Свет их любви

      — Это… закончилось? — спросила Елена, когда они трое очнулись посреди разгромленного отсека космического корабля.       Брэйниака не двигались. Застыли уродливыми и гротескными статуями, зелёные лица которых были перекошены злобой. Тем не менее питание не отключилось — зеленоватый свет по-прежнему наполнял зал, путаясь в туманных испарениях. Как и прежде гудели механизмы, похороненные под толщей ребристых шлангов и био-механических щупальцев. Системы всё ещё работали, а значит…       — Закончилось, — подтвердил Джастин, пытаясь сесть. Пол был холодным. — Нам больше ничего не грозит. Брэйниак… нет, Вриэл наконец-то всё понял. Все эксперименты свёрнуты, а пленники освобождены. Поживут внутри Сфер, пока он не вернёт их в их миры.       — А он не хочет сказать это сам и извиниться за всё, что сделал? — спросил Стефан, не слишком довольный исходом. Да. они победили, вернув пришельцу способность сочувствовать, но… это не отменяло причинённого им зла. И жизней, что были им отняты.       — Ему… нужно побыть одному и всё обдумать. Он хочет исправить нанесённый им ущерб и восстановить свою цивилизацию.       — Это… прекрасно, — Елена, в целом, разделяла чувство любимого. Пришелец принес слишком много зла ей и её близким. Он вторгся в Мистик Фоллс и вырвал его жителей из привычной жизни. Сначала парализовал, а затем играл ими как игрушками. Он причинил боль Дженне, использовал Джереми чтобы манипулировать ей, мучил их со Стефаном, прикончил Дэймона и угрожал убить её лучшую подругу. О! У девушки накопился весьма солидный счёт к представителю ныне погибшей уже внеземной цивилизации.       Однако же Елена слишком добра. И готова дать шанс тому, кто искренне раскаялся, осознав свои ошибки. Не только из милосердия и всепрощения (которое ей часто приписывали, и которого, по факту, никогда не было) но и ради будущего. Они могли продолжить воевать с Брэйниаком и, вполне возможно, даже убить его, но… чтобы это дало им? Медленную смерть от холода и удушья в космическом пространстве без возможности когда-либо вновь увидеть Землю? Чтобы выжить им нужно было искать компромисс.       — Через меня он смог получить то, о чём так долго мечтал. Он послушает меня, мама, — заверил Джастин и они оба улыбнулись.       Ну как тут было не поверить, когда их сын настолько доверял своему зелёному другу? С потолка излился поток света и все трое переместились в гостиную фамильного особняка Сальваторе. Под Купол, который перестал быть тюрьмой, а стал защитой от холода и радиации, за его пределами. Его цвет вновь стал золотым, а жители вернулись к своей повседневной жизни. Стаи дронов летали над Мистик Фоллсом восстанавливая дома, машины и тела людей, убитых разгулом стихии. Всё приходило в норму. Медленно, но верно.       Джастин ушёл исследовать дом, сверяя реальность со своими воспоминаниями, а Елена со Стефаном устроились на диване перед камином. Она сидела у него на коленях, а он притягивал её к себе, целуя в лоб и проводя руками по телу, дрожащему от невероятного облегчение. Ведь всё на самом деле закончилось. Они победили, спасли Мистик Фоллс и всех его жителей и отстояли свою любовь. Не смотря на семь тяжелейших испытаний влюблённы всё ещё были вместе. И даже после десятков жизней, прожитых в Фантомной Зоне, их чувства друг другу были так же крепки, как и в день знакомства. Нет, стали ещё крепче, благодаря пережитому.       Любовь, прежде бывшая огоньком в ночи, засияла как солнце. Её восход озарив всю Вселенную, предвещая рассвет новой эры.

