Мечта любой леди

Деймон Таргариен умереть не мог. Никак. Вообще. Совсем.        С этой уверенностью я и жила после разговора с сиром Лютором, занималась хозяйскими делами и в тот вечер, и весь следующий день. Напротив, поскольку Мартеллы запросили мира, это означало скорый конец войны, и я распорядилась, чтобы для жителей Драконьего камня понемногу готовили пир в честь принца-победителя. И чтобы гвардия настраивалась его встречать.        В конце концов, для меня это действительно был вопрос веры и не только в мужа как прославленного воина, а ещё и в покровительствующее нам с ним божество. Я обратилась с мольбой к нему, когда почувствовала угрозу для Деймона, попросила о заступничестве и помощи ему, и более того — даже получила ответ: не беспокоиться. Если я сейчас начну это делать, чего стоит моя вера? Тут или я полагаюсь на того всемогущего старичка, передаю заботу о судьбе Деймона полностью в его руки и спокойно живу дальше, или же я нервничаю и нервирую всех остальных на Драконьем камне, но кто в этом случае возьмётся помогать мне впредь?        Нельзя же тут верить, тут не верить, тут рыбу заворачивать. С богами такой номер не проходит. И я решила, что в своего самоназванного дедушку я всё-таки верю. И что дедушка всё управит.        — Из Дорна больше никаких вестей, сир Лютор? — спросила я его ближе к концу дня.        — Я бы сразу вам сообщил, миледи, — вежливо отозвался он. — Но воронов не было.        — Значит, ещё подождём, — улыбнулась я ему.        — Леди Рея, я закончила с последней группой из Драконьего городка! — с энтузиазмом сообщила мне Марис. — Все теперь умеют читать, считать и писать. Можете проверить любого.        — Какая же ты умница, Марис! Я очень довольна и горжусь тобой.        — Спасибо, миледи, — поклонилась она. — У меня осталось ещё несколько десятков слуг замка и… — она оглянулась на сира Лютора. — Если кто-то из рыцарей не обучен, я готова позаниматься с ними.        — А мы с вами, леди Марис, вместе это и проверим, — почтительно ответил ей тот. — Насколько они все обучены.        Подумать только: так много месяцев прошло, а сир Лютор по-прежнему играет в джентльмена перед этой девчонкой из Дома Баратеонов. И остальные его рыцари, кстати, тоже. Они вообще нашли себе немалое развлечение, чтобы прислуживать ей как благородной леди, всегда держались с ней с наигранной почтительностью, сопровождали как свита и да, помогли снять все возможные возражения у тех жителей городка, кто сомневался, что грамота им нужна. Впрочем, на разговоры с Али эта девочка тоже выкраивала время после своей работы, и мой писарь не терялся, вечерами очаровывая её.        Иногда я ему тайком подмигивала. А он раздувался от гордости и старался ещё сильнее. Он был по уши влюблён в неё — этот пацан, и я уже решила, что помогу им, если потребуется.        Вот и сейчас он украдкой приблизился к ней и встал совсем рядом, будто это была самая естественная вещь. Сир Лютор, заметив это, хмыкнул, но ничего не сказал. Я глянула на Эйну — та мне улыбнулась. И она, и сир Лорент с Али тоже дружили, но Эйна больше всё же как старшая сестра. А вот моего белого рыцаря Али очень уважал, иногда расспрашивал его о службе в Королевской гвардии, и сир Лорент ему охотно отвечал.        Меня окружали замечательные люди. И как же хотелось, чтобы…        — Леди Рея! — внезапно вскрикнул Али. — Посмотрите туда!        Я развернулась, проследив за его жестом, и увидела вдалеке в небе быстро летящих…        — Там драконы! — воскликнула Эйна. — Двое!        О боги.        К острову действительно очень быстро приближались двое: блестящая в лучах опускающегося солнца изящная красавица — Среброкрылая, а с нею, уступая ей в размерах, но всё же: длинношеий, так знакомо кричащий, что было слышно даже здесь…        — Караксес, — выдохнула я.        — Они возвращаются! — прогудел сир Лютор, пока я, не мигая, смотрела на драконов.        Среброкрылая, однако, внезапно свернула и полетела в сторону над водой. В том направлении, где находилась Королевская гавань. И на ней уже можно было разглядеть беловолосого всадника.        Но важнее оказалось другое: на Караксесе тоже сидел беловолосый всадник.        Я зажмурилась и выдохнула с громадным облегчением. Деймон Таргариен возвращался домой.        — Верно вы в нём не сомневались, миледи! — громко произнёс сир Лютор. — Вон он, наш принц.        Это меня встряхнуло. Я развернулась к слугам.        — Так, готовьте праздничный ужин на сегодняшний вечер. На площади Драконьего городка. Собираем вообще всех.        — Да, миледи, — дружно кивнули мне все.        — Сир Лютор, ваша гвардия должна помочь всё это устроить. Мебель, еда… Всё.        — Сделаем, леди Рея, — заверил меня тот и, поклонившись, быстро ушёл.        — Эйна, пусть для моего мужа приготовят горячую ванну. Прямо сейчас.        — Я прослежу, — она тоже умчалась.        — Али, передай мои распоряжения насчёт пира кастеляну замка и управляющему Драконьего городка. Пусть приступают.        — Всё устрою, леди Рея!        — Сир Лорент…        — Да, миледи? — с готовностью вытянулся в струну мой защитник.        — Мужа я встречу сама, а вы отыщите пока Рейлора. Тирион точно захочет поприветствовать нашего принца.        — Я его найду.        