Your boys and wishes

Коробки за коробками. Отчёт за отчётом. Один покупатель за другим. Жизнь, наполненная обыденными взаимодействиями, часто утомляла, но это был мой выбор. Я решила оставить позади опасную жизнь шиноби и свои достижения, выбрав спокойное существование в роли продавца книжного магазина. Сегодняшний день начался так же, как и все остальные. Я только что получила очередную поставку книг и занялась их сортировкой. В этот раз особое внимание привлекли новые экземпляры из серии знаменитого Джирайи. Вышла вторая часть с весьма броским названием: Ича Ича Насилие. "Неудивительно, что наш начальник заказал так много копий," — подумала я, с усмешкой наблюдая за яркой обложкой. Эти книги всегда расходились с полок моментально, иногда даже в день поступления. Закончив раскладывать книги по витринам, я вернулась за прилавок, решив скоротать время за чтением. Часы показывали 10 утра, и покупателей было всего несколько, что оставляло меня в уютной тишине. Листая страницы, я вдруг вспомнила о нашем постоянном клиенте, который появлялся почти каждый день. Тот самый Какаши Хатаке — легендарный Шаринган. Хоть я и была шиноби в прошлом, наши пути никогда не пересекались. Однако он всегда привлекал внимание своей загадочностью. И как будто кто-то услышал мои мысли, дверь внезапно открылась, и звонок оповестил о новом посетителе. Я оторвалась от книги, готовая как обычно поприветствовать клиента, но, подняв взгляд, чуть не выронила её из рук. — Здравствуйте, добро пожаловать в… Эх?! — мой голос немного дрогнул от удивления. Передо мной стоял тот самый Какаши. — Добрый день, — коротко ответил он, бросив взгляд в мою сторону, прежде чем направиться к полкам. Его спокойствие было почти гипнотизирующим. Я быстро взяла себя в руки и решила не мешать ему, хотя внутри переполняло любопытство. Он остановился у стеллажей, где я аккуратно разложила новые книги Джирайи, и, как я и ожидала, схватил одну из них. — Как всегда, популярная серия, — пробормотала я себе под нос, но, кажется, он услышал. — Джирайя-сан знает, как привлечь читателя, — неожиданно сказал Какаши, оборачиваясь ко мне. Я не знала, что удивило меня больше — его голос, которым он поддержал разговор, или лёгкая улыбка, проскользнувшая под маской. — Это точно, — ответила я, пытаясь не показать, как смущена. — Эти книги всегда разлетаются моментально. — Особенно среди определённых категорий читателей, — заметил он с лёгкой ноткой юмора в голосе. Я с трудом сдержала улыбку. — Возможно, вы тоже относитесь к этой категории? Какаши слегка наклонил голову, будто обдумывая мой вопрос. — Возможно, — спокойно ответил он. Наступило короткое молчание, которое, к моему удивлению, не было неловким. Я наблюдала, как он казалось, выбирает ещё что-то, его взгляд скользил по полкам, словно анализируя каждый вариант. — Работать в книжном магазине должно быть намного спокойнее, чем быть шиноби, не так ли? — вдруг спросил он, бросив на меня мимолётный взгляд. Я слегка удивилась, что он заговорил о моём прошлом. — Да, так и есть, — призналась я. — Хотя иногда я скучаю по тем дням. Но спокойствие... имеет свою прелесть. — Спокойствие иногда нужно, чтобы понять, чего ты действительно хочешь, — сказал он, забирая ещё одну книгу с полки. Его слова задели что-то внутри меня. Может, он говорил это не только мне, но и самому себе? — Думаю, вы правы, — ответила я, улыбаясь. Какаши подошёл к прилавку, положил книги на стол и, взглянув на меня своими внимательными глазами, добавил: — Тогда, возможно, иногда стоит позволить этому спокойствию быть нарушенным. Я моргнула, пытаясь понять, что он имеет в виду, но прежде чем успела что-то спросить, он уже расплатился и направился к выходу. Когда дверь за ним закрылась, я долго смотрела ему вслед. Этот день неожиданно перестал быть таким обычным. На следующий день я всё ещё размышляла о словах Какаши. Они словно эхом звучали в моей голове, заставляя задумываться о том, что он мог иметь в виду. Откуда он знает о моем прошлом. Его спокойное, почти безразличное поведение скрывало нечто большее, чем казалось на первый взгляд. И как будто судьба решила вновь сыграть со мной шутку, дверь магазина открылась, и мои мысли снова материализовались. На пороге стоял он. — Здравствуйте, добро пожаловать, — произнесла я, стараясь звучать как можно спокойнее. — Добрый день, — отозвался он своим привычным ровным тоном. На этот раз Какаши задержался немного дольше, просматривая полки и что-то явно обдумывая. Я старалась не смотреть в его сторону, но напряжение нарастало с каждой минутой. Наконец, он подошёл к кассе с двумя книгами. — Вас ведь зовут Цубаки? — вдруг спросил он, как будто между делом. Моё сердце замерло на мгновение. — Эм... да, а как вы узнали? — осторожно спросила я, пытаясь скрыть лёгкое беспокойство. — М-м, на вашем бейджике написано, — ответил он, и в его голосе послышалась нотка лёгкой иронии. Я мгновенно покраснела, осознав, насколько глупо прозвучал мой вопрос. — А! Д-да, конечно. Как я могла забыть о таком! — неловко усмехнулась я, стараясь спрятать своё смущение. — Почему интересуетесь? Он немного задержал взгляд на мне, прежде чем ответить: — Мы с вами одного возраста, из