Было бы лучше, если ты исчез

Сначала Се Лянь не поверил своим ушам, но вскоре понял, что Цзюнь У не шутит. Он не собирался никуда его отпускать. Под натянутой рубашкой виднелись массивные плечи и четко очерченные мышцы. Ряд пуговиц был не до конца застегнут, обнажая часть груди. Мужчина не сводил с юноши глаз. Оттолкнувшись от кровати, Се Лянь попытался встать, но сильная рука прокурора удержала его на месте. Взгляд Цзюнь У, холодный и неумолимый, пронзал его, не оставляя ни тени сомнения в серьезности намерений. — За время нашего знакомства, я заметил за тобой одну вещь — то, что ты весьма распущен, — казалось, мужчина намеренно выжидал, играя с паузами, чтобы усилить напряжение.  Низкий голос Цзюнь У прозвучал довольно грубо. Произнесенные слова не укладывались в голове. Се Лянь не знал как на них реагировать. Он собирался ответить на беспочвенный упрек, но из уст вырвались лишь бессвязные звуки.  — О чем?.. О чем, черт возьми, ты говоришь? — с трудом выдавил он. — Ты совсем меня не знаешь! Это действительно сбивало с толку. Се Лянь рефлекторно потянулся вперед, чтобы убрать блокирующую руку, в ответ на это Цзюнь У лишь слегка усмехнулся, как будто слова и действия юноши только подчеркивали его собственную уверенность. — Как раз наоборот, — его тон стал более приглушенным, — я знаю о тебе достаточно. Чистые и глубокие глаза Цзюнь У выглядели действительно устрашающе. Кончиками пальцев прокурор коснулся его затылка. Се Лянь резко выпрямился, словно его неожиданно шарахнуло током. — Аах!.. Он хотел уверить Цзюнь У, что он не такой, что у него есть свои принципы и цели, но слова словно застряли в горле. Каждая фраза, которую он пытался сформулировать, оставалась невысказанной мыслью. — Больше всего на свете я ненавижу то, к чему прикасались другие люди.  Цзюнь У смотрел на него с таким давлением и настойчивостью, что Се Лянь почувствовал, как в груди у него сжалось сердце. Страх перед очередным жестоким действием мужчины сковывал его движения. Цзюнь У не отводил взгляда и продолжал поглаживать затылок юноши длинными белыми пальцами. Он словно искал искру слабости, чтобы разжечь свой наступательный натиск.  — Я не хочу трахать дырку, которую ебут другие.  Се Лянь сжал лежавшее перед собой одеяло так, что костяшки его пальцев побелели. Внутри него кипел гнев. Он, с трудом, удержался от того, чтобы вставить слово, вместо этого он вгрызался взглядом в уверенное лицо манипулятора, пытаясь найти пролом в его маске безразличия, любую слабость, которая могла бы ему помочь. Цзюнь У выглядел уверенно, его взгляд ярко сверкал, а губы слегка приподнимались в насмешливой улыбке. Прокурор явно наслаждался игрой, в которую они были оба втянуты. — А раз нет причин тебе доверять — значит ты останешься здесь. Юноша застыл, постепенно осознавая, что ведет разговор с подлинным мастером манипуляций — искусным игроком, который расставляет людей в своей жизни, словно шахматные фигуры на доске. Этот истинный кукловод смотрел на него с холодным расчетом. Поймать его в ловушку было невозможно. Он никогда не будет переигран и не поддастся разоблачению. — Ты думаешь, что я просто твоя игрушка? — выпалил он, зная, что каждое слово может быть использовано против него, но, возможно, риск стоил того, чтобы ослабить захват. Цзюнь У лишь улыбнулся. — Не переживай, — прокурор дернул уголком губ, как будто его слова были детской шалостью. — Наша связь не продлится долго. Ты не лучше остальных, и вскоре я потеряю к тебе интерес. — Скоро? Когда это произойдет? — процедил сквозь зубы Се Лянь. Юноша смотрел на Цзюнь У как на сумасшедшего, и, возможно, так оно и было. Его присутствие заставляло молодого человека чувствовать себя уязвимым. — Не знаю, — произнес манипулятор, его взгляд оставался бесстрастным. — Возможно, это станет явным раньше, чем на землю ляжет первый снег, — спокойно ответил Цзюнь У.  Рука, неторопливо подглаживающая Се Ляня, словно он был непослушным ребенком, остановилась. Се Лянь облегчено вздохнул, ему была приятна бесперспективность этой связи. Он хотел избавиться от мужчины как можно скорее. Да и сам Цзюнь У не создавал впечатление того, что способен надолго привязываться к кому-либо. Все казалось еще более запутанным. «Первый снег», — мысленно он повторил сказанное мужчиной. По своей природе Цзюнь У был честен в своих желаниях. Когда желание обладать чем-то было настолько сильным, это приводило к таким последствиям, как сейчас. Именно поэтому он был готов применить любые средства, чтобы удержать Се Ляня рядом. — Не предавай мое доверие. Оставайся здесь.  