Драконий Глаз

      — …И он мне такой: «Биргер, когда встретишь Зефу, передай, что она обещала обсудить с Вождем обустройство нового курятника», — передразнил молодой викинг, и сидевшая рядом с ним воительница засмеялась. Он взглянул на нее с притворным возмущением. — Как прикажешь это понимать?       Пытаясь унять смех, Зефа поправила край шерстяного пледа, который они расстелили на скалистом берегу в стороне от причала. Пришлось прибегнуть к нескольким взмахам ресниц и быстрому поцелую в щеку, чтобы Биргер смирился с высотой склона. Возвышение было не самым большим в этой части острова, но отсюда открывался не менее захватывающий вид на океан и закатное осеннее солнце.       — И что ты ему ответил? — спросила она, убирая травинки с пледа.       — О, я был предельно вежлив. «Извини, — говорю, — Ларс, но твоим курам придется потерпеть. На ближайшую встречу у нас с Зефой запланировано куда более интересное дело».       Зефа ахнула, но тут же снова рассмеялась, глядя на ухмыляющегося викинга.       — Биргер, не все же понимают твои шутки!       — А чего он пристал ко мне со своими пожеланиями? Не помню, чтобы я записывался к тебе в младшие помощники, — шутливо проворчал он.       Зефа, улыбаясь, отвела взгляд. Ей было не привыкать отзываться на просьбы соплеменников. Когда она шла по деревне, каждый викинг считал необходимым по меньшей мере окликнуть и поздороваться с дочерью Вождя. Биргер же пока не освоился с неожиданно свалившейся на него известностью. С тех пор, как по острову разнеслась весть о том, что дочь Вождя гуляет с тем самым викингом с Кухни, который победил дракона, количество изучающих взглядов и желающих переброситься парой фраз с заместителем Главной Кухарки увеличилось в разы. Зефа мысленно надеялась, что рано или поздно Биргер привыкнет. Пожелать ему это вслух она, почему-то, пока не решалась.       — А ты чем занималась сегодня? — Биргер откинулся на спину, приготовившись слушать.       Зефа с улыбкой наблюдала, как он устраивается, подкладывает под голову руки и закрывает глаза. Ее поражала его способность практически в любом месте устроиться в максимально горизонтальном положении, то ли засыпая, то ли просто отдыхая.       — Да все тем же, — она пожала плечами. — Помогала Астре со свадьбой.       — Астра — это темненькая такая, да? — не открывая глаз, пробормотал Биргер.       — Ага, — хмыкнула Зефа, представив реакцию подруги на подобную характеристику.       — М-м… И что, помогла?       — Какой там! — вздохнула Зефа. — Мы с отцом полдня пытались убедить дядю Сморкалу — это отец Астры, — торопливо уточнила она для Биргера. — Так вот, мы пытались убедить его не устраивать настолько размашистый пир. По его представлению, свадьба Астры обязана затмить все свадьбы, которые когда-либо проходили на Новом Олухе, а мы сейчас не можем позволить себе большие пиры. Запасов на зиму не так много… Сам знаешь, почему, — чуть тише добавила она.       — Ну, пускай тогда женятся следующей весной или летом, — в полудреме пробормотал Биргер. — Тогда и с запасами будет понятнее, и пир будет вашему Сморкале. И вообще, они же вроде не больше луны назад объявили о помолвке? Куда торопятся-то…       Зефа, замявшись, куснула губу, чтобы совладать с непрошенной улыбкой.       — М-м… Боюсь, к весне… будут отчетливо видны причины такой поспешной свадьбы, — туманно пояснила она.       Биргер сперва нахмурился, не сразу поняв, о чем идет речь, но потом открыл глаза и привстал на локтях. Зефа тут же пожалела, что проболталась.       — Только я тебе ничего не говорила! — быстро сказала она. Но было поздно: Биргер со своей ухмылкой стал похож на несносного мальчишку.       — Вот у тебя подружка, — протянул он и откинулся обратно на землю.       — Ох, зачем я тебе сказала, — вслух посетовала Зефа. Волнуясь, она поправила косы и покосилась на Биргера: глаза он закрыл, но продолжал ухмыляться так, что у любой порядочной воительницы зачешутся кулаки. Зефа засопела, не зная точно, на кого больше злится. — Знаешь ли, это их дело! — выпалила она.       — Ну конечно, — согласился Биргер.       — И они действительно любят друг друга!       — А как иначе.       — И… и… Так просто получилось!       — Сами не заметили.       — Биргер!       Зефа, наполовину сердитая, наполовину смущенная, хлопнула Биргера по руке. Грудь викинга затряслась от беззвучного смеха. Не желая иметь ничего общего с этим дурачком, Зефа отвернулась и с надменным видом уставилась на горизонт.       — Так вот вы какие, — навеселившись вволю, протянул за ее спиной Биргер. И когда Зефа оглянулась и вопросительно вскинула брови, с хитрым прищуром пояснил: — Девушки знатных родов.       Ему не долго пришлось наслаждался очередной шуткой: охнув, Биргер схватился за ребра, куда пришелся ощутимый удар девичьего кулака. Одновременно смеясь и постанывая от боли, он перекатился на бок, пытаясь поймать ладонь Зефы, поскольку она начала поспешно вставать с пледа.       — Прости, прости, — посмеиваясь и слегка задыхаясь, заговорил он, удерживая ее руку. — Это все мои дурацкие шутки…       — Вот эта шутка была сама дурацкой из всех, — без улыбки ответила Зефа.       — Я полностью согласен. Пожалуйста, не уходи.       Биргер улыбнулся, в надежде обезоружить ее своим наглым очарованием, и Зефа, хоть и перестала вырывать руку, с трудом выдержала атаку. Уйти, конечно, хотелось, но еще больше хотелось остаться. Всем видом показывая, что гордость воительниц одной улыбкой не умаслить, Зефа выдернула ладонь и плюхнулась обратно на плед. Биргер с довольным видом, за который ему, по-хорошему, надо было еще раз треснуть, лег рядом.       — Мы же вроде обсудили твои внезапные приступы драчливости, — заметил он.       — Тут ты заслужил.       — Наверное, да, — неожиданно покладисто согласился Биргер. Он перекатился на спину, но до того, как он улегся, Зефа заметила тень ухмылки и взгляд, которым ее окинули с ног до головы.       — Что? — спросила она, снова распаляясь.       — Нет, ничего. — Заулыбавшись, Биргер растянулся на пледе.       Стараясь не зарычать от возмущения и досады — надо было все-таки проучить этого самодовольного Хулигана и уйти! — Зефа повернулась к морскому виду. Солнце готовилось нырнуть в океан и освещало все вокруг мягким светом. Рыболовные суда вдалеке спустили паруса и на веслах подходили к причалу, возвращаясь после вечернего рейса.       Руку Зефы, лежащую на пледе, накрыла большая ладонь. Биргер переплел их пальцы, ни в чем больше не поменяв расслабленной позы, и Зефы мысленно порадовалась, что он не может видеть ее лица: тепло от этого простого и уверенного жеста распространилось до кончиков ушей. Раньше Зефе было трудно представить, что совместное времяпрепровождение двух… очень неравнодушных друг к другу викингов иногда может выглядеть вот так: когда он дремлет возле нее после целого дня работы, а ей достаточно чувствовать, как его рука сжимает ее ладонь. Как оказалось, не только споры, но и молчание для них приравнивалось к разговору.       Вскоре солнце коснулось горизонта, и океан заискрился золотисто-оранжевым светом. Пора было собираться домой. Однако причина заключалась не в закате, а Вожде племени Хулиганов: впервые на памяти Зефы папа вдруг вспомнил о существовании комендантского часа. С тех пор, как она взяла в привычку после каждого ужина убегать на вечернее свидание с Биргером, ей было велено — вернее, к ней обратились с мягкой и настойчивой просьбой, — возвращаться домой до захода солнца. В ответ на такое забавное заявление отца Зефа очаровательно улыбнулась и послушно кивнула; она же пока не разучилась лазить по дереву, ветви которого упирались в балкон ее комнаты. Однако показательно возвращаться домой через входную дверь все равно надо было. Зефа оглянулась на мирно сопящего Биргер и легонько потрясла его за руку.       — Биргер, — позвала она. — Просыпайся, мне пора домой.       Биргер что-то невнятно промычал и помотал головой. Зефа улыбнулась. Ну как на него можно долго злиться! Она подобралась ближе, положила ладонь на широкую грудь и нависла сверху, пользуясь возможностью полюбоваться непривычно знакомыми чертами, пока ее не смущает насмешливый взгляд.       — Просыпайся, — ласково шепнула Зефа.       Губы Биргера растянулись в улыбке. Он сжал ладонь, лежащую у него на груди, но глаза так и не открыл. Хотя если бы он смотрел, Зефа постеснялась бы и не поддалась следующему порыву.       — Пойдем… проводишь… меня… домой, — она сопровождала каждое слово быстрым поцелуем: сначала в щеку, потом в другую, затем в подбородок и наконец в губы.       Биргер улыбался, как дракон, объевшийся рыбы.       — Не-е-ет, — протянул он, — не буду просыпаться. Тут во сне ты меня целуешь.       Зефа совсем не по-викингски хихикнула.       — Просыпайся, и я поцелую ещё.       