Звёздные

Парни не хотели идти в свои комнаты. Гарри не хотел оставлять Луи одного. Луи не хотел оставаться один. Лагерь постепенно затихал, а они всё сидели молча на своей лавочке, привалившись друг к другу, и, в конце концов, задремали прямо там. А проснулись уже очень близко к рассвету, потому что замерзли. Пришлось встать и на затёкших ногах ковылять к корпусам. И теперь они никак не могут распрощаться. Липкий туман, зацепившийся за кончики травинок, кажется, проникает в обувь. Парни оба ёжатся. Они делились друг с другом теплом, а сейчас стоят зажатые, обнимают сами себя руками, кутаются в кофты и стараются хоть немного согреться. - Ты можешь ко мне в комнату пойти, если хочешь, - предлагает Луи, когда видит, как Гарри топчется у двери корпуса и нежелание туда входить читается на его лице невооруженным взглядом. Стайлс удивлённо хмыкает. - Это в ту комнату, в которую тебя самого периодически не пускают и тебе приходится ночевать в ванной? Луис на его очевидный сарказм реагирует улыбкой. - Кудряш, я с нормальными парнями живу. Первый день не в счёт, там традиция – проебался, гуляй. К тому же сейчас все уже спят. И он призывно машет плечом в сторону своего корпуса, мол, давай, пойдём. Но у Гарри всё ещё достаточно сомнений. Теперь, когда ему пояснили, что он тут многого не понимает, он планирует докапывать всех вопросами. Ну как всех... Ему интересен только один человек и его отношение к происходящему. - А у тебя там никого нет, кто считает меня лёгкой мишенью, и из сочувствия решит не дать нормально поспать? - Не знаю, - снова улыбается Луи. Он так поглядывает на Гарри, словно ему всё ещё не верится, что тот на его стороне. - Они себя пока не проявляли. В любом случае у меня будет лучше. Мы ляжем одетыми, и тогда хоть по утру не будет ирландских визгов о радиоактивном голубятском дожде. - Я готов слушать Найла с утра. Главное, чтоб не Зейна перед сном. - Ты серьёзно думаешь, что он там всё ещё тебя поджидает? Вряд ли он такой упоротый – пять часов утра ведь. - Будем надеяться, - отзывается Гарри, стараясь пропихнуть руки поглубже в карманы, отчего ещё сильнее горбится, а ведь они итак после неприятного пробуждения втянули головы в плечи из-за донимающей прохлады.   - Ладно, разбредаемся, будь что будет, - даёт отмашку Луис, которого, как и Гарри, уже начинает потряхивать. - Точно со мною не пойдёшь? - Не, ляг уже поспи без скандалов. Вдруг и у вас и правду там засел Зейн номер два. Не будь Луи сегодня так расстроен, Гарри бы обязательно потащил бы его с собой, демонстративно запихал на свою кровать и наблюдал с верхотуры, как их вечно недовольный брюнет пытается не лопнуть от возмущения. Завтра или послезавтра Стайлс непременно состряпает какую-нибудь такую провокацию, но прежде Томлинсон должен отдохнуть, чтобы с удовольствием в этом поучаствовать. *** Утром Гарри пытаются поднять, кажется, всем корпусом, но он отмахивается подушкой, ногами, заезжая в кого-то пяткой, и старается чем угодно прикрыть голову. В итоге дежурный просто хватает его за ступню и так стягивает с кровати. Кудрявый, громко сопя, что-то пялит на себя, стараясь потеплее укутаться, ещё и прихватывает плед, которым накрывался ночью, заворачивается ещё и в него, и так, не произнося ни слова, топает сразу на пляж. Не хочет он есть! Он хочет спать. Когда парень добирается до их коряги, которая так хорошо скрывает их место схрона от лишних глаз, Гарри выуживает из-под неё шторку и сразу заваливается в кусты. Луиса ещё нет, тот, похоже, завтрак пропускать не стал. Стайлс закрывается с головой, надеясь, что когда Томлинсон явится, то не станет его будить, а молча устроится рядом. *** Новое пробуждение не такое же мерзкое, как первое, но тоже вызывает неприятные ощущения. Потому, что Луиса нет. Неужели он не сумел вырваться и его заставили идти на лекцию? Взлохмаченный, вспотевший, взвинченный, Гарри ползёт на их аллею, намереваясь там дождаться обеденного колокола, чтобы можно было беспрепятственно начать