Voodoo

Тихий шелест листвы подобен назойливым, зловредным шепоткам, издаваемыми всеми теми многочисленными завистниками и просто недоброжелателями. Они часто тихо переговариваются, зубоскаля. Обсуждают всю её подноготную: внешность, манеры, характер, а также финансовое положение и наличие того самого, о ком они и их близкие и мечтать не могут. Азуми Нанао неплохо умеет играть дурочку, когда это необходимо. Ведь в противном случае её жизнь уже давно бы развалилась на куски. Поэтому она умело делает вид, что не понимает разговоров глупцов. Не понимает их до тех пор, пока ей это выгодно. Потому, что когда приходит время, она берёт и уничтожает их один за другим, давая тем самым понять — оставшимся в живых, — что с ней шутки плохи. — И ты снова вместо того, чтобы лечь пораньше спать, сидишь на кухне, скуривая очередную сигарету. — Вот уж кто бы говорил, Годжо, — взгляд Азуми уставший, потухший. — У каждого свои зависимости; кто-то пьёт много кофесодержащих напитков и курит, некоторые — отдают предпочтения алкоголю, азартным играм, ну а кто-то — употребляет в неприличных количествах сладкое. — произнеся это, девушка поворачивает лицо в сторону собеседника. — Вот скажи честно: у тебя ещё попа не слиплась? Того и гляди тебя сможет победить ни какое-нибудь сильное проклятие, а сахарные диабет, к примеру. Азуми не хочется смотреть лишний раз на Годжо — в голову то и дело лезут не хорошие, мрачные по своей сути мысли, поэтому она возвращается к своему занятию и как раз вовремя: ещё бы чуть-чуть и пальцы правой руки были бы обожжены искрами сигарет, а так ей всего лишь нужно убрать излишки пепла, покрывающие всю поверхность стола. — Ты же получила моё послание? В такие моменты девушка не может отделаться от мысли, что её собеседник является не Сильнейшим шаманом, а полным идиотом. Иначе как ещё объяснить тот факт, что вместо того чтобы прислать ей на специальную —— засекреченную для таких целей — почту всю необходимую информацию, он решает, что целесообразней будет использовать группу своих же учеников, среди которой замечены: вариант а — депрессивная фасолина — хотя что скрывать — Нанао и сама при мысли о совместной жизни с Годжо, только так себе представляет собственное — потенциально возможное — будущее; вариант б — язвительная девчонка, с ярко выраженным комплексом неполноценности и наконец вариант в — мальчишка, чьё тело в любой момент может стать парадным костюмом для главной угрозы всего магического сообщества. — Получила, но вот только скажи мне, мой друг — нахера нужно было отправлять ко мне домой своих учеников, один из которых в буквальном смысле является ходячей бомбой, которая в любой момент может взорваться с такой силой, что мало никому не покажется? — девушка нервно тушит сигарету об дно пепельницы, попутно залезая в пачку за следующей: — Я, конечно, с самого начала знала, что у тебя не все дома, но чтобы настолько. Хочешь, чтобы бы когда Сукуна вылезет из бренного тела мальчишки, то он обязательно по пути заскочил, чтобы перекусить мной? Нанао намерено говорит «когда», а не «если», ведь чётко уверена только в одной аксиоме данного мира — как бы маги не старались, а все их планы чаще всего идут по одному месту. Да и к тому же крайне категорично настроенный разум велит быть настороже. В ночной тишине проходит пара минут. За это время она выкуривает сигарету на половину, после чего слышит, как стул, расположенный по с левой стороны, отъезжает в сторону. Рядом с девушкой опускается чужое тело. — Вообще-то, к твоему сведению, это всё ещё мой дом, а ты в нём всего лишь гостья, ну а во-вторых, я хотел, чтобы ты с ними познакомилась поближе и смогла дать оценку их возможностям. Поэтому, что ты скажешь о подрастающем поколении? Азуми молча слушает своего собеседника, ни разу его не перебив. Даже когда он с лёгкостью говорит про «свой дом» — это ничуть её не задевает. Ведь на правду не обижаются. В конечном итоге Кугисаки Нобара не так уж сильно оказалась неправа в своих рассуждениях, касающихся её положения. В какой-то степени она не более чем приживала на чужом горбу: разве что деньги не клянчит. А вот что её искренне поражает, так это полное отсутствие реакции на её обвинения в намеренном знакомстве с Сукуной. Понимая, что Годжо — скорее всего — прощупывал дно — хотел оценить реакцию Нанао на сосуд Двуликого и наоборот, — но даже так он не попытался отстоять позицию, касающейся сохранности мира и абсолютной невозможности полноценного возвращения Великого и Ужасного в качестве полноценной боевой единицы и серьёзного противника для всего магического сообщества. «Не верит в успешность задумки с поеданием всех пальцев или же что-то задумал помимо этого»? В голове Нанао возникают многочисленные варианты. В том числе — касающиеся непосредственно её. Ведь за годы знакомства с Шестиглазым, она успела выучить один простой урок: никогда не становись к нему спиной, если не хочешь пасть жертвой очередной игры. — Наглые они, вот что. Все в тебя пошли, — девушка впервые с момента разговора тянет губы, имитируя улыбку. — Сразу видно, что именно ты их сенсей. Когда приходит время тушить вторую сигарету, рука девушки автоматически тянется за следующей, но на полпути её останавливает мужская конечность, перехватывая кисть поперёк. Нанао поднимает ничего не понимающий взгляд на