Биргер открыл глаза, и Зефа легко коснулась губами его губ. Но когда она захотела отстраниться, Биргер не дал ей этого сделать и запустил пальцы в переплетения кос. Только спустя время Зефа, неровно дыша, уперлась ладонью ему в грудь.       — Неудобно, — с тихой улыбкой шепнула она, и Биргер сразу же убрал руку.       Зефа села прямо, и Биргер поднялся вслед за ней. Он потер глаза и с недовольным видом посмотрел на закатное солнце, которое уже начало погружаться в океан. Со стороны причала доносились крики и стук пришвартовавшихся рыбацких ботов. Кто-то залихватски присвистнул, и рыбаки загорланили песню.       — Каждый раз разная, — улыбнулась Зефа. Ей было радостно слышать, что несмотря на недавние события и предстоящую суровость зимы, ее народ не теряет расположения духа.       — Что? — рассеянно переспросил Биргер. Прищурившись, он наблюдал за рыбаками на причале.       — Песня. Сегодня веселая, — ответила Зефа, поднимаясь с пледа. — Никогда не могла угадать, какая на очереди.       — Зависит от улова, — отозвался Биргер. Он тоже встал на ноги, подхватил плед и отряхнул от пожухлых травинок и листьев. — Если начали с веселой, значит, сети полные. После нее будет заунывная песня — чтобы Ньорд не подумал, что зазнались. А на пути к леднику снова веселая, но шепотом.       — Шепотом? — переспросила Зефа. Она не могла понять, Биргер опять подшучивает над ней или говорит серьезно.       — Потому что нет никого хвастливее рыбаков, — пояснил Биргер и подмигнул, поддразнивая ее за растерянный вид.       Зефа рассмеялась и помогла ему убрать плед в сумку.       — Откуда ты так хорошо знаешь приметы рыбаков? — спросила она.       — Мой отец был рыбаком, — просто ответил Биргер.       Зефа выпустила из рук сумку, но Биргер поймал длинный ремень и закинул его на плечо.       — О, — только и сказала Зефа. Следом за осознанием, что она никогда не интересовалась отцом Биргера, ее окатило волной стыда. Она неловко подалась к нему: — Я никогда не спрашивала…       — Да там не о чем особо рассказывать, — успокоил ее Биргер. Зефа не была уверена, была ли его беспечность напускной или нет. Но говорил он спокойно и сдержанно: — Он всю жизнь прослужил в рыболовном отряде. Почти каждый день выходил в море. Мне было четырнадцать, когда несколько рыбацких ботов не успело вернуться на остров до шторма.       — Биргер, — с сожалением сказала Зефа, когда он оглянулся в сторону океана.       Подобные беды не часто, но случались в жизни племени Хулиганов. Однако Зефа не могла даже представить, что чувствовала бы, если ее отец, ее любящий, самый смелый и мудрый, обожаемый ею папа не вернулся из одного из многочисленных плаваний.       Пока она собиралась выразить эти чувства словами, Биргер увидел их у нее на лице. Он усмехнулся, наклонился и быстро поцеловал в губы. Зефа от неожиданности заморгала.       — Это было давно, — сказал он и поймал ее ладонь. Зефа покачнулась и оказалась прижата к его боку. Биргер дразняще ухмыльнулся: — В то время ты еще в куколки играла.       — Куколки?.. У меня был настоящий кинжал! — Зефа, позабыв от растерянности, с притворно оскорбленным видом пихнула его бедром.       — Настоящий? — изогнул бровь Биргер.       — Деревянный, — буркнула Зефа, и Биргер, посмеиваясь, приобнял ее за талию.       Он повел ее прочь от обрыва. Песня рыбаков сменилась и зазвучала ближе. Биргер оглянулся в сторону причала, и ладонь у нее на талии сжалась крепче. Он ускорил шаг.       — Что… Что бы он сказал? — не сразу решилась задать вопрос Зефа.       — А? — отвлекся Биргер.       — Что бы сказал твой отец, если бы узнал… что ты гуляешь со мной?       Биргер явно не ожидал такого вопроса. Он недолго подумал, и к удивлению Зефы, на его губах вновь появилась ухмылка. Но он не спешил с ответом.       — С дочерью Вождя? — уточнил он, будто специально тянул время.       — А что, не будь я дочерью Вождя, ответ различался бы?       Биргер хмыкнул.       — Не сильно, — ответил он, но больше ничего не добавил.       — Эй! — притворно обиделась Зефа и снова пихнула его бедром, требуя ответа.       Она слишком поздно заметила, как сверкнули глаза Биргера. Ухмылка отразилась в темных глазах. Он легонько ущипнул ее сквозь тунику.       — Думаю, сказал бы, чтобы я не вздумал лезть тебе под юбку.       Зефа ахнула и изобразила укоризненный вид. Она надеялась, что Биргер примет ее румянец за праведное возмущение, а не смущение. А еще ей почему-то верилось, что он не шутил, а честно ответил на вопрос, и от этой мысли щеки зарделись еще сильнее.       