Расплата

на этот раз Люцифер точно все продумал, и Аластор точно не ускользнет, и не найдет лазейки. Но также Люцифер узнал в себе давно забытое чувство: любовь. Люцифер скрывал от самого себя, наявность в себе такого жалкого, по натуре нежного, и мягкого чувства. Ведь думал, что его вновь вышвырнут, им воспользуются, и опять оставят ни с чем, горевать над тем, что опять полюбил. Лилит... К тому же любовь к Аластору король всячески отрицал, и старался перекрыть это ненавистью, свести в шутку, игнорировать его, но всё четно, ничего не выходило. Люцифер раз за разом переживал за Аластора, и сдерживался, но больше он переживал за себя, ведь все таки знал, что полюбил, и как бы он этого не скрывал, внутри все равно что-то ёкалопри виде Аластора. Пыл гнева, и лепестки нежности поедали Люцифера не только изнутри. Тот опять вернулся к старым привычкам, и снова начал намеренно причинать боль самому себе, ибо уже не знал куда дется. Куда бы он не пошел, ему везде мерещился Аластор. Хотелось прижать. Обнять. Коснуться. Быть рядом. Рядом с "ним". *·*·* Аластор же в свое время не горевал, и как бы он не боялся господина, все равно знал, что тот по уши влюблен, ибо любовь тяжело скрыть. В особенности когда за тобой ежедневно наблюдают. Да, Аластор не сводил глаз с короля, потому что хотел знать заранее, когда его ждет опасность. Пронзающие вопли опасности не давали не на секунду отдохнуть, и заняться своим делом. Вечно поедающая паранойя словно так и говорила, что хочет окончательно свести Аластора с ума. И у неё это неплохо получалось, ведь с того самого момента, когда Аластору приснилось то самое поле. Аластор ненавидео себя за то, что когда то набрался смелости попереться к королю, ибо раньше не знал, что его ждёт. Ох и что же будет, когда хоть кто нибудь узнает о том, чем Аластор всё время занимается, в тот же самый момент, отдали бы приказ снять ему голову с плеч, хоть и в аду смерть невозможна, кажется он был бы непротив умереть дважды. Все что осталось от Аластора, а если быть точнее его образа радио демона, это эгоизм, и самовлюблённость, что скоро тоже сотрутся в прах, вместе с сознанием Аластора. Численность мыслей, что могли привести к здравому выходу, постепенно уменьшалась, воспоминания расплывались, думать было не о чем. Лишь о спасении, предвидении, хотелось узнать когда ждать атаки с его стороны? куда бежать? как спастить? где? как? почему? зачем. *·*·* Всё же долго Адастору скрываться не удастся, да и не придётся. Люцифер увидел его в своем окне, тот словно ничего не бывало, прятался, и глядел на него, думая что его не заметили. Король решил подыграть ему, но все же придумать новый план действий. Домом для вязких, в одно время рассыпчатых, и густых, словно зыбучие пески–мыслей, является ничто иное как бумага. В связи с обходящими, и предстоящими обстоятельствами, бумага стала новым другом для Люцифера. На бцмагу он выписывал всё, что думает, и все свои планы. Делился с бумагой всем, доверял ей. *·*·* Аластор и не думал что он прокололся где-то, и всё также думал что все идет по его плану. Но следуя своему плану, Аластор и вовсе позабыл о своем облике величества, и оказался зайцем в клетке. Это было это худшим кошмаром, он еле доживал эти дни, было ужасное ощущение, что что-то забыл, и тяжелое понимание, что забыл часть самого себя. Совсем потерял её, и больше не сможешь стать прежним, неминуемая катастрофа, и тотальное разрушение эга Аластора. Сильнейшие эмоциональные качели, привели Аластора к тому, что пришлось действовать маштабно, и так унижаться перед самим собой. Он больше никогда не сможет принять себя таким, каким он будет, и вечно будет горевать по бывалому себе, а точнее, по тому, кем его считали, в его образе. Ведь он считал что новым его никто не примет, и везде будут отторгать. Аластор ненавидел всё. И забыл про все чувства, что приносят удовольствие. Он забыл обо всем, дабы не сойти с ума. Тяжело ему однако, выживать наедине с самим собой. Но давно надо было, ведь он никогда не погружаося в мысли, никогда не исследовао самого себя, ничего не знал о самом себе. Ему просто навсего было легче находится за маской, прятаться от проблем, находить простые решения. Помогать всем, но не себе. Весело было однако. Однако его раздумья что то прервало, и это что то до ужаса его напугало. Страшно. Страшно. Страшно. *·*·* А это всего лишь был Люцифер. Всего лишь нашёл его. И всего лишь узнал о нём. А может и раньше знал, может это все бесполезно было. —ну привет, я скучал. волной прошелся звук по комнате, от сказанного Люцифером. У Аластора перехватило дыхание, не мог ничего сказать, страх сковао его, и сразу вспомнился тот сон. Окровавленный нож, резкая боль. Он проснулся. Перед