Десять казней Египетских

Эвтида открыла глаза сидя все в том же помещении, которое когда-то стало гробницей теней. Их голоса ещё пробегались по руинам этой крепости. У ног её лежали совсем истлевшие кости когда-то поглощенного. Время не сохранило ничего, изорвало одежду и занесло украшения, а может они были украдены искателями приключений. Эвтида повернула голову в сторону, затем в другую, осматривая, приходя в себя. Некоторое время мир вокруг казался не статичным, а размазанным. Сон или то, что выдавало себя за сон, отпускал её медленно, все еще лавируя между жаркими песками и объятиями с одной стороны, и тьмой с другой. Такие два разных мира тянули её в стороны, зазывая. Был ли Амен видением, созданным магией или же их души так страстно желали увидеть друг друга, что столкнулись в сновидениях, когда грань между живым и мертвым становиться тонкой? Эвтида наконец опустила взгляд вниз. Холод пола неприятно резал кожу ног, а над головой островками висело звёздное небо. Сколько же она бродила по воспоминаниям? Видели ли её Агния или Ливий, а может она и вовсе пропала. Храм был тот же, но какая его часть и насколько он сам был огромен. Маска под пальцами была такой же, какой она видела её в руках Лисандры, разве что добавилась небольшая трещина, прошедшая от правой щеки до виска. - Вот ты какая, - она внимательно стала рассматривать её, пыталась ощутить магию. Та была на удивление холодная и ничем не пахла. Как сама темнота. Она не имела в себе жизни и забирала ее. "- Вот уж забавно, если я надену её на себя", - Эвтида посмеялась, переводя взгляд на останки. Вдруг ей почудилось, что сама маска стала горячее. Отчего? Могла ли она забрать её или внушить что-то иное? Кто создал её? Разве мог Сет? Или это был последний подарок Анубиса. "- Да, тебе вот совсем не смешно. " Рассуждать с мертвецом собственные мысли было глупым. Он не мог бы ей ответить, да и не захотел. Убитый шезму, он хотел бы только мести за себя. Эвтида уселась на ступени, спустив ноги так, что они слегка свисали над подтопленном полу, в лужах которого отражалась ночь. Маленькие белесые отблески звёзд перемигивались и всматривались в её лицо, прячась от внимательного взгляда человека. Эвтида сидела и слушала тишину. Не хотелось куда-то бежать, искать. В эту минуту она казалась себе такой счастливой, далёкой от всех бед. - Интересно, - обратилась она к маске, рассматривая бездонные отверстия глаз. - Скажи, я бродила здесь физически, или полностью перенеслась в чужую память? Как это происходит? Как можно оставлять о себе память? Эвтида замолчала, закономерно не получив ответа, но продолжила рассуждать. - Быть может Лисандра сама хотела, чтобы кто-то нашел её. Знала ли, что ей осталось совсем недолго. Одно дело, что мне приходят сны. Я просто немой свидетель. А вот здесь все иначе. Вместе с физическим артефактом мне отдали и знания. Можно ли найти ещё что-то подобное, набрать себе. Или только по воле Сета. Но сидеть здесь дальше было не выходом. Осторожно спустившись на пол, хлопая ногами об лужи. Прохлада лизнула её кожу, заставляя руки покрыться мурашки. Выходя утром, она не позаботилась о тёплой одежде, надеясь, что они успеют рассмотреть первые этажи до наступления сумерек. Прижав маску к груди, она стала пробираться дальше, вглубь зала. Будь она более умелой, Эва бы постаралась взобраться по выступам на стене до основного разлома, а оттуда виднелись песчаные дюны, на которых можно было спрыгнуть. К сожалению, сил её не было достаточно. Черномагов редко учили развивать своё тело, многие просто считали это ниже своего достоинство. Маги не бегают по пескам, как дикари. Они во дворцах, правят хитростью. Ещё одна глупость и слабость. Сколько они бы не кичились своей силой, они всегда недооценивали остальных. Главный проход опустил свою голову ниже, отчего можно было ощутить себя в закрытой гробнице без источников