***

      А в это же самое время в Спиральном Зале с грохотом разломилось живое стекло одной из капсул. Девушка, в точности похожая на Елену Гилберт, выглянула наружу, осторожно оглядываясь. Рядом не было ни души. Зал был погружён в кромешную темноту, но она ничуть не мешала красавице. Напротив — укрывала её от чужих глаз, служа великолепным обрамлением её чёрных деяний.       Чуткая, как хищный зверь, крадущийся по краю полуночи, она придерживалась за обломанный край и прочное живое стекло крошилось под её пальцами, выделяя прозрачную стеклистую жидкость. Осторожно перенеся свой вес за пределы капсулы, Кэтрин Пирс осмотрелась ещё раз, убеждая что действительно одна здесь. Невольно спасшие её Стефан и Елена были сейчас слишком заняты, чтобы искать старую противницу, ну а пленники соседних капсул ещё не проснулись. Слабаки. Им явно не хватало упрямства и воли к жизни. Но они могли помочь. Кто-нибудь из них наверняка мог управлять кораблём. Или знал способ убраться отсюда.       Ну а уж она-то сумела бы убедить его помочь ей. Оглядев себя с ног до головы, вампирша пришла к выводу, что с лёгкостью сможет покорить любого даже в своём нынешнем состоянии. Хотя помыться бы и правда не помешало. Все поверхности обнажённого тела были покрыты желчно-жёлтой жидкостью, парившей на холоде, а шикарные каштановые локоны, склеились, превратившись в сосульки. Поесть бы тоже не помешало — на внутренних сгибах локтей, запястьях, животе и груди темнели ранки, оставленные вырванными из них трубками. Регенерация уже занялась ими но процесс восстановления протекал медленно. Кэтрин была голодна.       Пройдя вдоль ряда капсул, расположенных полукругом как в адской карусели, она обнаружила подходящий на вид экземпляр. Без шипов, чешуи, брони и прочей инопланетной гадости. Юноша (на её вкус пленник выглядел мужчиной) обладал привлекательным сложением светло-светло-голубой кожей и снежно-белыми волосами, сквозь которые пробивались две длинные гибкие антенны, похожие на короткие слоновьи хоботы. Он привлёк внимание вампирши своей холодной, чуть хрупкой красотой, напомнившей ей о тонком льду, образующемся на поверхности озёр во время первых заморозков и странной экзотически-ксенофильской красотой.       Открывая его капсулу Кэтрин решила проверить две вещи — знает ли синий, как управлять кораблём и… какой окажется на вкус его кровь? Будет ли она холодной, как из морозильника или напротив — тёплой как у человека? Может быть синей или голубой?       А если не понравится, что же… пленников, начинавшие шевелиться в других капсулах, было ещё много. Кэтрин пока не приходилось пить кровь пришельцев, но не сомневалась что найдёт себе пропитание и вернётся на Землю. Сейчас это казалось невыполнимой задачей, но брюнетка нутром чуяла, что выберется из этого космического мавзолея, несущегося сквозь пустоту. Так или иначе. Даже пришелец не смог убить её. Она оказалась умнее него. Ладно, не умнее, но хитрее. Смогла обмануть его и выжить.       В конце концов она была Кэтрин Пирс. И она всегда выживала.