ним лежал тот самый нож, весь в крови. Но он уже не выглядел так страшно, а наоборот от него веяло грустью, от него шла атмосфера грусти, унылости, разочарования. Словно тот нож вот вот расплачется, и заговорит. Но этого не случилось, заговорил Люцифер —чего молчишь то, не рад чтоли вновь оказаться рядом с давним приятелем? насмехался король, когда стал выходить из-за его спины. Вновь его окутало желание обнять, коснуться, прижать, овладать. —ты так ножа испугался? не бойся, я не буду тебя им резать, это для меня. промяукал Люцифер. испугался ножа? для него? не будет резать? что.. Аластора вновь ослепили тревожные мысли, было тяжело дышать, страх всё ещё сковывал тело, рядом стоящий Люцифер пугал не меньше, ещё его эта улыбка. Ноги слабели, в глазах постепенно темнело. Кажется кто то вот вот упадет без сознания. Но вдруг Аластору не дают упасть, и поток его мыслей прерывает чья та рука, тот уже совсем и позабыл, что рядом с ним стоит его главный кошмар - Люцифер. Но у Люцифера нет никаких плохих намерений на красноволосого, тот лишь дает понять, что не обидет. По крайней мере не сегодня. —ней бойся, я тебя не обижу. По крайней мере не сегодня. Люцифер озвучивает мысль, ибо несмотря на его уоыбку, в глазах Аластора читается страх, и без того понятно, почему. Аластору полегчало после его слов, но все равно он не верит. По крайней мере не до конца. Внезапно Аластор не успевает оклиматься, как к его шее прижимаеться блондин, и выбивает из него стон, кусая за самые сокровенные местечки. Аластор приходит в себя лишь с минут пять, и отталкивает от себя Люцифера. Странно что тот уже не кажется таким низким, точнее Люцифер уже ростом с Аластора. Люцифер удивленно на того смотрит, и произносит. —тебе разве не понравилось? даже если не понравилось, мне похуй, не рыпайся. рука Люцифера проскальзывает в штаны Аластора, пока другая тщательно удерживает его, дабы тот не упал. Над Люцифером совладало желание, им контролируют эмоции, и сейчас он уязвим, но Аластору не до этого, ведь странное, и столь незнакомое тепло мурашками расползается по всему телу, не давая думать в полной мере, трезво. Аластор впервые ощущает нежность, нежность от короля. Его девственное тельце содрогается при каждом касании, и каждом нежном поцелуе со стороны Люцифера. А Люцифер останавливаться не хочет, а лишь усиливает темп, отдавая себя всего полностью, своим утехам. К горлу Аластора подбирается новый стон, режущий горло, но лаская ухо, и шумное шипение радио разносится по всей комнате, оставляя за собой легкое эхо. Люцифер перемещает его на кровать, кидая. Это вводит Аластора в ступор, тот успел ненадолго окдиматся, и осознать происходящее, но не надолго, ведь Люцифер снова приклеился к нему, словно липучка. В этот раз Аластора захлестывает полностью, настигающая эйфория, и от движения в штанах руки Люцифера , круги пляшут перед глазами, окончательно забирая его в царство похоти. Аластор истощено хрипел, стонал, и сопел. Ему было больно от такого внезапного, и сильного напора, и в одно время ужасно приятно, он такого никогда не ощущал, и ему это казалось странным и необычным. Королю легко далось возбудить красноволосого, тот уж и сам подстраивался под него, словно умоляя о большем. И увы, властелин тоже отбросил все тревожные мысли, разрешив похоти поглотить себя окончательно. Развратная обстановка, неожиданное взаимодействие, и нежность, всё это в одночасье сводило их обоих с ума. *·*·* Та сладкая парочка провела так почти сутки, забыв о мире извне. Аластор так и не смог найти ответы на свои вопросы. Почему? Он думал что они враги, так к чему же все это. Страх? Зачем все это было... А Люцифер в свою очередь лишь отрицал свои чувства к аластору. Думал что все ещё любит Лилит. По крайней мере кольцо на безымянном пальце так говорило, словно ежесекундно шептало нежным тоном, напоминая, и запрещая. Люцифер и не сопротивлялся, ведь самовольно одевал его. Он был не против ранящим воспоминаниям, что всплывали каждый раз при взгляде на золотое кольцо, что так блестело, заставляя на него смотреть. Люцифер надолго задумался, ибо в голове был бардак, и куча всякой неразберихи. Переместившись в свою комнату, Люцифер стал раздумывать над тем, что если он действительно бы любил Аластора, какую плохую шутку это с ним сыграло? Ведь зная то, каким он является поверхностным, и лицемерным, можно сразу определить, что на серьезные отношения тот не годен. И даже если Люцифер получит взаимность, наверняка Аластор бросит того, после того, как ему наскучит. Но что же тогда делать? Прятаться от истины дальше, обвиняя во всем друг друга? Или кое что лучше? Смерть? Убийство с самовыпилом? Возможно.. *·*·* Люцифер сидел на кровати в своей комнате. Его