Не выходи из комнаты

Сяо никто не нужен. Он прекрасно справляется со всем сам, никогда ему не нужна была и не будет помощь кого-то со стороны, потому что в его жизни просто не возникают ситуации, когда ему необходимо чьё-то вмешательство. Ему никто не нужен. Он не нужен никому. Прекрасный тандем одинокого человека и окружающего его мира, который ограничивается стенами однокомнатной квартиры – тридцать пять квадратных метров одиночества, одна комната страхов и загонов, кухня бесконечного уныния и ванная комната, в которой для разнообразия иногда можно расслабиться. В квартире, по мнению Сяо, очень уютно. Средних размеров кровать в углу комнаты, компьютерный стол рядом с ней, а на другой половине – мягкий удобный диванчик, небольшой стеллаж с книгами, на котором взгромоздился навороченный телевизор с подключенной к нему приставкой. Ещё в комнате присутствовал шкаф с минимумом одежды, потому что… Потому что Сяо уже два с половиной года не выходил из дома. Нет, иногда он делал несколько шагов до мусоропровода – в основном глубокой ночью, чтобы не встретить кого-то ненароком. Опасливо поворачивал замок на входной двери, оглядывался по сторонам, словно какой-то преступник. Осторожными неслышными шагами добирался до закутка лестничной площадки, где тёмная бездна сжирала мусорный мешок, и Сяо, напуганный грохотом, спешно бежал обратно в своё убежище, пока в груди подстреленной птицей трепыхалось сердце, тревожное от мыслей в голове о том, что кто-то грохот непременно услышал и сейчас выйдет из-за какой-нибудь из дверей, чтобы высказать своё недовольство. Сяо этого страшно боится. Людей, их недовольства, разговоров с ними. Он боится физического контакта, боится видеть чужие лица, боится каждого живого человека на этой планете, потому что нет никого хуже людей. У него есть удалённая работа, с которой он уже который год исправно справляется. Есть сервисы доставки вещей и продуктов, которые очень удобно могут оставить пакет с заказом возле двери, чтобы Сяо спустя ровно минуту после ухода курьера мог приоткрыть дверь на крохотную щель и воровато схватить привезённое. Приходится, конечно, немного переплачивать за доставку, но Сяо вполне хватает денег на то, чтобы уже третий год существовать в таких условиях. Благо, во времена, когда, наверное, абсолютно все нужные вещи можно сделать через интернет, он не испытывает никаких трудностей с оплатой счетов, пропитанием и прочими стандартными для современного человека трудностями бытия. Сяо так комфортно. Он добровольно заключил себя в этой клетке, стал узником крепости из гипсокартоновых стен, сквозь которые слышны иногда звуки жизни соседей. Это даёт ощущение того, что он не совсем отрёкся от мира, не выпал из него, словно ему в нём нет места. Например, в квартире слева живёт молодая студентка – Сяо иногда слышит, как она громко ругает по телефону со своими подругами слишком жестоких преподавателей. В квартире сверху у какого-то пожилого, судя по шаркающим шагам, человека около четырёх кошек, потому что часто слышны их кошачьи пробежки по квартире. Сяо всегда удивляет, что кошки, оказывается, умеют топать не хуже слонов. У соседей снизу есть маленький ребёнок, плач которого он начал слышать где-то год назад, а ещё имеется противная собака, которая в тон ребёнку любила иногда начинать завывать. Хаски, наверное, они любят выть. А справа… справа всегда была только тишина, квартира уже довольно долго пустует. Сяо не знает причин, да и не пытался никогда их выяснить, поэтому со смирением относится к тому, что шум его окружает только с трёх сторон из четырёх. Иногда кажется приятным, что не полностью его квартирка скована какофонией шума, пробивающегося сквозь стены, а иногда немного даже мешает, потому что создаётся ощущение, что он оглох на одно ухо. Но Сяо всё равно комфортно. У него есть доступ в интернет, где можно прикинуться кем угодно, кроме того, кто он есть на самом деле. У него есть еда и вода, тёплая постель, деньги на жизнь и моментальный доступ к любой нужной информации. Что ещё нужно для спокойной жизни? Весь его мир заключён в этих четырёх стенах, он здесь король и хозяин. Ему не нужно полагаться на кого-то, никто и