Мечта любой леди

Ночь окончательно вступила в свои права, принеся с собой лёгкую прохладу после солнечного дня. Я не знала, сколько прошло часов, но Деймон пока не возвращался, и меня это скорее обнадёживало: значит, налетается вдоволь, хорошо проветрит мозги, обдумает всё, что ему там нужно. Успокоится он. А у меня пока и своё достаточно приятное занятие было — сидеть, искупавшись, в красном халате в одном из двух больших кресел у камина в нашей спальне и гладить Тириона.        Драконёнку очень понравилось, что я к нему зашла. Рейлору-то до этого я ещё днём велела Тириона за мной на свадьбу не нести — всё-таки там очень много шума и людей, а Тириоша совсем маленький. Толкнёт ещё кто-то случайно или затопчет. Кому это нужно?        Зато сейчас я могла уделить всё своё внимание ему, наглаживая его всюду, где он только хотел, периодически поворачиваясь нужной стороной. Мой бесценный чудесный малыш. До сих пор не верю, что у меня и правда появился свой дракон.        Но вот из коридора послышались шаги. В замке в столь поздний час было очень тихо, так что они могли означать только одно. И действительно: несколькими мгновениями позже в комнату вошёл Деймон, глянул на нас с Тирионом, привычно положил на стол меч, кинжал и весь свой кожаный пояс для оружия, а затем двинулся в нашу сторону. Он остановился у второго кресла перед камином, опёрся локтями о его спинку, сцепив пальцы в замок, и очень внимательно на меня посмотрел. Так, похоже, у нас сейчас будет деловой разговор: у моего мужа возникли ко мне вопросики.        — Другая на твоём месте напоминала бы мне об измене, а не постаралась забыть, — без предисловий заявил он.        Ну вот, как я и думала: никто у нас в семье не любит неоконченных мелодий и не до конца прояснённых вещей. Но это даже хорошо: всегда лучше, когда всё понятно обоим. Недоговорённости в отношениях — самое токсичное зло.        — И зачем о таком напоминать? — уточнила я.        — Чтобы играть на моём чувстве вины, принуждая к чему-то выгодному тебе.        — Считаешь способной на такой расчёт?        — Считаю способной на всё. Я давно перестал тебя недооценивать, Рея. И до такого выгодного для тебя поведения ты бы точно додумалась, но почему-то отвергла. Почему?        Я легко пожала плечами.        — Возможно, потому, что я не хочу ассоциироваться у своего мужа с чем-то дурным и видеть рядом с собой вместо самоуверенного и жизнелюбивого дракона побитого кота.        Он даже поперхнулся от такого сравнения, возмущенно подняв брови:        — Ты...        — Пойми меня правильно, Деймон, виноватым ты мне тоже нравишься и вполне способен растопить моё сердечко, глаза у тебя совершенно нереальные в такие моменты. Но стратегически, если я хочу иметь долгую и счастливую семейную жизнь, а я хочу, мне надо чаще вызывать у моего мужа добрые чувства, связанные с радостью и удовольствием, а не с досадой из-за прошлого или виной.        Здесь мой Тириоша громко и авторитетно заурчал, подтверждая мои слова, так что Деймон невольно взглянул на него. Я с удовольствием погладила своего синенького понятливого малыша под мордашкой.        Ну и что ответит на это мой более крупный и блондинистый дракон?        — А ты сама переживаешь из-за того, что я сделал? — спросил Деймон.        — Переживала, когда это произошло, и довольно сильно, — честно ответила я. — Караксес подтвердит. Но затем, после твоего раскаяния и клятвы верности только мне, я постаралась об этом забыть. Я это умею, Деймон: начисто стирать из памяти неприятные события и неприятных людей.        — Значит, мне главное не стать тебе неприятным человеком.        — Это действительно главное для тебя.        Он разжал пальцы и опустил голову в задумчивости. Я перевела взгляд на огонь в камине, водя кончиками пальцев по шее и брюшку, доверчиво подставленным Тирионом. Его тихое урчание успокаивало, от него дышалось и легче, и ровнее.        