — И всё же я сейчас не очень хорошо отношусь к Дамблдору, — продолжала Дафна. — Как директор, он мог бы остановить эту петицию.       Гарри подал знак, что он согласен. Сегодня утром «Ежедневный пророк» сообщил о петиции, якобы поданной сотнями учеников и учителей в Министерство магии с требованием немедленно исключить их из школы, не называя при этом никаких конкретных имен.       — Как ты думаешь, чья это была идея? — с любопытством спросил он.       Дафна внутренне пожала плечами.       — Понятия не имею, но если бы мне пришлось делать ставку, я бы сказала, что Грейнджер. Ей идёт такая формальность. А может, Чанг; не думаю, что ей понравилось, как ты поступил с Диггори. Или Спраут. Она на нас с прошлого года зуб точит. Или…       — Да, да, могу сказать, — рассмеялся Гарри, — врагов у нас более чем достаточно.       — По меньшей мере, кто-то постоянно присутствует в нашей жизни. Лучше окружить себя надёжными врагами, чем ненадёжными друзьями.       — Где ты это вычитала?       — В какой-то книге, кажется…       Дафна ещё теснее прижалась к Гарри, и они вместе предались своему настоящему изнеможению; вскоре оба заснули, пока мимо мелькали разноцветные поля и зелёные леса, а за ними присматривал обеспокоенный учитель. Лишь спустя несколько часов они были жестоко вырваны из общего сна.       — Гарри, Дафна, просыпайтесь, — позвал Ремус, тряся их за плечи. — Мы въезжаем на Кингс-Кросс.       Зевнув, Гарри выпрямился. Действительно, проходы уже были забиты толкающимися студентами, а через окна уже виднелась толпа ожидающих.       — Жаль, — сонно пробормотал Гарри. — Я чуть не схватил тунца.       — Нет, не поймал, — ответила Дафна, потирая глаза. — Ты ужасный рыбак, Гарри.       Гарри заметил, что Ремус смотрит на них. Возможно, им следует быть ещё более осторожными, когда они разговаривают с ним. Дафна сжала его руку в знак согласия. Вместе они дождались, пока коридор опустеет и все студенты покинут поезд, и только после этого вышли на платформу. Осторожно пройдя за Ремусом сквозь толпу, они направились к барьеру, ведущему в маггловский мир. Гарри знал только, что они направляются в родовой дом Блэков, который станет новой штаб-квартирой сопротивления Волдеморту, но не знал, как они туда доберутся; это была мера предосторожности, как и всё их пребывание там в течение лета. Даже Гарри был вынужден признать, что, вероятно, это будет самое безопасное место для него и Дафны на ближайшие два месяца.       Повсюду они видели родителей, с любовью обнимающих своих детей, счастливо воссоединившихся. Однако радостные лица быстро сменялись выражением подозрительности, как только люди узнавали их с Дафной. Испуганные родители хватали своих детей за руки и спешили прочь, словно опасаясь, что в любой момент они оба могут броситься на них.       Краем глаза Гарри заметил две фигуры, незаметно следовавшие за ними, предположительно, это была его охрана, о которой говорил Ремус. Это были пожилой сереброволосый мужчина и старушка, которая при ходьбе опиралась на палочку.       — Твоим охранникам самое место в доме престарелых, — с недоверием заметила Дафна. — Надеюсь, они не рассыплются в пыль.       Ремус перешагнул через барьер, приказав им следовать за ним. Они оставили позади мир волшебников, который относился к ним обоим как к прокажённым, чтобы вместо этого смешаться с массой магглов, для которых они были не более чем двумя влюблёнными подростками. Только за это Гарри предпочитал магглов, за их невинное невежество.       Вместе с Ремусом и их хрупким почётным караулом они направились к выходу со станции. Когда они проходили мимо киоска, Гарри бросил взгляд на первую страницу маггловской газеты, и это заставило его коротко рассмеяться: «Террористическое нападение на Стоунхендж — подозреваемые всё ещё в бегах». Если бы только магглы знали, что предполагаемые террористы находятся прямо среди них.       — Ты знаменита, Даф, — ухмыльнулся Гарри.       — Я просто махала палочкой, — весело ответила Дафна. — Только благодаря тебе у меня получилось волшебство. Эта связь душ действительно великолепна.       — Да, — согласился Гарри. — Но мне кажется забавным, что магглы сообщают о разрушении Стоунхенджа, в то время как «Ежедневный пророк» и Ко. распространяют об этом завесу тишины. О пропавших волшебниках тоже упоминается только на последних страницах. Конечно, это просто совпадение, что их подозревали в том, что они были Пожирателями смерти после первого падения Волдеморта.       — А чего ты ожидал? Фадж — тот ещё болван…       Они вышли из здания вокзала к длинной веренице ожидающих машин. Ремус целеустремлённо направился к светло-голубому фургону, где их уже ждало знакомое лицо, хотя Гарри не видел этого человека с конца второго курса. Тогда он выводил из кабинета профессора МакГонагалл свою плачущую жену… Кивнув им, Артур Уизли открыл правую заднюю дверь машины.       — Залезайте, — сказал Ремус. — Здесь много места.       Гарри сел в машину вслед за Дафной, понимая, что она должна быть заколдована.       Заднее сиденье оказалось гораздо длиннее, чем казалось со стороны. Несколько высоких людей могли бы легко разместиться на нём.       Гарри сел рядом с Дафной, а Ремус и старушка, которая следовала за ними всю дорогу, уселись рядом с ним. Сереброволосый волшебник занял пассажирское место, а мистер Уизли наконец сел за руль и вскоре начал движение.       — Фух, ну и дела, — вздохнула старушка. Гарри почувствовал короткий всплеск магии, и внезапно черты её лица изменились. Морщины исчезли, кожа подтянулась, волосы начали прорастать. Через несколько секунд старая и немощная женщина исчезла, а на её месте появилась молодая ведьма с тёмными глазами и длинными, желчно-зелеными волосами. Должно быть, она метаморфмаг, понял Гарри. Как интересно.       — Нелегко быть старым, — продолжала ведьма. — Ремус, не хочешь ли ты нас познакомить?       — Да, конечно, — ответил Ремус. — Гарри, Дафна, это Нимфадора Тонкс.       — Любой, кто называет меня Нимфадорой, знакомится с моей палочкой, — вздрогнула юная ведьма. — Просто Тонкс, пожалуйста.       Не обращая внимания на возражения Тонкс, Ремус указал на серебристоволосого волшебника на пассажирском сиденье.       — Элфиас Дож.       Дож обернулся и кивнул им.       — Приятно познакомиться с вами обоими, — сказал он.       — А наш водитель — Артур Уизли, — продолжил Ремус.       В зеркале заднего вида Гарри увидел яркие глаза мистера Уизли, которые пристально смотрели на него.       — Мы уже знаем друг друга, — пробормотал он. — По крайней мере, мистер Поттер и я.       Нахмурившись, Ремус снова заговорил:       — Ну, я думаю, вы все слышали о Гарри и Дафне. Или читали о них. Ещё раз спасибо, что согласились сопроводить Гарри до места назначения. Было трудно найти достаточно добровольцев…       Ремус прервался, но смысл его слов был очевиден для Гарри. Судя по всему, он больше не подходил на роль вдохновителя борьбы с Волдемортом. Как метко заметила Дафна, всё это было не более чем хрупким союзом. Они не могли рассчитывать на то, что их нынешние союзники в один прекрасный день не обратятся против них.       — Тогда и мы раздавим их под своими сапогами, — прокомментировала его мысли Дафна, сжав его руку.       — Когда же это всё наконец закончится? — Гарри вздохнул.       — Когда останемся только мы, — холодно ответила Дафна. — Или когда всё остальные будут слишком бояться нас, чтобы встать у нас на пути.       — Разве мы не…       — Скажи, Гарри, — голос Тонкс внезапно вырвал их из молчаливого разговора, — ты ведь был там, когда погиб Муди, верно?       Гарри в замешательстве посмотрел на ведьму. Почему она спрашивает его об этом именно сейчас?       — Тонкс — аврор, — пробормотал Ремус. — Муди был её наставником.       Теперь Гарри понял. По всей видимости, для аврора это была душещипательная тема.       — Да, я был там, — сказал он, тщательно подбирая каждое слово. — Я не мог видеть этого напрямую, потому что был привязан в другую сторону, но я заметил, что он сражался до конца. Он был очень храбрым и благородным человеком.       Тело Тонкс задрожало, и она слегка кивнула.       — Да, он был таким, — прошептала она охрипшим голосом. — И самый ужасный ублюдок, которого я когда-либо видела…       В машине воцарилась неловкая тишина. Дафна положила голову на плечо Гарри, а он смотрел в окно на проносящиеся мимо них улицы и здания. Стоял прекрасный летний день, но, к счастью, не такой жаркий, как во время их последней поездки по залитой солнцем Александрии. Как бы ему хотелось вернуться туда, с тоской подумал Гарри. Он не только хотел бы снова увидеть Ганду и Клака, но и продолжить их исследования, чтобы спасти душу Фоукса. Однако с возвращением Волдеморта подобные желания и цели отошли на второй план. Как бы кто ни смотрел на это, в какой-то момент им предстояло победить Волдеморта, чтобы стать свободными. Прежде чем жить, нужно было сначала выжить.       — Просто пообещай мне, что больше никогда не покоришься смерти, — попросила Дафна. — Как в Стоунхендже. Когда мы сражаемся, мы сражаемся вместе. И если мы умрём, то умрём. Но мы будем вместе.       — Да, любимая, — заверил её Гарри. — Мы будем вместе. Навсегда.       Он заметил, что они покинули центр города. Теперь машина ехала по какому-то жилому району, но фасады зданий были покрыты грязью. Во многих домах были выбиты окна, с дверей облупилась краска, а улицы были усыпаны мусором, представляя собой поистине жалкое зрелище. Неужели в таком районе находился родовой дом старинной чистокровной семьи?       Машина остановилась на окраине небольшого местечка, прямо перед домом с кривым номером двенадцать рядом с входной дверью. На побитых каменных ступенях перед ним стоял не кто иной, как их директор, Альбус Дамблдор, который в своей красно-золотой мантии и с длинными серебряными волосами выглядел так же неуместно, как смеющийся ученик на уроке зелий.       Тонкс вышла из машины первой, за ней последовали Ремус, Гарри и Дафна. Дож, который тоже вышел, окликнул его: — Альбус! Я не знал, что ты тоже приедешь. Как…       — Я тоже рад тебя видеть, Элфиас, — ответил Дамблдор с тёплой улыбкой. — На самом деле, я всё это время присматривал за тобой. Но мы все должны быстро пройти внутрь. — С этими словами Дамблдор открыл скрипучую дверь дома, чёрная краска которого уже давно потускнела. За ней Гарри видел только темноту.       — Я должен вернуться к своей семье, — быстро позвал мистер Уизли. — Они всё ещё ждут меня.       — Конечно, Артур, — ответил Дамблдор. — Пожалуйста, передай Молли привет. А я навещу вас сегодня вечером. Нам нужно многое обсудить.       Мистер Уизли кивнул, после чего сел в машину и поехал обратно тем же путём, каким они только что приехали.       Внезапно Гарри почувствовал руку на своём плече, заставив его вздрогнуть.       — Пойдём, Гарри, — сказал Ремус, подталкивая его к входной двери. Гарри обменялся взглядом с Дафной, и они вместе поднялись по каменным ступеням, заметив, что серебряный дверной замок был выполнен в форме свернувшейся змеи. Когда Гарри перешагнул порог мимо Дамблдора, по позвоночнику пробежала дрожь, совсем не похожая на ту, что он испытывал от демонической магии. Этот дом был полон тёмной магии, в этом можно было не сомневаться.       Они вошли в затхлую прихожую, размеры которой были скрыты в темноте. Доски пола под их ногами были покрыты пылью, а из стен доносилось шуршание крыс. У Гарри возникло ощущение, что он находится в развалинах.       — Прекрасно, — сухо прокомментировала Дафна. — Мы определённо не собираемся проводить здесь брачную ночь.       Тонкс тоже громко пожаловалась.       — Фу! Ремус, что за лачугу ты выбрал?       — Это было лучшее из возможных мест, — спокойно ответил Ремус, поднимая палочку и зажигая старомодные газовые лампы вдоль стен. Однако вместо того, чтобы сделать дом уютнее, свет лишь ещё больше обнажил его ветхость.       Со стен облупились обои, покрытые грязью, в углах валялись крысиные экскременты, паутина покрывала весь потолок и змеевидную, раньше золотую, а теперь почти чёрную люстру. Впрочем, не только на люстре — повсюду в длинном мрачном вестибюле Гарри видел предметы мебели и украшения в виде змей. Хотя он знал язык змей, время, проведённое в Слизерине, и его однокурсники испортили ему впечатление от этого животного. Это будут изнурительные недели…       — Это была моя идея, — сказал Дамблдор, вошедший последним и закрывший за собой дверь. — Дом Блэков и так уже защищён множеством различных заклинаний, к которым я добавлю ещё одно особое. Гарри, ты, наверное, знаком с чарами Фиделиуса?       — Да, — кивнул Гарри. — И в отличие от своих родителей, я не собираюсь доверять жизнь себя и Дафны кому-либо ещё. Я буду хранителем секретов этого дома.       — Гарри…       — Нет, профессор, я всё решил. Вы можете произнести заклинание, ведь вы, несомненно, самый могущественный из нас. Но только на моих условиях.       Дамблдор, казалось, крепко задумался, в то время как пять пар глаз пристально наблюдали за ним. Дож открыл рот, предположительно для протеста, но Ремус схватил его за руку, слегка покачав головой.       — Очень хорошо, — наконец сказал Дамблдор. — Это наложит на тебя большую ответственность, Гарри. Мне придётся чаще обращаться к тебе, чтобы посвятить членов Ордена в тайну.       Гарри пожал плечами.       — В любом случае, эта борьба — моя обязанность, — ответил он. — С того самого дня, как Волдеморт убил моих родителей.       — И моя ответственность, — мысленно добавила Дафна.       — Ну что ж, — сказал Дамблдор. — Тогда, пожалуйста, подойди сюда, Гарри. Мне нужна твоя помощь с заклинанием.       Отпустив руку Дафны, Гарри подошёл к Дамблдору, который взял его за руку.       — Ты должен взять и мою руку, — продолжил Дамблдор. — Сейчас я начну заклинание. Это займёт некоторое время. Всё, что вам нужно сделать, — это позволить магии течь через тебя. Секрет этого места будет вплетён в твою душу, и только ты сможешь передать его дальше. — Его взгляд остановился на Дафне. — В противном случае заклинание не затронет ни тебя, ни твою душу.       Гарри кивнул, подавая знак Дамблдору, что он может начинать. Дамблдор достал свою палочку из одного из многочисленных карманов мантии и закружил её в воздухе, одновременно произнося длинные фразы на латыни. Благодаря большой работе по переводу, проделанной за последние два года, Гарри мог понять большую часть из них.       — …дабы это место стало недосягаемым, сокрытым в душе мальчика, который является законным владельцем этого дома, дабы только его воля могла приподнять завесу, дабы…       Литания продолжалась несколько минут, в течение которых Гарри только и делал, что стоял на месте, ощущая, как по его телу струится тёплая магия. Он заметил, как Тонкс подавила зевок, а Дож и Ремус продолжали вытирать с плеч пыль, стекавшую с потолка. Дафна, однако, подошла к нему. Даже если она не прикасалась к нему, он чувствовал, как магия струится и в её душе. Бывали ли случаи, когда у чар Фиделиуса было два тайных хранителя, спросил себя Гарри.       В какой-то момент кончик палочки Дамблдора начал светиться ярким голубоватым светом. Нити этого света распространились от палочки по всему дому, окутав Гарри и Дафну, а также все стены, окна и двери здания. На краткий миг дом завибрировал, обдав их потоком пыли и пауков, а затем свет внезапно исчез, и голос Дамблдора затих. Магия была завершена.       В тот же миг, когда заклинание полностью вступило в силу, раздался женский голос, от которого у Гарри волосы встали дыбом.       — Кто там? — прошептал голос. — Это ты, Регулус? Неужели ты наконец-то вернулся? Иди сюда, дай мне увидеть тебя своими глазами. Я так долго ждал твоего возвращения. Кикимер…       Голос продолжал бормотать что-то непонятное для Гарри. Любопытный, с палочкой в руке, он подошёл к тому месту, откуда доносился голос, в глубине прихожей. Дафна схватила его за руку, тоже готовая к бою. Взрослые, напротив, не выглядели особенно обеспокоенными, но тем не менее последовали за ними.       Гарри и Дафна дошли до портрета старухи в натуральную величину с желтоватой кожей и черным капюшоном на голове. Старуха пускала слюни, когда говорила, её глаза остекленели. Могут ли портреты терять рассудок?       — Здравствуйте, — осторожно сказал Гарри.       От его голоса женщина вздрогнула, закатила глаза и уставилась на него в замешательстве.       — Кто вы?! — вскричала она. — Ты не Регулус! Кто ты?!       — Нет, я не он, — ответил Гарри. — Меня зовут Гарри Поттер. Я…       — Поттер?! Поттер?! — закричала женщина. — Предатель крови! Подонок! Как ты смеешь осквернять…       — Здравствуйте, тётя, — Тонкс внезапно прервала скрип портрета. — Что тут у вас?       Женщина прекратила свою тираду и растерянно посмотрела на Тонкс, из уголков её рта потекло ещё больше слюней.       — Тётя?! — спросила она визгливым голосом. — Я не знаю тебя, девочка! Кто ты такая? Никто в моей семье не стал бы одеваться как грязная, потрёпанная, неприличная…       — Я дочь Андромеды Тонкс, — ответила Тонкс с широкой ухмылкой на лице. — И прежде чем вы спросите, дорогая тётушка, да, перед вами действительно Поттер, ребёнок Джеймса Поттера и блестящей магглорожденной ведьмы Лили Поттер, урождённой Эванс. А ещё здесь есть Ремус Люпин, оборотень и один из самых добрых людей, которых я когда-либо встречала. И, конечно, Элфиас Дож и Альбус Дамблдор. Как вам нравятся новые обитатели вашего дома, тётушка?       На мгновение старуха удивлённо моргнула, а затем желтоватая кожа на её лице внезапно натянулась, и она снова закричала. Это был ужасный, оглушительный крик, от которого кровь стыла в жилах.       — Мразь! Мерзость! Предатели крови! Монстры! Грязнокровки! Позор, позор, позор! Вы, личинки в плоти магии, вы, тараканы, паразиты, вы…       Крики были такими громкими, что собравшимся пришлось зажать уши руками, хотя Тонкс смеялась так, словно ей никогда не было так весело, как в этот момент.       Дафна что-то крикнула Гарри, но он не смог разобрать её слов в этом шуме. Однако его душа вибрировала от её желания заставить замолчать этот портрет.       — Сделай что-нибудь, Гарри! — уловил он одну из её мыслей.       Гарри отвёл правую руку, всё ещё сжимавшую палочку, от уха и направил её на кричащий портрет. Собрав магию внутри себя, чувствуя, как она разрывает душу его и Дафны, он высвободил её силу. Из его рта вырвались шипящие звуки, но они затерялись в остальном шуме. Из кончика его палочки вырвались коричневые полосы тумана, которые, словно длинные пальцы, скользнули к картине старухи, не способной противостоять надвигающейся гибели, даже если бы она осознала опасность.       Как только коричневый туман достиг портрета, в затхлом воздухе раздался гул, словно они стояли в рое миллионов и миллионов саранчи. Гарри видел, как портрет и часть стены за ним растворяются в небытии, понемногу поглощаемые демонической магией, чей голод никак не мог быть утолён, становясь всё более и более беспокойным, чем больше Гарри выпускал её на волю. Обвиняющие крики старухи сменились звуками полнейшей паники.       Магия заставляла тело Гарри дрожать. Она рвала его конечности, сердце, душу, хотела уничтожить многое другое, даже превратить весь дом в руины. Гарри пришлось сосредоточиться, чтобы контролировать магию, хотя так хотелось поддаться безумию, забыть обо всём вокруг, обо всех своих тревогах и страхах и просто жить.       — Гарри! — внезапно он почувствовал мысли Дафны, заметив, что она сжимает его руку. — Хватит. Ты можешь остановиться!       Гарри напряг внимание и опустил палочку, заставив кровь зашуметь в ушах: крики женщины давно стихли. Перед ним теперь была большая дыра в стене, открывавшая грязный, когда-то, вероятно, внушительный бальный зал.       — Все в порядке, — мысленно заверил он Дафну. — Портрет исчез.       Оглянувшись через плечо, он увидел, что лица их спутниц потеряли всякий цвет. Ухмылка Тонкс исчезла, вместо этого она ошеломлённо покачала головой.       — Ну и представление, — пробормотала она. — По крайней мере, ты быстро справился с ней.       — Так вот что ты имел в виду, Альбус, — тихо сказал Дож. — Но я чувствую тёмную магию. Мальчику действительно следует…       — Магия есть магия, — сердито ответила Дафна. — Гарри уничтожил эту чёртову картину, и это всё, что имеет значение!       Дамблдор вздохнул, но ничего не сказал, как и Ремус, который с беспокойством смотрел на Гарри. К этому времени его постоянные взгляды начали раздражать Гарри.       Как раз в этот момент раздался ещё один крик, сначала тихий, но становившийся всё громче и громче, сопровождаемый шарканьем. Через несколько секунд из полумрака выбежал домовой эльф. Если Добби был молод и энергичен, то этот домовой эльф выглядел старым и хрупким. Морщинистая кожа свисала с его худого тела, из ушей, похожих на уши летучей мыши, торчали огромные пучки белых волос, а глаза были налитыми кровью и водянисто-серыми. Кроме грязной тряпки, цвет которой Гарри не смог распознать, он был совершенно голым. Это должен был быть Кричер, о котором Добби рассказал ему после посещения этого дома год назад.       — Хозяйка! — крикнул Кричер, спеша к отверстию в стене. — Что они сделали с моей хозяйкой?! Хозяйка, вернись! ХОЗЯЙКА?!       Кикимер рухнул на пол, разрывая волосы на ушах. По его морщинистому лицу катились слёзы, и Гарри стало жаль старого домового эльфа.       — Кричер, — осторожно произнёс он, наклоняясь к нему. Он осторожно коснулся его обнажённого плеча, но Кричер вздрогнул от его прикосновения. Повернув голову, он посмотрел на Гарри, его лицо было залито слезами.       — Ты! — закричал он. — Ты убил мою госпожу! — С этими словами Кричер вскочил на ноги с такой скоростью, которую Гарри не считал возможной. — Я убью тебя! Убью тебя! Убью! — закричал Кричер, набрасываясь на Гарри.       Гарри упал на пол, руки Кричера обхватили его горло и впились в лицо. Казалось, домовой эльф хочет выцарапать ему глаза.       Внезапно раздался хлопок, и Гарри почувствовал, что Кричера отбросило от него. Мгновение спустя над ним склонилось обеспокоенное лицо Дафны, в руке которой слабо дымилась палочка. Гарри также увидел, как Ремус и Тонкс проходят мимо него, связывая Кричера, который рухнул на противоположную стену и громко всхлипывал.       — Я в порядке, Даф, — успокоил Гарри Дафну. — Ничего страшного не случилось.       — Уверен? — обеспокоенно спросила Дафна. — У тебя на лице несколько царапин.       Прикоснувшись к лицу, Гарри действительно почувствовал на коже немного крови. Он быстро прошипел небольшое исцеляющее заклинание и широко улыбнулся Дафне.       — Мягкий, как попка младенца.       Дафна погладила его по лицу.       — Не знаю, — с улыбкой ответила она. — Похоже, тебе не так повезло с этим домовым эльфом, как с Добби.       