рыскать по лагерю. Луису он уже сто раз позвонил, но тот недоступен. Может, правда, на лекции? Ага, кто в здравом уме на лекциях телефон отключает? Чем тогда на них заниматься? Да и кто бы Луиса, в самом деле, мог бы туда затащить? Неожиданно внутри появляется паника. Вчера ночью Томлинсон в сердцах грозился по утру свалить из лагеря. Не мог же он усыпить бдительность, а потом вот так просто сбежать? Гарри же, как ему казалось, уговорил того остаться. Ведь так, правда? Или нет? *** Сейчас лекционное время, но из общения с одним вредным субъектом Стайлс уяснил одно: если идти с уверенным видом и иметь заранее готовые отмазки –никому до тебя не будет дела. Так что Гарри берёт ведро и собирается с ним пошастать по округе, и заглянуть к себе в комнату. Он уже почти пришёл в сознание после сна на жаре, поэтому, наконец, понимает, что слишком тепло одет. А ещё он не помылся, не расчесался, не почистил зубы. Совершенно вообще ничего. И выглядит сейчас вот совсем не ахти. И в голове у него, очевидно, сплошной песок. Как в прямом, так и в переносном смысле. И она теперь всё время чешется. Стайлс ползёт до корпуса, но по пути всё же заруливает к комнате Луиса, дёргает дверь за ручку, но она, ожидаемо, не поддаётся. Ну а что он, собственно хотел? Поэтому он решительно шагает до своей комнаты, отгоняя нелепые мысли, поселившиеся в его прокисших на жаре мозгах. Так! Нужно собраться и привести себя в порядок, а не блуждать тут с несчастным видом, как перепуганная овечка, потерявшая своего пастуха! То-то про него все думают, что Луис из него верёвки вьёт, если стоило парню пропасть из виду на несколько часов, как Гарри стал бродить печально то там, то здесь со своим ведёрком, не зная, куда себя девать! Неужели все, правда, видят в нём глупенькую богатенькую жертву зарвавшегося пацана? Гарри с досадой всплескивает руками, заезжая себе по лицу капроновым ведёрком, так реагируя на собственные возмущения у себя в мыслях. Доброта не равняется глупости!!! И он – не ведомый идиот! Видимо, всех, как обычно, ввели в заблуждение его кудряшки. Хотя, пускай думают, что хотят! И он будет думать, что хочет и делать, что хочет! Но сперва приведёт себя в божеский вид. В душе нет горячей воды (туда и нельзя в это время), так что он споласкивается холодной в умывальне – ему сейчас как раз самое-то – и уже на свежем бодрячке возвращается в комнату, где окончательно придаёт себе вид вполне себе приятного молодого человека, а не упитого бомжа из-под моста. И так снова идёт на их звёздную аллею. Луиса снова нет. Так что Гарри в одиночестве раскладывает камни, заполняя пустоты звёзд, пока не изводит весь их запас. До обеда остаётся совсем немного времени, он хватает тачку и тянет ту на пляж, чтобы наполнить её новыми булыжниками. -Когда он возвращается обратно к аллее, то, наконец, видит Томлинсона. А ещё он видит, как к тому подходит Зейн. Ох, неужели очередная разборка? Приходится добавить скорости, чтобы не пропустить начало того, что там снова назревает. - Эй, тише ты! – хмыкает Малик, когда Гарри с грохотом останавливает тачку рядом, и та переворачивается, со звоном высыпая весь свой груз. – У тебя вид такой, словно ты меня этой жестянкой сейчас переехать пытался. Я просто поговорить хочу. - С кем из нас? – уточняет Гарри. И неожиданно выходит как-то так грозно. - С вами двумя, очевидно. Ты же не оставишь нас вдвоём, даже если я попрошу. - Пожалуйста, Зейн, только не начинай сейчас одну из теорий, что я себе телохранителя завёл, - подаёт голос Луи, который словно вообще не сразу понял, что за кипишь вдруг возник: он просто шёл по аллее, и тут на него налетели с двух сторон. - Теория не беспочвенна, знаешь ли, с учётом того, как он тебя так рьяно защищает. Но нет, я с миром. Давай я сразу скажу: я вас слышал вчера. Пошёл следом за Гарри. Вы меня не заметили. - И? – уточняет Луи. По лицу видно, что он не особо рад тому, что его откровения подслушивали. Зейна это ничуть не смущает. - И если администрация и