И вот так, распределив роли для всех, я потопала к смотровой площадке, с которой, в общем-то, Деймон полгода назад и улетал. Мне показалось символичным встретить его там, и к тому же мне не нужны в такой личный момент посторонние глаза и уши.        Красный дракон достиг острова, когда я преодолела только половину пути, — летал Караксес всё же очень быстро. Я прибавила ещё шаг, насколько позволял мой, мягко говоря, немаленький живот, а мой супруг потратил это время, чтобы неторопливо облететь остров по кругу. Я его понимаю: решил взглянуть на то, что мы тут успели обустроить. Хозяин Драконьего камня вернулся!        Я же вполголоса обратилась к всемогущему дедушке:        — Спасибо, что живой!        Караксес начал снижаться, как только я достигла площадки, и я залюбовалась им. И божечки мои, как же он орал! Просто неистово, но явно радостно. Я не могла не улыбаться, глядя снизу вверх на это чудушко, и махать ему руками.        — Я тоже рада вас видеть, Караксес! — крикнула я в ответ. — Вас обоих! Добро пожаловать домой!        Он всё-таки сел на дорожку, заслонив собой половину замка, и сидевший в седле Деймон тут же принялся спускаться. В доспехах, но без шлема и перчаток.        Я перестала дышать, глядя на него. Лохматого, высокого, живого.        — С возвращением домой, Деймон! — поприветствовала я его, когда он спрыгнул на землю, и пару мгновений спустя мы уже целовались.        Боги… Как же хорошо, как же желанно это было! Эти знакомые губы, чуть шершавые пальцы на моих щеках и шее, это дыхание, любимый запах — смесь мускуса, металла и дракона. Я им надышаться не могла, отвечая на поцелуи и с досадой скользя ладонями по металлу — хотелось коснуться тела под ним.        — Здравствуй, моя любимая девочка, — проговорил Деймон, когда нам хватило сил отстраниться друг от друга. Совсем недалеко и только чтобы перевести дух. — Я скучал.        — Я тоже невероятно скучала по тебе, мой хороший. Каждый час, каждый день.        Мы поцеловались снова, но не так долго, как до этого. Я стала жадно вглядываться в его лицо, мелкие ссадины, спутанные пряди отросших волос. Кажется, на них была даже не грязь, а пепел. Вот это они с Визерисом повоевали!        — Вы закончили с войной, или ты только на отдых? — уточнила я.        — Не только. Мы покорили Дорн.        — Отлично! — я заулыбалась от облегчения. — С победой, муж мой.        Он на это подался вперёд, потёрся кончиком носа о мой нос, а потом опустился сначала на одно, и после — на другое колено. И погладил ладонями мой живот, после чего прижался к нему лбом.        Я сглотнула оттого, что перехватило дыхание: так трогательно это выглядело. И ведь я видела, как Деймон проделывал подобное и с Лейной, и с Рейнирой, но когда так поступают с тобой, ощущения гораздо сильнее. Очень осторожно я запустила пальцы в его пряди и принялась осторожно разделять их. Они отросли настолько сильно, что уже можно собирать верхнюю часть в короткий хвост, чтобы не мешались.        Деймон же некоторое время неподвижно сидел на коленях и просто дышал мне в живот, касаясь и лбом, и ладонями его. Я ему не мешала, давая возможность отдохнуть. Караксес тихо урчал, с удовлетворением на морде разглядывая нас, и я улыбнулась и кивнула ему.        Да, мой хороший дракон, тебя я тоже заглажу. Потерпи. Но у моего драгоценного супруга всё же приоритет.        — Я страшно тебя подвёл, Рея, — глухо заговорил Деймон.        Я замерла. И поморгала.        Э-э-э, что? Когда? Каким образом?        Он слегка отстранился и поднял на меня очень грустные глаза.        — Я дал себя убить. Попался, как последний болван. Я умер там, а вместе со мной умерла бы и ты, если бы старик не дал мне вторую жизнь и второй шанс.        Я попыталась отыскать в себе голос, но не сразу сумела. Ничего ж себе какие новости! Значит той ночью, когда я переживала за него, с ним приключилось вот такое! Он не был ранен, он погиб!        Но вмешательством своим всемогущий дедушка обратил его смерть. Как, видимо, и мою, когда на пиру насмерть отравили меня.        — Ты…        — Прости меня, моя хорошая. Прости…        И он уткнулся в мой живот снова, но теперь прижался щекой и обнял меня руками, как любимую игрушку. И всё это с таким настроем, будто решил навечно остаться в такой позе: обнимать, не двигаться, на коленях просить прощения. Это жутко выбило меня из колеи: я всё ещё шоке от его признания о смерти была, но Караксес пронзительно крикнул, и это привело меня в чувство.        Моему мужу не должно быть настолько больно, чтобы так кричал его дракон.        — Ну, само собой я тебя прощаю, — я максимально ласково погладила его по голове. — Если ты называешь себя болваном, значит, попался не нарочно и точно не имел намерения себе и мне навредить. А ошибки случаются с каждым.        — Мартеллы запросили мира, и нас вызывали на переговоры от их имени, но, как оказалось, не они. Там было десять человек, Рея. Десять дорнийцев в том доме, и все смертники. Они подпалили здание сразу в нескольких местах и обнажили мечи, не давая нам с Визерисом выбраться. И дрались так умело, что, когда мы расправились со всеми, полыхало уже всё, и я только и успел выпихнуть стоявшего ближе к окну брата в него. Мне путь туда же перегородила рухнувшая балка, а через мгновение на меня обрушился и весь дом. Два горящих этажа.        — Бедняга! — я обхватила его голову, прижимая к себе и жалея, что не дотянусь поцеловать.        — Да я даже ничего не почувствовал, — горько усмехнулся он. — Тут же оказался у старика в кресле в этом его нигде. И, Рея… как он на меня орал!        — Деймон…        — За то, как я подвёл тебя, что я позволил себя и тебя убить, и ещё наших троих детей... Это длилось не меньше часа, я думаю. Он показал мне на стене, как ты вымаливала у него возможность остаться со мной, в Вестеросе, а затем ещё и как ты начала за меня переживать посреди ночи и просить его помочь мне, — Деймон посмотрел на меня снизу вверх. — Ты была такой напуганной и несчастной в этой моей рубашке! Такой родной… — он на мгновение сильно зажмурился и продолжил: — Я попытался ему врезать, когда он рявкнул на тебя.        — Ой, — вот это было неожиданно.        Деймон! Дедуле! Ого!        — И как? — уточнила я.        Деймон недовольно поморщился.        — Перед ним возникла прозрачная стена, и я в ней увяз. Не хватило совсем немного.        Я улыбнулась, представив себе ту картину: мой супруг защищает меня от всемогущего дедушки. Конечно, он бы к нему не приблизился! Дедушка мне даже подушкой в него кинуть нормально не дал, а тут мужчина с кулаками кидается. Ха!        — Правда, он всё-таки сказал тебе лечь спать, но уже не так грубо, так что чего-то я всё же добился.        Так вот кому я обязана тем, что ворчливый дедушка тогда смягчился! Защитнику своему.        — Люблю тебя, мой родной, — совершенно искренне сказала я.        И у Деймона даже дернулись уголки губ в ответной улыбке, но затем он, видимо, вспомнил о своей вине и поник. Меня это не устроило.        — Слушай, я чувствую, что история вашей встречи интересная, но я даже не могу напроситься к тебе на колени её послушать, потому что ты весь в броне, она жёсткая. Там тебе уже должны были приготовить горячую ванну по моему распоряжению. А чуть позже ещё и пир в честь победителя дорнийской войны. Может, переберёмся пока в замок, а?        — Ванну, говоришь? — выцепил самое для себя интересное Деймон и блеснул глазами.        А! Вспомнил, как мы с ним парились и тёрли спинку друг другу.        — Да. Правда, я её с тобой разделить не смогу — мейстер уже не советует. Но побуду поблизости. Идём, а?        Деймон помедлил. Что там ещё? Чувство вины?        Я вздохнула.        — Деймон, для меня главное, что ты снова со мной. То, что ты там подвёл… В следующий раз так не попадёшься. Делаем выводы и идём дальше. Вместе с тобой.        — Я подозревал, что ты не станешь злиться на меня.        — Ты это успешно делаешь за нас двоих. Моё участие не требуется, — пожала плечами я. А он всё не двигался.        Нужно было срочно придумать что-то ещё и совсем другое. Внезапное.        Я возвела глаза к небу.        — Кажется, кое-кто подзабыл, насколько возбуждающе действует на одну слабую женщину, когда стоит перед ней на коленях. А с учётом того, что в доспехах он ни на что не способен, это выглядит как издевательство даже…        — Кто это не способен?! — с негодованием воскликнул Деймон и к моему облегчению всё же встал. — В ком это ты сомневаешься, женщина?        Я тут же невинно развела руками.        — Уже ни в ком. Тебе показалось.        — Мне?        — Ага. Устал с дороги, наверное.        — Р-р-рея, — прорычал моё имя он так, что у меня это по позвоночнику прошлось.        Мы могли продолжить наш флирт, только ванну же уже точно успели набрать. Остынет! И я просто шагнула к своему демонстрирующему свирепость супругу и взяла в ладони его лицо.        — С возвращением домой, мой любимый дракон. Ты здесь, это важнее всего, а умирать и воскресать нам обоим не впервой, — я сделала паузу и возвела глаза к небу. — Спасибо за то, что вернул мне мужа, дедушка! И выполнил мою просьбу. Ты лапочка.        В ответ донёсcя шелестящий смешок и на грани слышимости, шёпотом:        — Я рад был тебе помочь, Рея.        Так-так, кажется, кому-то пришлось по душе именоваться лапочкой! Запомним и учтём. На лице моего мужа, правда, сиял неприкрытый скепсис: Деймон так нашего общего дедушку точно бы не назвал. Но надо же поощрять богов и показывать им благодарность нетривиальными способами! Чтобы и в будущем нам тоже помогали в расчёте на неё.        На всякий случай я прижала указательный палец к губам мужа — чтобы чего лишнего не ляпнул. И мотнула головой в сторону замка.        — Идём.        Он поцеловал мой палец, но послушался и молча пошёл со мной, Караксес даже нас пропустил, но вот дальше пришлось остановиться: сир Лорент нашёл-таки Рейлора, и теперь впереди них обоих к нам летел счастливый Тирион.        Я стратегически отступила в сторонку.        — Смотри, Тирион! Наш любимый Деймон вернулся!        — Как он вырос… — только и успел сказать мой супруг, и уже в следующую секунду Тирион приземлился лапами на выставленную Деймоном руку, сложил крылья и принялся с урчанием ластиться к нему, тереться мордашкой о его лицо и шею.        «Наездница-а-а! — доносилось до меня абсолютно счастливое по нашей связи. — Твой мужчина вернулся! Он снова с нами!..»        Деймон реагировал на это очень довольным выражением лица, гладил и чесал дракончика свободной рукой, с интересом разглядывая его. Только теперь я осознала, насколько в действительности Тириоша подрос: он ведь на ладони у моего мужа помещался полгода назад. А сейчас вон не хватает одной руки, чтобы полностью его обхватить.        