света. Приходилось опираться только на ощущение камня под подушками пальцев и смутным силуэтам, пока глаза привыкали. Факела, конечно, у неё не было, как и не было вещей для изготовления. Тишина стояла мёртвая, не было слышно даже завываний ветра. Складывалось впечатление, что она вновь оказалась в царстве Анубиса, с теми призрачными всадниками. Но внутри с каждым шагом зрело убеждение, что она здесь не одна. И нет, речь совсем точно шла не о друзьях. Кто-то другой, кого не должно было быть здесь. Не из этого мира. Эвтида старалась идти как можно тише, не задевая других объектов. Хотелось раствориться в окружающей черноте, слиться в одну монотонность, только не быть жертвой затаившегося охотника за одним из поворотов. Она ощущала его горящие жёлтые глаза на своей спине, и быть может, это был анубасит. За ней наконец решили прийти и заставить ответить за предательство, но Сет обещал ей безопасность. Здесь все еще на границах великих пустынь его сила была достаточной, чтобы не дать забрать её душу. Тогда мог ли за ней прийти другой человек. Тень метнулась совсем рядом, заставляя её вздрогнуть, как от удара и вжаться в стену. Лёд клинка под одеждами жжег сильнее огня, но в то же время успокаивал. Все будет в порядке, пока он рядом с ней. Нужно только правильно вспомнить уроки Агнии. Она потратила немало времени, помогая ей овладеть наукой борьбы. Иногда уроки совсем выматывали, что сил идти куда-то просто не было. Они занимались в ночи, стараясь оставаться незаметными. У многих бы возникли вопросы: зачем юной девушке такая наука? Вопросы бы возникли и у Амена. Вспомнив его вновь, она ощутила нечто, что можно описать, как разочарование, смешанное с болью. Осторожно, стараясь идти на носках, она прошмыгнула вглубь, сливаясь с мраком, но в нём же затаился её охотник. Ей бы только успеть выйти на улицу, покинуть стены помещения, а затем она точно сможет найти тот вход, у которого осталась часть их вещей. И там может сидеть кто-то из друзей. Они ищут её, и нужно лишь помочь им в этом. - Холодно, - едва шевеля губами проговорила она. Мокрые от воды ноги едва могли держать её. За спиной раздался звук падающего камня. Эвтида на инстинкте засунула маску под платье, прижимаясь к стене. Что-то подсказывало, что вторую такую она не найдет и кому-то также может пригодиться. Обычные разбойники по таким местам не ходят. Тень встала перед ней ледяным прикосновением окутывая её. Она не видела чётких контуров, не видела облика. Только призрачная густая дымка с горящими золотыми дисками заходящего Солнца вместо глаз. Лицо его было сокрыто бинтами, которые наносили на тела мумий. Пахло старыми свитками, горьким гранатом, пылью, песком. Чем-то, что она могла описать как смерть. Не было тухлости или трупного яда. Это была иная смерть. Не физическая. Фигура стояла, не двигаясь, словно осознав, что её заметили, но не предпринимала никаких действий. Чёрные оборванные лоскуты его одежды трепыхались, увеличивая его размеры. - Кто ты? - если так выглядела смерть, Эвтида хотела умереть как можно быстрее. Смотреть было тяжело. Все в облике существа кричало о внутренней боли, и её волны медленно доходили до девушки, забираясь под кожу и расплавляя органы. - Отдай, - с змеиным шипением проговорил он, не двигаясь. Он не протягивал руку, не говорил что-то большее, не уточнял что именно хотел. – Что? - Эвтида сделала маленький шаг в сторону, стараясь немного освободить себе пространство, чтобы было место сбежать. Сейчас она стояла прямо перед ним. - Маску, - более снисходительно ответил он. - Отдай маску. - Нет. - Не тебе, - с одной интонацией ответил он. "Не тебе"... " Но тогда кому? Значит ли это то, что Сет уже когда-то хотел кому-то передать знания или же Лисандра оставляла это кому-то другому? Вряд ли. Если она надеялась, что её друг вернется, то он бы пришел раньше. Зачем, зная о секрете, хранить его так