никогда его не предаст и не сделает больно, потому что никто его просто не знает. Даже на редких рабочих созвонах Сяо никогда не светил своим лицом, а всё необходимое узнавал через сообщения в чатах, потому что безликие квадратики с буквами никогда не смогут продемонстрировать кому-то дрожь его голоса или бледное лицо. Не смогут показать, насколько же сильно Сяо боится на самом деле. Общения, контакта, людей. Он их видит порой. На экране. Модели, демонстрирующие свою внешность в рекламных роликах или в своих соцсетях. Актёры в фильмах и сериалах. Люди, по глупости ставшие настолько знаменитыми, что умудряются попасть в новости. Сяо всех их видит. Поражается тому, как они бесстрашны, раз так спокойно показывают себя всему миру, но списывает всё на стандартную людскую глупость – самая страшная вещь из всех существующих, потому что нет ничего в мире разрушительнее её мощи. Свою глупость Сяо не отрицает, потому что и сам является существом человеческим, но собственную разрушительность он явно держит под контролем, раз не контактирует ни с кем. Не видит зла, не слышит зла, не говорит о зле. Сяо любит свой покой, не собирается никогда менять его на что-то. Иногда, конечно, становится довольно тоскливо и больно, но это всё из-за человеческой природы. Из-за этой глупой бесполезной дряни, по которой следует, что человек – существо социальное. У людей принято говорить друг с другом, сбиваться в группы по интересам, формировать целые социальные структуры, с целью улучшения жизни каждого живущего. Но у Сяо уже есть хорошая жизнь, так что, отстань, природа. Ему и так хорошо. Ещё бы не тревожило иногда собственное тело и его убогие желания, было бы вообще замечательно. Потому что иногда Сяо, не обладавший к счастью или сожалению эректильной дисфункцией, ловил себя на том, что испытывает сексуальное возбуждение, а оно… зачем оно ему вообще? Ему не нужны дети, не нужен половой партнёр, но вставало ведь не на одиночество, а на фантазии о людских телах – исключительно мужских. Фантазии эти возникали в голове словно сами собой, или же Сяо порой испытывал какое-то эстетическое довольство от вида тех глупцов, что мелькают на его экранах, и это перерастало, опять же, в фантазии, но… Каким образом главным объектом его сексуальных желаний стал улыбчивый юноша из рекламы на билборде прямо напротив окна, Сяо вообще ни малейшего понятия не имеет. *** Сяо не знает его имени, но видит каждый день. Два окна его квартиры выходят на одну и ту же сторону, поэтому и из комнаты, и из кухни Сяо имеет удовольствие лицезреть один и тот же билборд уже два года. Там не один только юноша, на самом деле, ещё там мужчина, женщина и маленькая девочка – все в купальниках стоят возле бассейна. На фоне виднеется здание отеля и деревья с сочно зелёной листвой, которая за всё время ни капли не выцвела, как и яркие купальники людей и их тошнотворные приклеенные улыбки. «Отель “Гёте” – лучший выбор для отдыха вашей семьи!» – гласит не особо оригинальная голубая надпись прямо над головами людей. Сяо иногда от этой рекламы выворачивает наизнанку, потому что за два года её вид уже осточертел до крайности. Его тошнит с пузастой маленькой девочки. Его тошнит с очевидных следов редактирования фотографий, которые виднеются на женщине, потому что не может быть одна нога короче другой, ну, настолько! Его тошнит с порослей тёмных волос на груди у мужчины. Но больше всего его тошнит от полуобнажённого тела светловолосого юноши, который на фоне трёх остальных выглядит удивительно идеальным. Его улыбка выглядит естественной и лучезарной. Его тело явно не тронуто фотошопом, потому что природой изначально было создано приятным на вид. Его поза расслаблена, он явно был тем, кто получился на фотографии с первого раза, потому что на остальных явно потратили огромное количество времени для съёмок. Он стоит на переднем плане, ярко выделяясь на фоне остальных. Сяо смотрит на него пока пьёт утренний кофе. Пока работает. Пока готовит себе ужин. Иногда он ложится на кровати лицом к окну и смотрит на юношу, даже когда засыпает. Сяо смотрит на него так часто и пристально, что видит на внутренней стороне век, когда закрывает глаза. Образ юноши