Приятно, когда не только у моего мужа есть приводящий его чувства в более нормальное состояние дракон.        Деймон в итоге оставил в покое спинку, сел в кресло и, понаблюдав за Тирионом, тихо спросил у меня:        — Доверишь?        Кажется, это был вопрос не только о драконе.        Я глянула вниз на разомлевшего малыша и осторожно переложила его на протянутые ладони своего мужа, а уже он устроил Тириошу на своих коленях. Ну, что поделаешь, если Деймону сегодня двойная доза драконотерапии нужна? Ему немного перетряхнули картину мира касательно меня.        На всякий случай я потянулась мысленно к Тириону и услышала только протяжное: «Ох, как же хорошо-о-о!» И улыбнулась. Дорвался мой маленький до своего любимого мужчины с приятными руками! Подставился вон под них всем собой и урчит. Лапушка мой.        У Деймона тоже, чем дольше он малыша гладил, тем заметнее расслаблялось лицо, включая вертикальную морщинку на переносице. Однако мне было ясно, что это ещё не конец. Так и вышло.        — Визерис... всегда с наслаждением говорил о том, как я виноват перед ним, Рея. Припоминал все ошибки, будто это возвышало его надо мной.        — Вероятно, в его глазах так и было. Он же уступает тебе во всём важном: силе, авторитете среди рыцарей и простых горожан, привлекательности для женщин. Так надо хотя бы морально возвыситься над тобой, Деймон. Чтобы не терзаться вопросом, почему на Железном троне сидит менее достойный брат.        — Морально… Теперь у него есть к этому более крупный, чем у меня, дракон.        — Драконица! — напомнила я. — Дракон-девочка. Тебе это ироничным не кажется?        Деймон усмехнулся.        — Ироничнее, что у тебя это мальчик-дракон.        — Ну, так и я этими преимущественно женскими манипуляциями с виной и стыдом обычно не пользуюсь. Они вообще — оружие слабых. Люди посильнее предпочитают высказывать всё напрямик.        — Вот за это я тебя и люблю, — твёрдо заявил мне Деймон. — Моя сильная женщина.        — Надо же как-то соответствовать способному на такую же прямоту и, безусловно, сильному тебе.        Мы поулыбались друг другу. Минус ещё одна льдинка с его лица. Так, глядишь, и совсем оттает к концу разговора и притом такого любопытного! Получается, мой любезный супруг в своих взаимодействиях со старшим братом заработал себе такой антипаттерн отношений: привык чувствовать себя наиболее нужным (важным/любимым/нужное подчеркнуть), когда его либо в чем-то обвиняют, либо за это же прощают, потому что в обоих случаях на нём сосредотачивают внимание, он становится кем-то значимым, а не пустым местом.        А поскольку Деймон сблизился со мной, он и от меня ожидал чего-то подобного — что я буду его виноватить, а он моё прощение зарабатывать.        Мама дорогая, какая нездоровая модель! Привязанность, построенная вокруг негатива, вины и стыда. Бр-р! Надо бы как-то не допустить, чтобы Деймон и на наши отношения её перенёс, потому что мне не нравится такая игра.        Очень надо!        — Я не твой брат, Деймон.        — И слава богам! — резко поднял на меня глаза он.        — Разве сам ты хотел бы, чтобы, совершив ошибку, на тебя печальными глазами смотрела уже я, тоскливо вздыхая и заламывая руки от своей ничтожности? Каждый раз в твоём присутствии их заламывая?        Он на секунду наморщил лоб, видимо представив это, и с отвращением покачал головой.        — Точно нет. Мне хватило бы, что ты её осознала.        — Вот! — подняла вверх указательный палец я.        Он на это усмехнулся, почесал драконёнка и возразил:        — То, что сделал я, — это больше, чем просто ошибка, Рея.        — Хорошо, давай поговорим о том, что ты сделал и в чём признался сегодня, — с готовностью развернулась к нему всем телом я. — Рассказать, как я это вижу?        — Будь любезна.        — С одной стороны, мне как женщине услышать это было даже приятно. Ведь если ты сожалеешь, значит Рейнира в качестве любовницы тебя не впечатлила.        — Точно нет! — поморщился он. — У меня были шлюхи приятнее её, не говоря уж о тебе.        — А что обо мне? — тут же заинтересовалась я.        — Ты превосходишь их всех как совершенно бесстрашная женщина и очень чувствительная к тому же. Что с другой стороны?        Тут я моргнула, не сразу поняв вопрос оттого, что заслушалась про себя любимую.        — Другой... А! С другой стороны, я твой поступок вообще изменой не считаю.        — Почему?        — Потому что измена для меня — это то, что совершается тайно и что скрывается, в чём есть какой-то обман. Ты же от меня не скрывался, я знала, что ты собираешься делать, и ты потом сразу сам всё рассказал. Какая же это измена? Это свободный брак.        — Свободный... понятие из твоей прежней жизни?        — Да, у нас так иногда называли союзы, в которых муж и жена сразу договаривались, что будут не единственными друг у друга, и, соответственно, не предъявляли друг другу претензий. У этого много названий, в том числе и такое.        — И тебе нравился такой вариант брака?        — Точно нет, — покачала головой я. — Я ужасная собственница и никогда не хотела никем делиться. А то, что позволила себе это с тобой... Это сыграла слишком большая любовь к тебе, мой дорогой. И слишком большое желание, чтобы ты избавился от навязчивого желания и обрёл покой. Когда любовь сильная, она ищет твоего, а не своего, Деймон.        — Я себя законченным мерзавцем чувствую.        — Прекращай это прямо сейчас и начинай чувствовать себя любимым. И прощённым за всё. Я тебе для чего всё это рассказываю? Чтобы ты понял, что любим настолько, что даже такая жуткая собственница, как я, согласилась сыграть с тобой в свободный брак и совершенно не жалеет об этом.         — Да почему не жалеет-то, Рея?! — воскликнул он.        — Да потому что после этого ты признался, что любишь меня, Деймон! — всплеснула руками я. — Ты забыл? Ты поклялся не брать других женщин никогда! Быть всегда только моим! Ты хоть представляешь, какой счастливой меня в тот момент сделал? Я же даже в самых смелых фантазиях рассчитывала обрести с тобой минимальное уважение и какую-нибудь дружбу, а получила твою любовь. Деймон, родной мой, это стоило всего.        — Родной... — почти беззвучно проговорил он и, опустив голову, обеими руками принялся заглаживать Тириона.        — Ты мой законный муж, у нас есть общая кровь, так что да, родной. И любимый. И самый лучший, — он ещё ниже опустил голову, явно пряча невольную улыбку. — И чтобы уж совсем снять груз вины с твоей совести, я напомню, что твоя клятва мне на острове звучала как: «Я твой», а не «Я только твой», второй вариант я услышала гораздо позже, так что не думай, что нарушил первую.        — Это игра словами, Рея, — недовольно посмотрел на меня он.        — Да, словами, данными тобой мне. Как хочу — так и играю.        Он тяжко вздохнул и покачал головой.        — Ты упорно не хочешь винить меня.        — Не-а. Не хочу. Я упрямая, Деймон.        — Вижу. И потрахаться с кем-то ещё, чтобы мы сравнялись в нашем свободном браке, ты не захотела.        Тут уже вздохнула я.        — Будь я другой женщиной, может, и захотела бы. Но с моим особым восприятием чужих прикосновений, тем более мужских, твои слова сейчас звучат как упрёк: «Что же ты не захотела дать какому-то другому мужчине изнасиловать тебя?»        Он резко и шокировано выпрямился.        — Я не это... Рея, я никогда не имел в виду!..        — Знаю. Но воспринимаются они мной именно так, если мы смотрим чуть дальше за твоё «сравняться». Так сказать, на практическую сторону процесса.        Я перевела взгляд на огонь, ощутив ком в горле. Верховное божество свидетель — я пыталась возражать Деймону разными аргументами. И я понимаю его логику вины и чисто математическое «сравняться», чтобы у нас было по одной измене на каждого и дальше чистый лист для обоих. Но вот поставить себя на моё место он так и не смог!        Может, хоть теперь сумеет?        — Я болван.        — Не поспоришь.        — Рея, прости. Прости меня, маленькая. Больше никаких предложений, обещаю!        — Хорошо.        Дальше были очень долгое и громкое виноватое сопение мужа и не менее громкое и какое-то защищающее его, что ли, урчание Тириона. Я даже из любопытства мысленно потянулась к драконёнку и услышала что-то вроде: «Он очень любит тебя, наездница. И очень грустит оттого, что расстроил».        Так, ну сейчас важно, приглушив у Деймона одно чувство вины — за измену, не навесить на него сразу же новое — за проявленный им эмоциональный диапазон зубочистки в стремлении сравнять счёт.        — Да, я слышу, что он грустит, Тирион, — всё так же глядя на огонь, вслух обратилась к малышу я. — И мне это не нужно. Мне достаточно, что он осознал, что было не так в том его предложении, и мы можем оставить его в прошлом.         И сопение, и урчание стали ещё громче, так что я не выдержала и улыбнулась.        — Тирион, это очень приятно. Я тоже сильно люблю его.        — Посмотри на меня, Рея, — тихо попросил Деймон.        Я так и сделала.        Кажется, он употребил все свои таланты, чтобы изобразить настолько умоляющий взгляд. Куда там Коту из «Шрэка»? По сравнению с таким Деймоном он просто жалкий недоучка!        Посмотрев ниже, я увидела точно такое же умоляющее выражение на мордашке у Тириона, который даже на обе лапы сел и максимально вытянул шею вверх. Спелись! Вот это я понимаю — драконья солидарность. Тириоша, а ты не забыл, чей ты вообще дракон?        От малыша мне донеслось: «Наездница, ну не сердись на него!»        — Я вообще не сержусь, Тирион. Ты можешь спокойно засыпать.        Помедлив, драконёнок свернулся-таки в клубок у Деймона на руках и очень сладко зевнул.        — Отнеси его Рейлору, Деймон, — попросила я.        Мой муж молча кивнул и аккуратно вынес малыша из нашей спальни. Я медленно выдохнула, расслабляясь, и откинулась на широкую спинку кожаного кресла. Вот и поговорили.        Да, это было непросто. Но разве может быть с Деймоном просто? А с той темой, которую он поднял? Никак. И тут вот ведь какая штука: если бы я стала периодически ему это припоминать по модели поведения Визериса, Деймон бы, как и в сериале, реагировал двумя путями: либо уходил бы в глухую оборону, либо наоборот в агрессию, то есть обвинял бы меня в чём-нибудь в ответ. Надо ли мне что-то из этого? Не-а!        А вот отсутствие обвинений и моё желание спустить всё на тормозах, напротив, вызывают у него недоумение и желание покаяться, чтобы убедиться, что я верно всё им сделанное поняла и действительно простила виноватого его.        Конечно, это ломает ему мозг: разве можно просто простить, не обвиняя потом и не припоминая? Не наживаться на его вине совсем? Но у него это следствие многолетних токсичных отношений с самым близким живым родственником — старшим братом, и показать Деймону другие варианты теперь для меня дело чести.         На Визерисе мир не замкнулся. И если ему зачем-то понадобится Деймон — пусть обращается с ним по-людски.        ...Тихо стукнула дверь, и я отвлеклась от своих кровожадных и слегка мстительных мыслей на вернувшегося супруга. Он, кстати, был в не самом плохом настроении — видимо, Тирион ему на прощание поурчал. Скорее, в задумчивом и что-то замышляющем.        И прошел он в этот раз не к своему креслу, а к моему и сел на его левый широкий подлокотник, глядя на меня сверху вниз.        — Значит, говоришь, не сердишься на своего болвана-мужа, Рея? — уточнил он.        — Стала бы я врать своему дракону? Тирион меня не поймёт.        — Хм.        Выражение лица у него стало ещё более замышляющим и уже даже расчётливым, а его близость ко мне — бедром он касался моей согнутой руки — начала немного волновать.        — И старику ты сегодня сказала, что уже доверяешь мне абсолютно. Это так?        — Это так.        — Вообще во всём?        