Шепот твой стал моим спасеньем

Ло Бинхэ проснулся от странной режущей боли во всем теле, мешавшей спать. Он попытался перевернуться, с удивлением обнаружив, что вместо мягкой перины он лежал на жестком матрасе, перевязанный бинтами, как та куколка. Отвратительно. Император с трудом разлепил глаза и привстал, игнорируя вспышку боли, почти лишившую его сознания. Во рту было сухо, поэтому он с трудом выдавил из себя одно единственное слово. - Какого...? Никаких Императорских комнат не было и в помине. Ло Бинхэ находился в дровяном сарае, слишком хорошо знакомом ему. Ещё бы, ведь он провел в нем всю свою юность. Император с силой тряхнул головой, убеждая себя, что что-то здесь не так. Нет. Этого просто не может быть. Как он мог вернуться в свое юное тело? Или, быть может, это лишь дурной сон навеянный Синьмо? Да, должно быть меч снова беснуется, требуя жертв. Ло Бинхэ почти готов был поверить в это, но такого с ним не случалось уже более ста лет, не меньше, так почему именно сейчас? Или он слишком увлекся новой супругой и упустил контроль над мечом? Ло Бинхэ тряхнул головой - это был еще больший бред, он ведь не юнец, чтобы так глупо попасть впросак. Император Трех миров мрачно оглянулся. Все вокруг слишком мало походило на сон или иллюзию. Боль была вполне реальной, как и отвратительный запах отсыревшого дерева и земли. Лишь голова была удивительно пустой. Казалось он помнил все, но одновременно воспоминания были размытыми и путались меж собой, не позволяя извлечь с них ни единого цельного образа. Что ж, если он и правда переродился, то ситуация выходила неоднозначной. С одной стороны терпеть издевательства опять не хотелось, а с другой - сколько ошибок он мог предотвратить? Насколько быстрее он достигнет прежних высот сейчас, имея те знания, что он добыл разоряя заклинательские ордена? Ло Бинхэ лег обратно, сцепив зубы, такой сильной была боль. Он уже отвык спать вот так, на худом матрасе, без одеяла и подушек, в одной лишь одежде. Вот только сейчас он не тот маленький наивный мальчишка, которым был и поэтому он больше не позволит вытирать о себя ноги. Сейчас самым главным было дождаться Собрания Союза Бессмертных и раздобыть Синьмо. С такими мыслями он погрузился в липкую дрему, которая оплела его разум, словно паук, оплетающий свою добычу ядовитой паутиной. Утро было еще менее радостным, чем ночь. Началось все с того, что окрестности огласила ругань Мин Фаня, а следом несколько учеников вломились в сарай и вытащили его наружу. Император искренне пожалел, что не мог их убить прямо сейчас, ведь пока что ему не хватало сил даже просто дать отпор. Тело было слишком истощено, а неправильное совершенствование лишь усугубляло его и без того не радостное положение. От этого хотелось ругаться и плеваться, но пришлось идти рубить дрова. Топора, как назло, не оказалось нигде. Отсмеявшись и наглумившись, Мин Фань велел ему поискать топор где-то в чаще рощи. Ло Бинхэ сцепил зубы и пошел искать злосчастное орудие труда. Он уже отвык, каково это, терпеть свору учеников Цинцзин. Хотелось размазать их тонким слоем по ближайшей поверхности, но нельзя - не хватит силёнок. А даже если бы и хватило, то делать такое в центре сильнейшей заклинательской школы было бы фатальной ошибкой. Пиковые лорды во главе с Юэ Цинъюанем очень быстро и доходчиво объяснили ему, почему так делать не стоит. Вот так, бурча проклятия и ругательства себе под нос, он шел по Бамбуковой рощe, ища топор, которого, как назло, нигде не было. В голову невольно закрались подозрения, что любимые шисюны могли спрятать его где-то еще, куда ему, например, не было ходу. Ло Бинхэ едва не зашипел. Для полного счастья ему не хватало только встретить Шэнь Цинцю и получить от него наказание. Ах, постойте, он и так его получит, если не нарубит дров. Император, ныне уже бывший, настолько углубился в собственные мысли, что не заметил, как все знакомые тропинки исчезли, сменившись ели заметными дорожками, поросшими травой и мхом. Кажется, он умудрился дойти до самой отдаленной части пика, где не было ничего кроме старых тренировочных полей, давно поросших бамбуком. Прелестно, только не говорите, что он потерялся? Да Мин Фань со смеху сдохнет, если узнает! Внезапно, откуда-то донесся... звонкий смех, знакомый и родной настолько, что он невольно испугался. Да что с ним такое?! Ло Бинхэ непонимающе оглянулся, выискивая источник звука, но вокруг не было ни следа заклинателей. Казалось, что он был единственным, кто был столь глуп, чтобы забрести так далеко. Впрочем, стоило ему только выдохнуть, как он вновь услышал, голос, немного приглушенный, из-за разделявшего их расстояния. - Цзю-гэ, щекотно! - Сиди смирно, глупышка, - фыркнул в ответ кто-то. Император нервно тряхнул головой. На долю секунды ему даже показалось, что это был голос Шэнь Цинцю. Ага, конечно! Его бывший Учитель по определению не мог говорить так тепло. Он скорее поверил бы, что Солнце садиться на востоке, а встает на западе. - Айщ! Эргэ! Мне больно! Это слишком туго! - А я тебе что говорил? А ты, нет-нет, давай попробуем, вот теперь дай мне обработать и терпи, пока я не разберусь с последствиями твоих экспериментов! - Цзю-гэ! - прозвучало до того капризно, что Ло Бинхэ на мгновение засомневался, чем эти двое там занимаются: - Я пожалуюсь дагэ! Айщ, опять! - Ну всё, осталось совсем немного, мы почти закончили, - голос, так похожий на голос Шэнь Цинцю зазвучал мягче и даже утешающе - ну вот и все. - И долго мне теперь бревнышком лежать? - Хотя бы пару дней, пока не заживет, куда ты встаешь?! А ну ляг! Ло Бинхэ почувствовал, что еще немного и его хватит искажение ци. Недолго думая, он поспешил убраться куда подальше. Нет, должно быть его просто приложили по голове, вот и слышится всякое. Тьфу! К удивлению Императора этот день прошел для него более или менее спокойно. Шэнь Цинцю так и не появился до конца вечера, так что он избежал наказания и просто отправился в сарай, мучаться от боли и голода. Но, несмотря на усталось Ло Бинхэ не мог уснуть, вертясь, как та юла. В голове роилось множество мыслей. Интересно, это действительно был Шэнь Цинцю? А если так, то с кем он говорил так тепло и терпеливо, без брани и даже как-то удивительно трепетно? Но, во всяком случае, они должны были быть близки, раз незнакомец называл лорда пика так фамильярно. Единственным, что смущало Ло Бинхэ было то, что в воспоминаниях Учителя не было ничего об этом человеке, хотя он перетряхнул их все за те года, что Шэнь Цинцю гнил в Водной тюрьме. Так кто же он, этот незнакомец, с таким знакомым смехом. А с утра Ло Бинхэ ждал сюрприз, окончательно сбивший его с толку. Рядом с его лежанкой обнаружилась корзинка с едой и лекарствами, осторожно завернутыми в пергамент и перевязаными лентами.