намертво въелся в его мозг, он выжжен там после всех этих бесчисленных наблюдений за билбордом. И это забавно, потому что Сяо никогда не увидит его спины, но лицо запомнил так ярко и чётко, как не помнит даже лица своих родителей. Эту чёртову рекламу прекрасно видно из окна в любую погоду и в любое время суток. Ночью всё становится даже интимнее, потому что фонарь над билбордом выгодно освещает именно юношу, берёт его крупным планом, пока все остальные затемняются на его фоне ещё сильнее. Сяо лежит лицом к окну, пока его тело скрыто одеялом, чтобы от глаз юноши можно было скрыться, и плевать, что это просто фотография. Потому что чудится, словно юноша живой, словно может двигаться, сойти с рекламы и немыслимым образом пролететь прямо к окну Сяо, дабы открыть его, проникнуть внутрь, проникнуть в кровать. Проникнуть в Сяо. Бывают моменты, когда он страстно желает этого, и подобное обычно сопровождается жаркой теснотой одеяла, двигающейся в сбивчивом темпе рукой, тихими вздохами через приоткрытые губы и утопающим в плотских желаниях разуме. Да, Сяо занимается самоудовлетворением пока пялится на абсолютно незнакомого парня, который очень (не)удачно оказался на билборде прямо напротив его окна. Этот юноша глуп, потому что явно не думал во время съёмок, что окажется объектом сексуальных желаний какого-то человека, напротив окна которого расположат рекламу. Был бы умнее – подумал бы о возможных исходах и отказался бы от всей этой затеи. Но люди глупы. Опасны. Сяо их ненавидит. Юношу тоже ненавидит, когда похоть не одолевает его разум. Сяо бы с радостью сжёг проклятый билборд, но для этого надо выйти на улицу, а это грозит возможными контактами с человечеством, чего жутко не хочется. Поэтому иногда, когда становится совсем невыносимо, он просто задёргивает шторы, и дело с концом. Правда, потом понимает, что отсутствие солнечного света делает его тоскливое существование ещё более мрачным, а ещё недостаток витамина D сказывается неожиданно негативно… В общем, шторы приходится открывать, чтобы не сойти с ума, но – парадокс какой-то – от вида проклятого идеального тела Сяо как раз таки это и делает. Потому что ненормально так на него засматриваться. Ненормально то, как засел этот юноша в голове Сяо. Ненормально то, как Сяо к нему влечёт. А потом этот кошмар перерастает во что-то совсем уж непотребное, потому что юноша начинает мелькать на экранах Сяо. Сначала он появляется в каком-то включенном со скуки фильме в качестве второстепенного персонажа. Мальчик-заучка с ангельской внешностью, ага. Сяо сначала глупо моргает, когда видит знакомое лицо, кидается на всякий случай к окну, думая, что юноша оттуда решил вселиться в телевизор, и вообще – он на самом деле какой-то дух билбордов, но нет, на рекламе отеля всё так же четыре человека, никто загадочно не испарился с фотографии. Потом думает, что ему просто показалось, но снова нет, таких идеальных совпадений просто не бывает, и Сяо видит, что актёр до каждой мельчайшей черты является точной копией засевшего в голове образа. Чуть позже наконец соображает, что раз юноша снимался в рекламе, то и до фильмов смог дорасти, ничего удивительного. Даже на лёгкий смешок пробивает со своей глупости, это надо же было додуматься до каких-то духов. Что только не взбредёт в голову после стольких месяцев заточения в его квартирной крепости. Сяо смотрит фильм, думая только о том, что образ наконец-то обрёл голос, и теперь известно, как выглядит его спина – вроде, довольно обычная. Сяо не очень разбирается в спинах, если честно, но у актёра она приятная, наверное. Скрыта под мешковатыми рубашками, подобранными костюмерами, чтобы создать идеальный образ тихого заучки, но Сяо легко может дорисовать тело актёра в голове, потому что ему уже известна передняя часть. Сюжет фильма, кстати, оставляет желать лучшего, поэтому Сяо запоминает только то, как интересный для него персонаж влюбляется в главную героиню – свою лучшую подругу по совместительству. Но та в итоге выбирает задиристого красавчика, и Сяо честно не знает, зачем этот бред вообще смотрит. А ещё думает, как же глупо это – выбрать парня плохиша, потому что с ним не скучно, и поставить этим