долго. Саамон легко мог вернуться сюда, когда появилась угроза над его друзьями. Или же… К моменту их разговора они уже были мертвы? У Ифе училось много учеников, которых друзья точны должны были знать. Может, не со всеми у них возникла привязанность, но дело у них было общее. Если бы Хемсет начал свою деятельность, многие бы воспротивились этому. Даже самый могущественный маг не стал бы настраивать против себя всех. Либо у него был определенный план, либо у него была необходимая поддержка. Учитывая, что сам будущий фараон обучался с ними, пока не отбыл в войска эллинов, он мог легко помочь давнему другу, но в тех обрывках воспоминаний Эвтида не увидела ничего, что намекало бы на их близкую дружбу. Почему тот, кто изучал ремесло черномага отдал приказ либо казнить, либо принести клятву и служить храмам? Если верить Лисандре и Саамону, то фараон был влюблен в мать Амена. Мог ли он так мстить? Но первые указы появились ещё до их смерти. Из этого она могла сделать только один вывод – Хемсет убедил его в том, что черномаги теперь опасны и скорей всего он увидел нечто опасное в рождении Амена. Младенец не угроза, пока он не начинает осознавать свой дар. Под чутким надзором двоих черномагов он мог вырасти в то, что Хемсет уже не смог бы уничтожить. «Ему было выгодно навязать Амену страх и ненависть, которые бы не позволили ему использовать то, что далось ему от рождения. Пусть это всего лишь моё предположение, которое основано на отрывочных видениях, но иного у меня нет, а думать что-то надо». Эвтида надеялась, что она могла назвать себя сообразительной, во всяком случае, перед лицо непонятно чего, которое прислали по её душу. - Кому же должна была принадлежать? "- Тяни время, "- сияло в голове путеводной звездой. Тянуть как можно дольше. Она не сможет победить потусторонние существо. Существо, которое не походило ни на одно описанное в книге или хотя бы раз упомянутое где-то. Те же слуги богов были хорошо известны и расписаны, что приводило её к выводу, что послали за ней далеко не высшие. Отчего возможность убить его становилось совсем нереальной. Её этому не учили. В голове злобно пронеслось, что её так-то мало чему учили, получается. Но и учителя- черномаги не самая популярная работа в эти годы, так что злиться на них не было смысла, учитывая, что её учитель чуть не убил её. - Другой, - просипел голос, а фигура стала покачиваться, как на ветру. - Не тебе, ей. Но она была. Он…достойна ли? Он думал, что да… Не знать, а чувствовать… - Ты... тебя послал бог или человек? - Он и то, и другое, - контур головы осветился белым светом, очерчивая её. - Выше человека. - Хемсет. - Хсс, - зашипел он или оно, явно недовольное упоминанием имени. - Ты его призванное чудо в... Тень резко припечатала её к стене, воя и ворча, как раненое животное. Его острые когти проткнули нежную кожу и первые капли крови упали на каменные стены и пол, добавляя её одну подпись к его печальной истории. Эвтида постаралась вывернуть руку, но лишь сильнее порезалась. В своих попытках выбраться она только злила его сильнее. Нужно было дотянуться до кинжала, но он был на ноге. Удалось вывернуться только когда он стал пытаться вырвать её накидку, надеясь, что маска сокрыта там. Он держал её, но в то же время каждый раз, когда она пыталась ударить его ногой или кинжалом, то становился бесплотным духом. Он уворачивался, растворялся, но всегда был рядом. Не жив и не мёртв, он находился где-то в другом мире, не давая вздохнуть. Эвтида даже не понимала, о чем он говорил. То ли существо теряло нить их разговора, то ли забывал слова, а может он и вовсе не участвовал, говоря заученные фразы. Маска неприятно жгла кожу и складывалось впечатление, что она хотела быть найденной. Чего ей быть в руках совсем юной девчонки, если она могла править богом? Это желание быть признанной и увековеченной развращала разум. Эвтида лишь