вожатский корпус уверенны, что ты не причём, то я уж точно не стану втапливать за то, чему сам лично не был свидетелем. - Разумно, - отзывается Луи. - Но я всё ещё не…- объявляет Зейн, глядя на Гарри, но сам себя останавливает. – А, впрочем, это и, вправду, не моё дело. - Да ты всё умнеешь и умнеешь прямо на глазах! – фыркает Луи. Малик, естественно, лепет недовольное хлебало, втягивая щёки и закатывая глаза. - Я просто хочу спокойно спать по ночам. Мне совсем не нужны разборки с соседом по комнате. А Гарри, очевидно, на меня злится. Стайлсу не нравится, что о нём говорят в третьем лице, словно его нет рядом, но он всё же собирается высказаться. Но это снова одно и то же по кругу. - Я просто считаю, что ты не прав, - втолковывает он Зейну. - Ты и сам понимаешь, что ничему из того, что ты слышал, ты не можешь верить наверняка. - Кудряш, - хохочет Томлинсон, оглядываясь на насупившегося Гарри, - похоже Зейни думает, что ты его ночью по-тихой подушкой придушишь. Мы верно подметили – не лагерь, а кружок сценаристов. У всех такое воображение запредельное. - Я не хочу это всё продолжать, вот и всё, - шипит Зейн, которому паясничество Томлинсона приходится совсем не по вкусу. - Ага, и спокойно спать, - усмехается Луи. Они переглядываются с Гарри. Извинений от Малика уж точно не дождаться. Да он и не говорил, что стал хоть чуть-чуть больше доверять Луи, даже несмотря на то, что подслушивал весь их ночной разговор. Но он хотя бы старается замять сложившуюся ситуацию. Кому, действительно, улыбается враждовать с соседом по комнате, да ещё и в самом начале смены. Хотя, Гарри вот вообще ни с кем враждовать не планировал. Можно же как-то без этого? - Спокойно спать – для меня очень важно, - угрюмо проговаривает Малик, и смотрит на них так, словно намекая взглядом, что он уже всё сказал. - Хорошо, я тебя понял, - объявляет Луи. Он подходит к Зейну и легонько шлёпает его по плечу. – Правда, понял. – А затем он ему задорно улыбается. – Я же обещал вопрос про «поспать» решить! Сегодня всё организую, - он снова ему радушно улыбается, да так открыто и ненавязчиво, что Стайлс даже собирается протереть глаза. - Надо на обед успеть, а потом встретимся на пляже. Малик кидает на него оценивающий взгляд, потом кивает и без лишних вопросов уходит. В воздухе витает какая-то недосказанность. А Гарри, возможно, с недосыпа, никак не покидает раздражение. - Привет, Луи, - говорит он, как только они остаются одни. Он хочет поскорее обратить на себя внимание парня. И, возможно, выяснить, где того всё утро черти носили. - Хаюшки, - откликается Томлинсон, провожая брюнета взглядом. А потом поворачивается к собеседнику. Стайлс предполагал, что когда парень к нему повернётся, вся та радость, что он выжимал перед Маликом, стараясь показать, что у него всё хорошо, сотрётся. Но нет, Луис светится пуще прежнего, забавно поджимает губы и как-то словно контужено машет в сторону Зейна рукой, изображая на лице что-то вроде: «Ну, нифига себе». - Ты не разозлился, что он нас подслушивал? – уточняет раздосадовано Гарри. - Не-а, - качает головой Луис, снова строя забавную мордаху. – Я сам виноват: пляж – место общественное, там, возможно, под каждыми кустом кто-то сидел. - Мне он не показался искренним, - продолжает возмущаться Гарри. - А он и не был искренним. Зачем ему? - Тогда почему ты такой радостный? - Потому что мне не нравилась очередная заварушка, в которую меня так настойчиво втягивали. Я ж тебе говорил – я от них устал. Зейн намекнул, что не будет лезть ко мне без надобности, если я сам откровенно не накосячу. И меня это устраивает. - Но это же неправильно! Ты не заслуживаешь такого отношения. - Детка, если бы я постоянно об этом думал, я бы точно сюда перестал приезжать. - Но, ведь… - Гарри, он перестанет доставать тебя - это уже хорошо. Стайлсу этот свалившийся на Луиса позитив как-то не особо понятен. Сам кудрявый вчера очень хотел проклясть Зейна, всю футбольную команду, парней, с которыми Луис живёт, а заодно и