Нет, он явно что-то задумал! Хоть картину «Деймон Коварный» с него пиши. Знать бы только, что именно… Но и за сказанное нужно отвечать, так что...        — Да, во всём, — решительно подтвердила я.        Он сузил глаза предельно испытующе и после очень долгой паузы заявил:        — Ты можешь взять свои слова назад в любой момент. Помни об этом.        И прежде, чем я сообразила, что на это сказать, он уже встал с подлокотника, вышел ко мне вперёд, опустился на колени перед моим креслом и решительно потянул за пояс моего халата.        — Деймон…        Развязав пояс, он широко раздвинул в стороны полы ткани и потянул моё тело к себе за бёдра так, что на кресло я в итоге полулегла, а он оказался прямо между моих колен.        Твою ж… Так вот что он задумал! У меня аж кровь прилила к щекам и часто забилось сердце от такой его решительности и самоуправства. Табун мурашек промчался по коже, особенно с учётом того, как мы теперь смотрелись: решительный и очень одетый Деймон и перед ним совершенно голая я, потому что халат прикрывал мне только руки до локтей, причём неприятно давил на них парой складок, из-за чего я совсем сняла его.        Деймон за этим понаблюдал с любопытством и едва заметно хмыкнул. Потом посмотрел мне в глаза и скользнул взглядом вниз, очень медленно и внимательно рассматривая моё тело, отчего я невольно задышала чаще обычного. Дойдя до бёдер, он ещё и положил на них обе ладони, и они мне показались ужасно горячими у него.        А потом я подумала, насколько горячо ему, и обратила внимание, как он близко к горящему камину на пол сел. Пламя его, конечно, сейчас не касается, но напечёт же. Да и если забыться, можно дотянуться ногой до огня, а нам ожоги и пожары не нужны.        — Отнеси меня лучше на постель, Деймон, — попросила я, переведя взгляд с камина на него.        Он помрачнел.        — Ясно. Всё-таки не во всём.        — Да причём тут это?! Я не хочу, чтобы ты ногу в огонь случайно сунул, когда будешь делать всё задуманное со мной. Камин же совсем рядом! Да и тебе будет удобнее без открытого огня за спиной.        Он так удивлённо округлил глаза, пока я говорила, а потом ещё и на огонь оглянулся и уставился на меня.        — То есть ты мне позволишь?        — Да, только ты разденешься. Хочу видеть всё, что будет происходить с тобой.        Он заулыбался совершенно по-мальчишески и, встав с колен, первым делом жарко поцеловал меня в губы. А затем легко подхватил на руки и перенёс на кровать, после чего тут же принялся раздеваться.        Ну вот! Совсем другое дело. А то с этой спинкой кресла и его сиденьем мои спина и шея изогнулись совсем странно и неудобно, да и простыни у нас куда приятнее, подушка мягкая. Я, кстати, ещё себе подушек подгребла, чтобы не на одной лежать и лучше всё видеть. Выложила их одну на другую, испытала, всё получилось гладенько.        Тут и мой любимый раздеваться закончил, весело глядя на меня. Что ж, время орального секса! То единственное, что я не позволяла Деймону, хотя он предлагал и не раз явно желал устроить. Но сдерживался в последний момент, выполняя данное мне слово.        Сегодня вон тоже — оставил мне стоп-слово, готовый сдержаться, и я уважаю его за это. Однако… за те порядка двух месяцев вместе я научилась ему чуточку больше доверять и чуточку лучше уживаться со своей повышенной чувствительностью. Та свадебная доза таргариенской крови меня явно сделала выносливее.        — Как же ты похожа на своего Тириона, Рея! — неожиданно заявил мне Деймон, встав у самой кровати и уставившись сверху вниз. — Он с таким же любопытством смотрит, когда я подхожу к нему.        — Мы с ним оба открыты для приятных сюрпризов.        Я скользнула взглядом по его красивому телу, широкому развороту плеч, заметному прессу, уже наполовину вставшему члену. Интересно, как быстро встанет полностью? А кончить, не прикасаясь к себе, Деймон сумеет? И ведь какой внимательный у меня муж: только вчера он устраивал мне стриптиз по моей просьбе, причём с явными сомнениями, а сегодня вон уже сам так встал, чтобы я получше его голого рассмотрела, старается эстетически порадовать жену. Ну разве не котик?        