Под тёплым снегом

На столе стояла подставка с горячим и ароматным кофе. Как и всегда горела гирлянда, а теперь и ёлка добавляла больше сказочности. Джей сидел на мягком ковре, настраивая электрогитару и посматривая на часы. Уже пять минут третьего, а парни до сих пор не пришли. Либо он чересчур требовательный, либо они правда потеряли счёт времени. В любом случае, Джей продолжал терпеливо ждать их и пытался думать о чём угодно, кроме невыносимой Ли Сэтбёль, уехавшая куда-то после двух пар с Субином. Проблемы преследуют не её, а она их.  Взяв телефон, он открыл инстаграм и зашёл на её страничку посмотреть истории. Сэтбёль любила показывать всё происходящее в своей жизни и, конечно же, выложила совместную фотографию с Субином, отметив кофейню неподалёку. Он толкнул языком щёку, сжал телефон и усмехнулся, борясь с желанием разбить его вдребезги. Нет, Джей не ревнивый собственник, однако видеть её с кем-то другим было невыносимо. Он хотел только одного — чтобы она дарила свою красивую улыбку ему.  — Попался.  Джей от испуга отбросил телефон и зарядил электрогитарой в ногу Рики, который упал на пол и принял позу эмбриона, простонав от боли.  — Ты чего подкрадываешься?! — вскрикнул Джей и подполз к телефону, быстро покинув страницу Сэтбёль. Он даже не услышал, как зашёл Рики. И сколько он уже стоял за его спиной. — Я просто… просто смотрел профиль нашего фотографа.  — А наш фотограф — трансгендер? — зло буркнул Рики, сев в позу лотоса и глянув на испуганного Джея. — И давно начал заглядываться на О Мингю?  — Слушай, иди в задницу, — он поднялся на ноги и взял электрогитару в руки, начав проверять на месте ли все струны. — Лучше сиди молча, пока все не придут и настраивайся.  — Я всегда готов, мой сонбэ, однако позабуду о том, что видел, если по подробнее расскажешь мне обо всём. Моя сестра дружит с Ли Сэтбёль, могу помочь, — Рики полез в карман куртки, чтобы достать телефон и выронил сигареты, за что получил недовольный взгляд Джея. — Даже не смей менять тему.  — Да, ты всё правильно понял. Я влюблён в Бёль уже очень давно, но есть ма-а-аленкая загвоздка, — Джей истерически рассмеялся, уперев руки в бока. Порой ему казалось, что сходил с ума из-за всей этой ситуации. — Она сестра моего лучшего друга.  — Ты тот ещё кипарик, чувак. Чего ты так нервничаешь? Или у тебя список слишком длинный? — Рики поддерживал ни лучше Джея, но искренне пытался хоть как-то помочь ему.  — Какой список? Я в последний раз целовался полгода назад. И то меня чуть не вырвало из-за выпитого алкоголя, — воспоминание неприятно отозвалось и он мотнул головой, в надежде как можно быстрее забыть всё. — Если проболтаешься хоть кому-нибудь — я сделаю так, что люди посчитают тебя пропавшим без вести.  — Да не скажу я никому. Жизнь дороже. И к тому же рано ещё умирать, у меня список только-только начал пополняться, — отчеканил Рики, вскинув голову и мечтательно улыбнувшись. — Всё дело в харизме, понимаешь? Ты как дед, всё время ворчишь, эти напутствия, ты мастер Угвей, что ли?  Джей упёр руки в бока и вновь принял позу озлобленного на мир мужика. Раньше он об этом не задумывался, да и с чего размышлять о подобном, когда девушки сами липли. Может, их подкупала его забота? Джей очень трепетно относился ко всем девушкам без исключения, но к Ли Сэтбёль в частности. Если харизма заключается в бессмысленных списках, в одноразовом сексе, в курении и в туповатой ухмылке, то ему нахрен это не сдалось.  — Слушай, мне нормально живётся. Я всего лишь хочу добиться Бёль и сохранить дружбу с Хисыном. Но она очень упёртая, никого не слушает и плюс ещё нарисовался этот придурок Чхве Субин, — Джей зарылся в волосы и оттянул их у корней, втянув воздух через стиснутые зубы. — Не нравится мне он. Много слухов ходят.  — Не хотелось бы нагнетать, — Рики почесал затылок, опустив голову. Внешне он выглядел как самый что ни на есть плохой парень с отвратительным характером, но на деле Нишимура Рики был куда более простым человеком, любящим врать о своих достижениях. Не существовало никакого списка, как и очереди поклонниц. — В общем, эти слухи — правда. Он практически переспал со всеми первокурсницами и, походу, ну, на очереди Сэтбёль?.. — Ох, ты меня сейчас очень успокоил. В зал зашёл Чонвон, за обе щёки уплетая пончик с шоколадной начинкой. Он поздоровался, помахав испачканной рукой, и улыбнулся, скинув с плеч рюкзак. За ним подтянулись и остальные во главе с Хисыном, который явно был не в духе, как и сам Джей, названивая кому-то. А он уверен, что это Сэтбёль, убежавшая с пар ради прогулки с Субином.  — Господи, что это?.. — Джей накрыл губы рукой, когда зашёл Джеюн. Волосы красиво уложены, открывая вид на гладкий лоб, вместо кардигана с оленями на нём теперь красовалась чёрная толстовка с надписью «жизнь — дерьмо», а брюки со стрелочкой заменили джоггеры, очки и вовсе исчезли. Такого Шим Джеюна невозможно было узнать, а он теперь нисколько не жалел, что взял его. — Скажи, пожалуйста, зачем ты надевал тот кардиган с оленем, когда мог так заморочиться?  — Мама говорила, что в нём я выгляжу очень привлекательно, — он пожал плечами, снимая с себя пуховик. Это, наверное, самая большая ложь в его жизни. — Непривычно, однако чувствую, что изменения пойдут на пользу. Но не слишком поздно, я ровно в шесть должен сесть за уроки, — Джеюн достал из кармана телефон, чтобы поставить напоминание, но ему не позволил Джей. — Слушай, если хочешь быть плохим парнем и украсть сердца девушек, то тебе необходимо нарушать правила, — он выключил телефон и быстро убрал в свой карман, проигнорировав попытку отобрать. — Нам придётся подолгу репетировать, а потому даже не смей следовать своему расписанию. — Ладно, — вздохнув, Джеюн принял таки свою судьбу и кивнул, поняв, что ради мечты стоит позабыть о некоторых повседневных вещах. — Я готов, сенсей.  — И, прошу вас, не опаздывайте. Каждая минута на счету.  Джей сказал всем сесть на пол, а сам сначала решил включить гирлянду на улице. Взял со стола блокнот с ручкой и сел в круг, кидая взгляд на Хисына, который всё ещё без остановки названивал Сэтбёль. Он и сам уже ни на шутку разволновался, но показывать ему побоялся. Вместо этого открыл блокнот, в котором были тексты песен написанных им самим, надеясь, что с ней всё хорошо.  — Первая песня, которую мы исполним была написана мной три месяца назад. Это отличный повод наконец-то спеть её, — Джей кивнул Хисыну и тот быстро поднялся на ноги, чтобы взять со стола листы с текстом. — Рок-н-ролл наше всё. — Прошу, внимания… — прочитал на ломаном английском название песни Сонхун и свёл брови к переносице. — Хочу, чтобы все желали меня, особенно твоё сердце.  — Первую строчку споёт Хисын, а вторую возьмёшь ты, — Джей быстро написал рядом со строчками их имена и продолжил. — Кто бы взял третью? Есть желающие? Мы сначала распределим партии, споём, а затем внесём изменения, если будет нужно.  — Я бы попробовал, — Рики поднял руку, посмотрев на остальных. И, не увидев на их лицах возражения, начал петь. — Я здесь, смотрю только на тебя. Взгляни на меня, на самого одинокого среди одиноких, — он прищурился, теперь уже повторно напев строчки под нос. — Да, я бы взял, если никто не против.  — Все молчат, поэтому продолжаем, — Джей снова внёс изменения и обвёл карандашом следующую строчку. — Я думаю, что её бы отлично спел Сону своим мягким голосом.  — Я попробую, — он понурил взгляд, почесав неловко затылок, и таки запел, сгорая от смущения из-за взглядов парней. — У меня не хватит смелости подойти к тебе первым. Прошу, заметь мои чувства… — Сону сделал небольшую паузу, а затем перевёл взгляд на Джея. — Ты до кого-то достучаться хочешь?  Джей замер, как и его сердце. Обвёл взглядом всех присутствующих, уделив особое внимание ждавшего ответа Хисына, а затем сделал то, что получалось лучше всего в таких ситуациях, чтобы пустить в глаза пыль — рассмеялся, махнув рукой и сказав, что текст не посвящён конкретному человеку, хотя было совсем наоборот. И Рики, что сидел рядом с ним, тоже думал точно так, хитро улыбаясь.  — Ладно, тогда я иду после Сону, — Джеюн сегодня был смелее, чем вчера, когда поедал мандарины с щенячьим взглядом. — Все смотрят на меня. Популярность и любовь — я хочу это. Пропевая строчки, они распределили партии, послушали инструментал и заняли позиции. Рики сел напротив барабанов, Хисын и Джей взяли в руки электрогитары, а остальные заняли свои места у стоек с микрофонами. День обещал быть тяжёлым, но они были готовы ко всему. 

* * *

Сэтбёль всем сердцем любила зиму и всё, что связано с ней. Особенно снег, что кружился и падал прямо на руки. Она шла вскинув голову, пока рядом плёлся недовольный Субин, получив отказ от приглашения домой. Не то чтобы Сэтбёль не хотела вновь пересмотреть «Один дома». Она планировала сделать это совершенно с другим человеком, который не показал всему университету свою комнату, однако его слишком заботили последствия.  Субин в очередной раз протянул руку к её талии, но так и не смог, хоть и через пуховик, прикоснуться к ней. Сэтбёль прошла вперёд, делая вид, что вовсе не замечала его попытки и не слышала тупые подкаты, продолжая ярко улыбаться снегу. Может, многие и думали, что она наивная из-за мягкого характера, да и с таким старшим братом как Хисын сложно кому-либо задеть её чувства, но всё же Сэтбёль чётко видела и чувствовала намерения парней. А Чхве Субин всего лишь хотел пополнить свой список.  — Мне сегодня писал Пак Чонсон, — Субин остановился, когда к нему подбежал щенок и, погладив его по голове, пошёл дальше. — Спрашивал, какие у меня сегодня планы. Это странно, потому что мы ранее не общались. Он вроде кент твоего брата. Тоже, наверное, беспокоится, — с его уст сорвался смешок, что взбесило Сэтбёль. Она резко остановилась, отчего Субин врезался в её спину, и повернулась к нему, задев волосами лицо.  — Значит есть повод беспокоиться. Я знаю Джея с шести лет, и с тех самых пор он заботится обо и оберегает не хуже Хисына. Что конкретно в его действиях тебя развеселило? — Сэтбёль даже не думала о том, чтобы сменить тему, напротив, скрестила руки на груди и встала напротив Субина.  — Кое-что, но озвучивать я не стану, — он рассмеялся, шмыгнув носом, а затем ткнул холодным пальцем в её пухлую и покрасневшую щёку. — И твоё милое выражение лица никак не подействует на меня. Идём, а то у тебя уже нос покраснел.  — Ты сменил тему, но я всё равно добавлю, — Сэтбёль стояла на месте, а Субин, который прошёл мимо, остановился, тяжело вздохнув. — Джей мне дорог, и я не потерплю насмешки в его адрес.  — Слушай, — он повернулся к ней и быстро подошёл, нависнув, — зачем ты пошла со мной на свидание? Вчера, сегодня… Всё это время пока мы сидели в кофейне, ты без умолку говорила только о нём и о детских воспоминаниях связанных с ним. И поэтому у меня две мысли: либо ты испытываешь к нему братские чувства, либо… — Субин, усмехнувшись, облизнул потрескавшиеся губы. — Ты любишь его. Сэтбёль приоткрыла рот. Язык онемел, а все слова превратились в кашу. Всё настолько очевидно? И почему эти самые чувства увидел бабник Чхве Субин, а не заботливый и, казалось бы, внимательный Пак Чонсон, который когда-то оставил напротив её двери тапочки с запиской, что он разбил кружку на кухне. Сэтбёль тогда было тринадцать лет, а спустя пару дней она осознала, что испытывает совсем другие чувства. Нежные, тёплые и трепетные. Он не был похож на всех остальных парней, окружавших её каждый день и которые всячески пытались подкатить к ней. Джей относился так, словно Сэтбёль хрустальная ваза, одно неверное движение — она разобьётся вдребезги. Ему важна она сама, а не то, что может получить от неё.  — Ладно, всё равно я планирую признаться ему, так что даже не буду отрицать, — Сэтбёль подняла обе руки вверх, сдавшись, и вновь сделала шаг вперёд. — Ты меня раскусил.  — Неужто ты хотела противоречить неоспоримому факту? — Субин нагнал её и легонько толкнул в плечо. — А почему первый шаг делаешь ты? Вроде инициатива должна идти от парней, — он выгнул бровь, убрав руки в карманы куртки, а затем толкнули теперь его.  — Ты когда-нибудь честно говорил о своих чувствах? Искренне признавался в любви, не требуя взамен секса? У тебя там, наверное, не просто уютный дом, а что-то похуже.  — Угу, имеется красная комната.  Сэтбёль остановилась, скорчив лицо, а потом пошла дальше, под громкий смех Субина. Ни за какие деньги она был не повстречалась с ним, однако дружить весело, если не знать о статусе. И так разговаривая и смеясь, они дошли до университета и направились к репетиционному залу, услышав музыку. Дверь, к большому удивлению, оказалась закрыта, а потому они обошли небольшое здание и остановились у окна, прислонившись к стеклу лбом. Чонвон, что пел от души, открыв глаза, вскрикнул и выронил из рук микрофон, когда Сэтбёль улыбнулась. Музыка вырубилась, а словив злой взгляд старшего брата, она пожала плечами и повернулась к Субину, почувствовав на талии его руку. Взгляд бы устремлён на Джея, сжимавшего кулаки. А следующее действие разозлило и удовлетворило одновременно, когда некогда уравновешенный Пак Чонсон бросил свою любимую электрогитару на пол. Губы Субина невесомо коснулись щеки, оставив поцелуй, а потом от него и след простыл.  Стоять и дальше не было никакого смысла. Да и лучше сейчас выслушать недовольства Хисына, чем вечером дома. Она поплелась обратно к двери и, услышав щелчок замка, ввалилась внутрь, замерев, когда семь пар глаз вцепились в неё. Стало неожиданно жарко, щёки покрылись румянцем. Возможно, всё было из-за резкой смены температуры, однако смотря в искрящиеся от злости глаза Джея стало ясно, почему теперь и уши горели. В попытке узнать о его чувствах, Сэтбёль порой вела себя слишком необдуманно и по-детски, что выводило из себя не только Джея, но и Хисына, который тыкал пальцем в экран телефона и просил ответить, для чего она вообще им пользуется, если не может ответить ни на его сообщения, ни на звонки.  — Я гуляла с Субином, — тихо парировала Сэтбёль и одними губами обматерила Сонхуна, когда тот, усмехнувшись, подал голос:  — Не самый лучший вариант.  — Я уже устал, ясно? Зачем ты себя так ведёшь? Я не прошу тебя не встречаться с парнями, не заводить знакомства, а просто быть внимательной и прислушиваться ко мне. На зло кому ты это делаешь?!  Сэтбёль бросила на Джея мимолётный взгляд и вернула обратно на Хисына, чувствуя себя сейчас провинившимся ребёнком, что казалось унизительным, да ещё и на глазах остальных парней.  — Не гони на неё, успокойся, — заступился Джей, положив руку на плечо Хисына. Они и так все на нервах из-за предстоящего выступления. — В следующий раз она предупредит о своём побеге.  — Обещаю! — быстро добавила Сэтбёль и подбежала к Сону, который подкреплялся злаковым батончиком. Она положила на диван пуховик и шапку, а затем опустилась на пол, рядом с Сонхуном, легонько ударив в бок, и улыбнулась всем. — Я побуду тут, если ты… — Сэтбёль взглянула на Хисына, который, медленно, но всё же оттаивал из-за её лучезарной улыбки и больших глаз, — не против.  — Он не против! — махнул рукой Джеюн, поправляя свою одежду, а потом и причёску, смотря в зеркало. Он для неё прихорашивался или просто так? Неизвестно. Первый вариант Джею не особо понравился, что он, натянуто улыбнувшись, обеими руками зарылся в его волосы и окончательно испортил укладку.  Репетиция шла полным ходом. Возникали вопросы, ссоры, недопонимания, но они быстро находили выход и вновь возвращались к своим инструментам. Сэтбёль с улыбкой наблюдала за ними, в частности за Джеем, который выглядел невероятно с электрогитарой в руках. Смотрела на него, пока он не видел и даже не замечала такого же влюблённого взгляда в ответ, пока она любовалась Хисыном.

* * *

Репетиция подошла к концу. Все парни вымотались, уже сидя засыпали, что Джей заботливо вызвал им такси и отправил домой, попросив лечь пораньше и хорошенько отдохнуть. Хисын пошёл к своей девушке в здание университета, которая задержалась на дополнительных занятиях. Сэтбёль сидела на мягком красном диване, закидывая в рот солёный арахис и ожидая брата, слёзно просившего подождать. Однако Джей не ожидал увидеть её, зайдя обратно в зал, усадив Чонвона и Сону в такси. Они молча смотрели друг на друга некоторое время, а Сэтбёль сдалась. — Я хотела… — она положила стакан с арахисом на журнальный стол и поднялась с дивана, но он грубо перебил её. — Тебе не нужно ни извиняться, ни оправдываться, — Джей скинул с себя пуховик и взял в руки гитару, сев на стул. Такое поведение злило, но Сэтбёль сама неосознанно приложила руку к этому, попытавшись разузнать о его чувствах. — Я не в праве обижаться на тебя и контролировать. Ты уже взрослая, но я всё равно буду волноваться. — Джей-я, — Сэтбёль села на колени перед ним и взяла его руку, тотчас покрывшуюся мурашками. Нежно провела по костяшкам большим пальцем, а затем убрала с лица упавшую прядь волос. — Я тронута тем, что ты так оберегаешь меня. Прошу, прости за вчерашнее, это всё из-за нервов. Есть кое-что, о чём я хочу сказать, но не могу. Думала, что буду смелее одного человека, но сегодняшний день показал мне, что необдуманные поступки могут привести к чему-то неисправимому. Джей положил гитару на пол и немедля сжал её ладонь в своих руках, притянув к себе. Температура тела поднялась, будто ошпарили кипятком, но Сэтбёль сдержалась, чтобы не выдать свои эмоции. Простое прикосновение, но внутри взорвался фейерверк. Она сглотнула, смотря на его маленькие и пухлые губы и почувствовала необъяснимое желание прижаться к ним. Это казалось неправильным, но сердце жадно просилось в объятия Джея. — Может, это самое запретное в итоге сделает тебя счастливой? — он пожал плечами, посмотрев