всех подряд из тех, кому, оказывается, посчастливилось выступать на Большой сцене. А Томлинсон, похоже, то, что было вчера, спокойно оставил там – во «вчера». - Что если тебя, правда, ещё кто-то слышал? Вдруг они теперь будут думать, что ты специально там на весь пляж рыдал, чтобы оправдаться? – уточняет ещё с утра взвинченный Гарри, теперь понимая, как тут всё устроено. Тут же всё с преподвыебкой какой-то, всё не просто так. Луис округляет глаза, лезет ближе к Гарри, развалив сваленную каменную кучку, и хватает его за плечи и начинает в шутку трясти. - Кудряшка! Кудряха! Да тебя, похоже, начинает засасывать эта общая атмосфера сплетен и домыслов. Не ведись на них! Как хорошо было, когда ты ничего не знал! - Да не ведусь я! – возмущается Стайлс, стараясь устоять на ногах – похоже Луи вознамерился скинуть его на траву. - Брось, у тебя и вправду был такой вид, словно ты с Зейном драться собрался. Не нужно, не реагируй на это всё. Это лишь – сторонний шум. Кто-то всё время что-то вякает. - Я понял! Понял, - уверяет Гарри, отмахиваясь от Луиса, который, теперь уже сто процентов понятно старается его повалить. - Что ты делаешь? - Хочу уронить тебя и так докатить колобком до столовки. Или ты есть не собираешься? - Собираюсь. Я завтрак проспал, пообедать не помещало бы. Луи! Дай я нормально ногами дойду! Ты меня сейчас перетрясёшь, и я после такого точно есть не смогу! - Хорошо, хорошо, не трогаю тебя! Ладно. Приятно тебе покушоц. А мне нужно по делам. - Ты не пойдёшь со мною? - Не, сказал же, дела. - Хочешь я тебе еды захвачу? - А…эээ..ды-а..- выдавливает парень как-то словно с сомнением. – Хорошо, давай тогда на пляже встретимся через полчаса. *** Гарри раскладывает возле их коряги плед, который он так и не унёс отсюда утром и дожидается Луиса. Тот снова где-то шатается, хотя уже начались послеобеденные часы. Томлинсон прискакивает минут через пятнадцать с ошалелым видом, сразу стараясь заныкать за корягой приволоченные два пакета. - Ты кого-то обокрал? - уточняет Гарри, стараясь голосом дать понять, что он шутит. Похоже, что парень опять где-то шторки ходил выпрашивал. - Это меня, блин, обокрали. Никак не можем с Бэккой мой спальник найти. Специально его зашкерили в подсобке: нет же, кто-то всё равно залез. Ох, с ним бы было лучше. Но что угодно лучше, чем на шторке спать. - Луи, аккуратно! Ты нам сейчас в еду песок насыплешь, - ворчит Гарри, стараясь отодвинуть плед подальше от роющегося за ним на карачках парня. - Да тут не до аккуратности. Ничего не успеваю, а хотел нормально посидеть, поесть. - А-а-а, - протягивает Стайлс, приступая все же к пище, пока в неё тут и вправду всего подряд не налетело, – ты просто деловая колбаса, а я решил, что ты меня сливаешь. Гарри это выдаёт, не подумав, а потом старается скрыть смущение. Дурак, ты зачем это сказал? - Думаешь, что я тебя сливаю? – удивляется Томмо. – С чего ты это решил? Гарри сам не знает, с чего он это решил! Просто его всё ещё донимают отголоски утренних переживаний, когда он подумал, что парень уехал из лагеря и не попрощался. И теперь он совсем не знает, что ответить. Не говорить же, что ему совсем не нравится, когда этот паренёк пропадает из его поля зрения. Хорошо, что от нелепого ответа его спасает Зейн. Ну, хоть раз вовремя появился. - Еле вас здесь отыскали, - возмущается Малик, вообще неведомо для каких целей расхаживая по песку в лакированных кожаных туфлях. И, как-то даже уже не удивительно – вместе с ним на пляж притопал и Лиам. Гарри сдвигает контейнеры, давая парням возможность сесть. Луи сразу с готовностью выдвигает перед Зейном пакет. И выуживает оттуда тёмно-болотного цвета гамак. - Он, конечно, страшненький, но зато с маскитной сеткой. Повесишь где-нибудь на дерево, его, если что, и дождь не намочит. И цвет такой, что в зелени совсем неприметный. Зейн оглядывает протянутый ему свёрток ещё в заводской упаковке. - Он новый, - определяет брюнет. И его это, очевидно, удивляет. - Ну так его только сегодня