Поднявшись с пола, Гарри посмотрел на Кричера, который всё ещё всхлипывал и боролся в своих узах. Взяв Дафну под руку, он подошёл к домовому эльфу.       — Гарри, как его новый хозяин ты должен… — начал Ремус, но Гарри его прервал.       — Я уже знаю, что с ним сделаю, — твёрдо сказал Гарри. Опустившись на колени, он с любопытством посмотрел на старого домового эльфа. — Здравствуй, Кричер, — обратился он к нему. — Я твой новый хозяин, потому что Сириус Блэк сделал меня своим наследником.       — Кричер никогда не будет служить грязному полукровке, который приносит…       — Пожалуйста, помолчи, пока я с тобой разговариваю, — перебил его Гарри.       Кричер мгновенно умолк. Он открывал и закрывал рот, как рыба на суше, но не мог издать ни звука. Сердце Гарри не хотело лишать домового эльфа свободы таким образом, но это было необходимо, по крайней мере на данный момент.       — Я твой хозяин, — продолжал Гарри. — И из-за магической связи между тобой и семьёй Блэков у тебя нет иного выбора, кроме как служить мне. Однако я не хочу быть рабовладельцем. Поэтому я не скажу, что дам тебе свободу, Кричер, потому что свобода — это не то, что ты отдаёшь, а неотъемлемое право каждого живого существа.       Потянувшись в карман куртки, Гарри достал зелёный шарф, который он когда-то купил в Хогсмиде.       — Гарри, я не думаю, что это хорошая идея, — воскликнул Ремус. — Он знает, что мы были здесь. Что, если он нас предаст?       Гарри взглянул на Ремуса.       — Разве ты не должен особенно понимать, когда другие отнимают у тебя права, лишают тебя свободы? — спросил он. — Я отказываюсь порабощать его. И я не собираюсь никого убивать только потому, что есть вероятность, что в какой-то момент он может предать меня.       Ремус растерянно смотрел на него, на его лице промелькнуло множество различных эмоций. В конце концов он ссутулил плечи и громко вздохнул.       — Да… да, ты прав, Гарри.       Дамблдор, молчавший до этого момента, вышел из полумрака, окинув Гарри задумчивым взглядом.       — Твои слова благородны, Гарри, — сказал он, — но мне кажется, что Кричер хочет нам что-то сказать.       Гарри повернул голову обратно к домовому эльфу, который начал яростно бороться со своими узами, широко раскрыв глаза и крича в тишине.       — Говори, Кричер, — приказал Гарри.       И тут же раздался отчаянный вопль домового эльфа.       -… нет! Кричер никогда не покинет дом своей госпожи! Кричер умрёт здесь! Его голова будет висеть рядом с остальными! Мерзкие полукровки не запятнают честь Блэков. Предатели крови и мутанты не…       Гарри понял. Этот домовой эльф сильно отличался от Добби.       — Пожалуйста, позволь мне сделать это, любимый, — мысленно сказала ему Дафна, нежно сжимая его руку.       Дафна направила палочку на Кричера, её глаза опасно сверкали, излучая ауру власти, словно она была хозяйкой дома.       — Кричер, молчи и слушай, — произнесла она спокойным, но авторитарным тоном, не оставляющим сомнений в том, что она ожидает немедленного повиновения.       И действительно, как только Дафна закончила говорить, крики Кричера вновь прекратились. Широкими, недоумевающими глазами он смотрел на Дафну, а взрослые обменивались удивлёнными взглядами. Только Дамблдор оставался совершенно спокоен, даже если его взгляд был прикован к Дафне и Кричеру.       — Меня зовут Дафна Гринграсс, — продолжила Дафна. — Я уверена, что тебе знакомо имя Гринграсс, не так ли, Кричер? — Домовой эльф по-прежнему смотрел на неё широко раскрытыми глазами. — Гринграссы — старинная и очень уважаемая чистокровная семья, которая во многом связана с Блэками. Я сама — невеста твоего нового хозяина и наследника Блэков, Гарри Поттера.       На лицах Тонкс, Дожа и на этот раз Дамблдора отразилось чистое удивление. Гарри с трудом подавил смех.       — Как его невеста, я должна присматривать за домом и домовыми эльфами, — продолжила Дафна. — И я разделяю чувства Гарри. Я не позволю тебе стать нашим рабом, Кричер. — Эльф снова стал бороться с узами, но Дафна не обращала на него внимания. — У нас уже есть другой домовой эльф. Думаю, вы познакомились с ним в прошлом году. Он свободный домовой эльф, работающий на нас по трудовому договору. Мы предлагаем его и тебе.       Кричер уставился на Дафну в замешательстве, словно она сошла с ума, но, по крайней мере, казалось, что он внимательно слушает.       — Итак, у тебя есть два варианта, — спокойно сказала Дафна. — Твоя магическая связь с Блэками будет разорвана, это несомненно. Однако у тебя есть выбор. Ты можешь либо уйти из дома и никогда не возвращаться. Что ты будешь делать в таком случае, зависит только от тебя, но знай, что я найду тебя, если ты предашь нас. Это будет долгая, мучительная смерть для тебя.       Воздух вокруг Гарри стал заметно холоднее. Не слышалось ни звука.       — Или же ты можешь принять решение остаться на нашей службе на основании этого контракта. То есть ты можешь продолжать служить Дому Блэков, и если ты будешь хорошо выполнять свою работу, то после твоей смерти мы повесим твою голову рядом с головами твоих предков, чтобы ты тоже стал частью наследия Блэков — традиции, которую чтут и Гринграссы.       Гарри чувствовал, что Дафна лжёт, но её слова возымели желаемый эффект. Кричер безумно кивнул головой, моргая глазами.       — Я рада, что ты выбрал более разумный вариант, — сказала Дафна таким тоном, словно заказала чашку чая. — Но знай, что если ты разочаруешь нас в любом проявлении, мы закопаем твоё тело на маггловской свалке, где о тебе навсегда забудут.       Кричер быстро покачал головой, умоляюще глядя на неё своими жёлтыми глазами.       — Значит, договорились, Кричер?       Ещё один утвердительный кивок.       