радовалась, что она не слышала её пленительный голос, который Эвтида вывернулась, но когти разрезали руку от плеча до запястья, и кровь с силой начала литься на песок. Крик боли отразился от стен и побежал дальше, оставляя в душе надежду, что кто-нибудь услышит её. Эва понимала, что с такой раной и без помощи лекаря она долго не протянет. Рано или поздно жизнь покинет её тело, а с ожившим кошмаром наяву это произойдет даже быстрее. Кожа защипала. Существо даже не торопились, смотря как она пятиться назад, прижимая изуродованную руку к груди. Старательно обмотав её платком, который Ливий ей отдал, она просто надеялась, что это несколько остановит потерю крови. Эвтида старалась дышать и успокоить себя. Она старательно осматривала пространство вокруг себя в поисках оружия. Кинжал выпал из рук и теперь находился за чудовищем, который явно не желал возобновления столкновения. Он отводил её всё дальше от него, пока надежда вернуть собственное оружие не исчезла совсем. Но оружие нужно было. Хоть какое-нибудь средство для защиты. Ведь пусть это и был храм, но он вымер, здесь ничего не тронули, опасаясь заразиться. Должно было что-то остаться. Нож или кинжал для жертв. Нужно только найти. - Не убегай, - шептал голос. - Ты всё равно…… не сбежишь. С тенью, с ночью я живу. Я в ней рождён на крови проклятой и преданный. Осквернитель. Осквернитель чего? Мог ли ученик Анубиса сам нарушить те правила, которым обещал служить. Храмы или обеты? Эвтида медленно двигалась вдоль стены, рыская здоровой рукой по полкам, по сломанным ящикам. В лунном свете было трудно что-либо увидеть, но глаза привыкли к темноте. Где-то в углу блеснула гладь железа. "- Если он буквально тень, можно ли разогнать огнём? От гнева Анубиса меня спасла пустыня и сила Сета. От гнева Хемсета - огонь. Ведь сам Сет являет собой пламень поглощающий. Только вот опять же, что мне зажечь". Тень метнулась, но Эвтида успела отпрыгнуть, приблизившись к потрепанному ножу. Он лежал у поломанного стола, но на вид был целым, жаждущим испить кровь. Схватив его, она направила острие на врага, готовая в любой момент пронзить. Если, конечно, сделать это будет возможно. - Я не собираюсь служить твоему хозяину, слышишь!? – она прокричала это, надеясь, что обеспокоенные друзья уже начали её поиски. Агния и Ливий точно бы забеспокоились, если не увидели бы её долгое время. Эвтида не могла точно сказать, сколько времени она провела во снах, но час склонился к поздней ночи, а вошли они ещё ранним утром. - Мы все служим. В смерти, и в жизни. Существо недовольно заворчало. Это начинало походить на неудачный рассказ за пивом в таверне. Эвтиде стало бы даже смешно, если б не было так страшно. Нож словно не пугал нечто, но в то же время он и не пытался больше нападать. Между ними была лишь горящая сталь и сладкий сумрак. Эвтида всматривалась в то, что было лицом, и ей казалось, что она могла различить смазанные черты человека. - Ты кто? - наивная попытка потянуть время. Её ищут, осталось лишь дождаться спасения и всё будет хорошо, станет похожим на предрассветный сон, который уйдёт с первыми лучами. Или же само существо убоиться Бога Ра. - Был, - кашлянуло существо, недовольно ворча. Оно словно само не понимало, отчего медлит. - Как твоё имя? - Не знаю, я есть он и мы одно, - смутные неясные обрывки фраз, но в голове Эвы они вдруг стали проясняться. То видение Лисандры с Саамоном, когда они встретились в храме последний раз. То, что она была важна для Сета. Кровь за кровь. Мог ли он потребовать от неё долг за то, что сотворил её отец? Служил ли он Сету или остался верен Анубису? - Саамон? Существо вздрогнуло и ужас захлестнул девушку полностью, сковав всё тело. В этой искажённой сущности было невозможно узнать красивого юношу, что говорил с Лисандрой в садах и который приходил повидать новорождённого Амена. Тот, кто так охранял своих друзей теперь стоял