привезли. - Тут где-то есть магазин? – уточняет Зейн. - Не-а. Официально нет, - улыбается вечно всё знающий Томлинсон. А потом всплескивает руками. - Ой, хотя есть, что я вру. Есть же лавка в административном корпусе. Её ещё лавкой экстренной помощи называют. У завхоза можно купить средства личной гигиены, мази от укусов, спреи от комаров. О, и ещё у неё можно выпросить шоколад, но она его обычно не выставляет, чтобы все роем не ходили его скупать: его чаще продают работникам лагеря, которые здесь несколько смен торчат. Гарри в очередной раз слышит от Луиса о каких-то интересных «внутренностях» лагеря и улыбается, радуясь новой информации. Ага, если что, шоколад они здесь раздобудут. А ещё он радуется тому (даже больше), с каким озадаченным лицом на Томлинсона смотрит Малик. Словно Луи делится с ним чем-то очень важным. А может его, действительно, удивляет, что паренёк выглядит весьма добродушно и разговаривает так, словно они не хотели вчера друг друга покусать. - Но, гамаки, там, полагаю, не продаются? – словно с пониманием дела отзывается молчащий до этого Лиам. Зейн сразу на него поворачивается, словно переваривая услышанное, затем снова возвращает взгляд Луи, и тот молчаливо кивает. - Конечно же не продаются, иначе тут бы всё ими было завешано, - отзывается Луис с хитрой усмешкой, заодно отжирая у Гарри снедь с почти поднесённой ко рту ложке. Стайлс только фыркает, и зачерпывает новую порцию: что ж, он покормит их обоих. - И откуда тогда? – уточняет Зейн, подкидывая свёрток в своей руке. Луи сперва так ядовито улыбается, что Гарри, уже как провидец в десятом поколении, предвидит, что тот сейчас начнёт выделываться и сочинять, что он этот гамак украл, совершая налёт на ни в чём неповинных заплутавших туристов, случайно проходивших мимо лагеря. Но Томлинсон прожёвывает то, что успел запихнуть в рот, а затем принимается за новый рассказ. Оказывается, есть особая налаженная сеть закупок всяких вдруг понадобившихся вещей через персонал лагеря, который имеет право выезжать за территорию. Особенно это касается работников столовых, в обязанности которых входит приобретение свежих продуктов. Короче, по удвоенной цене они могут чего и подкинуть. На этот раз и Зейн, и Лиам, не выглядят такими пораженными, но они переглядываются и улыбаются, и у обоих на лицах читается одно и то же: «нифига себе, мы и не знали». Ох, да, ребятки, пообщаетесь теснее с Луи, и узнаете столько всего интересного. Гарри чувствуют за этого паренька сейчас какую-то необъяснимую гордость. Вообще Стайлса немного ещё вчера поразило, как Томлинсон просто выдал этим двоим все заковырки их «звёздного проекта». Потом также спокойно выдал им сначала место, где они спасаются от бдительного взора их дружинника, а теперь ещё и поделился информацией, которая явно недоступна для непосвящённых. Кредит доверия, как назвал это как-то Луи. И похоже, он рассчитывает, что ему тоже в ответ будут доверять. Парни в итоге приходят к молчаливому решению. Зейн ещё раз оглядывает гамак и принимается его распаковывать. А потом так же молча идёт до ближайшего дерева и очевидно примеривается к его столбу. - Так, а вы тут есть долго ещё будите? – уточняет он у собравшихся. – Я хочу немного вздремнуть. Полночи из-за вас, дураков, не спал. - Прямо тут его весить собрался? – удивляется Луи. А потом недовольно грозит в направлении брюнета выхваченной у Гарри из рук ложкой. - Эй, а ты себе не можешь другое место найти: пляж же большой! - Я сейчас хочу спать, а не место выискивать. А потом в твою же нору его запихаю. А завтра уже выберу место. Луи поджимает губы, а потом лезет за корягу, доставая оттуда два очень потасканных, словно обжёванных по краям каремата и их шторку. - Тогда пока на этом спи за коряжкой. С гамаком всё же подальше нужно уходить, тут его могут заметить. - А можно мне вместо шторки плед? – сразу отзывается эта предприимчивая чернявая зараза. У Гарри закрадывается подозрение, что Зейн их проверяет. Ну, или он действительно так