Дафна повернулась к Гарри, её губы растянулись в улыбке так, что стали видны белые зубы.       — Твоя очередь, милый, — сказала она, вставая и откидывая длинные волосы на плечи.       Гарри широко улыбнулся в ответ и снова повернулся к немому Кричеру, шарф которого по-прежнему был у него в руке.       — Кричер, — сказал он домовому эльфу, — отныне ты свободный домовой эльф. — С этими словами он вложил шарф в костлявые пальцы Кричера.       По телу Кричера прошла дрожь, а из глаз, похожих на теннисные мячики, хлынули густые слёзы.       Тем временем Дафна достала из кармана кусок пергамента, в котором Гарри узнал тот самый контракт, который Добби подписал два года назад. Она также наколдовала перо и чернила, после чего передала всё это Кричеру.       — Теперь тебе остаётся только подписать его, — сказала она. — Тогда ты сможешь остаться здесь.       Дрожащими руками Кричер взял перо и коротко надавил им на конец пергамента — не подпись в собственном смысле этого слова, но достаточно для магии пергамента. На мгновение пергамент вспыхнул желтоватым светом, после чего Дафна убрала его обратно в карман.       — Отлично, — радостно сказала она. — Добро пожаловать к нам на службу, Кричер. Пожалуйста, приготовь для нас комнату и, прежде всего, приберись в ней. Я буду очень недовольна вами, если найду грязь, ты меня понял? Теперь ты можешь говорить снова.       Кричер вздохнул, как будто был на грани удушья.       — Да, госпожа, — пролепетал он. — Немедленно, госпожа. Кричер повинуется. Кричер окажет честь Дому Блэк! — С этими словами домовой эльф встал и потрусил к лестнице, на стене которой Гарри действительно увидел несколько висящих голов домовых эльфов.       Что за больные люди были Блэки?       — Проклятье, какие вы страшные, — раздался дрогнувший голос Тонкс. — Я бы не хотела иметь вас в качестве врагов.       Гарри встал и повернулся к молодой ведьме, чьи волосы теперь были белоснежными. Дож тоже был бледен и весь дрожал, а Ремус в недоумении качал головой. Дамблдор же по-прежнему неподвижно стоял в коридоре, его лицо не выражало никаких эмоций.       Гарри бросил на аврора глубокий взгляд.       — Нам также не нужны новые враги, у нас их и так более чем достаточно, — серьёзно ответил он, прежде чем снова повернуться к Ремусу.       — Ты ведь останешься с нами, верно?       Ремус слегка кивнул.       — Да, конечно, — нерешительно ответил он. — По плану мы должны сделать дом настолько чистым и пригодным для жизни, чтобы члены Ордена могли здесь укрыться. Разумеется, мы будем проводить здесь и собрания. Но пока что мы трое будем единственными постоянными жильцами.       — Четверо, Ремус, — заговорил Дамблдор, по-прежнему глядя на Гарри. — Не забудьте Кричера, чьей лояльностью Гарри и Дафна только что заручились… впечатляющими способами.       — Вообще-то, пятеро, — вмешался Гарри. — Добби мы тоже позовём позже. Судя по тому, что здесь творится, нам понадобится любая помощь.       — Тогда мы пойдём сейчас, да, Альбус? — дрожащим голосом позвал Дож. Видимо, ему не терпелось поскорее выбраться из этого жуткого дома. А может, его так нервировала компания, с ухмылкой подумал Гарри.       — Да, — подтвердила его подозрения Дафна. — Потому что от него воняет страхом!       Гарри рассмеялся, чем вызвал ещё больше удивлённых и отчасти возмущённых взглядов. На мгновение в прихожей воцарилась тишина, прежде чем Дамблдор снова заговорил.       — Да, Элфиас, — ответил он. — Гарри просто должен открыть нам секрет этого дома, чтобы мы могли вернуться сюда. Гарри?       Гарри кивнул директору, а затем сказал громким голосом, чтобы все его поняли:       — Это дом на площади Гриммо, двенадцать, родовой дом Блэков и штаб-квартира Ордена Феникса.       На этот раз дом не вибрировал, магия работала бесшумно.       — Спасибо, Гарри, — сказал Дамблдор. — Я вернусь не позднее послезавтра, чтобы мы могли привести сюда больше людей.       На этом Дамблдор, Тонкс и Дож — последний всё ещё дрожал всем телом — распрощались, оставив Гарри и Дафну наедине с Ремусом в тёмной прихожей.       Ремус нахмурился.       — Похоже, ты был лучше подготовлен к тому, что мы здесь найдём, чем я, — сказал он. Это был не вопрос, но было очевидно, что он ожидал ответа.       — Только с Кричером, — пожав плечами, ответил Гарри. — Мы только от Добби узнали, что здесь живёт старый, ворчливый домовой эльф. Поэтому мы подготовили трудовой договор. Остальное было импровизацией.       — И, честно говоря, я нахожу это место отвратительным, — резким голосом продолжила Дафна. — Поэтому я бы попросила нас перестать стоять здесь, где на нас сыплется пыль. Я предлагаю нам с Гарри осмотреть верхние этажи и посмотреть, чем занимается Кричер, а ты, Ремус, пожалуйста, начни уборку здесь.       Ремус согласился с её планом, и поэтому Гарри и Дафна пошли наверх, минуя головы домовых эльфов.       — Прежде всего, я хочу найти библиотеку, — мысленно сказала ему Дафна. — В каждой уважающей себя чистокровной семье есть библиотека магических книг. Как правило, она защищена несколькими заклинаниями, так что войти в неё могут только признанные члены семьи, если только глава семейства не даст на это особого разрешения.       — Значит, идеальное место, чтобы спрятать тела Валейдора и Валейдис, — заключил Гарри.       Долго искать им не пришлось. Уже на следующем этаже они увидели огромную двустворчатую дверь из тёмного старого дерева. В отличие от остального убранства дома, дверь выглядела чистой, словно её недавно вымыли.       Должно быть, эту комнату защищали мощные заклинания.       Переполненные ожиданием, Гарри и Дафна, душа которой была мгновенно принята магией дома, шагнули в библиотеку, где их уже ждала нетерпеливая огненная птица.       