***

      И выживала не только. Лишённое сознание тело Дэймона покоилось в центре много-лучевой звезды. Бонни вытащила его из кратера и теперь думала, как оживить соратника по оружию. Его голова лежала на её коленях, пока ведьма листала гримуар, подыскивая подходящее заклинание. С человеком такое вряд ли бы прокатило — Природа не любила, когда её адепты вмешивались в естественные процессы, одним из которых была смерть. Но вампир сам по себе не был естественным существом. Созданный с помощью магии и живущий в смерти он и так перманентно находился на стыке двух миров. Оставалось понять: как вернуть ему душу?       — Я могу помочь с этим, — голова Дэймона повернулась и вздрогнувшая от испуга Бонни увидела, как чернота выливается из зрачков, затапливая голубые радужки нефтяной плёнкой, постепенно распространившейся и на склеры. Брэйниак уцелел. Какая-то его часть, во всяком случае. Избежав перепрограммирования Вриэлом она собрала достаточно сил, чтобы заговорить с Бонни.       — Phasmathos, — ведьма инстинктивно решила ударить магике. Сжечь тело, пусть даже вместе с собой, лишь бы не допустить возвращения инопланетного захватчика в Мистик Фоллс. Но рука Дэймона схватив за запястье, не дав направить собранную энергию.       — Я могу помочь, — повторил Пришелец губами вампира. — Вернуть к жизни твоего любимого в обмен на кро-о-охотную услугу.       — Нет, — отчеканила ведьма, чувствуя предательскую резь в глазах. Подступающие слёзы затуманили её зрение, и всё что она видела теперь перед собой это размытое белое пятно с двумя чёрными дырами глаз. Даже ослабленный, Брэйниак причинял ей боль.       — Мне нужно немного. Только чтобы ты помогла мне покинуть корабль? — Дэймон дёрнулся, словно пытаясь подняться, но растворённым в крови нано-машинам не хватило мощности, чтобы взять его под контроль. От пришельца и правда немного осталось.       — Уходишь с вечеринки не попрощавшись? А как же номер на бис? — желание шутить пришло само собой. Наверное она слишком много времени провела в компании Дэймона и понабралась от него вредных привычек. А может решила так почтить его память.       — Все мои прошлые версии сейчас стираются из памяти корабля и других источников. Я выжил только благодаря связи с Фантомной Зоной. Открой проход и уйду. Покину вас и восстановлю разум мистера Сальваторэ. Он будет таким как прежде, — в голосе инопланетного захватчика сквозило отчаяние. Он боялся и… действительно не хотел умирать.       — Даже если я согласилась бы, это невозможно. Я пережгла весь запас магии, скопившейся в лэй-узле после поднятия Купола. Ты сам лишил меня возможности спасти тебя, — боль сжала сердце, когда так и не успевшая распахнуть крылья надежда умерла, но Бэннет на шла утешение в иронии ситуации. Враг погибнет из-за злодеяния, совершённого им ранее — космическое правосудие.       — Тогда… — чёрные глаза Дэймона забегали, словно быстро-быстро читал что-то, невидимое для всех остальных. Расчёты, наверное. — Тогда перенеси меня за пределы корабля. Так далеко как сможешь. В твоём теле осталось достаточно сил для этого.       — Перенести в вакуум? — уточнила Бонни, ставя под сомнение подобный план по спасению. Остаться в одиночестве затерянным в космосе, но при этом продолжать существовать, а главное мыслить неограниченное количество времени относилось к разряду участи хуже смерти. Не то, чтобы Коллекционер Миров не заслуживал подобного, но Бонни всё-таки не была излишне-жестокой и предпочла бы просто уничтожить врага, а не мучить, как это делал сам Брэйниак. Не хотела уподобляться ему, становясь чудовищем.       — Да. Дальнейшее — уже моя забота, — зацепился за её слова враг. — Сделай это и я восстановлю разум мистера Сальваторе.       — Приступай, — приказала ведьма, дав вынужденное согласие на сделку с инопланетным дьяволом. Вампир у неё на руках застыл, вытянувшись трупом. Лишь чёрные глаза жили на бледном лице. Мучительно-долгую минуту ничего не происходило. Затем мужское тело дёрнулось несколько раз и перевернувшись извергло из себя чёрную, металлическую жидкость. Она перла из его рта, носа и даже глаз, стекаясь в лужицу, которую ведьма подхватила телекинезом, сжала и телепортировала за борт. Направив в сторону ближайшей звезды. Ведьма не была чудовищем, но не была и ангелом, как Елена. И она не собиралась спасать злобного ублюдка.       — Я что не умер? — кашляя прохрипел Дэймон переворачиваясь. Бонни не оттолкнула его и не скинула с себя, как того можно было ожидать при её вспыльчивом характере. Лишь вытерла его испачканное чернотой лицо извлечённой из кармана тряпицей.       — Я возродила тебя, идиот, — выплёскивая волнение воскликнула девушка, глядя на приходящего в себя вампира с неприязненным беспокойством. — Чтоб не смел больше делать подобного. Слышишь, Дэймон? Нечего строить из себя мученика!       — Да ладно, всё же удалось, — отмахнулся тот, опираясь ладонями о землю чтобы сесть — К тому же, это всё-таки был твой план.       Брюнет игриво подвигал бровями и девушке захотелось ударить его. В плечо. Больно. Влепить хлёсткую пощёчину. Укусить. Причинить боль достаточно сильную, чтобы стереть нагловатую ухмылку с его лица. Бэннет была не из тех девушек, которые будут молча терпеть обиду, запирая чувства в себе. Если её обижали или злили она доводила это до сведения всех. И виновных и невиновных. Дэймон видел её гнев, но воспринял его по-своему. И поцеловал, с привычным нахальством, заключив в объятья.       Бонни опешила, затем напряглась всем телом и упёршись руками в грудь Дэймона, но от толкнуть не смогла. Даже ослабленный вампир всё равно был сильнее. А прижарить его магией, как она делала время от времени, не получалось. Не хватало концентрации.       — Ты что?! — их губы разошлись с громким чмоком. Шатенка пыталась отпрянуть от брюнета, но тот крепко держал её в объятьях, не обращая внимания на сыплющиеся тумаки. Для вампира, прожившего полтора века, это было скорее сродни жёсткой прелюдии.       — Да лаадно, чего ты, все свои, — отмахнулся он, продолжая улыбаться. — К тому же я слышал часть разговора. О «возлюбленном» и всё такое. Так я… произвёл впечатление? Или тебя покорило то, как я пожертвовал собой ради всех вас?       — Размечтался, — успокоилась прижатая к мужской груди Бонни, — Я просто не могла позволить тебе погибнуть… не после всего, что ты сделал… А сам-то чего целоваться полез? Не уж-то влюбился после недели в моём обществе? Может это я произвела впечатление, раз ты так быстро забываешь не только о Елене, но и о Кэтрин, которую любил сколько? Лет сто, наверное? Больше?       Только никогда не лезшая за словом в карман ведьма могла соответствовать язвительному вампиру, не теряясь от его шуточек.       — А для меня не неделя прошла, а целая вечность, — вздохнул тот, и в его глазах отразились невозможно-яркие в реальности цвета Фантомной Зоны. — У меня было с избытком времени, чтобы подумать о Елене, Кэтрин и тебе. Ты как заноза в моём сердце…       — Заноза? — не дослушав обиделась ведьма. — Ну спасибо за комплимент! — она попыталась оттолкнуть его, но не смогла.       — Да, заноза, — жестко повторил вампир впиваясь взглядом в зелёные глаза. — Вроде и маленькая, а болит и вытащить не получается. Для тебя это были доли секунды, но там, в Фантомной Зоне, между нашими… хм, сеансами телепатической связи, проходили дни. Порой недели. И всё это время я думал о тебе, что призраки прошлого не сожрали меня заживо. Ты красивая, Бонни, и милая. Иногда настолько, что это отвратительно. Умная, сильная, могущественная… Я думал о тех семи днях, что мы провели вместе, продумывая план убийства Милтона Файна. Мы не выносили друг друга первое время. Я, во всяком случае, но чем больше узнавал тебя, тем больше проникался. Ты старалась изо всех сил, чтобы я не сдавался. Ты верила в меня, даже когда я не верил. И я понял, что мне нравится быть с тобой рядом. Заставлять смеяться или раздражать до чёртиков. Ловить неодобрительные взгляды…       Хотя нет, знаешь что. Ты волновала меня уже очень давно. С тех пор, как впервые попыталась убить меня, наверное. Но то было другое. Желание, замешанное на соперничестве. Ну и плюс немного неприязни. А теперь… я не могу смотреть на тебя и не мечтать прикоснуться к гладкой поверхности твоей шоколадно-коричневой кожи, или не запустить пальцы в волосы. Не ловить взгляд твоих глаз и не стремиться заключить миниатюрное тело в объятья. Не жаждать поцелуя губ, шепчущих слова заклинаний на латыни.       