в её глаза и сжав руку сильнее. Эти слова больше были адресованы самому себе, ведь каждый чёртов день Джей думал об этом. — Если ты точно уверена в том, что это не что-то мимолётное, простая заинтересованность… Не будет ли лучше, если ты попробуешь этот запретный плод? — Я хочу, — Сэтбёль сглотнула и снова скользнула взглядом по его губам, что на сей раз не ускользнуло от Джея. — Ты бы знал как сильно и давно я хочу этого. Но я боюсь, что в итоге получу отказ и останусь с разбитым сердцем. Хотя, — она коротко рассмеялась, опустив голову, — он разбил в кровь свои ноги, но крепко держал бы моё сердце в руках. — Да, он бы заклеил все твои раны, — Джей, на выдохе проронив эти слова, замер на мгновение, поняв, что все слова выше были адресованы ему. Этот светящийся взгляд Сэтбёль, который осветил бы весь город, тело, рвущееся, чтобы прижаться к нему, губы, что тянулись к его губам. Все эти мелкие детали выдавали её, выворачивали наизнанку все чувства, что радовало и одновременно расстраивало. — Бёль… — Джей наклонился к ней и она тотчас обвила шею руками, прислонившись к его лбу. — Бёль, — снова позвал он, упав перед на колени и прижав к себе. — Джей, ты и есть мой запретный плод, — находясь в какой-то эйфории и обнимая его всё сильнее, прошептала Сэтбёль прямо в губы. — Мы не можем… — Джей мотнул головой, но руки уже не слушались, они легли на её бёдра. — Чёрт!.. — сорвался крик из его груди, а голова упала на хрупкое плечо. Пальцы Сэтбёль запутались в волосах, губы невесомо коснулись виска, окончательно сорвав ему крышу. — Он убьёт меня… — Джей медленно поднял голову обратно и посмотрел в её глаза. Разве он сможет отказать им? — Тогда пусть убьёт нас обоих. Мне не нужен никто, Джей-я, кроме тебя. Я видела, как менялось твоё отношение ко мне. А после этих встреч с парнями окончательно убедилась в том, что ты испытываешь то же, что и я. Так скажи мне, — Сэтбёль обхватила его лица руками и скользнула губами по щеке, — что лучше: вкусить плод или жалеть всю жизнь? — Не издевайся надо мной. — Я делаю лишь то, чего мы оба хотим, — она провела рукой по его шее и уже было примкнула к губам, но оказалась отвергнутой. Джей резко вскочил на ноги, от чего Сэтбёль упала всем телом на пол, ударившись локтем. На губах ощущался вкус разочарования и обиды вместо его желанных губ. Глаза защипало из-за подступающих слёз, а сердце неприятно заныло. Он как будто бы и не пытался разрушить стену, стоявшую между ними. — Пошёл ты! — вскрикнула она, вскочив на ноги и побежав к дивану, чтобы взять пуховик. Сэтбёль сдерживала слёзы, но они всё равно предательски покатились по щекам. — К чему тогда были эти слова? Не будет ли лучше, если я выберу быть счастливой? Ты конченный эгоист, Пак Чонсон! — она надела пуховик, натянула на голову шапку и бросилась к выходу, но оказалась в объятиях Джея, что прижимался грудью к её спине. И Сэтбёль оттолкнула бы его, но разве можно противостоять рвущимся наружу чувствам? — Отпусти… — сорвался с её уст всхлип. — Я девять лет закапывала чувства, а ты и сейчас просишь меня сделать это?.. — Я прошу подождать ещё немного, — Джей уткнулся в её затылок и потёрся носом о кожу, вдохнув запах кокоса. Невыносимо отталкивать, мириться с мыслью, что придётся разжать руки и отпустить Сэтбёль. Прижиматься к ней приятно, ощущать тепло, слышать дыхание и чувствовать ритм сердца. Ли Сэтбёль самый настоящий наркотик. — Ты нужна мне, Бёль, но позволь мне сначала поговорить с Хисыном.  — Да, — она вырвалась из хватки и, повернувшись, посмотрела в глаза, съедая всю душу. — Разберись в себе сначала.  