упавшей тенью. Её отца. Эвтида думала, что расплачется, но слезы остались внутри, образуя какую-то тихую тоску, похожую на туман, в котором хотелось задохнуться. Она могла плакать, но в то же время ей хотелось потребовать ответов, которые ничего уже не изменят. Потому что Саамон мёртв, душа его слилась с душой Хемсета, оставив после себя лишь развращенную оболочку. Он никогда не предстанет перед судом Анубиса и Осириса. Он не будет блуждать по царству мёртвых. Его просто нет. И это "нет" было ужаснее смерти. - Он уничтожил тебя, а ты служишь ему? - слова давались тяжело, будто её впрямь закопали в песок. Горло пересохло и хочется разодрать ногтями. - Боги смертны, - заметили существо. - А я вечен. Я буду здесь, когда падёт царство и башня, когда люди взлетят подобно птицам. Я получил, что хотел, но никогда не ведал, какую цену с меня спросят. Они никогда не говорят это. Боги никогда не делают что-то против себя. Просто так. - Он тоже, - выдохнула Эвтида. Если перед ней была человеческая сущность, могла ли она нанести ей вред? Пусть только он подойдёт близко. Саамон теперь был проклятым, а значит в любом случае храмовые ножи нанесут ему вред, ибо они освящены своими богами. Но чем он был в действительности? - Тогда в чем есть суть? - выдохнуло оно. Он. Измазанные собственной гордыню. Когда тот юноша так глубоко пал. Почему оставил ее с матерью? - Ты знаешь кто я? - Это не имеет значения, - пробурчал он. - Кровь моя вытекла на пески горячие, тело мое прахом стала. В тебе та же жизнь течет, та же суть, что и он. Девушка замерла, пытаясь вникнуть в его слова. Они звучали более человечно, словно дух был способен вновь осознать себя. - Хемсет желает узнать меня? Я нужна ему. - Не важно, - выдохнул дух. - И ты, и маска. Нужна кровь, а не жизнь. А я получил ее и так. Он поднял призрачно черную ладонь, на ней проступили кроваво-красные отметины. Единственное, что оставалось у нее - маска. Эвтида стиснула нож. - Я не отдам. В темных коридорах вспыхнули языки пламени. Факела засветились, разгоняя вековую тьму. Запахло жжеными тряпками и жаром. Душа Саамона взвизгнула, ударилась об стену, стараясь подальше спрятаться от света. - Эва!?- послышались крики Агнии. Эва была права: ее друзья действительно искали. В трещинах и проёмах крышах показались бордово дымчатые облака, выползающие из-за горизонта. Тень явно становилась взволнованной, злой, не желая исчезать - Ты не сбежишь, не исчезнешь. Кровь твоя уже у него. Захочет - и рабой его станешь. - Я твоя дочь, - едва ворочая языком проговорила она. - Не моя, твой отец мертв….., - прохрипело существо. - Я обесчестил себя, убив свою любовь. И нет мне места на свете, ибо такие ее последние слова. Свет стал ярче и он совсем исчез. Ливий, едва завидев ее, кидаясь к ней, чтобы оказать помощь. Обеспокоенные глаза лекаря проследили длинную уродливую рану. Не торопясь расспрашивать, он присел на колени, доставая из сумки ткани, чтобы перевязать руку. Эвтида не противилась, только сильнее сжимала нож и маску, готовая в любую секунду ударить, если друзья предстанут такими же призраками. Конечно, Хемсет явно не стал так беспокоиться из-за неумелой шезму. Он полагал, что тень Саамона выполнит все сама и не придется заморачиваться из-за девчонки. Эвтида замерла, пытаясь рассуждать. Быть может, несмотря на ту магию, что окутала тело и дух Саамона, он все же желал обрести свободу. Почему-то Эве казало, что он станет таким только если Хемсет умрет. - Что случилось?- Агния присела рядом, явно удивлённая и растерянная. Нельзя описать тот страх и тревогу, которую испытала девушка, когда Эвтида перестала откликаться на крики. Они с Ливием старались осмотреть каждое помещение, прислушивались в любой шорох или треск, надеясь, что Эва просто заплутала в коридорах, когда они отвернулись на секунду. Все же девушка не была опытной и могла просто испугаться. Усталость и тревога за прошедшие дни могли плохо отказаться на ее состоянии, отчего она могла просто не выдержать. - Может она пошла вниз?