Годжо. — Тебе делать нечего, как мешать мне утолять свои зависимости? — Обычно я тебе и слова не говорю про твои вредные привычки, но сегодня ты что-то чересчур разошлась, — хоть в полумраке лицо Годжо с трудом различимо, но даже так становится понятно, что его беспокойство искренне и не является фарсом. — Что-то случилось за время моего отсутствия? — На твоего ученика пришёл заказ, с пометкой на устранение. И чем быстрее, тем лучше, — Азуми с превеликим удовольствием смакует этот момент — в конце концов, не каждый день удаётся шокировать самого Годжо Сатору. — И умоляю: только не делай вид, будто ты не догадывался, что всё сведётся к этому. Ты, конечно, идиот, но убери это выражение лица — тебе не идёт. После этих слов рука больше не держит Нанао, от чего она делает то, что изначально задумала, попутно предлагая собеседнику к ней присоединиться. Получив отрицательный ответ, спешно подкуривает сигарету, лицом демонстрируя невозмутимое спокойствие, в то время как сама готова плеваться от крепости табака, и глупости собственного поступка — всё-таки три сигареты за одним заход — это уже слишком. — Оперативно, действуют. Я рассчитывал на передышку, но совет, похоже, настроен серьёзно. — И это вся реакция? — Нанао искренне любопытствует, ведь не каждый день Годжо загорается настолько сильно, чтобы разобраться с этими старыми жрыщами один-на-один. — Ты и сам должен понимать, что если заказ не возьму я, то за мальцом придут другие. И уж они-то с ним церемонятся не станут. К тому же если я предпочту сохранить нейтралитет, то мне этого не простят. — Сумма, то хоть внушительная? Мой ученик в полной мере оправдывает свой уровень опасности? — Очень даже, — девушка тянет губы в хищной улыбке. — Мне этих денег хватит в самый раз на несколько лет спокойной, абсолютно беззаботной жизни. Даже останется на приличное пополнение семейной казны. Хотя никто об этом меня не просит, но я-то знаю, что дедушка большую часть бюджета тратит на потребности школы и поддержание надлежащего вида поместья, а сам с бабушкой живёт очень скромно, экономя на всём что угодно. Лицо Годжо в полумраке вытягивается. Кажется, что до него дошло. — Пришло время вносить оплату? — Да, и в этот раз счёт вырос на двадцать процентов, поэтому для меня заказ на устранение Итадори Юджи — это не только приказ свыше, но и не плохой способ подзаработать дополнительные денежные средства. — девушка смотрит, перед собой, не стремясь поворачивать голову по направлению к своему собеседнику. Она знает, что Годжо в очередной раз заведёт свою излюбленную песнь про «оплату за свой счёт», но Нанао совсем этого не хочет. Ей и так пришлось поступиться гордостью и принципами, когда встал вопрос про жильё в Токио, а если он начнёт за неё расплачиваться и по иным потребностям, то её самооценка упадёт ниже плинтуса. Ведь если это случится, то всё станет по-настоящему — и их отношения в том числе. — Но несмотря на всё это — у меня есть идея. — И что же ты собираешься делать? — Я тебе расскажу чуть позже, но для начала… Годжо понимает её без слов, поэтому не проходит и минуты как они уже яростно срывают одежду друг с друга, под хриплые, злостные стоны, валяясь на свежем постельном белье. *** Из нараспашку открытого окна сквозит так сильно, что даже полностью укутавшись в тёплое одеяло, девушка не чувствует себя лучше. Но несмотря на это, Нанао намеренно продолжает стоять рядом с окном, ёжась от ночного прохладного воздуха. Годжо остаётся лежать там же, где они уснул — в хозяйской спальне, ничем не прикрытый. Но Азуми этот факт абсолютно безразличен. Захочет: воспользуется Бесконечностью или же — как вариант — оторвёт своё тело от кровати и найдёт запасное одеяло в шкафу, расположенном неподалёку от комфортабельного ложе. Игра, в которую они играют уже довольно продолжительное время давно ей наскучила, но несмотря ни на что она не может её бросить. Ведь в противном случае, её и без того не простая жизнь станет ещё более невыносимой. В положении невесты столь одарённого мага есть как преимущества, так и довольно ощутимые недостатки. В такие мгновения Азуми хочется благодарить всех — в частности — самого Годжо, — за то, что он никогда к ней не лезет. В том числе — насчёт тех проклятий, что постоянно обитают на территории его собственности. Это, своего рода, доверие перекрывает большинство минусов Сильнейшего, ведь если бы он — как большая часть магического сообщества, — не давал бы ей жить, всеми возможными и не возможными способами контролируя её, то Нанао давно бы уже сошла с ума. К тому же если у неё не было бы возможности претворять в реальность многочисленные планы, направленные как на её, так и на защиту её близких, то девушка не сомневается — её бы семья давно уже была бы мертва, а она сама — под колпаком, без возможности распоряжаться собственной жизнью без чей-либо указки. Нанао знает, что не хорошо такому радоваться, но если бы не события, произошедшие с Сугуру Гето, то кто знает, как именно история бы сложилась и какой финал ждал бы её. Поэтому когда на её плечи опускаются чужие руки, Нанао, несмотря на усталость и отсутствие как такового желания, позволяет себя увести в спальню для дальнейшего продолжения вечеринки. Ведь если Сильнейшему будет достаточно получить её тело ради физического удовлетворения, то как она может ему отказать.