Громкий хлопок двери эхом отдался в голове. Стало невыносимо тяжело, будто Сэтбёль захлопнула дверь их будущего, о котором грезили они оба. Тугой ком застрял в горле, не давая вздохнуть нормально. Он уже было сорвался к ней, но внезапно перед ним появился Хисын, поглядывая то на улицу, то на Джея, а затем и вовсе закрыл дверь.  — Что случилось? Бёль вся в слезах убежала домой и не стала дожидаться меня, — он склонил голову набок и убрал руки в карманы джинсов, прищурившись. — Я оставил вас на десять минут всего лишь! Ей кто-то что-то сказал? Чхве Субин посмел её обидеть? — Я.  Пока Хисын не подкинул ещё чего-нибудь, Джей выдал то, о чём даже во сне боялся говорить. Он вздохнул, закрыв глаза, и потёр указательными пальцами виски, собираясь с мыслями. Либо сейчас, либо никогда, ведь на кону Сэтбёль, которую Джей не хочет терять. Хисын только хлопал длинными ресницами и буравил его взглядом, ожидая объяснений.  — В общем, я знаю, что это будет тяжело переварить. Я готов принять любой удар, злость, крики или ругань. Но и молчать я больше не могу, потому что потратил на это слишком много времени. Я мог прежде попросить прощения, однако, зачем мне извиняться за свои чувства, пусть и перед тобой? Я не намерено пришёл к этому, не сидел и ждал, пока что-то внутри ёкнет, — Джей облизал пересохшие губы и глубоко вздохнул, готовясь выдать то, что изменит теперь его жизнь полностью, а возможно и отношения с лучшим другом. Он сжал кулаки, посмотрел в глаза Хисына и уверенно сказал: — Я влюблён в Сэтбёль.  — Ты влюблён в меня.  Выпалили они в унисон и уставились друг на друга.  — Что?! — закричал на весь зал Джей, после услышанного. — Ты охренел, придурок? Я хоть и видел твою голую задницу, но она не растопила моё сердце. Я говорю о… — он сглотнул, — о Бёль.  Хисын кивнул и вскинул бровь, поставив Джея в неловкое положение. Где ругань и крики? Почему в него не летело всё, что попадалось под руку? Какого хрена он стоял и ожидал чего-то?  — И-и-и? — протянул Хисын, за что получил кулаком в плечо. — Ты головой ударился? Такое чувство, будто это я признаюсь в чувствах сестре своего лучшего друга. Ты Америку не открыл мне, Кристофер Колумб хренов.  — Я ничего не понимаю!  — Слушай, я не идиот. Мы знакомы с пяти лет, я знаю тебя как облупленного. Неужели ты думал, что я всё это время не замечал того, с каким взглядом ты смотрел на Бёль? Твоя забота, когда она болела, забирал с дополнительных занятий, оплачивал все хотелки, да даже на шоппинг с ней ходил. Я эту занозу оставил бы в каком-нибудь магазине через полчаса. Да и она, — Хисын усмехнулся, — не умела скрывать свои чувства. Надо умолять её, чтобы просто заварила чай, а к тебе бегала с едой, когда родители уезжали. Так что, агентами под прикрытием вам не быть.  — А как?.. — Джей отвернулся, зашагал к окну, потирая шею. — Уму не постижимо! И ты не будешь орать на меня? Злиться? Нашей дружбе не придёт конец? Я даже от безвыходности полез в интернет и расспросил незнакомцев и все сказали, что… — Джей, ты тихо сидел и решал контрольную самостоятельно, пока мы пытались стырить ответы. Ты никогда не ходил на вечеринки, ко всем относился с заботой и всегда, чёрт возьми, поступал только правильно, что безумно меня бесило, — Хисын рассмеялся, подходя к нему, а затем закинул руку на плечо. — Я доверяю тебе и знаю, что рядом с тобой моя Бёль будет в безопасности. Да и мне не придётся терпеть всяких Субинов.  — Она обиделась на меня.  — Тогда исправляй ситуацию.