Мир, в котором есть мы

Миядзаки Кьека. Ключ почти бесшумно поворачивается во входной двери. Перед домом привычно пахнет свежескошенной травой и едва доносятся звуки воды от небольшого пруда, находящегося на участке. Кьёка вздыхает, когда понимает, что ключ свободно движется внутри скважины, означая то, что дверь открыта. Сняв обувь в прихожей, девушка замечает блеклое освещение из гостиной.  -Ну и где ты была? — с некой ноткой разочарования спрашивает мачеха, делая глоток вина из бокала.  -у Рики. — отвечает Кьёка, облокотившись на дверной проём. -Интересно. — женщина ставит бокал на кофейный столик у дивана и выпрямляет спину, закидывая одну ногу на другую. — Твой отец видел её в девять вечера, когда она заходила к себе домой, а сейчас два часа ночи. И Кьёка замолкает. Становится стыдно, что её поймали на лжи. -Или ты хочешь сказать, что твой папаша обознался? — женщина продолжает пилить взглядом свою падчерицу. — Хотя, мне плевать. Поднимайся в свою комнату и можешь начинать собирать вещи, ты съезжаешь. Она протирает область вокруг губ, которую запачкала ярко-красной помадой и перевязывает атласный халат покрепче, после чего встаёт с дивана.  -В каком смысле съезжаю? — переспрашивает Кьёка. -К своей матери в Токио. Нам такой бестолковый ребенок не нужен, мы уже давно обсуждаем это. Женщина уходит, оставляя Кьёку одну. Слова о том, что она им не нужна крепко впечатались в голову, прокрутившись несколько десятков раз, с каждым разом делая больнее и больнее, будто кто-то протыкал тело насквозь самым острым лезвием. Родители Кьёки развелись ещё когда малышке едва исполнилось семь лет. Маму выставили за дверь буквально ни с чем, ей пришлось уехать к своим родителям, где она заново заработала определенную сумму денег и смогла съехать в Токио, совсем позабыв о когда-то самом главном и драгоценном: о дочери.  О той самой дочери, которая, ещё будучи ребенком поняла, что мама её не любит, и именно поэтому она бросила Кьёку. Ей пришлось рано повзрослеть, как только к ним переехала новая женщина отца со своим сыном, что был старше Кьёки на два года, хотя вел себя так, будто он прожил намного больше и Кьёка должна ухаживать за ним. Все домашние дела, такие как уборка и готовка огромного двухэтажного дома, естественно, свалилась на Кьёку. Ну она ведь будущая жена и мать, обязана – дословные слова её мачехи. Будучи всегда отличницей, Кьёка скатилась по всем предметам из-за вечной усталости, а после и вовсе забила на учебу, начав гулять с дурной компанией, куда её привела Рика. Алкоголь, сигареты, наркотики, вечеринки, драки, побеги из дома, прогуливание школы и проблемы с законом стали совсем повседневной рутиной для двух подруг. Кьёка даже не заметила, как стала той, кого всегда презирала. А вот родители заметили, именно поэтому отослали её подальше не только от друзей, но и от себя. Сложно было вспомнить, звонил ли отец хотя бы один раз Кьёке, что уж говорить про мачеху. Но что точно удивило Кьёку, так это её мама. По приезде она была очень рада видеть свою дочь, да и к тому же у неё появился ухажер, который спустя год переехал к ним и обеспечивал всех сам. В общем-то, очень приятный мужчина. Хоть и иногда он напрягал Кьёку, но она его полюбила. А вскоре полюбила еще одного человека – Кавата Нахоя. Настолько полюбила, что надела розовые очки и думала, что его злость - это маска, хотя всё было совершенно наоборот.  Когда Рика переехала в Токио вслед за Кьёкой, именно тогда всё вновь встало на свои места: Кьёка больше не переживала по пустякам, проводила время рядом с новыми и хорошими друзьями столько, сколько захочет, а по возвращению домой она приходила на кухню, где её ждала мама, уже успев заварить чай, а чуть позже присоединялся отчим, которого Кьёка встречала со словами «Пап, представляешь, что сегодня произошло». Оценки потихоньку начали расти, хоть Кьёка и понимала, что теперь ей не нужно заслуживать любовь через достижения.  