Что и говори: свежий воздух и хорошая еда полезны для быстрого роста драконов. И мой рыцарь в броне шикарно смотрелся с невменяемым от радости Тириошей. А главное, он повеселел! И расслабился. Драконотерапия на все времена!        А мне просто нечего было больше желать: мой муж снова стоял рядом со мной.        ***        Добираться до наших покоев пришлось небольшую вечность: за Тирионом поприветствовать Деймона потянулись и слуги, и рыцари, и развели небольшой бедлам. Мне в этот момент Эйна шепнула, что на достойное пиршество нужно часа два, и я пообещала дать им это время.        Но в итоге в наши комнаты мы всё же вошли, и я с удовольствием помогла Деймону избавиться от всей груды металла, а затем и от одежды под ней. К моему облегчению, новых шрамов на его теле не прибавилось.        — Меня облетали стрелы, — тихо сказал он. — У старика я увидел причину.        — Развести бы его на что-то ещё для тебя… Но пока так.        Он взял меня за оба запястья и поцеловал костяшки пальцев на обеих руках. Как же мне не хватало все эти полгода такой вот его нежности! И заботы. От него, моего самого драгоценного котика.        Отпустив запястья, он просто меня обнял, и я с огромным удовольствием уткнулась подбородком ему в плечо. В голове билось только: «Любимый мой». И мне нравилось ощущать его тепло.        Я не знаю, сколько мы простояли вот так — точно долго. Но затем мне хватило-таки моральных сил отстраниться и кивнуть в сторону ванной.        — Искупайся. От этого всегда легче.        Он улыбнулся, но в ванную комнату пошёл и в горячую воду залез. Я решила дать ему время помыться и легла на постель, сжав пальцами смятую в комок его рубашку, в которой спала так много раз. Теперь вместо неё у меня будет сам Деймон. Почему-то не верилось, что он действительно здесь.        Мысли о нём успокоили и расслабили меня настолько, что я, кажется, начала дремать и открыла глаза от того, что Деймон сел на постель рядом.        — И ты ещё затеяла какой-то пир, — ласково проворчал он, с мокрыми и частично взъерошенными волосами, одетый в свежие штаны и рубашку.        — Мой муж — победитель дорнийской войны, и он более чем заслуживает, чтобы его чествовали всем Драконьим камнем. Гордились так же, как горжусь я. Я просто…        — Что?        — Не имела о тебе новостей два долгих дня, кроме той, что по слухам ты погиб. Не верила, конечно, в неё, — я бы тогда тоже умерла. Но не могла не думать, что там с тобой.        — Рея, я…        — Это было не упрёком и не обвинением никаким образом. Всего лишь объяснение моей усталости, Деймон. Обещаю, что завтра я стану пободрее.        Он наклонился и поцеловал меня в лоб. Потом погладил по плечу и руке, по правому боку.        — Что мне для тебя сделать? — спросил он.        — Выбери праздничное платье. На твой вкус.        Помедлив, он так и поступил — отправился к большому платяному шкафу с вешалками, сделанными мастерами по моим рисункам. И взялся добросовестно перебирать и мои платья, и сшитые для него парные костюмы.        Я решила, что повалялась — и хватит, так что встала с постели и сняла чёрно-красное платье, оставшись в тонкой сорочке. Потом посмотрела на мужа. Он стоял, словно статуя, с ало-золотым платьем в руках и, не мигая, разглядывал меня. Я ему улыбнулась, поглаживая себя по животу.        О чём думаешь, милый? Что такое?        Ничего не сказав, он как-то судорожно вздохнул, отвернулся и со стуком впечатался лбом в открытую дверцу шкафа. А потом ещё треснул кулаком по ней. Что, опять накрыло чувством вины? Это утомляет, если честно. Ценно, конечно, что я настолько явно небезразлична ему. Но утомляет.        Затем мне в голову пришла идея.        — Сказать тебе, как ты можешь искупить моё двухдневное волнение передо мной и нашими детьми?        — Скажи, — глухо откликнулся он.        — Ты будешь нам петь.        — Что? — он отстранился от дверцы.        — Малыши ведут себя спокойнее всего, когда слышат валирийскую речь или когда им урчит Тирион. Я пою и сама, но мне безумно нравится твой голос, и, если это начнёшь делать ты, заслушаемся мы все. Это была моя мечта всех последних месяцев, Деймон: сидеть у тебя на коленях и слушать, как ты всем нам поёшь.        — Рея…        — Сборник валирийских стихов, которые можно переложить на песни, лежит на столе в библиотеке, если что, — я подошла к нему и забрала выбранное им платье. — В шкафу есть парный камзол к этому платью. Его закончили вышивать две недели назад, так что ты вернулся вовремя.        И отошла обратно к кровати, чтобы одеться и заодно дать своему мужу собраться с мыслями. Судя по шелесту за спиной, он вернулся к выбору одежды. Вот и славно. Надеюсь, что конкретное решение, которое я предложила, поможет ему как человеку действия. Рефлексию лучше переводить во что-то практическое, в конце концов. И потом: Вермитору он, значит, пел, а мне нет? Чем я хуже?        — Ты самая удивительная женщина в моей жизни, душа моя, — услышала я, когда переоделась. И оглянулась.        Деймон в шикарном красно-золотом камзоле стоял прямо за мной. Воу-воу-воу! Как здорово эта новая одёжка на него села, какие плечи, какая стать! Настоящий победитель.        