свою жизнь под угрозу, ведь такие личности могут завлечь в плохую компанию, воспользоваться, предать, изменить, оформить кредит на имя главной героини и ещё много чего опасного. Даже обидно становится за персонажа, которого играет парень с билборда. Он такого явно не заслужил. Сам бы Сяо точно выбрал бы его, потому что так безопаснее. Ну, на деле он бы, конечно, не выбрал бы вообще никого, но если бы у него был такой верный лучший друг, доказавший за годы свою надёжность, то Сяо чисто гипотетически ответил бы взаимностью на его возможные чувства. Но это всё в теории. Он думает об этом, пока запускаются титры, и взгляд случайно цепляется за имя того, ради кого он этот фильм не выключил на середине. Альбедо. Сяо подходит к окну и шутливо кланяется билборду, говоря тихо: – Приятно познакомиться. В следующий момент, правда, уже ужасается своего дикого поведения, но сделанного не вернёшь, теперь он вечность будет помнить этот постыдный момент, хотя единственным свидетелем был он сам. Если, конечно, духа Альбедо нет в рекламном щите. И если его комната не набита техникой для прослушки, чтобы спецслужбы могли отслеживать каждый его шаг. Да, Сяо немного параноик. Чуть позже он натыкается на Альбедо в соцсетях и сразу же, не отдавая себе отчёт, подписывается на них. Просматривает фотографии и новости на страницах, поражаясь тому контрасту, который создаётся между Альбедо из фильма и Альбедо в элегантных брендовых вещах. Ему чертовски сильно идут костюмы. Особенно дорогие рубашки, расстёгнутые на пару верхних пуговиц и с закатанными рукавами, обнажающими не особо подкачанные, но всё равно охрененно красивые руки. Сяо не может удержаться от того, чтобы представить касания этих рук на своём теле. Вернее, смог бы, но пытаться не стал, потому что Альбедо слишком красив, чтобы не воображать его рядом с собой, так что Сяо позволяет себе эту слабость. Это просто размышления, ничего страшного в них нет, так ведь? Никто не несёт наказания за мысли. И за то, что он спустя пару часов просмотра фотографий Альбедо лежит на своей кровати, расставив широко ноги прямо напротив окна, Сяо тоже не будет наказан. Он специально не прикрылся, чтобы Альбедо из рекламы видел, как Сяо погружает в себя небольшой фаллоимитатор, изгибаясь на кровати от удовольствия. Сяо смотрит затуманенным от похоти взором в бездушные голубые глаза и испытывает желание поцеловать растянутые в расслабленной улыбке губы. Сяо видит выпуклость на плавках Альбедо и думает о том, какой у него член. Сяо прикрывает глаза, воображая на себе касания Альбедо, воображая его член на месте игрушки, которой он себя трахает, воображая сбитые поцелуи и шёпотом произносимые слова. Он не влюблён, нет. Это просто его маленькое увлечение. Весь Альбедо целиком – это просто удобный образ, на основе которого можно воображать себе отношения, чтобы заткнуть дурацкую природу, которая всё ещё скребёт нутро порывами выйти на улицу, влиться в общество, найти партнёра и жить, как обычный человек. Сяо нашёл способ продолжать жить в комфорте и трахаться со своим воображением, которое точно никогда не предаст и не причинит никакой боли. Порой только бывает накатывает совсем редко желание ощутить что-то реальное, но Сяо глушит его всеми силами. Реальное означает прямой контакт, означает близость человека, означает то, что человек будет Сяо знать. Сможет причинить боль, сможет в любой момент взять нож и убить. Сяо не понимает других людей и ждёт от них худшего. Люди жестоки, алчны, эгоистичны и глупы. Они убивают, грабят, насилуют, обманывают и предают. Сяо знает о людской жестокости не понаслышке, поэтому имеет веские причины остерегаться человечества. У него есть работа. Есть еда. Есть жильё. Есть Альбедо. Ему ничего больше не нужно. Поэтому, когда в квартиру справа наконец-то кто-то заселяется, Сяо даже на крохотную каплю не интересно, кто же именно стал его новым соседом. Очередной человек. Мужчина, женщина, может сразу несколько людей – без разницы, он их всё равно никогда не увидит. Не скажет им ни слова, не встретится взглядами, не узнает их имён и не даст собственное имя в чужое пользование. Сяо в этом уверен. Но, боже… как же он ошибается…