избалован. Но Стайлс с готовностью сдвигает почти опустошенные контейнеры, отдавая свой плед. Зейн его принимает со счастливым видом. - Останешься со мною? - спрашивает он у Лиама. – Каремата же два. Лиам, конечно, согласно кивает. Луис сперва на них долго ехидно косится, а потом наиграно очень тяжко вздыхает. - Пойдём, Кудряшечка, пусть эти оккупанты тут радуются жизни, - объявляет он, сгребает с песка контейнеры и тянет Гарри с пляжа. *** «Внимание, Звёздные! Футбольная команда Спортивной дружины считает, что мы с вами – не умеющие бегать на своих же ногах балерины. Нам брошен вызов. И мы примем этот бой с честью. И либо помрём, либо выстоим. Но если помрём, то помирать будем с песней. Запись желающих в команду на товарищеский матч по футболу проходит в вожатском корпусе, административный зал, ближайшие два дня.» Луи проглядывает текст на врученных ему листочках. И все его мысли очевидны. Когда парни лишились своего спального места, то решили пойти на их лавку и немного поболтать. Типа изобразить рабочее совещание. (Поесть они собирались! Точнее доесть, то, что осталось). И собирались это дело растянуть часа на два, попутно якобы составляя план дальнейших действий. Но нашедшая их Бэкка стала доставать Луиса тем, что нужно срочно придумать объявление о наборе команды. "Несчастный, оголодавший, и чрезмерно уставший" Томлинсон пропыхтел ей несколько фраз и велел пиздовать с их аллеи подальше. Та весьма покладисто согласилась с этим посылом и удалилась, но они даже дожевать не успели – вновь возникла рядом. Ох, какая молодец. Она у них на поляне была минут десять назад: то есть на составление текста и печать потратила минуты три. Луи смотрит на Ребекку и у него дёргается глаз. Вожатая посылает ему самодовольную улыбку. Она, очевидно, для него – достойный противник. Вот что за девчонка такая ленивая! Как он наговорил, так она и записала, выкинув, правда, все матерные слова, что парень успел ввернуть в пару предложений. А он ведь просто сказал, что там вот что-то такое должно быть. Объявление же, как никак. Хорошо хоть потрудилась в конце от себя добавить, в каком именно помещении она соблаговолит принять кандидатов. - Развешаешь по всем корпусам на входной двери, чтоб все увидели, - командует Ребекка, и, похоже, с чувством выполненного долга собирает уходить. - А сама не можешь развешать? – охреневает Луи. - Я – занято-о-ой человек. - А я развешала, - отмахивается девушка, очень похоже передразнивая его ухмылочку. -  На доску объявлений перед нашими корпусами. Остальное – ты. - Вот, тем более, могла развесить, ты ж там была рядом! - Я тоже – занятой человек. Луи, не борзей! Гарри сидит в стороне на краденной лавочке, смотрит на их препирательства и не влезает. Эти двое, похоже, со своих этих тёрок кайфуют. - Сюда у тебя было время приволочься! – продолжает возмущаться Луи, размахивая врученной ему стопкой бумаг. А потом суёт их обратно в руки Рэбекке. Та, конечно, сразу старается скинуть их обратно. – Я тут, знаешь ли, батрачу, камни ворочаю, пока ты между корпусами праздно шляешься. Ага, конечно... Сегодня Луи только бамбук курит (а говорил, что дел немерено), изображая активную деятельность. Сидит-сидит на стащенной из беседки лавке, потом встаёт, руки в боки, проходится пару раз вокруг раскиданных по земле камней с задумчивым видом. Озирается. Словно барин осматривает свои владения. И каждый раз, возвращаясь, косится на Гарри, с неизменной улыбочкой на лице, мол, во как я лихо тут мозговой штурм изображаю. Издалека так и кажется. И только Стайлс видит, как парень нарочито переигрывает и сам с этого же угорает. Кудрявый в его самолюбования не лезет. Он тут на то и пришёл: на посмотреть, да на послушать. Сегодня, к слову, на их аллее довольно людно. Вон, кроме вожатой на пустырь вылезает и Найл. - Видел объявление о наборе в команду, - объясняет он своё явление. - О, это вот всё к ней, - сразу переводит все стрелки Луи. Девушка недовольно фыркает и ещё более настойчиво пытается