пальцы бессознательно теребили кольцо, а мысли вновь и вновь возвращались к событиям минувших суток. Что это было? Порыв страсти? Или он наконец позволил себе сломать маску? Маску, которую он носил столетиями, пряча собственную уязвимость, и обманывая не только общество, но и самого себя. Но стоило ли это делать перед тем, кто, как он считал, мог его предать? Он поднялся и подошел к окну. За горизонтом извивались мрачные земли ада. Свет едва проникал сквозь плотные алые облака, наполняя комнату, словно напоминая королю о его положении, и безысходной ситуации. Но ему этого было достаточно, чтобы почувствовать хоть какую-то стабильность. Его взгляд медленно переместился на свои руки, будто он пытался найти в них ответы. Люцифер хотел уничтожить эту связь, но при мысли о том, чтобы больше не видеть Аластора, внутри все переворачивалось, и словно разбивалось на части. "Нельзя... нельзя так", — прошептал он себе. Голос звучал решительно, но на душе было тяжело. Тем временем Аластор сидел в своей комнате, прижавшись к спинке кресла. На лице застыло странное выражение: смесь изумления, страха и чего-то еще. Он пытался вспомнить события прошлого дня, но вместо этого в голове всплывали только осколки. Касания. Стон. Этот чертов блондин с его уверенностью и напором. "Почему я не сопротивлялся?" — Аластор закрыл лицо руками, чувствуя, как уши буквально горят от стыда. — "Почему я... поддался?" Ему хотелось смеяться и кричать одновременно. Поверить в то, что это был всего лишь кошмар, отголосок его паранойи. Но реальность давила своей неотвратимостью. Все произошло. И он не мог этого изменить. "Он играет со мной, как с игрушкой", — пробормотал Аластор. Но его сердце знало правду. Что-то в этих моментах было настоящим. То тепло, что он ощущал, было слишком искренним, чтобы быть ложью. *·*·* Время шло, но ни Люцифер, ни Аластор не могли вернуться к своим обычным обязанностям. Их мысли снова и снова сталкивались друг с другом, как две половины одного целого, которые не могли найти гармонии. Люцифер вновь сидел за своим столом, заполняя бумагу новыми планами, когда услышал тихий стук в дверь. Он даже не поднял голову, думая, что это очередной слуга с докладом. — Войдите, — бросил он, продолжая писать. Дверь открылась, но вместо голоса слуги он услышал знакомый, слегка раздражающий голос: — Что ты задумал на этот раз, король? Люцифер поднял голову. На пороге стоял Аластор, его взгляд был полон подозрения и скрытой злости, но в глубине глаз скрывалось что-то другое. — А, это ты. А я думал, ты еще не оправился, — Люцифер изогнул бровь, откинувшись на спинку стула. Его тон был нарочито холодным. — Не притворяйся, что тебе безразлично, — резко ответил Аластор, закрывая за собой дверь. — Ты ведь знаешь, зачем я здесь. — Освети меня, — Люцифер ухмыльнулся, но его глаза выдавали напряжение. — Чего ты добиваешься? — Аластор подошел ближе, его голос дрожал от ярости и растерянности, что было ему так не свойственно, и сбивало с толку, наводя беспорядок в мыслях. — Если ты хочешь меня сломать, то поздравляю, ты близок к успеху. — Выдал Аластор, утеряв контроль над своими речами, ощущая лёгкий стыд, тот все же открыл душу полную переживаний, и волнений, вперемешку со страхом. Люцифер встал, его фигура нависла над Аластором. Но вместо того чтобы ответить, он молча взял того за руку. Аластор позабыл о всяком дискомфорте от касаний, и разрешил тому проявить тактильность. "Это касание было не таким как всегда... Не было грубым, не было болезненным... Скорее наоборот, нежным, и трепетным." - подумал Аластор, и замер, вглядываясь в лицо Люцифера, стараясь прочитать в нём хоть что-то, что могло бы дать подсказку, чтобы тот мог описать для себя происходящее, и дать ответы на свои-же вопросы. Однако на лице короля был лишь холод, и что-то, чего Аластор ранее не видел, словно воплощение нежности и беспокойства виднелось в глазах. Однако несмотря на выражение лица, его речи всё же оставались непоколебимы, и противоположными его действиям. — Если бы я хотел тебя сломать, ты бы уже был в прахе, — его голос неожиданно стал тихим, но уверенным. — Но я не хочу. — прозвучало как угроза с уст Люцифера, передавая в словах власть короля в полной мере. Аластор обомлел. Он видел перед собой другого Люцифера — не короля, а сломленного мужчину, который тоже боролся с собственными демонами. Вновь эти загадки, и лабиринты, из которых невозможно найти выход. — Тогда чего ты хочешь? — уверенно прошептал Аластор. — Чтобы ты остался. — Эти слова прозвучали почти как мольба, и были уже похожи не на угрозу, а на просьбу. Аластор не знал, что о тветить. Он чувствовал, как страх внутри уступает место чему-то теплому, но он боялся снова доверять.