***

      — Гарри, Дафна, выйдите, пожалуйста, — раздался голос Ремуса Люпина, сопровождаемый энергичным стуком в деревянную дверь. После долгого дня уборки и наведения порядка они удалились в свою комнату, желая провести уютный вечер вместе, но, похоже, у их учителя были другие планы.       Дафна раздражённо застонала, оторвавшись от Гарри, и поспешно натянула джемпер на лифчик. Гарри тоже был далеко не в восторге, когда встал с кровати и подошёл к двери, за которой его ждал извиняюще улыбающийся Ремус, очевидно, прекрасно понимающий, что он прервал.       — В чём дело? — спросил Гарри, надеясь, что его раздражение не слишком заметно.       Ремус протянул ему что-то, что Гарри не смог разглядеть в тусклом свете коридора.       — Я нашёл это в своих старых вещах, — ответил Ремус, и Гарри показалось, что он смотрит куда-то вдаль, на давно ушедшие события из более счастливого прошлого. Он и раньше видел такое выражение на лице учителя, а именно всякий раз, когда они говорили о его родителях.       Внезапно почувствовав любопытство, Гарри наклонился вперёд и увидел, что Ремус держит в руках старые, уже немного пожелтевшие игральные карты.       — Мы играли в эти карты ночи напролёт, — ностальгически продолжил Ремус. — Я, Джеймс, Питер и… гм… Сириус. Твой отец, в частности, постоянно обчищал нас, когда мы играли в покер, откровенный негодяй, каким он и был.       Ремус рассмеялся, в то время как в голове Гарри уже крутились мысли. Его отец когда-то играл этими картами? И в покер? Неужели Ремус хотел, чтобы они…       — Вам двоим будет интересно сыграть? — Ремус подтвердил его подозрения.       — Мы можем поиграть внизу, на кухне. Там уже всё чисто.       Добби тоже будет там. Я его уже попросил, он как раз достаёт игровые фишки.       Гарри почувствовал, как Дафна придвинулась к нему и взяла его за руку.       — Мне кажется, он не перестанет просить, пока мы не согласимся, — подумала она ему. — Это может быть даже забавно.       — Кто ты и что ты сделала со старой Дафной?       — Старая Дафна видела, как ты смотрел на других студентов в общей комнате, которые играли вместе и веселились, в то время как тебе всегда приходилось составлять мне компанию во время учёбы. Мне трудно представить, что это действительно весело, но попробовать стоит. И ты заслужила немного отдыха, любовь моя.       Гарри дал Дафне почувствовать его любовь, после чего громко прочистил горло. В конце концов, они должны были сохранять видимость.       — Звучит здорово, Ремус, — сказал он, прежде чем повернуть голову к Дафне. — Что скажешь, Даф?       — Конечно, почему бы и нет, — ответила Дафна, пожав плечами.       Глаза Ремуса засияли от радости, когда он улыбнулся им.       — Отлично! Тогда спускайтесь со мной. У меня тоже есть закуски и сливочное пиво. У нас будет отличная игровая ночь.       Ухмыляясь и действительно немного любопытствуя, Гарри и Дафна последовали за своим восторженным учителем на кухню, где Добби уже прыгал от радости. На столе за его спиной громоздилась гора ярких разноцветных носков.       — Добби принёс свои носки, — пискнул Добби. — Добби хорошо справился, мистер Люпин?       Ремус остановился, озадаченно глядя на гору носков.       — Что… почему ты принёс носки, Добби?       Добби приостановился, прыгая от радости. Теперь была его очередь смотреть на Ремуса с недоумением, как будто он только что заявил, что хочет стать балериной.       — Что мистер Люпин имеет в виду? Мистер Люпин велел Добби достать несколько ценных вещей для игры. Это самые большие сокровища, которые есть у Добби! Мистер Гарри и мисс Дафна подарили их Добби!       Гарри и Дафна разразились хохотом, а Ремус только покачал головой.       — Фишки, Добби, — вздохнул он. — Я же сказал тебе купить игровые фишки, то есть… знаешь, а это неважно. Тогда мы просто будем играть на носки. По крайней мере, это что-то новое… невероятно…       Всё ещё качая головой, Ремус сел на один из стульев вокруг кухонного стола.       — Ну, в общем, — обратился он к Гарри и Дафне, — вы двое уже играли в покер? Если нет, то правила очень просты…              Хотя Гарри и Дафна никогда раньше не играли в покер — сама идея была смешной, они быстро освоили правила. Это был более чем весёлый вечер игры, в котором сливочное пиво, принесённое Ремусом, оказало заметное влияние. Вскоре Добби уже лежал пьяный в углу. Если раньше домовой эльф и не умел играть в покер — он всегда шевелил ушами, когда у него была хорошая рука, — то теперь он оказался в полном пролёте. Таким образом, игра превратилась в соревнование между Гарри, Дафной и Ремусом — и Гарри не собирался проигрывать!       Он внимательно изучил карты в своих руках. Два короля, совсем неплохо. В центре стола уже лежали ещё один король и королева, вот только если…       Внезапно Гарри почувствовал прикосновение к своей ноге, заставившее его вздрогнуть. Босая нога пробралась под брюки и теперь касалась его кожи.       Мгновение спустя Гарри почувствовал знакомое притяжение к своей душе, и разум Дафны завладел его глазами. Прежде чем Гарри успел отреагировать, её разум уже отстранился, но дело было сделано. Дафна увидела его карты.       — Эй, перестань жульничать, — простонал Гарри, но Дафна лишь усмехнулась.       Ремус поднял глаза от своих карт.       — А? Что ты имеешь в виду, Гарри?       — Дафна просто пыталась заглянуть в мои карты, — Гарри взял себя в руки, так как нога Дафны продолжала двигаться вверх. Это будут трудные последние раунды…       Дафна одарила его знающей улыбкой.              