- предположил Ливий, крепко сжимая факел. Они уже успели обойти все наземные помещения, оставив на потом только хранилища и те постройки, сумевшие сохраниться после веков забытия. - Как?- поинтересовалась Агния, складывая руки перед грудью. - Мы не можем найти проход туда уже несколько часов. Эвтида просто так за те десять минут, на которые мы расстались. - Ее могли туда завлечь, - предположил Ливий. - Если Сет считал, что это место чем-то важно, то здесь явно мог бы быть кто-то ещё. - Но мы не видели лошадей, - вздохнула Агния. - Идти до ближайшего поселения больше трёх дней пешим. Никто бы не смог пересечь пустыню и выжить. - Я не говорю о том, что этот кто-то человек, - эти слова дались Ливию тяжело, но он должен был подумать об этом. Подумать о том, что теперь приходилось опасаться не только людей. Будучи жрецом и учеником при храме он видел множество чудовищ, которые вызывали даже в самой смелой душе могли вызвать дрожь. Он мог смотреть на болезнь без страха, но в таких случаях он чувствовал себя отвратительно. - Думаешь, Хемсет мог наслать на нее кого-то? - идея внезапно показалась очень спокойной и разумной. Он наверняка знал о забытом храме и мог предположить, что там находилось что-то. - Кхм, - Агния уставилась в стену. - Но если тут и есть нечто такое, что нужно и Сету, и ему - почему не забрали сразу? - Может без Эвы это невозможно? - вновь призадумался Ливий. - Мы ведь ничего точно не знаем. Агния, мы должны найти Эву, причем как можно быстрее. - Я бы не сказала, что я не стараюсь, - вздохнула девушка. Агния отчасти винила себя за то, что не пошла вместе с девушкой. Они все так поскорей хотели уйти из этого места, что решили пренебречь правилами. Находиться здесь было тяжело. Казалось, что сами стены давили на них, павшими титанами. Иногда начинало казаться, что не хватало воздуха, чтобы вдохнуть. Некоторые помещения пропахли смертью и чужим страхом, оседавшим на коже. Они услышали какой-то гул только спустя час блуждания, когда надежда найти подругу живой совсем иссякла. Агнии даже думать не хотелось о том, что будет с ними, если Эва умрет. Гнев Сета будет страшнее смерти. Увидев ее окровавленную на руинах она чуть ли не вознесла молитвы своим богам. Теперь они оба обеспокоенно смотрели на девушку в ожидании того, что она расскажет. - Не так важно, - Эва с трудом проглотила боль и обиду, стараясь задушить её, пока она не выплеснулась наружу и не утопила. Думать о том, что произошло не хотелось, но девушка была уверенна, что эти страхи и сожалению будут приходить к ней ночью. Но теперь рядом не будет милой Дии, способной веселыми рассказами разогнать тьму. Не будет страсти Амена, которая огнем выжигали любой страх. Она встретиться с ними один на один. - Мы нашли ее, - она извлекла из ткани маску, показывая друзьям. Те замерли в непонимании, но затем в глазах Агнии мелькнуло удивление. - Маска менджаев? - Ты знаешь, что это?- нахмурился Ливий, поворачиваясь к ней. - Разве менджаи не были стражами фараонов? Причем тут магия шезму? - Они подглядеть этот способ у своих менее удачливых друзей, - фыркнула Агния. - Способ убийства маской отличителен и уникален для стражи фараона, она носит в себе смысл о том, насколько все притворно. Шезму, видимо, решили взять это же, чтобы выразить свое несогласие с законами. - Значит тот, кто создал маску прекрасно знал о старых обрядах и порядках? - Или был лично знаком. Последние менджаи ещё были живы лет двадцать назад. Последний из известных мне погиб около двенадцати лет назад в Красных песках. - Скорей всего, - кивнула Эва, решаясь не говорить детально. Почему-то ей казалось, что это слишком личное и сугубо для них двоих. – Но нам нужно возвращаться, - прошипела Эва, прижимая руку к груди. Боль