всунуть ему в руки распечатки. Томлинсон уворачивается от неё и вообще отпрыгивает в сторону. Он изображает какой-то реверанс, то ли фигуру «ласточка», нагибается, задирая вверх ногу, срывает с земли мелкий жёлтый цветочек, с отрешённо-романическим видом крутит его между пальцев, и демонстративно пялится куда-то в даль. В общем, показывает, что он не при делах, и его ничего не колышет. - Так что? – уточняет Найл. – Бэкка, ты нас с Томмо запишешь? Гарри уже не первый раз слышит, как Луиса называют Томмо, и делает вывод, что это его прозвище. - Ну уж нет! Не нужно скидывать на меня эту ответственность, - возмущается девушка. - Я только объявление составила. И распечатала. ­- Списки – это твоя забота. Ты ж от администрации, - не сдаётся Луи, но из роли выпадает: крылАми не машет, в синие небеса взор не направляет. Он вообще вдруг в вприпрыжку скачет к Гарри, нагибается, ухватывая его за одну коленку, и его лицо неожиданно оказывается совсем рядом, и Стайлс в непонимании замирает. Томлинсон показывает ему язык, а потом сосредоточенно смотрит перед собой. Гарри так же таращится в ответ. - «А что происходит?» - собирается уточнить он. Нужно подыграть? Его не предупреждали! А главное, в чём подыграть? Гарри понимает, о чём он в первую очередь подумал, и, кажись, начинает краснеть. Луи же непринуждённо начинает ворошить свою чёлку, зачесывая её на бок, а потом старается воткнуть цветок в свои гладкие волосы. Ну, похоже, он использует Гарри, как зеркало. Ах, точно! Стайлс и забыл, что он сегодня нацепил свои моднявые авиаторы на половину лица. С утра ему, вдруг, показалось, что в кепке он выглядит как-то несуразно. Вращал козырёк туда-сюда, пытался убрать выбивающиеся кудряшки, и, в итоге, смирился, что ему сегодня напечёт голову, потому что он эту бейсболку ни в жизнь больше не наденет. Опять же таки с утра (со второго утра, когда он приволокся с пляжа и попытался придать себе менее одичавший вид) он решил, что в очках выглядит круто. А ему ну прям позарез нужно выглядеть круто, а то чего его тут все за малолетнего тугодума принимают. Но Луи он, конечно, сказал, что без козырька ему солнце глаза слепит. А кепку он потерял. И поэтому сегодня он на их «грядках» сидит в дорогих очках. - …но не больше! Я только запишу желающих, а дальше - вы сами! - Гарри понимает, что Бекка всё ещё продолжает что-то втолковывать Томлинсону, только тогда, когда она бросает распечатанные листы ему на ноги. Стайлс и не заметил, как она подошла. - Я вообще никакая в футболе. Скажите мне, что вы там кокос пинать будите – я поверю. - Выбери капитана, пусть он и руководит, - не сдаётся Луи. Он удостаивает листовок на ногах Гарри лишь мимолётным взглядом, возвращая внимание своему отражению. Хотя, похоже, на этот раз, смотрит он всё же на Стайлса. Парень перекидывает голову в один бок, другой, а затем настырно старается впихнуть Гарри свой цветочек куда-то за ухо. - Так вот и будь капитанам, ты же это заварил, - старается отвлечь его Бэкка от его занятия. - Вообще-то не я, а Найл. Найл, будешь капитаном? Блондин округляет глаза, мол, ну ебать, и про меня вспомнили. Томлинсон вопросительно смотрит на него, пытаясь понять, как ему предложение. Хоран изображает, что он в домике, мотает головой. Он вообще, похоже, надеялся, что так и простоит тихонько незаметно, и его всё это не коснётся. Луи отстраняется от Гарри. Тот видит, как Томмо хмурится и вздыхает. - Бэк, узнают, что это я команду собираю - никто не запишется. - Сам виноват, - фыркает девушка. - Да пофиг… - снова вздыхает Луи. И на этот раз выходит слишком горестно. - Ладно же. Все итак знают, что ты причастен к ссоре со Спортивными. - Ребекка делает вид, что что-то обдумывает. Целых две секунды. А потом деловито взмахивает рукой. - Объявлю матч обязательным плановым мероприятием. Надо будет – кого-нибудь всё равно заставим играть. - Только не меня, пожалуйста, - подаёт голос Гарри. Хотя он тут сегодня, похоже, в роли мебели, но пару слов всё равно нужно