Заунывная викингская песня вынырнула из-за обрывы. Биргер снова оглянулся. Рыбаки несли корзины на Кухню в той стороне, где еще недавно они сидели на пледе.       — Хватит толкаться! — возмутилась Зефа, когда Биргер еще настойчивее потянул ее за собой.       Вдруг позади них кто-то громко присвистнул. Зефа не сразу поняла, чему посвящен этот залихватский свист. Биргер стиснул зубы и загородил ее собой. Он не обернулся и помешал Зефе, когда она, поняв и опешив, попыталась.       — Не обращай внимания, — пробормотал он, увлекая ее за собой.       — Эй, Биргер! — раздался вдалеке веселый крик. — Светленькие больше не в твоем вкусе, а?       За их спинами грянул гогот рыбаков. Пальцы Биргера крепче впились в ее талию. Тропа завернула между домами, и берег остался позади. Ведомая рукой Биргера, Зефа не заметила, как прошагала всю Главную площадь.       Казалось, воздух вокруг превратился в плотную стену воды. В ушах стучала кровь, а смех рыбаков казался отдаленным эхом. И как бы быстро Зефу не уводили вперед, смысл выкрикнутой фразы все же догнал ее. Едва они свернули с площади, Зефа резко остановилась. Биргер налетел на нее и выпустил, чтобы не уронить.       — Зеф… — удивился он.       — Светленькие?.. — медленно и неуверенно выговорила Зефа.       Она уставилась на пожухлые травинки на тропе. А потом перед ней вырос Биргер. Зефа подняла глаза и посмотрела на викинга так, словно увидела впервые в жизни. Движение был почти незаметным, но Зефа отметила, как он странно сглотнул.       — Зеф… — Биргер прикрыл глаза, будто внезапно устав. — Я же сказал, не обращай внимание. Рыбаки… Им же все мозги морским ветром выдуло. Особенно некоторым, — уже тише процедил он.       Биргер попытался взять ее за руку, но Зефа отвела ладонь. Ноги словно приросли к тропе. Воздух давил, прочно удерживая внутри чувства, с мощью которых Зефа еще не сталкивалась.       — Что значит… «в твоем вкусе»? — так же медленно проговорила она.       Биргер втянул воздух. Он открыл рот и поднял ладонь, собираясь объяснить, но потом сжал кулак и закрыл рот, точно в последний момент передумал. Зефа внезапно поняла, что Биргер нервничает. А это случалось не часто.       — Хорошо. Давай… мы поговорим об этом. Но сперва куда-нибудь отойдем.       Биргер огляделся по сторонам. Обычно в это время викингов на улице было немного, и сейчас на широкой тропе они были одни. Только где-то вдалеке между домами расхаживали соплеменники. Биргер осторожно протянул руку, и Зефе на ум пришло неожиданное сравнение: он обращался с ней, как с заряженной катапультой, готовой в любой момент рвануть и разнести половину деревни.       Пальцы Биргера скользнули по ее запястью, но Зефа вновь не позволила взять себя за руку. Она молчала и не двигалась с места, и этим, похоже, нервировала Биргера еще больше. Он еще раз оглянулся.       — Зеф… Хорошо, — повторил он уже слегка раздраженно. — Что ты хочешь услышать? Что я всю жизнь общался только с морковками и репками? Или никогда не бывал на деревенских праздниках? Представь себе, у меня тоже была… личная жизнь! Как у всех! Как у тебя!       — Как у меня? — тупо повторила Зефа.       Взгляд Биргера смягчился. Воспользовавшись ее растерянностью, он наконец взял ее за руку. Быстро убедившись, что они все еще не привлекли внимание соплеменников, он посмотрел ей в глаза и вкрадчиво заговорил:       — Послушай. Нет никаких светленьких. И не было. Есть только ты. Все, что было до этого, нельзя назвать… чем-то серьезным.       Зефа моргнула. Ее сердце было готово пропустить удар, потому что подобных слов, почти похожих на настоящее признание, Биргер никогда ей не говорил. В других обстоятельствах она бы не знала, как справиться с волнением. Но в груди по-прежнему клокотало нечто, отчего Зефа могла лишь смотреть на Биргера широко распахнутыми глазами.       Клокот внутри забился, когда лицо Биргера дрогнуло. В глазах промелькнуло что-то неясное. Он поджал губы, словно не был уверен, что хочет произнести следующие слова. Или не знал, как их подобрать. Наконец, поколебавшись, он добавил:       — Если что-то и было… серьезное… То только однажды. Давно.       Стена воды, в которую превратился воздух вокруг Зефы, обрушилась вниз. Все вокруг вдруг стало ясным и четким. Сердце в груди заколотилось.       — Кто она? — выпалила Зефа.       Биргер, меньше всего готовый к такому внезапному напору, нервно рассмеялся.       — Так я тебе и сказал! — вырвалось у него. Но сразу же поняв, что ляпнул, он попытался исправиться: — То есть… Какое это имеет значение? Все осталось в прошлом.       — Как ее зовут? — продолжила наступать Зефа. — Можешь просто назвать род или…       — Нет, — сказал Биргер твердо. — Ничего я не буду называть. Что тебе это даст? — Он издал нервный смешок. — Прокрадешься ночью к ней в дом и отрежешь волосы?       — Тебе нравятся ее волосы, — прошептала Зефа, глядя на него остекленевшими глазами.       — Что?!.. — опешил Биргер. — С чего… Нет! Как?.. Как ты вообще пришла к такому выводу?!       — Она твоя ровесница? Ты знал ее с детства? Вы были соседями? — Зефа забрасывала Биргера одной догадкой за другой, вглядываясь в его лицо в надежде угадать верную. От очередной ее глаза округлились. — Она… работает на Кухне?       — Нет! Нет, она не работает на Кухне и никогда там не работала, — процедил Биргер, явно прикладывая усилия, чтобы сохранять видимость размеренной беседы. Где-то в паре домов хлопнули ставни. Биргер шумно выдохнул. — Именем Тора… Зеф. Давай я скажу тебе кое-что, и мы закроем эту тему, хорошо? — Он взглянул на нее, и хотя Зефа предусмотрительно промолчала, все же произнес: — Ты не найдешь ее на Новом Олухе.       Зефа нахмурилась. Оказалось, Биргер все еще держал ее за руку. Она выдернула ладонь.       — Что значит, не найду? — с вызовом спросила она.       — Потому что ее здесь нет, — просто ответил Биргер.       Такое вроде бы логично вытекающее из прошлой фразы объяснение застало Зефу врасплох. От неожиданности она растеряла весь пыл, а предположения в голове смешались в одну кучу.       — А… где она? — совсем растерявшись, спросила она.       — Этого я не знаю.       Осмыслив ответ, Зефа снова свела брови. К щекам прилила кровь.       — Ты что, за дурочку меня держишь?! — рассердилась она.       — Когда это я держал тебя за дурочку?! — оскорбился Биргер. — Я сказал тебе, как есть! Я не знаю, где она! Люди, знаешь ли, могут покидать Новый Олух! Не часто, но такое бывает. Сдаешь Хулиганскую секиру, садишься на причале на заезжий корабль и уплываешь хоть на край Мидгарда! Викинги не невольные рабы! Если кто-то готов покинуть племя, пожалуйста, насильно у нас не держат! Для тебя же не новость, так?       — Нет, не новость, — проговорила Зефа, слегка огорошенная пылом Биргера.       — Вот и отлично, — раздраженно бросил он.       — То есть… — Зефа пыталась уложить услышанное в голове. — Она больше не живет на Новом Олухе? Она… уплыла… на корабле?       — Да. Несколько лет назад. И давай закончим на этом.       — И ты не знаешь, что с ней?       — Зеф.       — Почему она покинула Новый Олух?       — Я же попросил…       — Зачем кому-то оставлять свое племя? — К озадаченности Зефы добавился оттенок возмущения, но тут Биргер вновь огорошил ее тем, что резко осек:       — Это не твое дело!.. И не мое, — добавил он уж спокойнее и тверже, увидев ее реакцию. — Это дело тех людей, которые сделали такой выбор… по каким-то причинам. Мой выбор был остаться. И теперь мы с тобой здесь, вместе… Не считая уже третьего крыльца со зрителям, — проворчал он, оглядевшись по обе стороны от тропы, вдоль которой стояли викингские дома.       Количество соплеменников, которые на завтра будут в красках пересказывать детали бурной сцены, произошедшей между наследницей Вождя и ее ухажером, на тот момент Зефу совершенно не волновало. Ее мысли целиком охватила вскользь упомянутая фраза.       — Ты сказал, твой выбор был… — проговорила она, не сводя широко раскрытых глаз с Биргера. Ее будто снова окунули в воду. В ушах зашумело. — Ты хотел уехать с Нового Олуха? — осилила она вопрос, а потом и следующую догадку. — Вместе с ней?       — Нет! — воскликнул Биргер. Судя по его виду, он заметил, что с ней творится. Он взял ее за руку, чтобы вернуть на землю. Но даже сквозь толщу воды Зефа видела, что он сердится, а значит — нервничает. — Ради Тора… Зеф, если бы я хотел, я бы уехал! Но я, как видишь, здесь. Вожусь с котелками и грязными тарелками, а не размахиваю саблями под пиратским флагом!       — Пиратским?.. — В голове у Зефы будто кто-то дунул в горн.       — Все, — решительно сказал Биргер. — Давай закончим на этом. По-моему, я уже сказал достаточно. Хотя мог бы вообще ничего тебе не рассказывать.       Зефа моргнула. Потом вытащила ладонь из руки Биргера.       — Хорошо, — согласилась она тоненьким голоском. — Давай закончим.       И затем решительно зашагала вперед мимо застывшего викинга.       