Смущённая услышанным Бонни хотела что-то сказать. Возмутиться, наверное, но Дэймон эффективно заткнул её, одновременно исполнив одно из своих желаний. А именно — поцеловал напрягшуюся ведьму. Когда их рты прижались друг к другу так застыла, будто заклинанием обездвиженная. Она больше не сопротивлялась, но как будто не могла осознать концепцию поцелуя. Вампир попытался помочь ведьме, положив руки на её бёдра. Неожиданное вторжение в столь приватную зону заставило её задохнуться, чем Дэймон немедленно и воспользовался, проскальзывая языком в рот Бонни. И вот этот маневр стал переломным — она ответила ему.       Несколько блаженных минут они оба просто наслаждались поцелуем, в котором ласки губ чередовались со скольжением языков и игривыми укусами. Они оторвались друг от друга, тяжело дыша. Рук и Сальваторе лежали на бёдрах Бэннет, в то время как сама она зарывалась пальцами в чёрные пёрышки его растрёпанных волос. И выглядела ошеломлённой. Не его наглостью, но своей реакцией.       — Ну а ты скажешь что-нибудь приятное обо мне? — самодовольно спросил Дэймон, глядя как его пассия облизывает губы.       — О чём? — мысли в голове девушки ворочались медленно и напоминали конфетки, слипшиеся в кармане на солнцепёке.       — Ну, например… — он задумался, серьёзно прищурив глаза, и выдал. — Ты когда-нибудь представляла, как трахаешь меня?       — Зачем ты опять пытаешься всё испортить?! — не выдержала и вспылила ведьма, но поняв, что внятного ответа не добьётся, ответила, жестко глядя в его голубые глаза. — Да. Один или два раза. Ты красивый парень и знаешь это, но твой характер. Ты заноза в моей задницы! Ты всё время говорил мне под руку, язвил, кусался, но знаешь… я была рада, что ты рядом. Что мне не приходится проходить через всё это одной и в очередной раз спасать всех своими силами. В этот раз у меня был напарник и знаешь… присмотревшись к тебе, я поняла что за наглостью и неуместным самовозвеличиванием ты всегда оставался джентльменом, Дэймон.       Смирив гнев, Бонни дотронулась ладонями до заалевших щёк парня, заставив посмотреть на себя, после чего продолжила:       — Я знаю, почему ты сделал то, что сделал. Не ради брата или Елены. Ты думал, что подвёл всех, но это не так! Ты стараешься изо всех сил, пытаешься всё исправить, а люди всё ещё думают, что ты монстр. Это был старый ты. Ты начал новую жизнь. Раскаялся.       — Ты… прощаешь меня? — голос Дэймона звучал резко, но за нею прятался страх близости, рождённый предательством Кэтрин. Страх, который он так пока и не преодолел до конца, даже после всех приключений. — Ты последняя, от кого я ожидал это услышать.       — Не скрою, в прошлом ты делал ужасные вещи, — взгляд Бонни на секунду вновь стал осуждающим, но она быстро смягчилась. — Но это осталось в прошлом. Ты был готов пожертвовать собой ради всех нас. Если это не раскаяние, то я тогда даже не знаю что.       — Спасибо… — только и прошептал вампир, обхватив ведьму своими сильными руками. Он крепко прижал её к себе, обнимая так, словно не хотел больше отпускать. И она не хот ела этого, поэтому сама поцеловала его. Без спешки — медленно и чувственно…

***

      … а тем временем выброшенная в Космос колония наночастиц инкапсулировалась, образовав на поверхности защитный кристаллический панцирь, и использовала остатки энергии, чтобы изменить курс. На солнце, куда его отослала Бонни, Брэйниак не собирался. Вместо этого он послал сигнал, надеясь связаться привлечь внимание разумных существ и найти себе другого носителя.       А потом уже воссоединиться с другими воплощениями Коллекционера Миров, бороздящими Галактику, вернуться и отомстить!       Инопланетная технология выжила и продолжала нести зло, хоть её создатель и раскаялся. И хоть оставшиеся в живых жертвы и простили его, нельзя было сделать вид, что совершённого им зла не было. Оно было, и оно оставило свой след в памяти, в сердцах и душах. А умерев тут же воскресло, воплотившись в виде технологической формы жизни, стремящейся убивать и порабощать других.       Всепобеждающая любовь столь же вечна, как вечно и неумирающее зло. Ибо таково дуальное равновесие Вселенной.