Очень, очень достойно. Я даже облизнулась. Затем подняла глаза выше: мой супруг самодовольно мне улыбался с задорными искорками в глазах. Во-от! Куда лучше, чем смотреть глазами побитого дракона.        Конечно же, я улыбнулась ему в ответ. А он, осмотрев меня, задержал взгляд на моей руке.        — Ты и правда его носишь.        Я тоже глянула на сапфировый браслет.        — Не снимала, как и пообещала. Он должен быть на мне, когда там же окажешься и ты.        Деймон улыбнулся ещё шире.        — С удовольствием окажусь, — потом чуть посерьезнел: — Тебе можно?        — Уверена, что да, если не давить на живот. Его только гладить.        Мой муж принял это и тут же его погладил через ткань платья.        — Я пропустил столько дней…        — У тебя ещё примерно два месяца, так что наверстаешь. И я думаю, нам пора выходить, потому что ещё нужно дойти до площади Драконьего городка. Люди ждут своего принца-победителя и предвкушают праздник, Деймон. Мы все здесь полгода ждали его!        — Что ж… Тогда хватит вам ждать.        Он взял меня за руку и повёл с собой.        ***        Праздник в честь победы над Дорном люди на Драконьем камне подготовили по-настоящему роскошный, и весело на нём было всем. Звучали многочисленные тосты — в том числе и мой, поздравления, песни. Люди пили и танцевали, смеялись и угощались. Деймона захвалили по самую макушечку, доведя практически до мурчащего состояния, — так сильно мы все им гордились.        За меня народ тоже пил, наперебой рассказывая моему супругу, как я тут хорошо всем управлялась, как ему со мной как леди-женой повезло.        — Вот в таком кулаке держала нас тут леди Рея! — громогласно заявлял сир Лютор, демонстрируя свой кулак. — Никому не давала спуску!        Деймон весело косился на меня, а я изображала пай-девочку.        Ещё с ним делились новостями, говорили о стройке, о планах, о надеждах. В его честь пообещали назвать детей сразу три беременные женщины, а наш местный художник прямо во время пира написал его портрет.        Я же… наслаждалась каждой секундой того, что он дома. Живой, здоровый, не раненный, не обожжённый. Лохматый.        Он, кстати, эту мою мысль явно уловил и шепнул:        — Хочешь, чтобы я снова их укоротил?        Я пару секунд помечтала о его прежней лихой причёске, но помотала головой.        — Нет, для тебя же привычнее длинные. С волосами важно, чтобы было удобно.        Он немного помолчал и отметил:        — Твои тоже стали длиннее. Мне нравится.        Что ж, за время его отсутствия мои волосы действительно отросли практически до груди и довольно заметно распрямились. Теперь это были не жесткие кудри прежней Реи, а мягкие и лишь слегка волнистые волосы. И это мы только начали их отращивать.        Сетерес встал с очередным тостом. Его жена Сонара сидела рядышком с ним и поглаживала свой живот. Она ждала двойню! Нет, это явно был год всеобщих близнецов.        Я сжала руку своего мужа, а потом положила её себе на плечи, чтобы поднырнуть под неё, а он поцеловал меня в висок. Как же уютно-то!..        Праздник продлился ещё пару часов, а затем мы с Деймоном вернулись в замок, в наши комнаты, где я быстренько ополоснулась. Оказаться в постели с моим любимым было сродни участию в маленьком чуде. Не верилось, что после стольких одиноких ночей он лежал рядом со мной и долго рассматривал меня, прежде чем начать целовать. И гладить… И прижиматься ко мне… Боги, как же хорошо! Как же сладко это было — вновь делить с ним одно дыхание на двоих, стонать и скулить от его неторопливых ласк, зарываться пальцами в его высохшие за столько часов волосы, и да, сапфировый браслет чудесно сверкал в свете пламени из камина на их фоне.        Деймон же, кажется, вознамерился зацеловать и загладить меня всю, и я плавилась от его горячего дыхания и ласковых губ, улыбалась от щекотки из-за касавшихся меня отросших волос, шептала:        — Как же хорошо… Как же мне, наконец-то, снова хорошо…        Потом он устроился между моих ног и медленно в меня вошёл.        — М-м-м! Вот чего мне не хватало больше всего!        Тело заново привыкало к его члену, к поначалу очень осторожным и плавным толчкам, и я была благодарна, что Деймон не спешил.        — Я так сильно люблю тебя, Рея, — услышала я от него и открыла глаза.        Его лицо зависло надо мной, а сам он старательно удерживал весь свой вес на руках, чтобы моего живота практически не касаться. Я подумала, что мне мало его тепла, мало контакта, так что лучше сменить позу.        — Я тоже тебя люблю, моё солнце, и я думаю, что мне лучше всё-таки повернуться на бок, чтобы ты мог со спины целиком меня обнять. Хочу чувствовать тебя всего.        Он обдумал это и кивнул:        — Хорошо.        Мы легли по-другому, его член снова оказался во мне, но теперь я ощущала себя максимально счастливой маленькой ложкой в объятиях обожаемой большой. И эта большая успевала и двигаться, и целовать мне плечико, и гладить по животу, и ласкать пальцами грудь.        — Как же приятно, Деймон! — воскликнула я. — Только не останавливайся, любимый мой.        — Точно не остановлюсь, — заверил любимый, прибавляя темп.        