Я посмотрела снова в глаза. Блестящие. Заинтересованные. Предвкушающие.        Вот чего он тянет время, а? Я же сейчас ёрзать от нетерпения начну. Стоит такой красивый и очень голый, своей харизмой нагнетает. Ждёт, когда я, слабая влюблённая женщина, стану облизываться на него? А я стану! Очень сексуальный мужчина.        Тут я не выдержала и снова осмотрела его освещённое светом от огня тело, такие приятные изгибы и мышцы, такое сильное и крепкое всё. М-м!        — Хочешь меня? — с задорными искрами в глазах и широкой самодовольной улыбкой осведомился Деймон.        — Постоянно. А вот мой любимый мужчина, кажется, передумал… Где там одеяло…        Мне даже договорить и найти взглядом одеяло не дали — в момент мой любимый оказался уже рядом со мной на постели и принялся целовать моё лицо, щёки и губы, и водить рукой по шее и груди. Очень размашисто, очень горячо и чувственно. Затем по талии и животу, по бедру...        Потом он стал всем телом опускаться ниже, целуя и поглаживая мне шею и грудь, пока я беспорядочно скользила ладонями по его рукам и плечам, запустила пальцы в его короткие волосы, несколько раз провела между прядями, отчего он замычал и даже отпустил мой затвердевший сосок, чтобы мимолётно прижаться к руке щекой, потереться о неё.        К этому моменту я уже загорелась вся, и мне хотелось ещё больше Деймона, ещё больше и его прикосновений, и его жадности. И он, видимо, это понял, поскольку стал нетерпеливее в своих ласках, оставил в покое грудь ради живота, несколько раз ласково поцеловал его, поглаживая кончиками пальцев. И прошептал:        — Сейчас я порадую вашу маму.        Мой мимимиметр заклинило, я смогла только улыбнуться в ответ.        Деймон хитро посмотрел на меня, а потом перебрался со своего места рядом со мной подальше вниз, так что в итоге оказался между моих ног и просунул руки мне под бёдра.        Боги, какая развратная картина! Да у меня сейчас сердечко остановится от его порочнейшей ухмылочки и искушающих демонят в глазах! И мои щёки начали гореть так не вовремя, я даже сглотнула...        Деймон хмыкнул и опустил голову. Первое же прикосновение языка к моему клитору подкинуло меня на постели. Я зашарила руками по кровати и скомкала пальцами простыню. Он лизнул меня там снова… и снова… Каждый раз внимательно глядя мне в глаза.        Срочно захотелось чем-нибудь обмахнуться, но я даже не успела додумать эту мысль, как он пустил в ход губы и сжал ими клитор, втянув его в себя так, что я заскулила. Как же приятно, как чувствительно-то, божечки!        — Деймон… — выдохнула я. — Самую чуточку помедленнее и полегче, мой любимый.        — Как скажешь, дорогая, — снисходительно откликнулся он.        И продолжил вылизывать меня действительно не так интенсивно, но ритмично и старательно, отчего я расслабилась, распласталась верхней частью тела на постели и стала наслаждаться происходящим, вздыхая, мыча и всхлипывая.        Какой же умелый мужчина! Безусловно, опытный. Несомненно, творческий — работать языком, меняя направление и нажим он умеет, явно прислушиваясь при этом ко мне и повторяя то, что понравилось больше. И какая счастливая я, с которой сам принц Деймон Таргариен по своей воле делает такую восхитительную штуку!        Кровь воспламенилась быстро, драконье тепло охватило моё тело целиком от макушки до кончиков пальцев, а Деймон явно вошёл во вкус, как будто я вдруг стала его любимым леденцом. Не могу представить, насколько насыщенно красного цвета было моё лицо, но я действительно наслаждалась каждой секундочкой и в какой-то момент положила правую ладонь себе на живот, и прошептала:        — Ваш папа делает вашей маме восхитительно.        