Со стороны ближайших крыльцов и оконцев ей вслед донеслось предвкушающе-одобрительное гиканье. Однако неразборчивые, похожие на рычание, ругательства, раздавшиеся за ее спиной, заглушить они все равно не смогли.       — Хель… Зефа! Стой! — Снова рычание. — Я не собираюсь бегать за тобой по всей деревне!       Зефа не сбавила шаг. Мнения зрителей разделились: мужские голоса отвечали за одобрительные выкрики в духе: «Викинг!» и «То-то! Добро!», тогда как среди восклицаний хулиганских воительниц выделились уверенное: «Еще как побежит, как миленький!» и суровое, явно в ответ на один из мужских возгласов: «У него поди не баранья голова, как у тебя!», а потом тем же голосом, но ласковее: «Беги за ней, касатик!».       В другой раз Зефа торжествующе ухмыльнулась бы, услышав позади торопливые шаги. Но за локоть ее схватили резко и сильно, уже знакомой ей манерой, и она вырвалась и развернулась так стремительно, что будь она Фурией, то хребет ее заискрился бы от сияющих от напряжения всполохов. Тем же разрядом она бы выстрелила из пальца, которым угрожающее ткнула в сторону викинга.       — Не смей. Меня. Так. Хватать! Больше не смей! — отчеканила Зефа, повышая голос. — Никому не позволено обращаться со мной таким образом, и тебе в том числе! Если тебе еще интересно, что мне не нравится, то вот это! Мне очень! Не нравится!       — Ладно, хорошо, я запомнил, — быстро и слегка испуганно проговорил Биргер. Он вскинул ладони и отступил.       Вспышка Зефы была встречена одобрительным рокотом со стороны викингских домов; однако тот быстро стих, потому что приходилось прислушиваться. Биргер заговорил негромко, в надежде ее успокоить:       — Зеф… Послушай… Вот, почему я не вижу смысла обсуждать… кого бы то ни было. Видишь, ни тебе, ни мне это не нравится. — Биргер шагнул ближе, нависая над ней. Ему, в отличие от Зефы, явно было труднее не замечать присутствие зрителей. — И еще: давай не будем, пожалуйста, устраивать из-за этого представление для половины деревни. У нас не дремучая Скандинавия, слава Тору; викинги и воительницы могут сходиться и расходиться сколько хотят, а за внебрачные поцелуи из племени никого не изгоняют.       Биргер пытался скрыть свое раздражение за шуткой, но эффект оказался иным. Зефа замерла. Почему-то осознание всего очевидного, что касалось это викинга, давалось ей с трудом.       — Вы целовались? — сипло выговорила она.       Биргеру не было необходимости отвечать. За него ответило его лицо. Зефа медленно повернулась, и ноги понесли ее прочь. К разочарованному гулу толпы, она покинула деревенскую улочку, тогда как к Биргеру вернулся дар речи.       — Милостивые Боги… Чтоб вас… — все равно услышала она, как и последующий окрик: — Зефа! Да что на тебя нашло? Куда ты… Ты можешь хотя бы не срываться с места посреди разговора?!       Биргер догнал ее на пригорке. Он едва успел остановиться, когда она резко крутанулась на пятках. Она знала, что на щеках у нее горит румянец, но поделать с этим ничего не могла. И хуже всего было то, что Биргер это заметил.       — Зеф, — заулыбался он самым гадким и обаятельным образом. В ход пошла другая тактика: Зефа не успела опомниться, как обнаружила на своей талии чужие ладони. К «такому» Биргеру она все еще привыкала, но в этот раз она не собиралась поддаваться. — Ну что ты как девчушка малая? — замурлыкал он, снова нависая над ней. — Еще скажи, не знаешь, зачем все после праздников за Амбары бегают… Зеф… Ну представь, если бы я так топал ногами и убегал, узнав, что ты когда-то там с кем-то гуляла… — Когда ни один мускул не дрогнул на лице Зефы, наглая ухмылочка медленно сползла с лица викинга. — Ведь ты же… ни с кем?       Со всем достоинством, которое она унаследовала от своих властных предков, Зефа вскинула подбородок, молча развернулась и замаршировала в горку по мощеной дорожке в сторону дома Вождя.       — Именем Хель, опять?! — раздалось ей вслед. — Да почему для тебя это так важно?!       Зефа крутанулась в последний раз — в этот раз точно в последний раз, — и дала громкий и отчетливый ответ, заодно оповестив об этом большую часть Нового Олуха:       — ПОТОМУ ЧТО Я ВЛЮБЛЕНА В ТЕБЯ, ДУРАК!       Зефа вбежала на пригорок, на котором возвышался дом Вождя. Из-за стука в ушах она не услышала ликующие крики со стороны деревни. Ей оставалось всего несколько шагов до крыльца, как вдруг ее поймали в крепкое кольцо рук, а потом и вовсе оторвали от земли. Она забрыкалась.       — Пусти меня!       — Нет.       Биргер, судя по голосу, улыбался. Руки Зефы были прижаты к туловищу, и если не прибегать к серьезным увечьям, то ей оставалось лишь грозно пыхтеть и нелепо болтать ногами в воздухе.       — Немедленно отпусти меня!..       — Не-а.       — …и поставь на землю! Вот же!.. Это не смешно!       — Разве?       Смех не помешал Биргер увернуться от ее попытки лягнуть его в ногу. Зефа поджала губы, сопротивляясь заразительной силе его веселья. Нетрудно было представить, как выглядела их схватка со стороны. В свою очередь Зефа решила схитрить: она обмякла, зная, что так Биргеру станет труднее держать ее. И он действительно страдальчески, хоть и слегка наигранно, закряхтел и отклонился назад, пытаясь удержать ее над землей. Оттого их немного повело то в одну, то в другую сторону, словно он был любителем медовухи, а она — драгоценным бочонком, который тот не желал выпускать из рук. Вот теперь зрелище стало поистине редкостным.       — Так и будешь держать меня? — поинтересовалась Зефа, повернув голову к викингу. Дыхание Биргера горячей щекоткой обжигало ей ухо.       — Ага, — он по-прежнему улыбался.       — Не отпустишь? — тоже улыбнулась она.       — Никогда.       — Кхе-кхем, — раздалось со стороны крыльца дома Вождя.       Зефа в мгновение ока оказалась на земле. Не сговариваясь, они выстроились в ряд перед крыльцом. Биргер спрятал руки за спину, и Зефа зачем-то тоже. С верхней ступени со своеобразной миной на бородатом лице на них глядел Вождь племени Хулиганов.       — Добрый вечер, Вождь, — поздоровался Биргер и прочистил горло.       — Добрый вечер, пап, — вторила ему Зефа кротким голоском примерной дочери.       Она опустила глаза. Трудно было решить, что стало последней каплей: выражение лица папы или поза, в которой вытянулся Биргер. Зефу начал разбирать смех. Она куснула губу, пытаясь сдержаться.       Помедлив, Иккинг спустился с крыльца — половину ступеней методично отсчитал стук протеза, который после остановился напротив викинга. Зефа скосила глаза: Биргер стоял ровно и смотрел прямо, но явно старался не встречаться взглядами с ее отцом.       — Зефа, я иду на внеочередное собрание по поводу строительства нового курятника, — сказал Иккинг, глядя на Биргера. — Ты пойдешь со мной?       Хотя у Зефы возникло ощущение, что папе очень хотелось произнести последнюю фразу не как вопрос, она на всякий случай кротко уточнила:       — Это обязательно?       — Нет, — ответил Иккинг, все еще буравя Биргера взглядом.       Повисла небольшая пауза. В этот момент Зефа впервые обратила внимание, что на улице успело стемнеть. До мрака ночи оставалось еще некоторое время, но сумерки уже сгустились.       Не меняя направления взгляда, Иккинг вытянул руку, ухватился за короткую веревочку, свисающую с навеса над крыльцом, и резко дернул. Послышался скрежещущий звук приведенного в действие механизма. Под козырьком что-то застучало, защелкало, несколько раз клацнуло, и вдоль всего навеса со шипящим звуком вспыхивающего пламени один за другим зажглись подвесные факелы, разгоняя темноту ночи, известно благосклонную к влюбленным викингам. Пламя факелов так ярко осветило крыльцо и дорожку перед домом Вождя, что Зефа, казалось, могла разглядеть, как скулы Биргера изменили оттенок. А может быть, это была игра света. Зефа прикусила щеку изнутри.       — Пап, — окликнула она. — Иди уже на свое собрание. И хватит пугать Биргера.       Больше не в силах сдерживаться, Зефа прыснула. Иккинг смешно заморгал, а Биргер поднял взгляд к темному небу. Губы его дрогнули, но больше он ничем себя не выдал.       При виде хихикающей дочери Иккинг покачал головой и спрятал усмешку в бороде.       — Мама уже дома, — предостерег он не то ее, не то Биргера.       — Хорошо. Постарайся не задерживаться.       — Постараюсь, — хмыкнул Иккинг. Он заложил руки за спину и, прежде чем начать спуск по вымощенной дорожке, кивнул Биргеру: — Доброй ночи.       — Доброй ночи, Вождь, — тут же отозвался викинг.       Они сохранили благопристойные позы пока звук протеза не стих в темноте. А потом одновременно сорвались с места: Зефа полетела к крыльцу, а Биргер за ней. Проворнее оказалась Зефа: она сразу запрыгнула на третью ступень, и пальцы Биргера успели лишь скользнуть по подолу ее юбки, схватив пустоту. Дочь Вождя с торжествующей улыбкой возвысилась над викингом, который без приглашения не смел ступить даже на нижнюю ступень крыльца. Он предпринял еще одну резкую попытку схватить ее, чтобы утащить к себе на землю, но Зефа, смеясь, отпрыгнула на ступень выше.       — Зефа, — с укоризной сказал Биргер.       Она захихикала. Кому-то явно не понравилось вместо сладкого поцелуя на ночь получать строгий взгляд Вождя.       Зефа спустилась на ступень, всем видом показывая, что если кто-то будет резво размахивать руками, то точно ничего не дождется. Биргер с неохотой принял намек.       — На чем мы остановились? — чинно уточнила Зефа. Она поравнялась с викингом в росте.       — На том, что ты в меня влюблена.       Щеки потеплели, как всякий раз, когда Биргер заговаривал о том, что пока еще было слишком ново для Зефы. Но с каждым разом она все успешнее выдерживала его ухмылку.       — Да, — не стала отрицать она, вскинув подбородок и смело глядя в насмешливые, чуть удивленные ее бравадой глаза. — И советую тебе это хорошенько уяснить. Как и то, до чьего крыльца ты меня провожаешь. А я, в свою очередь, — она спустилась еще на ступень, — тоже постараюсь не забывать, что имею дело с поваром с Кухни.       Биргеру не понравились ее слова. Он нахмурился.       — Как это понимать?       Теперь они стояли совсем близко. Зефа положила ладони на широкие плечи. В том, что она собиралась сделать, у нее не было особого опыта. Но Фрейя должна была помочь ей с этой маленькой местью.       — Это значит, — ее ладони заскользили вниз; совсем немного, но небольшой ласки и вкрадчивого голоса хватило, чтобы взгляд Биргера дрогнул. — …не только тебе придется кое с чем смириться.       Как немного, оказалось, требовалось: грудь викинга под ее ладонями начала вздыматься чаще, в взгляд больше не мог сосредоточиться на чем-то, чтобы потом не вернуться к губам. Как бы Биргер не старался, нить разговора стремительно ускользала от него с каждым ласковым поглаживанием. Зефа в полной мере насладилась замешательством в его глазах, когда он понял, что подобное с ним сотворила она. Финальным штрихом была невинная улыбка.       — Спокойной ночи, Биргер, — промурлыкала Зефа у его губ. А затем резко отстранилась, вбежала за ступеням и юркнула за дверь дома Вождя.       Зефа привалилась спиной к захлопнувшейся двери и перевела дух. И затем бросилась к оконцу. Главное было выглянуть так, чтобы ее не заметили; благо, факелы снаружи играли ей на руку. Биргер, к ее большому удовлетворению, все еще стоял у крыльца и выглядел совершенно обалделым. Ответный удар его же оружием произвел неизгладимое впечатление на викинга. Он не сразу очнулся, тряхнул головой, и вроде бы даже хмыкнул. А уходя, целых два раза оглянулся на дом Вождя.       Чрезвычайно довольная собой, Зефа отвернулась от окна и тут же подпрыгнула от испуга. В глубине дома, у подножия лестницы, скрытой от тусклого света очага, возвышался темный силуэт.       — Ради Тора, мама! — воскликнула Зефа, прижав ладонь к груди.       Астрид вышла на свет. Руки ее были скрещены.       — Напомни, к какому времени папа просил тебя быть дома? — строгим голосом спросила она.       — Ма-а-ам, — Зефа закатила глаза и в раздражении взмахнула руками. — Вот, гляди, я дома! Мы с папой встретились у крыльца. И к слову, я не разучилась находить дорогу домой с заходом солнца! С каких пор у нас дома распорядок, как в курятнике?       — Наверное с тех пор, как твоя дорога домой не обходится без провожатого.       Астрид смерила дочь красноречивым взглядом, которым могла бы воспользоваться Королева Огнеедов, если бы ее кровинушка-принцесса слишком увлеклась верчением хвостом перед сомнительным драконом-хулиганом. Зефа ответила маме очередным и не менее выразительным закатыванием глаз.       — Я спать, — объявила она и прошагала мимо к лестнице. Но на нижней ступени остановилась и, в порыве бунтарского духа, оглянулась, чтобы уточнить:       — Кстати, мам… Ты случайно не знаешь… Как скоро тетя Кая заедет погостить на Новый Олух?       Лицо Астрид предсказуемо вытянулось.       — Понятие не имею, — сухо ответила она. — Не уверена, что пиратский распорядок подразумевает хоть какие-то планы, — вполголоса проворчала она, а после сузила глаза: — А в связи с чем, позволь узнать, ты интересуешься?       Зефа дернула плечиком и отвернулась от маминого пытливого взора.       — Да так. Просто подумала, что давно мы с ней не болтали о пиратской жизни, — беззаботным тоном отозвалась она.       И быстро вбежала по ступенькам наверх, чтобы мама не успела увидеть ее коварную, по-драконьи клыкастую улыбку.