Это было очень глубоко, очень чувственно и совершенно восхитительно. Я поняла, что надолго меня не хватит, — начала гореть драконьим пламенем кровь, её тепло затопило меня от кончиков пальцев до макушки. За спиной слышалось всё более частое и тяжёлое дыхание моего мужа. Я подстроилась под него, чтобы в унисон, чтобы ещё немного, чтобы вместе…        И нам это удалось — кончить вместе, с общим стоном на двоих, так что я на несколько секунд выпала из реальности и перестала чувствовать даже своё тело…        Но потом в него вернулась, и ему — обнятому и обласканному — было бесконечно хорошо.        От Тириона по связи донеслось: «Как я рад за тебя, наездница!» — и я, улыбнувшись, осторожно перевернулась на другой бок, чтобы видеть лицо своего супруга. Его блестящие глаза с расширившимися зрачками. Его сытую улыбку.        — Что ж, а теперь ты можешь и рассказать, о чём ещё говорил с нашим общим всемогущим дедушкой. Пожаловаться на него. Я охотно пожалею тебя.        Деймон на это улыбнулся шире и даже фыркнул. Погладил меня ладонью по боку, задержав её на моей заднице. Я на это ответила тем, что провела кончиками пальцев по его шрамам с предыдущей войны. На его лице мелькнуло что-то вроде: «Один — один», — и он заговорил:        — Это был познавательный разговор после того, как он перестал орать. В нём участвовали не только мы двое.        — То есть?        — Я видел свою бабушку Алисанну. Она извинилась за то, что заставила меня жениться на той, прежней Рее, объяснив это видением со стариком. Её радует, что моей настоящей женой в итоге стала ты, и она передала наилучшие пожелания тебе.        — Спасибо за них ей. Кого видел ещё?        — Прежнюю Рею.        — О.        — Совсем недолго, она получила другую жизнь в другом месте и рада ей. Кстати, тоже пожелала удачи нам с тобой, а не прокляла, так что я пожелал ей того же, — ухмыльнулся Деймон. — Старик велел непременно рассказать тебе об этом, чтобы ты не переживала за неё.        — Что ж, я… рада, что та Рея не умерла совсем, — призналась я. — Она всё-таки была неплохой девчонкой, просто совершенно не подходящей тебе. Как и ты ей. Пусть у неё всё будет хорошо.        — Пускай, — великодушно согласился Деймон. — Перед разговором со мной она трахалась с каким-то мужиком и сидела на нём верхом, так что у неё уже всё хорошо.        Я на это рассмеялась.        — Тогда конечно. Куда уж лучше?        Деймон принялся неспешно гладить меня по всему боку вверх и вниз, это было приятно. Мы немного помолчали с ним.        — А ещё я видел тебя, — поведал он. — Твою прошлую жизнь. Несколько моментов.        — Ох. И как тебе?        Он неопределённо повёл плечами.        — У тебя действительно не было мужчины до меня, — заявил он.        Я вздохнула.        — Ну, конечно, тебя интересовало именно это…        — Не только. Ты придумывала истории, Рея. Со мной. Очень похожие на письма, что ты писала мне на Ступени и в Дорн, и обязательно такие, где я был счастлив.        — Любимому мужчине нормальный человек пожелает только счастья.        — Ты сводила меня с уймой женщин.        — Да, и заставляла их любить тебя. Если ты их читал.        — Просмотрел парочку, — хмыкнул он. — Занятно.        — Кажется, мою прошлую жизнь ты всё же видел не совсем моментами, а немного дольше, — уязвлённо заметила я.        «Занятно»… надо же…        — Эй, не хмурься, — тут же чмокнул меня в нос мой супруг. — Я же не сказал, что мне не понравилось. В них во всех чувствуется твоя любовь ко мне.        Я продолжила угрюмо сопеть, ощущая себя подростком, застуканным родителями за просмотром порно. Ладно, не просмотром, а написанием. То же, только вид сбоку.        Деймон это терпел недолго и собственнически утянул меня к себе в объятия, так что я уткнулась ему куда-то в область шеи, и сказал:        — Ладно, на самом деле я прочитал их все. Попросил у старика на это время. Не мог оторваться и поверить в то, насколько хорош я у тебя, каким героем ты меня выписываешь, как восхищаешься… И эти мысли… поступки, которые ты там мне приписываешь. Я не раз ловил себя на мысли, что ты понимаешь мои мотивы поразительно чётко. Так что ты очень меня впечатлила, моя проницательная девочка. Хотя своими историями всё же не так, как своей работой.        Тут я отстранилась.        — А что не так с ней?        — Ты занималась политикой, Рея.        — М-м, нет. Я давала советы тем, кто занимался политикой. Как им лучше показать себя. Делала это за определённую плату и совсем немного лет, и потому на участие в ней здесь не претендую.        — То, как ты изменила ход истории Вестероса, как ловко разрушила заговор Хайтауэров и отодвинула их от трона, — это политика, Рея. Сделанная твоими руками, — возразил мне мой муж. — Но я рад, что о том, насколько ты на самом деле осведомлена в политических вопросах, знаю только я.        — И даже не расскажешь брату?        — Тогда бы пришлось объяснять, кто ты на самом деле такая, а это наша с тобой тайна. Так что нет, не расскажу. Но слушать буду со всем вниманием, если тебе найдётся что сказать.        — Обещаю, что не стану молчать, если у меня возникнут мысли с политической окраской.        Он поцеловал меня в губы, почти невесомо на этот раз. Потом посмотрел так, что я озадачилась: что же он в моём прошлом разглядел ещё?        — Если моя жизнь удивила тебя чем-то ещё, поделись. Даже любопытно, какова она на взгляд со стороны.        — Не такая, как я предполагал. Более сложная. Более простая. Не лишённая привлекательности, так что то, что ты отказалась возвращаться к ней, чтобы остаться со мной — это… Большее, что кто-либо делал для меня. И я обещаю: тебе не придётся молить о помощи старика вновь.        — Деймон.        — Я больше так не подставлюсь. Не подведу женщину, полюбившую меня в обоих мирах. Только не тебя, Рея.        На этот раз я сама поцеловала его, благодаря за эту новую клятву. Мне понравилось его великодушие — не знаю, как бы я сама отреагировала на человека, написавшего уйму порноисторий обо мне. А Деймон ещё и прочитал их все, батюшки мои! Это ж не на один день, хотя время в «нигде», конечно, идёт по-другому. И так спокойно ко мне относится после этого читательского опыта.        Хотя… его же больше заинтересовала моя карьера. Мужчины всё-таки интересно расставляют приоритеты.        Целоваться мы закончили. Деймон вздохнул.        — В общем, мне объяснили, какой я болван, показали бабушку, Рею Ройс и немного твоей прежней истории. Потом вернули под обуглившиеся и уже остывшие доски с наказом больше так тебя не подводить. Перед ними на коленях выл Визерис, и ты бы видела его лицо, когда я вот такой, невредимый, выбрался из-под них...        Я попыталась себе это вообразить. Почему-то стало смешно.        — Обрадовался?        — Ещё как! Стиснул так, что едва не переломал мне кости. Всё спрашивал, как такое возможно, и я ответил, как и велел старик: моя жена отмолила меня у богов, и из уважения к ней мне дали второй шанс.        — И что Визерис?        — Разрыдался. Знаешь, он ревновал меня к тебе всю войну, но после этого, кажется, перестал.        — Почему ревновал?        — Из-за твоих замечательных писем, дорогая. Алисента же не писала ему таких.        Я на это рассмеялась, потому что ну да, ещё бы благочестивая Алисента такое написала… Она даже не знает подходящих слов.        Деймон посмеялся со мной, потом посерьезнел:        — Договор с Мартеллами и их признание власти Железного трона не означает конца проблем. На дорнийских землях с этим смирятся не все. Там ещё будут мятежи, и не только там, я уверен. Мой брат — тоже, и потому он предложил мне должность мастера над войной.        — О. Это разумно.        — Я отказался.        Я моргнула.        — И… почему?        Деймон перевернулся на спину и уставился в потолок.        — Потому что всю жизнь до знакомства с тобой я хранил верность семье. Я собрал людей в столице и был готов отстоять власть своего брата, если бы королём Великий совет выбрал не его, а Рейнис, или если бы его не приняли другие лорды. Каждый раз, когда Визерис назначал меня на пост в совете — мастера над законами, мастера над монетой, начальника городской стражи, — я старался действовать как можно лучше. Я даже выиграл для брата войну на Ступенях и сделал безопасным путь в столицу... и был изгнан на следующий день.        Он немного помолчал и с досадой покачал головой.        — Знаешь, он подошёл ко мне, когда я держал в руках письмо от сира Лютора. С рассказом о том, как к тебе приставал тот наглец Юнис и какими именно словами ты указала ему его место. И как попросила рыцарей не подпускать к тебе его вместо того, чтобы разделить с ним постель. И вот я стою... думаю, какая неподражаемая женщина моя леди-жена... и появляется мой брат. С горящими глазами и горой планов всем доказать. Со словами, как хорошо мы будем в зале малого совета их обсуждать... «Деймон, только представь!» А у меня две мысли в голове. Первая: «И где же ты был раньше?»        — А вторая?        — «Поздно, Визерис, у меня теперь другая семья». И я буду верен ей: своей жене и нашим детям.        — И что Визерис?        — Он всё понял по моему лицу. Сказал: «Я опоздал, да?» Я пообещал ему участие во всех его войнах в качестве всадника на драконе, заверил что моя гвардия в его распоряжении, но от жизни в Красном замке и участия в заседаниях совета — увольте. Я буду жить на Драконьем камне вместе со своей леди-женой.        Я погладила его по груди и поцеловала в плечо. А он продолжил:        — Ты так удивилась, когда я поклялся, что не возьму другой женщины, кроме тебя. Но я определился ещё тогда, что буду верен тебе как своей новой семье. Моей леди Таргариен и нашим детям Таргариенам. Вы для меня важнее любых желаний моего брата.        Ох, вот оно что! То его решение было не про секс, разнообразие и всякие порывы. Всё гораздо серьезнее: он тогда переосмыслил и переопределил для себя верность семье и кого считать семьёй. Тогда оно действительно с первых минут было надёжно.        — Нам приятно это слышать, Деймон, — поглаживая живот, сказала я. — Всем четверым. Надеюсь, ты в своём решении не разочаруешься.        — Я в нём уверен, — мой муж покосился на меня и тоже погладил по животу. — Визерис принял мой ответ и настаивать не стал. Я посоветовал ему чаще появляться на Драконьем камне, если он захочет обсудить со мной военные вопросы, а не ждать меня в столице, так что, полагаю, он начнёт регулярно сюда прилетать.        — Понятное дело.        — И ещё брать с собой Алисенту. Я попросил для тебя.        Тут я радостно поцеловала его в щёку.        — Спасибо, любимый!        Ну правда же, заботливый котик. Подумал и о том, чтобы моя подружка почаще была рядом со мной.        Котик, между тем, нагладился и как-то хитро сощурил глаза.        — Значит, трахаться с кузнецом в моё отсутствие ты не стала, — с удовольствием проурчал он.        — Второй раз видеться — тоже. На редкость неприятный тип с завышенным чувством собственной важности. Бр-р! И не дракон к тому же.        — А ты любишь только драконов?        — А то! Беловолосого, красненького и сапфирового. И они все трое снова рядом со мной! Пока я согреваюсь рядышком со своим ненаглядным солнцем.        — Ты уже дважды назвала меня сегодня солнцем, — отметил мой муж.        — В мыслях я это делаю куда чаще. Потому что ты главный свет в моей жизни, Деймон. Если нравится, могу вслух и дальше называть так тебя.        — Мне нравится, — кивнул он, разглядывая моё лицо. — Душа моя.        Мы поцеловались в очередной раз за эту ночь. И я чувствовала, что сейчас моя жизнь идеальна. Деймон же задумчиво сказал:        — Я в целом понял, откуда взялись те твои взгляды на брак. Те правила. Договариваться действительно удобно, и после видения у старика я хотел спросить: есть ли у тебя какие-то похожие правила по поводу детей?        — Э-э…        Вот это неожиданно прозвучало. Я даже зависла.        — Просто ты меня спросила, был ли Бейлон хорошим отцом, когда мы обсуждали имена, — тихо продолжил Деймон. — А я вдруг понял, что не знаю: кто в твоём понимании хороший отец? — и добавил: — Для твоих детей.        Ох, вот он о чём… Не хочет ненароком разочаровать, когда дело дойдёт до их воспитания, чтобы я не пожалела, что решила родить их ему. Моя же ты предусмотрительная прелесть! Какой мужчина, а? Какой молодец!        — Вижу, что ты мой вопрос одобряешь, — довольно улыбнулся он. — Но хотел бы услышать ответ.        — Я тебя за него обожаю, родной мой! И да, у меня есть кое-какие представления на этот счёт.        — Я слушаю.        Я сделала глубокий вдох и потёрла ручки. Такой ситуацией, безусловно, надо пользоваться и ковать железо, пока горячо.        — В общем, хорошие родители, Деймон, в моём представлении это любящие родители. Те, кому их дети доверяют с первого же дня и к кому они могут прийти с чем угодно, зная, что их выслушают, поддержат и помогут. Нас точно не должны бояться. Ни в коем случае. Наши дети должны знать, что что бы ни случилось, что бы они ни натворили, нам можно признаться во всём, мы не будем их бить, не станем на них кричать, а лишь выслушаем и поможем разобраться с последствиями. И даже если они не правы, мы с тобой будем на их стороне. Особенно в присутствии посторонних людей. Потому что они — наши дети.        Деймон это пару секунд обдумал и согласился:        — Звучит разумно. Что ещё?        — Все важные решения, которые касаются их жизни, нам нужно принимать вместе с ними. Слушая, что они об этом думают, и почему они смотрят на это именно так. Потому что жить-то им. И мы можем считать, что знаем, как лучше, но последнее слово всё же должно быть за ними. Чем они будут старше — тем это правило важнее.        — Ты имеешь в виду что-то конкретное? — наморщил лоб Деймон.        — Выбор спутника жизни, например. Наши дети должны заключить браки по любви, чтобы жить потом так же счастливо, как и мы с тобой.        — По этому поводу возражений нет.        — И не раньше совершеннолетия! — добавила я. — Ранние браки и роды — это риск, а я не хочу рисковать нашими детьми.        — Помолвки заключают и раньше, — возразил Деймон.        — Помолвки — да. Но свадьбы пусть играют не раньше шестнадцати. И Джей с Бейлоном, и Висенья. У них будет ещё вся жизнь впереди.        — М-м… ты права. Мы им это объясним.        — И помолвки должны быть тоже по любви! — на всякий случай указала я.        — С этим я уже согласился, — усмехнулся Деймон, взял меня за ладошку и прижал себе к сердцу. — Продолжай.        Так… о чём бы ещё договориться… Чем вообще вестеросские порядки отличаются от моих прежних…        — Наши дети будут заниматься всем, что им нравится и что только захотят освоить. Мы найдём им для этого наставников, — Деймон молча кивнул. — А чего бы хотел от нас как родителей ты?        Он размышлял недолго.        — Чтобы ты воспитала Висенью похожей на себя.        — Ой.        — Да, я хочу, чтобы вы были похожи. Чтобы она выросла в такую же чуткую, наблюдательную и ласковую женщину, как моя жена. Моя леди. Чтобы таких женщин, как ты, в моём окружении стало две.        — Тогда я хочу, чтобы мальчишки во всём походили на тебя!        — Договорились.        Мы поулыбались, разглядывая друг друга. Я подумала, что ещё не получала от своего мужа такого знатного комплимента. Видеть в дочке моё подобие… Милота-то какая! И я действительно хочу, чтобы Джей и Бейлон походили на Деймона. В мире должно быть больше таких потрясающих мужчин, как мой муж.        Деймон внезапно зевнул, а вслед за ним и я. Пора было спать. Я осмотрелась и сказала:        — Знаешь, с моим животом спать на спине я уже не могу и привыкла на левом боку. Это получается спиной к тебе, но я буду рада, если меня со спины обнимешь ты. Хочу чувствовать твоё тепло.        У него дрогнули уголки губ, взгляд стал совсем ласковым:        — Ложись так, как привыкла.        Я так и поступила, а Деймон укрыл нас обоих одеялом и второй раз за вечер стал моей большой ложкой, собственнически обняв под рукой. Моей спинке было приятно от живой и тёплой опоры за ней.        — Тебе удобно? — услышала я над головой.        — Мне прекрасно. Я в объятиях своего мужа, который наконец вернулся домой.