***

      Это был обычный день из жизни Ансельма Питера Грейбриджа, единственного жреца в стране, признанного Министерством магии. Хотя в его обязанности входило заключать браки между ведьмами и волшебниками, чтобы они были приняты министерством, большую часть времени он проводил за подготовкой и проведением похорон, что было гораздо более печальным делом.       Только вчера он беседовал с вдовой, чей муж умер от драконьей оспы, а следующие похороны должны были состояться сегодня днём. Это были лишь первые из целой серии похорон в ближайшие несколько недель; в повседневной работе Ансельма не было ничего особенного, но одно обстоятельство отличало несколько похорон от других: в могилу несли только пустой гроб.       Ансельм не был идиотом, даже если другие волшебники Министерства часто над ним посмеивались. Он умел читать знаки и видел маневры Фаджа и его камарильи, тем более что в последние несколько дней у него было ощущение, что за ним следят. Сами-Знаете-Кто вернулся, Ансельм был в этом уверен. И что-то случилось, что убило многих из его Пожирателей смерти. Возможно, они принесли себя в жертву во время ритуала, чтобы вернуть своего хозяина?       Кто знал, какие идеи могли придумать эти безумные убийцы и насильники… Ансельм знал только, что хочет держаться подальше от всех неприятностей. Он будет закапывать пустые гробы Пожирателей смерти, говорить утешительные слова их вдовам и в остальном быть как можно более незаметным. До пенсии оставалось ещё три года, а потом он на свои сбережения купит небольшой милый домик в горах и проведёт остаток жизни в мире и покое; ещё три года, в течение которых он не хотел быть втянутым в интриги или надвигающуюся войну.       Ансельм мечтал о доме в горах, как вдруг в дверь его кабинета постучали. От этого звука он вздрогнул, но быстро взял себя в руки и громко позвал: «Войдите».       Дверь открылась, и внутрь вошёл мужчина средних лет в заплатанном плаще, с редкими, уже поседевшими волосами и многочисленными шрамами на лице.       — Здравствуйте, вы жрец Грейбридж? — спросил мужчина.       — Да, это я, — ответил Ансельм. — Прошу вас, присаживайтесь. Чем могу быть полезен, мистер…?       — Люпин. Ремус Люпин, — представился мужчина, усаживаясь на один из двух стульев перед столом Ансельма.       — Что ж, мистер Люпин, чем я могу вам помочь?       — Я пришёл по поручению двух моих учеников, — ответил Люпин. — Я преподаватель в Хогвартсе, вы знаете. Эти два студента хотели бы пожениться в ближайшее время, но эту информацию нельзя разглашать раньше времени. Существует определённая напряжённость, если вы понимаете, о чём я. Поэтому, к сожалению, я также не могу назвать вам имена жениха и невесты.       Ансельм вздохнул. Люди обращались к нему с подобными просьбами редко, но не совсем уж необычно. Вероятно, это снова были семьи двух студентов, которые были против молодой любви. Однако клятва Ансельма — и его романтическое сердце — обязывали его обвенчать двух людей, если они явились к нему с благородными намерениями.       Скрепив брак магией, он становился нерасторжимым, как бы ни противились этому семьи.       — Понятно, — спокойно ответил Ансельм. — Этим двум студентам по четырнадцать лет или больше?       — Да.       Ансельм кивнул.       — Тогда я не вижу причин против, если это действительно добровольное решение обоих, то есть их никто не принуждал.       — Конечно, не принуждали… — пробормотал Люпин.       — Хорошо. Тогда мне осталось узнать время и место свадьбы.       — Они решили, что свадьба состоится шестнадцатого июля, — ответил Люпин. — Я заеду за вами в полдень того же дня, и мы вместе отправимся к месту бракосочетания. Меры предосторожности, вы, конечно, понимаете.       Ансельм снова кивнул. По работе ему иногда приходилось иметь дело с параноиками, но определённая осторожность всегда была рекомендована. Любовь — как и ненависть — может пробудить в людях всё самое худшее.       Записав дату в календарь, они попрощались, и Ансельм вернулся к черновику похоронной речи, лежавшему перед ним на столе. Действительно, обычный день.

***

      Гарри нервно поправлял галстук-бабочку. Сегодня был их долгожданный день.       Сегодня они с Дафной свяжут себя узами и покажут всему миру, что они одно целое. Гарри был уверен, что это будет один из самых прекрасных дней в его жизни, но при этом его редко тошнило так, как в этот момент.       — Не стоит волноваться, — подбодрил его Ремус. — Дафна любит тебя, и даже кривой галстук-бабочка не изменит этого.       — Я просто хочу выглядеть для неё шикарно, — дрожащим голосом ответил Гарри. — Я хочу, чтобы сегодня для неё всё было идеально.       — И ты выглядишь очень шикарно, Гарри! Даже роскошнее, чем твой отец на своей свадьбе. — Ремус рассмеялся, но Гарри совсем не хотелось смеяться.       Вздохнув, он посмотрел на своё отражение. Действительно, он не одевался так сильно со времён Йольского бала: на нём был новый фрак с чёрным галстуком-бабочкой и туфли из драконьей кожи. Ему даже удалось привести в порядок свои непокорные волосы с помощью многочисленных средств по уходу за ними.       — Ты действительно хорошо выглядишь, — снова заверил его Ремус. — Но нам пора уходить, не стоит больше заставлять жреца ждать.       Гарри кивнул. Ремус уже заехал за жрецом и привёз его к месту, где он собирался жениться на Дафне. Он поедет туда с Ремусом, а Дафну, которая одевалась в другой комнате, приведёт Добби. Гостей было немного, но именно этого и хотели Гарри и Дафна. Этот день принадлежал только им — весь мир мог сплетничать о них и потом.       Гарри и Ремус покинули площадь Гриммо и аппарировали на уединённый пляж с мягким белым песком, который нашёл для них Добби. Море имело для Гарри и Дафны особое значение, поэтому они не могли представить себе более красивого места для своей свадьбы. Перед лицом бесконечной воды они сделали ещё один шаг к своей мечте о свободном и счастливом будущем.       Как только Гарри и Ремус исчезли, перед домом остановилась синяя машина, и из неё вышли несколько рыжеволосых фигур, а также девочка с кустистыми волосами и мальчик с пухлым лицом. Всё они держали в руках маленькие листочки бумаги, изумлённо глядя на появившийся перед ними дом.       — Давайте, не мешкайте, — подбадривала детей Молли Уизли. — Забирайте свой багаж и заходите в дом. А теперь идёмте! — С этими словами она открыла багажник машины и протянула младшему сыну сундук и клетку с крысой.       — Почему Короста в клетке? — с любопытством спросил Невилл Лонгботтом, помогая бабушке выбраться из машины.       Рон Уизли пожал плечами.       — Похоже, она сошла с ума, — ответил он. — Или у неё бешенство, или что-то в этом роде. Она уже несколько недель пытается меня поцарапать и укусить. Позавчера она почти убежала, но папа поймал её. Я понятия не имею, что на неё нашло.