Уровень самодовольства на лице Деймона в этот момент мог бы достичь звёзд. Он проложил дорожку поцелуями по внутренней стороне моего левого бедра, а потом повторил это и для правого. Это прибавило возбуждения мне — хотя, казалось бы, куда ещё? И я едва не кончила уже от этого, напряглась всем телом...        Но Деймон отстранился, расчётливо посмотрел на меня и молча помотал головой.        — Но мне слишком хорошо, Деймон! — взмолилась я.        — Вижу. Дыши.        Я обиженно откинулась затылком на подушку, уже не понимая, чего мне хочется. Мир начал плавиться вокруг, стены словно подёрнулись пеленой из пламени. Странным образом из этого беспокойного состояния меня вывело ласковое поглаживание по левому бедру, причём прохладной ладонью.        Это как же я уже горю, если вечно горячие ладони Деймона кажутся мне прохладными?!        Но перед глазами немного прояснилось.        — Какая же ты у меня чувствительная, Рея, — довольно спокойным голосом протянул мой супруг.        — Я жадная. И это ты меня своей кровью сделал такой. Мне мало!        — Драконица! — широко и плотоядно улыбнулся он. — Сейчас всё будет.        И поцеловал мою согнутую ногу вверху почти у колена.        Я захныкала. Ну, потому что это издевательство — ласковый и неторопливый Деймон, когда мне хочется с ним жарко трахаться! Опрокинуть и оседлать, например, но он же гораздо сильнее меня, его не опрокинешь. А его вон вообще в нежность утянуло, он целовать меня продолжил, очень-очень медленно опускаясь по моему бедру от колена вниз.        Впрочем… зрелищем это оказалось настолько завораживающим, что я даже невольно засмотрелась. Далеко не каждый мужчина способен сделать для своей женщины такую штуку. Это даже не игра языком с сосками, а какой-то новый уровень.        Знала бы я, что когда-нибудь увижу голову Деймона между моих ног, точно не поверила бы! Но это происходит со мной наяву, и я живо чувствую его дыхание на коже перед каждым лёгким касанием губ. И снова мне пришла в голову мысль, что я могу кончить уже от этого — слишком уж запредельный уровень нежности.        — А ты и правда меня любишь, — вырвалось у меня, после чего от эмоций сдавило горло.        Он замер, продолжая смотреть на бедро.        — Наконец, поверила?        — Деймон…        — Значит, я всё делаю правильно. Любовь моя.        Он потёрся щекой о моё бедро и продолжил целовать его, окончательно перестав куда-либо спешить. Целовать и гладить кончиками пальцев. Мне пришло в голову, что я уже видела у Деймона похожий настрой — когда мы ещё в Королевской гавани в борделе его большую кровать из Лиса испытывали. Он тогда уступил моей нетерпеливости, но сейчас я, кажется, поняла, что и в его неторопливости есть своя прелесть. Что он вот так показывает свои чувства ко мне — это его язык любви наряду с соприкосновением лбами.        Я решила не мешать. Просто легла поудобнее, из-под полуприкрытых ресниц наблюдая за ним. За своим самым любимым человеком во всём мире.        …И я не знаю, сколько это длилось. Однако, когда моё бедро закончилось, Деймон хитро посмотрел на совершенно разомлевшую меня и коварно хмыкнул. Я на всякий случай нашарила уже скомканную простыню.        Деймон на этот жест улыбнулся ещё шире. Я сжала простыню покрепче и сглотнула.        — Так ты сказала, тебе мало, Рея? — проурчал он.        Я поозиралась в поисках путей к бегству, с трудом сдерживая улыбку.        — Я не оставлю свою дорогую жену неудовлетворённой, — поугрожал мне мой супруг.        И как-то одним движением опустил голову и начал так интенсивно лизать и посасывать мой клитор, что я вскрикнула. А потом уже думала только о том, как удержаться на постели, потому что ощущений стало слишком много, слишком приятных, драконья кровь во мне вспыхнула и вновь побежала по венам, неся тепло. Дыхания в груди не хватало.        Я металась на постели, дёргая руками и головой, в то время как мои бёдра Деймон очень крепко фиксировал на месте, продолжая своё занятие. Мир вокруг снова начал плавиться, пока всё удовольствие собиралось внизу моего живота, и его было много. Слишком много, чтобы терпеть это долго!        