все ещё беспокоила ее, и рана обещала долго о себе напоминать. Ливий осторожно помог ей подняться, крепко держа за плечи. - Ещё бы найти выход обратно, - Агния тяжело покачала головой, осматриваясь. В свете факелов все казалось не так страшно, как в тусклом сумраке. Эвтида ощутила себя намного лучше, опираясь на плечо друга. Все то, что произошло за последнюю ночь вдруг при огне стало походить на кошмарный сон. - Потому что, - продолжила Агния. - Я совсем не помню наш путь обратно. - Ничего, - отмахнулся Ливий, придерживая Эву за талию. - Как-нибудь выберемся. Не в первый раз в такой ситуации. - Мне хотелось бы поменять эту традицию, - покачала головой Агния. Эвтида молчала, утомленная событиями. Все, чего ей хотелось сейчас - это уснуть и проспать день точно. Они вышли только когда диск Ра поднялся над песками. Ночной хлад отступил, с жаркой болью ударяя по отвыкшему организму. Духота захватила с новой силой и Эвтида резко захотела окунуться в прохладную воды с головой. Ощутить капли воды на своей коже. - Пф, - тяжело выдохнула Агния, стирая поступивший пот со лба, отвязывая лошадь. Те провели день и ночь спокойно, в отличии от своих хозяев. Они позаботились о том, чтобы у них была вода и еда. Лошадь довольны фыркнула, ткнувшись в плечо своей мордой. - Хоть кто-то хорошо провел этот день, - заметила Эвтида, усаживаясь на свою лошадь. Ливий сел сзади, чтобы подстраховать ее. Натянув накидку чуть ли до носа, Эвтида недовольно посмотрела на солнце. День обещал быть жарким. - До вечера успеем? - Как получиться, - пожала плечами Агния, беря на себя роль ведущего в их команде.- Насколько я сумела понять - на крепости Сета есть определенное заклинание, которое может перенести знающего к ней. - Значит крепость всегда возникает перед теми, кто ищет?- удивился Ливий. - То есть она прыгает по всей пустыни? Но как? - Не думаю, что нам можно рассуждать о возможностях бога, - пробурчала Эвтида. - Перенос крепости в разные точки подвластных им земель не самое удивительное, что они могут делать. Красная пустыня водила их не долго. Рана на руке слегка успокоилась, а целебные припарки успокаивали. Травы не давали грязи попасть и усугубить проблему. Эвтида была уверена, что Сет сумеет излечить ее в одно мгновение. Когда они пересекли ворота на земли сошла ночь. И ужасы вернулись. В каждом силуэте, каждой тени ей виделся уничтоженный Саамон, ожидающий, когда она останется одна. Что-то внутри подсказывало, что он не тронет её, пока она остаётся рядом с кем-то. Сет ожидал их в главном зале. Его жрецы уже покинули его, проведя вечерние обряды и вознеся жертвы. Эвтида невольно задумалась как они ощущали себя, принося жертвы рука об руку со своим богом. Кровь и плоть животных утоляло тело Сета, ведь он не питался как обычный человек. Сет сидел и подножья, склонив голову. Глаза его были закрыты, но в руках сиял красный бронзовый серп. Алтарь ещё заливала кровь. Агния и Ливий замерли у входа, когда бог поднял ладонь, призывая их не подходить ближе. Магия вокруг него клубилась и Эва понимала, что пока он может быть опасен даже для них. - Получилось? - хрипло выговорил он, явно уставшим голосом. Смена власти в рядах охотниках скверно отразилась на нем. Теперь огонь и кровь шла по поселениям, укрывая их до самых Фив. Ярость фараона за ранение его самого преданного слуги обещала выжечь любое упоминание Сета. И он прекрасно понимал, чья это вина. Даже будучи прозрачной фигурой при дворце фараона Хемсет умело плел свою паутину, выстраивая фигуры. Сет жалел, что когда-то решил подарить ему силу. Предавший однажды предаст вновь. Когда он пришел к нему в храм и взмолил о помощи против надоевшего самому богу Анубису, тот подумал, что это будет удачной затеей. Что ж. Даже боги ошибаются. - Что с тобой? - слегка приоткрыл глаза, которые были полностью красными. Эвтида сделала несколько шагов вперёд, чтобы он мог