Мужчина вышел из спальни. В тишине раздавался лишь отголосок его шагов по стеклянной лестнице. Се Лянь остался один в полутемной комнате. Он смотрел на приоткрытую дверь, за которой исчезла спина Цзюнь У. Его сердце билось быстрее, но теперь уже не от страха, а от того легкого гнетущего ощущения, что этот полный боли и напряжения диалог наконец подошел к завершению. Он снова представлял себе их первую встречу, те тревожные знаки, которые он усердно игнорировал. Напор Цзюнь У изначально показался ему странным и неестественным. Пустой взгляд скользил по серым стенам. Почему он позволил этому мужчине войти в свою жизнь? Ответ оставался сокрытым и недоступным.  — Не лучше остальных? — передразнил его Се Лянь. — Почему бы тогда тебе не найти кого-то другого? Он поднялся с кровати и подошел к окну. За стеклом вечер медленно погружался в сумерки. Словно подчиняясь невидимой силе, он открыл окно. Прохладный вечерний воздух обнял его, наполняя легкие свежестью, которая была такой же гулкой, как его мысли. Се Лянь закрыл глаза и позволил себе на мгновение забыть обо всем, о той тени, которая нависла над его жизнью. Ветер шептал, унося с собой остатки тревоги. Ему было достаточно слов Цзюнь У. Это не продлится долго. Он знал, что скоро освободится от этого гнета. — Все закончится. Я смогу это вынести. Молодой человек вошел в ванную, ведущую из спальни. Охваченный удивлением, он застыл на месте, осознавая, что это пространство едва ли уступает по площади его собственной квартире. Атмосфера строгой элегантности. Безукоризненный минимализм сочетался с изысканным темным камнем. Все вокруг выглядело безусловно ценным, но одновременно холодным и чуждым.  Он осторожно смывал с себя остатки страсти, будто стремясь освободить свое обессиленное тело от следов Цзюнь У, но зуд не покидал его, казалось, невидимые насекомые, ползущие по его коже, напоминали о том, что избавиться от воспоминаний невозможно. Его попытки смыть этих незримых существ становились все более отчаянными. Он тер себя с такой непреклонной решимостью, что нежная кожа покрылась ярким румянцем. Пена в воде утихла. По щекам катились капли. Мир вокруг стал терять ясность.  Се Лянь аккуратно накинул на плечи белоснежный махровый халат и вышел из гардеробной. Спускаясь по лестнице, юноша внимательно окинул взглядом владения Цзюнь У. Интерьер, словно сошедший со страниц модного журнала, но в этом величии таился недостаток тепла, создавая эффект парадокса, который одновременно завораживал и настораживал. Дизайнер показал свое мастерство, но полное отсутствие руки хозяина добавляло холодной безликости. «Никаких фотографий и личных вещей» Се Лянь не мог долго восхищаться обстановкой — чувство голода не покидало его. Он осторожно подошел к холодильнику и приоткрыл его створки. Внутри было лишь несколько бутылок воды без газа. — Ты вообще человек? — обратился он к отсутствующему хозяину.  Юноша внимательно исследовал бесчисленные шкафы кухонного гарнитура, но ничего не нашел, кроме пары хрустальных стаканов и бутылки бренди. Будучи официантом, хоть и в прошедшем времени, он сумел мгновенно оценить, что эта бутылка стоила более тысячи долларов. — Твое здоровье, ублюдок! — произнес он, с легкой иронией. Се Лянь поднял бутылку и, не колеблясь, сделал глоток. Алкоголь, как пламя, обжег его гортань, оставляя горький след. С каждой каплей он ощущал, как холодная реальность растворяется в тепле момента, а легкое опьянение приятно окутывало его сознание. Прислонившись к кухонному острову, юноша замер, услышав позади звук открывающихся дверей лифта. В один миг он ловко спрятал бутылку за спиной. — Меня не было совсем недолго, а ты уже во всю хозяйничаешь?  Цзюнь У уверенно шагнул в холл, и все внимание Се Ляня мгновенно переключилось на него. Его руки были заняты грузом. Он нес несколько бумажных пакетов, от которых исходил тонкий, соблазнительный аромат изысканных блюд. Молча, с грацией хищника, он двигался все ближе. Се Лянь моментально застыл, ловя на себе проницательный взгляд, который, казалось, смог распознать все, о чем думал юноша в тот момент. Медленно опустив пакеты на стол, он сделал шаг вперед, пренебрегая расстоянием, которое Се Лянь старался сохранить между ними и резко схватил, спрятанную за спиной, руку. — Что ты там прячешь? — уголки губ Цзюнь У дрогнули, а пальцы крепко сжали запястье Се Ляня. Его тон был одновременно мягким и властным, Се Лянь почувствовал, как внутри него закипает отвращение. — Я лишь… — произнес он, стараясь сохранить спокойствие. Мужчина наклонился ближе, уловив в воздухе сладковатый шлейф алкоголя.  — Искал способ убежать от реальности? — осведомился он, забирая бутылку и отпуская его руку. — А если и так? — Се Лянь поднял голову и его взгляд встретился с довольным выражением Цзюнь У.  Мужчина рассмеялся — его смех резонировал в комнате, словно слова Се Ляня были обычной шуткой. Он отхлебнул из бутылки, не отрывая от него глаз. Ироничная улыбка на его губах лишь добавляла масла в огонь. Се Лянь ощущал, как пламя ненависти и страха переплетались в его сердце, делая его сбивчивое дыхание еще более тяжелым. Он знал, что под этой маской улыбки скрывалась подлинная сущность. — Бегство от меня только добавит тебе проблем, — произнес Цзюнь У, будто читая его мысли. — Ты ведь это понимаешь? Ясные, предвкушающие, полные таинственного вызова глаза Цзюнь У требовательно ожидали ответа. В его словах ощущалась глубина опасности — угроза, подобная стальной игле, которая уже впивалась в кожу. — О да, ты мастерски ломаешь жизни. Я уже глотнул сполна.  Цзюнь У поднял бровь, его интерес явно возрос. Неожиданная дерзость всколыхнула воздух, наполнив его азартом. — А в тебе явно пропадает драматический актер, — с усмешкой заметил Цзюнь У, расставляя по столу содержимое пакетов. Мужчина аккуратно извлекал не только вторые блюда, но и тщательно упакованные десерты, каждый из которых выглядел как произведение искусства.  — Я не собираюсь прятаться за маской жертвы, — ответил Се Лянь, стараясь придать голосу твердость. Алкоголь, казалось, развязал ему язык. — Если ты хочешь использовать меня, я вдоволь попользуюсь тобой. Цзюнь У удивлено захлопал глазами. — Звучит заманчиво, — произнес он, наклоняясь так близко, что их лица почти соприкоснулись. — Но знай, играть со мной — это тебе не шахматы. Здесь нет правил. Только инстинкты. Се Лянь почувствовал, как ледяной пот скользнул по спине. Даже его внутренние демоны велели ему заткнуться. — Пешка, вообразившая себя ферзем, — с легкой насмешкой заметил Цзюнь У. — Продолжай. Мне даже любопытно. — Чтобы ты ни говорил, главная фигура здесь — я. Это ты кружил вокруг меня. Не смог смириться с отказом и опустился до угроз и жалкого шантажа!  Всевозможные ругательства вертелись у него на кончике языка. Се Лянь верил, что его слова способны сорвать ухмылку с губ Цзюнь У, но тот лишь смотрел на него с игривым вызовом. — Все твои попытки оказаться в главной роли выглядят жалко, — губы Цзюнь У оказались так близко, что юноша мог ощутить его дыхание. На расстоянии, где кончики их носов практически соприкасались, лицо мужчины выглядело до ужаса великолепно. Непосредственная близость злила и одновременно смущала юношу — этот странный коктейль эмоций сбивал с толку. Се Лянь почувствовал, как внутри что-то щелкнуло. — В таком случае, следуй сюжету, даже если он обратится для тебя в театр абсурда, а если твоя игра мне не понравится... — Цзюнь У отстранился, так и не коснувшись губ юноши, — да, драма будет, но ты можешь оказаться среди тех, кто ее не переживет. Се Лянь опешил с такого внезапного отступления. Цзюнь У разложил содержимое контейнеров по блюдам и расставил серебряные приборы. Он подвинул юноше стейк семги, украшенный гарниром. Се Лянь взял тарелку, стоявшую перед собой, и без колебаний сбросил ее со стола. Блюдо разлетелось по полу. Повсюду разметались кусочки нетронутой рыбы. Остатки также попали на обувь Цзюнь У. — Я не буду это есть! — решительно заявил он.  Атмосфера за столом была необратимо испорчена. Се Лянь не мог больше это выносить. Он чувствовал себя добычей, попавшей в логово. Как бы сильно он ни сопротивлялся, это было бесполезно. Все это было лишь забавой для хищника. — Очень зря, как я уже говорил, у тебя слишком тощий зад — Цзюнь У ядовито улыбался, — каждый раз, когда я вхожу в тебя, я вижу очертания своего члена, не могу сказать, что мне это не нравится, но это может быть опасно для твоего тела. Мужчина изливал свои слова с медовой сладостью, но в них фигурировала лишь грязь. Поток вульгарности не прекращался. Се Лянь, вздрогнув, резко поднялся, ощущая, как несуществующие нити оплетает его руки и ноги. Он, не останавливаясь, направился к лестнице. Крепко закрыв уши ладонями, он надеялся заглушить весь этот непристойный монолог. Позади него раздался оглушительный смех, словно эмоции, которые все это время крепко сдерживал Цзюнь У, разом выплеснулись наружу. Се Лянь, в свою очередь, шел до спальни, ни разу не обернувшись. Цзюнь У так же не тронув еду, покинул пентхаус.