И терпеть не хотелось.        Кажется, я ещё успела пискнуть:        — Деймон! — перед тем, как меня накрыло.        Кажется, после этого перестал существовать мир. Только пламя. Только восторг. Только удовольствие от долгожданной разрядки, и боги-и-и! Какой же она была долгой! Деймон ведь не отстранялся от меня, даже несмотря на то, как выгибало в судорогах моё тело.        А-а-а! Как же это было сильно!        Да я ни разу в классическом сексе с ним так не кончала, как сейчас от его умелого рта! Совершенно нереальное что-то!        — Восторг! — выдохнула я, когда вспомнила, как вообще говорить, тяжело дыша. — Спасибо.        — Всё для моей леди-жены, — спокойно ответил он, успокаивающе поглаживая меня по бедру.        Такое умиротворённое лицо, божечки! И будничное. Только подбородок мокрый.        Словно услышав мои мысли, Деймон вытер его пальцами, а потом их облизнул и глубокомысленно заявил:        — Приятный вкус.        Я задумалась: можно ли покраснеть ещё сильнее? А если очень надо? А когда перед тобой вытворяют такие развратные штуки?        Деймон закончил разглядывать пальцы и начал разглядывать меня, и деловито спросил:        — Твой восторг означает, что ты захочешь повторить?        — Если ты сам захочешь.        — Безусловно. Ты слишком красиво выглядишь, когда кончаешь. А Караксес удобно поднимет тебя для меня.        Я представила себя на драконе и освещенную утренним солнцем блондинистую голову Деймона между моих ног… И облизнулась.        — Если вы меня не уроните, я точно не откажусь от какого-нибудь такого утра.        Деймон очень широко улыбнулся.        — Не уроним, — пообещал он.        Потом выбрался из-под моих ног, отобрал две из четырёх подушек и лёг рядом со мной на спину. Стояка у него не было, и я задалась вопросом: это потому, что…        — Дважды, Рея.        Я посмотрела ему в лицо.        — Дважды кончил, пока наблюдал за тобой. Мне хватило этого зрелища.        Я облегчённо заулыбалась.        — Приятно слышать.        Он повернулся набок всем телом и погладил меня по животу ладонью. Будущий папа троих детей.        — Кстати, как назовёшь их, Деймон? — полюбопытствовала я. — Своего первого сына?        — Джейхейрисом. В честь деда-короля.        — Отлично, в нашем семейном кругу сократим до Джея, — он бросил на меня весёлый взгляд. — А как второго?        Тут он почему-то сразу не ответил и нахмурился, поглаживая мой живот. Очень интересно. Перебираешь варианты, милый? И какие?        Выждав, сколько позволяло любопытство, я предложила:        — Скажи хоть, между какими выбираешь?        Он с сомнением взглянул на меня… но ответил:        — Между Бейлоном и Визерисом.        — О. Отцом и братом…        — Да.        Тут уже задумалась я, пока мой муж разглядывал меня. Что ж, его сомнения были понятны: с одной стороны, Визерис был самым близким человеком долгие годы. С другой, список претензий к Визерису у Деймона тоже немаленький.        А Бейлон…        — Бейлон был тебе хорошим отцом? — уточнила я.        — Да, — твёрдо ответил Деймон.        — Тогда пусть будет Бейлон. Визерис тебя поймёт.        Кажется, ему мой выбор понравился, он заметно расслабился и покивал:        — Пусть.        — Осталась ещё дочка. Принцесса Драконьего камня по имени… — я выдержала паузу, глядя на него.        Деймон открыл было рот, но закрыл его и, сузив глаза, вдруг спросил:        — А как бы ты назвала её?        — Девочку, отец которой — владелец Тёмной сестры? Висенья, конечно!        — Конечно, — тихо смеясь, покивал он.        Что ж, приятно, что мы с ним на одной волне. Я прижала ладонь себе к животу и обратилась к совсем крошечным пока детям:        — Дорогие Джейхейрис, Бейлон и Висенья, растите здоровыми и крепкими и поскорее приходите к нам. Мы с вашим папой вас очень любим и ждём.        — Очень, — подтвердил Деймон и накрыл мою руку своей.