попытаться вставить, а то, глядишь, очнётся, когда его насильно в ворота будут ставить. И тогда все зрители вдоволь насмеются, когда вратарь с криками ужаса будет бежать в противоположную сторону от мяча. - А ты умеешь играть? - сразу хищно вперивает в него свой взгляд Ребекка. Похоже она уже начала составлять список у себя в голове. - Да он по полю как бабочка порхает! – зачем-то принимается воодушевлённо убеждать девушку Луи о мифических умениях Стайлса в футболе. А Гарри чуть за сердце не хватается. - Со сломанным крылом! – добивает мысль Томлинсона Хоран. Они смотрят друг на друга и громкоголосо ржут. Ага, вот именно так все и будут реагировать, если Гарри выйдет на поле. - Да нет же, тех, кто не умеет играть, заставлять не буду, - старается добродушно поддержать запаниковавшего Стайлса Ребека, пока те двое стоят и гогочат, как стая диких гусей. – Мне ж не нужно, чтоб мы опозорились. Найдём таких, которые, как Томмо, точно имеют опыт. Если что, анкеты проверю, если сами не спалятся. - Коварная, - восторгается Луи и даже ей аплодирует Бекка окидывает его снисходительным взглядом. - Мне ваши тёрки – параллельно. Мне главное – чтоб моя дружина самая классная была. Даже в футболе. Всё, я пошла. - Ты – моя прекрасная фея, Бэкка! – объявляет Луи и лезет к ней обниматься на прощание. (Нормально, а пару минут назад грызлись из-за листовок, которые, к слову, всё также на Гарри валяются.) Девушка тянет его за собой, мол, на пару слов, но, похоже, просто хочет, чтобы он её проводил. Стайлс внимательно следит, как они отходят недалеко и вправду о чём-то переговариваются. А потом снова обнимаются. - А Зейн здесь под каким камнем зарыт? – интересуется Найл, когда Луи, видимо, вдоволь натискавшись, возвращается к аллее. - Под каждым по частям, - с серьёзным видом кивает смешливому ирландцу Луи. - Ты его видел сегодня? Он утром намеревался тебя отыскать, а потом пропал. Пока Луи объясняет Найлу, где сейчас обитает весьма наглый и заносчивый брюнет, Гарри, скатывая в трубочку скинутые на него объявления, тихо варится в своём причудливом бульоне. Ему что-то надоело быть невидимкой! Луи сегодня уделил внимание всей вселенной, всем и вся. Последние полчаса Гарри наблюдал, как тот скалился Ребекке, а теперь переключился на Найла. Даже с Маликом поговорил. Зато вот Стайлса, как ему начинает казаться, Томлинсон намеренно не замечает. Это заставляет Гарри думать, что тот, возможно, смущён их вчерашним разговором. Что бы там не происходило в голове у Луиса, Гарри против. Он тут на этой лавке сегодня помрёт – никто не заметит. Он сегодня: то - зеркало, то - столик. А ему так не нравится! Протест! У мебели тоже есть чувства собственной важности! - …Заняли нашу с Кудряшкой «апачвальню» и счастливы, а нам здесь куковать на солнцепеке, - страдальчески изрекает Луис и почти правдоподобно заламывает руки, демонстрируя степень своего горя. - Понятно, - объявляет Хоран, вот совсем не сочувствуя ни тем, ни другим. – Эх, я бы сейчас к тем двоим завалился, как третий не лишний. Пойду от вас, тоску на меня наводите. - Найл, а ты сейчас занят? – не даёт ему уйти Гарри. И вот не надо на него так пялится, он умеет разговаривать! - Нет. Я ж с вами стою. Только не думайте, что я тут вместо вас камни начну таскать. - Можешь дать свою гитару? Точнее принести сюда? - И зачем тебе здесь гитара? - тут же интересуется Луи. Ага! Наконец и до него снизошло его величество! - Ты мне кое-что задолжал! – объявляет Стайлс, добавляя в голос как можно больше уверенности. И, кстати, неплохо так выходит. Убедительно. И Луи, и Найл смотрят на Гарри с непониманием, и ожидают объяснений странному выпаду. Кудрявый понимает, что перестарался в попытках казаться серьёзным, поэтому как можно более мило улыбается. – Я всё ещё не слышал, как ты поёшь. Поправде, а не когда голосишь дурниной. Хочу услышать! - О! Я тоже хочу! – отзывается Найл. – Сейчас принесу. Протесты Луиса не принимаются. Сейчас он будет петь. Их аллея - чем не сцена?