Признаться честно, иногда Кьёка могла вспомнить что-то, как она говорила, из прошлой жизни, и её начинало трясти от нервов, но она считала это нормальным, так как это её прошлое, и от него никуда не уйти. Миямото Мизуки. Девушка шла по школьному коридору с, казалось, тонной учебников. Сильный и такой привычный толчок в плечо — и всё содержимое вмиг оказывается на полу. Некоторые ученики усмехаются над неуклюжестью Мизуки, а кто-то даже не смотрит под ноги и наступает на открывшиеся учебники грязными ботинками, пачкая страницы.  -Ей, видимо, очки для красоты нужны. — шепчется небольшая компания за спиной, пока Мизуки подбирает свои вещи, поджав губы. Она уже привыкла. Издевательства продолжаются уже два года, а перестали задевать около года назад, потому что ничего нового не происходило: оскорбления, выкрикнутые в спину, толчки. Школьный буллинг – вещь привычная. В частности для таких ребят, как Мизуки, которые ничего не делают и лишь попадают под раздачу.  Было время, когда у Мизуки была подруга на два класса старше. Именно эта подруга пустила слух, что Мизуки влюблена в Манджиро. -Сэмпай то, сэмпай сё, хватит за мной бегать, как собачка. — примерно так был аргументирован её поступок. С этого момента и начались издёвки.  Если они были чем-то привычным, то совсем скоро ребята начали действовать серьёзнее. Рвали тетради, учебники, окунали головой в унитаз, отстригали волосы на уроках или клеили жвачку на самую макушку и прятали одежду, могли и закинуть обувь куда повыше. Родители Мизуки добрые и понимающие люди, между прочим. Они действительно хорошие не только как родители, которые примут своего ребенка любым, но и просто как люди. И именно по той причине, что они души не чают в Мизуки, та никак не могла разбить их сердце словами о том, что она жертва школьного буллинга. Какова причина того, что Мизуки не может перевестись в другую школу? Всё дотошно просто – она не хочет. И будь тому причина её любимая классная руководительница, кружок рисования или Сано Манджиро – из-за всего перечисленного она даже думать о переводе не хочет. Или может она слишком слаба и боится, что в новом учебном заведении одногодки будут издеваться ещё хуже. После крайней раздачи пиздюлей в женском туалете девушку нашла Рика. Можно поклясться, Мизуки увидела нимб над головой Рики и с того момента полюбила её сильно, позабыв о неудачном и травмирующем опыте с сэмпаем.  За считанные дни очки сменились на линзы, а походка стала более уверенной. Младшие братья хихикали, когда каждое утро видели, как Мизуки стояла напротив зеркала и подбирала нужные слова своим обидчикам, если они вновь пристанут к ней. Но по щелчку пальца ничего нельзя изменить, поэтому домой она продолжала приходить разбитая после издевательств, на которые она так и не смогла ответить.  В голове надолго застыли, словно цемент, слова Рики про естественный отбор, и выкинуть эти мысли никак не получалось, но и менять ситуацию, брать всё под свой контроль тоже не выходило. Даже отношения с Манджиро не вселили в неё уверенность, хотя чуть позже она вновь смотрела на Рику, словно зачарованная, когда та заступилась в очередной раз за Мизуки. Такого восхищения у девушки ещё никто и никогда не вызывал. Вот, что дало толчок Мизуки встать на верный путь и научиться отстаивать свои границы, ведь через год ребята выпустятся и Мизуки вновь останется одна, так как уверена, что Кэли не попадет с ней в один класс. Кэли Смит. -Эй, шлюшка, — за спиной разносится противный британский акцент, обжигая затылок болью. Кэли останавливает у своей парты и сжимает руки в кулак, пытаясь утешить саму себя. Два громких одноклассника, являющиеся теми самыми клоунами всей школы падают на пол, придерживая животы от смеха. — сделаешь минет после школы? -Мне вот просто интересно, что ей вчера сказал отец? — девушка, сидящая перед Кэли оборачивается и спрашивает у своей соседки по парте. -Уж что там мне мой отец сказал, — начала произносить Кэли, доставая планшет из рюкзака. — тебя это волновать не должно, Крис.  -Она, поди, вчера с его дружками и развлекалась. — вновь послышалось сзади. Майк, тот, который британец, когда-то был парнем Кэли. Красавчик и капитан футбольной команды однажды запал на Кэли. Превратил её в стильную куклу, как было удобнее ему, а чуть позже и аккуратно высасывал деньги её отца. Узнав, что их семья обанкротилась, через полтора месяца бросил её, пустив слух, что она эскортница. Хотелось бы остановиться и на этом, но Майк не такой человек. Заплатив немного денег знакомому, тот сделал фальшивые фотографии, где полуголая Кэли развлекается со взрослыми мужчинами. -Если ты сейчас же не закроешь свой рот, то я туда запихаю член твоего товарища. — хмыкнула Кэли в полуобороте и посмотрела на своего бывшего, кивнув в сторону его соседа по парте. — Уж я явно умею обращаться с половыми органами, судя по всему. -Ты посмотри, — довольно ухмыльнувшись, парень наивно посмотрел на Кэли. — даже не отрицает свою шлюховатость. -С твоей мамкой вместе на трассу приходим. Глухой удар, стул вылетает из под Кэли и она падает на пол, ударившись лбом об угол парты. Майк обходит свою парту и наклоняется к Кэли, схватив её за воротник. -Помой свой рот с мылом, пока я тебя землю жрать не заставил. — глаза загорелись агрессией, которую ещё никто не видел. Кэли, даже не шелохнувшись от страха, подняла голову, набрала слюну во рту и смачно харкнула прямо в лицо парню. В классе повисла тишина. Те, кто были развернуты лицом к Майку наблюдали, как по его переносице стекают чужие слюни, а его гримаса набирает всё более и более злобное олицетворение. Если бы дьяволом можно было назвать человека, то Кэли, не раздумывая, назвала бы именно Майка, точно так же, как и он назвал бы Кэли. -Поскорее бы ты уехала в Японию. — от злобы ничего не осталось, будто минуту назад Майк не собирался ударить Кэли. Он выпрямился в спине, когда к нему подошла подруга, протянув салфетки. — А лучше вообще умри, чтобы твое ущербное тело поскорее сгнило в могиле. Кэли покрылась мурашками. Она много раз видела своего бывшего молодого человека при сильной агрессии, но то, что он сказал сейчас – это был перебор, даже для него. Кэли прикусила губу и поднялась с пола, отряхивая край кофты. Этим же вечером девушка собрала все свои вещи и родители отвезли её в аэропорт, откуда она вылетела к Мизуки, параллельно вспоминая о своем интернет-друге. Moon0612 – вот так она знала его. Трудолюбивый и до безумия добрый парнишка, которому даже необязательно знать о том, как ты выглядишь для того, чтобы помочь. Единственное, что они знали друг о друге – возраст и страна проживания. Паренек был из Японии, за счёт чего Кэли иногда прокачивала свой навык, а для парня напротив, был прокачан навык английского, так как этот язык был основной в их общении. Узнав о том, что Кэли переезжает в Японию, парень чувствовал, будто они стали ещё ближе, но так как информация о городах была что-то типа табу, ему оставалось лишь ждать, когда Кэли предложит скинуть оковы инкогнито. Признаться честно, Кэли и сама хотела наконец показать настоящую себя своему другу, к которому она так сильно привязалась и, кажется, начала влюбляться, но девушка была уверена на все сто, что она ему не понравится. Ей никогда не нравились ни свои глаза, ни кудри. Особенно маленькие завитки, что вечно лезли в лицо. Если Кэли не любит себя, то как она может понравиться тому, за кем наверняка полшколы девушек носится?  В настоящее время вопрос всё ещё актуален. Ей не по себе контактировать с мужским полом из-за своих комплексов. Она вечно трогает волосы или смотрит в зеркало, проверяя своё лицо, а во время диалога её глаза вечно бегают из стороны в сторону, Кэли иногда запинается в словах из-за того, что думает какой у неё отвратительный акцент. Единственный парень, к которому она хотя бы немного, но привыкла это Майки, ведь он довольно часто приходит в гости к Мизуки. Может, спустя время Кэли сможет полюбить себя и тогда её полюбят в ответ? Или уже любят?