рассмотреть ее лучше, все также придерживая руку. - Простите, господин, - она склонилась перед ним. - Во время поисков на нас напал, - Эвтида неловко посмотрела на Сета, надеясь, что он поймет ее взгляд. Ей не хотелось беспокоить друзей теми новостями, которые она успела узнать. Хотелось разделить этот секрет на двоих. - Оставьте нас, - голос Сета звучал уже властно. Было видно, что с каждой минуты он возвращает себе самообладание. Агния и Ливий быстро переглянулись, а затем все же вышли, справедливо решив, что Эвтиде никто вредить не станет. Когда двери с хлопком закрылись, она села рядом с Сетом, стараясь сохранить тишину, царившую здесь. Сет мягко коснулся ее ран, медленно проводя рукой. Рана стала затягиваться на глазах, а боль постепенно отступала, оставляя после себя лишь волнение. Эвтида недовольно прикусила щеку от противоречивых чувств, которые поселились где-то в животе. Прикосновения его были горячими и нежными, успокаивающими. - Кто на тебя напал? - учтиво поинтересовался он, пока колдовал над ней. - Мне трудно понять, чем он являлся, - она совсем расслабилась, а теперь, находясь в безопасности, она могла больше подумать о природе тех событий, что произошли. - Ты знал, что я там найду? - Родители Амена, как и твой отец, были действительно талантливыми магами. Заметь, я не назвал их черномагами. Тогда это имя носили действительно те, кто служил мне и практиковал не совсем мирные методы. Они занимались магией крови, но никогда некромантией. Это просто не мысленно осквернять тело и душу усопшего, - проговорил он, явно недолюбливая это направление. - Некромантии учились те, кто связывал свою жизнью с Анубисом, и кто знал, как. Изначально они успокаивали души, чтобы те не заплутали по пути. Богов, покровительствующим магам, достаточно. Но не после законов. Лисандра была моей любимицей, хотя она никогда бы не пошла служить мне. Уникальная верность, которая дорого стоит. Она зашла намного дальше в наших попытках уничтожить Хемсета. Маска уничтожит любого. - Даже бога? - Она развоплотит его, - поправил мужчина, все ещё держа ее ладонь в своих руках. - Доведет до такого состояния, что он не сможет оказать сопротивление. Полагаю, именно для этого он и хочет ее отыскать. Ему противна сама мысль, что кто-то мог превзойти его. Гордыня опасна и застилает глаза. Помни об этом, когда подумаешь, что ты всесильна. - Ты знал, что там? - Я надеялся, что она там, - поправил Сет. - Лисандра яростно охраняла то, что придумала. Но теперь она в твоих руках и это единственное оружие, которое может уничтожить Хемсета. - Но почему его не убил ты? - Моя сила в пределах больших городов меркнет. Храмы создают защиту, которую сложно пробить, отчего я никогда не вхожу внутрь. Там Я становлюсь уязвимым. Досадное условие существования бога. Но в пустынях я правитель. И кстати, - его глаза заискрились. - Да будет тебе известно, что в столицу отправился эпистат вместе с достаточно интересной компанией: некромант, принесший клятву; охотник и жрица, влюбленная в него. - Амен выжил? - Эва не знала, как описать ту радость, которая пронзила ее сердце. - Его охраняет Гор, и пусть мы не в лучших отношениях, - Сет усмехнулся, кивая на свой длинный шрам. - Не могу не признать, что мой племянник очень ответственный хранитель. - Но почему у двух черномагов родился он? - Отчасти это желание самого Гора - доказать, что маги не опасны. Отчасти - Анубиса. Родители Амена не служили мне. И не были черномагами. Они замолчали. Эвтида смотрела на свою чистую руку, размышляя о том, что узнала. Сет не беспокоил ее, предоставляя возможность пережить все. - Что мне делать дальше? - Отправляться в столицу, - сообщил Сет, как нечто понятное. - У тебя есть теперь в руках сила, а там тебя пострадают друзья. Я так и быть: постараюсь быть рядом, ну, - на губах Сета появилась усмешка. – Насколько мне позволяют обстоятельства.