того же поколения. Моё тело напряглось. Я почувствовала, как слова застыли на губах. — На что вы намекаете? — наконец выдавила я. — На то, что и я, и вы участвовали в войне, — спокойно произнёс он, и в его голосе не было ни капли осуждения, лишь констатация факта. Моё дыхание стало тяжёлым, а мысли внезапно погрузились в воспоминания. Третья Мировая Война... Я потеряла всё на той войне. Мою команду, моих товарищей, тех, кого я считала семьёй. Эти образы были настолько яркими, что я не заметила, как мои руки сжались в кулаки. — Если купили всё, то желаю вам удачи, Какаши-сан, — отрезала я, стараясь, чтобы голос звучал твёрдо, но дрожь всё же проскользнула. Он не ответил сразу. Его взгляд был пронзительным, будто он видел меня насквозь. — Иногда... полезно говорить об этом. Если не с кем-то, то хотя бы с самим собой, — тихо произнёс он, забирая свои книги и направляясь к выходу. Я смотрела ему вслед, чувствуя, как внутри меня всё кипит. Он затронул ту часть моей жизни, которую я всеми силами пыталась забыть, похоронить глубоко внутри. Но его слова остались со мной. Весь оставшийся день я провела в состоянии беспокойства. Почему он это сказал? Что он хотел этим добиться? Может, я должна была ответить иначе? Но одно я знала точно: этот разговор не был случайным. И похоже, наша следующая встреча была неизбежна. К концу дня, когда последние лучи солнца растворялись за горизонтом, я сидела за прилавком, уставившись на книгу, которую так и не смогла дочитать. Мысли о Какаши и его словах не давали мне покоя. "Иногда полезно говорить об этом..." Его голос звучал в моей голове снова и снова. Он наверное понял, насколько болезненной для меня была эта тема. Но вместо того, чтобы проявить благодарность за его попытку понять, я просто оттолкнула его. Как всегда. Я вздохнула, глядя на свои руки, которые нервно теребили уголок книги. Почему я так упорно избегаю людей, которые пытаются протянуть мне руку? Почему не могу отпустить своё прошлое? "Ты всё ещё боишься, Цубаки," — прошептал внутренний голос, от которого не скрыться. Понимание пришло медленно, но уверенно. Я поступила грубо, оттолкнув Какаши, который, возможно, просто хотел найти кого-то, кто поймёт его так же, как он понял меня. "В следующий раз я поступлю иначе," — твёрдо решила я. — "Если он придёт снова, я поговорю с ним. Нормально." Эта мысль немного успокоила меня, словно маленький шаг к примирению с собой. Закрыв магазин и выключив свет, я вышла в прохладную ночную тишину. Луна уже поднялась высоко, освещая дорогу домой. Я взглянула на звёзды, словно спрашивая их, что делать дальше. "Если он придёт снова... Я не упущу возможность." Но на этот раз мои мысли потеряли свою силу. Вопреки моим ожиданиям, Какаши больше не заходил в магазин. Он будто испарился. Каждое утро, открывая дверь, я невольно бросала взгляд на тот самый угол, где он обычно останавливался, чтобы рассматривать книги. И каждый раз этот угол оставался пустым. Сначала я пыталась убедить себя, что это просто совпадение. Возможно, у него дела, или он нашёл другой магазин. Но с каждым днём это чувство странной пустоты только усиливалось. «Может, я действительно зашла слишком далеко...» — промелькнула мысль, от которой стало неуютно. Я знала, что в своей резкости я была не права, но теперь исправить что-то казалось невозможным. Прошла неделя. Потом другая. Магазин жил своей привычной жизнью: поставки, клиенты, отчёты. Я делала всё механически, без той лёгкости, с которой обычно справлялась. Где-то в глубине души я всё ещё надеялась, что он появится снова. Но однажды вечером, когда магазин уже должен был закрываться, дверь вдруг медленно открылась, и знакомый звонок вновь раздался в тишине. Моё сердце екнуло, и я тут же повернула голову. На пороге стоял Какаши. Всё тот же расслабленный, почти безразличный вид. Но что-то в его глазах казалось другим. — Добрый вечер, — произнёс он своим привычным спокойным голосом, заходя внутрь. Я не сразу нашла, что ответить, но потом взяла себя в руки. — Добрый вечер, Какаши-сан, — ответила я, стараясь, чтобы голос не выдал моего волнения. Он прошёл к полкам, как будто ничего не произошло. А я стоя за прилавком, собиралась с мыслями. Сейчас или никогда. — Какаши-сан, — начала я, пока он перелистывал одну из книг. Он обернулся, и его взгляд снова пронзил меня. — Да? — Я хотела извиниться... за тот день. Я была груба и несправедлива. Вы пытались поговорить, а я просто... — слова застряли в горле, и я вздохнула, пытаясь успокоиться. — Просто хотела сказать, что мне жаль. Он посмотрел на меня чуть дольше, чем обычно, а потом мягко улыбнулся, хотя эта улыбка была едва заметна. — Не беспокойся об этом, — спокойно сказал он. — Я понимаю, что не всем легко говорить о прошлом. Его слова прозвучали так просто, но именно в этот момент я почувствовала, как огромный груз спадает с моих плеч. — Но всё же, — продолжил он, подойдя ближе, — иногда разговор помогает. Я посмотрела на него, и впервые за долгое время мне стало легче. — Может, начнём сначала? — предложил он, протягивая руку. — Начнём, — слабо улыбнулась я, пожимая его руку. И в этот момент мне показалось, что возможно, моя жизнь начинает меняться.